Дьявол и Город Крови 4: всей нечисти Нечисть

Его Величество вышел. Она сразу поняла – переговоры зашли в тупик.

– Пошли, – обиженно сказал он.

– А одежда?

– Знаешь, с одеждой или без одежды они не подохнут. А мы можем, если они не пойдут за нами. Ты понесешь продукты и снаряжение, – сказал Его Величество, вешая ей на плечи рюкзак, – а я понесу тебя.

Шатер пришлось оставить. И палатку. И все, что могло усложнить и подъем, и спуск. С собой был лишь один спальник. И меч – символ власти, на тот случай, если встретят вампира или вернутся во дворец. С ним еще можно повоевать за трон. Теперь им известна тайна драконов, так что можно попробовать переманить их на свою сторону. Лишь бы вернуться. Но как раз за это Его Величество не переживал. Запасов, которые он оставлял на вершинах и в подножии пройденных гор хватило бы на армию. Лишь бы их не нашли люди, которые ушли назад во время нападения черных оборотней. Впрочем, и об этом он не переживал. У людей не было нюха, который бы подсказал им, где искать. О том, что с ними мог уйти оборотень, думать не хотелось.

– Какой он тяжелый! – испуганно воскликнула она.

– Ладно, – согласился он, – я одену его сам, а ты сядешь сверху, и привяжешь себя ко мне.

Его Величество свернул ковер-самолет в рулон, и толкнул его вниз. Ковер поехал, подпрыгивая на ступеньках, пока не остановился на площадке далеко внизу. Потом повернулся сам и начал спускаться, цепляясь за выступы.

– Я не могу! Мне жжет! – Ее Величество взмолилась, ерзая на рюкзаке.

– Другого способа нет, – отрезал он. – Терпи! Зато не замерзнем. Сила проклятия на землю здесь слабее, чем в Проклятой земле. И, пожалуйста, не надо цепляться за стены!

Спускаться по ступенькам оказалось труднее, чем подниматься. Но легче в том плане, что он не так уставал. И когда наловчился, стали спускались намного быстрее. Иногда он просто скатывался, заметив внизу достаточно широкую площадку, на которой ковер-самолет мог бы остановиться. Спал с женой, накрепко привязывая ее к груди на голое тело, рядом со ступенями, или в местах, где уже останавливались. Он понес бы ее, даже если б она его убивала.

«Каждый день и в неделю раз!» – горько усмехнулся он, вспоминая, с каким постоянством она проводила ему обряд очищения.

Наконец, на восьмой день он ступил на снег, оказавшись у подножия шестой горы. Дальше шел пологий ледовый подъем на пятую гору. Путь им преграждали три пропасти, и сколы ледников, но сейчас через них были проторенные переходы, отмеченные на карте теми, кто переправлял экспедицию. До пятой горы отсюда было километров сорок. Если ковер-самолет после такого спуска окажется рабочим, то, он не сомневался, они доберутся до пятой вершины за пару дней. Жена была легонькая, как пушинка, а с ним одним ковер-самолет уж как-нибудь поднимется.

Он отыскал пещеру, где ночевала проклятая и ее дружки, а после те самые беглецы, которые остались на вершине. Остановился перед пещерой, заглянув внутрь.

И тут: «Здесь были Маня…» – могли бы быть поскромнее…

– Ты специально нас сюда привел?! – разозлилась Ее Величество, скрипнув зубами.

– Нет, – ответил он, успокаивая ее. – Но здесь не так дует. Ее дружок эти горы знает, как свои пять пальцев, если они у него есть. Лучше покажи мне место, где мы можем спать.

– Здесь нет таких мест, – ответила она.

Он расстроился. Здесь было тепло, и мог бы отогреться. Но рисковать не стоило, тем более тайник был в другом месте. Он бросил прощальный взгляд на тепленькие апартаменты, поднял жену и вещи, и перенес их дальше, где было еще одно углубление в скалах. Здесь тоже останавливались, но оборотни. Уложил ковер и сверху бросил спальник, развел огонь таблеткой сухого горючего. Ходить привязанным к Ее Величеству было неудобно, но так надежнее. Достал из ниши в стене консервы, сухари и концентрат сухой крови. Развел его, слегка подогрев. Стакан крови достал из своей вены шприцом, тоже влил в приготовленную смесь. Мало, но концентрат крови был человеческим, чистым от добавок свиной крови, изготовленный по спецзаказу – кровь для приготовления брали у молодых девиц и младенцев. Его выдавали не всем, многие понятия не имели о его существовании.

– Ешь! – приказал он, подавая Ее Величеству литровую пластиковую банку.

Жена ненавидела пить из пластика, считая, что вкус не тот, каким бывает в хрустальной или золотой посуде. Но пол-литра выпила с жадностью. Он ее остановил, отбирая банку. Она потянулась руками, но он решительно отодвинул их.

– Сначала поешь кашу, – приказал он, поставив перед ней разогретую банку с мясной кашей.

– Я не хочу! – отказалась она, слегка улыбнувшись. После крови настроение ее улучшилось.

– Надо! – ответил он, засовывая ей в рот ложку. – Нам нужно перебраться через пятую и четвертую гору, а там, у подножия четвертой вершины с восточной стороны, мы будем в безопасности. Там, по крайне мере, у нас будут дрова. Завтра начнется самое сложное: или мы выйдем, или останемся здесь навечно… Но вернемся мы именно сюда, и сможем начать сначала.

Она проглотила, давясь. Здесь в горах от обычной еды ее тошнило. Она и во дворце часто отказывалась от нее. Но спорить с мужем было бесполезно, по крайней мере сейчас, когда от него зависела ее жизнь. Когда она доела тарелку с мясной кашей, он вернул ей кровь.

– Оставь на завтра. Свежей крови не будет до самой вершины, – предупредил он. – У меня ее не так много. Я больше не смогу разбавлять концентрированную.

На всякий случай добавил еще порошка и теплой воды, чтобы банка снова стала полной.

– Что ты так смотришь на меня? – подозрительно спросила она, заметив, что лицо его мрачнеет каждый раз, когда он на нее смотрит.

– А что мне на тебя смотреть? – он отвернулся. – Вампир – внешне привлекательный, когда в маске, а без маски самим смотреть страшно, – сказал он с усмешкой.

– Что? Что ты сказал? – возмутилась она. – Дай мне зеркало!

Он подал ей зеркальце. Оно ее не отразило. Ее Величество пощупала лицо – клыки и кость, обтянутые кожей.

– Я очень страшная? – спросила она тоскливо.

– А я страшный? Знаешь ли, кровожадность бесследно не проходит.

– Нет, ты совсем не изменился, – удивилась она.

– Это потому что я наполовину человек.

– Я не могу тут сидеть, мне больно! – взмолилась она. – Но ведь здесь же нет огня!

– Я же сказал: потерпи, – раздраженно ответил он. – Это обморожение. Кровь тебя восстановит. Мы в подножии. Мне нужно выспаться, иначе завтра пойдешь пешком! Я двое суток не спал… Здесь нет огня, огонь идет оттуда… – он неопределенно кивнул в сторону пещеры, мимо которой они прошли.

Его Величество покрепче привязал к себе Ее Величество, рассчитывая, что сытая, она до утра его не съест, и ветерок не унесет ее туда, где он усадил ее к себе на плечи. И долго смотрел в потолок. Было такое ощущение, что гроты кто-то выдалбливал специально – остались даже срезы на стенах. Удобные, с ровным, чуть приподнятым полом, чтобы не копилась вода, с полуразрушенным очагом посередине.

Наутро Ее Величество была на месте, и он, по счастью, целый. Жена была кровожадной, но не глупой. Только он мог вернуть ее домой. Он взглянул на спящую жену с удивлением и спокойно, покрепче прижимая ее к себе: каждую минуту он чувствовал, как бьется в ее теле нечто, с чем его связывала незримая нить, и что могло умереть только вместе с ним, в один час, в один миг. И вдруг он приподнялся, вслушиваясь в звуки ветра за стеной.

«Они спасены!» – понял он, сердце бешено колотилось. Даже если люди и черные оборотни, которые шли по их следам, чтобы остаться здесь навечно, разворошили кладовые, они спасены! Он толкнул жену, и она проснулась.

В пещеру вошли трое. Его Величество встретил их добродушной улыбкой, почувствовав, как вздрогнула и напряглась жена, вцепившись в его руку.

– Сколько вас? – спросил он, боясь выдать свою радость волнением.

– Десять человек. Чуть больше сорока пяти идут сами по себе. Они не хотят с вами. Пятеро остались, – ответил один из вошедших.

– Мы хотим попасть домой и сразу предупреждаем: мы не подпустим к себе вашу жену. Она у вас красивая, зато у меня работящая и людей не ест, – предупредил хмурый человек, который сверлил Ее Величество взглядом. – Пока вы спали, они тут черте что творили, и над вами издевались, – кивнул он на нее с осуждением. – Вы не такой, мы видели, и лучше бы вы оставили ее тут!

Его Величество взглянул на жену, которая расчесывала волосы, не обращая внимания на вошедших парламентеров. Два литра качественной крови, разбавленные и согретые его собственной, и то, что люди нагнали их в подножии, пошло ей на пользу, маска снова была на месте. Выглядела она как человек.

– У него есть что-то от огня, – взглядом предупредила его она.

– Я знаю, я вижу, как он держит руки в карманах, – ответил он тоже взглядом. И произнес вслух: – Жена мне во всем призналась. Тот маг – он умеет управлять людьми на расстоянии, но мой статус выше, и я ему не по зубам. Вам надо подкрепиться, возьмите консервы и поешьте, как следует. Ковер-самолет здесь почти не работает, придется толкать его в гору, но через две горы будет легче. Он домчит нас всех домой после третьей горы за пару дней.

Он улыбнулся широко и приветливо. Ее Величеству нужно много крови, чтобы вернуть свою силу. Десять человек. Пятьдесят литров крови. Втрое больше, чем нужно. По крайне мере, он сохранит свои кровь и силы, чтобы нести ее на себе. После третьей вершины она сумеет идти сама. А у Проклятой земли их встретят оборотни, которые несут там круглосуточную охрану. Жаль, хорошие ребята, и кто-то мог бы стать вампиром… Он нащупал на бедре пистолет. Еще один с запасной обоймой висел на ноге. И меч – символ власти, все еще был при нем – а в кармане коробка с патронами и упаковка сонного зелья…

– Нам ковер-самолет можно взять? А то как в прошлый раз, выпадем, а вы нас оставите, – с обидой проговорил один из парламентеров. – Нам бы еще веревки, чтобы привязать друг друга.

– Да, берите, мы сейчас подойдем. Поднимайся любимая, скоро мы будем дома. – Его Величество кивнул на ковер и снаряжение, оставленные в углу, слегка усмехнувшись. Справиться со связанными будет еще легче. Глупые наивные люди. – Продукты еще возьмите, они нам понадобятся в дороге, – Вытащил мешок, передав мужчинам. Зачем жалеть, если сюда уже не вернется. Зато не придется тащить на себе.

Минут через десять вышел, неся жену и вещи.

И остановился, побледнев и облившись ужасом.

Черт!

Черт! Черт! Черт!

Площадка перед пещерой была пустая. Его Величество скрипнул зубами, выхватил пистолет, но люди с ковром-самолетом были уже далеко. На нем сидело человек семьдесят. Долетели до первой пропасти, быстро спрыгнули вниз. Всех на ту сторону ковер переправил в четыре захода, загрузились и полетели дальше. На некоторой высоте ковер начал пробуксовывать. Несколько человек взялись толкать его вверх, часть народа пошла пешком, используя нечто вроде плетеных лыж. Его Величество смотрел на них, кусал губы до крови и не мог ничего сделать. Эти твари поступили, как самые настоящие вампиры. Никто прощать ему кровь не собирался.

Как они смогли его провести?!

– Без драконов мы те, кто мы есть в маске, не хуже и не лучше других, – Ее Величество тоже провожала подданных взглядом. – Драконы – это знания о людях, о том, что происходит вокруг нас, это страх и подчинение, а Котофей Баюнович – долгий приятный сон. Без них люди иногда просыпаются. Оставь патроны, они нам еще пригодятся, – Ее Величество закрыла лицо ладонями и зарыдала. – Мне так не хватает Матушки, тетки Кикиморы, отца, дядьки Упыря…

– Я достану нам дракона, из-под земли. Если надо будет, разбужу! – поклялся Его Величество. – Сейчас нам нужно выбраться отсюда. Главное, ты не должна сделать ни одного шага. О еде не беспокойся, еды тут припрятано навалом, и ковер-самолет у нас есть, под пятой горой, – успокоил он.

Он взвалил на себя рюкзак и Ее Величество и пошагал в ту же сторону, в какую улетел ковер-самолет.

Сидя на спине мужа. Ее Величество тихо плакала, чувствуя, как жгучая ненависть выжигает нутро. Ах если б у нее были драконы и она знала, что эти горы из себя представляют! Зачем она вообще сюда полезла? Послать бы с сотню оборотней и муженька, который только и мог отправить проклятую на тот свет. Чувства Его Величества были схожи, и эта ненависть придавала ему сил и объединяла их. Главное, до ковра-самолета добраться. О том, чтобы нагнать людей и убить их всех, он не помышлял, знал, что они спрячутся от него там, где останавливалась проклятая, а если начнет размахивать мечом, могут напасть сами. Среди них были опытные бойцы, которые могли оборотня уложить. Когда те бросились следом, некоторые встали у них на пути, давая время остальным убежать. И многие из них выжили, оборотней начало разворачивать.

Глава 14. Обычные будни героев

– Манька, ну чего сидишь, загадывай желание – Вершина Мира! – напомнил Дьявол.

– Странно, – задумчиво проговорила она. – После всего что было, мне хочется загадать, чтобы мы скорее оказались дома, – она посмотрела вдаль. Туда, где высились восемь пройденных ею дважды вершин. И прибавила: – Или чтобы хоть с пяток человек да спаслись!

– Так первое или второе? – нетерпеливо спросил Дьявол.

– Ну, если эти полусгнившие трупы нас с Борзеевичем не завалят, то дома я так и так буду. Второе… Так, стоп! Я скажу пять, ты пяток и спасешь. Давай так, спасаешь всех, кто желает спастись. И пусть у каждого будет шанс!

– Это некорректное желание. Ты просишь то же самое, как если бы загадала, чтобы тебя полюбил человек, который тебя не любит. Так только у нечисти бывает. Желание не может противоречить основному правилу: попытка насилия над сознанием. Иначе твое желание можно расценить, как попытку втянуть меня в разборки. Они что, слепые были, не видели, что каждый день ими объедаются? Их нет, их уже съели. А ты хочешь, чтобы я собрал дерьмо, которое осталось после вампиров и оборотней под каждым камнем, слепил людей, взял их под белы рученьки и повел спасаться?

Дьявол посмотрел на нее с таким негодованием, что ей стало стыдно. А ей все равно хотелось, чтобы кто-то да спасся. Получается, зря они оставили стрелы и Дьявольский кинжал, может быть, самое дорогое, что у нее было. Она тяжело вздохнула и посетовала.

– Героям хорошо, у героев были слушатели. А кому я расскажу про наши подвиги?.. Мы замочили трех драконов! Трех! – она выставила вперед три пальца. – Положили кучу оборотней, порубали тучу вампиров! Илья Муромец какому-то соловью зуб выбил, а его до сих пор помнят, а мы чем хуже?! Чем ему соловей помешал? Сидел на дереве, свистел…

– Манька, он на его дереве сидел! – осадил ее Дьявол. – Ты своей свистульке зуб выбей, может быть, и про тебя не забудут! Ладно, потом загадаешь. Ну а ты, Борзеевич?

Борзеевич блаженно растянулся под стелой, любуясь огромной подписью Дьявола.

– А я бы пироги заказал – с капустой, с картошечкой, с грибочками, с малиной и творогом! И чтобы лесной, и чтобы водяной… Если нас эти покойнички не завалят!

– Борзеевич, ты про русалку забыл! – подсказала Манька.

– Так, стоп! – Борзеевич сел, почесывая затылок, не по-доброму уставившись на Дьявола. – Ты меня на слове-то не лови! Я мое желание на потом оставлю! Я, может, избу хочу, как у Маньки. Чтобы и пироги пекла, и половицей скрипела. Надоела мне на лавке спать. Хочу, как Манька – на перине! Моим костям от этого только польза, а у нее, – он недовольно ткнул в нее, – искривление позвоночника.

– Так две ж избы! – изумился Дьявол. – Забирай одну да живи, кто мешает?

– А баня?! – хором спросили и Манька, и Борзеевич. Один голос был радостный, второй возмущенный.

– А обычную построить да протопить – рученьки отпадут? Это все-таки не баня – изба! – пристыдил он. – Баней она за ненадобностью стала. А кому не обидно, когда ты ненужный? Ей бы расти, а некуда. Печка у нее тоже обучена пироги печь!

– Да, конечно, Борзеевич, забирай, – согласно кивнула Манька, покраснев. – А баню построим. Физический труд облагораживает. У нас самоделкин инструмент есть, сруб избы соберут, а собрать и поставить лесные помогут. Поставим на берегу, будет общественной. День мужской, день женской.

– А желание я потом скажу, подумаю еще, – Борзеевич собирался уходить.

– Борзеевич, какое желание? Ты сначала вокруг гор пробегись, да на Вершину Мира поднимись! – возмутился Дьявол до глубины Бездны.

– Так ты теперь это так?! – изумился Борзеевич, возмущенный обманом до глубины души.

– Борзеевич, ты желание задумал, я его продумал. Причем, не сходя с места. А то, что оно оказалось исполнимо – ничего не меняет! За один Манькин плащ ты мне обязан пять раз обежать вокруг гор! Ведь неисполнимое было желание! Это, мать твою за ногу, знаешь, что? Это само пространство и есть! Ты хоть представляешь, сколько раз мне пришлось раскатать его, завернуть, убавить и добавить, чтобы замутить материю?! Новую галактику проще слепить, она не пространство в пространстве!

Манька и Борзеевич переглянулись, но каяться посчитали уж слишком.

– О, опять лезет! – воскликнула Манька, указывая на вампира, который показался на ступенях. – И чего это они, как драконы? У того хоть головы отрастали, а у этих одна! Шли бы себе с Богом назад…

– Ну так! – усмехнулся Дьявол. – Крыша Мира всегда была привлекательной. Дуреют. Сносит свою от перспективы иметь эту, а она, видишь ли, не всех греет…

– Это еще твой, – радостно сообщила Манька Борзеевичу, посчитав на пальцах по десяткам.

Борзеевич встал, плюнул на ладони, растер, вытащил из скалы меч, подошел к подъему, и когда голова вампиром показалась полностью, со словами «э-эх!» снес голову ко всем чертям. Безголовый трупик зашатался и, обращаясь в пепел, сполз по ступеням, вырубленным и Манькой, и Борзеевичем, и кем-то еще. Пепла накопилось столько, что ступени пора было подмести.

– Много еще их осталось? – спросила Манька, занимая место Борзеевича.

Борзеевич высунулся над пропастью.

– Штук шесть. Слабые они, немощь костей без мышц – явление доказанное. Но упорные. Я их даже зауважал. Не каждый рискнет забраться на такую высоту. Дьявол, я тоже удивлен. Дракон мертв, оборотни и люди съедены, впереди неизвестность, какого черта они полезли сюда за нами, когда проще вернутся?

– А где еще двое? – встревожился Дьявол, вскочив. Он приставил кругляки из пальцев к глазам. – Ух ты, мать честная! Несет! Ей богу несет! Посадил на плечи и несет, привязав веревками к шее! Да так ведь и без шеи остаться недолго! Мань, не хочешь полюбоваться на радость вашу? – с издевкой вопросил Дьявол.

– Ну-ка, ну-ка, дай посмотрю! – Манька тоже поднялась и подошла к Дьяволу.

Дьявол приставил кругляшки к ее глазам. Через них горы просматривались, как на ладони. Даже участочек Благодатной земли был виден, и внутренность радостно взыграла. И только потом поймала в окуляры сгорбленную фигуру, которая несла на себе ношу. Тяжелы вампиры, но и человек был не слаб. Манькина земля кормила и поила его, в последний год частично ограничивая. Впереди у Их Величеств лежали еще четыре горы. Если так пойдет, через три – шесть месяцев выйдут на большую землю. Немного впереди них люди толкали в гору ковер-самолет. Драконов уже нет, а сотканное из драконьей шерсти изделие продолжало работать.

– Вот, Дьявол, а ты говорил, любви нет! Ты бы уж как-то разобрался, пора им из гнезда выпасть и на крыло встать!

– Это ты сама, – открестился Дьявол. – Вон она, твоя соловушка… Вот и почувствуй, какой молодец был Илья Муромец! Отвалилась она? Поверь, эта соловушка еще попьет кровушки.

– Эка невидаль… Я этому соловью перья-то повыщипала. Может, и посвистит, но без драконов засвистись! Ладно, куда они от меня денутся? Поиздеваюсь еще. Поди, не все секреты Закона открыл? Только почему они идут назад, а не вперед? Мы бы их тут как героев встретили, – она повела плечом, не сумев скрыть досаду, и радостно екнуло сердце, когда заметила на четвертой и третьей вершине людей, которые готовились спускаться вниз, а кто-то еще поднимался. Их было много! На снегу ярко пылали костры, они о чем-то спорили с озабоченными лицами, разутые и раздетые, передавая друг другу теплые вещи, греясь по очереди, но не сломленные.

– О-о! – протяжно выдохнула Манька. – О-о! Бог мой!

– Невнимательно смотришь! – попенял Дьявол.

– Ветка горит! – порадовалась она, не смея поверить глазам.

– Вот именно! – Дьявол убрал руки от глаз кругляши.

– Так, твой вылазит! – позвал Борзеевич. – Видишь, как ручонками за землю цепляется! – закудахтал он, всплеснув руками.

– Сейчас мы эти ручонки-то поотрубаем! А ты пока иди, полюбуйся, там нашу землю видно. И не зря мы добро оставили, Борзеевич! Людям оно приглянулось. Представь, если все они посадят неугасимое дерево в своем огороде?!

– Да ну! – обрадовался старик, и остановился, заметив, что Дьявол прячет руки за спину. – Ну, Батюшка, ну, родненький, ну хоть одним глазком! – помолился Борзеевич.

– Смотри, смотри! – Дьявол протянул ему руки. – Только так не увидишь, на камень встань.

Борзеевич вздохнул тяжело и радостно: далеко была Благодатная земля, а через кругляки близко. И горы стали как родные, будто на каждой горе родной дом, знаешь ее, как облупленную. И месяца не пройдет, как они будут дома, где их помнят и ждут. Интересно, изба обрадуется, если он по-хозяйски в ней расположится? У него уже давно не было дома, все время в бегах. Достал Прямолинейный Кристалл, полюбовавшись на свою мечту. В мечте он сидел на крылечке с подносом пирогов и пускал мыльные радужные пузыри, а они летели над водой и не лопались. Глупая была мечта, приземленная – он спрятал камень в карман.

– Ну, где они там?! – Борзеевич приблизился к краю обрыва, встав на колено и заглядывая вниз.

В это время над краем пропасти поднялась еще одна голова. «Фью-у!» – пропел меч. Голова отлетела в сторону. Манька начертила на скале аккуратный крестик. До дому оставалось четыре вампира. И еще двое, прибитые к ней гвоздиком. Одного так и придется тащить на себе всю жизнь, ближнего лучше не трогать. А соловушкой надо что-то делать, а то Дьявол заклюет.

Глава 15. Там, где косенькая с косонькой

Группа подрывников из пяти человек поднималась первой. Валимира не знали, но его привел Виткас – и никто не сомневался, что свой. Старший по группе Иван похлопал парня по плечу и, не раздумывая ни секунды, обнял его, как старого знакомого, который пропал и вдруг объявился, и лишь хмуро взглянув в сторону начальника экспедиции, который внезапно проявил интерес, допытывая, кто такой и почему вдруг решил стать подрывником.

– Наш это парень, наш! – подтвердил Бабеля, который оставался за старшего вместо Ивана, если вдруг приходилось разрывать отряд подрывников на две, а то и три группы. Оба они были примерно одного возраста, но Иван щуплый и невысокий, а Бабеля – косая сажень в плечах и видом грозный. – Знаем его, как облупленного! Работал с нами…

– Сколько?

– Года два… За большим рублем погнался…

Бабеля остался внизу, с четырьмя подрывниками, с которыми Валимир познакомиться не успел. Их сразу после падения дракона отправили на гору собирать раненных, и увидел ребят, когда тянули жребий Бабеля и Иван.

Антон и Дан вызвались сопровождать Ивана сами. Но и с ними познакомиться как следует не удалось. Времени не было. Поднимались без слов и быстро. Валимир не переживал: все впереди – успеет. Главное, новый друг рядом, который ему поверил, рюкзак с заветной ношей за плечами и в лагере их нет! Изредка он ловил подбадривающий взгляд Виткаса, понимая, что он думает о том же.

Их сопровождали десять оборотней, неразговорчивые и недовольные. Им пришлось тащить взрывчатку, которую подрывникам не доверяли, часть оборудования и свою часть ноши. Продовольствие всем выдали на неделю, кроме того у каждого был полный комплект снаряжения, теплые вещи, палатки и спальники. Очевидно, охранники друг друга хорошо знали и понимали с полуслова. Иногда двое или трое молча сворачивали в стороны. В этих горах, кажется, не было места для стольких людей. Горы уходили вверх почти отвесно. А если и были площадки для размещения лагеря, то небольшие, скалистые, над которыми висели тонны снега. Зато гроты и пещеры зияли своими дырами в стенах пропастей, до которых было не добраться.

Вышли сразу после гибели дракона, спустя часа полтора. Рассчитывать приходилось только на свои силы. Пятнадцать человек поднимались быстро.

– Может быть, тут?

– Не-а, тут нет земли, только снег, – повернулся Виткас, засмотревшись на место, на которое показал смотрящий.

– Много понимаешь! – разозлился смотрящий из оборотней. – Проверьте.

Один из пяти подрывников снял рюкзак, заложил динамит и вернулся на ступени.

Снег сошел сразу, обнаружив под собой пропасть.

– Я же сказал! – ухмыльнулся Виткас, подбрасывая рюкзак и поднимаясь вверх.