Дьявол и Город Крови 4: всей нечисти Нечисть

За ним потянулись остальные.

На завтрак как всегда достали железный хлеб, но откусить даже крошки не удалось. Железо, оно и есть железо.

– Бесполезно, – сказал Валимир, откладывая каравай в сторону.

– Это, безусловно, оттого, что мы с вами трудностей не преодолеваем, – предположил Малек.

– Не понял! При чем здесь трудности? – засомневался Сеня.

– Мы не поломали себя! – разгорячился Малек. – Вот я, остался, замерз, но не отступил, и железо у меня мягким стало! А теперь у нас курорт, – он обвел недовольным взглядом пещеру.

Помолчали, допивая чай.

– Так, встаем… Мужики, надо скейтборды освоить, времени немного осталось, – Виткас встал, натягивая куртку и примеривая солнцезащитные очки. – А вечером проверим, так оно, или нет… До седьмого пота трудимся! А на плиту пока забьем… Если мы Дьявола ловим, нам его таким образом ни в жизнь не поймать! Может, он нас специально на оранжерею подсадил? Типа, вот, ловите тайну… А дело-то стоит, мы ведь не за тем здесь! Тыщу лет она тут, мало ли для чего, может и нет под ней ничего, а мы время зря теряем, города сами себя не найдут.

С Виткасом согласились все, сразу стало шумно. На улице хоть и была хорошая погода, но мороз никто не отменял. Но все понимали, к этому придется привыкнуть. В этих горах была одна особенность: за все время экспедиции ни одному человеку не хватило мороза отморозить себе что-нибудь. Даже не простыл никто ни разу.

– Тогда надо расписать, что в первую очередь делаем, что во вторую, что в третью… – сказал Валимир подавлено. Железа больше всех было у него.

– А ничего не надо расписывать! – ответил Иван. – Лета здесь не бывает, тут всегда мороз и солнце… Пора нам! Две недели нам сроку на учение. И это, железные ботинки надо одевать, а то нам их ни в жизнь не сносить…

– Так ноги же околеют! – ужаснулись четверо.

– А живая вода на что?! – разозлился Иван. – Спали, ели, умничали тут… А там беда идет… Новый Царь и Царица со страховитыми зверушками… Я-то поначалу не понял, отчего жизнь у меня не заладилась… Ты, Валимир, сам посуди, один разве бедствуешь? Мы все под Царем ходим, а ты о себе, да о себе…

– Ну, – согласился с ним Малек, – тут-то мы у пещеры близко, можем и понять, как это железо снашивают, а когда уйдем, что делать-то будем? Я же сидел в нем на холоде, и ничего, с ногами пока. Может, посох и ботинки на каравае завязаны? Маня железо не снимала, даже спала в нем. И тоже зима была.

День прошел в страшном мучении. И не один – четыре! Не то от глупости, не то просто ума не стало. Виткас выбрал трассу для спуска. На первый раз пологий уклон, чтобы новички могли освоить развороты, торможение и научились держать равновесие. Склон тянулся чуть ли не до подножия следующей горы, как будто специально кто приготовил, обильные снегопады за последнюю неделю заровняли все неровности и трещины в леднике.

На лыжах скрестил две лыжины и развернулся, а на одной доске как?!

Первым отрядили Ивана, как самого старшего, следующий Валимир, за ним Сеня, а спустя какое-то время опытные Малек и Виткас. Пока скорость была небольшая, никому и в голову не пришло, что может случится такое, что человек не сумеет затормозить. Посмеялись, когда Иван самостоятельно скатился чуть ли не на пару километров вниз, обнаружив любовь к доске, которая считалась молодежным увлечением.

Валимир и Сеня решили от Ивана не отставать. В общем-то на лыжах умели съехать с горы все, никто на скорость внимания не обратил, чем быстрее, тем лучше. Но когда Иван уселся на скейтборд, как на санки, перелетел через два крутых трамплина, свалился со скалы и помчался дальше, сообразили, что ноги Ивана застряли в креплениях, и он не может остановится.

Рванули за ним догнать его, который уже скатился километра на четыре. Поначалу даже нравилось. Каждый старался, как мог, показать себя. И вроде времени немного прошло, может, час, два… Как на машине с ветерком, едешь и едешь. И только когда на подъеме замедлилась скорость Иван упал, кубарем прокатился по снегу, оглянулись.

А вершина вот она – километров сорок до нее, а то и больше. И не видно. На ногах железные башмаки, каравай железный к животу прилип, посох в руке – и ни живой воды с собой, ни огня…

Ужас был таким, что минут пятнадцать никто не мог вымолвить ни слова.

– Вы что, дураки? С ума сошли? Кому мы тут будем кричать ау? – закричал Виткас, с перекошенным от ярости лицом. – Я же вас останавливал!

– Так это, – я за вами… – промямлил Сеня.

– И я за вами, – побледнел Валимир.

– А я это, сначала хотел по инструкции, а потом понял, не могу остановится, – ужаснулся Иван.

Малек промолчал. И так было понятно – за кем.

– Так это… что теперь-то… обратно надо… – промямлил Иван, с тоской посмотрев вверх.

Побрели обратно. В низине было много теплее, чем наверху. Снег оказался влажным, как после дождя. Провались по грудь. Через час идти уже никто не мог, ноги стали отмороженными, примороженными к железу. Никто даже не рискнул стянуть с себя железо, чтобы не снять вместе с ногой. По совету того же дяди Вани, который первым догадался, что лучше так дойти до пещеры и войти с железом в воду, чтобы снять после лечения. Спали, вырывая укрытие в снегу железными посохами, прижимаясь друг к другу и грызли железный каравай.

Железный хлебушек стал помягче. Правда, последних зубов ни у кого не осталось. Никто не говорил, о чем он думает. Молились. И чтобы дойти, и чтобы оборотня не встретить, и чтобы снять железо, а там снова ноги, и чтобы пещера не оказалась сном.

Хуже стало, когда вдруг выросли скалы, которые не заметили, когда спускались, перелетев через них. И ни ступеней, ни снаряжения. Подъемы выдалбливали посохами. И когда на четвертый день поняли, что до вершины осталось километра четыре, обрели второе дыхание. Последний километр ползли по-пластунски, избегая ступать на ноги.

И как только оказались в пещере, каждый схватил по неугасимой ветке, чтобы хоть как-то согреться, и сразу бросился в воду…

Примерно через час своды пещеры сотряс единодушный хохот.

Поняли: от железа не умрешь, но пропитаешься. Боль ушла, мокрые лица то ли от воды, то ли от слез радости и облегчения, наверное, светились гордостью. Было удивительно, как они выжили. И как-то не договариваясь, забрались на плиту и снова помолчали, разглядывая свои заживающие ступни и руки, наконец, снимая железные ботинки, облизывая небо и десны с маленькими острыми выступами. И никак не могли насладится безмятежностью такой родной пещеры, в сиянии серебристого свечения неугасимого огня, который струился в сердцевине ветвей. Пламя огня грело и лечило не хуже живой воды, и так приятно было смотреть на него, чувствуя тепло, о котором мечтали все время, пока поднимались в гору.

Все пятеро понимали, что уже никогда не выпустят ветвь из руки, чтобы не случилось, и живую воду будут таскать с собой и беречь, как зеницу ока.

– И ведь не скажешь, что не поумнели, – наконец, в глубокой задумчивости произнес Иван.

– Согласен. Нам можно поставить пять с плюсом, – кивнул Валимир. – Здорово мы облажались, но прошли испытание с честью. По крайне мере, теперь знаем, что железо – не фунт изюма, и как снашивать.

Сеня и Малек тихонько захихикали.

– Эксперимент, можно считать, закончился положительным результатом. Я почему-то думаю, что мы в горах не пропадем, – приваливаясь к Валимиру спиной, заметил Виткас.

– Ну… – запнулся Валимир, – если под нами есть еще подсказка, как обойти двух драконов, можно считать нового Царя и Царицу низвергнутыми.

Все дружно замолчали, думая об одном и том же.

И вдруг…

Плита содрогнулась и поехала в сторону, развернув их в сторону окна, открывая под собой черную зияющую дыру…

– Ну, здравствуй, Царь, и царевы военноначальники… – услышали они насмешливый голос на берегу.

Все пятеро разом обернулись.

На берегу озера стоял призрачный и невесомый, и весь какой-то просвечивающий незнакомец в черном развевающемся плаще с кровавым подбоем. В черных перчатках и с лакированной тростью красного дерева. Черные, как плащ, волосы развевались и уходили в пространство, в глазах застыла вечная ночь, и сам он был весь ухоженный и, безусловно, именитый.

– Окно… там, а ты… здесь… – нисколько не сомневаясь, что видит перед собой Дьявола, заплетающимся языком пролепетал Валимир, рассматривая Дьявола во все глаза, заметив, что вытянутые и немигающие глаза ребят смотрят туда же, будто они боялись спугнуть видение.

– Вы?! – воскликнул радостно Малек.

– Там Господь, а я Бог Нечисти, – безразлично пожал плечами незнакомец, присаживаясь на черном валуне, постучав тростью. Камень потек игристым огненным потоком и стал удобным креслом-качалкой. – Ну, и что вы хотели там увидеть? – поинтересовался он мягким сердечным тоном, но в голосе его прозвучала насмешка.

– Ну так, мы это… так мы… это… – заплетающимся языком пролепетал Иван, наконец, моргнув. – Свят!.. Свят! Свят! Свят! – он поднял руку, чтобы перекрестится и тут же отказался от этой мысли, заметив, как изумленно поползли вверх брови незнакомца, который издал удивленное «Оу!»

Ивана ткнули в бок.

– Да думали мы, как ее открыть, – признался Сеня, заглаживая вину Ивана, который разглядывал незнакомца с довольно глупым лицом.

– Неугасимый огонь в руку, живую воду вплавь – она и открылась, – согласно кивнув, подсказал незнакомец.

– А если вампир, или оборотень? – поинтересовался Малек.

– С огнем в руке? – ткнул его в бок Виткас. – ни одной нечисти этот фокус не повторить! Господи, просто-то как!

– А что там? – поинтересовался Сеня, кивнув на дыру.

– Гроб, – ответил Дьявол, покачиваясь, заложив ногу на ногу, поощрительно улыбаясь, кивая в знак согласия головой. – Справедливости ради надо заметить, что для дотошных исследователей гробы всегда таят в себе много интересного. История знает немало примеров, когда по одной гробнице удавалось восстановить хронологию событий жизни народа целой эпохи.

– А посмотреть можно? – попросил Сеня, покраснев до кончика волос.

– О, пожалуйста! Сколько угодно! – ответил Дьявол добродушно. – Я буду рад, если могильник освободит вас от наивных помыслов состязаться с моими Помазанниками, и безумие, охватившее вас, пройдет.

В том, что это был Дьявол, не сомневался никто.

– А разве вы не с нами? – расстроился Сеня.

Не такой уж Дьявол был дружелюбный, хоть и улыбался. Странно, по словам Малека, который хвалил его, и Валимира, который расписывал его, как Бога, он представлял его не таким.

– А кроме меня есть еще кто-то? – удивился Дьявол. – Я один, всегда один…

– Ты разве не с нами? – спросил Валимир вместо Сени. – Один интеллигент, второй воспитанный, – оправдал он Сеню и Малека. – Богу всегда говорят ты… В единственном числе, – объяснил он ребятам.

– Ну, вряд ли там есть что-то интересное для меня, – учтиво извинился Дьявол. – А больше ничего не желаете? Могу сообщить точную дату вашей смерти…

– Спасибо, не надо, – попросил Виткас. – Я предпочитаю не знать.

– А ты, Иван? – Дьявол устремил взгляд на Ивана, который выглядел, скорее, свято-мудро, и тужился обнаружить в себе апостольское образование, внезапно осознав, что служение, пожалуй, должно быть оправлено в мученичество. – Я знаю, ты всегда поднимался в горы, именно вопрошая.

Валимир дернул Ивана за рубаху.

– Не ловись! Скажет, потом сделает… Станется! – злобно прошептал он. – К черту, тьфу, тьфу, тьфу!

Иван отрицательно качнул головой. Воцарилось неловкое молчание.

– Жаль, – пробормотал Дьявол. – Ну-ну, ну-ну…

И внезапно исчез. Камень снова стоял на прежнем месте, в прежней форме.

С минуту было слышно, как капли падают в озеро.

– Мне привиделось? – обернулся Валимир.

– Нам всем привиделось… – успокоили его. – Одно и то же. Стоял, сидел, про смерть собирался сказать…

– Фу-у! – облегченно выдохнул Валимир. – А то я думал… Всем одно и то же не могло…

– А зачем он… так? – расстроился Малек.

– Тот еще приколист. Брось, думаешь, вот так сразу распахнет объятия?

– После живодерни, в которой мы выжили, можно считать, открыл, – констатировал Виткас. – Слышь, мужики, а чего мы все так перепугались-то? он же с Маней и Борзеевичем эти горы из конца в конец прошел. Тьфу, лови его теперь снова… – он засмеялся, протягивая трясущиеся руки.

– Я чуть в штаны не наложил, – признался Иван, все еще пребывая в пространной задумчивости. Его потряхивало, на посеревшем лице появился румянец.

– А я, пожалуй, спущусь… – решительно заявил Сеня, отбрасывая свой испуг и немного придя в себя от потрясения. К образовавшейся дыре он был ближе всех. Сунул ветвь внутрь, заметив ступеньки, начал спускаться.

За ним последовали остальные…