Первый, второй, третий…

Отец Тимура, будучи музыкантом, вероятно, мог бы прославиться в молодом возрасте, если бы сложились благоприятные обстоятельства. Эти молодые западные музыканты, были баловнями судьбы. Они родились в том месте и в то время, когда была востребовала молодая протестная энергия. Когда расцвело рок-движение: музыка для молодых, исполнять которую могли только молодые люди. Сейчас прошло время, и молодые рок-музыканты уже не умирают. Мало того, теперь нет мегазвезд. Все больше звездочки, на недельку. Может кто-нибудь из них и умирает, но никто об этом не знает, потому что не помнит. Ушли и ушли.

Тимур умирать в молодом возрасте не хотел. Музыкой не увлекался. Даже наоборот. Как-то мать хотела отправить его в музыкальную школу, обосновав, что ребенку надо гармонично развиваться. На что Тимур категорично и не по годам строго ответил:

– Никогда. Ты слышишь? Никогда я не буду заниматься музыкой.

– Почему, сынок?

– Я не хочу быть похожим на отца. Я не хочу бессмысленно тренькать на гитаре. Я не хочу окончить жизнь в пьяном угаре.

– Не обязательно быть похожим на отца. Есть много хороших музыкантов, которые ведут правильный образ жизни. Они не алкоголики, не наркоманы. К тому же, не обязательно быть профессиональным музыкантом. Можно просто любить и ценить красивую музыку. Совсем неплохо, если ты можешь взять инструмент, и спеть песню для близких и родных. Или для своей любимой девушки. Знаешь, как девушки относятся к талантливым молодым парням, которые умеют классно петь или играть на музыкальных инструментах?

– Мам, знаю. Я думаю, что ты и попалась на такую удочку.

– Возможно, сынок. Но это не значит, что музыка – это плохо. Музыка – это красиво, душевно, хорошо. Она будит в душе светлые мысли, дарит прекрасные моменты и незабываемые впечатления. Подумай еще немного. Не отказывайся, – умоляюще попросила мать.

– Я уже все решил. Я думал об этом. У нас в классе многие ребята ходят в музыкальную школу. Я пойду другим путем. Красивую музыку можно просто слушать. Ведь в этом ее главное предназначение. А чтобы слушать не обязательно быть музыкантом.

– Очень жаль, сынок, что ты из-за моего печального опыта лишаешься огромного пласта человеческой культуры. Умение играть на музыкальных инструментах еще никому не мешало.

Правильно ли он тогда поступил? Чего старое ворошить? Что сделано, того не воротишь. На студенческих посиделках он видел, как смотрели девушки на парней с гитарой в руках. Видел, как певцы и музыканты располагали к себе жаждущих отношений девиц. Но Тимур не привык отчаиваться, и в таких случаях брал инициативу на себя. Вставал и произносил трепетный монолог, искрометную речь, умело вставляя четверостишие какого-нибудь поэта:

Тюрьма, как некий храм, я помню, в детства годы

Пленяла юный ум суровой красотой…

Увы! Не царь-орёл, не ворон, сын свободы,

К окошку моему теперь летят порой,

Но стая голубей, смиренников голодных,

Воркуя жалобно, своей подачки ждёт… (Есенин. С)

У Тимура получалось перехватить внимание аудитории, зажечь в глазах людей уважение и переключить собравшихся на другие развлечения. У него получалось быть эмоциональным, интересным и заразительным. От недостатка женского внимания из-за своей не музыкальности Тимур не страдал. Он посматривал на патлатых гитаристов немного с высока, как на бездельников столько сил потративших на ненужное занятие.

Условно освободившееся время от непосещения музыкальной школы Тимур тратил на спортивные секции, на чтение и запоминание стихов. Кроме того, он увлекался философией и риторикой. Умел убеждать и побеждать в интеллектуальных спорах. За эту въедливость и дотошность его любили и не любили многие преподаватели. С ним было не легко, он лез в разные дебри, задавал много вопросов, вступал в дискуссии. Но в силу подобных качеств с ним было интересно и познавательно. Уроки превращались в жаркие баталии, споры в интеллектуальные викторины. Как у слепых, которые не могут видеть, хорошо развиваются другие средства коммуникации – слух и тактильные ощущения. Так и Тимур сумел развить другие качества, и нисколько от этого не проиграл. А, может быть, это поможет ему в политических спорах и дискуссиях, предоставив дополнительное преимущество.

Тимур окинул взглядом камеру. Унылое зрелище, надо сказать. Хотелось ли ему просидеть в подобных местах еще три года? Почему он все время возвращается к этому вопросу?

Надоело. Сколько можно? Все решено. Иду на принцип, буду сидеть сколько дадут. Буду развивать свой общественный авторитет.

А вдруг его решат убрать? Ведь не нужны режиму сильные противники, ведь лихо расправились почти со всеми оппозиционерами Ельцинских времен. Как только Тимур станет большой величиной, сколько-нибудь опасной и влиятельной, то у него начнутся реальные проблемы. Ты об этом подумал? Стоит ли тебе расти в серьезную политическую фигуру?

Выбор, и правда, был трудный. На кону стояла жизнь и принципы. Такой выбор судьба перед ним ставила не часто. Но бывали моменты…

В то лето он поехал с мамой на выходные в бабушке Жене в деревню. Та жила в маленькой деревне Петрово, недалеко от станции Тучково. Ранним утром они с мамой сели на электричку с Белорусского вокзала и поехали в неизведанные ему тогда места. Было в то лето Тимуру десять лет. Мама долго не общалась со своей мамой, а теперь бабушкой. Как выяснилось позже, все произошло из-за отца. Бабушке выбор дочери не понравился, своего благословения она на брак не дала. И почти на десять лет прервалось общение между мамой и бабушкой.

Все десять лет Тимур прожил, не выезжая из Москвы, если не считать нескольких поездок к знакомым на дачу. Но это было не серьёзно, на день-два. Теперь же ему предстояло провести в деревне у бабушки почти все лето – два с половиной месяца. Поездка волновала и манила, Тимур долго к ней готовился, собрал рюкзак, любимые книги для чтения, тетрадки и карандаши. Деревня бабушки ему представлялась дремучей и старинной с покосившимися деревянными постройками, с колодцами и конными повозками, с коровьими лепешками под ногами и с босоногими деревенскими девчонками.

Какое же его ждало разочарование, когда он увидел большой бабушкин дом из белого силикатного кирпича, с водопроводом и туалетом внутри дома. Во дворе был, как нестранно, и колодец, а вода в нем была холодная и вкусная. Ни коров, ни гусей, ни прочей живности, кроме кошки, бабушка не держала. Но у нее был большой огород, где Тимур увидел большие, но пока зеленые, ягоды клубники. Рот наполнился слюной, ему пришлось сплюнуть себе под ноги.

– Чего ж ты харкаешь прямо на дорогу? – громко спросила бабушка Женя, выглядывая из-за угла дома.

– Здравствуй, мама, – радостно воскликнула мама и кинулась бабушке в объятия.

– Здравствуй, здравствуй. Коль не шутишь. Погоди ты, – бабушка избавилась от объятий дочери, немного смутив ее, – кто это к нам приехал?

Бабушка подошла к Тимуру, погладила его по голове, потрепала за плечи.

– Здравствуй, внучек. Хорошенький какой! Боже ты мой! – бабушка Женя запричитала, заохала, – чего ж ты молчишь? Аль немой?

– Я не молчу, – ответил Тимур, – я просто только приехал. Что тут говорить?

– Ну и правильно, что тут говорить. Мужчина должен делать, а не языком молоть. Правда же, Тимурчик?

– Правда, но можно меня не называть Тимурчиком. Бабушка Женя, называй меня пожалуйста просто Тимуром. Хорошо? – попросил новоприбывший внук.

– Договорились. Я поняла, ты у нас настоящий мужчина. Единственный в доме, как никак. Нам надо друг с другом ладить. Нам теперь придется много времени проводить вместе.

– Это почему же?

– Твоя Мама сказала, что ты приехал ко мне на все лето, – ответила бабушка, – не боишься со мной остаться?

– Пока не знаю. Я подумаю, – буркнул Тимур себе под нос.

– Чего ж это мы стоим во дворе? Проходите гости дорогие в дом. Там уже стол накрыт для дорогих родственников. Буду вас угощать домашней едой. В Москве такого не бывает, – бабушка легонько подтолкнула Тимура вперед себя.

С улицы дверь вела сперва на веранду, потом в дом. Ступив на веранду, Тимур ощутил незнакомые, но приятные запахи сушеных трав, еловых шишек и грибов. Тимур как будто вернулся домой после долгого изнурительного путешествия.

– Бабушка, а чем здесь пахнет? – спросил Тимур, – у нас таких запахов в городе нет.

– Не знаю. Я не принюхиваюсь. Для меня эти запахи привычные. Я их не замечаю. Наверно, если приеду к вам в город, тоже буду к вашим запахам привыкать, – ответила бабушка Женя, – неприятно что ли?

– Наоборот. Приятно. Непривычные, правда, и необычные запахи.

– Ну, и хорошо. Проходи в дом.

Тимур шагнул в дом через высокий порог, чего в городских квартирах он тоже не встречал. За порогом запахи сменили окраску. Теперь пахло вкусной едой – пирожками, сахарной пудрой, жареной картошкой и котлетами.

– Вкусно, – Тимур закрыл глаза.

– Так ты ж еще не пробовал. Откуда знаешь, что вкусно? – спросила с улыбкой бабушка.

– Я знаю. Просто так.

– Здесь у входа разувайтесь. Сумки киньте вон туда, – бабушка махнула рукой на диван, – руки мыть, и быстро за стол, а то все стынет.

Тимур прошмыгнул в приоткрытую дверь ванной. Внутри было, как в городской квартире – белая эмалированная ванна, сверкающий хромом кран с горячей и холодной водой, полотенца и шампуни.

– Я думал, что у вас тут деревня. А вы живете как в городе, – сознался Тимур, выходя из ванной.

– Ты не сильно расстроился, внучек? – поинтересовалась бабушка, раскладывая дымящуюся картошку по тарелкам.

– Не очень, но мне представлялась совсем другая картина: деревянный сруб, иконы, лампадки.

– Извини, ничего не поделаешь, сруба нет, а лампадки вон они – в красном углу висят, – бабушка указала на противоположный от входа угол в большой комнате, – цивилизация нас не обошла стороной. Вон и телевизор есть, и холодильник.

Тимур попробовал на вкус нежную горячую картошку, отломил кусочек от котлеты. Видимо, из-за свежего деревенского воздуха, разыгрался аппетит, как у взрослого мужика. Одолев котлеты, Тимур набросился на пирожки и селедку с лучком, затем перешел к соленым грибочкам и салату оливье. Завершилась трапеза пирогом с малиновым вареньем. Бабушка Женя налила внучку необычного чая, заваренного на травах – душице и зверобое. Тимур с любопытством вдыхал, пробовал и запоминал новые вкусы.

– Бабушка, я объелся, – сказал Тимур, вылезая из-за стола.

– Молодец, что хорошо поел. Раньше хорошего работника всегда проверяли за столом. Если хорошо ел крестьянин, значит, хорошо и работает. Понимаешь? Из тебя по всему видно получится справный труженик. Ты теперь отдохни.

Тимур пошел в соседнюю комнату, лег на кровать, развалив гору из пяти пуховых подушек. Бабушка с мамой выпили домашней клюквенной наливочки и разговорились про жизнь. Тимур изучал причудливые персидские узоры на красно-коричневом ковре, висевшем на стене комнаты. Захмелевшие женщины охали, вздыхали, хлюпали, вытирали друг другу сопли и слезы, обнимались и целовались. В общем все было как положено. Встреча блудной дочери состоялась, семья восстановилась.

То ли от вкусной еды, то ли от избытка кислорода в деревенском воздухе, то ли от того, что Тимур встал необычно рано, он заснул крепким сном, и проспал до обеда. Когда проснулся, за стеной было тихо. Мамы с бабушкой не было. Тимур осторожно встал, прошел на цыпочках по бабушкиному дому, изучая занавески и комнатные цветы на подоконниках. Заглянул на кухню, в туалет и чулан. Бабушку с мамой он нашел в огороде. Те сидели на маленьких табуреточках, разговаривали и между делом пололи грядки с овощами.

– Проснулся, внучек? – спросила бабушка.

– Как ты, Тимур? – спросила мама.

– Не все сразу. По очереди, – улыбнулся Тимур в ответ, – все здорово. У тебя бабушка такие мягкие подушки. Я в них прямо утонул.

– Ну и слава богу, главное, чтобы на пользу, – ответила бабушка, – пойдем я тебя кое с кем познакомлю.

Бабушка, кряхтя встала, взяла Тимура за руку и пошла с ним на улицу. Через дорогу от бабушкиного дома находилась большая детская площадка с качелями, песочницей, теннисными столами, брусьями и турниками.

– Ого! – удивился Тимур.

– А ты думал у нас тута древняя Русь? – улыбнулась бабушка.

Бабушка подвела Тимура к двум ребятам, которые играли в карты на скамейке.

– Илья, Сережа, здравствуйте, – обратилась к ним бабушка.

– Здравствуйте, баба Женя, – весело, не отрываясь от игры, откликнулись ребята.

– Я вам нового друга привела. Это мой внучек. Зовут Тимуром. Сам живет в Москве. Приехал ко мне на все лето. Возьмите его в свою компанию. Не обижайте.

– Будет сделано, – подмигнув ответил тот, которого звали Илья.

– Ну, все, я пошла. Не буду вам мешать, – бабушка развернулась и поковыляла назад.

Минутку ребята изучали друг друга. Потом Илья прервал молчание:

– Садись, Тимур. Сейчас доиграем этот кон. Раздадим на троих. Умеешь в дурачка играть?

– Нет, не умею, – робко ответил Тимур.

– Не беда. Научим. Не хочешь – заставим, – Илья весело засмеялся.

– Хорошо, – ответил Тимур и присел рядом на деревянный чурбачок.

– На Сережку не обращай внимания. Он вообще всегда немного хмурый и молчаливый, – не прекращая играть, сказал Илья.

– Ничего я не хмурый, – возразил Сережка, – я задумчивый.

– Если ты задумчивый, то наверно должен быть очень умным? – спросил с хитрецой Илья, – чего ж ты мне всегда в карты проигрываешь?

– Тебе с картой везет. Другого объяснения у меня нет, – с грустью ответил Сережка.

Тимур присоединился на следующую раздачу. Правила были очень простые. Но все равно, поначалу ему не везло, или он, не совсем понимал смысл игры и проигрывал. Перекидываясь картами, ребята разговаривали и знакомились. Оказалось, Илья приехал к своей бабушке Кате по папиной линии. Илья жил в Калуге, увлекался футболом.

Сережка приехал к своей бабушке Вере. Жил он в Москве, как и Тимур, но в другом районе у метро «Бабушкинская». Он любил рисовать и играть в компьютерные игры. Очень жалел, что у бабушки нет компьютера, и с нетерпением ждал возвращения в московскую квартиру.

Ребята приезжали к своим бабушкам каждое лето, сколько себя помнили. Баба Катя, Женя и Вера были старинными подружками, дружили семьями, и проводили много времени вместе. По наследству ребятам перешла дружба и общение на все лето.

– Ну, что? Так и будем сидеть на лавочке и играть в карты? – встрепенулся Илья.

– А чем можно в деревне заниматься? – спросил Тимур.

– Может не будем? Давай просто посидим и поиграем? – встрял Сережка.

– Будем, Сережка, будем, – Илья похлопал друга по плечу, – надо нашему новому товарищу показать окрестности и достопримечательности деревни.

– Если что, я предупреждал, – вставил Сережка.

– С чего начнем? – Илья с хитрецой прищурил глаза.

– Я думаю, с карьера!!! – подыграл ему Сережка.

– Вперед, орлы, – Илья смело шагнул вперед, приглашая присоединиться к нему.

– А нам можно уходить далеко от дома? – спросил Тимур.

– А кто нам запретит? Это же деревня, дружбан. Здесь тебе не город. Здесь все друг друга знают. Нам везде можно!

Они смело шагнули на асфальтированную дорогу. Тимуру было непривычно уходить далеко от дома без взрослых. В Москве было не принято гулять без наблюдения и опеки взрослых. А тут творилось что-то невероятное: они шли втроем, никто на них не обращал внимания. Постепенно тревога ушла и Тимура охватило чувство эйфории. Он жадно вдыхал чистый воздух без выхлопных газов. С интересом рассматривал частично заржавевшую металлическую башню в виде колотушки с пятиэтажный дом.

– Что это? – спросил Тимур.

– Это водонапорная башня. Но нам туда нельзя, – сообщил Сережка.

– Режимный объект. Охрана и все дела, – подтвердил Илья.

С асфальтовой дороги они свернули на грунтовую. Мимо них пару раз проехали тяжелые грузовики, поднимая за собой облака дорожной пыли.

– Чувствую, скоро будет карьер! – восторженно прокричал Тимур.

– Это точно, – подтвердил Сережка.

У знака «Проход запрещен», ребята свернули в придорожные кусты. Дальше они продирались сквозь жёсткие заросли, пригибаясь и помогая друг другу руками. Наконец, кусты расступились, и перед взором ребят открылся огромный котлован. На дне копошились два экскаватора. Пыхтя, рыча и выплевывая сизый дым, они нагружали большой грузовик песком. У Тимура от восторга приостановилось дыхание. Они стояли на краю обрыва. Вниз спускалась почти вертикальная стена из песка и щебня. Карьер впечатлял своим размером и неестественностью. Стенки были слишком отвесные, дно было слишком глубоким, цвет песка был неестественно ярким.

– Видел что-нибудь подобное? – спросил Илья.

– Спасибо, пацаны. Никогда ничего подобного не было, – Тимур не отрываясь смотрел на мощь котлована.

– Здесь надо быть аккуратным. Мы-то знаем, куда можно, а куда нельзя, – продолжил Илья, – вон на той стороне два года назад засыпало двух мальчиков. Они пошли гулять, стали слишком близко к краю, земля под ними обвалилась, и они полетели вниз. Печальное событие, хоронили всей деревней.

– А здесь, где мы стоим не обвалится? – спросил Тимур.

– Не должно, – серьезно ответил Сережка, а потом добавил, – хотя, если подумать, то кто ж его знает.

– И вы спокойно об этом говорите? И стоите прямо на краю пропасти? – Тимур сделал шаг назад.

– Ты сдрейфил что ли? – спросил его Илья.

– Нет. С чего ты взял? – Тимур заставил себя сделать шаг вперед.

– Это все на что ты способен? – Илья вызывающе сделал большой шаг вперед.

– Нет. Я тоже могу, – Тимур сделал два коротких шага за Ильей.

– А еще? – Илья смело шагнул вперед, – догоняй!

– Как два пальца, – ответил Тимур, и поравнялся с Ильей.

– Парни, хватит. Довольно. Это действительно опасно! – пытаясь быть спокойным, крикнул сзади Сережка.

– А ты чего стоишь? Боишься? Вон Тимур не боится, – провоцировал товарища Илья.

– А мне по фигу ваше соревнование. Я не дебил, чтобы погибать под грудой песка, – сказал Сережка и сел на землю вдали от края котлована у самого края кустарника.

Тимуру казалось, что земля под ногами колышется и трясется от каждого рыка экскаватора. Ему казалось, что от малейшего дуновения ветерка, они могут рухнуть вниз. Дыхание замерло, ноги тряслись. Но сдаваться он не хотел, не мог он с первого дня проявить себя, как трус и слабак. Илья радостно смотрел то вперед, то на Тимура:

– Ну, что камрад? Еще по маленькой, как говорит мой дед?

– Давай, по маленькой, – волнение в груди бодрило и заставляло сердце биться сильнее.

Илья сделал еще два шага вперед и оказался у самого края. Тимур, немного помедлив, сделав робкие шаги вперед и сравнялся с Ильей.

– Ну, как ощущения? – спросил Илья.

Летний теплый ветерок теребил волосы, в небе щебетали птички, жизнь была прекрасна, но так уязвима. Осознание этого глубоко врезалось в сознание Тимура.

– Офигительно, – ответил Тимур.

Работники карьера наконец заметили ребят. Какой-то взрослый мужик закричал и замахал руками, настаивая быстрее уйти с опасного обрыва.

– Бежим, нас засекли, – крикнул Илья.

Он развернулся и сиганул в кусты. Тимур и Сережка бросились вдогонку. Обратная дорога заняла гораздо меньше времени. Ребята остановились только когда выбежали на асфальтированную дорогу и свернули в какой-то проулок.

– Шикарно, – оценил прогулку Тимур, когда отдышался.

– Не то слово. То ли еще будет, – ответил Илья.

– Я, конечно, не трус, но считаю, что это глупо, – продолжал отстаивать свое мнение Сережка.

– Да, ладно, тебе. Не нуди. Все же нормально закончилось, – прервал его Илья, – и потом нам надо было проверить Тимура. Все, считай испытание прошел. Принимаем тебя в команду.

Илья пожал Тимур руку и похлопал по плечу.

– Я бы и так тебя принял в нашу команду, – сказал Сережка и повторил рукопожатие и ритуальное похлопывание, – или мне баба Вера всю плешь проела бы.

– Это точно, – подтвердил Илья, – баба Вера строгая. Если что не так, то за ней не заржавеет. Ладно, чего стоим-то? Отдышались? Вперед, орлы.

– Куда теперь? – спросил Тимур.

– Поведем тебя в наш штаб, – сказал Илья, – у каждой серьезной команды должен быть штаб. У нас есть место, где можно встречаться, проводить время вдали от назойливых девчонок и взрослых. Там мы сами себе хозяева.

– И у вас есть такое место? – Тимура распирало от новых впечатлений.

Деревенская жизнь ему явно нравилась. Здесь все было необычно. Свобода пьянила, обещала приключения и новые встречи. Его жизнь протекала в городской пыли вдали от этих чудесных мест. Мама, что ж ты скрывала от меня такую интересную деревню?

– Есть, – подтвердил Сережка.

– За ручьем есть заброшенный сарай. Туда никто не ходит, кроме нас. Там у нас есть все, что нужно: крыша над головой, стол, стулья, лежанки, – сообщил Илья.

Ребята свернули в проход между домами, вышли на огороды. Пройдя вдоль грядок с картошкой, вышли на окраину деревни, за которой начинался кустарник. Подойдя вплотную к зарослям, среди высокой травы и зеленых веток, Тимур увидел неприметный лаз. Низко наклонившись, ребята протиснулись в него. Яркий дневной свет померк, уступив место лесной тенистости. Изгибаясь, узкая тропинка спустилась вниз и подвела ребят к небольшому ручью. Через ручей лежало большое ветвистое дерево. По нему ребята перебрались на противоположный берег. Поднявшись по крутому склону, Тимур увидел небольшую заброшенную сторожку.

Строение имело размер примерно три метра на четыре, покосившиеся деревянные стены, крытая старым проржавевшим железом крыша. На верху гордо реяло знамя красного цвета с символикой Советского Союза.

– На знамя не обращай внимания. Мы его нашли на чердаке у бабы Веры. Она раньше работала в сельсовете, там было много старого и ненужного. Когда знамя хотели выбросить на свалку, она взяла его домой. Вот и пригодилось, – сообщил Илья.

– Мы в целом разделяем идеологию свободного социалистического общества, – выдал вдруг Сережка, – а ты как к этому относишься? Но знамя повесили просто потому что оно красивое.

– Я поддерживаю свободу, равенство и братство. Но признаться, мало обо этом думаю, – ответил Тимур.

– Тимур, ты не обращай внимания. У Сережки есть свои закидоны, к тому же это не его мысли. Так ему говорит его учитель истории, большой авторитет. Мы здесь не за этим, – успокоил друга Илья.

– Да. Это была шутка. Это наш корабль. Добро пожаловать на борт нашего космического корабля «Нострадамус», – Сережка со скрипом открыл дверь.

Тимур, слегка пригнувшись, шагнул в сторожку. Внутреннее убранство не отличалось огромным шиком, и соответствовало внешнему облику: по бокам имелись две лежанки, наверно бывший хозяин здесь отдыхал. Напротив входа в стене светилось маленькое окошко, стекло отсутствовало, по углам налипла паутина. Ниже окна висело прибитое большим гвоздем к стене велосипедное колесо.

– Это штурвал нашего корабля, – доложил Илья, и ловко крутанул колесо влево-вправо.

Сережка достал из-под лежака проржавевший металлический ящик.

– Тимур, для нас большая честь приветствовать тебя на борту нашего корабля. Знакомься: это Илья. Он капитан нашего судна, – торжественно сообщил Сережка.

– А это Сережка, он штурман этой посудины. Его задача проложить курс и выбрать оптимальный маршрут движения, – в тон ему продолжил Илья.

– Парни, вы красавцы, – от удивления Тимур присел на лежак слева, – чего я не мог представить себе даже в самых смелых мечтаниях, так это такого корабля. Возьмите меня с собой, я готов выполнять любую самую грязную работу на корабле. Юнгой, механиком, коком…

– А для чего мы тебя сюда привели? Как ты думаешь? – спросил Илья.

– У нас не хватает в команде стрелка, – сообщил Сережка, – в прошлом году был товарищ Петруха. Но в этом году он в деревню не собирается. Его бабушка нам сказала, что он сперва поедет в Турцию, потом еще куда-то. Разрыдалась, еле ее успокоили.

– Мы сами расстроились сильнее ее, – подхватил рассказ Илья, – нам без наводчика и специалиста по ракетам, пушкам и пулеметам вообще не жить. В последние две недели дальше земной орбиты не ходили. Страшно на неукомплектованном корабле. Понимаешь?

– Как не понять, – ответил ошарашенный Тимур, – я готов. Хоть сейчас.

– Ура, – вскрикнул Илья, – все по местам! Стартуем.

Ребята, преодолев земное притяжение вышли в космос на третьей космической скорости. Затем на форсаже вылетели за пределы Солнечной системы. Там перешли в гиперпространство и вынырнули в звездной системе Ориона. Им крупно повезло, и команда корабля открыла новую планету с земным типом атмосферы. В честь нового члена экипажа, ей дали название «Тимурина». Оставили на планете маленький лагерь, где отметили свои права на колонизацию новой планеты. Занесли координаты и основные параметры планеты (вес, состав атмосферы, средняя температура) во вселенский звездный каталог.