Есть только дорога…

Леший открыл глаза, когда Юки пихала его в бок.

– Леший-кун! Смотри, это называется, удачно едем, дес. Глянь, что за окном творится!

Он поднял глаза. В заоконных сумерках показывали белые полосы. Поезд быстро мчал по просторам Барабинской лесостепи через настоящую метель.

– Получается, в Новосиб приедем, а там зима.

– Ой, не факт, – сказал Малыш, – может там ещё осень будет. Хотя кто нашу сибирскую погоду знает…

В общем вагоне "ласточки" один из тамбуров был "официально" отведён под курение, даже был специальный ящик из нержавейки, под окурки. "Вот она, забота о пассажирах, – подумал Леший, выйдя покурить, – а у нас попробуй закурить, так ещё и наорут". В Барабинске народ бегал у электрички, скользя по свежевыпавшему на платформу снегу в свете ярких станционных ламп. Леший тоже вышел во время стоянки электрички, успев за несколько минут выкурить сигарету на продуваемой ветрами платформе, занеся на капюшоне "Грома" в тёплый вагон целый ком мокрого снега, который радостно запустил в Малыша. Под возмущения бабушек-соседей, электричка тронулась, а Леший снова погрузился в сон, на сей раз без сновидений. Будто кто-то невидимый щёлкнул тумблером и выключил Лешего….

– Завидую я ему, – услышал он голос Малыша, – может уснуть почти в любом месте и в любой позе.

– Да уж. Я так не умею. О, да Леший не спит! – Юки улыбнулась, – подъезжаем, дес.

Под колёсами электрички уже грохотал мост через Обь, а за окнами чернела вода и показывали огни сибирской столицы. Поезд подъезжал к вокзалу.

– Леший, мы там недалече живём, на Гоголя. Всего две станции метро. И не пугайся, мамик предупреждена о твоём визите.

– Я не отягощу вас там?

– Нет, не переживай. Мамик у меня всё равно уезжает на Алтай послезавтра, на два месяца. Так что всё норм. Главное, следи, чтоб мы квартиру не превратили в нору хикикомори. Хотя Юки постарается.

– Юки будет хикковать ещё больше, чем ты, онии-чан.

– Что значит "хикковать", – спросил Леший уже на выходе из электрички, – и кто такие "хикки"?

– Ну, это от японского "хикикомори", типа, затворники, которые ничего не делают и не выходят из дома, – объяснила Юки.

– Ага, – посмеялся Малыш, – суровые сибирские хикки ходят на работу и ездят автостопом.

– Вы больше на хиппи похожи, чем на хикки, – сказал Леший.

– Где ты тут хиппи увидел, дес? Мерзкий цивил!

Под такие разговоры шагали по привокзальной площади. Здесь действительно снега ещё не было. Была холодная мелкая морось, а на подсвеченном городом небе летели с огромной скоростью низкие облака, имевшие оранжевый оттенок от городских отражений. Леший для себя подметил надпись на гостиннице "Новосибирск" – огромный баннер с надписью "ПРИЕЗЖАЙ!".

"Всё, как во сне, – подумал Леший, – значит, я на верном пути. Ну что ж, здравствуй, Сибушка!"

Глава 9. Новосибирск

"Чудесная привычка отличать города по голосам дикторов в транспорте, – думал Леший, поднимаясь по лестнице из вестибюля метро, – здесь голос говорит мягко, не меняя громкости в предложении, будто, экономя силы".

Леший приехал на "стрит" в "тёплый переход" на станции "Площадь Маркса", где он стритовал в первой половине дня последние несколько недель.

Иногда он делил переход с местным баянистом Колей, иногда приходил играть знакомый ещё по ёбуржской тусовке Хэн, а в остальном грязно-пьяной панкоты тут не было: она предпочитала тусоваться на "Речнике" или у "Красного"

По сравнению с Ёбургом, "стрит" в Новосибе не приносил большого дохода. Самый максимум, перепадавший Лешему за день, составлял три сотни рублей мелочью. Обычно Леший, поиграв часа три, шёл за хот-догами, а затем в киоск к Малышу, пить чай и слушать его офигительные истории про игры и аниме, да глядеть, как он цинично общается с некоторыми покупателями.

Родная лешевская гитара была увезена Лешим в Михайловск. А, дабы зарабатывать на новом месте, Лешему надо было отыскать гитару. Тут ему подфартило: матушка Малыша, "туристка советской закалки", отыскала на антресоли старую и раздолбанную гитару марки "бобровдрова", оставшуюся наследством от отца Малыша.

У этого деревообразного инструмента был импровизированный ремень из синей тесёмки, и даже – о, чудо – самошитый тёплый чехол!

Леший быстро привёл гитару в божеский вид, подклеил задний порожек, подрегулировал натяжение винта и купил новые струны. Удивительное дело, на что способна гитара марки "бобровдрова" в умелых руках! Затраты на гитару, даже при всём мизерном заработке на "стриту" в Новосибе, окупились за полдня.

Матушка Малыша, Наталья Владимировна, вообще оказалась матёрой тёткой: овдовев в тридцать пять, она, с десятилетним сыном, устроилась на работу в какую-то частную контору, занимающуюся сбором лекарственных трав, да так плотно на этом зарабатывала, что смогла перевести себя и сына из общаги на Первомайке в двухкомнатную квартиру, расположенную почти в центре. А в последнее время сдружилась с какими-то алтайскими коммерсами, организующими массовый матрасный туризм, да и ездила к ним в какой-то посёлок работать "вахтой". Иногда на неделю, иногда – на месяц или больше.

Естественно, на воспитании Малыша это отразилось: Малыш увлёкся сначала неформальством и ролевыми играми, а затем погрузился в чудесный мир аниме. На энских аниме-сходочках он, харизматичный кун, и познакомился с Юки. Юки же "понапоступала" в НГТУ, но не доучилась там, бросив учёбу как только познакомилась с Малышом. Для Малыша Юки была идеалом тян: самого невинного вида леди, с курносым носиком, большими глазками и круглым личиком, обутая в тяжеляки и обожающая всякое "милитари" – короче, Малыш тоже был очарован.

А потом оказалось, что хорошо всем троим: Малышу, потому что он нашёл "идеальную тян". Его матушке, потому что за сынулей кто-то приглядывает, а там – того и гляди – до внуков недалеко. Ну и Юки, разом обретшая крышу над головой и надёжное "мужское плечо". Все вздохнули с облегчением, да только на взгляд Лешего идиллия, мягко говоря, была странновата. Малыш и Юки тратили деньги на покупку всякого околоанимешного стаффа, все свободные дни проводили за просмотром тайтлов с субтитрами, лёжа на продавленном диване перед монитором. Готовила им обычно матушка, но после того, как матушка уехала, бремя кулинара свалилось на Лешего. Тем паче, Леший, как и подобает хорошему вписчику, кормил хозяев вписки. В отсутствии же Лешего, Малыш и Юки обычно просто заказывали суши или покупали бич-пакеты.

Леший поначалу спал в спальнике на полу в комнате вместе с Юки и Малышом. Они не особо заморачивались наличием ещё одного человека в комнате. Трахались ли они, Леший так и не узнал: он засыпал раньше, чем Юки с Малышом, под звуки аниме. А потом, чтобы ему не снилось во сне японские вопли анимешных девочек, он перебрался спать в комнату малышовской матушки.

Леший любопытствовал интерьерами. Здесь каждый угол говорил об "успешном успехе" малышовской матушки, всякие грамоты и кубки на полках, сертификаты об окончании каких-то там курсов бизнеса и личностного роста. И при всём этом – интерьер человека, везде соблюдающего уют. Фотография с видом на Белуху и Аккемское озеро, книжная полка с советскими ещё книгами о путешествиях и туризме – всё это соседствовало под тёплым светом люстры с символами "успешной бизнес-леди". Является ли таким же символом пузырёк "новопассита" и пачка "тенатена"231 на двери холодильника? Об этом Леший тоже задумывался, глядя в холодильник.

В один прекрасный момент Леший вдруг понял, что "ему и так норм", и он никуда не двигается. Волк и "шаманы" ему не снились очень долго, а к компьютеру, вечно занятому и показывающему аниме, Леший даже не подходил. И он решил, что надо что-то менять в жизни. Тем более, что близился новый год, время перемен. А перемен не происходило.

Вот и на сей раз, Леший встал в переходе с гитарой, распевая песни ёбургского Минтона:

"…Там далеко, там далеко, там далеко

Есть край, где слышен мой голос,

Там, где земля, куда летят

Все наши песни, когда умирают без звука.

Там далеко, там далеко, там далеко

Мелодии ломаной флейты,

Место, где свет, место, где снег,

Место, куда нам с тобой уже не добраться…"232

Мимо Лешего прошагали ППСники. Обычно спокойные, сейчас они решили притормозить.

– Молодой человек, пройдёмте-ка с нами.

Они провели Лешего в маленькую каморку за кассами станции метро, где начали его обыскивать, пробивать сотовый и паспорт Лешего по каким-то там "базам", попутно вынося ему мозг:

"Мало нам своих тут обрыганов, так к нам ещё и из Екатеринбурга с гастролями приезжают! За что задержали? Жалуются тут на вас, на музыкантов. Водку пьёте, песни похабные поёте, к людям пристаёте, попрошайничаете! Ну и что, что ты без побирушки, один хрен! Если ты такой талант-самоучка, так играй, блядь, в консерваториях или на концертах! На работу устройся, в конце концов! Всё, вот твой паспорт, чтоб больше тебя тут играющим не видели. Усёк? Всё, уёбывай!"

За Лешим закрылась дверь ментовской каморки, выводившая за линию турникетов. Леший, который рассчитывал пойти кушать хотдоги и попить чаю в киоске у Малыша, не обломался, и просто перепрыгнул через железную оградку, покинув вестибюль станции.

"Благо, что эти менты более адекватные, чем их кубанские коллеги, – думал Леший, – не стали отбирать заработанное. Но со "стритом" действительно надо завязывать и искать работу"

С этими мыслями Леший, выпуская пар изо рта, поднялся к "Хот-догам", затарился горячим деликатесом в двух экземплярах, да и отправился в ближайший "торговик" в киоск к Малышу.

У его киоска, как часто бывает, стояло двое пиплов с чёлками и торбами.

– О, а на ловца и зверь бежит, – сказал Малыш, – а я только про тебя вспоминал, думаю, Леший не придёт, буду этими двумя питаться.

– И тебе привет, Малыш-кун, – подхватив манеру Юки, поздоровался Леший.

Двое пиплов обсуждали с Малышом какие-то задротско-геймерские вопросы, которыми Леший особо не интересовался.

– Чего-то ты невесёлый, Леший. Обидел кто?

– Да, менты в "тёплом" доебались. Мол, ещё раз увидим, атата…

– А-а, да не бери в голову. Это "Годзилыча" смена, а он не особо музыкантов любит. Но мои знакомые говорят, что с ним можно материально договориться и играть спокойно.

– Вот ещё, – скривился Леший, – "договариваться" с ментами.

Когда пиплы, потолкавшись у Малыша, ушли от окошка киоска, Малыш открыл дверку киоска Лешему.

– Вот что значит идеальный вписчик: приходит кормить даже на работу, – сказал Малыш, разливая чай по странным кружкам, на одной из которых была надпись "Самой обаятельной и привлекательной", а на другой – реклама фотосалона, – кружки эти мне Юки-тян со своей работы прихватизировала.

Малыш слушал на маленьких компьютерных колоночках что-то из группы "Флёр" и прихлёбывал чай, отложив в сторону своё чтиво: какую-то очередную книжицу про сталкеров и Чернобыль.

– Надо мне, Малыш, работу искать, вот что я думаю. А то стритовать мне не хочется больше, а зиму зимовать как-то надо, – прикусывая хот-дог, проговорил Леший.

– Да смотри, Леший, ты нам совсем не в тягость. Хочешь, тебя к себе сменщиком определю?

– Я же не шарю в этом нихера, только продажи тебе испорчу.

– Я тебе идею выдал. Дальше сам.

После нехитрого перекуса Малыш протянул Лешему ключи от квартиры, со словами: "Чмокни там от меня сестрёнку-Юки, у неё сегодня выходной". Леший попрощался и покинул тёплую обитель дисков и Малыша.

Спускаться в метро, проходя вновь мимо ментов, не хотелось, или было боязно, поэтому Леший решил поехать домой на троллейбусе. Долго и печально, зато с живописным видом.

"Сибирская зима похожа на уральскую зиму, – думал Леший, когда троллейбус переползал Коммунальный мост, – кроме одного обстоятельства – ледяного тумана. Вот это жесть".

Действительно, над не замёрзшей толком Обью клубился туман, казавшийся облаком света в лучах уже закатывающегося солнышка. В таком тумане, как в высокогорном "молоке", все предметы, и даже одежда, быстро покрываются инеем. Вот и сейчас Леший глядел на белый от снега и инея метромост, и думал горькую думу о том, куда ему себя деть. Не зря же он приехал в Новосибирск? Хотя, даже если и зря, то нужно лишь дождаться весны, и пережить сибирскую зиму в режиме экономии ресурсов.

Возле "барахолки" Леший тормознулся, взяв газету с объявлениями у бабушки.

"Если "по знакомству" устроиться не получается, – думал Леший, – то попробую крайний вариант устройства – "по объявлениям", а там чем чёрт не шутит. Странно, что не снится Волк или ещё кто. Может, сегодня попробовать их дозваться во сне?"

Он шагал, похрустывая снегом, по вечернему Новосибу, мимо быстро едущих машин, редких пешеходов и голых берёз, обвешанных у некоторых магазинов гирляндами.

Юки, как это часто и бывало, заседала за компом, коротая выходной поеданием "бич-пакета" и просмотром "Евангелиона".

Леший махнул, сказав "Коничива", поставил на стол пакет с хлебом, майонезом и пельменями, а сам прошагал в комнату малышовской матушки.

Там он развернул газету, и начал искать объявления.

"С чего бы начать? – думал он, – менеджеры, продавцы, курьеры, сторожа, упаковщики. О, вакансия "курьер в издательство", и контора у них рядышком, на Гоголя. Надо попробовать туда сходить завтра".

Он набрал номер этой вакансии "курьера в издательство". Ему сухо сказали подходить на следующий день к восьми утра по означенному адресу.

Вечером вернулся Малыш, принеся с собой бутылку винища. Под всякие взаимные приколы, пыхтя трубками на кухне, Леший, Юки и Малыш проводили этот вечер.

Запомнились Лешему отдельные фразы:

– Ты не думай, что мы такие скучные, дес. Это зима, и её надо пересиживать в тёплом месте. Летом мы выбираемся в горы, так же, как и ты сам. И стопом путешествуем…

– Мамик настаивает, чтоб мы расписались. А нам зачем, нам и так норм…

– У меня в Кузне, конечно, тоже няши есть, но здесь тусовочка интересней. Главное, её не развалить. А то в Кузне аниме-сходочки развалились почти…

Леший докурил трубку, допил из красивого бокала красного вина, да и отправился спать.

Снился Лешему Манул. Они стояли на крыше какого-то заснеженного здания, курили трубки и смотрели на ночной город.

– Леший явился в мой сон, в кои-то веки. А я даже во сне на крыше. У нас весь ноябрь прошёл под знаком борьбы с сосульками, так что крыши мне теперь, как родные.

– Как у вас дела? Мне даже Волк не снится в последнее время.

– У нас сам видишь как. Полюха со мной в бригаде, тоже на крыше. Лосик учится, у неё зачёты скоро. Света в Питере теперь, дизайном занимается, а по ночам рисует на стенах. Ольга в "скоряк" пошла работать. А Волк? Он о своих делах нам не говорит. Мы вчера с ним "мортал комбат" во сне устроили, да он меня в снегу извозил мордой. Так что Волк наш тот ещё Волчара.

– Не хватает мне его совета, ЕвгеньИваныч.

– Любая последовательность событий – правильна, – раздался внезапно голос Волка из-за спины.

– Привет, Волк. Скажи мне, а овощевать в обществе анимешников – правильно?

– Это лишь звено цепи. Скоро всё будет чуточку интересней, насколько я могу судить.

– Знать бы, в чём твоё "интересно" выражается?

– Удача, фарт, как угодно назови. Короче, сходи завтра на свою странную работу по объявлению. Ты там не задержишься, но интересное знакомство день тебе принесёт, это я обещаю.

Леший проснулся, лёжа в темноте и слушая неожиданные для этого дома звуки: за соседней стенкой Юки и Малыш предавались плотским утехам.

"Наконец-то и на их улице праздник", – подумал Леший, тихонько прокрался на кухню, прихватив пачку сигарет.

Там он хлебнул воды, выкурил две сигареты и тихонько лёг спать обратно. На сей раз – уже без сновидений.

С утра Леший оделся поопрятней, побрил физиономию и отправился по означенному адресу.

"ДубльГис"233 на малышовском компе сказал, что это буквально в трёх домах от места жительства Малыша, что было Лешему очень на руку.

Он бодро шагал по утреннему морозцу, слушая "Шмелей" в плеере.

"Странно, но когда хочется спать, или когда только встал, музыка воспринимается с совсем другой скоростью. Сейчас она звучит очень быстро, – думал Леший, переходя внутридворовой проезд, – а вечером, уверен, тот же трек будет звучать гораздо медленнее. Ёбтвоюмать, это сюда что ли? Это издательство?"

Перед взором Лешего был спуск в подвал, возле которого толпилось человек десять. Все разного вида, кто-то шутил, кто-то курил, но в целом какие-то подавленные.

Кто-то открыл дверь, и толпа ломанула внутрь. Леший проследовал указанию людей на дверку с надписью "Директор по персоналу".

– Здравствуйте, я по объявлению о работе курьером.

– Замечательно. Вот здесь у нас перевалочная база, сейчас заполните анкету, а мы подыщем вам наставника, – сказал коротко стриженный парень в сером пиджаке и брюках со стрелочками, – Эй, Коля, топай-ка сюда.

К Лешему и этому дядьке подошёл гоповатого вида парень, одетый в цивильные брюки, туфли и дублёнку. Вид его портило два фактора: гоп-причёчка, с мелированной чёлкой. "Ёбтыть, в девяностые так гопники в Поволжье выглядели", – подумал Леший. И два баула из плетёного полиэтилена, доверху наполненных книгами.

– Вот, это Николай, он сегодня будет твоим наставником. А это…

– Алексей, – отозвался Леший, протягивая руку.

– Да, Алексей. Он наш стажёр. Николай, расскажи ему всё, что да как в нашей работе.

– Ага, пойдём. Держи баул.

Они вышли из подвала. Леший краем глаза подметил ещё одного неформальского вида парня, который проследовал в кабинет "серого пиджака".

– Значит так, – начал Коля, – основное правило – не торгуем "вразвал", не воруем "товар" и не крысим выручку. От выручки стандартно пятьсот рублей отдаём "в кассу", остальное – себе на карман. Сколько за день набегаешь, столько и получишь. Плюсы в работе – безлимитный проездной.

– Бля, я думал, это будет немного другая работа. Ну да ладно, посмотрим, – с досадой сказал Леший, но подхватил баул и побрёл вслед за Колей на остановку.

Первая точка работы находилась на левом берегу, в районе "Станиславского". Коля с уверенностью опытного коммивояжера пробивался и стучался во все двери в учреждениях. С одной, различающейся незначительными деталями, телегой:

"Здравствуйте, я представитель издательства…, сегодня у вас есть уникальная возможность, в честь предстоящих новогодних праздников по специальной акции приобрести различные детские книги, раскраски, альбомы…"234

Часто такая телега обрывалась фразой: "Всё, до свидания!", или "Кто вас сюда пустил, ну-ка вызовите охрану!".

– Ну и что, что тебя нахуй пошлют. Десять раз нахуй пошлют, на одиннадцатый раз купят! А одна проданная книга – это половина сданного в "Кассу".

– А сколько в день получается продать?

– По-разному. Это вопрос везухи.

"Бля, ну и вписался же я в блуду, – думал про себя Леший, вываливаясь из очередного учреждения, – за сегодня я денег не заработаю, так, может, хоть посмотрю, как это делается. Но всё же, ноги моей здесь не будет завтра же!"

Такая беготня по свежему морозцу с баулами определённо идёт голове на пользу. Леший успел пропесочить Волка, за рекомендацию идти на эту работу. "Серого пиджака" из их офиса. Колю-гопыря, который на деле оказался не таким уж гопником, а скорее пофигистичным раздолбаем. Себя самого, за неумение говорить "НЕТ" сразу же, при попытке втянуться в блуду.

Ближе к вечеру, когда начало темнеть, Леший и Коля вернулись в "офис". Там Коля сдал Лешего с рук на руки "серому пиджаку", приговаривая всякие дифирамбы в лешевский адрес.

– Алексей показал себя надёжным и ответственным сотрудником, и, я уверен, займёт достойное место среди нашей команды.

– Здорово. Алексей, вы приняты! Поздравляем! Завтра к восьми часам мы вам выдадим "товар", подходите.

– Спасибо, до свидания, – сказал Леший, выходя из подвала, и добавив про себя, – идите вы нахуй с такой работой.

В свете фонаря на лавочке неподалёку сидел тот неформальского вида парень. Увидев закурившего Лешего, он обратился к нему.

– Чувак, извини, сигаретой не угостишь?

– Держи. Коллега? Я тебя с утра видел на собеседовании.

– Не знаю… Не хочу ходить, как сраное ебанько и торговать никому нахуй не нужным барахлом. Ещё и на бабки попасть можно. Типа, матответственность за книги, плюс обязательная сдача выручки… Ну её нахуй, такую работу.

– Я также думаю. Меня Лёхой зовут, – Леший протянул руку незнакомцу.

– А я Паша. Паша-эльф. Я из Кемерово.

– Чёт ты приунывший такой.

– За квартиру платить нечем. Мы на Владимирской флэт снимаем. Скоро новый год, а бабок нет. И работы тоже не предвидится.

– Сколько платите. И сколько вас там живёт? – Леший решил "закинуть удочку" на предмет переселения к ним.

– Нас трое. Каждый платит раз в три месяца за всё. Типа, дежурство. "Складчины" у нас всё равно не получается. Там со мной ещё два томича живут. Ну, иногда ещё бабцо приходит потусоваться. Платим двенашку плюс коммуналку. За двухкомнатную квартиру, почти в центре, это более чем нормально.

– Но сейчас тебе платить нечем.

– Ага. Сейчас нечем.

– А я вообще стопом из Ёбурга приехал сюда, типа, перезимовать.

– Зимовать в Сибири – это пять, – успехнулся Паша.

– А чё, у вас хорошо тут.

– Сам-то где живёшь?

– Да пока тоже на вписке. Вот думаю с кем снимать…

Пока шли, выяснили, что Паша-Эльф был знаком с лешевскими сибиряками: с Ваней, да и с Танюхой-мелкой.

– А Танюха иногда у нас появяется. Приходят с "блондинками" к нам потусоваться.

Под конец, уже возле "барахолки", Паша предложил Лешему посетить их обитель прямо сейчас.

Леший, предварительно отзвонившись Малышу, закупил пива, пельменей и сигарет, и отправился в обществе Паши осматривать его обиталище.

От вокзала надо было нырнуть под пути, чтоб завернуть на тихую улочку за вокзалом, потом прошагать по тропинке до краснокирпичной "свечки", подняться на четвёртый этаж…

– О, менеджер самых активных продаж пришёл, – приветствовали его двое "волосатых", открывшие дверь, – да ещё и привёл кого-то.

– Это Леший, он из Ёбурга. Сегодня он тут вписывается.

– Круто чё-каво. А я Лёха Кот. А там мой брат – Саня, – махнул рукой ещё один "волосатый" из-за компа.

– Вы томичи значит?

– Агась.

– Бывал я у вас, на "Нижнем стриту" в мае прошлого года.

– Круто.

– Мне тогда Муха Кемеровский гитару дал.

– Муха? Так он и ныне там, в "Зелёном домике" вписывался. Дивный такой товарищ…

Персоне Лешего никто из присутствующих даже не удивился. "Ну стопщик, ну вписчик, и что с того? – думал Леший, – Жрать принёс, пиво налил, разговоры интересные – а ощущение уже, будто я тут всегда с ними был. С ними интересней и приятнее, чем с Юки и Малышом. Уж по крайней мере, им я ничем не обязан сейчас"

Леший и вправду чувствовал себя почти "в своей тарелке" с этими ребятами. Вечером, засыпая на "пенке" на полу, он думал о том, как было бы классно к ним переехать.

А на следующий день Леший уже перетаскивал свой большой рюкзак от Малыша на Владимировскую. Малыш и Юки, немного подулись, но скорее уход Лешего для них был облегчением: никто больше не будет вмешиваться в их уютный мирок. По крайней мере, пока не приедет мама Малыша.

На чудесную работу "курьера-консультанта" он, как и Паша-эльф, торжественно забил. Несколько дней он обитал на Владимировской, присматриваясь и общаясь с людьми. Они пили пиво, рассказывали истории, играли в компе. Теперь Леший не стритовал, а решил продолжать поиск работы. Пока же ему рады на этом флэту. Спал он обычно на полу возле батареи, разложив пенку и спальник.

Снился Лешему зал игровых автоматов и Волк за одним из них. Леший стоял за его спиной.

– Все эти штуки настроены так, чтоб побуждать ещё больший азарт. Раз в день кому-то везёт по-крупному. Остальные смотрят, верят в удачу, проигрывают, пытаются отыграться. В итоге оставляют здесь немереные количества денег.

– А зачем мне это?

– Ты проигрывал в автоматах.

– Скажем так, мои деньги проигрывали.

– Скоро возникнет возможность отыграться. В конце концов, отложи сумму, которую не жалко проиграть. У тебя же есть деньги?

– Есть. Но если проиграю не будет долго.

– Заработаешь новые. Сейчас надо пользоваться возможностью. Твоя роль будет сводиться к тому, чтоб притормозить человека, когда он захочет проиграть всё.

– Замечательно. И речь о моих деньгах?