Последний Рим, или Конец лжепророка

При этом следует помнить, что изначально созданный по образу и подобию животного божества народ был одарен и высокими субстанциями подлинного божества, без которых творенье осталось бы мертвым. Кроме того, претерпев судьбу изгоя, семиты пронесли по кровавым векам лжепрогресса не менее тяжкий крест, чем другие народы Земли, страдая часто от плодов своих же рук. Современные семиты – столь же разношерстная публика, как и остальные народы, представляющие весь спектр скопленных на Земле душ, от высоких до низких. Что касается печей и прочих атрибутов геноцидов, то они целиком и полностью на совести кровожадного животного божества быка-печи, издревле пожиравшего людей тысячами. И об этом речь еще впереди.

Однако, для того, чтобы осуществить план лжепрогресса в полной мере, требовалось еще одно условие: люди должны были поверить лжепророку. Для того, чтобы это произошло, необходимо было нейтрализовать главного защитника и советчика человека, человеческую душу, напрямую связанную с богом и дарованную богом. После котировки желаний как пагубных страстей лжепророк внушил человечеству, что основа прогресса – мысль. Научая людей мыслить в соответствии с обстоятельствами и воспитанием, лжепророк оторвал человека от корней прошлых жизней, мудрость которых хранится в душе, и тем самым закрепил за ним положение животного, живущего один-единственный раз. Вот почему следует серьезно отнестись к утверждению о том, что лжеблагодетель человечества Прометей сделал людей «разумными» и "мыслить научил":

"Но я молчу о том, что вам известно,А про страданья смертных расскажу.Ведь я их сделал, прежде неразумных,Разумными и мыслить научил".(Aeshyl. Prom. 475–478).

Так эволюция человека приобретает сугубо интеллектуальный, интеллегибельный характер. Ибо именно мысли предстояло, по замыслу губителя, стать категорией мысли-смерти, породив уничтожающий природу распадающийся атом.

Апостол Павел знакомит учеников с именем кумира, буквально называя его – бог-мысль, бог-Разум:

"Братия, я не почитаю себя достигшим, а только, забывая заднее и простираясь вперед стремлюсь к цели, к почести высшего звания Божия во Христе Иисусе. Итак, кто из нас совершен, так должен мыслить, если же вы о чем иначе мыслите, то и это Бог вам откроет. Впрочем, до чего мы достигли, так и должны мыслить и по тому правилу жить" (Фил., 3:12–16).

Торопливость промыслителя часто выражается в его стремлении "забежать вперед", закрыть, подменить собою нечто важное.

Ведомый богом разума Иаков забегает наперед старшего брата и крадет принадлежащее тому отцовское благословение (Быт., 27).

Царь Соломон, сам воплощение бога Саваофа, захватывает царскую власть и подыскав предлог, убивает своего старшего брата! (3 Цар., 2). То есть убивает наследника престола, забегая вперед и занимая не принадлежащее ему место. И это в такой степени показательно, что желая охарактеризовать Иисуса, Иоанн Креститель, истинный спаситель Земли, говорит о нем:

"Идущий за мною встал впереди меня" (Иоан., 1).

То есть впереди бога встал, впереди души и бога поставил мысль свою и начал промышлять.

Это забегание вперед промыслителя имеет еще одно значение. Последний стал первым и возглавил движение лжепрогресса. Таким образом и сам лжепрогресс – движение с обратным знаком, движение вспять. Вот почему пастырь Гермес, ведя краденых коров, "передние задними сделал", "задом и сам продвигался" (Hom, hymn III 77–78). Это попятное движение – путь ложного движения вперед, собственно, сам лжепрогресс.

И все это – из «любви» к человечеству, ибо промыслитель – «человеколюбец» (Aeshyl. Prom. II; Hes. Theogon. 535–566). Он с самого начала начинает жалеть человечество и помогать ему, хотя его об этом не просят. Так осуществляется вмешательство в дела Земли. И вмешательство преднамеренное.

Прометей так же, как и Гермес, обманщик. Он обманывает Зевса, подкладывая ему при жертвоприношении жир и кости вместо мяса. Гермес такой искусный обманщик, что о нем говорит Аполлон:

"В мире обманщиков много, – такого, однако, ни разуНи меж бессмертных богов, ни меж смертных людей не встречал я".(Hom. Hymn. III 338).

"Хитрец и обманщик" Гермес (Hom. hymn III 282) столь же хитер и прозорлив, как и Прометей. Оба они – воры (Aeshyl. Prom. 211–218).

"Как много народу дотла ты обчистишь,

Делая в доме свою воровскую работу” – скажет Гермесу Зевс (Hom. hymn III 285–286).

Прометей – тоже вор. И его воровство тоже связано с огнем:

"Огонь украв, он смертным в дар принес".(Aeshyl. Prom. 7–8)

Этот образ, толкуемый как похищение огня души человеческой Прометеем и передачу его в дар смертным животным, раскрывает смысл странного изречения Д. Бруно о Прометее, "шествующем с навьюченным курдюками бессмертья ослом" (Тайна Пегаса).

Стремление довести дело «дотла» – вполне в духе обоих «божеств». Прометей грозит, что он "все испепелит", "потопит огненною бурей" (Aeshyl Prom. 403). Как известно, и Иисус собирается "пожар низвесть на Землю" (Лук. 12)[10]

Если показывающего пример самоубийства Иисуса прибивают гвоздями ко кресту, то Прометея приковывают цепями к скале, но при этом звучит:

"Теперь же грудь ему пронзиЖелезного гвоздя свирепым зубом!"(Aeshyl. Prom. 66–67).

Далеко не случайно московская "Церковь Христа" имеет на своей прокламации изображение рук, закованных именно в цепи. Посвященное в тайны заговора жречество всех веков хорошо знакомо со всеми деталями осуществляемого убийства Земли. Кумир церкви Христа – Прометей.

Страшный конец Земли, финал лжепрогресса, все время грезится промыслителю. Вот и в финале трагедии Эсхила "Прометей прикованный" вновь возникает картина гибели Земли: заговор, спланированный и исполненный, как будто уже воплотился в жизнь.

Поборник слова и дела, Прометей предвидит итог собственных стараний. И словно от его заклинаний, дрожит и рушится Земля…

"Уже на деле, а не на словах,Задрожала Земля,И грома глухие удары гремят,И пламенных молний извивы блестят,И вихри крутят вздымаемый прах,В неистовой пляске несутся ветраНавстречу друг другу: сшибаясь, шумятИ празднуют дикий и ярый мятеж,Смешались в одно небеса и Земля…"(Aeshyl. Prom. 1169–1177)

Картина гибели мира – излюбленная сцена лжепророка. Любитель потрясать Землю, грозящий потрясти не только Землю, но и небо (Евр., 12) (мятеж против бога!), губитель то и дело возвращается к акту светопреставления, желая приблизить его, закрепить его в сознании людей, сделать неизбежным. Неотвратимость наступления гибели Земли является главной ложью лжепророка, обманывающего человечество обреченностью мира и преждевременно празднующего победу мятежа.

Символ мятежа и разрушающей все живое бури является своеобразной печатью, метой губителя.

"Не бойся их и не страшися их, ибо они мятежный дом", – предупреждает нас Иезекииль (Иез., 3).

Сетх, египетский бог чужих стран и оазисов, борящийся с богом жизни и любви, богом повсеместного цветения и благоухания природы Озирисом вот вечное противостояние губителя и спасителя. Символом одного является буря, символом другого – цветение. Разрушение жизни, ее искусственное уничтожение противостоит естественному процессу жизни, вновь и вновь преодолевающей смерть. Создающий привилегии, «оазисы», лишь для избранных, губитель насылает бури и разрушения на мир людей, и все это для того, чтобы сделать род людей собственной добычей, незаконным приобретением мятежника.

Система лжи, исповедуемая лжепророком, назовись он Прометеем, Иисусом или Гермесом, и является наукой о самоуничтожении человечества. Возведенная в святыню, она была преподнесена как религия. Разнузданность ее обрядов и лежащее в их основе ритуальное убийство определило ее как религию зверей? Исповедующие жертвоприношение чужие божества были изначально оторваны от Земли, им были чужды ее интересы, безразлична ее боль. Изначальная отторгнутость чужих лжебожеств, занявших место подлинных природных божественных сущностей, породила массу символов, передающих эту отторгнутость со всею определенностью. Так мы видим изображение египетского бога мертвых Анубиса, шакалоголового бога, идущим, что на языке символов египтян означало, что это преходящее божество, временно пребывающее на Земле. Греческий Гермес буквально кончиком ноги касается земного шара, преувеличенно ничтожного по размерам (преуменьшение значения подлинного божества). Что же мы видим дальше? Дальше мы сталкиваемся с божеством, полностью оторвавшимся от Земли, висящим на кресте таким образом, что речь может идти об окончательном и полноценном отторжении, что подтверждает все вышеизложенное в полной мере. Кроме того, мы имеем дело с божеством в такой степени противящимся жизни, что изображение его однозначно представляет нам мертвого бога. Как позже скажет апостол Павел, "всегда носим в теле мертвость Господа Иисуса" (2 Кор, 4).

Вот эта-то мертвость чужого божества, его безучастность к земным судьбам и приверженность личным интересам, ограниченным целью построения града нечестивых мужей на могиле Земли и человечества, и определила всю трагедию планеты, попавшей под власть губителя и временщика. Чужие божества однажды заняли место подлинного бога и заговорили о равенстве, то есть об отрыве от бога. Так из чужих корней появилось древо лжепрогресса.

Часть третья

Равенство – религия зверей

Религия строгого равенства, которую мы осмеливаемся проповедовать всем нашим обездоленным и голодным братьям… вполне естественна.

Г. Бабеф, "Трибун народа", № 35

Нужно признать равенство между нами и животными.

Монтень. Опыты, с. 33–34

Зачем считаться нам за животных? (Иов, 18)

Итак, мы рассмотрели задачи Иерархии и ее методы. Задачи ее оказались планом грабежа, а методы зижделись на оскорблении святынь Земли и космоса. Такова была тайна дьявольского утра, направленного на сворачивание жизни не только на Земле, но и во всей Вселенной.

В настоящей части рассматривается инокультная идея равенства по лжепророку. Она является оскорблением святыни неравенства, базирующейся на общевселенском законе "Каждому свое", нарушение которого поставило Иерархию в положение космических преступников, в буквальном смысле слова "помрачающих провидение". При этом проливается свет на религию зверей, порожденную системой незаконного равенства, насаждаемого специально доставленными для этого на Землю животными божествами.

Глава 1. Равенство как отход от бога

Подобно тому, как самозванные божества, чужие с самого начала, заняли место бога, на смену подлинным заповедям и законам пришли законы пришельцев, рассчитанные на упразднение святынь Земли, а затем и самой Земли как таковой. Осквернение святынь и нарушение законов означали отход от истинного бога.

Введение системы экранирования Земли, позволившей скрывать творимые на ней беззакония, и дало возможность осуществиться заговору. Потребовались века, чтобы донести информацию о губительстве до высшего божества нашей Вселенной Белого Абсолюта. Ныне бог солнечных желтых звезд без помех контролирует действие системы судеб на Земле. Однако, еще недавно эта система была полностью выведена из строя. На Земле царил произвол. В силу этого произвола было нарушено соответствие между судьбой и количеством прожитых жизней, известное одному богу. Таким образом, мудрые и тонкие, отработавшие свои земные программы, вдруг оказались в самом низу социальной лестницы, а грубые и бесцеремонные, едва еще только начавшие эволюционные путь, вдруг получали власть и полномочия судить, повелевать и господствовать, давать безумные распоряжения и тем самым создавать смуту и хаос. Крест, взваленный на плечи человечества, оказалася непомерно тяжел.

Положение усугублялось тем, что идеи равенства и братства, сулящие необыкновенное будущее счастье, процветали и укоренялись в сознании тем вернее, чем хуже становились условия жизни. А эти условия ухудшались с каждым годом по мере осуществления лжепрогресса, пущенного губителем полным ходом. По существу, социальная программа равенства была составной частью всего лжепрогресса, но это была главная и непоколебимая ложь. Человечество, обманутое идеями равенства и распевающее песни о свободе, не заметило, как наступила эра безбожия и тюрьмы.

Идея равенства должна была заменить самого бога, а чужие судьбы, полученные взамен собственной божественной судьбы, должны были окончательно доказать каждому, что мир и жизнь – это непереносимое зло, избавлением от которого может явиться лишь всеобщая и окончательная смерть.

Равенство перед богом – первая ступень вводимой системы равенства. Богатый, равно как и бедный (Пс. 48), должны подчиниться слову губителя. Таково начало равенства.

Сердце губителя, умеющее размышлять, строит сложную систему ненавидящего человека мира, в котором царит бог-каратель.

"И не пощадит тебя око мое, и не помилую… И узнаете, что Я – Господь-каратель" (Иез., 7:9).

Так звучит признание временщика. Губитель не щадит и губит. И пророк констатирует:

"Идет пагуба"… "Царь будет сетовать, и князь облечется в ужас, и у народа Земли будут дрожать руки" (Иез., 7).

Столь глубокой оказалась пропасть, разверзшаяся под ногами человечества, утратившего связь с богом.

Глава 2. Равенство – инокультная ересь

Изобретенная инопланетными животными божествами низкого уровня система равенства с самого начала была чуждой Земле и потому была и остается вреднейшей ересью инокультного порядка.

Направленная на губительство ересь, будучи внедренной в жизнь, порождала несчастья и беды различного толка.

Первой катастрофой было уничтожение основной эволюционной ветви живых существ на Земле. Гибель динозавров, спровоцированная кометой, кораблем-убийцей, вызвавшей ядерную катастрофу, уничтожившей динозавров, имела непоправимые последствия. Искусственно завезенные на Землю млекопитающие животные получили эволюционное преимущество, а их стадно-стаевая организация обрекла Землю на появление полисной системы жизни, то есть на такую общественную конструкцию, в основе которой лежит отношение к человеку как к животному, то есть на равенство.

Неестественное появление на Земле воинственных племен – одно из преступных деяний демиурга-ремесленника, играющего роль бога. Искусственное выведение племен полулюдей-полуживотных, ведущих общинный образ жизни и разносящих по Земле свои низкосортные порядки произвола и насилия, основу полисной структуры, изменило судьбы землян навсегда.

Постоянно вступающая в противоречие с самой жизнью полисная система была слабым и болезненным детенышем Иерархии, и идею общины приходилось постоянно реанимировать, что требовало от деятелей лжепрогресса немалых усилий. Община равных, будь то религиозная или городская община мужей, была альтернативой естественного уклада жизни землян, основанного не на всеобщей, а на частной форме собственности. По способу своего существования, или сосуществования с естественной организацией жизни, община равных была паразитом, питающимся от соков жизни, на деле противостоящая ей. Так, греческие и римские полисы сосуществовали с частной формой собственности и царской властью, постепенно вытесняя ту и другую. Так появились выборные цари и олигархи, а римская частная собственность по существу превратилась в собственность римского города-государства, представлявшего собою общину граждан-мужей. Долгий путь, проделанный общиной равных до конечного пункта назначения – государства-полиса, был кровавым путем лжепрогресса, проложенным воинствующей общиной равных на весях человеческих дорог и судеб, искалеченных инокультной сущностью самого равенства, неприемлемого в условиях Земли.

Глава 3. Захват как метод равенства

Способом распространения равенства как инокультной ереси был захват.

Воинствующие племена, система организация жизни которых требовала установления казарменных порядков, сохраняли свои устои на захваченных территориях. Первым этапом было внедрение в чужие владения, завершающееся захватом, затем следовало закрепление своего образа жизни введением новых законов, далее шел этап расползания, растекания ереси по мере увеличения владений захвата. Здесь же заложена потребность в мировых войнах, затяжных кровопролитиях и т. п. Отсюда же берут свои истоки неестественно раздутые империи, гигантские международные союзы и проч.

Идеология захвата была научно обоснована Кантом:

"Подыскать оправдание или прикрыть благовидным предлогом насилие после захвата будет гораздо легче и удастся с большим блеском… Сама эта дерзость дает некоторую видимость внутреннего убеждения в правомерности поступка, бог удачи в этом лучший правозаступник" (Кант. К вечному миру. – Собр. соч. в шести томах. Т. 6. С. 295).

Как видим, лжепророк, диктующий свои послания "любящим мудрость" и "любящим смерть" философам и прочим адептам разума, не стесняется в средствах выражения так же, как не стесняется в способах действия. Он легко обосновывает и теорию захвата, и теорему насилия. И даже, захлебываясь собственной дерзостью, ставит свою подпись под этим: "бог удачи". А мы добавим: а также воровства и обмана. Ибо именно таков Гермес, на которого ссылается Кант.

Война, заканчивающаяся захватом и оккупацией с последующим установлением диктатуры, означающей насильное подчинение воле захватчика – вот технология насилия, совершаемая воинствующими пришельцами. Ибо насилие и войны – такое же инокультное явление на Земле, как и вся религия зверей в целом. Вот почему инопланетное животное божество, одно из имен которого – Иисус, заявляет: "Не мир несу вам, но меч" (Матф., 10). Войны, захват, грабежи и насилие вступают на Землю вместе с инопланетными животными божествами, диктующими свои законы с оккупированного неба. Зверь, незаконно живущий в человеческом теле (изобретение Иерархии), не имеет ни божественной судьбы, ни души. Он действует как зверь, и первое, что ему приходит в голову – это совершение насилия. Захват – условие для развертывания насилия, навязывания человеческому обществу звериных законов, и в первую очередь, законов равенства, столь естественных для животных и столь неприемлемых для людей.

Глава 4. Оскорбительный характер равенства

Равенство, уводящее человечество от подлинного бога, является по отношению к Земле преступлением, а порождающая его религия зверей играет роль злой мачехи, заменившей человечеству подлинные святыни и подлинные божества. Так равенством была оскорблена общевселенская святыня неравенства, лежащая в основе закона "Каждому – свое".

Николай Кузанский, подлинный ученый от истины, писал:

"Всякое неравенство состоит из равенства плюс излишек" (Николай Кузанский. Об ученом незнании, VII. 17).

Вот этот-то излишек и является движущей силой эволюции, роста, высокого уровня жизни. Упразднение же подобного элемента прогресса может привести только к приостановке жизни как таковой, что и произошло на Земле. Введение системы равенства позволило не только затормозить прогресс, но и придать ему обратное направление. Во многих сферах жизни произошла деградация, развитие общества двинулось вспять.

Но, как и полагается ложному развитию, оно было преподнесено как движение справедливости, добра и правды. Оглушенное жуткими перспективами человечество, уже разбалансированное нарушенной системой судеб, не нашло ничего лучшего, как поверить лжепророку.

Преимущества равенства перед естественным для Земли и многих вышестоящих систем неравенством были подобны преимуществам лопаты перед высокоорганизованной сельскохозяйственной техникой. Дерзость лжепророка позволила ему в лице Роберта Оуэна (очередного "овна"!) пропагандировать даже лопату и когда? – в конце XIX века! В организацию неких сельскохозяйственных ассоциаций входил также обобществленный транспорт. Оуэн доказывал преимущества системы, когда одна лошадь обслуживает большое хозяйство, собирая продукт (например, молоко). В сущности говоря, все предложенные лжепророком усовершенствования напоминают эту оуэновскую лопату и оуэновскую лошадь, но человечество не видит этого.

Процесс развертывания равенства прошел на Земле три этапа. Об одном из них – равенстве перед богом, ознаменовавшем приход к власти бога-временщика, мы уже говорили в 1-й главе "Равенство – религия зверей". «Богатый» и «бедный» были объявлены равными перед богом, система судеб была разрушена.

Следующим этапом губительства было введение законов равных прав, то есть полисных систем устройства общества, где члены общины имеют равные права, часто равные доли пирога, равные части добычи и часто едят одну и ту же пищу. Налицо звериная организация общества, прожившая на Земле рядом с частной собственностью и системой сословных различий много веков. Одновременное существование разных уровней жизни и породило то состояние человечества, которое называется лжепрогрессом. Необходимость сосуществования с системой неравенства была вызвана только одним обстоятельством: мертвая система равенства не смогла бы выжить без приспособления к живой, жизнеспособной системе неравенства. Так образовалось общество, в котором порожденная религией зверей мораль существовала рядом с роскошью, а инквизиция шла бок о бок с искусством и любовью. Но самый страшный удар был последним, когда лжепророк во всеуслышанье заголосил об имущественном равенстве.

"Надо, чтобы и в вещах совершилась, наконец, полностью эта революция, от которой зависит счастье рода человеческого" (Г. Бабеф. Трибун народа, № 35).

Лжепророк заговаривает о революциях, этих рывках регресса, отличающихся от естественной эволюции не только своим грубым, опустошительным характером, но и своей направленностью. Толкая человечество назад, в стадо, лжепророк меняет направление хода истории. История начинает двигаться вспять. Мирное время сменяется смутами, мятежами и войнами. Жизнь, построенная на неравенстве, вытесняется системой с весьма сомнительными благами. Жизнь общины опускает человечество на самую низкую ступень развития; существование стада определяется самыми примитивными потребностями: потребностью в пропитании и потребностью в хозяине. Вот почему полисные системы – это всегда деспотии глав общины над равными членами низшей общины, у которых отбирается буквально все, вплоть до права распоряжаться собственной жизнью.

Для того, чтобы обмануть человечество и сделать привлекательным хлев, лжепророк обрушивается на блага цивилизации и порочит их, и в первую очередь пытается дискредитировать саму идею высокоорганизованного общества, представляя более благородной и нравственной самую низкосортную модель. Он заявляет:

"Следует применить сомнение к строю цивилизации, усомниться в его необходимости, в его превосходстве и его долговечности" (Шарль Фурье. Судьбы мира и человечества. Соч. в четырех томах. Т. 1. С. 92).

Пороча цивилизацию, в первую очередь обрушивается на саму святыню неравенства; предлагая взамен равенство, основанное на принципе равного распределения долей (системы хозяин – стадо):

"Мы докажем… что все, что член общества имеет свыше необходимого для удовлетворения его повседневных потребностей, является результатом ограбления им других сочленов по обществу, и неизбежно лишает этих сочленов их доли в общественных благах" (Бабеф. Трибун народа, № 35. С. 514).

Выдвигает лозунг за лозунгом:

"Навсегда уничтожить все возможности для того, чтобы кто-либо мог получить свыше полученной ему доли" (Там же. С. 522).

Мы все время слышим о распределении долей, о доле, части целого. Члены стада ждут своей доли из общего котла, а само стадо – лишь совокупность малых долей, частей большого пая, сумма малых дробей от одной большой единицы. И потому все члены общества равных не только равны и одинаковы, но и безлики. Лжепророк заявляет:

"Равное распределение знаний между всеми сделало бы всех людей почти равными по способностям и даже по талантам" (Там же. С. 521).

Как мы видим, в обществе зверей и знания распределяются строго дозировано, в соответствии с требованиями одинаковости. Ибо общество равных – это общество зверей.

Лжепророк порочит саму идею образовавшегося излишка, или богатства: "Навсегда отнять у каждого надежду стать богатым" (Там же. С. 521).

И когда лжепророк говорит "у каждого", это значит, что произвол творится в уже созданной системе насилия, где деспот помыкает равными и бесправными подданными.

Лжепророка раздражает все, что составляет признаки высокой цивилизации: частная собственность, частный интерес, торговля, бизнес, наследство и стоящая на страже всех этих атрибутов цивилизации охраняемая богом монархия. Поэтому он порочит частную собственность, всякую собственность вообще, предлагая от нее отказаться. Происходит оскорбление святынь цивилизации, а именно святынь

– собственности:

"Я думаю, никто не станет спорить против очевидности следующего положения: там, где не было бы никакой собственности, не могло бы существовать ни одно из нее пагубных последствий" (Морелли. Кодекс природы. С. 28).