Альтерверс

***

– Я поверить не могу, что ты так со мной поступил! – нежный и строгий голос Элины звучал всё громче.

Матвей виновато стоял у окна в их старом доме и ждал момента, чтобы вставить хоть слово.

– Мы уже столько вместе, а ты мне не сказал! Почему? Ты мне не доверяешь? Или ты думаешь, что я разболтала бы подружкам?!

– Нет, – спокойно ответил Матвей, – но ты сама прекрасно понимаешь, что я не мог. Не без причины Старший и старожилы обсуждали всё за закрытыми дверьми. И то, что я невольно подслушал, рассказывать другим было бы неправильно.

Матвей имел неосторожность сказать Элине, что был в курсе появления Артёма и его предложения до того, как это было объявлено старожилами официально. Они выждали девять дней после кончины Старшего и, собрав всех на поминках на главной площади, рассказали обо всём поселенцам.

– Неправильно то, что у тебя есть от меня тайны. Что ещё ты скрываешь?! А? Может, ты на самом деле здесь, чтобы всё разрушить? А может, ты на самом деле маньяк, который ходит от поселения к поселению и рубит жителей на части? А может, ты сам из другого мира?

Что-то очень сильно ёкнуло в районе груди Матвея, и жар на мгновение растёкся по всему телу волной.

– Эль, – заботливым голосом начал он, – ну что ты так сердишься? Ты же всё понимаешь. Зачем устраивать сцену?

– Да, – согласилась девушка, – устраивать и правда незачем. Мне просто стало так обидно! Ты мне очень близок, Матвей. Со мной такого никогда не было.

Девушка опустила глаза:

– Мне кажется… Мне…

Он знал, что она хочет ему сказать. Матвей сам привязался к кудрявой красавице, как бы ни старался этого не делать. Его привлекало в ней всё: от кончиков пальцев до кончика носа. Её забота, наивность, доброта.

Страсть.

Он знал, что если она скажет заветные три слова, то обратно дороги уже не будет. Ему хотелось сказать ей их первым, опередить её, дать понять, что она для него не просто увлечение. Но как он мог? Подобные отношения запрещены. Тем более что это его первое задание.

– Ты знаешь, – перебил он, – а может, мне и правда стоило тебе сказать. В конце концов, ничего бы не случилось. И ты точно так же не поверила бы. Элина улыбнулась.

– Я и сейчас не верю, – сказала она, – я хочу поверить, но всё это не укладывается у меня в голове. Неужели где-то есть место, где никогда не было Последней войны? Где люди спокойно ходят, куда хотят. Питаются не этим… а мясом! Представляешь?

– Мне самому не верится.

– Когда-то давно, – девушка отвернулась к окну, – мама рассказывала мне о молоке. Ты знаешь, что такое молоко?

– Нет, – соврал Матвей, – что это?

– Молоко – это такой напиток. Его дают коровы. А коровы – это такие огромные животные с рогами и копытами. Я видела картинку в детской книжке. Так вот, коровы едят траву, которая превращается в молоко. Их… как же это… Забыла. Доят! Точно! Их доят, и получается молоко. Представляешь, Матвей, где-то есть место, где люди могут пить молоко! Настоящее!

– Потрясающе, – улыбнулся Матвей. – А ты? Ты хотела бы отправиться в такое место?

Элина подбежала к Матвею и обняла его за шею. Своими нежными губами она коснулась его щеки, шеи и потом шепнула на ухо:

– Конечно!

– Значит, ты там обязательно окажешься. Главное – верить. И идти к цели.

Он сжал её в объятиях и поцеловал в губы так нежно, как только мог. Элина ответила той же нежностью и лаской. Они целовались в комнате старого дома, и все миры для них слились воедино.

Пара не заметила, как пришёл Марченко. Он не стал отвлекать их друг от друга, даже поймал себя на мысли, что они очень неплохо смотрятся, но чтобы их поцелуй не перерос во что-то большее, кашлянул. Их губы разлучились, и пара посмотрела на гостя.

– Егор! – обрадовалась Элина. – Привет! Как дела?

– Хорошо, Элечка, спасибо! У вас, я смотрю, тоже всё неплохо. Я прошу прощения, могу ли я украсть у тебя молодого человека?

– Только ненадолго, – она чмокнула Матвея в щёку и ловким движением освободилась от объятий.

– Будет сделано, – поклонился Егор в ответ.

Оперативники вышли на улицу. Солнце немного согревало, но от земли веяло необъяснимым мёртвым холодом. Марченко достал самокрутку, немного расправил её и закурил.

– Больше никаких обсуждений не будет, – он посмотрел куда-то вдаль. – Предложение решили принять. Местные разделились на два лагеря: тех, кто хочет уехать и готов отдать всё, и тех, кто останется. В основном это старики. Старожилы отказались вести переговоры, поэтому я вызвался добровольцем представлять интересы беженцев.

– Беженцев? – удивлённо спросил Матвей.

– А как ещё их назвать? – Марченко затянулся. – Встреча завтра. Ты со мной. Артём этот сказал, что приведёт с собой их лидера, тот подробней расскажет, что к чему, и попросит предоплату, так что народ уже скребёт по сусекам. Будем пытаться выйти на более крупную рыбу.

– Продолжаем по сценарию без отклонений.

– Ты уже отклонился, – Егор головой показал в сторону дома. – Ты же понимаешь, что Элина, как и все остальные, останутся здесь, если у нас всё получится?

Матвей кивнул.

***

Металлическая дверь в воротах открылась со скрипом. Единственный вход, отделяющий быт Просветления от страшных напастей внешнего мира. Хотя забор, ограждающий территорию, не вызывал ощущения защищённости, это был какой-никакой гарант того, что мутанты и мародёры не ворвутся в их дом. Сделанный из ржавых рифлёных листов, бетона и дерева, этот забор вызвал насмешку у тех, кто прошёл внутрь.

Вошли пятеро.

Первым зашёл высокий мужчина, возрастом сильно старше Матвея. Его внешний вид поразил тех местных, которые встречали гостей. Длинные чёрные волосы, собранные в конский хвост, аккуратная эспаньолка, кожаная куртка поверх оливкового поло, такого же цвета брюки и высокие сапоги. Рукава куртки подняты по локоть, обнажая предплечья, украшенные разноцветными татуировками. За ним вошёл скромного вида паренёк в толстовке и широких джинсах. Паренёк держал в руках металлический прямоугольник, очень похожий на тот, что нашли у Артёма, только больше размером. Сам Артём и двое крепких мужчин, явно с военным прошлым, скрывающих свои лица за балаклавами, зашли последними.

Эти двое больше всего напрягли Марченко. Вооружены автоматами, сильно отличными от привычных ему, скорее всего, оружие из более развитой технически классификации, а значит, оставалось только догадываться, какой урон оно может нанести. На всякий случай Тихон и Матвей взялись за рукоятки автоматов. Трое из подчинения Тихона последовали примеру начальника.

– Bonjour, – поприветствовал первый. – Прошу вас, господа, не нужно оружия!

Он бегло говорил по-русски, но с выраженным французским акцентом.

– Меня зовут Антонио Флёр, – продолжил мужчина, – и я здесь для того, чтобы подарить вам чудный новый мир!

– Егор, – протянул руку Марченко, – переговоры буду вести я. Кто с вами пришёл?

– Ах! Конечно, pardon, мои манеры! Артёма вы уже знаете, это Ричард, наш техник. Он расскажет, как работает переход и куда мы предлагаем вам отправиться. А эти двое… всего лишь моя охрана. Вы должны понять, Егор, здесь небезопасно.

– Понимаю. Мы пройдём с вами в главное здание. Детали сделки будут обсуждаться там. Ваши люди могут пройти, но оружие придётся оставить.

Француз покривился.

– Не волнуйтесь, – сказал Марченко, – у нас с вами общие цели. Вы хотите предоставить нам новое жильё, мы готовы за него заплатить.

Егор щёлкнул пальцами, и тут же молоденькая девушка принесла старую икону Сергия Радонежского. Она мельком показала её Антонио и унесла.

– Получите как предоплату, – уверенно произнёс Егор, – в знак нашего доверия к вам. Согласитесь, товарищ Флёр, доверие в вашем деле очень важно.

– Несомненно, – протянул француз и фальшиво улыбнулся. Его смутила уверенность местного жителя, но он решил не придавать этому большого значения.

Они прошли в кирпичное здание, где Старший когда-то принимал оперативников, и разместились за круглым столом. Двое в балаклавах встали за своим лидером.

– Итак, – улыбнулся Антонио, – Артём рассказал вам, чем мы занимаемся. Пора рассказать – как. В мирах… э-э-э… отличных от вашего, технологии сильно ушли вперёд. Технический прогресс – это основная составляющая развитых стран. Великие умы создают всё новые изобретения, чтобы превратить жизнь человека в приятное времяпрепровождение. Технология переходов между мирами появилась не так давно. И её изучили далеко не все. Максимум два процента. Но нам посчастливилось в этих двух процентах оказаться. Именно поэтому мы зовёмся «Новой надеждой». По сути, мы таковые и есть.

Егор и Матвей внимательно слушали. Тихон переминался с ноги на ногу, не отводя серых глаз от двух мужчин в балаклавах позади француза.

– Ричард, mon ami, продолжишь?

– Да, сэр, – ответил юноша с британским акцентом. – У нас есть технология, позволяющая строить так называемый квантовый туннельный переход. Я не буду вас грузить подробностями, как это работает, скажу просто, что открывается портал между нашим миром и тем, в который вы хотите отправиться. Мы достаточно времени занимаемся подобными операциями и выявили ряд условий, на которые вам придётся пойти, если вы решили покинуть это место.

– Какие условия? – жёстким голосом спросил Марченко.

– Первое: куда вы отправитесь, определяем мы. Существует бесконечное количество вселенных. Практически в каждой из них существует ваш дубликат. У него такая же внешность, голос, привычки, даже мышление. Дубликаты отличаются в зависимости от внешних условий, но в целом – это вы. Мы отправим вас туда, где ваши дубликаты либо мертвы, либо вероятность пересечения с ними не более сотой доли процента. Второе: мы даём вам указания к действиям. Можете назвать это сценарием, если хотите. В первые полгода ваша задача – действовать по нему, в противном случае нас могут вычислить, и тогда вся наша работа пойдёт псу под хвост.

– Почему? – спросил Матвей.

– Поверьте, le copain, – ответил Антонио, – у нас много врагов. Наша… э-э-э… деятельность, к сожалению, нелегальна. Не все готовы понять, что мы помогаем людям. И третье: стопроцентная предоплата. Мы даём вам всю информацию, пакет документов и направление, но дальше всё зависит только от вас. Наше участие заканчивается, как только вы пересекаете границу миров.

– Семьи могут быть отправлены вместе?

– Нет, – Флёр покачал головой. – Только детей возрастом до года мы можем отправить вместе с биологическими матерями. Риски слишком велики.

– Не все будут готовы расстаться с близкими. Наше поселение слишком маленькое, и вы сами понимаете, насколько мы друг к другу привязаны. Мы платим вам. Наверняка те вещи, которые сохранились у нас, имеют большую ценность. Так почему же вам, товарищ Флёр, не отработать нашу оплату честно?

Француз замешкался. Его разозлила наглость Марченко. Он провёл не одни переговоры, но столкнуться с таким пренебрежением было для него в новинку.

– Это условия, которые… – он пытался подобрать слова на русском.

– Это условия нашей работы, – сказал один из тех, кто стоял позади Антонио и снял балаклаву.

Оперативники узнали лицо мужчины. Прямой нос. Голубые глаза. Квадратный подбородок, заросший щетиной. Седые волосы, подстриженные по-военному коротко. Григорий Луценко.

Люций.

– Если вас не устраивает, не нужно тратить наше время, – жёстко отрезал он.

– Кто вы такой? – спросил Матвей.

– Не важно. Я тот, кто может дать вам надежду. А воспользоваться ею или сдохнуть в этом дерьме – выбирать вам.

– Поймите, – мягко сказал Марченко, – мы вас не знаем. Не знаем, кто вы. Вы обещаете сказку, цена которой слишком велика.

– Такова цена новой жизни, – Луценко прищурил глаза и посмотрел на Марченко. – Она высока, но оно того стоит. Вам будет нелегко. Придётся подстраиваться под жёсткие условия нового мира. Только от вас зависит, сможете ли вы в нём выжить. Но давайте начистоту: здесь смерть – вопрос времени. Так что выберете? Надежду на жизнь или верную смерть?

– Что ж, – Марченко отвёл взгляд от Люция и сделал паузу, чтобы закурить самокрутку. – Если хотя бы половина ваших обещаний – правда, оно того действительно стоит. Нам нужно несколько дней на то, чтобы поговорить с нашими. Объяснить им всё. Донести. Мы собрали для вас всё лучшее, что у нас есть. Иконы, серебряные изделия, украшения. Всё, что сойдёт в качестве оплаты, по словам Артёма.

– Я хочу взглянуть, – сказал Луценко.

– Обязательно.

В комнату вошёл подчинённый Тихона с мешком наперевес. Металлический перезвон наполнил пространство. Мешок получился средним.

– Это только украшения и драгоценные металлы. Также мы предоставим шесть икон. Они написаны ещё до революции. Плюс у нас есть одно полотно. Практически нетронутое. Известный художник…

– Полотно мне не интересно, – перебил Луценко, – остальное годится. Предоплату возьмём сейчас. Остальное – в день перехода. Ричард останется у вас. Ему нужно предоставить имена тех, кто совершит переход. Далее он изучит дубликатов, и мы окончательно скажем, кто сможет отправиться. Цена, естественно, не меняется.

– Хорошо, – Марченко встал и подошёл к Луценко. – Всё же… как я могу к вам обращаться?

– Меня зовут Люций. Выход найдём.

Он пожал руку Марченко, кивком дал своим команду «за мной» и вышел из комнаты. Вслед за ним спешно последовали француз, Артём и второй в балаклаве. Марченко проводил их холодным взглядом и скомандовал Тихону предоставить Ричарду всю необходимую информацию.

***

Матвея позабавило, что местом отправления оказалось их с Егором место прибытия. Небольшая полянка в нескольких километрах от Просветления покрылась инеем. Сосны вокруг величественно тянулись к небу цвета сепии. Зима на пороге, но здесь она не вызывала добрых ассоциаций. Здесь зима – это вестник голода и смерти.

Люций следил за тем, как работают его люди. Ворота, которые использовала «Новая надежда», схожи с теми, которые используют СКАР, только лет рамке явно больше, о чём свидетельствовали пробивающаяся ржавчина и следы от сварки. Множество проводов разноцветными реками легли на траве и вели к нескольким ноутбукам, за которыми, словно композитор, свою симфонию отстукивал на клавиатуре Ричард.

Оказалось возможным переместить двадцать три человека. Всего двадцать три из чуть менее двухсот получили право на новую жизнь. Получили надежду, так думали они.

Забавляло Матвея и то, что Марченко в этом списке не оказалось, тот хорошо отыграл свою роль. Он взбесился, назвал Ричарда, Люция и всю их шайку мошенниками, а затем смирился. В Просветлении пошли разговоры, что именно Марченко сможет занять место Старшего и стать тем лидером, который так необходим их поселению.

Оказалось, что в одной из вселенных существовал Матвей Кантемиров, который скончался почти тридцать лет назад, и дубликата у человека с таким именем и фамилией нет. Матвей переживал, что их раскроют, но аналитики СКАР предусмотрели и это.

Дубликат Элины погиб в авиакатастрофе несколько месяцев назад, что делало её перемещение простым, с учётом того, что девушка никогда не отправится в регион, где проживал её дубликат.

В ночь перед переходом они с Матвеем не говорили. Слова были не нужны. Оба прекрасно понимали, что им пришла пора расстаться ради новой жизни, здесь они обречены. В какой-то момент Эля в страстных объятиях Матвея хотела прошептать ему три заветных слова, но осеклась.

Зачем?

Завтра они расстанутся навсегда, не лучше ли просто провести ночь так, чтобы запомнить её на всю жизнь и оставить Матвея, Просветление и старую жизнь в прошлом? Тёплыми вечерами в дивном новом мире, где нет радиации в таких масштабах, попивая чай с молоком, вспоминать эту ночь с улыбкой и ноткой ностальгии.

Мысли Матвея путались в ту ночь. Он чувствовал себя подонком. В его голове возникала мысль о том, чтобы рассказать ей правду здесь и сейчас, но он напоминал себе раз за разом, что это работа. Он оперативник СКАР, он не имеет права на такую ошибку. Наверное, ему вообще не стоило проводить с Элей ту ночь, но он так хотел запомнить её. Почувствовать её ещё раз. В последний раз. И сила этого желания взяла верх.

В назначенный час Марченко приказал двадцати трём счастливчикам ожидать его команды, а сам вместе с Матвеем отправился проверить, всё ли идёт по плану, выполняются ли обещания, данные Луценко.

Они взяли мешок с ценностями, аккуратно сложенные иконы, обвязанные одеялами, и отправились на стареньком уазике к месту назначения.

– Как только мы передаём им мешок – можно брать. Держи.

Марченко протянул Матвею камеру размером со спичечный коробок.

– Прикрепи к себе незаметно. Нужна фиксация.

– Я всё прокручиваю…

– О чём ты? – Марченко вопросительно взглянул на Матвея.

– Егор… Я знаю, что это против правил… Но там же люди! Они останутся здесь навсегда.

– Знакомое чувство. Напомни, что первое вам сказали в академии?

– Это работа. Всегда нужно помнить, что это работа.

– Именно так. Да, она порой бывает грязной. А порой нам приходится идти на слишком сложный компромисс с собой. Но это работа, и мы должны её выполнять. Не будем мы – будут другие. И одному богу известно об их намерениях. Взять в пример хотя бы Луценко. Он зарабатывает на горе других людей.

– Ритуальные услуги тоже зарабатывают на горе других людей. Но он хотя бы даёт шанс. Делает что-то хорошее.

– Хорошо, давай представим, что это так. Люций – мессия, который спасает несчастных, вынужденных жить в этом аду. А что происходит с ними дальше? Ты об этом не думал? – Марченко повысил голос. – Почему же этот грёбаный святоша не помогает тем, кого он переправил?! Полгода… Что такое полгода в абсолютно чужом мире для неподготовленных? Мы с тобой здесь полгода. Освоился? Привык? Да первое, что ты сделаешь, когда вернёшься, – отправишься за роллами с лососём.

Матвей молчал.

– Их, как собак, бросят на произвол судьбы, половина окажется на улице и подохнёт от голода. Им не будут давать пособия, у них не будет жилья. У них элементарно не будет денег! Они не смогут купить себе кусок хлеба, понимаешь? Это спасение, по-твоему?

– Нет. Не спасение. Но этим людям пообещали его. Это же отчаяние! Мы же можем помочь им. У нас есть программа по защите свидетелей.

– А они свидетели чего, прости? Припёрся какой-то хер хвостатый и обещал им за деньги новый мир. Знаешь, как это у нас называется?

– Знаю.

– Он как пришёл, так и ушёл, а объект этот никто посещать не будет ещё лет двести. И предъявить никто никому ничего не сможет.

– Но это же… подло.

– Это работа, Матвей. Точка. Никаких привязанностей. Никаких внутренних конфликтов. Для тебя это должно стать делом. Просто очередным делом, – голос Марченко смягчился. – Матвей, ты знал, на что шёл. Ты знал, что это за работа. И ты сам говорил, что готов. Так и относись к работе как к работе. Если всё пройдёт хорошо, тебя ждёт кругленькая сумма по возвращению. Купишь себе машину или мотоцикл. Или внесёшь первый платёж за ипотеку какую-нибудь. Или прогуляешь все бабки с какой-нибудь красоткой. Такова наша доля, брат. Не всегда благодарная, не всегда приятная, зато с лихвой оплачиваемая.

Матвей спорить не стал. Да и смысла не было, он понимал, что Марченко прав.

С дороги они съехали на тропу, ведущую в чащу леса, проехали несколько сотен метров и оказались на полянке. Луценко с его людьми уже были наготове.

– А где остальные? – спросил Люций.

– Выходят, – ответил Егор, – мы выехали раньше, чтобы всё проверить.

– Так говоришь, будто понимаешь в этом, – засмеялся Луценко. – Ну, давай. Проверяй.

Марченко обошёл конструкцию, делая вид, что абсолютно поражён, задал несколько дурацких вопросов Ричарду, затем вернулся к Люцию. Матвей в это время пересчитал всех из «Новой надежды». Семеро, включая Луценко.

– Всё выглядит отлично. Я в шоке, что где-то есть такие… технологии. Как будет проходить процесс?

– По одному подходите к Ричарду. Забираете документы, рюкзачок с провиантом на неделю. Сценарий. Далее мы открываем переход. Человек в него заходит и оказывается в своей новой жизни.

Марченко повернулся к Матвею.

– Я тебе так завидую, братишка.

– Жаль, что ты не можешь поехать со мной, – подыграл Матвей. – Если всё в норме, держите вашу оплату.

Он достал из машины мешок, Егор – иконы. По команде Люция двое его подопечных подлетели к оперативникам и забрали оплату. Одного он остановил рукой. Тот без слов открыл мешок, показывая драгоценности и артефакты этого мира. Луценко криво улыбнулся, выказывая удовлетворение.

Матвей резко отскочил от машины, пару метров преодолел одним прыжком и незаметно для остальных оказался возле Ричарда, приставив пистолет к виску бедолаги.

– Стоять! – скомандовал Марченко и прицелился из автомата в Луценко.

– Твою мать, я так и знал!

Его люди наставили оружие на оперативников.

– Мы оказались в неловкой ситуации, – сказал Люций, – вы угрожаете нам, а мы вам. Даже если вы меня убьёте, то живым вам всё равно не выбраться.

– Всё верно, – согласился Матвей, – потому мы угрожаем Ричарду. Если мы убьём его, ни ты, ни твои люди не выберутся с этого курорта. Станете едой для местных кабанов и лис.

– А мы с ними встречались, – подхватил Марченко, – так себе компания. Ну, что, парни, стоит оно того? Бросайте оружие.

Глаза Луценко налились яростью.

– Нашли всё-таки, суки, – он улыбнулся. – А я думал, что замёл следы. Вы, значит, новая гвардия нашей могучей службы?

Не дожидаясь ответа, он добавил:

– Сложить оружие, парни. Это конец.

– И лечь на землю. Руки на затылке, мордой вниз, – добавил Марченко.

– Вы слышали его. Выполнять.

Люди Луценко подчинились. Безоговорочно бросили оружие от себя подальше и легли на землю. Матвей одним движением поднял плачущего Ричарда. Штаны британца потемнели в области паха, тёмный узор стремился по ноге к кроссовкам.

– Так и что же? – удовлетворённо спросил Люций. – Я арестован?

– Егор Марченко, Служба контроля альтернативных реальностей. Это Матвей Фёдоров. Григорий Александрович Луценко, вы арестованы за нарушение статьи номер… – он сделал паузу. – Хотя ты сам знаешь, за что арестован. Ты же наш, не так ли?

– Нет уж, – сказал Луценко, – я с вашими ничего общего иметь не хочу. И не буду!

Он ударил Марченко в пах и попытался выхватить пистолет. Тот, несмотря на охватившую боль, не поддался. Егор ударил Луценко в живот, но тот словно не почувствовал и продолжил держаться за оружие оперативника. Матвей бросил Ричарда на землю. Люций несколько раз ногами ударил Марченко, куда попадал, но тот выставлял своими ногами блок. Они несколько раз повернулись, словно вальсируя, затем встали так, что Луценко открылся Матвею.

Тут же последовал выстрел.

Никто из людей Люция даже не думал пошевелиться.

Их лидер упал на землю. Под ним разрасталась алая лужа крови. Он держался за левый бок, куда попала пуля.

– Сука, – он корчился от боли, – ублюдки. Просто ублюдки… Зачем? Зачем?

Матвей подошёл ближе к Люцию. Марченко, немного ошалевший, наставил на лидера «Новой надежды» пистолет.

– Пятнадцать лет я пахал на эту проклятую контору. Пятнадцать лет! Кстати, работал и в седьмой. Ну мы же мрази! Просто мрази! Здесь люди страдают. Умирают. А вы? Воспользовались.

– А ты герой, стало быть? – запыхавшись, спросил Егор. – Что ж, бесплатно-то не перевозил их, а?

– Бабки на всё это я тебе откуда возьму, умник? Меня после ранения СКАР с носом оставили. Часы подарили… Ай!.. Ты понимаешь, сколько вообще стоит соорудить всё это? Людей найти? Базы получить? Или ты думаешь, что это просто как раз-два? Я делал то, что считал нужным. Я, в отличие от вас, ушлёпков, действительно давал второй шанс людям. И вы всё просрали. Суки!

– Ты нарушал закон, – спокойно сказал Марченко. – А это… последствия.

– Дубина ты, – кряхтел Луценко. – Нарушал, конечно. Но у меня была цель. Я спасал людей. А как вы будете теперь засыпать, зная, что из-за вас они не получат новый дом?

– Спокойно будем, – сказал Егор.

– Это работа, – добавил Матвей.

– Давайте договоримся? Вы же всё понимаете, – Люций посмотрел на Матвея. – Вы же всё понимаете. Забирайте плату себе. Я бесплатно перевезу этих. Дайте работать…

Марченко достал из кармана плаща жгут-наручники и сковал руки лидера «Новой надежды».

К тому моменту, как голубая пелена появилась в воздухе, открывая туннельный переход, все люди Луценко, как и он сам, уже лежали, связанные, на земле. Марченко курил возле уазика. Матвей сидел на мокрой траве и смотрел куда-то в чащу. Через портал вошли несколько человек в форме СКАР. Они подняли преступников и повели их прочь из этого объекта.

Матвей посмотрел на Марченко. Тот был уставшим, но довольным.