Альтерверс

Альтерверс

Анатолий Мухин

© Анатолий Мухин, 2025

ISBN 978-5-0053-0020-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В альтернативной вселенной очень похожей на нашу…

Глава 1

Матвей стоял возле массивной дубовой двери, затерянной среди множества схожих в коридоре на одном из этажей НИИ на Профсоюзной улице в Москве. За дверью ему предстояло впервые встретить Кашалотова – человека уникального и своеобразного, образ которого у новичка в оперативной работе вызывал волнение, так как ещё во время учёбы в академии при Службе контроля альтернативных реальностей старшекурсники рассказывали о Кашалотове не самые приятные слухи. Однажды Игорь Сергеевич Кашалотов запер своего подопечного на складе в подвале здания НИИ на девять с лишним часов, мотивируя свой поступок необходимостью изучения рабочего инвентаря. Довести новичка до состояния, близкого к нервному срыву, не составляло для Кашалотова труда, а сотрудницы Службы контроля альтернативных реальностей не раз жаловались на пошлые шуточки Игоря Сергеевича и его неуместные сексистские комментарии. Тем не менее руководство СКАР закрывало глаза на поведение Кашалотова и игнорировало жалобы, так как Игорь Сергеевич являлся лучшим аналитиком и сценаристом за последние два десятилетия, а отдел, который он возглавлял, вытащил не одного оперативника из сложных рабочих ситуаций.

Матвей сделал несколько шагов от двери, посмотрел на красную папку в своих руках. Каллиграфическим почерком на стикере в правом верхнем углу выведено: «Дело 7.217/01», а ниже – «Рекомендуемый исполнитель: Фёдоров М. Е.». Пытаясь побороть волнение, Матвей не заметил, как к кабинету Кашалотова подошёл невысокого роста молодой человек с взъерошенными волосами.

– Простите, – извинился молодой человек, – у вас на двенадцать?

– Да, – растерянно произнёс Матвей, – но я могу вас пропустить.

– Что вы, – молодой человек поправил очки в толстой оправе, – Игорь Сергеевич терпеть не может, когда что-то идёт не по плану. Я сразу за вами.

– Да уж, – согласился Матвей, – сценарист.

Молодой человек улыбнулся уголком рта и протянул Матвею руку.

– Арсений Сапрыкин. Стажёр в отделе аналитики.

– Матвей Фёдоров. Оперативник.

– Ого, – искренне восхитился Арсений. – Ваше первое задание?

– Так заметно?

– Не обижайтесь, издержки профессии. Я, признаться, очень завидую оперативникам. Отправляться… ну, знаете… туда. Смотреть вживую на то, что мы изучаем лишь по документам.

– Аналитики, как я слышал, частенько совершают переходы. Изучают на месте, так сказать. Разве нет?

– Нет, – расстроенно произнёс Сапрыкин, – обычно это делают разведчики. Мы же обрабатываем данные, делаем предположения для сценаристов.

– Мне кажется, это очень непростая и интересная работа, – поддержал нового знакомого Матвей.

– Спасибо. Но давайте будем честны: что может быть интереснее оперативной работы? И простой её точно не назовёшь.

– Ну, – замялся Матвей, – мне кажется, что если бы не труд сценаристов на основе баз данных аналитиков, наша работа была бы безуспешной. Вы – наши проводники там. Без вас мы – всего лишь обученные выполнять базовые задачи служащие, многие из которых не способны импровизировать. А вы – те, кто помогает балансу быть достигнутым.

– Спасибо, Матвей. Очень приятно слышать. Ой, – молодой человек посмотрел на часы. – Скорей! Вам пора. Кашалотов терпеть не может опаздывающих.

– Да, – нехотя признал молодой оперативник. – Вы правы.

– Удачи. Пусть всё пройдёт по сценарию.

Матвей пожал руку стажёру на прощание, выдохнул и постучал в массивную дубовую дверь. Не услышав разрешения войти, он аккуратно приоткрыл её и просунул голову внутрь, питая себя ложной надеждой, что, если Кашалотов его заметит, он сможет резко дать назад и скрыться прочь.

– Здравствуйте, могу войти?

– Давай резче, – послышался раскатистый бас. – Не к доктору пришёл. Сядь.

Матвей прошёл в заставленный книжными шкафами и столами с мониторами кабинет, отодвинул один из деревянных стульев и сел напротив Игоря Сергеевича. В нос ударил запах дешёвого табака и продуктов быстрого питания, сам Кашалотов не отрывал прищуренных глаз от большого жидкокристаллического монитора с множеством графиков и алгоритмических схем. Сердце Матвея застучало быстрее, захотелось поскорей уйти, но он старался не показывать волнения.

– Да не ссы ты, – моментально расколол его Кашалотов. – Фамилия?

– Фёдоров.

Игорь Сергеевич отвлёкся от монитора и посмотрел на Матвея так, что молодой человек, не будучи ни в чём виноватым, стал готов признаться во всём.

– Тот самый, что ли? – Глаза Кашалотова превратились в две подозрительные ниточки.

– Я, простите, не очень понимаю, – соврал Матвей. Он прекрасно понимал, что имел в виду руководитель отдела аналитики и разработки сценариев.

– Сынок, значит? – Кашалотов отодвинулся от стола и закурил сигарету.

– Да, – нехотя признался молодой оперативник.

– Ну, я тебе вот что скажу, принцесса. Во-первых, мне насрать, кто твой папочка. Он может хоть самому Раскалову готовить яичницу по утрам – мне плевать. Здесь ты будешь играть по нашим правилам, усёк? А во-вторых, скажи ему спасибо. За твоей работой, девочка моя, мы будем наблюдать с пристальным вниманием.

– Понимаю, – Матвей старался держать голос ровно. – Я вас не подведу.

– Не подведёт он. Ты пойми, милашка, то, чем тебя дрючили в академии, – это так, цветочки. Здесь есть ряд правил. Правил, которые нарушать нельзя. А нарушишь

– погубишь всё дело. Понимаешь?

– Да.

– Ни хера ты не понимаешь, – прикрикнул Кашалотов, и сигарета его выпала на стол. – Понимает он. Ты знаешь, сколько таких, как ты, приходит каждый год? А сколько мы теряем оперативников, потому что какой-нибудь самодовольный болван считает себя специалистом? Понимает он. Ты ничего пока не понял. А когда поймёшь, придёшь ко мне и скажешь, что понял – я тебе всё равно отвечу, что ты ни хера не понимаешь. Знаешь почему?

– Почему?

– Потому что ты ни хера не понимаешь! Я здесь полжизни работаю и сам не всё понимаю. А ты только нарисовался. Понял?

– Вы меня запутали, Игорь Сергеевич.

Кашалотов покраснел. Матвей морально приготовился, что окурок, который тучный мужчина поднял со стола, сейчас полетит ему в лицо.

– Папку.

Матвей протянул красную папку с номером дела и его фамилией. Кашалотов натянул овальные очки на приплюснутый нос и принялся изучать дело 7.217/01. На какое-то время в кабинете повисла тишина, только кулеры компьютеров и плохо работающий кондиционер создавали звуковой фон. Матвей невольно потирал указательный палец правой руки – небольшой нервный тик, преследующий его ещё со школы. Кашалотов внимательно вчитывался в документы из папки, словно пытался найти вескую причину, по которой дело нельзя отдавать Фёдорову. Он что-то бубнил себе под нос, иногда нецензурно выражался и сбрасывал сигаретный пепел прямо в чашку с недопитым кофе.

– Ну, понятно, – подытожил он, – самому нельзя.

Волнение предательски растеклось от груди в кончики пальцев рук и ног. Матвей не знал, какое задание его ожидает. Правило оперативного отдела – все подробности только при инструктаже. Попытка заглянуть в папку до Кашалотова или его первых заместителей каралась огромным штрафом и отстранением от работы на неопределённый срок.

Руководитель отдела аналитики и разработки сценариев закурил следующую сигарету, нажал на оранжевую кнопку небольшого телефонного аппарата, затерявшегося среди бумаг и съёмных жёстких дисков.

– Марченко ко мне, – скомандовал он. – Бегом!

Через пару минут в кабинет зашёл мужчина лет тридцати пяти, невысокого роста, с прямыми чертами лица. Под длинным коричневым плащом виднелся пошитый на заказ строгий костюм без галстука, глаза мужчины немного закрывала старомодная фетровая шляпа. Мужчина бросил холодный взгляд на Матвея, бесцеремонно, не здороваясь, убрал с одного из стульев внушительную стопку бумаг и уселся, закинув ногу на ногу.

– Вызывали, Игорь Сергеевич? – спросил он и достал из кармана пиджака позолоченный портсигар.

– Знакомьтесь, – сухо сказал Кашалотов. – Егор Марченко – Матвей Фёдоров.

Мужчина приподнял шляпу и протянул Матвею руку.

– Тот самый?

– Тот, – обрезал Кашалотов. – У вас ещё будет время поворковать друг с дружкой, девочки. Давайте к делу. Наш юный натуралист приволок с собой вот такую папочку. Заглядывал внутрь?

– Никак нет, – ответил Матвей.

– Молодец. Я бы всё равно узнал. И знаешь тогда что?

– Знаю, Игорь Сергеевич. Штраф и отстранение.

– Ага-ага, – неприлично чавкнул Кашалотов, – это если повезёт. Ладно, задача у вас, девочки, нетривиальная. Вы отправляетесь на объект К7—217. На протяжении продолжительного времени в объектах, схожих с К7—217, оперирует преступная группа контрабандистов.

– Контрабанда? – удивился Марченко. – Там сплошные развалины да мутировавшие твари.

– Умный? – хрипнул Кашалотов. – Ну, девочка моя, ты-то должна знать, что можно вывозить из группы объектов, схожих с двести семнадцатым. Ну, не знаю, радий там, местные артефакты, не? Двойка тебе. Тоже мне, специалист по объектам седьмой классификации.

– Послушайте, – пробовал оправдаться Марченко, – случаи вывоза ценных экспонатов из седьмой не были замечены последние пару лет.

– Нет, ну ты посмотри, а? – прикрикнул Кашалотов. – Дура, ты хоть с новичка возьми пример! Сидит себе тихо, сиськи мнёт и слушает. Нет, она у нас новая, скромная. Девственна, как сиденье унитаза в клинике для наркозависимых. Ну-ка, душенька моя, – он повернулся к Матвею, – скажи-ка мне: в чём особенность объектов седьмой классификации?

Матвей посмотрел на Марченко, затем перевёл взгляд обратно на Кашалотова.

– Отличительной чертой седьмой классификации являются катастрофические последствия Карибского кризиса. В 1962-м году президент Кеннеди объявил о блокаде Кубы, советские корабли не получили приказа повернуть назад. В итоге – несколько сбитых американских самолётов над территорией Кубы, США атаковали советские ракетно-зенитные комплексы на острове. В тот же день подводная лодка Советов получила разрешение на удар ядерной торпедой по американскому авианосцу, на что США совершили массированные удары по военным объектам на Кубе. В ответ СССР атаковал американские военные базы в Турции, что привело к обмену стратегическими ядерными ударами. Американские бомбардировщики и ракеты с подводных лодок практически полностью разрушили Москву, Киев, Ленинград и другие крупные города, советские ракеты с Кубы уничтожили Вашингтон и Нью-Йорк. Погибли миллионы. Война уничтожила ключевые инфраструктуры стран. Радиация, ядерная зима, разрушенная экономика – всё это погрузило человечество в хаос. Мир скатился в феодализм и борьбу за ресурсы, – Матвей сделал небольшую паузу. – За пятьдесят с лишним лет ситуация стала немного выправляться, однако большинство стран, городов, поселений остаются непригодными для проживания. Появились так называемые бункерные поселения – небольшие города со своей внутренней инфраструктурой. По факту выживают как могут, так как мутации и радиоактивный фон сильно изменили планету. Страшная классификация…

– Умничка, дочка, – улыбнулся кривой ухмылкой Кашалотов. – А теперь скажите мне: что можно вывозить незаконно, контрабандой, из этих «райских» мест?

– Люди, – осенило Матвея. – Они вывозят людей.

Марченко затянулся сигаретой, сделав вид, что специально позволил Матвею догадаться.

– Назначаю тебя любимой женой. Около полугода назад мы заметили первую активность. Мы бы и в ус не дули, да только эта история коснулась нас напрямую. Один из вывезенных оказался отпетым мошенником и засветился в ограблении продуктового магазина, причём под именем своего дубликата здесь. Думал, подставит свою местную копию и на дно заляжет. Идиот. А дубликат оказался уважаемым товарищем в особых кругах, ну, вы понимаете. В общем, взяли мы его и допросили. Он-то нам все явки и пароли как миленький сдал. Налицо нарушение как минимум одиннадцати статей – от незаконного пересечения границы до сто семнадцатой.

– Контрабанда в целях наживы, – констатировал Марченко.

– Где ж ты раньше-то была, красавица моя? Ну, не расстраивайся, найдёшь себе жениха богатого, он тебя уму-разуму обучит. – Кашалотов вылил из чашки смесь кофе и сигаретных окурков в урну, почесал седеющий затылок и снова закурил. – Между прочим, Егорушка у нас лучший оперативник по седьмой, так что учись у него. Правда, кто его лучшим назвал – я не знаю. По мне, как была глупышкой, так и осталась. Матвей улыбнулся, чего делать совершенно не стоило, но сдержать себя он не смог. Кашалотов наглости оперативника не заметил.

– Так вот, – продолжил Игорь Сергеевич, – ваша задача – примкнуть к одному из поселений, втереться в доверие к местным жителям, дождаться появления контрабандистов и обеспечить себе перемещение в другой объект. Худо-бедно сойдёте за братьев. Мы подготовили двадцать шесть сценариев ваших действий. Отходить запрещено. На связь выходить раз в два – три дня.

Кашалотов выпустил столб едкого табачного дыма вверх, рыская огромной рукой в ящиках своего стола. Обнаружив листы формата А4, передал по одному агентам.

– Здесь имена контрабандистов, во всяком случае – основных лиц. И ваша легенда. Выучить как «Отче наш». Приступайте через четыре дня. Советую потратить время не на марафет, чтобы нравиться местным мальчикам, а на изучение К7—217, особенностей, своей легенды.

Игорь Сергеевич снял овальные очки, нахмурил косматые брови и добавил:

– Обосраться нельзя, парни. Дело серьёзное. А ты, Фёдоров, слушай Марченко. Это твой дебют. Будет обидно, если тебя грохнут из-за какой-нибудь глупой ошибки. Не расстраивай папу. И меня. В особенности меня.

– Есть, – ответил Матвей.

– А ты, Егор, за новичка башкой отвечаешь. Имей в виду.

– Есть, – кивнул Марченко.

– Свободны. Чтоб всё по сценарию.

Напарники поблагодарили руководителя отдела аналитики и разработки сценариев и вышли из кабинета. Быстрым шагом, огибая снующих сотрудников НИИ, Матвей и его новый напарник направлялись к выходу из здания.

– Не думал, что первое задание проведу с Егором Марченко, – воодушевлённо сказал Матвей. – Мы изучали ваши методы работы в академии. Большая честь.

– Спокойно, юноша, – ответил оперативник. – Мне, конечно, безмерно приятно, но нам с тобой нужно сразу кое-что прояснить.

Голос Марченко звучал строго.

– Во-первых, седьмая – не курорт. Тебе, на самом деле, не повезло. Поверь, лучше бы тебе досталось расследовать контрабанду произведений искусства из пятой. Кто у вас вёл особенности седьмой?

– Дроздов.

– Это хорошо. Он мужик чёткий, но по седьмой классификации катался ещё при Советах. Там многое изменилось. Придётся перескакивать от сценария к сценарию. Двадцать шесть! Кашалот совсем рехнулся со своей манией планирования. Они вышли на улицу – солнце ударило в глаза ярким светом. Марченко отвернулся от белого пятна и закурил.

– Во-вторых, держаться меня. Что бы я ни сказал, что бы ни попросил сделать – выполнять в ту же секунду. Я головой отвечаю за нас обоих, сам слышал. И за всё дело тоже отвечать придётся, так что мне проблемы не нужны.

– Послушайте, Егор, я прекрасно понимаю, какая на вас ответственность. Иллюзий не питаю. Да, обучение в академии и выход на дело – не одно и то же. Но меня готовили к этой работе. Многие соскочили с курса или перевелись из подготовки оперативников. Я – нет. И этому есть причина.

– Знаю я твою причину. У нас поговаривали, что настанет день, когда сынок Фёдорова объявится на пороге. Позволь дать тебе совет: не рассчитывай на поблажки.

– С чего вы взяли, что я на что-то рассчитываю? – возмутился Матвей.

Молодого человека задело, что каждый сокурсник и преподаватель в академии, а теперь и сотрудники на службе, видят тень Евгения Фёдорова позади. Легендарного оперативника в отставке.

– Я понимаю свою ответственность, – продолжил Матвей. – И сделаю всё, чтобы работа была выполнена как подобает. Но и у меня к вам будет просьба, Егор. Пожалуйста, не думайте, что я – золотой мальчик, попавший сюда по блату. Поверьте, быть сыном такого человека, как Евгений Фёдоров – не привилегия.

– Пусть так. Это не имеет значения. Ты – салага, который знает о работе оперативника только из учебных материалов. А вот получится ли из тебя достойный оперативник – это вопрос.

Марченко докурил сигарету и всё, что от неё осталось, щелчком отправил в куст сирени.

– Изучи, что дал Кашалот. Завтра встретимся в 7:30 на «Маяковской». Обсудим детали и посмотрим, с какого сценария начать.

– Понял. 7:30. «Маяковская».

– Девушка есть у тебя?

– Простите?

– Девушка есть у тебя? Женат-то ты вряд ли…

– Нет, нету. А что?

– Жаль. Но это даже хорошо. Прощаться не нужно будет. Ещё один совет, если позволишь: пойди вечером в бар или клуб. Выпей немного. Познакомься с какой-нибудь жгучей красоткой, угости её, а потом пригласи к себе.

Не попрощавшись, Марченко направился в сторону станции метро «Калужская».

***

Советом нового напарника Матвей не воспользовался. Вместо того чтобы отправиться в увеселительные заведения в поисках ночной спутницы, молодой человек вызвал такси в небольшой дачный посёлок где-то в сорока километрах от Москвы по Киевскому шоссе. На шести сотках, в двухэтажном доме, предоставленном государством деду Матвея, проживал Евгений Николаевич Фёдоров, руководитель отдела оперативной работы СКАР в отставке.

Евгений Николаевич – один из немногих, кому удалось не только дожить до почтенного возраста, но и сколотить на службе небольшое состояние. В пятьдесят семь лет он покинул занимаемый пост и поселился за городом. К шестидесяти двум его главными увлечениями стали земледелие и написание книг. В перерывах между работой в огороде и встречами с высокопоставленными гостями Евгений Николаевич сочинял фантастические новеллы об альтернативных мирах, многие события в которых он переносил в ноутбук из собственного опыта.

Матвей попросил таксиста остановить у входа на участок, расплатился картой и пожелал хорошего дня. Открыв слегка покосившуюся металлическую дверь, он застал своего отца за привычным занятием: Евгений Николаевич в шортах, гавайской рубашке и бежевой панаме вспахивал грядку под огурцы.

– Привет!

– Сынок, – обрадовался отец. – Неожиданный приятный сюрприз! Проходи, проходи. А что не позвонил? Я бы велел Лизе стол накрыть.

– Да я как-то… спонтанно.

Матвей обнял отца. От него пахло свежескошенной травой и коньяком.

– Ну хорошо, хорошо, – сказал Евгений Николаевич мягким голосом. – Ты голодный, небось? Давай супчика, а?

– Нет, пап, спасибо. Я ненадолго.

– Лиза! – позвал отставной оперативник. – Лиза! Ставь чайник! Матвей приехал.

Приятная дама, моложе Евгения Николаевича вдвое, выглянула из окна кухни и помахала Матвею. Молодой человек ответил тем же.

– Ну, пойдём, – отец жестом пригласил Матвея на террасу.

– Завтра встречаюсь с Марченко.

– Вот оно что, – протянул Евгений Николаевич, усаживаясь в плетёное кресло.

– Что ж, разреши тебя поздравить. Ты к этому давно шёл.

– Я знаю, о чём ты думаешь, пап. Я…

– Сынок, – вежливо прервал сына отец, – ещё когда ты поступил в академию, у меня были надежды, что ты передумаешь. Сейчас-то вижу, как ошибался. Я не смогу повлиять на твоё решение. Да и неправильно это. Твоя мама отругала бы меня, упокой Господь её душу.

– Мама мечтала, чтобы я поступил в музыкальное.

– Да, мы с ней долго спорили. Я-то хотел отправить тебя в МГИМО. Или в иняз МГУ. Но случилось как случилось. Наверняка где-то ты успешный пианист, а где-то дипломат-международник.

Матвей улыбнулся. Новость о том, что он приступает к работе, явно взволновала отца.

– Значит, Марченко? – Евгений Николаевич достал из нагрудного кармана рубашки электронную сигарету и сделал затяжку.

– Я очень удивился. Это же Марченко! Хотя, думаю, что Кашалотов не просто так поставил меня к нему.

– Старый охламон, – улыбнулся отец. – Сколько же он у наших крови выпил. Звонил мне. Доложил, что ты заходил. Ты, кстати говоря, оставил приятное впечатление. Молодец.

– Да что я? Не высовывался и отвечал на вопросы, когда спрашивают. Всё как ты советовал.

– Это ты молодец, сынок. Кашалотов не сказал мне, куда тебя отправляют, но, так как твой напарник – Марченко, могу предположить, что в седьмую?

– К7—217. Контрабанда людей.

– Внедрение? Хорошо. В банду или жертвой?

– Будем с Егором отыгрывать братьев. Деталей пока не знаю, но из того, что есть, – будем прибиваться к одному из поселений.

– Егор – толковый парень. Много повидал.

– У нас двадцать шесть сценариев.

– Двадцать шесть? – удивился Евгений Николаевич. – Кашалотов совсем рехнулся.

– Вот и Марченко то же самое сказал.

– В мои годы сценариев было максимум четыре. А дальше – импровизация. Была важна конечная цель. Хотя, может, это и к лучшему, – отставной оперативник перевёл взгляд на свой сад, – времена поменялись. Страна, в которой работали мы, – уже прошлое. Сейчас технический прогресс устанавливает правила. В нашем мире. Фёдоров подмигнул сыну. Лиза принесла с кухни большой керамический чайник, украшенный золотой каёмкой и орнаментом из цветов. Она поцеловала пасынка в темя, её длинные русые волосы упали ему на нос. Матвей скорчил шутливую недовольную гримасу. Женщина поставила чашки с чайником на небольшой столик и ушла обратно в дом.

– Спасибо, дорогая, – поблагодарил Лизу Фёдоров-старший.

– Волнуюсь, – Матвей опустил глаза, пока отец разливал чай. – Не знаю, чего ждать, и мне немного страшно. А ещё каждый не забывает упомянуть, что я – твой сын.

– Ну, это ж хорошо, – Евгений Николаевич улыбнулся, – пусть знают, кто ты и из чьей семьи. А то, что тебе страшно, – это тоже хорошо.

– Немного страшно.

– Немного страшно. Было бы хуже, если бы ты бросался на амбразуру. Страх – это союзник. Страх говорит о том, что ты будешь тщательно взвешивать каждый свой шаг. Сценарий сценарием, но никто не застрахован от форс-мажоров. И ты это знаешь, помнишь об этом. А Марченко тебя прикроет. Так что не переживай.

– Спасибо, пап, – Матвей сделал аккуратный глоток свежезаваренного чая с корицей. – Ты бывал там?

– В самой К7—217 – нет. Заглядывал по соседству. Но это было аж в 89-м. Думаю, многое изменилось с тех пор.

– Вот и узнаем, – улыбнулся Матвей.

– Седьмая классификация меня всегда пугала, – признался отец, – как и шестнадцатая. Потому я старался держаться от них подальше. Забавное совпадение, да, сынок?

– Какое?

– Твоё первое задание – там, куда я бы не хотел тебя отправлять ни при каких обстоятельствах.

Матвей пожал плечами.

– Стечение обстоятельств.

– Или приказ свыше. Чёрт его знает. Они могут.

– В любом случае – это хороший старт. Сложный, но хороший.

– И опасный, – Евгений Николаевич наклонился к сыну, – я тебя очень прошу, будь осторожен.

– Буду, – пообещал Матвей. – В конце концов, у меня лучшие учителя, главный из которых – ты.

Фёдоров-старший улыбнулся и откинулся на спинку плетёного кресла, выпуская клуб пара от электронной сигареты.

***

Матвей допивал кофе по-американски на площади перед станцией метро «Маяковская». Он специально приехал на пятнадцать минут раньше – продемонстрировать свою собранность, ответственность и готовность к делу, несмотря на то что внутренний голос ставил под сомнение его готовность к предстоящей работе. Марченко вышел из вестибюля в 7:24, его длинный плащ и шляпа смотрелись старомодно в мире, где правят бренды. Пробивающаяся щетина и мешки под карими глазами говорили о том, что он вчера сделал в точности всё то, что советовал своему юному напарнику. Егор сразу заметил одинокую фигуру Матвея. Ни души вокруг – только скромный молодой парнишка, попивающий кофе на одной из лавок. 7:30 – это слишком рано для офисной Москвы. Марченко подошёл к Фёдорову-младшему и протянул руку.

– Не опоздал. Молодец. Люблю пунктуальных.

– Спасибо, – протянул руку в ответ Матвей. – Я тоже.

– Пойдём, – Марченко, не дожидаясь, пока Матвей встанет с лавки, направился в сторону Садового. – Тут есть одно тихое местечко неподалёку. Завтракал?

– Нет, – Матвей тут же сорвался с места и последовал за напарником. – С удовольствием перекусил бы.

– Я бы и пивка глотнул.

Матвей удивился такой искренности напарника.

– Хорошо ночь прошла? – осторожно спросил он.

– Как в последний раз, – улыбнулся Марченко в ответ. – А ты как?

– Поехал домой спать.

– Тю-у-у-у. Эх ты.