Соседи и родня Оттавии Малевольти

–Догадливый.

–Если ты выбрала путь продажной девки, то рано или поздно…это произойдёт, так пусть твой первый интим будет с молодым, симпатичным джентльменом. Твоя сутенёрша настроена воинственно: запрёт тебя с каким-нибудь пьянчугой…

–Она – моя тётка. Мы приехали к ней из деревни. Наш дом сгорел вместе с родителями. Я продала хозяйство, но этого хватило лишь на похороны и на дорогу до Милфорд-Хейвена. На фабрике зарплату дадут только через месяц, а мне надо кормить младшего брата. А ты говоришь: «я сама выбрала этот путь»…

–Пытаешься разжалобить?

–Нет. Я знаю – это бесполезно. Ты хочешь весело провести время, и хочешь изведать моих прелестей. Все мужчины одинаковы.

И Шеннон откинула шаль, стянула юбку. Эммит хотел оставить её, но обомлел от вида совершенных женских форм. Ножки в чулочках и панталончики с рюшечками просто приковали его взгляд, плавные, изящные линии заворожили.

Девушка налила юноше вина. Его руки дрожали от желания. Плутовка ухмылялась. Эммит выпил до дна, и его голова закружилась. Последнее, что он помнил, были руки Шеннон, ощупывающие его карманы.

Когда сон слетел, Боу рассмеялся:

–Девчонка убежала и от меня! Видимо, в вино подмешала сонный порошок! Молодец, всё продумала.

Он оценил то, с каким упорством девушка из народа сберегает свою честь. Внезапное чувство обожания к незнакомке, подобное мощному наводнению, вдруг родилось в сердце Эммита, и, размывая все берега невозмутимости и спокойствия, затопив все мосты отступления к недавней отстранённости, теперь сокрушало нерешительность и личный эгоизм.

Утром следующего дня Эммит рассказал Оттавии о кознях уволенных продавцов и просил:

–Мама, запишите вчерашнюю выручку мне на зарплату.

–Что-то приобрёл для себя?

–Ага, приобрёл занятную штучку для души.

Женщина улыбнулась: пусть прихорашивается.

–Ты выглядишь усталым,– заметила она.

–Как раз хотел взять выходные на несколько дней.

–Конечно-конечно. Я сама поторгую на Морской улице.

Эммит оделся поскромнее, чтоб не отличаться от простого люда рабочих, и помчался в тот район, где повстречал Шеннон.

Он исследовал всю улицу вдоль и поперёк, но недавней знакомой не было. Зашёл в тот дом, куда водила их сводница, но дверь оказалась на замке. Парень приуныл, и даже решил, что Шеннон может ловить клиентов-простачков в разных районах города, так, безусловно, удобнее – нет шанса повстречать прежнего облопоченного, а потому озлобленного мужичка.

Время близилось к обеду, и Боу спустился в подвальный кабачок. Заказал жареные сосиски и пиво.

Пенный напиток принесли сразу, а горячее просили подождать.

Юноша грустно посасывал пиво, глядя по сторонам.

Дверь заведения отварилась, и вошла Шеннон. Эммиту показалось, что она принесла с собой свет, будто в комнате стало светлее, как если бы от её белых волос распространялось сияние. Сегодня на лице Шеннон присутствовала яркая косметика, делающая её выразительной и соблазнительной.

Боу отодвинулся за спину здоровенного дядьки, чтоб плутовка не сбежала раньше времени при виде него.

Девушка села за пустой столик, обводя лица завсегдатаев кабачка тоскующим взглядом.

Как только она сделала заказ, рядом на соседний стул подсел Эммит. Шеннон округлила глаза и хотела вскочить, но парень поймал её руку.

Он успокоил её:

–Я не сержусь.

–Но ты же не получил ожидаемого.

–Я познакомился с тобой, разве этого мало?

–Да ты и не докажешь обмана, я буду всё отрицать.

–Я же не кретин, чтоб выставлять себя на посмешище: обманут деревенской девчонкой! И к тому же, я благодарен за то, что когда я уснул, ты забрала из брюк только ключ, не взяв крупной суммы денег. Хочешь, я заплачу и за этот обед?

–Не надо.

Шеннон дёрнула свою руку. Юноша с неохотой отпустил её ладонь.

–Я понял: за деньги тебя нельзя купить. А просто встречаться с тобой можно?

–Я не хочу встречаться с тобой.

–А что ты потеряешь? Я буду платить за наши прогулки.

–Но зачем тебе общение с девушкой из народа?

–Я полюбил тебя.

–Так я тебе и поверила! Ты же не сумасшедший.

–Я сошёл с ума по тебе.

–Тогда мой ответ: нет.

–Рисковать на улице лучше, да?

–Так спокойнее для моей репутации…и для моего сердца…

–Я буду преследовать тебя, и не дам дурачить простачков, пока ты не изменишь решения.

–Коварный шантажист! Я не верю, что зажгла в тебе любовь.

–Играючи зажгла. И не шути с огнём – чувствами не играют.

–А, может, ты хочешь отомстить мне за оскорбление и обман? Увезёшь к проливу Святого Георга и утопишь.

–Вижу у тебя дар угадывания мыслей,– шутил Эммит.

Девушка улыбнулась, и у парня потеплело на сердце.

Затем они с аппетитом ели сосиски, обсуждая новости из колоний и войну Наполеона с Россией.

Боу нанял экипаж и увёз Шеннон за город. Там они бродили по лесу, покрытого золотом увядания. Эммит читал стихи, после девушка напевала весёлые народные песенки. Она так разошлась, что, кружась, схватила юношу за руки и увлекла в круговерть танца. Молодые люди, хохоча, потеряли равновесие, и свалились на опавшую листву. Смех стих.

–Я тебя сильно придавил?– растерянно шепчет Эммит, а сам ненасытно смотрит ей в глаза.

–Я замёрзла, хочу домой,– шепчет она в ответ.

Он помогает ей подняться. Его тоже бьёт дрожь, но эта лихорадка не связана с холодом.

Джентльмен опять нанимает извозчика и довозит Шеннон до нужной улицы. Вручает деньги.

Спрашивает:

–А почему бы тебе не пойти продавцом ко мне в магазин? «Галантерея» на Морской улице. Я выдам тебе форменное платье для работы, и буду платить гораздо больше, чем платят за адский труд на фабрике.

–Я согласна.

Они обсудили условия контракта.

–Ты хитрый, Эммит,– смеясь, заявляет девушка.

–В чём?

–Ты станешь платить мне за встречи на законных основаниях.

Она выскочила из экипажа.

К ней подбежал рыжий мальчуган с упрёком:

–Где ты была так долго?! Я уже что только не думал!

–Успокойся. Дэннис, я нашла хорошую работу.

–Но ты и так работаешь на фабрике.

–Я буду продавать дорогой товар в магазине для богатых.

–Ого.

Днём Эммит Боу стажировал Шеннон, рассказывал о качестве кожи и модных тенденциях, показывал как вести записи в торговой книге, объяснял нюансы работы, а вечером провожал её до дома. Выходные они тоже проводили вместе. То сидели в кофейни, то ходили смотреть на забеги собак, катались на лодке, гуляли по лесу…

Дома Эммит уклончиво отвечал мачехе, что пропадает в клубе для избранных джентльменов.

И однажды некие приятели заметили Эммита с девушкой из народа в одном маленьком ресторанчике.

–Склонности семейки Боу не меняются. Но Малевольти хоть очень красивая женщина, эта же не тянет и на смазливую мордашку! Совсем ничего особенного во внешности,– обсуждал один джентльмен.

Другой парировал:

–Зато она держится, как истинная леди.

–Надо сообщить Артуру, что его брат появляется на публике с некой таинственной простолюдинкой.

–Может, не будем разлучать влюблённых? Посмотри, с каким интересом они общаются.

–Они нарушают классовую иерархию. Принадлежность к верхам сословий надо заслужить.

Поздно вечером в комнату младшего брата вошёл Артур.

–Эмм, с кем это видят в последнее время?

–Провожаю до дома новую продавщицу, у неё район неблагополучный, а со мной ей нечего бояться.

–О-очень благородно. Надеюсь, у тебя с ней несерьёзные отношения.

–Она – славная и честная девушка, тебе не стоит беспокоиться.

–А обедать в ресторане бедной девушке не очень накладно?

–Могу я угостить друга?

–Женщина не подпадает в разряд друзей.

–Дальше бесед мы не заходим. Даже лёгкий флирт Шеннон не приемлет.

–Шеннон? Так ты встречаешься с новой продавщицей?

–«Встречаешься» – это громко сказано, я дальше её порога и не ступал.

–Одно время я тоже ухлёстывал за хорошенькими продавщицами. Больно обжёгся. Помнишь белокурую Викторию? Так вот она заявила, что ждёт от меня ребёнка. Я уж было собрался жениться, да хорошо, её подружка, напарница по прилавку, Лара, стала ревновать меня к ней и рассказала, что та имеет ещё двух любовников. Нанял сыщика, проверил, факт подтвердился, и я с чистой совестью уволил обеих и с тех пор шашни на работе не развожу.

–Ужасно. Ты дурил головы обеим девушкам…

–Да они сами бросались мне на шею!

–Ты зря сейчас распылялся в предостережениях, Артур. Шеннон не позволит даже поцеловать себя, не то, что затащить в постель.

–Ха, постель! Я резвился то с Викторией, то с Ларой прямо в подсобке магазина!

–Я не желаю слушать похабные истории.

–Ты плохо знаешь молоденьких девушек. Они только и мечтают, как о большой любви и богатом женихе.

–Ты совсем не знаешь Шеннон, а ровняешь со всеми.

–Подумай хорошенько, а стоит ли выпускать огонь любви? Разрастаясь, он становится жадным, охватывает тело, душу. И ты не подчиняешься своей воле, становишься рабом желаний и эмоций.

–Так ты влюбился?– сделал вывод Эммит.

–Увы. Она замужем.

–Твоя участь жальче моей – ты полюбил призрак.

–Думаешь, я полностью выдумал её?

–Не сомневаюсь. Ты ведь совсем не знаешь настоящую Рут.

–Как ты догадался, что это Рут?

–Ты глаз с неё не сводишь на раутах.

Артур, пряча глаза, вышел из комнаты.

А в коридоре ему попалась Оттавия.

–Сынок, куда исчезла улыбка с твоего лица? Неужели ты влюбился?

–Я страдаю от любви, но никто не в силах мне помочь.

–Святая Мадонна! Какая трагедия! Хотелось бы услышать об этом поподробнее,– мачеха почти открыто смеялась, не веря в крепость чувств Артура,– Твоя зазноба из очень богатой и именитой семьи?

–Та, в которую я влюбился, уже замужем.

–Артур, так брось думать о ней.

–Не могу. Она вех краше на Земле.

И парень скорым шагом направился к своей комнате.

14 октября. В магазин на Морской улице, где работала Оттавия, зашла Августа Драммонд. Блондинка выглядела плачевно, лицо выражало крайнюю степень отрешённости и уныния.

Отта сразу увела подругу в подсобное помещение, оставив за прилавком неопытную продавщицу-ученицу Шеннон.

Итальянка налила гостье чаю, придвинула вазочку со сладостями.

Но баронесса к питью не притронулась, а упадническим голосом проговорила:

–Отт, я пришла проститься.

–Ты собралась в путешествие?

–Да, в путешествие в иной мир. Я устала от бестолковой жизни.

–Ты в своём уме?! Сейчас, когда умер нелюбимый муж, у тебя будет совсем другая жизнь.

–Ты ничего не знаешь. Я жила с извращенцем, с вампиром, который похищал детей,– шептала Драммонд.

–Да ты что!

–Он едва не выпустил кровь у родной дочери. Роланд Спенсер увёз Билинду, она даже на похоронах не была, мы сказали, что после свадьбы она заболела, но кое-кто всё равно высказывает смелые домыслы, будто сердце Бернхарда не выдержало бессовестного похищения дочери.

–Ты меня не разыгрываешь? Бернхард в самом деле был вампиром?

–Его разоблачил Сэндлер. А свёкор запилил меня упрёками, что он доверил мне единственного сына, и я виновата в помешательстве мужа, якобы из-за моего отстранения у Берни появилась потребность причинять боль слабым существам. Полный бред. У Бернхарда всегда были нездоровые замашки ко всему кровавому.

–Ужас, и это чудовище прикасалось ко мне…Как хорошо, что я его огрела вазой…

–О-о, ты просто молодец, так ему и надо.

–Может, мы съездим куда-нибудь отдохнуть?

–Нет, Отт, нет. Всё решено: я покидаю этот мир сегодня вечером. Я разбираюсь в лекарствах, ведь мой муж был доктором.

–Я тебя никуда не выпущу из магазина!

–Я начну кричать, кто-нибудь позовёт полисмена, и тебя посадят в тюрьму за похищение человека,– попыталась пошутить Августа.

–Дурочка,– заплакала Оттавия, обнимая подругу,– Не пугай меня.

–А знаешь, смерть так изменила черты лица Бернхарда, я его приняла бы за другого человека…

–Вы уже давно были чужими.

–Оттавия, я приехал сообщить о своём решении уехать,– с этими словами вошёл в комнату Чезорино Малевольти.

Баронесса замерла от неожиданности. Всё же она обернулась на вошедшего. Настал черёд обомлеть итальянцу.

–Уехать?– эхом отозвалась Отта.

Она переводила взгляд с подруги на брата. Эти двое избегают друг друга, при этом сгорая от любви. Встать и уйти, давая возможность помириться влюблённым? Но тогда она предаст Зилу, будет сопутствовать разврату!

–Я не во время,– развернулся Чезорино.

–А Августа хочет покончить с жизнью…– сообщила сестра брату.

Мужчина метнулся к любимой женщине, прижал к груди. Заплакал.

Шептал:

–Ты не сделаешь себе ничего дурного.

–Это почему же?– с оттенком злобы, тоже срываясь на плач, переспросила Августа.

–Ты должна жить ради меня. Я не смогу жить без тебя. Я люблю тебя. Убив себя, ты убьёшь и меня.

Августа всхлипнула и спрятала лицо на груди любимого.

Оттавия потихоньку прошмыгнула мимо, возвращаясь в торговый зал.

Чезорино так долго не целовал любимую, и теперь, конечно, не смог сдержаться, чтоб не осыпать голову, лоб, лицо бесчисленными поцелуями.

–Куда ты собрался ехать? Зачем?

–Не могу жить рядом с одной женщиной, думая о другой. О тебе. Получил приглашение от графа Лисбурна приехать первого февраля и приступить к реставрации провинциального дворца в Северном Уэльсе. Лисбурн хороший друг королевского регента – принца Уэльского.

–Невообразимо. Я лишусь возможности видеть тебя хоть мельком…

–Мне кажется: Зила осознаёт, что я отдалился от неё не из-за её болезни, а по причине влюблённости в другую женщину…Я боюсь разбить ей сердце, тем самым подорвать последнее здоровье.

Отта ругала себя за мягкотелость, но позволить Августе наложить на себя руки она тоже не могла.

Из задумчивости её вернул вопрос покупателя:

–Располагает ли сеньора лишним временем?

–Всё своё время я трачу только с пользой для дела,– отчеканила итальянка.

Перед ней стоял улыбчивый Орин Филдинг.

–А, появился возмутитель моего спокойствия,– едва слышно с иронией проговорила Малевольти.

–Я, пока нахожусь на суше, буду всегда возле Вас.

–Кто же это Вам позволит?

–Вы.

–Я?

–Безусловно. Вы уже согласны быть моею.

–С какой стати?

–Вы не выгнали меня из кареты, Вы не ударили меня за чрезмерное рвение к Вашим губам…

–Хотите оплеух?

–От Вас приму всё, что угодно.

–А ещё у нас есть другая модель,– громко сказала хозяйка магазина, усыпляя бдительность «кумушек»-сплетниц, а Орину потише посоветовала,– Шли бы Вы, сэр Филдинг, отсюда с попутным ветром.

–Оттавия, ты молода и прекрасна, но звёзды уже не светят тебе, ты их не видишь, прячась по ночам дома.

Молодой человек после сказанного покинул магазин, оставив сеньору Малевольти в задумчивости.

Наяда приехала в гости к подруге Беуле Росс. Ей не терпелось взглянуть на переделки в её доме.

Беула в нетерпении сама спустилась с лестницы, чтобы лично встретить гостью и проводить в гостиную.

–Ну, здравствуй, акула капитализма,– с юмором приветствовала миссис Сэндлер хозяйку дома.

Та подхватила:

–Вечная слава Джеймсу Уайту, что первым построил в 1.774 году паровой двигатель, и тем самым дал начало промышленной революции, с его идеи по миру размножились магнаты. Кстати, двигатель Уайта делал всего один оборот, смехотворно по нынешним техническим, прогрессивным меркам.

В гостиной после ремонта царил ампир. Этот имитирующий античность стиль веял дороговизной и умелым вложением денег. Цвета, правда, Беула выбрала модные для современной Георгианской Англии: серо-коричневый для стен, белый для потолка, нежно-розовая лепнина и паркет из бука.

Подруга решилась на критику:

–Вот здесь на камине стоят изделия из алюминия. В древности этого металла не было. Его стали выплавлять совсем недавно в 1.808 году. Алюминий, конечно, баснословно дорогой, но эта безделица портит общее впечатление.

Миссис Росс проглотила укол и пригласила гостью пройти для чаепития в столовую.

Стиль столовой – французский Прованс. Белые стены с золотой лепниной. Хрустальная люстра. Паркетная доска сжелта. Белые шторы. Несколько небольших шкафчиков того же белого с золотыми детальками. Полки шкафчиков заставлены хрусталём и новомодной керамической посудой. Яркие розовые розы украшали собой пространство.

–Я не люблю светлые оттенки, но у тебя в толовой белый не кажется безликим,– восхитилась Наяда.

–А как тебе фаянс? Это работа Джозайи Уэджвуда.

–Высокое качество. «Яшмовая» композиция с рельефом в античном духе…

–Зачем нужен этот надоедливый чай? Давай отметим окончание ремонта. Что предпочитаешь к десерту: мускат, токай, сладкое шампанское?

–Мускат.

Хозяйка дома позвонила в колокольчик.

Появившемуся дворецкому дала распоряжение принести нужное вино.

Миссис Сэндлер уселась за стол, который был к её приходу заставлен фруктами, конфетами и восточными сладостями. На белой скатерти нарядно смотрелись тканевые розовые салфетки с бахромой, на них стояли чайные приборы.

Дворецкий принёс мускатное вино, убрал чайный сервис на поднос и удалился.

Попивая мелкими глотками ароматное спиртное, дамы обсуждали какими цветами засадят клумбы на будущий год. Затем разговор коснулся семейной темы.

–Сорванец Фрэд вымотал меня. Учителя плачут. Слуг затерроризировал. Персиваля не слушает,– жаловалась Беула.

–А я безрезультатно воюю с Норманом. А тот в ответ всё чаще не ночует дома. Даже то, что в дом вернулся Орин, его не останавливает. Говорит: задерживают дела, друзья.

–Вот такими доверчивыми, как ты, мужья и крутят, как хотят. Невесть где прошляется, придёт без зазрения совести, а скажет, что на работе задержался, а сам весь потом отсыпается. Какая у него служба по ночам? Он ведь не сыщик, а адвокат! Ох, дурёха, в клешнях мужиков-то держать надо или совсем с ними не связываться.

–А что ж ты своего Вирджиниуса не держала в ежовых рукавицах?

–Прости. Я так счастлива с Перси, что совсем забыла о первом неудачном браке, да и с Берни у нас было чёрти что.

–Августа Драммонд дружит с выскочкой-итальянкой, а ты смогла бы общаться на равных с незнатной особой?

–Для меня важен вес человека в обществе.

–Со мной престижно контактировать, да?

–Да, я хотела выгоды от нашей дружбы, но я с годами прикипела к тебе сердцем! Ты для меня ближе и роднее сестры!

Беула встала из-за стола и обняла Наяду за плечи. Обе всплакнули. И чопорная миссис Сэндлер не сторонилась дружеских проявлений чувств, но сама не ответила тем же.

16 октября. В этот пасмурный день Оттавия замещала заболевшую продавщицу. День прошёл медленно, без особого наплыва покупателей.

На её чёрном платье с болотными разводами сияли жемчужины. Уши и шею украшали нити жемчуга. И даже в причёску Отта заколола шпильки с мерцающим жемчугом.

Посетители украдкой разглядывали наряд хозяйки магазина. У женщины с таким безупречным вкусом хотелось купить не менее стильную вещь. И Малевольти не скупилась на советы, подбирая дамам шляпки, а мужчинам шарфики.

К закрытию Оттавии уже не терпелось одеться и бежать домой к детям, но сторожа всё не было.

В магазин вошёл незнакомый мужчина. Она не стала навязывать ему своё мнение, пусть оглядится. Сама же села на стул, достала зеркальце и поправляла губную помаду.

Запоздалый покупатель продолжал топтаться у витрин. «Чей-то поздний гость, видимо. Выбирает подарок»,– решила девушка.

Вдруг мужчина достал из-под полы плаща, отороченного мехом, пистолет.

–Дневную выручку на прилавок, быстро!– скомандовал грабитель.

Малевольти исполнила.

–Жемчуг снимай.

Она замешкалась с расстегиванием замочка на ожерелье.

–Аппетитная ты штучка,– причмокнул вор, разглядывая её.

У Оттавии сердце «упало в пятки».

Тем временем преступник распихивал деньги по карманам. Взял жемчуг из рук продавщицы. Затем мужчина попятился к выходу. Но вместо того, чтобы уйти, он запер дверь. Девушка пришла в ужас: опять насилие! Из её глаз брызнули слёзы.

С обратной стороны в дверь кто-то постучал.

–Учёт!– рявкнул бандит.

От мощного удара дверь слетела с петель. Оттавия ожидала увидеть на пороге сторожа или Артура, но там стоял Орин Филдинг.

–Орин, беги, это – грабитель!– предупредила барона криком хозяйка магазина.

Но отважный парень, не дав преступнику опомниться, налетел на него, сбил с ног, нанёс несколько сокрушительных ударов в лицо. Пистолет отлетел в сторону, Отта перелезла через прилавок и брезгливо пнула оружие подальше в угол.

Филдинг выгребал из карманов вора купюры и жемчуг.

–Это Ваши деньги и драгоценности?

–Да.

Она приблизилась к барону. Орин, улыбаясь во всю ширь своих губ, поднял голову. Протянул ценности Оттавии.

–Тебе всегда смешно!– возмутилась итальянка,– Бандит мог тебя пристрелить!

–Я попусту приревновал. Думал, ты тут с любовником решила уединиться,– вставая, пояснял парень.

–Да? А если бы я действительно заперлась бы с кавалером?

–Я бы побил претендента на твою любовь.

Девушка раздумывала, что ответить на это наглое посягательство на её личную жизнь, как вдруг вор очнулся, вскочил и убежал.

–Я починю дверь,– предложил Орин, глядя удирающему вслед.

–О, буду Вам признательна за это. Но где же сторож?

–Мне нужны инструменты.

Из подсобки Отта принесла молоток и гвозди. Мужчина принялся за работу.

–Странно, где же сторож?– недоумённо повторила Малевольти, прохаживаясь по магазину.

Она и предположить не могла, что давеча Филдинг подкупил ночного охранника, выплатив ему месячную зарплату за день. Орин хотел навязаться Оттавии, охранять её в пустом магазине.

–У человека может случиться всё, что угодно,– сочувственно предполагал хитрец,– Вот дверь и готова.

Он нарочно уронил молоток на ногу и так взвыл, что девушка подбежала к нему, замахала руками.

–Ах, что, перелом?

–Не знаю…Может, просто посидеть, пока не пройдёт?

–Пойдёмте в комнату для персонала.

–Не знаю…Не удобно.

–Но нас же никто не видит. Посидите, а я сбегаю за врачом.

–Не надо врача. Так пройдёт.

–Чай будите? Только он холодный.

–А вино есть?

Сильно прихрамывая, Орин поплёлся за хозяйкой магазина. В спешке он забыл запереть дверь на замок.

Малевольти разлила спиртное по бокалам.

–Чем же Вас отблагодарить, мистер Филдинг…Может, подарить дуэльный гарнитур?

–Один поцелуй в губы: и мы квиты.

–Вы просите невозможное.

–Но здесь же никого нет. Никто не узнает какой ценой Вы расплатились.

–Коварный интриган.

Орин не стал ждать, когда раздумья не перевесят Оттавию на сторону отказа, он развернулся на стуле и, взяв девушку за плечи, прильнул к соблазнительным женским губам. После продолжительного поцелуя барон неохотно выпрямился. От итальянки можно было ожидать бурю протеста, даже побои, Орин играючи спрятался за бутылку с вином. Но треволнения дня сделали из девушки с южной кровью затравленного зверька. Она всхлипнула и спрятала лицо ладонями, опустив голову к столу.

Мужчина запричитал:

–Прости меня. Я – идиот, я – хамло.

Он поглаживал её спину, и сам чуть не плакал от досады на себя.

–Ударь меня, паразита. Представь, что на моём месте противный таракан…и ка-ак дай!

Оттавия подняла на него заплаканные глаза. Ему сразу расхотелось шутить.

–Люблю тебя!– закричала в ней любовь, тщательно ранее прятанная за видимость благонравия.

Взахлёб, переполняемые обожанием, они терзали друг друга в объятиях, ненасытно осыпали поцелуями все места, куда попадали губы. Жемчуг летел дождём со всего наряда девушки, будто волшебные капли слёз счастливого мироздания, которое роняло слёзы от лицезрения высоких чувств.

Артур, что приехал искать Оттавию, вошёл в магазин, с недоумением поднял пистолет с пола и направился в подсобку. Приоткрыл дверь и с ужасом опознал в страстной девушке мачеху в объятиях молодого Филдинга. Влюблённые были так поглощены друг другом, что не видели его. Боу повертел в руках пистолет, закрыл дверь в подсобку, положил оружие на прежнее место и вышел на улицу. Чтоб охранять покой влюблённой парочки и ценности магазина, он запер дверь снаружи. Поехал ночевать к другу.

А Орин и Оттавия, сорвав одежду, расположились на диване.

От прикосновений мужчины к интимным местам желание вспыхивало огнём, его волосы на груди ласкали её соски, вагина сокращалась и вибрировала мелкими толчками, пока ярчайший оргазм не взорвал тело восторгом. Гортанный крик изумления и блаженства вырвался из горла женщины.

Рано утром Артур открыл дверь магазина.

–Оттавия,– позвал он.

Из подсобки вышла итальянка. Её глаза загнанно блуждали, она боялась глянуть на пасынка.