Право на рассвет

Сидящий у костра поднял на нас глаза.

Мужик под пятьдесят, Мишиных лет. Может старше.

Невысокий, наверное, ростом с Джейсона. Худое, гладко выбритое лицо и выцветшие, когда-то голубые глаза. Нос с горбинкой и выраженные носогубные складки. Цветом кожи он напоминал индейца. Или мексиканца.

А может, это так выглядело в таком странном освещении.

Мужик был одет в широкую куртку, джинсы и высокие остроносые ботинки-казаки со шнуровкой. Странная обувь.

К прикрытому темной материей ящику был прислонен огромный рюкзак.

Судя по всему, сюда этот товарищ добирался исключительно пешком.

Примечательно, что возле него снега не было, поскольку виднелись обтесанные, небрежно подогнанные камни, из которых был сложен причал. Растаял, что ли?

Несколько небольших поленьев, очевидно, принесенных с собою и уложенных на горстку углей, и создавали тот самый неяркий костерок.

Рядом, на явно принесенном булыжнике неровно стояла большая металлическая кружка, откуда поднимался парок.

При нашем появлении неизвестный достал маленький кубик, развернул его и бросил в кружку. Обертку, скомкав, швырнул в огонь.

Бульон из кубика? Пятнадцать лет назад мы уже проходили такое. Он что, отстал от жизни? Наверное, да, ибо своими скаутскими повадками очень напоминал беглого зека.

И лицо. Сложно его описать. Наверное, этот тип был злым. Или суровым. Этакий постаревший Бог Хедин.

Друг Бога Дайрона…

Потому что когда Дайрон приблизился, незнакомец не спеша встал и сделал шаг ему навстречу.

Их руки поднялись навстречу, словно в армрестлинге, и по-римски соединились в крепкое рукопожатие.

– Рад тебя видеть, Эллиот, – негромко сказал Бог.

– И тебе того же, Владыка, – серьезно ответил Эллиот. Потом резким движением притянул Дайрона к себе.

– Давненько мы не виделись.

Некоторое время они сжимали друг друга в объятиях.

Наконец, Эллиот разжал руки и внимательно осмотрел нашу компанию.

– Неужели все так плохо? – наконец, спросил он, и наклонившись, поднял кружку.

Миша с интересом рассматривал его.

Да и я тоже. Этот Эллиот, с ударением на первом слоге, производил впечатление очень и очень неоднозначной личности.

– Хуже, чем ты думаешь, – отозвался Дайрон. – Через пару минут проход в Лайон исчезнет.

Он стоял, засунув руки в карманы распахнутой кожанки и не обращая внимания на стужу, благожелательно рассматривал своего давнего знакомого.

Тот нахмурился.

– Я не думал, что игра зайдет настолько далеко… Нет нужды говорить тебе, чем это…

Он оборвал себя на полуслове, и покачал головой.

Дайрон пожал плечами.

Эллиот, держа в левой руке исходящую паром кружку, молча шагнул вперед, и протянул стоявшему впереди всех Мише ладонь.

Помедлив, тот пожал ее.

Потом наступила очередь вампира. Прищурившись, Эллиот посмотрел тому в глаза. Джейсон невозмутимо выдержал его взгляд.

Отпустив его, незнакомец галантно пожал кончики пальцев Маргарите, и наконец, повернулся ко мне.

Пожатие его было крепким, а мозолистая ладонь твердой, словно доска.

– Гх-м, – произнес он, сверля меня взглядом.

Я постарался не опустить глаза.

Коротко кивнув, Эллиот разжал пальцы.

– И всего пять, с мальчишкой в ящике, – непонятно пробормотал он, и достав из кармана потемневшую от времени металлическую ложку необычной формы, наскоро протер ее пальцами и стал помешивать в кружке.

* * *

– Как ты добирался? – поинтересовался Дайрон, присаживаясь на ящик.

Эллиот с шумом отхлебнул из кружки.

– Ничего нового… Сначала на автобусе, затем автостопом. Ну а последнюю неделю, разумеется, пешком. Не два месяца, конечно… Как только мне сообщили. Сегодня какое? Двадцать девятое? Ну, значит, около пяти дней.

– А самолетом? – поинтересовался Дайрон, глядя в огонь.

Эллиот отрицательно покачал головой.

– Уж это как-нибудь сами. Без меня. С меня вполне достаточно автомобиля.

Мой мозг лихорадочно заработал. Пять дней назад мы еще были в Индии. Значит, Дайрон сообщил? Или Гарри, когда доставал камень?

Тем временем Эллиот вздохнул и уселся обратно.

– Если б не этот ящик…

– Далеко нес? – полюбопытствовал Дайрон.

– Не нес, а именно тащил! К счастью, кому-то пришло в голову приделать там ручку… Мой поклон ему! Около четырех лиг… Если считать по прямой, разумеется!

Я осторожно попробовал приподнять край ящика. Килограмм девяносто, если не больше. Как же он пер его по горам?

– Неплохо, – уважительно присвистнул Голубых. – Сам, без посторонней помощи?

Эллиот кивнул, делая глоток.

– И давно нас ждешь? – продолжал спрашивать Миша, бесцеремонно переходя на «ты».

Эллиот пожал плечами.

– Со вчерашнего вечера. – Он ткнул пальцем в светящийся огонек. – Уже ждал, с минуты на минуту!

Я наклонился к огоньку. Моему взгляду предстал небольшой, размером со спичечный коробок экранчик, на котором в обратном порядке отсчитывались секунды. Судя по нему, оставалось около семнадцати минут.

– Что это? – спросила Марго, указав на ящик.

Вместо ответа Эллиот протянул руку и рывком сдернул пластиковый чехол, заставив Дайрона пошевелиться.

Моему изумленному взору открылось нечто вроде саркофага для анабиоза. Только под стеклянной небьющейся крышкой лежал… Гарри!

Глаза его были закрыты, лицо спокойно. Казалось, он спал.

Другие были ошарашены не меньше.

– Твою мать! – пробормотал вампир, опускаясь на корточки. – Ты даешь, мужик!

– Угу, – пробормотал Эллиот, что-то жуя.

– Но… как… – пробормотала Марго, не решаясь подойти. – Он… жив?

Дайрон и Эллиот синхронно покачали головами.

– Мертвее не бывает, – спокойно сказал Эллиот.

– Изначальный уверял, что его кровь поможет уберечь тело от разложения, – произнес Дайрон, задумчиво смотря сквозь стекло на спокойное лицо Гарри.

– Изначальный? – удивился Эллиот. – Забавно!

– Но как? Каким образом?.. – Миша осторожно погладил стекло.

– Ты считаешь, что его следовало оставить там? – Дайрон интонацией выделил последнее слово.

– Ничего я не считаю, но… Есть надежда на…

– Не думай об этом, парень, – посоветовал Эллиот, поболтав кружкой. – Иначе рискуешь в ближайшее время сойти с ума.

Миша развел руками.

Маргарита впилась глазами в лицо Дайрона. Но оно было бесстрастно.

– А что это за цифры? – уточнил я, указав на экран.

– Заряд батарей, поддерживающих микроклимат, – пояснил Эллиот. – Не очень мощных, нужно сказать.

– Иначе ты бы просто не дотащил его, – заметил Дайрон.

– Возможно.

Эллиот допил свой бульон, смачно сплюнул в воду, и наскоро обтерев кружку тающим снегом, засунул ее в рюкзак.

– Пора, – заявил он Дайрону.

И из озера повалил пар. Снег растаял в считанные секунды, и темная пленка на поверхности воды стала стремительно светлеть.

И через несколько секунд мы стояли на краю огромной пропасти. Вода исчезла, а вместо нее, там, где у озера должно быть дно, с огромной скоростью неслись скопления облаков.

В спину ударил порыв ветра, который, впрочем, через несколько секунд стих.

Далеко-далеко, в нескольких километрах внизу, виднелись осенние леса, луга и извилистая змея реки с разбросанными по ней островками. Изредка это все подергивалось легкой дымкой, словно ветер шевелил растянутую высоко над землей маскировочную сетку.

Впечатление было таким, словно мы находились на дне исполинской каменной чаши, висящей на высоте птичьего полета над землей, с прорезанной в дне метровой толщины дырой километрового диаметра!

Словно две планеты, соединенные атмосферами посредством каменного горлышка.

Когда-то, в прошлой жизни, я смотрел неплохой сериал «Игра престолов», где показали вид из «Орлиного гнезда» – замка на скале. Но то, что сейчас было перед нашими глазами, не шло ни в какое сравнение.

Сквозь идеально круглую дыру, на краю которой мы сейчас стояли, свободно могло пройти звено пассажирских самолетов.

Маргарита вцепилась в мою руку.

Джейсон опустился на колени, и выпятив задницу, осторожно опустил вниз руку, ощупывая гладкую каменную стену. Потом полез вдоль края пропасти.

– Как Тони Старк после вечеринки… – прошептала мне на ухо Маргарита, рассматривая распластанного вампира.

– Как думаешь, если пнуть его, он успеет вызвать костюм? – отозвался я.

Она хихикнула.

Дотянуться до нижнего края стены вампиру не удалось, и он, вытащив головешку из костра, запустил ее вниз.

Замерев дыхание, все смотрели, как оставляя за собой тающий дымок, она исчезает внизу.

– Впечатляет? – усмехнулся Дайрон.

– Это что? – хрипло спросил Голубых, облизывая губы. – Вход в другое измерение?

– Смотря что измерять, – сухо сказал Эллиот.

– Но это же не наш… мир?

Дайрон покачал головой.

– Это мой… дом.

– А горячую воду часто отключают? – простодушно поинтересовался Голубых.

Но никто, кроме меня не оценил этой шутки. Выросшие в Европе банально не поняли ее.

Джейсон встал на ноги и скорчил гримасу.

– И где это мы? Назови-ка свой почтовый адрес, – обратился он к Дайрону.

– Тибет, Эмер! – сообщил я.

Эллиот и Дайрон разом вздрогнули.

– Ого, – сказал Эллиот, ни к кому не обращаясь. – А прогресс-то налицо!

Дайрон энергично помассировал лицо руками.

– О да, – пробормотал он и его лицо на миг приобрело какое-то совершенно человеческое выражение. – Я сам порой удивляюсь. Безмерно.

– Само по себе твое удивление мало чего стоит, – отрезал Эллиот, вскидывая рюкзак на плечо. – Надеюсь, ты не забыл, что лично я уже слишком стар, чтобы проводить ночи в горах, и сейчас, к примеру, безумно хочу глотнуть глинтвейну!

Дайрон покачал головой, словно прогоняя мысли прочь.

– Давай, Дайрон, – нетерпеливо сказал вампир, притоптывая, – заводи свою магию!

– Где-то была веревочная лестница, – задумался Дайрон, озираясь по сторонам.

Миша и вампир воззрились на него с таким видом, словно им предложили голыми станцевать в снегу.

Глядя на их вытянутые физиономии, Эллиот звонко расхохотался, подошел к краю пропасти, расстегнул штаны и стал мочиться вниз. Струя падала вниз, до нижней каменной границы, а потом исчезала, разлетаясь на ветру.

Маргарита осуждающе покачала головой.

– Если выберемся живыми, тебе в Ватикане не поверят! – предупредил я.

– Это уж точно, – устало сказал Дайрон, подходя к краю.

– Не то что не поверят, – усмехнулся Эллиот, повернув голову в нашу сторону, – а и предадут анафеме!

– Не замочи штанов, – пробормотал Дайрон, делая шаг вперед.

Марго вскрикнула, хватая мою руку.

Все вскочили.

Но было поздно. Человеческая фигурка рассекая воздух летела вниз, раскинув руки, сразу напомнив мне блондина на дамбе Гувера. Вот только высота была в тридцать раз выше.

Постепенно удаляясь, она исчезала из виду.

Наконец, набежавшие облака скрыли от нас это жуткое зрелище.

– Твою мать… – пробормотал Джейсон, вытирая со лба пот.

– Это что, – презрительно сказал Эллиот, застегивая ширинку. – Посмотрели бы вы на это раньше, когда он несся вниз, точно комета!

Истинный громовержец! Как-то мне довелось привести сюда парочку-другую сомневающихся. Из высших иерархов.

О, вот то было зрелище! Воздух стонал, когда Дайрон огненным метеором протянулся отсюда к самой земле! И самое большее, через седмицу Совет собрался на первое заседание!

Он довольно улыбнулся и сделал приглашающий жест.

– Кто следующий?

– А менее эффектные пути существуют? – поинтересовалась Маргарита.

И при ее словах дыру стало заволакивать нефтяным цветом.

– Дайрон уже внизу, – сообщил Эллиот. – Разумеется, существуют.

В нескольких метрах от причала иссиня-черное дно стало выгибаться вверх, образуя некое подобие полусферы. Трех-четырех метров в поперечнике.

Примерно такой же, какой любил пользоваться прыгнувший без страховки Дайрон.

– Это что такое? – пробормотал Миша, отступая на шаг, когда тень упала на его лицо.

– Это лифт, – любезно ответил Эллиот. – Знаешь такое слово? Берите ящик!

IX

Редкие, рваные тучи неохотно роняли колючие капли. В эти края осень приходила рано.

Спотыкаясь, маленький мальчик бежал сквозь лесную чащу. Грубо сшитые заплатанные штаны, небрежно подвязанные размочаленной веревкой, на левой ноге были разорваны, и сквозь обмотку была видна рана, откуда неохотно сочилась кровь.

Глухой топот конских ног постепенно скрыла череда неприветливых зарослей.

Остановившись, чтобы отдышаться, ребенок схватился за дерево, оставляя темные от испачканных в земле ладоней следы на скользкой коре.

Издалека послышался лай.

Грязным кулаком мальчик вытер размазанные по чумазому лицу сопли и заковылял дальше, тихонько плача.

Лай приближался.

Несколько раз ребенок пытался залезть на деревья, но ветки были слишком высоко расположены от земли.

Оставив неудачные попытки, он бежал дальше.

Лес неожиданно закончился. Подковой выступили каменистые ступени гор.

Живая природа уступала место природе неживой.

Никогда так далеко он еще не забирался.

Тропинка справа шла в узкое, усыпанное каменными глыбами, ущелье. Тропинка слева вела в тупик, оканчивающийся невысоким, темнеющим, точно след от костра, проходом вглубь горы.

После недолгого колебания мальчик бросился влево. Скрыться, скрыться в пещерах! Переждать там, пока страшные преследователи не забудут о нем.

И понял свою ошибку: то, что ему показалось пещерой, внутри оказалось небольшим, трех шагов в поперечнике, гротом.

Ребенок заметался, безуспешно ища проход дальше.

Лай послышался совсем рядом.

На площадку перед входом выскочили несколько крупных бойцовых псов. Рыча, они стали приближаться к дыре. Мальчик, затаив дыхание, вжался в стену.

Самый неистовый из преследователей, старый матерый пес с разрубленным ухом, свисающим на ошейник с нашитыми металлическими бляхами, заглянул в пещеру. Ребенок в ужасе закрыл глаза.

Но ничего не произошло.

Разом, словно по команде, псы улеглись на лапы, и роняя с языка белые хлопья пены, тяжело задышали, подобострастно глядя снизу вверх маленькими глазками.

На высокую полную женщину, невесть откуда появившуюся в этой, едва не состоявшейся гробнице.

Мальчик открыл глаза и в страхе было попятился.

На голову ребенка легла теплая успокаивающая ладонь.

– Не бойся, мальчик. – Успокаивающе улыбнулась женщина. Ее зеленые глаза ласково лучились добрыми морщинками.

Мальчик отнял руку от лица и несмело кивнул.

Женщина взяла его за руку и они вышли из пещеры.

Опасливо косясь на замерших, словно статуи, псов, мальчик крепко держался за свою неожиданную спасительницу.

Женщина подняла голову и склонив голову на плечо, прислушалась.

Просторное серое платье, необычный медальон на груди и русая, толщиной в детскую руку коса, уложенная венком на голове.

Мальчик, шмыгая носом, во все глаза смотрел на эту косу: даже он знал, что женщинам нельзя ходить с непокрытой головой, а уж таких странных волос не видывал и вовсе!

Старый Риканус постоянно твердил, что женщина есть непотребство, и ей надлежит скрывать свои телеса за темной тканью, ибо она есть худшая часть человечества, и сотворена не иначе, как сосудом мерзостей, искушающим мужа!

Так что же, и эта добрая женщина, спасшая его от собак, тоже сосуд мерзостей? Искушающая его?

Вдалеке послышался топот и треск ломающихся ветвей.

Мальчик дернулся, но женщина не выказывала признаков беспокойства.

Через некоторое время на каменную проплешину выскочил десяток всадников, окружая их полукольцом.

Всадники удивленно смотрели на замерших, безразличных к происходящему собак.

– Ты! – громко сказал десятник, сжимая могучей рукой поводья. – Кто такая?

Женщина молча рассматривала его, не выказывая ни малейшего волнения.

– Он спросил, ты чья, шлюха? – выкрикнул второй, и не дождавшись ответа, двинул коня прямо на женщину, легко поигрывая кованой палицей.

Сделав два шага, лошадь под ним вдруг громко заржала и стала на дыбы, едва не сбросив всадника.

Женщина в упор посмотрела на него.

Остальные лошади забеспокоились, и словно в судорогах, попытались избавиться от седоков.

– Ведьма! – завопил один из преследователей, безуспешно пытаясь сдержать беснующегося коня. – Убейте ее, и щенка!

– Порождение ада! – Подхватил другой, пытаясь копьем пронзить ведьму.

Губы женщины сжались, и одновременно с этим кожаные, с металлическими вставками одежды всадников вспыхнули, словно промасленная солома.

Мальчик вытаращил глаза и спрятался за спину женщины.

Крики заглушили ржание лошадей.

Кони, катаясь по земле, сбрасывали седоков.

Спустя несколько секунд люди лишь хрипели.

Лошади неловко перебирая ногами, исчезли в глубине леса.

Огонь исчез так же внезапно, как и появился.

Женщина сделала шаг, и остановилась над предводителем.

– Передай своему господину, если он хочет увидеть следующую зиму, пусть оставит в покое поселян!

Тот разевал рот, словно рыба, выброшенная на лед.

Женщина отвернулась.

Обожженные мужчины приходили в себя, их раны на глазах исчезали, словно ничего и не было.

Недавние грозные воины, а теперь голые испуганные люди, кутаясь в обгоревшие лохмотья и сгорбившись, один за другим исчезали в лесу.

Женщина и мальчик остались одни.

– Они не вернутся? – робко спросил мальчик, сжимая руку женщины.

– Не вернутся. – Она погладила его по голове. – Хочешь пойти со мной, сынок?

Мальчик, прижимаясь к женщине, опустил голову.

* * *

– Дэй, сынок! – послышался звонкий голос.

– Иду, матушка! – мальчишка лет семи покрепче затянул узел, и ловко перебирая ногами по огромному стволу дерева, один конец которого упирался в выдолбленную в толще камня нишу, а другой, привязанный к канату, висел в воздухе, сбежал вниз.

Ловко спустившись по отвесной стене при помощи натянутой веревки, он бросился на зов.

Перебравшись через овраг, он миновал лесную чащу, и пробегая мимо мирно дремлющего огромного бурого медведя ухитрился хлопнуть того по влажному носу. Медведь от неожиданности всхрапнул, проводил взглядом маленькую тень, и недовольно ворча, снова сомкнул лохматые веки.

Через несколько минут Дэй выбежал на спускающийся пологими ступенями бескрайний луг, усеянный необычными розовыми цветами, далеко-далеко за которым виднелась полоска воды.

Оказавшись на берегу, мальчик прыгнул на огромный, точно колесо телеги, лист кувшинки и тот плавно заскользил к противоположному берегу.

Несколько минут, и мальчик стоял в глубокой, по колено траве, а над ним, на огромной высоте, бесшумно парил в воздухе гигантский шар из ослепительно белого камня, по поверхности которого изредка пробегали изумрудно-зеленые волны.

Оказавшись в тени, отбрасываемой гигантской сферой, мальчик кувыркнулся через голову, и с закрытыми глазами обессилено упал на мягкую, благоухающую траву.

Послышалось женское ойканье.

Но вокруг никого не было.

Не открывая глаз, мальчик довольно улыбнулся.

– Ты не ушибся, сынок? – обеспокоено спросил невидимый голос.

Мальчик недвижимо лежал, и лишь веки его едва заметно подрагивали.

На голову ему упала капля. Потом еще и еще. В считанные секунды лицо стало мокрым. Не в силах больше сдерживаться, он захохотал во все горло. Дождь усилился и потеплел.

Мальчик вскочил, и уворачиваясь от вездесущих капель, помчался к едва заметной, взявшейся ниоткуда радужной арке, повисшей в нескольких шагах.

Одним движением он прыгнул внутрь, и очутился посреди уютного покоя.

Покрывающие стены ковры с искусно выполненными рисунками удивительных птиц и единорогов, ярко горящие между ними крохотные лампады в стенах, и необычные растения, растущие прямо из причудливо отражающего матовым блеском их свет, пола.

В кресле сидела матушка и читала какой-то свиток.

Увидев мальчика, она протянула к нему руки. Тот обнял ее и прижался к теплой груди.

– Сынок, затея с бревном мне не по нраву, – мягко сказала она.

– Не бойся, мама! – беспечно сказал мальчик, поглаживая ее плечо. – Я только поймаю дракона, и сразу же перестану!

– Драконов не бывает! – возразила матушка. – Я уже не раз тебе это говорила!

– Но в сказках есть драконы! – возразил мальчик. – Ты же мне рассказывала, что когда я вырасту, я убью самого страшного!

Женщина вздохнула.

– Драконы исчезли давным-давно. Боги истребили их. Быть может, когда ты станешь взрослым, именно тебе выпадет найти последнего, и сразить его. Но возможно, что их уже и не осталось…

– Гоулс их тоже видел, – упрямо сказал Дэй.

– Гоулс говорит неправду, – погладила его по голове женщина. – Он никогда не бывал за пределами Кольца!

Сжимая ее пальцы, мальчик молча обдумывал ее слова.

– Но как же его шрам? – наконец сказал он. – Я сам видел, он показывал мне его! Да, шрам от когтей дракона! Как же так, мама? – Он вопросительно посмотрел на женщину.

– Этот шрам у Гоулса появился, когда он полез за орехами на Синее дерево! Нарвал полную пазуху орехов и едва не сорвался! Повис на одной руке, и птицы принялись клевать его. Наверное, приняли его голову за гнездо!

Матушка негромко засмеялась.

– Стоило бы держаться обеими руками, вот только рубаха порвалась, и орехи могли рассыпаться! И он другой рукой зажимал дыру, глупыш! И падая, разорвал руку о сучья…

– Я бы не упал! – твердо сказал мальчик, сильнее прижимаясь к женщине. – Но почему ты не убрала ему тот шрам, мама?

Матушка покачала головой.

– Он должен запомнить, что старших следует слушаться, а шрам будет напоминать ему об этом!

Оба замолчали.

– Мама, а почему Боги убили драконов? – после некоторого раздумья спросил Дэй.

– За то, что те обижали людей, – ответила матушка, жестом приглушая яркие огни лампад.

– А как обижали? – заинтересовался мальчик.

– Когда люди пришли в этот мир, там уже жили драконы. Которые пожирали все, что размером меньше их! Других зверей, птиц и рыб. – Женщина прикрыла длинными ресницами глаза. – И люди стали воевать с ними… Но у них не было подходящего оружия…

– А почему они не взяли его у кузнецов? – перебил ее Дэй.

– Потому что тогда люди еще не знали металла! И у них были лишь дубинки, деревянные копья и топоры из камня.

– Как же топор может быть из камня! – рассмеялся мальчик. – Он же рассыплется!

– Вот именно. – Матушка погладила его по голове. – Поэтому Боги прогнали драконов в далекие земли, где никто не живет, чтобы они не мешали людям. Те, кто воспротивился воле Богов, погибли, а остальные ушли. Но не смогли выжить там.

– Почему?

– Потому что тамошнюю землю покрывали глубокие снега, а вода замерзла. И привыкшие к теплому солнцу драконы не смогли добывать себе еду.

– И потому они умерли?

Матушка кивнула.

– И никого-никого не осталось?

Женщина покачала было головой, но спохватившись, сказала:

– Кто знает! Это тебе предстоит узнать самому.

– А когда предстоит? – с любопытством спросил мальчик.

– Когда ты станешь взрослым.

– Как ты?

– Да.

– И когда у меня тоже будут дети?

– Да… наверное. – Матушка грустно улыбнулась, и потрепала Дэя по плечу.

– И у моих детей тоже будет две мамы? – задумчиво спросил мальчик.

Рука женщины непроизвольно сжалась.

– Дэй, я тебе объясняла, что я не твоя мама. – С трудом сказала она.

– Нет, моя! – громко возразил Дэй.

Грустная улыбка скользнула по губам женщины.

– Твоя мама умерла, малыш. Ее убили те солдаты, что гнались за тобой.

– А почему ее убили? – корча гримасы висевшему невдалеке зеркалу, спросил мальчик.

– Потому что селение не заплатило налога графу. И за это он приказал убить всех, живущих там. Тебе одному повезло спастись.

– А почему ты не вылечила ту маму? – мальчик выбрался из-под руки и требовательно уставился на женщину.

– Увы, малыш. Мне не все подвластно… Такое было под силу лишь Отцу…

– Какому отцу? – не понял мальчик. – Моему?

– Моему.

– Моему деду? – уточнил Дэй.

Матушка покачала головой.

– У нас все не так… Родство передается не по крови… – Видя, что Дэй не понимает, она добавила:

– Подрасти немного, и ты все поймешь.

Мальчик вырвался из-под ее руки и побежал по залу, перепрыгивая через тянущиеся за ним стебли.

– А почему ты не наказала солдат? – крикнул он издалека.

– Как? Ты разве не помнишь? – удивилась матушка.

Но Дэй ее уже не слышал. В зале было пусто, и лишь удаляющийся топот напоминал о том, что недавно он был здесь.

* * *

Шли годы, но необычное место, где жили Дэй с матушкой, никогда не посещала зима. Днем так же светило солнце, так же голубело небо, а по ночам загорались хрустальные огоньки, именуемые звездами и рассказывали друг другу свои нескончаемые истории.