Право на рассвет

– Что это значит? – дрогнувшим голосом спросил я.

Вытирая руки поданным белоснежным полотенцем, князь неторопливо подошел ко мне.

– Все хорошо, – успокоил он.

– Ты поможешь ей?

Гул вздохнул.

– Я же ясно сказал, что она умрет!

У меня сжалось сердце.

– Но это… – я указал на останки жреца.

– Это идея матушки, – князь кивнул на кровать, – она вбила себе в голову, что кровь гула превратит кожу женщины в подобие панциря, сняв который, мы не повредим верхний слой тканей. Притом она этого даже не почувствует!

Марго вздрогнула и попыталась перевернуться на спину. Гул с досадой отступил назад и поставил ногу ей на поясницу.

У меня все поплыло перед глазами.

– Матушке постоянно требуется женская плоть… Ее здоровье… Что же до этого… – Князь кивнул на жреца, – он ступил сюда без моего позволения, за что и был наказан…

Потом многозначительно добавил:

– Как, впрочем, и все остальные.

Гул вытер руки и бросил полотенце на голову девушки.

– А-а-а! – заорал я, вцепившись в прутья клетки.

Старуха захихикала громче, а следом за ней растянули губы в резиновых улыбках и гулы.

– А-а-а!! – орал я, тряся клетку.

Смех усилился.

Хашшас с досадой поморщился и отвернулся.

– А-А-А!!! Дайрон!!!

В полу заскрипело.

Гулы в трико выхватили шокеры, и с остервенением стали бить ими в клетку. Но я не чувствовал этих разрядов.

А ведь уклонись Марго вовремя, мы бы продержались эти несчастные десять секунд, за которые я бы сбил барона столом! Или комодом!

Но кто знал, что так произойдет!

Сердце вырывалось из груди. Клетка затрещала.

Марго неестественно выгнулась, и в ее руке появилась «Беретта». Грохнул выстрел, и один из близнецов пошатнулся.

Хашшас удивленно обернулся.

Второй близнец откуда-то выхватил серп, одним прыжком подскочил к девушке и размахнулся, очевидно, намереваясь отрубить ей руку.

Гул с планшетом что-то залопотал, указывая пальцем вниз.

От блюда поднимался легкий дымок.

В памяти всплыли слова Дайрона, которые он повторял уже дважды:

«Я всегда появляюсь вовремя».

И лежащий отдельно гелиодор шевельнулся.

VI

Время словно замерло, и я со вздохом отпустил прутья.

Хашшас выпучил глаза так, что они едва не выпали.

Остальные гулы еще ничего не поняли.

Между клеткой и Князем Трех Ступеней возникла яркая точка, словно горел магний. Она ослепительно вспыхнула, а когда свечение угасло, на ее месте стоял Дайрон.

В своем истинном облике.

Он сделал шаг к кресту прощения, и клетка развалилась на четыре части.

Одновременно с этим занесший над Маргаритой серп близнец вспыхнул ярким бездымным пламенем, и в считанные мгновения обратился в пепел вместе со своей железкой. Поскольку он смотрел в другую сторону, то сгорел, даже не успев понять, что происходит.

Дайрон был одет довольно необычно – в светлые джинсы и шоколадного цвета кожаную куртку. Я даже успел мысленно улыбнуться.

Но гулам было явно не до смеха.

Хихиканье оборвалось, старуха неуверенно замолчала.

Тот гул, что встречал нас, схватил цепь с болтающимся на ней ошейником, вымазанным в останки плоти жреца, и со скоростью вентилятора завращал ею над головой. Судя по его, необремененному интеллектом лицу, вряд ли он понимал, с кем имеет дело.

C жужжанием цепь вертелась над ним.

Одним взмахом он оторвал голову крайнему набитому золотом гулу, так что осталась лишь часть верхней челюсти.

Сверкающий круг коснулся одной из колонн, и во все стороны полетели осколки камня.

Оскалившись, чудовище шагнуло вперед.

Но четырехметровая цепь прошла сквозь голову Дайрона, словно мираж. А потом не глядя, Бог вскинул руку, не давая ей завершить круг. Несколько витков, как в кино, сразу намоталось ему на руку.

Неуловимым движением Дайрон дернул цепь, и гула бросило вперед. И через мгновение левой рукой Бог сжимал костяное горло гула. От его пальцев поднимался пар. Потянуло горящим мясом. Послышался отчетливый хруст.

Даже боги не чуждаются эффектов…

Трупоед захрипел.

Дайрон брезгливо тряхнул кистью и разжал пальцы. Гула отшвырнуло назад, в глубину зала.

Медленно, очень медленно Бог повернулся к остальным.

Хашшас упал на задницу, и начал отползать назад, путаясь в полах своего роскошного халата.

Теперь-то он понимал, что нужно было ставить не на ту лошадь.

Рынок залихорадило. Акции блондина стремительно обваливались.

Выронив пистолет, Маргарита зарыдала.

Скрестив на груди руки, Бог пристально рассматривал гула. Покрываясь липким потом, тот лихорадочно полз назад, пока не уперся спиной в стену.

Свита замерла вокруг, не зная как реагировать на происходящее.

Не растерялся лишь гул с планшетом. Он сразу плюхнулся на колени.

– Пощады! – хрипло взмолился Хашшас, простирая руки к Дайрону. Тот невозмутимо смотрел на него.

Вздрогнув, князь опустил взгляд. И резко вздернул руку, на которой был надет странной формы браслет, очевидно служащий или щитом, или оружием.

Но не успел.

Браслет раскрылся, и описав дугу, лег в раскрытую ладонь Бога.

Повернувшись ко мне, Дайрон коротко кивнул.

На ходу стягивая куртку, я бегом бросился к Маргарите, и с остервенением стал стирать мерзко воняющую кровь.

Под которой была совершенно чистая, без каких-либо повреждений, кожа.

– Хроссг, Хашшасс? – поинтересовалась старуха и снова хихикнула, сверкая металлом клыков. Очевидно, ее маразматический мозг никак не осознавал происходящее.

Со звуком лопающейся струны оборвался ошейник, светловолосое существо в два скачка пересекло зал, прыгнуло на кровать и вцепилось в старуху.

Гулиха пронзительно заверещала. Но никто не спешил ей на помощь.

Гул в выглаженной рубашке осторожно поднял блюдо с камнями и на коленях повернулся было к Дайрону, но потом передумал, и осторожно опустил его возле меня.

Я схватил камни и затолкал их в карман.

– Вон! – негромко произнес Бог.

Стены зала стали ощутимо подрагивать, как при землетрясении.

Я зажмурился. Меня затрясло, как при нервном припадке.

Марго. Главное, что с ней было все в порядке. Но почему же Гарри…

Я открыл глаза.

Свиту как ветром сдуло. Вместе с ними пропал и сородич Жоакина. Набитые золотом гулы тоже куда-то исчезли. Лишь горы разнокалиберных золотых кусочков под тумбами напоминали о недавнем чудовищном извращении.

Остались лишь князь и его сумасшедшая мать.

Скрестив руки на груди, Дайрон брезгливо рассматривал Хашшаса.

– Пощади, Великий! – шептал гул, распростершись на полу. – Все, что угодно, умоляю, лишь пощади!

– Однажды я прощал тебя. – Наконец произнес Дайрон. – Ты знаешь, что последует за этим!

Пол вокруг гула начал таять, точно масло, и Хашшас стал медленно проваливаться в него. Погрузившись наполовину, он замер, как муха в меду.

Не отрывая глаз от необычного зрелища, я помог подняться Маргарите. Она пошатнулась, и едва не упав, успела обхватить меня за шею.

– Я же говорил, что все будет хорошо.

Вместо ответа она крепко обняла меня.

Дайрон окинул нас взглядом и доброжелательно усмехнулся.

Потом неспешным шагом тронулся к выходу. Мы – за ним.

– Пощади, Великий! – неслось сзади. Но мы даже не повернулись.

Очень аккуратно я закрыл за собой двери.

И пожал Дайрону руку. Теплую человеческую руку. Это был не мираж.

– Ты очень вовремя! – признался я. – Еще секунда и…

– Я всегда появляюсь вовремя, – улыбнулся Дайрон, сверкнув белоснежными зубами, придававшими невыразимую красоту улыбке.

– Благодарю, Великий, – Марго сделала попытку опуститься на колени.

– Не стоит, девочка, – покачал головой Дайрон, жестом останавливая ее. – Вы оба сделали очень важное дело!

– Ах, да, камень! – вспомнил я, роясь в кармане.

– Не нужно, – сказал Дайрон. – Уже не нужно…

И прошел вперед.

– Спасибо, – прошептала Маргарита, целуя меня.

– За что? – удивился я, – это не моя заслуга!

Девушка покачала головой.

Мы не спеша шли по резиденции Хашшаса, словно по музею, разглядывая все вокруг.

Комнаты, или вернее сказать, залы, были смежными, как во дворце. Длинный коридор, разделенный рядами тяжелых дверей на отдельные покои.

Гул не врал, уверяя, что богат. Скорее, преуменьшал.

Светильники и люстры сверкали золотом и драгоценными камнями, и никакие шейхи или миллиардеры близко не подошли бы к подобной роскоши!

Некоторые комнаты были обставлены по последнему слову техники. Огромные плазмы, ламповые усилители и модерновые колонки чередовались со шкурами животных, красным и эбеновым деревом и слоновой костью.

Я в жизни не видел ничего подобного, но Маргарита без ошибки называла вещи своими именами.

Как-то сразу она пришла в себя.

Дайрон изредка кивал, соглашаясь с ее словами.

Клетки с какими-то яркими попугаями, выставки вин и коньяков, экзотические фрукты в вазах.

Розовые и желтые кораллы и морские раковины необычной формы. Вазы и амфоры. Книги в кожаных, инкрустированных самоцветами переплетах и древние свитки.

Мое внимание привлекла полка, на которой были расставлены металлически блестящие кубик, шарик, цилиндр, брусок и пирамидка размером с кулак. Все это было накрыто стеклянным колпаком.

– Что это? – спросил я у Дайрона, кивнув на геометрическую выставку.

– Родий, иридий, осмий, палладий и платина, – равнодушно сказал Бог.

Маргарита негромко присвистнула.

– Это стоит куда больше, чем ящик Груббер, – сказала она мне.

– Давай заберем! – предложил я, посмотрев на фигурки совсем по-другому. – На память!

– Нет уж, – отказалась она. – Не нужна мне такая память!

И тут же воскликнула:

– Смотри! Красный бриллиант. Тот самый!

На подставке в футляре лежал розовый камень размером, наверное, вполовину моих, в форме треугольника, и с закругленным сторонами.

– Какой «тот самый»? – ревниво спросил я. Мои камни были куда красивее.

– В мире всего два таких! – возбужденно заговорила Марго. – Один, в пять карат, считается самым дорогим в мире! А второй, куда крупнее, который якобы был безнадежно утерян, вот он!

– Так как насчет на память? – поддел я. – Будем нянчить внуков и любоваться!

Маргарита поперхнулась и отошла. Ее била легкая дрожь. Отходняк?

Дайрон усмехнулся.

Контраст между роскошью и нищетой наверху был разительным.

Гулы, с их умением рыть, точно кроты, очевидно, добывали своему сюзерену алмазы, изумруды и прочие полезные ископаемые, включая и золото, на которые тот и приобретал все эти вещи.

Но на чем же держалась власть Хашшаса?

Выставка животных. Слоны, жираф, горилла, белый медведь и прочие звери.

Следующая комната – и ряды тел, закрепленных вдоль стены.

Люди, Посредники, и еще какие-то необычные существа вдалеке. Но мы туда не пошли.

Искусно сделанные чучела.

Я впервые воочию увидел грамора.

Выше меня на голову, он висел на стене, раскинув перепончатые, как у летучей мыши длинные пятипалые руки-крылья, продолжающиеся от локтей, и с пальцами, оканчивающимися орлиными когтями.

Такие же, но трехпалыми и с когтями покрупнее, были короткие, в две трети человеческих, ноги.

Необычно длинное тело и крылья в мелких, точно ворс, перьях, под которыми проступали внушительные мускулы.

Круглая, как шар, голова покрыта короткой шерстью. Посредине таращились круглые, как пятаки, глаза, и между ними повернутый набок необычной формы короткий клюв.

– Ну и чудовище, – едва слышно пробормотала мне на ухо девушка

Я согласно кивнул.

Постепенно мои мозги приходили в порядок.

* * *

Потом еще была какая-то комната, где в стеклянных саркофагах, под сферическими прозрачными крышками лежали десятки обнаженных тел.

Мужчины, женщины и дети.

На первый взгляд люди, но возможно, среди них были и вампиры, и логусы.

Некоторые – с вырезанными кусками мяса, некоторые – наполовину разделанные, как в анатомическом театре. Крови не было.

У некоторых глаза были закрыты, у некоторых открыты, с неподвижно замершим взглядом.

Вверху, на крючках, как на кухне, висели устрашающего вида сверкающие инструменты – ножи, топоры, пилы и прочий инвентарь.

Я содрогнулся, представив, что могло произойти, попади мы с девушкой сюда.

Гигантский морг для живых, вот что это было.

– Боже, – пробормотала Маргарита, вздрогнув.

Дайрон прищурился, и тела вспыхнули в своих саркофагах.

– А нельзя ли было их… – начал я.

– Нет, – отрезал Бог. – Они давно мертвы.

В центре следующей комнаты возвышалась огромная молочно-белая статуя какого-то голого кучерявого мужика в странном шлеме, сжимавшего в руке копье. На мраморном постаменте, возле его колен, стояла глубокая чаша, выточенная из огромного, с дыню, голубого самоцвета, в которой, испуская отвратительный смрад, были насыпаны человеческие пальцы.

– Мерзость, – пробормотал Дайрон себе под нос.

– Что будет с гулами, Великий? – негромко поинтересовалась Маргарита.

– Невиновные сейчас беспрепятственно покидают город.

– А… остальные?

Дайрон пожал плечами.

– Останутся здесь. Отныне никто из них не покинет Четвертой Ступени, и не попадет сюда.

В общем, этот дом-музей можно было смело разместить в любом из городов мира, и отбоя от посетителей бы не было!

Зайдя в очередной огромный зал, наполненный диковинами, Дайрон пересек его, остановился возле противоположной стены, и та бесшумно вывалилась наружу, вздымая тучи песка.

Внутрь хлынул свет.

Если при нашем появлении Четвертая ступень напоминала вымерший город, то сейчас она напоминала муравейник – невдалеке на водной глади виднелась россыпь движущихся пятен. Множество лодок и самодельных плотов. Мне даже показалось, что я вижу тех двух гулов, с острова, мимо которых проезжала наша повозка.

Забыв о своем повелителе, гулы удирали из города. И откуда они так быстро узнали обо всем?

Некоторое время мы втроем рассматривали открывшуюся картину.

Маргарита склонила голову ко мне на плечо.

– А что будет с ним… – Недоговорив, она кивнула назад.

– Выберется со временем, – равнодушно сказал Дайрон. – Может быть. Если повезет.

– Не слишком внушительное наказание, – заметил я.

– Самое интересное начнется через пару месяцев, – Дайрон прищурившись, глядел вдаль. – Когда перед ними обоими станет выбор…

– Старуха тоже? – удивился я.

– Добрую половину мерзостей Хашшас совершил по ее указке, – ответил Дайрон. – Хотя я запретил ему для пропитания убивать живых существ других видов! Так что пусть вас не смущает ее старческая немощь. Временами ее разум, благодаря шести дюжинам перерождений, становится поразительно ясным! Что ж, через несколько часов, когда погаснет свет, у них появится возможность поразмыслить об этом!

Прекрасно. Теперь у Хашшаса и его маменьки появится прекрасная возможность на практике проверить свою теорию о двадцатилетнем голодании!

– А остальные гулы?

– Они ни в чем не повинны. – Произнес Дайрон. – Такова их природа.

– Там, кстати, перед въездом в город, – я указал вдаль, – клетки с гулами…

– Уже, – кивнул Бог.

– А как же они доберутся до Гуллвейга? – спросила Маргарита, посмотрев на Дайрона.

– Пусть это тебя не волнует.

– А ловко ты устроил переворот, – не удержался я. – За три секунды!

– Скорее, кадровые перестановки, – улыбнулась Маргарита.

– Ты потратил камень, чтобы вытащить нас, и раскрылся, – задумчиво сказал я, обнимая ее. – И на эти эффекты! Значит, мы все же сходили впустую, если не считать впечатлений!

– Незабываемых впечатлений, – негромко повторила Марго.

Не отрывая взгляда от водной глади, Дайрон отрицательно покачал головой.

– Это не так. Все прошло именно как и следовало. А вы… Вы открыли мне глаза на многое. Это дорогого стоит! Так что не стоит жалеть о камне. Дело вовсе не в нем. Несмотря на то, что, с каждым следующим я получаю все больше сил.

– Так может, пора наведаться за твоим телом? – спросил я, напрягая и расслабляя мускулы. – Если этого не достаточно.

– Еще не время, – покачал головой Бог. – И игра только начинается.

– Странно все это… Ты исчез, а эта семейная парочка гулов…

– Они оба верны мне, – произнес Дайрон. – Я встретил их, и передал свое желание!

– А Колш? Предатель!

– Почему же предатель? Кого он предал? Вас? Или меня? – Он покачал головой. – Вообще, сложно было требовать от гула большего! Это за пределами его разумений. Вы должны были догадываться, на какой идете риск!

Это прозвучало жестоко.

– Но все прошло, так как и планировалось.

– А если бы кто-то из нас погиб? – в упор спросил я. – Тогда что?

Дайрон вздохнул.

– Я все время был рядом. Это во-первых…

– Но почему тогда…

Он остановил меня жестом.

– А во-вторых, очень важно было убедиться в том, что наши с тобой схожие знакомые, кинули, как сейчас принято говорить, Совет Семи!

– Это каким же образом?

– Они прекрасно знали, что я уцелел, но никто из них не сподобился сообщить об этом своим недавним партнерам по заговору. Чем весьма прозрачно показали свое отношение к происходящему.

– Хашшас мог и знать!

Дайрон отрицательно покачал головой.

Ну, допустим, Дайрон прав, слишком уж смело гул себя вел.

– А вампиры? Забыл я спросить у тебя, до чего вы договорились с Изначальным?

– Вампиры будут держать нейтралитет до тех пор, пока это возможно.

– Всего-то? – разочарованно сказал я.

– Этого вполне достаточно.

Вообще-то он был прав. Зачем нужен взвод вампирского спецназа, если Дайрон одним щелчком разбрасывает неугодных?

– Этот гул… Родственник того, с цепью… Как он попал в Бароду?

Дайрон пожевал губами.

– Как? Прилетел на вертолете.

– Спасибо. С какой целью?

– А разве не понятно? Убить всех. Это была разведка боем. Установить пределы наших сил.

– Да откуда они знали о нас? – вскричал я.

– Это все, что я могу сейчас сказать, – отрезал Бог.

– Но откуда такая мощь? Эти гулы… их как кур, можно давить голыми руками!

– Помнится, в Киеве ты был другого мнения! – Дайрон усмехнулся. – Это результат евгенических экспериментов. Личная гвардия князя. Уже бывшая. Нечто подобное мы видели у Торна.

– Искусственник?

Он кивнул.

– Пожалуй. Хотя результаты вампиров, на мой взгляд, более впечатляющи. Но там большое подспорье в виде технологий. К тому же сам народ вампиров имеет куда большую научную основу по сравнению с гулами. Исторически.

– А что с нашими ребятами? – поинтересовалась Маргарита.

Дайрон провел рукой по лицу.

– Остальные ждут нас.

– Зря, наверное, они не пошли с нами… Ну Миша-то хотел, а Джейсон… Ты знаешь, он по-моему…

– Пустое, – махнул рукой Дайрон. – Джейсон это Джейсон. Что же до Михаила, у тебя был выбор. Либо он, либо…

Он не договорил, кивком указав на девушку.

– У меня?

Дайрон кивнул.

– Да. И ты уже его сделал.

Марго внимательно посмотрела мне в глаза.

Значит, Марго это мой выбор? Не слишком, должно быть, для нее лестно – если выбирать приходилось между ней и двумя пожилыми мужиками.

– Великий действительно оставлял камень Самеди? – спросила Маргарита, собирая волосы в узел и уходя с щекотливой темы.

Дайрон покачал головой.

– Он лежал в основании центрального кенотафа.

– Но почему же Самеди решил проглотить его? Чтобы всегда иметь при себе святыню?

– Самый надежный сейф. – Кивнул Бог. – И надеялся, что сила его перейдет к нему.

Надежный! Да все знают про этот камень!

Дайрон загадочно посмотрел на меня.

Ага, успокоился я, военная хитрость.

– Вот тебе и Фрей Херр! – пробормотала девушка. – Пожалуй, лучше вернуться в дом к Груббер, чем оставаться здесь!.. Но что общего между Хельгой Груббер и бароном Самеди?

– В ее компьютере был электронный адрес барона, – пояснил я Дайрону.

– Так или иначе, они связаны заговором. Шарлотта посвящала дочь в большинство планов, – ответил тот. – И одной из целей было назначение заговорщиков на ключевые посты. Разве этого недостаточно? Да к тому же, я не думаю, что она напрямую общалась с бароном Гуллвейга! Это невозможно.

Скорее всего, это справочная информация, нечто вроде общего узла связи. А нашим одинаковым организаторам было все равно!

Я тоже так думал. У поджаренного Самеди было много достоинств, но вряд ли компьютерная грамотность была в их числе.

– Удивительно, не правда ли? – тихо сказал Дайрон, прищурив глаза. – Как бы там ни было, этот город по праву может называться одним из Чудес Света!

Пожалуй, да. И самым труднодоступным местом на Земле.

* * *

– Яркий пример того, что бывает, если к власти приходит беспринципный негодяй. Тысячу лет назад гулы были другими. Их князья довольствовались имеющимся. Кто имеет больше еды, тот и во главе племени. Поэтому самые сильные и удачливые были охотниками. Обеспечивая зависевших остальных.

Лишь относительно недавно они стали селиться глубоко под землей, сумев организовать туда доставку пищи. Их аристократия создала странный строй, при котором если хочешь получать еду – отдавай требуемое. Кровь, секреты, плоть…

– Как наркоманы на игле. – Согласился я. – Кто говорил, что они неразумны? Вон какие хоромы! Смогли, значит, организовать систему!

– Но таких – одна двадцатая, не более. Голодной толпе не до власти. И уж тем более, не до размышлений! А чтобы осознать себя, перейдя от полуживотного существования, необходимо перерождение. Ибо просто рожденные особи имеют недоразвившийся, в нашем понимании, мозг.

А верхушка прекрасно поняла, что богатство, в виде металлов и камней – это один из ключей к господству.

– Но если и так, гулы не смогли бы занять главенствующее положение среди остальных видов, – возразила Марго.

– Князь, вернее его мать, первые из гулов, кто понял, что истинная власть достигается не количеством мяса в амбарах. С таким количеством доноров – Дайрон обвел рукой вокруг, – им спешить было некуда.

– Но что изменилось бы, приди Совет Семи к власти? – спросила Марго. – Ведь конкуренты задушили бы друг друга? Или паритет был возможен?

– Хашшас считал иначе, – покачал головой Дайрон. – По его мнению, без главенствующего положения человечества через двадцать-тридцать лет рухнула бы мировая денежная система, уступив место тому же золоту. И бриллиантам. А уменьшение количества людей в первую очередь негативно (хоть тут он не прав) отразится на вампирах и логусах. Но никак не на гулах – слишком уж несравнимы масштабы населений. А открытая война конкурентам не нужна.

– Да в чем бы заключалось его правление! – я махнул рукой. – Сидеть на золотом троне? Космос они вряд ли стали бы осваивать! Максимум, вырыли бы еще пятую ступень!

Дайрон кивнул.

– Пожалуй. У каждого свои цели. – Он посмотрел на нас. – Время. Пора возвращаться.

– Портал? – деловито спросил я. Ужасно захотелось есть. И спать.

– Нет, зачем же, – усмехнулся он. – Ножками.

Марго неуверенно улыбнулась. Ей явно не улыбалось пилить двести километров.

– Как – ножками? – не понял я. – Это что, юмор такой?

Дайрон рассмеялся.

– Да. Тут есть лифт на поверхность.

– Лифт? – удивилась Марго.

– Разумеется. Ты же не думаешь, что Хашшас добирался наверх тем же способом, что и остальные?

– Мало ли. Может, у него был персональный тоннель с «Бентли» и высокими скоростями!

– Мы прекрасно обойдемся без портала, – сказала Марго.

Дайрон медленно повернулся и бросив прощальный взгляд на пейзаж, пошел к дверям.

Мы последовали за ним.

По дороге среди всей этой музейной роскоши Марго снимала увиденное на камеру.

– А может не надо? – прошептал я ей на ухо, когда Дайрон отошел на приличное расстояние. – А то набегут потом ваши, с Ватикана! На инвентаризацию!

– С чего ты решил, что это для Ватикана? – так же тихо ответила Марго. – Это не для них.

– А… для кого?

Вместо ответа она стукнула меня смартфоном по лбу.

– Догадайся!.. Когда все утихнет, наведаемся сюда. Вдвоем! И с конкретной целью.

– А с чего это ты решила, что вдвоем? – прищурился я. – Аргументы?

Проведя прием, она ловко схватила меня локтем за шею и крепко поцеловала.

– А куда ты денешься?

Молодец. Уважаю таких.

– Логично. Значит, нужно составить список.

VII

Дайрон привел нас в отделанную белым мрамором комнату.

Напротив входа имелись сверкающие двери лифта.

Без раздумий Бог ткнул кнопку вызова.

С мягким звоном двери раскрылись, обнаружив большую, как хорошая ванная комната, кабину. Мягкие кресла и диван розовой кожи, холодильник, бар и три плазменных панели – по одной на каждую стену. Ах да, еще одна на потолке. И мягкое кресло, с установленным на подлокотнике сенсорным экраном.