Русская философия. Анализ истории. Том 2

Этот порядок вещей, несущий в себе и субординацию, и единство есть живое тело со всеми выражениями природы Божественного – это новое имя Ему, возникшее ином бытии Вселенной, представленное перед нами из-за поражения грехом в строжайшей последовательности непрерывности-точки. В четвертых, точка «по своему смыслу самотождественна решительно всем фигурам и пространствам» (А.Ф.Лосев). И в пятых, только точка наделена качеством Сущности, явленной перед нами порционно. Благодаря всему перечисленному живое наделено еще и иным Его свойством – абсолютной устойчивостью в прообразе устойчивости водной глади водоема перед всеми возмутителями ее спокойствия. Нарушение живительного порядка вещей всегда временное и равновесие восстанавливается влиянием Его.

Таким образом перед нами встает очевидное, что всякое сцепление или взаимодействие происходит только в одной грани, коя имеет подобие между собой и абсолютную тождественную идентичность по природе – в общем для всех – в точке, которая нащупывает себя, распознает себя только во взаимодействии и рисует в границах новых соединений новый образ только Божественного и только Божественного777. Поэтому всякое сцепление происходит только и только в общем для всего Естестве Божественного или близкого к Нему подобия352, ибо только здесь имеет место быть подобие и идентичность природ. А так как общим для всего остается только Начало всех начал – Бог, то мир777 связан, един, взаимодействует, сопряжен, постоянен тоже только этим же общим – Началом всех начал – Богом777. Для нашей телесной природы в силу своей причастности к абсолютной ничтожности греха, всеобщее единство мира может быть представлено тоже только ничтожностью в ограниченности времени такого единства – частицы после столкновения могут предстать нам как отталкивающимися и разлетающимися. Но так как в каждой из них есть идентичная им всем грань постоянства, то эта общая для всего и вся грань имеющая постоянство, то есть течение времени в этой реалии сильно растянуто, то есть имеет подобие абсолютной вечности, то отторжение предстает перед нами слипанием, не упругим столкновением10-11-12.

1.0.2.-77. Бог непреложен во всех смыслах этого слова, Он вечен и, если Он пребывал на человеке (был Наездником на нем) в жизни земной, то, присутствие Его в тех же пределах природы души не может быть утраченным после смерти. Эта кондиция единения души с Богом остается во веки веков217. Это важно подчеркнуть, ибо все в этом мире в прообразе Богородицы Девы Марии. Ее Младенец появился на свет, предварительно пребывая в утробе Богоматери, о чем свидетельствует диалог Ее с матерью святого Иоанна Предтечи. Он появился на свет не в момент Своего Рождения, а уже был и пребывал в утробе Девы Марии, и правил миром, пребывая в Её утробе. Человек должен быть насельником Царствия Небесного уже при земной жизни своей. Поэтому очень важно, чтобы человек сделал хоть какое-то доброе дело для Храма Божьего от чистого сердца, чтобы Он поставил Свою отметину, печать Свою на человеке. В этом случае, рано или поздно он вернётся к храмовым дверям вновь и уже с иными мыслями. Таким же образом, так как человек по сути живой, то есть уже при жизни является проводником Его нетварных энергий, то и мощи его после успения (как и мощи его предков) будут также проводимостью только Того же Божественного присутствия, оказывать то же самое влияние на окружающий мир, распознаваемое только уже совсем иначе – опосредовано лицезрения живучести в борьбе за выживание – везучестью. Таков понятийный язык исповеди о Боге, ибо как-то иначе говорить о Боге мощи усопшего не могут. Мощи усопшего должны потворствовать живому в победе над смертью в пределах Божественного влияния от них, творить с помощью живых на земле некоторую сопредельную Богу созерцаемую красоту служения. Бог нашими руками Сам творит Свою непобедимую волю (а мы зрим свою непобедимость и иной раз причисляем её себе самому). То есть также опосредовано нас живущих продолжать то дело, которое началось ещё во Царствии Небесном Самим Богом сразу же после грехопадения первого человека. А именно разделять доброе от злого, чтобы добром утверждать себя, как это происходит даже в утробе матери, благодаря чему мы сами возникли в бытии. Плод добра и зла был съеден и теперь в природу человека проникло злое вместе с добрым441, из-за чего есть необходимость отделить доброе Царствия Небесного от злого бездны или иначе жизнь прекратится. Это ад, ибо теперь, чтобы видеть белое, нужно иметь представление о черном. Чтобы влияние от мощей усопших распознать, необходима кондиция подобия им усопшим – нужна духовная жизнь, активированная через тяжести жизни, что возможно только в борьбе, ведь чтобы видеть белое счастья, нужно зреть через черное тяжести. Повторюсь, что сами по себе мощи, каким-то иным образом, вне борьбы отделяющей доброе от злого, спасительно свидетельствовать о Боге не могут. Поэтому выражение Божественного присутствия и промысла возможен только в трудностях борьбы за выживание в поте лица. Влияние сие бросается в глаза не прямо, но в более и более глобальных масштабах – в этом трудность свидетельства о Нем. Ведь Божественное всегда для человека слишком велико для явственного освидетельствования, поэтому прошло столько тысячелетий, чтобы реальность влияния мощей усопших оказалась в поле опытного уразумения и чувственного восприятия живущими в границах влияния Божественного217, с помощью которого он распознал также важное – в каждый момент бытия есть вещи первой значимости и второстепенной, и третьестепенной. Жизнью обладает только Бог, а потому чтобы жить в земных условиях с поражённой грехом природой надо обладать единством с Ним, а значит и полнотой исповеди о Нём в порядке жизненно выверенной последовательности приоритетов и субординаций. С другой стороны, какое-то иное вторжение Божественного в этот мир становится губительным. А потому мощи усопших праведников ведут себя именно так, как они ведут. Это понимают духоносные отцы Церкви при жизни. Ведь достаточно просто молитвы от них и нужная спасительная гениальная идея сама придет к мирянам на ум и главное, оная будет адаптирована к данной ситуации, к данной возможности и способности противостоять силам бездны. Это тоже прообраз Творца. Достаточно положить пищу младенцу в рот и его организм сам все остальное сделает. То есть, если пища адаптирована к возможности усвоить еду, то малыш сам разберется как ему это потребить. А если пища не адаптирована к усвоению, то это грех уже самого родителя. Мощи усопших несут именно эту роль в нашем бытии земном.

Быть подобным Ему единовременно во всех гранях поражённой грехом природой невозможно, но постепенно-последовательно – да. А поэтому поочерёдно приобщаемся к каждой из них и с постепенной нежностью выражая всю полноту каждой из них (из этих граней), и в строгом соответствии с очерёдностью приоритетов Божественной вертикали субординации (к примеру, дневного и годового цикла, и цикла всей жизни), благодаря которой соблюдено важное условие бытия живого в земных условиях (а именно соблюдено подобие Богу в таком свойстве, как единство, явленное как неразрывность последовательности)353. Мы через это единство в образе неразрывности последовательности в строгой Божественной безразрывной очерёдности не сразу, а удобопостепенно на протяжении всего бытия человечества, приобщаемся ко всей полноте Творца283. Именно поэтому человек является уже абсолютным совершенством и имеет право и возможность беседовать с Личностью Творца, как личность. Но чтобы быть Ему подобным, эту эстафету мы получаем от своих предков, что наделяет нас основным качеством живучести – какой-то степенью подобия Богу еще и продолжительности бытия, то есть в другом Его свойстве – свойстве земной вечности44, когда достижение цели становится выражением духовного пребывания в Ней и с Ним в прообразе Девы Марии. Так мир готовился ко Христу.

Для чего тогда нам продолжительность жизни? Ведь оной достаточно было бы нескольких мгновений, чтобы вновь обрести спасение? Продолжительность жизни и вообще бытие цивилизации нам даны для того, чтобы в пределах этого промежутка времени наступила вся полнота времен, в границах коих представляется возможным лицезреть Творца355, а именно полноту Его (хотя для этого в нашем естестве предназначено все абсолютно, как инструмент богообщения во многих гранях). Бог многогранен и спасение, по верному слову учителей Церкви, обязано быть не только полным, но и, важно подчеркнуть, всеобъемлющим, затрагивать все сферы-области бытия Вселенной и природы человека. Поэтому продолжительность жизни диктуется не только потребностью всеобъемлющего выражения Его Сути, которая всегда бесконечно велика, но и необходимостью беречь опыт спасения, необходимость передачи эстафеты поколений, в коей человечество движется к Богу, чтобы полнота исповеди о Нем, если не выразилась на данном поколении людей, но хотя бы где-то в бесконечно далеких потомках. Постоянно появляется новый опыт результативного богообщения и его надо передать новым поколениям. Этих вновь родившихся надо научить и поставить на путь истинный, не упустив множественность знаний, но соделав их удобоприемлемым для восприятия. Это есть новое имя343 влияния мощей усопших, явленное в данной специфической кондиции – нам родителям для своих детей предстоит выполнять свой долг – пережёвывать продукт питания и вкладывать в рот младенцу всю жизнь и после смерти. Просто сие выражено в различных проявлениях исполнения этого долга. Так как опыт богообщения накапливается, то и продолжительность нашего земного жития-путешествия должно увеличиваться соразмерно полноте свидетельства, как востребованное в том же числе и этим критерием.

1.0.2.-78. Этот момент мог обозначиться в земной реалии ещё и по другой причине. Кем мы более всего в этом мире дорожим? Так как все вокруг нас есть личности и общение между ними, то становится понятным, что кроме окружающих живых для каждого из нас это ещё и те, кто был рядом и умер. Если мы приглядимся к природе человека внимательнее, то выявим очевидное. А именно созерцаем мы лишь то, что было некоторое время раньше опосредовано уникальным образом проявившихся следов. А раньше всего мог быть только Творец-Созидатель, потому созерцая мощи усопших, мы смотрим на Него через толщу времён. Также как, смотря на Солнце, созерцаем лишь то, что произошло ранее чуть больше восьми минут. Само же явление имеет место быть и в данный момент, но чувствуем мы только то, что было в прошлом сообразно нашей падшей природе. Теперь представьте себе, что Солнце начало от нас удалятся – время прохождения света увеличивается и тепла все меньше и меньше. Но это не означает, что Звезды более нет, просто оная ушла из под привычного нашего восприятия. Также как, общаясь человеком, еще пока живущим, посредством привычного набора инструментов, здороваясь с ним за руку, мы также видим и чувствуем межличностное единство в одном. И вот он от нас удаляется, на смену самому очевидному рукопожатию приходят иные формы чувственного освидетельствования – мы включаем в себе иные инструменты распознания себе подобных и довольствуемся чувством единства в иных сферах чувственного восприятия: слышим голос и видим контуры его тела. И если он вообще ушёл даже из этого обозрения, то сие также не означает, что его нет, то есть он как бы стал пустотой в одних сферах мировосприятия, но это не значит, что его нет в сферах других – просто мы общаемся уже посредством иных природных реалий – мы все сильнее и сильнее приближаемся к тому родовому общему333,666,777, что объединяет нас как виды, то есть находим радость посредством таких инструментов, которые оказались востребованными в самые первые времена бытия мира и оные ещё более общие, единящие нас в себе даже с материей во время общения с Богом опосредовано их284. Мы также остаемся в той же позиции взаимодействия и общаемся посредством того же единого и общего для всего мира, которое является Началом всех абсолютно начал442.

Если говорить о сообразности пустоте, то перед нами возникает следующая картина. Если мы посмотрим на Царствие Небесное, то так как ищем в Нем величину ничтожества греха, то тогда увидим пустоту, то есть в Этой Реалии нет неподобия, печать чего мы несем на себе – нет величины греха. Дадим определение жизни посредством удобного для разума инструментария. Вспомним вновь слова Толстого о любви, что это как палец, на который мы обращаем внимание только тогда, когда он начинает болеть, то есть когда в нем происходит разрушение, имеет место быть величина отклонения от нормы, величина ошибки или иными словами греха. То есть сам факт того, что мы это не видим свидетельствует о том, что именно это есть норма бытия и абсолютного здоровья. А потому все то, что является созерцаемым оказывается прообразом больного пальца. Но нормой является то, что палец здоров и мы его не замечаем. Этот момент выражен во всех сферах и формах познания. Даже духовник, который, если в молитве увидел пред собой или почувствовал, то старается уйти от этого, ибо это первый признак прелести, то есть это не Бог, а Его образ. Это самое сложное есть – не спутать Самого Бога с Его образом. Икона – не Бог, а только окно в мир Божий, в который надо подниматься. Бывает мы видим Солнце в отражении на воде, но это никак не означает, что надо идти в воду666-21-07. Тогда нарисуем образ того, что не является чувственно распознаваемым.

(07.01.00) Жизнь это равновесие, самая верхняя точка вертикального положения палки, которую мы пытаемся поддерживать в устойчивом состоянии вертикали. Так как оная мертвая есть, то постоянно стремится упасть. Но живое, не смотря на постоянные покушения на его равновесие, стремится к иному – оное удерживает и восстанавливает равновесие своего здоровья. Так вот верхняя точка равновесия – это на самом деле наиболее устойчивое состояние только лишь потому, что оное не инородно образу пустоты по количеству затрат, то есть сообразно пустоте и не требует энергии на восстановление, если находится в абсолютном равновесии. Иными словами, живое несет в себе прообраз пустоты, а потому не инородно ей, то есть обладает устойчивостью. Хотя и обладает определенным зарядом-порцией энергии, в то же время для нас равновесие, как отсутствие величины отклонения от нормы, как образ больного пальца, как чувственно распознаваемое отклонение от нормы, не существует. Палец живой, а потому хотя и несет в себе энергию, но мы его не чувствуем, пока он не болит. Именно этому сообразен окружающий нас космос, полный до бесконечности именно этой космической пустотой(000-101).

Именно этот элемент постоянства в чистом виде и несут мощи усопших, что делают их не инородными живому. Хотя, как носитель элемента постоянства, сообразен этому даже камень, из-за чего, как свидетельствуют археологические раскопки, древние очень часто поклонялись какому-нибудь бесформенному камню, как несущему прообраз этого постоянства, в образе чего человеку надо постоянно утверждаться. Человеку в опасности необходимо быть до конца сообразным пустоте греха, пустоте ошибок взаимодействий и работе, отсутствию не правильного представления о Царствии Небесном, не оказаться не сообразным Ему. То есть нужен носитель-проводник-ориентир этого элемента постоянства, который заключен не только в продуктах питания, но и в окружающем нас мире. Благодаря этому мы можем поддерживать себя в прообразе Божьем, а именно в контексте Его физически чувственно распознаваемого наглядного – в пустоте чувственного и мира сего. Но в отличие от каменной породы, мощи усопших как раз наиболее адаптированы к нашему мировосприятию. К примеру, мы знаем как жили те, чьи мощи чтим и потому сие дает нам определенный ориентир для поведения. При жизни эти люди были добры и благочестивы. И это только один из примеров. То есть просто камень и мощи усопшего для людей не одно и то же, а потому поклонение камню ушло в прошлое, а более разжёванное для понимания о постоянстве вечности осталось.

Образ пустоты несет в себе всякий экстаз. Достижение экстаза происходит очищением от всяких влечений до пустоты неприятия мира. В этом состоянии можно труд в прообразе Голгофы Христовой, на Вершине вершин которой надо держать себя в равновесии духа. Хотя люди ослабевшие начали убивать себя ради этого состояния.

В жизни людей сознание человека общается с его подобием – с сознанием. Сам факт того, что мы это видим во время общения, то это свидетельствует о том, что для человека сие не есть норма, ибо в любом случае, общением мы соприкасаемся с тем, что постоянно. Просто соприкосновение сие уникально-специфическое есть – общение имя ему442. Это тоже нуждается в упорядочении до состояния устойчивости в ином имени элемента постоянства, чтобы быть сообразным Ему в зримой умопостигаемой нами сфере – в сфере сознания. Именно по этой причине мощи усопших, в коих когда-то пребывало сознание для живого окажутся потом в приоритете. Камни несут в себе элемент постоянства, но в мощах влияние Творца антропоморфно, то есть в них полнота всех граней пути ко спасению человека, каждая из которых несет в себе свой оттенок абсолюта устойчивости, свой уникально сложившийся элемент постоянства. В каждой из этих сфер природа нуждается в устойчивости, стремится к равновесию. Эту полноту распознали древние, что предопределило их переход от кочевого к оседлому образу жизни и к собирательной экономике, как ещё одного прообраза постоянства, а потому не инородного самому бытию, а значит несущему в себе начало устойчивости-равновесия.

Итак, мощи – это пустота, наиболее сильно и антропоморфно свидетельствующая о Причине причин. То есть также как, созерцая Солнце, мы видим то, что было восемь с половиной минут назад, при соприкосновении ладоней мы чувствуем то, что произошло некоторые мгновения ранее или выпавший из положения равновесия столб своим падением свидетельствует о том, что он был в положении равновесия. Мы все живем одновременно, так как едины в Одном, хотя чувствуем только то, что стало уже прошлым. Так вот, умерший человек остаётся жить, оставив после себя то, что стало следствием некоторое время назад – свои дела и собственные мощи, но сам же он жив, только теперь вышел из области привычного общения и имеет своё влияние на происходящее через иные сферы естества человека, опознаваемых иными гранями его природы, и по-прежнему продолжает нести свою ношу – ведь он приобщён к Царствию Небесному (см. выше, где речь идёт о страдании во имя распознания настоящей всеобъемлющей полноты радости). Если его нет во Царствии Небесном, то и не может он получать радость от служения Богу, то нет его живого влияния на земную жизнь111, то есть он не проводник Божественного в наше бытие в естественных для него формах. Понятно, что из всех материальных предметов, амулетов, истуканов, идолов, камней и тому подобного мощи усопших предков оказываются в особом предпочтении, ибо за ними стоит реально живая душа, а потому оные наделены свойством особой проводимости тех самых энергий Божественного, благодаря которым зародилась жизнь на земле, как счастливая случайность, как влияние Царствия Небесного. Мощи наших предков проводят Божественное теперь не так, как нам это привычно для богообщения, ведь богообщением мы называем даже прием пищи (разжёванной младенцу перед употреблением), а проводят так, как это естественно им это делать, посредством наиболее высших сфер нашей природы. Влияние Божественного велико и абсолютно разноплановое, а потому человеку требуется это Влияние адаптировать под свои способности принимать Божественное. Также как младенцу пищу надо сначала приготовить и даже иной раз кормящая мать разжёвывает в собственном рту. Поэтому применительно к затронутой нами теме, через мощи предков в разжеванном антропоморфном виде, в коем мы распознаем Бога, к нам может идти именно эта счастливая случайность218, зародившая жизнь и оная так и остается навсегда общим, и самым важным моментом во всех сферах человеческого бытия111,333. Эта счастливая случайность218 в наши дни оказалась в прежней востребованности и, как при самом начальном зарождении живого, остается ключевым моментом бытия даже Вселенной. Она столь необходима во время охоты на мамонта, в трудных условиях жизни Севера и так далее. Без неё нет вообще ничего и оная остается той самой белой непрерывной нитью, соединяющей нас с Богом через самых первых предков на планете Земля и именно под неё все сильнее и сильнее подстраивается эволюционный процесс становления – он преображает, в прообразе Богородицы Девы Марии, как бы все сильнее и сильнее приближает воспаленное грехом естество будущего человека к самой границе кромки берега, где полнота единого ещё пока в прежнем Божественном Естестве есть, а первопринципы разложения, хотя уже идут, но даже еще не обозначились как реальность – это как бы процессы, происходящие в самой ещё пока точке-первоначале-первообразе. Оная только приближает, но перейти «береговую линию» с данной кондицией падшей природы не сможем никогда (об этом уже сказано ранее в содержании). Но так как именно эта нить обуславливает конфликт с окружающей Вселенной, то именно оная становится движителем-законодателем всех эволюций – под неё подстраивается окружающее бытие. Сама же эта тонкая нить эволюции не поддастся. Так будет бесконечно.

У этой нити есть ещё одно важное свойство, благодаря коему Божественное устрояет Себя опосредовано человека, наступает на смерть в прообразе Шестоднева. Это свойство, как высшая способность видеть только Своё подобие, отделять или вычленять Его из всего второстепенного остального (отделение добра от зла начал сам Творец в Райском Саду после греха Адама) и взаимодействовать, входить в межличностное общение не как с богом философов, а как личность с Личностью432. Повторюсь, что первыми людьми, сделавшими это открытие закона счастливой случайности, были первобытные люди, которые с помощью доступных форм понятийного языка выявленное умозрительно выразили в реальности культа. При этом необходимо повторить, что человек смог распознать благотворное действо не лёжа в кустах, а во время трудов, сопряженных с риском и даже лишениями, ведь именно только здесь счастливая случайность особенно заметна, востребована и потому оказался распознан закон её бытия.

1.0.2.-79. Природа человека многогранная. Одна сфера его бытия временная и мгновенная, другая более устойчива, а третьи сферы имеют самое высокое приобщение к Богу и подобие Ему, а потому более всего протяженные и непреходяще-постоянны. Неизбежно одна какая-то грань непреходяще абсолютная43 (берег) в образе Абсолюта. Именно оную как-то надо распознать и вычленить, как абсолютную совершенность и как счастливую случайность, способствующую непрерывности жизненной линии, единству начала и конца в прообразе Творца. Это с одной стороны. А с другой стороны, перед нами еще одно имя экстаза, ради бытия в котором мы очищаем свою пустоту от всего того, что ей инородно в сознании человек111,333,666. Это-то и происходит после успения праведного человека – все временное истлевает вместе с чувственной природой, поражённой грехом, не тронутым остается лишь очищенное семя. Поэтому присутствие мощей некоторых из усопших помогает и облегчает живительное единение с Богом. Просто с помощью культовых деяний стимулируется непреходяще абсолютная грань (берег) – чего-то иного в них уже нет, ибо как временное давно истлела – потому появляется возможность умом видеть тот ориентир-точку-постоянство-нетленность, с помощью коей мы становимся способными отделять живое от мертвого, вечное от временного. Это даруется только при присутствии абсолюта жизни – той самой призмы-шаблона, через которую человек видит подобие Божье в окружающей реальности – видит островки стабильности или видит Его в различных свидетельствах о Нем. Благодаря чему, имеет возможность сделать верный выбор, взять этот носитель Его свойств и энергий и утверждать вечность своего бытия в Нем, проживая при этом даже в земных условиях.

Верный и правильный поступок (счастливая случайность) животворен даже для такого организма, у которого вообще нет никаких достоинств, столь нужных в борьбе за выживание. И наоборот, даже дьявол, обладая абсолютно всеми достоинствами для успешной борьбы за выживание, но без этого ориентира вечно ошибается и потому пребывает в аду (иногда человек предоставляет ему счастливую случайность и зверь выходит из бездны, чиня бесчинства). Так в истории нам раскрывается ещё одна грань эволюционного становления.

Вообще-то в нашей природе, осквернённой грехом, много всякого такого, что сильно мешает видеть живое вокруг269. То есть каждый судит о мире в силу своей испорченности, а это становится настоящим бедствием. Но только после того, как человек умирает для греха и все временное и тленное, мешающее видеть живое уходит, отпадает, тогда остаётся лишь то непреходящее, наделённое свойством Божественного Естества. Это мы называем даром видеть, то есть продолжать быть в Боге. Профессор МДА Алексей Ильич Осипов на встрече со студентами и преподавателями Российского Православного Университета им. св. апостола Иоанна Богослова в 1998 году сказал, что келейно можно молиться даже своим усопшим родственникам, которые, бывает, не имеют той силы Благодати, как у святых прославленных. Мы все едины в Боге и это самая главная Истина, которая обнажает ответы на все вопросы. Мы понимаем о том, что такое энергия, что такое дар видеть, чувствовать и мыслить. Поэтому и связь человека с Богом в присутствии мощей, находится не в столь сильном напряжении, как без них, что делает богообщение несколько более комфортным. В присутствии мощей молящийся человек не испытывает дискомфорт111. Это важный стимул для бытия многих некоторых странностей в поведении древнего человека в столь сложных тяжелейших условиях жизни, не имеющих, казалось бы, значимости для человека. Изучая их образ жизни ясным станет одно очень важное для нас – человек выжил благодаря тому, что устраивал комфортное для души служение Богу, а не комфорт для тела. К примеру, не строил себе огромные бассейны и ложи, а устраивал безопасность труда, уютные условия работы, ибо движение в определенном ритме цикличности есть часть физиологии человека, гармонично вписывающейся в естество единения с Творцом. Нам нужно создавать благоприятное условия богообщению, имеющее такие имена как охота, рыбная ловля, хлеборобство. Точно также как организм человека создает благоприятные условия не сну, а работе мозга. (Эти мысли ко мне пришли после того, как приложился к раке со святыми мощами Василия блаженного)