Загадка для авантюристов

– То же самое он сказал мне, – помрачнев и опустив голову, тихо отозвался Ардар. Его взгляд, полный сосредоточенности и колючего холода, невольно пал на основание колонны, но в действительности устремился в глубь него самого.

– Если бы мы знали, что ловушка окажется западнёй и для нас… – словно волк, промахнувшийся на охоте, выдохнул Ульвур.

– Должен же быть другой выход, – отказываясь терять веру в лучшее, утвердил маг воды.

Чёрный зверь повёл ухом и молвил, не поднимая глаз:

– Да, он есть… – затем встряхнулся.

«Или его передёрнуло», – подумала про себя Айлин. Ей показалось, будто что-то нечисто, и поведение волкодрага только усилило подозрения.

– Вернёмся к этому позже, – Ардар решительно, но как-то нервно подскочил и, не давая себя перебить, произнёс: – Вам лучше не тратить время понапрасну и отдохнуть, пока Сон сюда не добрался. Мне тоже… – добавил глуше и, прижав к голове заострённые уши, направился в тень под аркой.

– Я ведь могу построить новую ловушку? – шагнув за волкодрагом, спросила девушка.

Зверь остановился резко и, как показалось, вздыбил на загривке шерсть.

– Нет, Айлин, – грозно ответил он, но, обернувшись через плечо, посмотрел на странницу уже устало и бесцветно и так же поставил точку: – Это не твой бой.

В растерянности проследив за тем, как волчья тень, очерченная лишь серебряным светом луны, добрела до края скалы и тяжело опустилась на зад, авантюристы немного помолчали, в смятении помялись. Однако оставлять дело нераскрытым у них было не в чести.

– Что за..? – протянул Равен и покосился на друзей в надежде найти того, кто во всём разобрался.

Авантюристы уже видели что-то похожее в подземелье, когда Ардар получил ответ от хранителя озера. Они направлялись в ловушку, и всё шло «именно так, как должно», однако, будучи наделённым силой, чтобы уничтожить химеру Странника, волкодраг до последнего надеялся его спасти. Но теперь, когда разрушена ловушка…

– Единственный шанс – одолеть его в бою, – перейдя на шёпот, обронил маг воды.

Иного разумного объяснения никто придумать не смог: Ардару тяжело было принять даже мысль о том, что придётся сразиться… с кем? Давним другом, братом, частью семьи? Авантюристы так и не успели расспросить волкодрага, кто для него этот монстр, что наводит ужас на королевство. Однако правда оказалась ещё трагичнее.

– Если Сон умрёт, то же случится с ним, – выдержав паузу, развеял догадки оборотень, который неподвижно стоял поодаль.

– Что?! – дружно воскликнули парни с девушкой и в три пары ошалелых глаз на него уставились.

***

Днём ранее

Поздней ночью на подступах к Драконьей горе авантюристы разбили стоянку, чтобы до утра набраться сил для решающей, как они думали, схватки с монстром. Условившись о месте встречи, Айлин ушла в свой мир, а парни и волки расположились вокруг костра, поужинали и забрались в постели. Вот только оборотень никак не мог сомкнуть глаза. Пару раз он попытался сменить позу, но, в конце концов, свернувшись в кольцо и положив на лапы голову, принялся наблюдать за пляшущими язычками пламени. Ночь была тихой, безветренной, на небе в редких прорезях между тучами сияли звёзды, шорохи не тревожили отдыхающих лошадей, и даже лесные обитатели не бродили вокруг стоянки, но всё-таки что-то было не так. Глубоко вздохнув, Ульвур приподнялся на передних лапах, осмотрелся и подумал, что неплохо было бы прогуляться, однако его внимание привлёк Ардар. Чёрный зверь не спал тоже. Его глаза были открыты, кончики ушей временами подрагивали, будто на них садились мухи.

– Не спится? – по-волчьи промолвил оборотень.

Ардар широко зевнул, поднимая голову, затем тряхнул загривком и, оглядев стоянку, перелёг так, чтобы было удобнее разговаривать с Ульвуром.

– Я спал почти триста лет, – волкодраг усмехнулся уголками губ, сложил лапы одна на другую, – и порядком от этого устал. Поэтому лучшего стража, чем я, вам не найти.

Оборотень повременил с тем, чтобы спокойно укладываться обратно.

– Сон где-то рядом?

– Нет, – невозмутимо отозвался Ардар, – он потерял к нам всякий интерес, стоило страннице вернуться домой. Что до прочих ваших неприятностей – обычно рядом со мной не действуют поисковые чары. При желании я даже могу блокировать любую магию, так что отыскать нас сейчас можно лишь случайно.

Около стоянки действительно никто подозрительный, опасный или любопытный не объявлялся, хотя авантюристы особо не прятались. Только единожды чутьё волкодрага подметило магического зверя, но тот свернул и направился прочь, даже не попытавшись приблизиться.

Ульвур немного расслабился и опустился на лежанку, расположившись к собеседнику боком.

– Почему ты думаешь, что Сон направится за Айлин в ловушку? – полюбопытствовал пепельно-серый зверь. – Он же не самоубийца.

Ардар бесшумно вздохнул, опустив глаза.

– Он не знает, – его голос изменился, став более тихим и кротким. – Странник создал ловушку после его заточения и надёжно спрятал её, расположив внутри лабиринта. Если бы я почуял, что Сон побывал внутри, то ни за что бы не повёл туда Айлин, – заверил волкодраг, а затем отвёл глаза и нахмурился, вспоминая безуспешную погоню. – Он и близко не подходил к подземелью после своего освобождения… но от странницы почему-то хотел избавиться.

– Я не хочу, чтобы она пострадала, – выдохнув, чуть слышно произнёс Ульвур.

Ардар разделял его беспокойство, пусть и немного иначе. Когда-то странник был для него хозяином, и связь, образовавшаяся тогда между человеком и приручённым зверем, невольно влекла его к Айлин, в то время как дикая сущность манила в лес.

Задумчиво покосившись на оборотня, будто выискивая знакомые черты и одновременно что-то болезненно решая, волкодраг помолчал немного и осторожно заговорил:

– Ульвур, – тот обратился в слух и заметил, как во взгляде Ардара промелькнула тоска и обречённость, – а что если… я скажу, что нам и вовсе не обязательно использовать ловушку?

Насторожившись, оборотень откликнулся не сразу.

– Что ты имеешь в виду?

– Я уже упоминал, что не являюсь химерой по происхождению, – не спеша продолжал чёрный зверь, – и это действительно так. Я был рождён обычными волками, но Странник изменил мою судьбу, привязав к себе частью души и наделив великой силой. Я могу колдовать, как он, подобно химере принимать любой облик, оставаясь невидимым и неуязвимым, но, стоит мне вернуться в истинно волчью ипостась, я стану смертен, как обычный зверь. – Ардар остановился, задумчиво поглядев на пламя, непроизвольно сжал и расслабил пальцы с мощными когтями. В груди оборотня заметно потяжелело сердце, выдавая внутреннее беспокойство. Поначалу удивлённый новыми фактами, он хмуро опустил светлые брови и чуть повёл плечами, чтобы разбавить напряжение, однако чутьё продолжало бить тревогу. – Если наш план с ловушкой не сработает, – волкодраг замялся, – то остановить Сна можно будет – лишь убив меня. Мы связаны единой нитью посредством души нашего хозяина, и если одна часть получит свободу, другая устремится за ней. И я прошу тебя… – слова начали даваться Ардару с трудом, а у Ульвура на спине и загривке внезапно вздыбилась шерсть. От догадки, опережающей слова, стало не по себе: – Если что-то пойдёт не так… я хочу, чтобы ты убил меня.

Договорив, волкодраг взглянул на оборотня немного устало и равнодушно, будто давно уже смирился со своей участью. В противоположность ему, серого зверя выгнали из оцепенения, захватили и сжали в огненных тисках пробудившиеся эмоции.

– Нет, Ардар, – не выдержав, Ульвур поднялся на лапы и, твёрдо упёршись ими в землю, произнёс: – У нас всё получится, и ты будешь жить.

Волкодраг только тихо вздохнул. Он больше не мог рисковать и, так или иначе, должен был сдержать данную Страннику клятву, даже если ради этого придётся пожертвовать всем.

– Если ты пообещаешь мне сделать это, я открою тебе тайну, – чёрный зверь долго посмотрел в золотые глаза оборотня, надеясь отыскать там огонёк интереса, но Ульвур никак не мог расслабиться, – как вопреки всему можно попасть в мир Айлин.

Волк осел и затих, словно его хорошенько встряхнули и прижали к холодной земле. Нет, подобное предложение его не поколебало, но, казалось, ранило и добавило возмущения и гнева, забившихся внутри без возможности вырваться наружу. Ульвур хотел быть с Айлин и понимал, что призвание странницы может в любой момент забрать её у него. Он был готов идти за ней на край света. Но не такой ценой… Не предавая смерти невинное существо.

– Нет, я не стану, – волк замотал головой, зажмурился, сдерживая клокочущее в горле рычание, – не заставляй… – а затем распахнул пылающие глаза и прыжком набросился на Ардара: – Почему ты просишь МЕНЯ об этом?!

Волкодрага не колыхнули ни угрожающая поза, ни оскал нависающего над ним оборотня.

– Потому что ты волк, – просто ответил чёрный зверь.

Глаза Ульвура медленно округлились, уши дёрнулись к голове.

– Но не убийца, – отвернувшись, сломленно отозвался он и, оставив опрокинутого на спину волкодрага, вернулся на свою постель.

Меньше всего оборотню сейчас хотелось, чтобы перед глазами мелькали кадры с той злополучной ночи, когда, ведомый бешенством, он разорвал загонявших его людей, собак и лишь чудом избежал огня. Почти год покоя, но память ожила, опалив его с новой силой, и оказалось не так просто снова с ней примириться.

Ардар нерешительно приподнялся, лёг на живот, и ему стало совестно за то, что он поставил на кон в своей просьбе. Виновато прижав к голове уши, волкодраг с мольбой во взгляде посмотрел в спину Ульвуру, однако приблизиться не осмелился.

– Тебя преследуют отголоски прошлого, но рано или поздно тебе придётся его принять. – Оборотень нервно дёрнул ухом, но не оглянулся, и Ардар покорно опустил голову, вздохнул, отводя взор. – Ты волк, Ульвур, и тебе лучше, чем другим, известна цена жизни. Я не хочу умирать, но ради того, что мне дорого, я это сделаю. Когда-нибудь ты поймёшь меня, – оборотень зажмурился – он понимал и так, а волкодраг поднял морду к звёздам и растянул губы в улыбке, тихо закончив: – Зверь, потерявшийся в ночи.

Ульвур распахнул глаза и повернулся резко, как на оклик, однако на стоянке царили тишина и покой, а Ардар неподвижно лежал на своём месте, словно спал уже давно. Только сердце, бешено стучавшее в груди у обоих, не давало забыть свершившийся разговор и усомниться в его реальности.

***

– Но ведь я могу создать новую ловушку, если он расскажет, как! – воскликнула Айлин, стоило волку закончить пересказ. – Хотя бы попытаться!

– Может, не всё так просто? – задумчиво потерев подбородок, Шанс поглядел на Ардара, затем на подругу. – Ты ведь сама говорила, что не должна вмешиваться…

Это вовсе не означало, что маг воды будет против каких-либо действий, но девушка вспылила:

– Да какая уже к чёрту разница?! – и, развернувшись, хотела направиться под арку, когда Ульвур осторожно поймал её под локоть.

– Айлин, – мужчина заглянул ей в глаза и, обнаружив там гремучую смесь решительности и раздражения, всё же попытался остудить её пыл: – Лучше его сейчас не трогать.

Однако странница просто выдернула руку и шагнула в тень, оставив притихших друзей и волка позади. Ей нужны были ответы, а драгоценное время действительно таяло быстрее, чем хотелось.

– Теряешь авторитет, – хмыкнул Равен с наигранной усмешкой, покосившись на застывшего оборотня, но, услышав зарождающееся в его горле рычание, ловко нырнул за Шанса.

Глава 36

Когда Ардар услышал по-кошачьи мягкие шаги, его губы тронула улыбка.

– Непослушное дитя, – он глубоко вздохнул, медленно обводя глазами силуэты далёких гор, – странница… – Девушка молча присела рядом, подтянула к себе ноги, и волкодраг, повернув к ней голову, задал вопрос, походивший скорее на загадку: – Ты никогда не задумывалась, что твоё предназначение в чём-то большем?

Айлин не поняла его, и подсказать, что же он хочет услышать, было некому. Странница, непослушное дитя… Как и её предшественник, она сидела и смотрела на чудесный край, расстелившийся под храмом. Нет, она была другой и едва ли могла тягаться с великим магом, обошедшим непреложный закон, ведь не обладала и сотой частью его могущества, не умела призывать на помощь дар… Странник заслужил своё место в истории, а что она? Айлин вдохнула под свои мысли, немного криво улыбнулась и чуть заметно покачала головой. Не сомневаясь и мгновения, она признала уже давно: у неё есть всё, чтобы быть счастливой, и другого ей не нужно. А Странник… всего лишь человек, такой же, как она, а людям свойственно совершать ошибки, один, два, десять раз, пока не будет усвоен урок, предложенный судьбой.

– Большем, чем дружба и любовь? – тихо ответила девушка, взглянув на Ардара.

Волкодраг улыбнулся шире, будто оскалился, и Айлин стало ясно, что он вполне доволен услышанным.

– Ты была в междумирье, с Океноном?

– Да, под дорогами и порталами, в самом низу, – подтвердила странница и с рассеянной улыбкой повела плечами: – Никогда не замечала, что оно омывается океаном. А ты… – она взбодрилась, словно обнаружила неожиданного единомышленника, – бывал там когда-нибудь? И кто этот дракон?

– Я не был, – спокойно отозвался Ардар, – но расскажу тебе всё, что узнал от хозяина. В конце концов, если Окенон тебя отпустил, ты можешь узнать истину.

– Истину? – Девушка насторожилась, а волкодраг, собираясь с мыслями, уставился в звёздное небо.

– В любом мире, Айлин, есть существа, которые поддерживают его жизнь и направляют его историю. Для нашего я знаю трёх, но не отрицаю, что их может быть больше. На вершине этой системы всегда находится Хранитель – повелитель природы, своей магией оберегающий мир от разрушения, поддерживающий баланс между жизнью и смертью и зорко наблюдающий за течением его истории. Он может видеть будущее и, опираясь на свою мудрость и интуицию, раздавать поручения тем, кто ему служит. Это верховное существо, чья жизнь может измеряться миллионами лет. Пока Хранитель оберегает мир, мир тоже будет жить. Однако подчинить стихию природы бывает не достаточно, чтобы предотвратить хаос. Разумные расы тоже нельзя оставлять без присмотра, впрочем, их судьба беспокоит Хранителя гораздо меньше его основных обязанностей. Да, мир не вертится вокруг вас, глупые людишки! – Ардар с усмешкой оскалился, покосившись на Айлин, и она посмеялась с ним за компанию. Её такой подход вполне устраивал. – За ними наблюдают и при необходимости вмешиваются те, кого выбирает Хранитель. Существуют Воители – можно сказать, герои, способные зажечь сердца людей и повести их за собой, великие воины, что не побоятся в одиночку бросить вызов целой армии и отдать жизнь в обмен на процветание своего народа. А есть Вершители судеб – те, чьим ремеслом считается смерть. Своеобразное правосудие, неуловимые наёмники, для которых убить столь же просто, как дышать… и одни из лучших наставников и учителей жизни. Тебе выпала честь повстречаться с каждой из этих сил, но о том, что я рассказал тебе, другим лучше не знать. Это тайна, доступная лишь тем, кто творит судьбу мира.

Айлин послушно кивнула, затем опустила глаза, вспоминая свои приключения и стараясь сопоставить с описанием:

– Хранитель – дракон из озера? Вот это повезло Шансу, – подивилась странница, а Ардар, беззвучно посмеиваясь, прикусил клыком губу. – Воитель… неужели Магистр? – Чёрный зверь удовлетворённо кивнул. – А ты его откуда знаешь? – оживилась девушка.

– Он приходил к хозяину, – просто ответил волкодраг и вновь изучающе окинул взглядом горизонт.

Так вот откуда эльфу столько известно о странниках! И даже больше, если он действительно является Воителем. Ведь правда: Магистр погружался в битву, как в родную стихию, и люди без колебаний шли за ним в огонь, не сомневаясь, что он отдаст за них свою жизнь.

Немного ошарашенная, девушка пожала плечами, мол, ну ладно, а я с ним кофе пила, и продолжила размышления:

– Но Вершитель… – Айлин не знала, однако смутное ощущение беспокойства заставило её обернуться и посмотреть в сторону мягко-оранжевого света от только-только разведённого костра, где разместились волк и парни.

– Да, – кивком подтвердил чёрный зверь, – та магия, что вырвалась из-под контроля Равена, принадлежит Вершителю, но сам он им не является. Мне сложно представить, как эта сила к нему попала, однако её истинный хозяин сейчас потерян для этого мира. Быть может, кому-то другому известно о его судьбе, – волкодраг устало вздохнул, – но сейчас это не столь важно. Могу лишь сказать, что судьбу Равена вершите вы с Шансом, и, если вы не хотите, чтобы эта сила поглотила вашего друга, вы должны не позволить ему услышать её зов.

Встревоженная странница не сразу заставила себя повернуться обратно, чтобы, осмыслив новые сведения, наконец задать вопросы, которые прояснили бы интересующие её детали.

– Хорошо, я поняла, у каждого мира есть тайный орден по поддержанию жизни, равновесия и так далее… Как ко всему этому относятся странники?

– О, странники – удивительные существа, – лукаво заулыбался Ардар. – Призраки из другого мира, чужаки… но знаешь, в чём их истинная суть? – Девушка вскинула бровь, выражая заинтересованность прилежного слушателя, и волкодраг продолжил с озорным огоньком в глазах: – Странник, в каком-то смысле, – это чистый лист. Ему доступна любая роль в круговерти истории, он может занять место Воителя или Вершителя, и только у него достаточно сил, чтобы сменить Хранителя. Странники не просто появляются, когда им вздумается, молча наблюдают и исчезают. Странника выбирает и призывает Хранитель, если в мире нет того, кто сыграл бы необходимую роль. Ты думаешь, что кто-то ведёт тебя и указывает, где добро или зло, что можно или нельзя, но на самом деле чутьё – это ты сама. Тебя выбрали за то, кто ты, Айлин, и кем можешь стать, и поэтому лишь тебе дано ответить на вопрос: зачем ты здесь.

Приоткрыв в изумлении рот и на мгновение полностью растерявшись, девушка тряхнула головой, однако мысли отказались занять почётное место на полочках.

– Что за… – первое вырвалось вслух, и дальше речь пошла складнее, но не спокойнее: – Тогда зачем все эти запреты, если… почему не объяснить сразу?!

Ардар без труда нашёл ответ, которым должно было развеять возмущение странницы:

– А знай ты всю правду, не свернула бы с пути? Не возгордилась бы, сознавая свою мощь? – Айлин только вновь потрясла головой, в негодовании разводя руками. – Странник должен пройти предначертанный ему путь, чтобы стать тем, кем он должен быть. И не разрушить при этом хрупкое равновесие мира, – добавил чёрный зверь, прокручивая в памяти запреты.

Девушка тоже о них вспомнила и погрустнела. Уныло спрашивая дальше, она не ожидала услышать о себе ничего хорошего:

– Почему страннику запрещено любить?

Ардар взглянул на Айлин с каким-то трогательным умилением и отеческой заботой, окончательно сбив её с толку, а затем вдохнул через пасть и заговорил:

– Многие из тех, чьи души погрязли во мраке, считают любовь слабостью, не понимая, что она – величайшая сила. Только любовь притягивает странников сильнее, чем жажда власти, но, в то же время, мешает им встретить и принять судьбу. Она же порой толкает их на глупости… – Девушка хмуро отвернулась, но не потому, что ей стало стыдно, – она злилась из-за того, что не могла узнать всё это раньше. В особенности то, что волкодраг ещё не успел озвучить. – Однако запрет не вечен: выполнив то, зачем странник прибыл, он может вернуть Хранителю дар и навсегда остаться здесь или уйти в родной мир. Если же он обрёл любовь раньше, – протянул чёрный зверь и глянул на притихшую девушку, – то должен бороться за неё, невзирая на правила.

Почему-то услышать это сейчас оказалось больно, и вместо облегчения к сердцу подступил колючий холод. С прошлой осени проживая в противоборстве вины, страха и необъяснимой уверенности в том, что ничего плохого не сделано, Айлин не подозревала, что всё разрешится так, и теперь в праведном гневе была готова порвать того, кто придумал эти…

– Чёртовы правила! – невольно сорвалось с губ странницы.

Ардар тихо засмеялся и тут же чуть не обжёгся под брошенным на него взглядом.

– Айлин, – мягко улыбнулся он, – в том, что с тобой происходит, может не быть очевидной для тебя логики, но, следуя своему чутью, ты поступала правильно. Подумай: если бы не Ульвур, стала бы ты искать древние пещеры, чтобы, в конце концов, узнать о Сне и прийти ко мне? Вся наша жизнь – всего лишь череда случайностей, – волкодраг вздохнул и, немного наклонив голову, в безмолвной мольбе устремил взор к сияющему небу, – и тот, кто наблюдает за нами глазами звёзд, хорошо умеет этим пользоваться.

Странница невольно повторила его жест, затем смиренно опустила голову, тоже вздохнула и, улыбнувшись самой себе, порывисто обняла Ардара. Не ожидавший этого зверь качнулся, но не завалился набок и удивлённо уставился на Айлин. Она не подала виду, что заметила лёгкое недоумение в его глазах, и никак не стала объяснять свои действия, только тихо спросила, утыкаясь носом в чёрную шерсть:

– Почему я не могу тебе помочь?

Волкодраг с самого начала ждал этого вопроса.

– Это не так просто, Айлин. Магия открывается страннику и обучает его обращаться с собой в тот миг, когда он впервые попадает в другой мир. Если она нужна ему, – уточнил, выдержав небольшую паузу, и взглянул на приникшую к нему девушку: – Тебе не нужна магия. Её пробудила твоя ярость, горе, но не предназначение. К тому же, ни у тебя, ни у меня не хватит знания, чтобы воссоздать ловушку. Это была не простая комната смерти – она должна была вырвать частичку души, которую Странник вдохнул в своё творение, чтобы передать её мне. Только так один из нас мог остаться в живых… – Оба почти одновременно опустили потухшие глаза, а Ардар ещё прижал к голове уши. – Дракон сказал, что всё идёт правильно, и это действительно так, – нехотя признал чёрный зверь. – Странник не должен был создавать Сна, как не должен был вмешиваться в мою судьбу. Теперь две ошибки, допущенные им, уничтожат друг друга и восстановят равновесие в мире. Умно, не правда ли? – Волкодраг печально усмехнулся, а Айлин упрямо помотала головой, вызвав у того новую волну умиления, плавно перетёкшую в озорные искры в разноцветных, почти уже зелёных, глазах и задумчивый тон: – Если ты не чувствуешь, что должна противостоять Сну, значит, ты здесь не для этого… – и тут, приподнявшись, он ловко переступил через странницу, опрокинув её на спину, и, довольный, навис над ней. Айлин обезоруженно захлопнула рот, глянув на Ардара снизу вверх, а следом вкрадчивый голос с рычащими нотками пробрал её до дрожи: – Ты сможешь убить монстра, который преследовал тебя в ночи?

Девушка сморгнула и внезапно услышала биение сердца, которое казалось слишком громким, чтобы быть реальным. Как тогда, когда она летела в объятиях дракона. Когда было так легко лишить его жизни одним точным ударом кинжала… Неужели можно убить существо, которое так доверчиво открывает для тебя самое уязвимое место? Айлин перевела взгляд с груди волкодрага на его прищуренные очи и, мягко улыбнувшись, медленно подняла руку. Ладонь ощутила тепло, идущее от его тела, пальцы зарылись в густой мех, а затем девушке привиделось, что под её рукой расползается оранжевое свечение, которое появляется у огнедышащих ящеров за мгновение до мощного залпа. Только огня так и не было. Ардар прикрыл глаза, заурчал и, дрогнув, разморённым лаской зверем повалился рядом со странницей, лениво переворачиваясь на спину. Девушка же поднялась и продолжила почёсывать и гладить волкодрага, так и не определившись, было ли внутреннее пламя наваждением или его сердце действительно испускало свет, подобный тому, что он показал в пещерах. Айлин могла бы спросить, однако взглянула на блаженную улыбку Ардара и поняла, что он сейчас где-то далеко и возвращать его из страны грёз пока не стоит.

Он заговорил сам, и странница, задумчиво перебиравшая его шерсть, не сразу повернула мысли в нужное русло и соотнесла с прошедшей беседой:

– Моя жизнь давно потеряна для этого мира, – промолвил зверь, посмотрев на девушку из-под полуприкрытых век.

Айлин нахмурила брови, а Ардар неспешно перевернулся на живот, сел напротив и, рассеянно поведя ушами, взглянул на неё так, что сперва ей стало не по себе. В его глазах не отражалось ничего злого, однако страннице почудилось, будто она успела сделать что-то ей совсем не свойственное, и растерялась.

Волчонок, навсегда застывший в ледяной метели, давно отчаялся вспомнить это ощущение, но почему-то от прикосновения Айлин в его сердце на мгновение возродилось пламя. Это была жизнь. Не призрачное существование того, кто отсрочил время смерти, обернувшись химерой, но Жизнь, которая ощущается каждой клеточкой тела с приходом весны. Когда хочется вдохнуть полной грудью потеплевший воздух, сорваться в лес и бежать, бежать, бежать! По едва зародившейся зелени с запахом мёда и пряными нотками сухой листвы, смиренно переждавшей суровую зиму; под тонкими ветвями, дрожащими под ласково-прохладным ветерком, на которых только-только появляются листочки; купаться в оранжевых лучах небесного светила, что под вечер едва согревают гладкую шерсть. И жадно упиваться, но никак не насытиться свободой, овладевающей душой радостью, возрождением, пронизывающим природу, и самому выйти из неё обновлённым… Ощущение, что считалось давно потерянным и, быть может, никогда уже не повторится. Ведь даже странникам не дано вернуть потерянную жизнь, изменить ход времени и совладать с проклятьем.