Загадка для авантюристов

– Нет, стой, – Айлин будто парализовало, и она упёрлась руками в грудь мужчины, – п-пожалуйста…

Уткнувшись носом в шею странницы, оборотень издал звук, средний между стоном и рычанием, но заставил себя отступить и, бегло посмотрев по сторонам, опустился на каменный пол рядом с аркой. Свежий ветер и холодные камни пришлись как нельзя кстати, чтобы привести в норму дыхание и успокоиться. Девушка сползла на стул, взглянула на Ульвура и заулыбалась. Серебряный свет падал на его взъерошенные волосы, делая их почти белыми.

– Ты неплохо приоделся, – отметила Айлин, её голос до сих пор дрожал.

Оборотень стряхнул невидимую пыль со штанов, одёрнул новенькую куртку и тут же её подпортил, с треском оторвав военные знаки отличия, затем удовлетворённо кивнул:

– Да, только мех на спину пришить.

Странница усмехнулась: наверное, Ульвур не подозревал, что теперь в нём и без волчьей шкуры был отчётливо виден благородный серый зверь.

Сердце по-прежнему колотилось в груди, не давая покоя. Надеясь отвлечь себя и перестать облизывать губы, все ещё хранившие вкус поцелуя, мужчина принялся осмысливать разговор и делать выводы.

– Ты сказала, что не вернёшься в свой мир. – Девушка услышала нотки беспокойства и чуть наклонила голову. – Что станет с тобой там? Ты… умрёшь?

– Нет, – успокоила волка Айлин, – всего лишь исчезну. Дракон поведал мне, что переход через сон – это только один из возможных способов перемещения между мирами. Так сказать, начальная ступень. Благодаря нашему монстру я смогла перейти на следующую: перенестись сюда и душой, и телом.

– Как ты объяснишь своё исчезновение тем, кто тебя знает дома? – продолжал Ульвур. – Тебе ведь нужно попрощаться…

Странница улыбнулась уголками губ, затем подошла к мужчине, немного неуклюже уселась рядом с ним и взяла за руку, на которой красовался шрам. Она знала, что тема прощания была для оборотня болезненной. Когда в его родной деревне узнали, что он укушен «волчьим демоном», так ещё и бешеным, от него отвернулись все, кроме родителей, но даже их покровительство не уберегло его от травли. Ульвур думал, что никогда больше не увидит родных, однако, спустя примерно три недели после исцеления, решился. Единственным шансом попасть к своему дому незамеченным, избежать облавы, было явиться под покровом ночи. Оборотень боялся выходить под свет луны в одиночку… но не с Айлин. Когда мужчина попросил её прогуляться с ним, она согласилась, и через несколько часов ходьбы и весёлого бега они оказались у небольшого поселения. К дому его родителей странница идти отказалась, предпочла остаться у кромки леса, на скрывающей её границе света и тени, и наблюдать. Ульвур не настаивал.

Невозможно было описать словами, как родители были рады вновь увидеть сына живым. Они не испугались его волчьего облика, сразу сообразили, кто подошёл к их дому. Мать рыдала, трепетно обнимая его за шею, отец, сдерживая эмоции, трепал его по плечу, и всё же было видно, как он горд и счастлив. Айлин, подпирая дерево, улыбалась уголками губ и думала:

«Вот и всё, вот и свершилось то, ради чего тебя спасал Шанс, – глаза неожиданно застелила прозрачная пелена. – Возвращайся домой, волк никогда не обидит твою семью».

Странница отступила на шаг, собралась повернуться и бесшумно уйти, когда до её слуха донеслись обрывки фраз:

«…я чужой. Волку лучше в лесу…»

«…один?»

«…спасли. Девушка…»

«…не боится?»

«Я верю ей».

Мать и отец крепко обняли Ульвура, сказали ему что-то, не иначе как поучительно-тёплое, благословили. Затем долго смотрели на сына молча, оттягивая момент расставания, пока не решили, что пора отпустить его в путь. Туда, где ему будет лучше: на волю, в лесную стихию, родную для серого волка. Айлин видела, как, прижавшись друг к другу, родители что-то шептали оборотню вслед, пока он не нырнул под кроны деревьев.

То, что случилось после, многое расставило по своим местам.

***

Когда они вернулись к дому, оборотень сделался задумчив и хмур и, не сказав ни слова, свернул на известную лишь ему лесную тропу, тут же растворившись в пёстрой мозаике мрака и лунного света. На порог он ступил лишь полчаса спустя. Айлин, обернувшись, коротко окинула его взглядом и поняла, что настроение его не улучшилось. Мужчина молчал, спрашивать она не стала – догадывалась, в чём дело, а сама хотела скорее закончить любопытную книжку, обнаруженную на пыльном чердаке. Ульвур рассеянно побродил по дому, затем вернулся, долго изучал спину девушки. Она почувствовала на себе его взгляд и передёрнула плечами.

– Хочешь поговорить? – спросила наконец странница.

– Хочу напиться, – сказал оборотень и внезапно почувствовал стыд и смущение перед Айлин, но всё же закончил: – Я знаю, что у тебя есть…

Девушка отложила книгу, повернулась, взглянула на него. Ульвур успел распознать удивление, сочувствие, вопрос и какую-то тёмную искру, а затем отвернулся, сжав пальцы в кулак. В воздухе что-то завибрировало, низко и глухо. Странница вздохнула и потянулась за сумкой.

– Ты же понимаешь, что это не поможет тебе… – Айлин осеклась и не глядя протянула оборотню бутылку. – Только не всё, пожалуйста.

Ульвур кивнул и шагнул было в сторону кухни, однако в последний момент застыл и обернулся через плечо.

– Составишь мне компанию?

Странница поколебалась.

– Да, но пить не буду. – Мужчина приподнял бровь, и девушка поморщилась. – Дурные ассоциации.

Через пару минут они уже сидели на кухне, сохраняя молчание. Айлин помешивала в чае сахар, ложка звонко билась о края большой кружки. Ульвур сжимал в руках стакан, периодически опрокидывал его в себя и доливал. Странница лишь наблюдала, как и положено странникам. Великого смысла пьянки она не понимала с детства, но оборотню не мешала. В конце концов, это было его право.

А потом он заговорил, медленно, поначалу неуверенно, о своём прошлом, которое навсегда потеряно, о себе самом до обращения, о том, как это сломало жизнь, к которой он привык и которую прожил бы, как все нормальные люди. Айлин подтвердила для себя, что Ульвура очень любили его родители, выяснила, что он был добрым и отзывчивым человеком, впрочем, немного ветреным, а по молодости грешившим шалостями и безответственностью. У оборотня было много, как он считал, друзей-приятелей, и для него было большим ударом их предательство. Айлин внимала, в основном не перебивая, иногда задавала уточняющие вопросы, иногда от услышанного чувствовала себя неуютно и даже скверно. Когда же Ульвур с лёгкой гордостью и ухмылкой поведал о том, что пользовался большой популярностью у девушек, они бегали за ним табунами, а он был не прочь порезвиться, да так, чтобы ни одна не ушла обиженной, странница удивилась сама себе: никогда не думала, что ощутит укол ревности. Или зависти?.. Узнала она также, что в день обращения мужчина тоже возвращался поздно неспроста, и фыркнула.

Рассказывая об этом, Ульвур тоже удивился: и почему он не замечал раньше..?

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень красивая? – поинтересовался он бархатным, завораживающим голосом.

Девушка прыснула и отвернулась, однако не сумела до конца скрыть своё смущение и румянец.

– Ты пьян, – буркнула она.

Ульвур задумчиво улыбнулся и откинулся на спинку стула. Нет, он замечал. Этого нельзя было не заметить с момента их первой встречи. Озорная юная девушка, нежная, невинная и красивая. Соблазнительно-красивая. Должно быть, всё это время мешался волк, сейчас утихший под напором алкоголя…

Айлин поймала на себе ни с чем не сравнимый взгляд, в котором плясало пламя, и напряжённо поднялась.

– Всё, с тебя довольно. – Она резво подошла, схватила бутылку и хотела отнести её в сумку, оставшуюся в другой комнате, однако мужчина поймал её за руку. Странница замерла, заглянула оборотню в глаза, но не успела ничего сказать, напомнить, с кем он имеет дело. Ульвур припал к её запястью, обжигая губами кожу. Девушка едва сдержала стон.

– Прекрати! – Очередное прикосновение пробрало до дрожи и сладкого томления в животе, и Айлин испуганно отшатнулась. – Хватит! – и тут её понесло. – Думаешь, сделал мне комплимент, поцеловал, и я уже твоя?! Нет, дорогой мой! Может, это и срабатывало с твоими деревенскими подружками, но я… разумная и… в общем, не дождёшься! Я никому себя… без любви не дам! Так что иди ты… спать, пока я тебя не огрела!

Она нависала над ним, как грозовая туча, разъярённая, разгорячённая пламенной речью, необыкновенная. Ульвур глядел на неё слегка изумлённо, и теперь понимал…

Он быстро поднялся, невольно отпугнув от себя девушку на пару шагов, на мгновение замер в полупоклоне, произнёс:

– Доброй ночи, Айлин, – и, покачиваясь, направился в свою комнату.

Странница, внезапно растерянная, поглядела ему вслед, сморгнула и закусила губу. Она вдруг осознала, что ей хочется, чтобы этот мужчина вернулся, обнял её и уже не отпустил. Тряхнула головой, мысленно отругала себя и решила искать спасения в чтении.

…теперь он понимал свои чувства. Это был не волк, который держал его в узде, это был он сам. Тепло, которое разливалось в душе, когда она была рядом, желание защитить и ласково прикоснуться сплетались в нечто большее. В то, что прежде он не испытывал ни с одной из своих любовниц. Ему хотелось уважать желания странницы и слушать… и даже не противиться её просьбам и приказам. А ещё добиваться, медленно и игриво, и изучать… неспешно изучать каждую струну души и каждый сантиметр кожи.

– М-м-м… – Ульвур сладко заулыбался, укладываясь на кровати поудобнее, сквозь прикрытые веки поймал движение тени, открыл глаза.

Айлин бесшумно присела рядом с ним. Мужчина даже не знал, сон это или явь, однако не пошевелился, боясь её спугнуть. Девушка думала долго и много, очень много, но решить для себя ничего конкретного не смогла. Просто молча приподняла одеяло, ловко забралась и легла рядом, к нему спиной. Ульвур, казалось, задержал дыхание.

– Обними меня, – попросила девушка, – и ничего больше.

Оборотень медленно повернулся, придвинулся и выполнил её просьбу, а затем не заметил, как провалился в сон.

В лучах восходящего солнца, подрагивая от слабого ветра, серебрилась паутинка сплетённого ловца.

Глубоко вздохнув, Ульвур притянул к себе что-то тёплое и приятное на ощупь, невольно заурчал и тотчас распахнул глаза. Голова потрескивала, он не помнил, как пришёл к себе в комнату, а теперь с трудом силился понять, как его ладонь оказалось под футболкой Айлин. И что сама Айлин делала у него в постели. Хотя соблазн был велик, руку мужчина на всякий случай убрал, приподнялся.

– Не дождёшься, – по-доброму усмехнулась странница, повернувшая голову и краем глаза отметившая задумчивое выражение на его лице.

– Айлин… – растерянно протянул оборотень.

– Прости мне эту шалость, – тут же заговорила девушка. – Мне… грустно и одиноко, а так хочется… тепла.

Мужчина замялся, но тишину быстро сменило удивлённое:

– Ты спала? Я думал, в этом мире ты не можешь…

– Я тоже, – тихо ответила странница, а затем расцвела: – Если честно, это была лучшая ночь в моей жизни. Мне очень хорошо и спокойно с тобой… – она зажмурилась, как довольная кошка, – спасибо.

Ульвур повалился на подушку, чтобы девушка не увидела, какая на его лице заиграла улыбка.

Айлин возвращалась, приходила к нему, но была свободна, позволяла поймать себя, но не удержать, и покорила волка, будучи той, кто она есть. Им обоим это безумно нравилось.

***

– Мне особо не с кем прощаться, – тихо произнесла странница и опустила глаза. Ульвур сделал едва уловимое движение, и Айлин тотчас оказалась в его объятиях, вздохнула. Она знала, что оборотень терпеливо ждёт продолжения, каким бы оно ни было. – Родителей я не видела с детства. Нет, они живы, может даже счастливы… – девушка немного помолчала. – Большую часть времени я слонялась по улице, голодала, воровала, потому что дома творился ад. Родители пили, и каждый день, засыпая, я молила небо о возможности сбежать от суровой реальности, куда угодно, – странница вдруг прищурилась и засияла, – а потом меня кто-то услышал. Меня забрали к себе дядя с тётей. У них были свои дети, так что до меня особого дела не было, но меня никогда не обижали, и я за всё им благодарна. У меня появился свой угол и время на учёбу, так что после школы мне посчастливилось поступить в университет и выбить место в общежитии. Я уехала от страшных призраков своего прошлого и получила, как я думала, долгожданную свободу. – Айлин глубоко вздохнула, повела плечами, с задумчивой улыбкой разглядывая небосвод. – О, я получила гораздо больше. В тот же год открылся мой дар к странствиям, и здесь, в этом мире, в тебе, Шансе и Равене я обрела семью. – Девушка посмотрела в глаза оборотню. – Мою семью.

Он взглянул на неё в ответ умилённо и ласково и потянулся за поцелуем. Айлин и не подумала увернуться.

– Значит, тебя никто не станет искать? – в голосе Ульвура проскользнуло смятение.

– Наверное нет, – странница положила голову на плечо мужчины, – но на всякий случай я оставила парочку писем, в которых попросила обо мне не беспокоиться, потому что, – она довольно зажмурилась, прижимаясь ближе, – я сбежала с удивительным мужчиной. – Оборотень приподнял брови, покосился на девушку немного растерянно и даже смущённо. Откуда-то сверху неожиданно донёсся шум и весёлые крики, заставившие на мгновение встрепенуться и прислушаться. – И безбашенными друзьями, – закончила со смехом Айлин.

Мужчина ненадолго притих, разглядывая переплетённые пальцы, свои и странницы. Она, украдкой наблюдая за ним, могла лишь гадать, какие его занимают мысли.

– Знаешь, Айлин… – неуверенно начал и осёкся Ульвур, затем поднялся, сделал несколько шагов, повернулся. Девушка тоже встала, однако прежде, чем она успела что-либо сделать, оборотень тряхнул головой, заглянул в её глаза и заговорил вроде бы безмятежно, но сильно: – Пусть я не такой смышлёный и обаятельный, как Шанс, не такой по-бандитски притягательный, как Равен, и не прекрасный, как дракон из озера, и пусть иногда я ничем не отличаюсь от зверя, но я клянусь луной, что буду любить тебя всегда, и на земле, и под землёй, и на небе.

Странница дрогнула и потеряла дар речи. Она не ожидала таких слов и признания и теперь смотрела на Ульвура, как когда-то давно он, измученный серебряным амулетом и борьбой с волком, смотрел на неё. Мужчина улыбнулся одними глазами, отметив это для себя, а Айлин внезапно поняла, что не сможет ответить ему столь же прекрасными словами, потому что абсолютно всё вылетело из головы. Впрочем, зачем нужны слова, когда для оборотня девушка сама по себе была клятвой.

Ульвур снова подошёл, и страннице вдруг вспомнился контекст, который выбил его из равновесия. Она слегка прищурилась, покосившись на мужчину.

– Только не говори мне, что ты ревнуешь.

Оборотень задумался.

– Нет, – в его глазах полыхнуло золото, хищная улыбка всего на миг опередила жест, которым Ульвур притянул Айлин за пояс. Она невольно припала к его груди, коротко ахнула и услышала: – Я тебя никому не отдам.

Совладав с внутренней дрожью, девушка скользнула ладонями под куртку оборотня и подняла голову.

– Ульвур, я твоя.

– М-м-м… – улыбка мужчины плавно переросла в добрый оскал, – не дразни меня так, Айлин, – голос стал низким и властным, – иначе ты доиграешься… и тогда даже волк не сможет меня удержать.

Странница отшатнулась и выпорхнула из объятий как бы испуганно, но, стоило ей повернуться, в глазах показались озорные искорки.

– Буду ждать с нетерпением, – промурлыкала она.

– Айлин! – обречённо простонал Ульвур.

Ветер колыхнул лёгкие волосы девушки, она переменилась в лице, обернулась к арке как бы замедленно и произнесла не своим голосом:

– Он здесь.

Глава 38

Айлин взглянула на оборотня и, сорвавшись с места, побежала к выходу. Мужчина всё понял и тотчас присоединился к ней, однако, к своему изумлению, не просто не смог догнать девушку, но в какой-то момент даже потерял её из виду.

Словно вихрь, странница взвилась вверх по лестнице, призрачной тенью скользнула за колоннами, избегая мягкого света костра, отыскала глазами Ардара и выдохнула. Почувствовав то же, что и Айлин, только минутой раньше, волкодраг оставил о чём-то спорящих парней и теперь неподвижно замер на краю скалы. Ветер зарывался в его шерсть, поднимая на спине гребни и вороша гриву, на чешуйках серебрились холодные блики луны. Ардар не скалился, и внешне выглядел сосредоточенно-спокойным, но, стоило девушке подойти к нему, она услышала тихое:

– Мне страшно.

К подножию гор стремительно мчался белёсый туман. У чёрного зверя не оставалось выхода.

– Мне тоже, – не отрываясь от горизонта, призналась странница.

Они переглянулись с горечью, отчаянием и сожалением, известным только им двоим и вновь обратили взор к бестелесной фигуре Сна, стелющейся меж деревьев. Ардар вдруг прижал к голове уши, изогнул дугой шею, нахмурил брови, вздёрнул хвост. Айлин не знала, чувствует ли он внутри те же мужественность, твёрдость и готовность, как в звенящей фразе:

– Пора с этим кончать.

Ни девушка, ни подошедший сзади Ульвур, не сумели бы удержать его, однако чей-то возбуждённый окрик опередил безумный прыжок в никуда:

– Ты что у нас, герой?!

Все трое обернулись к костру, прислушались и, хотя разговор парней напрямую их не касался, решили незаметно приблизиться.

– Нет, – отвечал кто-то тише. Выглянув из-за колонны, странница и волки увидели грозного Шанса и сжимающего кулаки взбешённого Равена. За спиной одного возвышалась луна, у другого – ярче прежнего полыхал и выстреливал искрами огонь. – Ты можешь гордиться собой, – продолжал маг воды; им владело странное возбуждение, похожее на то, которое приходит после крепкого кофе, выпитого на голодный желудок, – потому что ты прав: мы никто, всего лишь бесполезная кучка везунчиков. Возможно, единственные живые существа, которых ещё не коснулось заклятье, обречённые сидеть на вершине мира и смотреть, как рушится всё вокруг! Даже величайший маг нашего королевства лежит сейчас в собственной крови, – парень резко указал куда-то в сторону, – в замке, заколдованном Сном, – и всплеснул руками: – Тогда что говорить о нас?! Кроме Ардара, наделённого силой и способного противостоять ему, все мы лишь жалкие персонажи в большой истории! Вот только, – Шанс неожиданно сник, – требовать от Ардара геройской жертвы несправедливо и неправильно…

Айлин, оборотень и волкодраг больше не скрывались. Парни быстро заметили их внимание и заинтересованность. Бандит остыл почти сразу и потерял желание спорить, однако маг воды, устало оглядев присутствующих, осмелился закончить свою речь.

– Знаешь, – теперь он не был уверен, что обращается к Равену, а смотрел куда-то вверх, сунув руки в карманы, – этому миру нужен герой, вот только те, что мнят себя героями и сами ищут подвигов, стоят чего-то редко и заканчивают плохо. Нет, я не герой, но я точно знаю, что героями не рождаются. Ими становятся случайно такие же везунчики, как мы, – опустив голову, Шанс усмехнулся про себя, затем переглянулся с девушкой, – которые рискнули, проявили отвагу и изобретательность. Безрассудные авантюристы, которым было, что терять, и было, за что сражаться, – теперь он повернулся к волкам. – Я не хочу быть героем, но и не могу сидеть в стороне, если хоть что-то возможно сделать. Я буду защищать то, что мне дорого, то, ради чего стоит жить, и, если нужно будет за это умереть, умру. Скажешь, что не понимаешь этого? – Маг воды обернулся на бандита, и тот хмуро отвёл глаза. – Тогда почему же ты, – Шанс подошёл и, прищурившись, ткнул Равена в грудь, – дрожа от страха, всякий раз оставался подле меня и даже закрывал собой? Ты можешь меня порицать, кричать и доказывать мою неправоту сколько тебе угодно, – он вздохнул, – но я всегда буду тем, кто я есть, и не отступлюсь от своих правил. Кажется, таких людей обычно называют психами? Что же, вот тебе и… А… – парень осёкся, и даже в тусклом серебряно-огненном свете стало видно, как покрываются румянцем щёки.

Равен выразительно поднял бровь и лишь потом сообразил посмотреть чуть в сторону. Нисколько не смущаясь своих действий, за спиной Шанса стояла странница и обнимала его за пояс. Изумление на лице бандита стало ещё выразительнее. Маг воды захлопнул рот, осторожно повернул голову, а девушка ловко нырнула под его рукой и переместилась так, чтобы оказаться между ним и бандитом.

– Мальчики, – поучительно позвала Айлин и упёрла руки в бока.

– Я не наливал ему, клянусь! – тут же выпалил Равен.

Странница снисходительно улыбнулась, мол, я не за этим, и пригладила его торчащие дыбом лохмы.

– Да, хороша наша компания, – почти ласково усмехнулся Шанс. – Маг, проклятый родной стихией, бандит, ставший изгоем за добрый характер, призрак из другого мира, волк, который никогда не хотел быть волком, и… – парень повернулся к Ардару и завис, стараясь подобрать ему определение, однако нашёл лишь простое: – Дракон.

Волкодраг потянулся, разминая мышцы, и по-доброму оскалился.

– Дух волка в чешуе дракона, застывший между жизнью и смертью, – подправил он и по лицам компании понял, что в номинации «везунчик» ему досталось первое место. – А все вместе? – прищурился чёрный зверь и вильнул хвостом: – Друзья.

– Авантюристы, – воодушевлённо улыбнулся Шанс.

– Мечтатели, – просияла Айлин.

– Семья, которая никогда не оставит в беде, – откликнулся Ульвур.

– И будет любить вопреки всему, – тихо закончил Равен.

Мгновение всем казалось, что ночь развеялась, что тепло, разлившееся по душе, было лекарством, способным победить даже смерть, хохочущую у подножия гор. Затем Ардар заглянул во тьму, царившую за стенами храма, и, будто получив ментальное послание, беззвучно вздохнул.

– Спасибо, – он одарил взглядом каждого и, вскинув голову, улыбнулся. – Я рад, если могу называть вас своими друзьями. Шанс прав. – Предчувствие беды кипящим облаком заклубилось вокруг авантюристов, но никто не смог шевельнуться. – Я был рождён обычным волком и никогда не думал стать героем. Моё предназначение, миссия, – на носу волкодрага появились и разгладились морщины, – ради которой я получил силу, меркнет перед тем, что я понимаю теперь. Мне есть, что защищать, – Ардар взмахнул хвостом, поворачиваясь боком, – и я хочу стать тем, кем действительно являюсь, кем хочу быть, даже если ради этого придётся умереть.

Гигантским прыжком чёрный зверь достиг края скалы, оттолкнулся…

– Ардар!!! – заорали друзья в один голос.

Они подбежали к краю пропасти, посмотрели вниз, хотя понимали, что уже ничего не увидят. Зверю достаточно было принять волчий облик, чтобы острые камни отпустили его душу к звёздам. Однако скалу на мгновение подсветила белая вспышка, вслед за ней донёсся раскат грома, и чёрный дракон взмыл над храмом, волной воздуха, выбитой крыльями, отогнав назад искателей приключений.

– Я за ним! – заявила странница и тут же испарилась.

– Айлин!!! – запоздало раздался крик.

Возмущённые и разгневанные, парни и оборотень проглотили страшные проклятья, предназначавшиеся их горячо любимым друзьям, и постарались успокоиться. Речи о том, чтобы отсидеться в разрушенном храме, где их подло оставили «в безопасности», и быть не могло.

Ульвур первым вернул себе хладнокровие и трезвость мысли.

– Я знаю, где лестница, – оповестил он друзей и быстро отыскал нужное место.

Парни подбежали к нему и с готовностью кивнули. Всем было ясно, что спуск отнимет непростительно много времени, но другого выхода не было.

***

– Вот же… ненормальные! – взорвался Равен на первой же сотне ступеней и, не сдержав прилива эмоций, погрозил кулаком в пустоту: – Только доберусь до них – обоим устрою порку! – Однако на его горячее заявление быстро нашлось рычание оборотня, холодом пробирающее до костей. – Ладно, ладно, – парень испуганно вскинул руки и уступил: – Айлин займёшься ты.

Встряска со стороны Ульвура действительно остудила бандита и подействовала стимулирующе. Хлопнув себя по лбу, Равен чертыхнулся, спешно похлопал себя на карманам, сунул в один руку и вдруг блаженно заулыбался.

– Кхе-кхе, Шанс, – его насмешливый тон привлёк внимание и мага, и оборотня, у обоих тотчас вытянулись лица, – я жду благодарности! Кто молодец? – парень повертел серебряным амулетом, стащенным у эльфа, и уставился на Шанса.

– А раньше ты вспомнить не мог? – прошипел Ульвур, без пояснений догадавшись о свойствах артефакта.

– Думаешь, так просто помнить, что я и у кого украл?! – возмутился Равен.

– Молодец, что сказать, – рыкнул маг воды и, сжав пальцы в кулак, процедил требуемое: – Спасибо! Только на нём защита!

– А вот и нет, – ухмыльнулся бандит. – Она снялась у меня в кармане, – он полез в куртку снова, – кажется, вот этим.

Шанс и Ульвур сморгнули, в недоумении переглянулись. На ладони светловолосого парня чернел солидный клок жёсткого волчьего меха.