Отель «Падающая звезда»

Неожиданно позади себя молодой человек услышал чье-то частое дыхание. Медленно обернувшись, он увидел рядом с обломками стола стоящую девочку, ту, что была на картине. Она улыбалась и смотрела на него.

–Кто ты такая?– спросил дрожащим голосом Джим.

–Меня зовут Петунья,– ответила холодно, но весело улыбнувшись, девчушка.

–Что тебе нужно, Петунья? Что нужно, чтобы вы перестали убивать?

–Мы уж говорили,– ответила девочка, перешагивая с ноги на ногу.– Нам нужно, чтобы вы умерли.

–Зачем?

–Так хочет наша мама.

–Зачем ей нужно, чтобы мы умерли?

–Слишком много вопросиков, дяденька,– девчушка, подойдя к единственному не упавшему стулу, положила на его сиденье петлю, связанную из простыни, и острое лезвие, которые появились у нее в руках, будто сотканные из воздуха. Оно было точно таким же, как у мужчины, который вспорол себе вены в ванной.– Это вам, подарочки от мамули. Воспользуйтесь ими, и тогда все будет хорошо.

Комнату прорезал, будто лезвие ножа, холодный и бесчувственный, словно осыпаемая снегом могильная плита в январскую ночь, смех, гуляя по номеру «24» как в сырой пещере. Вдруг девчушка подалась вперед и забежала на стену. Коснувшись ее голыми ступнями, она побежала по ней так же легко и непринужденно, словно по полу. Добравшись до потолка, девочка, не переставая гулко смеяться, села на корточки и устремилась в сторону спальной комнаты, стуча коленками по твердой поверхности, а ее голова, сделав один полный круг, повернулась на сто восемьдесят градусов и посмотрела на застывшего в ужасе Джима.

«Не поддавайся им!– кричал в своей голове охотник.– Они хотят тебя сломать, просто не поддавайся им! Что может помочь? Соль?!». На секунду ему показалось, что решение найдено, и он чуть не сделал большую ошибку и не ринулся к буфету, где стояла небольшая солонка, но тут в его памяти всплыла та информация, которую в прошлых заданиях он не забывал ни на секунду. Если он бросит в призрака соль без примеси серебра, то она доставит духу очень сильную боль, но не прогонит, а лишь разозлит. Хотя разозлит – это мягко сказано. Очень мягко.

Постояв пару минут и более-менее успокоившись, Джим, все еще видя перед глазами крутящуюся голову маленькой чертовки и напрягая слух до отказа, медленно прошелся по номеру. Что-что, а эти призраки действительно умели страшить, у Джима аж поджилки тряслись. Заметив вентиляционную шахту, молодой человек с воодушевлением подставил стоящий рядом со сломанным столом стул, предварительно стряхнув с него самодельную петлю и лезвие, любезно предложенные девочкой.

–Черт!– раздосадовано ругнулся Джим, взявшись пальцами за решетку.

Шахта была слишком узкой, туда смог бы протиснуться максимум ребенок лет девяти, да и то не факт. Раздраженно пнув стул, Джим наконец-то вспомнил про окно. «Хоть бы оно открылось!»,– взмолился он всем богам, которых только знал, и рванул его наверх. В лицо дунул свежий ночной воздух. Не помня себя от радости, Джим быстро сбегал за табуретом и положил его на подоконнике как блокиратор, на случай если какой-то неведомой силе захочется захлопнуть окно и отрезать им высунутую голову молодого человека. Ощущая в животе напряжение, он посмотрел вниз. Находился Джим на высоте второго этажа, так что если выпрыгнуть, то максимум можно было сломать ногу. «Всего-навсего,– подумал он.– Срастется, в отличие от шеи».

Забравшись на подоконник и чувствуя ужас от своих действий, но все же каким-то краем мозга размышляя разумно и понимая, что прыжок отсюда точно не будет смертельным, Джим, несколько раз вдохнув, подался вперед и полетел вниз. На каких-то несколько секунд в ушах послышался свист, который чуть заметно заглушал шум крови, стучащий в висках. Земля приближалась со скоростью поезда, и за мгновение до приземления Джима окутала тьма. Затем последовал теплый свет, и молодой человек почувствовал жесткое приземление. Левая нога в районе колена выстрелила ошеломляющей болью, и Джим, повалившись на бок, закричал. На мгновение он открыл глаза и увидел вокруг себя стены номера «24». Он его не выпустил.

Провалявшись так неизвестно сколько времени и дождавшись, пока боль поутихнет, превратившись из острой в тупую пульсирующую, мужчина кое-как поднялся, жалея, что у него нет алкоголя. «Зато есть обезболивающее!». Проковыляв в сторону чемодана и слегка ударившись бедром (хорошо хоть) здоровой ноги о стол, Джим порылся в нем и достал из маленького кармашка пачку «Тайленола». Вытащив из пластинки одну таблетку, молодой человек взял свою бутылку с газированной водой, стоящей рядом с открытым ноутбуком.

Открутив крышку и услышав шипение выходящих наружу лопающихся пузырей, Джим запил ей таблетку и поставил бутылку на столешницу, не переставая при этом сжимать ее в ладони. Тут до него дошло то, чего он поначалу не заметил. Стол, на который он оперся, был абсолютно целый, в таком же состоянии, как когда они вошли в номер «24». И ноутбук тоже был цел, и телевизор, который в порыве смеси страха и гнева расколошматил Боб, тоже стоял невредимый на своем прежнем месте.

Вдруг ладонь Джима, которая сжимала бутылку, сильно обожгло, словно он прикоснулся к кастрюле с кипящей водой. Одернув руку и отскочив на полметра и упершись тазовой костью в кухонный стол, охотник наблюдал, как пузыри в бутылке начали подниматься быстрее и интенсивнее, постепенно сформировывая линии. Она кипела. В пластиковой бутылке. Но тут прозрачная жидкость вдобавок начала окрашиваться в красный цвет, словно в каком-то химическом эксперименте. Поначалу она была бледной, но с каждой секундой становилась все насыщенней и темнее, как постепенно сгущающиеся краски на полотне художника, становясь похожей на какое-то французское вино.

Неожиданно красная жидкость резко вспенилась и фонтаном хлынула из бутылки, дымя и напоминая выплеск воды из дыры на спине у тяжело раненного кита. Джим почувствовал, как кипящая липкая соленая жидкость плеснула ему лицо и ошпарила кожу. После вновь последовала боль. Еще чуть, и он начнет к ней привыкать и относится, как к самому по себе разумеющемуся. Это было примерно похоже на то (так подумал Джим), если бы на кожу попала кипящая смола.

Зажмурившись и прикрыв лицо в попытке отгородиться от потока крови он, чувствуя горящую ошпаренную кожу (на миг ему показалось, что она начала пузыриться и отслаиваться от черепа), ринулся к двери. Прижавшись к стене и ощущая ужас, Джим нырнул в свою майку, чтобы прикрыться от кипящего дождя. Кровь, не переставая, с шипением била из бутылки бесконечным потоком, и парень почувствовал, что она уже дошла ему до коленей. Комната заполнялась, словно ванна, в которую вместо воды лили магму.

Не зная, что делать, он рванул к окну. Комната заполнялась соленой субстанцией с удивительной быстротой, уровень крови буквально за десять секунд уже дошел ему до пупка. Еле добравшись до окна, Джим попытался его открыть, но на этот раз оно не поддалось, словно задраенный люк в подводной лодке.

Кровь достигла подбородка, и вот спустя несколько секунд ноги Джима оторвались от пола и он воспарил. Номер «24» отеля «Падающая звезда» превратился в кровавый аквариум, который населяло лишь одно существо. Не успел молодой человек оглянуться, как кровь заполнила почти весь номер, и до потолка осталось всего чуть меньше половины метра. Вдохнув поглубже остатки воздуха, Джим нырнул и, терпя боль, начал молотить здоровой ногой по стеклу окна, но оно было словно армировано. Тут ему пришла в голову идея насчет вентиляционной шахты, быть может, там еще осталось чуточку воздуха, но глаза он открыть не мог, их бы сразу выжгло, поэтому Джим принялся икать ее вслепую, но успехом эта затея не увенчалась. Спустя полторы минуты он почувствовал свое сумасшедшее сердце, настойчиво требующее доступ к кислороду. Сдержав дыхание еще около двух минут и отчаянно пытаясь найти выход, Джим не выдержал и, сквозь всю боль чувствуя головокружение, вызванное кислородным голоданием, сделал глубокий вздох. Горячая кровь заливалась в уши, ноздри, а теперь еще и в рот и в сами легкие. Молодой человек пришел к выводу, что ему конец. Она начал захлебываться, но тут все резко пропало, и он почувствовал, как его щека прижимается к теплому полу.

Вдохнув в себя столько воздуха, что легкие чуть не разорвало, едва не утонувший в галлюцинациях Джим перевернулся на спину и начал кашлять. Крови нигде не было, но у молодого человека никак не пропадал ее металлический вкус во рту. Бутылка же так и стояла на столе, выпуская из себя мелкие пузыри бурлящей газированной воды, снова прозрачной. Едва не стошнив из-за противного вкуса, оставшегося на кончике языка, Джим поднялся и сел на стул.

Не успел он и двух минут просидеть в тишине, как в окно что-то постучало. Посмотрев на него, молодой человек увидел за стеклом лицо молодой девушки. Оно было едва видимо, словно она стояла в углу темной комнаты, освещаемой посреди ночи лишь одной слабой лампой, направленной в противоположную сторону. Кроме лица у нее ничего не было. Тут Джим испытал легкий приступ дежа-вю.

Ему казалось, что он уже где-то ее видел. Девушка улыбнулась ему жутчайшей улыбкой, и на слегка запотевшем стекле окна появились два отпечатка человеческих ладоней. Спустя секунду они начали опускаться вниз, оставляя после себя две широкие размытые дорожки, и тут позади себя Джим услышал щелчок. Обернувшись, он обнаружил, что входная дверь номера «24» отворилась. Не веря своим глазам, молодой человек вновь посмотрел на окно, но за стеклом уже никого не было, даже смазанные невидимыми ладонями колеи пропали. Осталась лишь темная ночь.

Глава 7

Почувствовав легкое головокружение, Боб заткнул графин и поставил его рядом с собой на ковер. Мужчина снова мог нормально дышать, алкоголь подействовал на него будто пущенная в горло струя жидкости ингалятора на человека, задыхающегося из-за приступа астмы.

Запрокинув голову, Боб закрыл глаза и медленно выдохнул, пытаясь успокоиться и размышлять холодной головой. Он знал, что паника в критических ситуациях в девяносто девять процентах из ста – это не к добру. Приоритетной же задачей для Боба была спасение Джима (как и у самого Джима). Нужно было как можно скорее вытаскивать его оттуда, но как, если этот призрак так намертво запер дверь? Мужчина охотился на множество тварей, но с таким сильным призраком ему никогда еще не приходилось сталкиваться.

Но у Боба не было сил даже на то, чтобы поднять руку. Кажется, даже если бы он сейчас захотел встать, то просто не смог бы… послышался душераздирающий крик, без сомнения принадлежавший Джиму. Он был таким, словно ему за один рывок оторвали ногу.

Мужчина, тут же забыв о своей усталости и истощенности, вскочил (графин при этом упал, и остатки коньяка вылились на ковер) и бросился к двери. Схватившись за ручку, Боб распахнул ее и остолбенел от неожиданности. В нос мужчины ударил запах прохлады и свежести. Что-что, а такого он точно не ожидал увидеть.

Вместо мрачноватого коридора, ведущего в кабинет мистера Туллиса, за дверью находился парк, который он моментально узнал. Словно пребывая в забвении, Боб двинулся вперед, а когда оглянулся, то дверь уже исчезла, словно по мановению магической палочки волшебника.

Центральный парк Нью-Йорка был абсолютно пустым, будто все горожане коллективно сговорились и уехали загород на совместный пикник. Желтые листья деревьев опадали с высоких деревьев, кружась в воздухе и опускаясь на темный, влажный из-за недавнего дождя асфальт и лестницу. Посмотрев на небо, Боб увидел заходящее за горизонт солнце, и этот закат показался ему таким необычным и прекрасным, и он вспомнил этот закат. Точно такой же он видел лишь один раз за всю свою жизнь, в ноябре пять лет назад. Мужчина помнил этот день, словно он был вчера, и помнил, что должно случиться.

Через несколько секунд он услышал топот маленьких ножек об асфальт. По ступенькам лестницы, держась за перила, в его сторону спускалась маленькая шестилетняя девочка, одетая в розовую курточку, черные штанишки, зеленую шапочку, и новые ролики. Ее наполовину беззубый рот озаряла та чистая, счастливая, беззаботная улыбка, на которую были способны лишь маленькие дети. Казалось, что малышка дарит ее не только мужчине, стоящему у основания лестницы, но и одновременно с этим всему миру.

Боб почувствовал, как у него защемило сердце. Ему казалось, что если она сейчас произнесет то, что произнесла тогда, то у него случится удар и он замертво упадет в объятья холодного влажного асфальта.

–Папа!– (безжалостно) счастливо воскликнула она, спустившись с последней ступеньки, и неуклюже подкатилась к Бобу и врезалась в его ноги.– Спасибо большое-пребольшое, они такие классные,– она отхлынула от него.

Крутанув указательным пальчиком среднее фиолетовое колесико, девочка, пока Боб плакал, покатилась вперед.

–Смотри, как я умею делать!

Девочка приподняла одну ножку, но вдруг ролик завилял, и она чуть не упала.– Ой!

Подскочив к ней, Боб, не говоря ни слова, упал на колени и прижал девочку к себе, чувствуя под своими дрожащими от волнения руками прохладную ткань ее курточки. Она была тут, рядом, так близко… но в один момент все пропало все пропало.

Открыв глаза, мужчина обнаружил, что он обнимает холодную пустоту отеля «Падающая звезда», сидя на коленях на ковре в коридоре. Вдруг Боба накрыло гневом, и он, вскочив, принялся орать на пустоту и молотить ногами в стену.

–Ах ты тварь! Гнусная падаль! Я ненавижу тебя, сволочь! Зачем ты это делаешь, а!? Зачем?! Выпусти меня отсюда! Прекрати это немедленно!!!

По щекам струились жгучие слезы, и когда мужчина, потерявший все остатки самообладания, закончил ярые избиения несчастной стены, то почти не чувствовал своей ноги, которая онемела и стала ватной.

Вдруг откуда-то с потолка на голову Боба что-то упало, и мужчина, отскочив в сторону, увидел перед собой болтающуюся петлю из конопляной веревки. На секунду он чуть не поддался желанию обвить свою шею любезно предложенной петлей, но все же взял себя в руки.

–Не дождешься,– голосом, полным такой ненависти, на какую только способен живой человек, прошипел Боб и, оттерев с лица слезы, отпихнул рукой веревку, качнувшуюся, словно тарзанка, и двинулся вперед по коридору.– Я тебя выкурю и поджарю солью и серебром твои пятки, клянусь жизнью.

Проходя мимо стойки администрации, мужчина размышлял над тем, как же ему все-таки попасть в номер «24». «Может, просто найти какой-нибудь топор и разрубить дверь?– подумал он и посчитал свою идею очень даже разумной.– Вот только где достать топор?».

Установившуюся тишину пронзил телефонный трезвон. Не веря своим ушам, мужчина вернулся обратно к стойке и, встав рядом с администратором, поднял трубку и приложил ее к своему правому уху.

–Бобби,– донесся из динамика знакомый голос, и мужчина почувствовал, как начали онемевать кончики его пальцев на ногах.– Это я, Карл. Слушай, я понимаю, что тебе сейчас очень нелегко,– грустный вздох.– Точнее, по правде сказать, вряд ли понимаю, но очень тебе сочувствую, братишка, правда. Сара была прекрасной женщиной, мы все это знаем, и я хотел сказать, что мне жаль, и я тебе соболезную. Мы с женой обязательно будем на ее похоронах, и если ты хочешь, после она может посидеть с Кристал, пока мы с тобой надеремся в каком-нибудь баре до потери сознания. И да, я, к слову, как прокурор, приложу все свои усилия, чтобы этого вонючего козла упрятали за решетку на самый длительный срок, какого только можно добиться. Ладно, увидимся. Надеюсь, ты ответишь как можно скорее.

Послышалась череда коротких гудков, и Боб трясущейся рукой бросил телефонную трубку на стол.

–Это все не реально,– запричитал Боб, закрыв лицо сложенными лодочками потными ладонями.– Иллюзия. Она просто хочет тебя запугать и сломить. Возьми себя в руки, Боб Салливан.

Повторив последнюю фразу с дюжину раз, мужчина глубоко выдохнул, все это время не замечая, как позади него стоял внушительных размеров мужчина, с полностью белыми глазами, без малейшего намека на радужки, зрачки, и тому подобную анатомическую муру, и отсутствующим носом, на месте которого зияли две черные дыры, уходящие глубоко в голову.

Почувствовав его присутствие, Боб развернулся. Незнакомый безносый мужчина заорал и замахнулся внушительной линейкой Дробышева. Охотник в последнюю секунду успел отскочить, и увесистая линейка опустилась на администраторскую стойку, разрубив напополам телефон и повредив гладь стола.

Отбежав на несколько метров, Боб резко развернулся, приготовившись отражать дальнейшие атаки, но они не последовали. Уродливого «геодезиста» Боб увидел на лестнице. Он медленно поднимался по ступеням на следующий этаж и царапал острым концом линейки стену. Обернувшись к охотнику, мужчина одарил его улыбкой, и во рту блеснули ряды клыков, точно таких же, как и у того вампира, который загрыз Монику на ярмарке в «лесу ужасов».

Когда неизвестный пропал из виду, Боб немного постоял, переводя дыхание, и отправился на поиски кладовки, в которой (он молился об этом) можно было найти что-нибудь полезное. Быть может, не топор (хотя Боб очень на него надеялся), но хотя бы какой-нибудь захудалый молоток-то там точно должен быть!

Осмотрев холл отеля, Боб заметил висящий на стене, слева от стойки администрации, щит с изображением планировки «Падающей звезды» и инструкциями действий во время пожарной тревоги. «То, что нужно,– подумал он, приблизившись.– Так, нам нужна подсобка». Водя пальцем по щиту, Боб мысленно называл номера комнат.

За спиной послышался звук отворившихся дверей, и охотник, так резко повернув голову, что аж хрустнуло несколько шейных позвонков, увидел, как в отель зашли четыре человека. Первой шла очень красивая молодая девушка, словно сошедшая с обложки глянцевого журнала, вторым был статный солидный мужчина, одетый в дорогой модный современный костюм от «Brioni», и двое огромных, напоминающих скальных троллей, приодетых к свадьбе, двухметровых охранника.

Администратор поднял голову и торопливо выбежал из-за стойки. Вдруг все люди растворились, словно тьма, рассеянная первыми утренними лучами солнца. Боб растерянно огляделся, и увидел, как мужчина и дама поднимаются по лестнице. «Они идут в номер «24»»,– понял он, догадавшись, кто это такие, и, бросив беглый взгляд на охранников, усевшихся на диванчике и застывших, словно два каменных изваяния, отправился следом за парочкой. Отставая от них всего на одну ступеньку, Боб видел, как у мужчины еле заметно трясутся руки.

Поднявшись на второй этаж, они повернули в сторону номера «24». Алексей и девушка сохраняли молчание. Дойдя до нужной двери, богач отпер замок, и они вошли внутрь, но Боб не смог пройти за ними следом. Его тело сковало ледяным параличом, и он беспомощно наблюдал, как дверь номера закрылась перед ним. Он пытался пошевелить хоть одним пальцем, но конечности не слушались, будто его мозг отсоединили от позвоночника и он потерял управление над телом. Спустя несколько минут из комнаты послышался крик, молящий о помощи. Поначалу он был просто громким, но спустя несколько полминуты стал таким, словно ее заживо сжигали, попутно с этим разрывая на части. Боб же стоял и не мог пошевелиться.

Неожиданно по стене, противоположной входной двери номера «24» прошелся такой импульс, словно в нее со всего размаха врезался, привязанный цепью к крану, огромный шар, предназначенный для сноса зданий. Тело наконец-то подчинилось воле Боба, и он смог повернуть голову. В самом верху стены параллельно потолку пошла кривая трещина. Вдруг на обоях начали появляться красные кривые буквы, словно выведенные дрожащей рукой шестилетнего ребенка, впервые взявшего в руки карандаш. Затем надпись исчезала, и появлялась другая, затем снова исчезала, и снова появлялась.

«Видишь, что со мной сделали? Они все это сделали! Они все виноваты! Никто мне не помог! Я убью всех, пока не найду!..»

Последняя же надпись обрывалась и была явно незакончена.

–Кого?!– спросил Боб, стараясь не смотреть на вылезающие из расширяющейся с каждой секундой трещины серые гниющие руки, облепленные мокрой землей. Они скребли по обоям, обдирая их своими длинными зазубренными ногтями, и извивались, походя чем-то на дождевых червей, пытающихся вылезти из банки рыбака.

Неожиданно крик девушки оборвался, и руки начали залазить обратно в стену, словно их что-то напугало, и спустя несколько секунд они полностью скрылись в темной трещине. Вслушиваясь в давящую тишину, Боб увидел, как дверь абсолютно бесшумно отворилась, и из номера «24» вышел всклоченный мужчина. Он выглядел так, словно его только что спустили с лестницы. С носа незнакомца капала вода, а рядом с мочкой правого уха Боб заметил не смывшуюся кровь.

Постояв несколько секунд и посмотрев на сверкающие пятки Алексея Грома (а точнее воспоминания о нем), охотник вошел в номер и увидел, что весь пол был перепачкан кровью, словно на нем стая львиц только что растерзала оленя, а в ванной лежало изрезанное нагое тело молодой девушки, с намотанной на ее шею простыней, наполовину прикрывающей грудь. Пробежав мимо туалетной комнаты, Боб обшарил номер, но Джима так и не нашел.

Мужчина растерянно замер рядом со столом. Вдруг включился телевизор, и по нему с шипением побежали белые волны. Только тогда Боб, подойдя к нему, обратил внимание на то, что все разбитые вещи в номере были целыми. Среди волн вырисовалось знакомое лицо.

–Иди и посмотри, что он со мной сделал!– донесся сквозь белый шум женский голос.– И вы спрашиваете, почему я это делаю?!

После этих слов ее лицо пропало, телевизор, щелкнув, выключился, и Боб услышал легкие насвистывания. Не переставая чувствовать ужас, не покидающий его последнее время почти ни на секунду, мужчина закрыл глаза, выдохнул, и направился прочь из номера.

–Отсюда никак не спастись,– донесся до его ушей девичий голос.– Зачем сопротивляетесь? Ведь вы уже сами поняли, что вы трупы.

Остановившись, Боб собрал всю смелость, которая еще не успела покинуть его, и обернулся. Девочка сидела на спине мертвого мужчины, привязанного за шею и поясницу двумя веревками, и раскачивалась на нем в широком дверном проеме, словно на самодельных качелях, висящих на заднем дворе частного дома.

–Может, и так,– ответил дрожащим голосом Боб.– Но я не оставлю вам такой радости. Я поклялся извести вас столько, сколько смогу. И я знаю, что для того, чтобы упокоить душу, нужно либо сжечь кости, либо исполнить желание призрака. ТАК МОЖЕТ ПЕРЕСТАНИТЕ МЕНЯ ЗАПУГИВАТЬ, И СКАЖИТЕ, КАКОЕ У ВАС ЖЕЛАНИЕ НА САМОМ ДЕЛЕ?! ЧТО ВАС МОЖЕТ УПОКОИТЬ?!

Боб, чувствуя саднящее от крика горло, замолчал. Смотря на девочку, он, дыша, словно бык, увидевший красную тряпку в руках тореадора, вместо ответа услышал шипение. Обернувшись, охотник увидел тело убитой женщины. Оно, словно зомби, выползало из туалетной комнаты. Раскачивающаяся на «качелях» девочка рассмеялась так, будто смотрела какой-то веселенький мультфильм по телевизору в утро воскресенья. Тварь резко поднялась и, несколько секунд простояв перед Бобом во всей своей «красе», с воплем банши ринулась на мужчину. Боб отскочил в сторону и схватился за кухонный нож, но чудище не стало на него нападать, а промчалось мимо и вылезло через открытое окно, словно паук.

–Дяденька,– позвала, не переставая улыбаться, девочка.– Вы правда хотите знать? Тогда идите туда, и узнаете.

Она указала на вход в ванную комнату. Кивнув, Боб, продолжая стискивать нож в ладони, направился к туалету. Заглянув внутрь комнаты, он не увидел ни зашторенной ванны, ни раковины, ни унитаза. Вместо холодного светлого кафеля росла зеленая трава, вместо стен были деревья, вместо потолка голубое небо. И повсюду серые, черные, и белые надгробия. Боб сразу же узнал это место, как и городской Нью-Йоркский парк. Это было кладбище Грин-Вуд.

–Нет,– прошептал он и отпрянул назад, упираясь спиной в стену.– Ни за что, нет.

Мужчина почувствовал, как к его глазам подкатываются слезы, а в горле застревают всхлипы. В этот момент он выглядел примерно так, как выглядит мать, когда ей говорят, что ее единственного ребенка убили уличные хулиганы всего из-за пятидесяти долларов.

Над головой послышался хруст бетона. Задрав голову с такой быстротой, что самому себе вновь чуть не сломав шею, Боб увидел, как потолок со стоном начал опускаться. Опускался он во всем номере, кроме ванной комнаты, а точнее кладбища. Входная дверь уже была заперта. Мужчина словно находился в чьей-то игровой комнате, владелец которой вертел ею и так и эдак.

–Нет,– словно в бреду запричитал Боб.– Меня не проведешь, это все иллюзия.

Дождавшись, когда потолок опуститься чуть ниже его роста, мужчина уперся в него руками, но он все продолжал неумолимо опускаться и постепенно прижимать Боба к полу. «Это не правда»,– мотая головой, думал мужчина, но тут до его ушей донесся звук спрессовывающегося компьютера, а потом и треск стола. Когда Боб уже не смог подняться с корточек, то не выдержал и прыгнул в туалет (кладбище).

Почувствовав, как его щеку защекотала трава, он перевернулся на спину и убедился, что дверной проем исчез.