Взгляд из тени

– Что? Вы с кем говорите?

Плотная мгла воспоминаний в очередной раз отступила. Левиафан проморгался, отгоняя образ тела Оле на полу, и посмотрел на Антона. Тот стоял возле алтаря, держа в руках стопку схем, которые прежде покоились на красном покрывале:

– Можно посмотреть?

Ох уж эти любители чтения… Левиафан рассеянно пожал плечами, пытаясь понять, как долго он просидел, таращась в одну точку. Хорошо ещё, что Антон не вполне трезв, а то мог бы и испугаться такого зрелища…

Нет. Он не скажет двоедушнику о том, что видел в его сознании. Никто, никто не должен помнить такие ночи. В конце концов, есть другие способы уговорить.

– Ты в курсе, что умираешь? – он прищёлкнул пальцами, прогоняя из крови Антона часть алкоголя. Расслабление расслаблением, но для договора двоедушник нужен адекватным. Чтоб утром не сказал, что ничегошеньки не помнит. Ну и чтоб не вырубился раньше срока.

Антон помрачнел и перестал листать схемы:

– Вы бессмертный, вы не поймёте.

Да неужели? Левиафан подавил смешок и, как назло, именно в этот момент ощутил порыв закашляться.

– Я был… а, впрочем, неважно. Неважно, пойму я или нет – важно, что ты понимаешь. Верно?

Антон потёр лоб и сел, устроив листы со схемами на коленях.

– С каждым днём… всего больше. Сначала трудно поднимать тяжёлое, бегать. Потом просто ходить, и… Иногда утром кажется, что не хватит сил сделать вдох.

Он остро глянул на Левиафана:

– Вы же видели таких, как я? Как мы умираем?

– Неприятно, – честно ответил демон. – Чаще всего во время превращения рвётся и не может срастись какой-нибудь важный орган. Иногда просто остановка сердца. Прости, но тебе осталось года три-четыре, и то не факт.

– Врёте…

– Ни грамма. Ты сам чувствуешь, – Левиафан подался вперёд. – Скажи честно, Антоша, жить ведь хочется?

– Всем хочется, – настороженно ответил Антон. Даже хмель не сделал его совсем уж беззаботным.

– Правильно. Всем. А многим, например, мне, хочется и чего-то ещё.

Он взял из рук Антона листки бумаги, перебрал их и достал нужный:

– Ты любишь читать, верно, голубчик? Если так понятней – можешь прочитать. Там… хороший почерк.

4

За щелью в стене сгущались сумерки. Море колыхалось сплошной тёмной массой, а небо нависало над ним беззвёздным и безлунным куполом. Пришлось зажечь пару свечей – не магией, а обычной зажигалкой. Человеческий огонь всегда казался Левиафану уютным. Антон, уже совершенно трезвый и очень заинтересованный, вглядывался в листок с инструкцией, а демон смотрел на него, испытывая давно забытое удовлетворение – впервые с тех пор, как они… как они с Оле расшифровывали эти схемы. Приятно общаться с кем-то, кто умеет думать и рассуждать.

– Это что-то вроде создания карманной Вселенной! Я думал, такое только в книжках бывает. Она создаётся с нуля?

– Карман… Не совсем с нуля. В принципе, в ней заложены законы этой реальности, но их можно менять.

– То есть полная ксерокопия? Или просто базовые настройки?

– Всё сложнее, – Левиафан откашлялся и снова посмотрел на тёмное море. – И почти целиком зависит от воли того, кто эту… карманную, как ты говоришь, Вселенную, создаёт. Ты можешь сделать светила и твердь такими, как хочешь. Заставить моря почернеть. Можешь отменить всемирное тяготение, чьё-то проклятье, стереть с лица реальности кого пожелаешь, или наоборот, воссоздать, вернуть, оживить…

На последних словах голос куда-то съехал, и Левиафан замолчал. Но Антон ничего не заметил.

– А это не опасно? – он потёр переносицу. – Нельзя бездумно играть законами физики. Всё взаимосвязано, у всего есть последствия, действие рождает противодействия…

– Почему бездумно-то? – обиделся Левиафан. – К тому же, мир новый, податливый, как пластилин.

– А откуда вы знаете? Это раньше кто-нибудь пробовал?

Вопрос попал в точку, воскресив все тайные опасения Левиафана – те самые, которые он раз за разом топил на глубине сознания, те самые, которые тогда, на кухне, во время роковой ссоры, Оле высказал вслух. Может не получиться. Может погибнуть абсолютно всё. И вероятность вовсе не так мала, как он врал тогда.

Вот только…

Опасения чуть шевельнулись и, глухо булькнув, ушли обратно на дно. Они не имели значения. Не теперь, когда погиб Оле. Ради его возвращения – или хоть попытки – Левиафан готов был рискнуть. Всем и всеми.

– Не попробуешь, не узнаешь, Антоша. Или можешь продолжать умирать – каждую ночь, по кусочкам, пока твоя матушка не останется одна.

Прозвучало жёстко. Двоедушник даже побледнел, хотя казалось бы, куда уж больше. Левиафан хотел продолжить наседать, но Антон вдруг решительно поднял глаза:

– Хорошо. Что нужно от меня? Душа? Сердце, рука, глаз?

Ого. Быстро он.

– Ничего из вышеперечисленного, – усмехнулся Левиафан. – Откуда вообще такие… садистские мысли? Душа оборотня мне тем более ни к чему, девяносто пять процентов твоих собратьев, по несчастью, всё равно попадают Вниз. Нет, мне нужно, чтобы ты выполнил то, что и так делаешь каждую неделю.

– И что это?

– Сыграл роль, – Левиафан продолжал улыбаться. – Ну же, Антоша. Не мне учить тебя, что весь мир – театр. В нём есть…

Левиафан осёкся. Чёрт. Опять это слово. Но сейчас без него никак.

– В нём есть кукловоды, а есть куклы. И знаешь, думаю, тебе с твоим опытом будет не так уж сложно побыть кукловодом.

Антон глядел на демона, хмуря тонкие брови. Таких, начитанных, метафорами с толку не собьёшь – знают, что в любом предложении нужно искать подтекст.

– И кто же здесь мои куклы? Обычные люди?

– Нет, твои драгоценные люди не пострадают.

«Наверное», – мысленно прибавил он. Кто знает, что произойдёт во время ритуала?

– Речь идёт о дет… вернее, о двух сверхъестественных существах в облике детей. Надеюсь, тебя это не смутит? – Левиафан поднял бровь. – Нет какой-то слабости к детишкам?

– А я что, должен убить их?! – испугался двоедушник.

– Ну не-ет, нет, что ты. Выведи их на сцену. Эти дети обладают особыми способностями, они не вполне адекватны, не помнят своё настоящее происхождение, возраст – вообще ничего. Тот, кто за ними присматривал, у… умер. Несчастный случай. Ребята очень напуганы, в головах каша, никого к себе не подпускают. А без их помощи, так уж вышло, ритуал не завершить.

Повисло молчание. Антон таращился на Левиафана, тот упорно смотрел в сторону, напоминая себе о самоконтроле. Слишком много упоминаний Оле за последние полчаса. В углу пошевелился, разминая затёкшие мышцы, Марк.

– Но… почему тогда я? – растерянно спросил Антон. – Я думал, вы хотите использовать меня как убийцу или что-то в этом роде. Я же вроде как… чудовище.

– Ну-у, милый мой, убивать я и сам умею. Сейчас мне просто нужен человек со стороны, кто-то, кто не напугает их.

– Но почему я?

– А почему нет? – Левиафан пожал плечами. – Вполне подходишь. И знаешь, мне проще объяснить ситуацию тому, кто уже проклят, чем ломать картину мира обычному смертному.

Антон смотрел на Левиафана – так удивлённо, словно тот его не работой нагрузил, а мешок денег дал. Хотя деньги, наверное, ему тоже не помешали бы… Нет, серьёзно. Чего он так сияет?

– Что? – демон нервно провёл рукой по волосам.

– Вы… – Антон шумно вздохнул и махнул рукой. – Невероятно. Вы знаете, кто я, знаете, на что способен, и просите у меня что-то… настолько безобидное? Как у человека?

– Ну, эм, я…

Антон сделал шаг вперёд, и Левиафан почувствовал непреодолимое желание попятиться. Когда на него смотрели со страхом или неприязнью, было проще. А это…

– Я согласен! – человек протянул ему руку. Первым. Левиафан, разумеется, пожал, испытывая смутное беспокойство по поводу того, что он только что заключил сделку каким-то загадочным для себя образом. Но в следующий миг Антон вдруг пошатнулся, и стало не до размышлений. Левиафан машинально подхватил его, не дав грохнуться – парень оказался совсем лёгким. Может, надо было его покормить?..

– В чём дело?

– За… засыпаю, – пробормотал Антон заплетающимся языком. – Как странно… раньше это происходило не так быстро…

Чёрт. Возможно, спаивать двоедушника было не самой лучшей его идеей. Если алкоголь ускорил процесс… у него чертовски мало времени.

Левиафан уронил что-то бормочущего Антона на пол и со всех ног кинулся к сумкам в углу. Перчатки, ампула, шприц… Он подлетел к засыпающему двоедушнику, взмахом руки прогнал из его крови остатки спиртного, а потом закатал рукав пиджака и вколол парню дозу транквилизатора.

Никто и никогда раньше такого не пробовал. Но если Левиафан угадал, то у Антона сегодня будет самая спокойная за последние десять лет ночь. А демон получит свой ритуальный ингредиент без лишнего напряга.

Антон обмяк и засопел почти сразу, растянувшись на полу во всю длину. Даже руку под голову подложил. Левиафан задумчиво оглядел его. Подумал, присел на корточки и осторожно стянул пиджак – жалко хорошую вещь портить, пригодится еще. По крайней мере, завтра.

Тишина давила на уши. Левиафан начал было аккуратно складывать пиджак, но потом передумал и просто кинул его в угол на сумки. Оле пиджаки никогда не любил. Каждый раз вздыхал, ворчал и обижался, если демон из вредности тащил его на официальные мероприятия, где без костюма было никак.

Да что ж такое! Левиафан поглядел на свернувшегося калачиком Антона, на застывшего в углу Марка, на часы и снова нагнулся к Антону. Глаза под веками едва заметно двигались, значит, рано. Левиафан смутно припоминал, что превращение начнётся одновременно с фазой медленного сна, при которой глазные яблоки замирают, но на этом его сведения о механизме и заканчивались. Знал бы, что пригодится, так девять лет назад поступил бы в медицинский, а не на физмат.

Может, и первую помощь при огнестрельных ранениях оказывать бы научился…

Левиафан резко задул обе свечи и подошёл к выходу, подставляя лицо тёплому морскому ветру. Закрыл глаза и стал считать про себя. Если сосредоточиться на цифрах, весь остальной мир исчезнет. Сборник уравнений бы ещё сюда, отличный антистресс…

Левиафан как раз дошёл до трёх тысяч, когда стон сзади вырвал его из забытья. Демон обернулся, зажёг пламя на кончиках пальцев и уставился на тёмную фигуру на полу. Антон что-то бормотал, мычал, подёргивались руки и ноги, но страшного в этом зрелище пока было не больше, чем в обычном ночном кошмаре. А потом он вдруг выгнулся дугой, и захрустела первая кость.

Его ломало, швыряло, трещала одежда, перестраивался скелет, вытягивалось лицо, когти скребли по камням, шерсть прорастала прямо на глазах. Даже Левиафану, который видел обращения раньше, стало не по себе.

– Марк! – громко позвал он, не отрывая глаз от корчащегося Антона. – Иди сюда.

Голем послушно подошёл, обогнув двоедушника по широкой дуге, и встал впереди. Левиафан выдохнул. Всё нормально. Главное, что транквилизатор работал – парень обращался, не приходя в сознание, даже не кричал. Если повезёт, он продолжит спать и будучи волком…

Процесс завершался. Волк был обычным: крупным, серым, пушистым, совсем не походившим на тех чудовищ, которых рисуют в фильмах. Он чуть поскуливал, сучил лапами, но боль явно отступала. Наконец он затих, и Левиафан осторожно сделал шаг вперёд.

В это мгновение волк открыл глаза – серые, человеческие, они оказались единственным, что мешало принять его за обычное животное – и посмотрел на Левиафана. Шерсть на загривке встала дыбом, верхняя губа приподнялась, обнажая клыки. Волк утробно зарычал и прыгнул.

Ну, как – попытался прыгнуть. Лекарство действовало, и прыжок вышел неуклюжим, что, очевидно, их и спасло. Левиафан, правда, понятия не имел, способен ли оборотень навредить демону, но, учитывая его теперешнее состояние, всё может быть…

Волк прыгнул снова. Марк отбросил его одним ударом, двоедушник приземлился на лапы и припал к земле, готовясь к следующей атаке.

Левиафан вдруг понял, что жутко устал. В ушах зазвенело, и как никогда сильно захотелось прилечь. Он зажёг адское пламя вокруг себя и Марка, уже понимая, что огонь вышел слишком низким, чтобы оборотень его не перепрыгнул. Обычный волк, правда, и близко бы не подошёл, но это другое. Существо впереди не чувствует ничего, кроме голода и жажды разрушения.

– Эй, Борис-Животное! Меня попробуй сожри!

Левиафан заморгал, с удивлением понимая, что одна из сваленных у входа сумок летит двоедушнику в голову. Волк, рыча, повернулся в другую сторону, и Левиафан понял, в чём дело. У входа сиял призрачный силуэт Тима.

– Давай, давай, стена уже ждёт! – Тим ехидно скалился, зависнув у камня и растопырив руки. От него не пахло кровью и мясом, но он издавал звуки, он светился, раздражал, и уже было ясно – волк среагирует.

Он прыгнул.

И, разумеется, прошёл насквозь.

Левиафан точно очнулся. Он притушил пламя и кинулся к аптечке, на ходу крикнув:

– Марк, держи его, крепче!

Волк очумело тряс мордой, приходя в себя после удара о стену, когда голем навалился ему на холку, обеими руками прижимая к полу. Левиафан уже бежал к ним, на ходу доставая шприц и новую дозу лекарства. Он вкатил две ампулы подряд, волк взвыл, задёргался… и через пару минут затих.

– Йес! – Тим хлопнул Марка по спине. – Получилось! Мы крутые, а? Дай пятюню, ну дай! Оп!

Он схватил голема за руку и стукнул его ладонью о свою. Левиафан хрипло закашлялся и сел на пол, стараясь, чтобы это не выглядело как падение. Сердце билось слишком сильно, а он ведь даже не успел испугаться.

– Э, только не надо тут умирать, – Тим присел и помахал у него перед лицом призрачной ладонью.

– Не дождёшься, – Левиафан со свистом вдохнул. – Марк, слезь с него уже, а то раздавишь.

Марк послушно выпрямился, убрав руку с волка. Тот вытянулся на полу, бока его мерно вздымались и опадали. Спал.

– Офигеть, конечно, – Тим облетел волка по кругу. – Такой мозгляк с виду и такой злобный!

Будешь тут злобным, когда каждую ночь пропускают через мясорубку… Так, надо сосредоточиться на деле. Левиафан дотянулся до аптечки, взял ножницы и аккуратно срезал прядь волчьей шерсти. Призрак с любопытством наблюдал.

– Не могу не отдать должное твоей способности появляться в самый нужный момент, Тимми, – Левиафан аккуратно положил шерсть в пакетик с клапаном и убрал в нагрудный карман, – но… что случилось с моим приказом следить за мальчишками?

– Так ночь же, – пожал плечами Тим. – Они спят. По очереди. На чердаке у какого-то приятеля, Дениса, кажется.

Левиафан цокнул языком:

– Они не спят. Это ангел и демон, им сон вообще не нужен. А сейчас они не чувствуют себя в безопасности, так что по доброй воле не заснут.

– Но они лежат с закрытыми глазами!

– И побегут, как только ты покажешься в комнате. Не путай отдых со сном. Если б они заснули, можно было бы открыть портал и взять их тëпленькими, без драки.

Тим притих, видимо, обдумывая услышанное. Сложно ему всё-таки – постоянно узнавать новое о привычном мире. Марк по-прежнему возвышался рядом с волком, и, подумав, Левиафан решил – пусть сегодня тут и посторожит. Уже немного осталось. Пару суток без сна голем легко переживëт. Демон взмахом руки убрал с пола остатки пламени, и помещение погрузилось в темноту.

– А что вы собираетесь делать? – настороженно спросил Тим, глядя, как Левиафан садится на пол у второго входа, глядя в чëрную южную ночь.

– Тоже посплю.

– Вы? Вы ж демон, вы не спите!

Левиафан привалился спиной к стене.

– Надо же попробовать, – уже проваливаясь в бездну, пробормотал он. – Может, перед смертью.

– Тьфу, блин, – плюнул Тим. – Пойду лучше правда пацанов проверю.

Слабый синеватый цвет стал удаляться – призрак полетел прочь. Уже у самого выхода на миг притормозил и громким шëпотом пожаловался Марку:

– Вот нельзя было раньше сказать, да? Я бы, может, одеяло из магаза спëр. На голове, как заправское привидение.

Левиафан заснул, и ничего страшного ему не снилось. Он видел реку в тумане, закатное малиновое солнце, Оле на другом берегу, и девочка со смутно знакомым лицом дëргала Левиафана за рукав, пытаясь что-то рассказать про Оле и душу. Он уже начал что-то понимать, но тут девочка исчезла. А когда Левиафан проснулся, над землей уже вовсю разгорался рассвет.

5

– М-можно ещё разок повторить?

Антон нервничал. За сегодняшнее утро он успел пережить целую гамму эмоций: от шока и восхищения, когда проснулся почти отдохнувшим, до явного дискомфорта при осознании того, где именно и в чьей компании он проснулся. Парень перешёл в человеческую ипостась, не пробуждаясь, и Левиафан дал ему поспать до восьми, прежде чем прогнать из организма остатки транквилизатора и плеснуть в лицо водой – гуманные способы пробуждения никогда не были его сильной стороной. Но даже этого краткого отдыха оказалось достаточно, чтобы круги под глазами двоедушника уменьшились чуть ли не вдвое. В этом-то и состояла ещё одна проблема превращений – страшный недостаток сна. Какой-то жалкий час ночью да урывки днём… сложно прожить долго в подобном режиме.

– Да ну, и где ж твой волчий слух? Ночью таких проблем не было!

Тим попытался пихнуть Антона, но рука прошла насквозь, что, кажется, напугало двоедушника ещё больше: он отскочил и чуть не растянулся на полу. Ещё не хватало порвать брюки… На второй комплект одежды Левиафану уж точно сил не хватит. Сегодня он был как никогда рад, что ночью решил сберечь хотя бы пиджак.

– Господи, да ты ледяной! – пробормотал Антон, потирая плечо. – Как полярный воздух или…

– Как сме-ерть, бу! – Тим плотоядно оскалился, потянувшись растопыренными пальцами к лицу Антона. Тот снова отпрянул, случайно сдвинул покрывало с жертвенника и тут же замер, уставившись на знаки. Вряд ли смертному могли что-то сказать переплетения углублений в виде звёзд, крестов и кругов, которые вчера добросовестно выбил на камне Марк, но, видимо, какая-то ассоциация всё же прошла.

– Это же… это…

– А это всё-ё, – Тим хлопнул его по запястьям бесплотной холодной ладонью. – Ты коснулся камня смерти, и теперь твоя плоть начнёт гнить. Хочешь, отрубим пальцы сразу?

Левиафан поперхнулся. Какая богатая фантазия пропадает!

– Чего?.. – Антон чуть не упал.

– Ну не хочешь, не верь, – призрак провёл пальцем по узору и снизил голос до таинственного шёпота. – Когда-то на этом камне жестоко укокошили ребёнка, и с тех пор проклятье…

Глаза Антона расширились, и Левиафан решил, что шоу завернуло куда-то не туда. Мало того, что «дружеские» подколы Тима кого угодно до нервного срыва доведут, так ещё и сама шутка…

– Тим-ми, – раздельно проговорил он. – Ещё слово, и на этом камне жестоко укокошат тебя, и то, что ты уже мёртвый, меня не остановит.

– Понял, принял, сваливаю, – Тим подмигнул двоедушнику и отлетел, развалившись в воздухе, как на подушке. Неплохо. Уже совсем опытный призрак.

– Что ты хотел, Антоша? – Левиафан провёл рукой по лбу, борясь с желанием наколдовать себе веер или начать обмахиваться схемами ритуала. Почему-то было очень душно. Солнце сегодня палило вовсю, и даже сквозняк, гуляющий тут благодаря двум выходам, не помогал. Чёртов юг. И чёртова иссякающая сила, которая больше не защищает от погодных перемен.

Антон встрепенулся, прекращая буравить призрака подозрительным взглядом. Конечно, ему сложновато увязать в голове вчерашнюю агрессию Тима и сегодняшнее вполне себе дружелюбное поведение, но… это Тимми. Просто Тимми.

– Я… Да я просто уточнить. Насчёт плана, – Антон облизнул сухие губы. – То есть я спускаюсь, там мальчики, Тим нападает, а…

– Так-так, не тараторь, – Левиафан достал две бутылки воды, одну кинул Антону, а из другой отхлебнул сам. – Давай по порядку. Шаг первый: вы с Тимом спускаетесь в город. Шаг второй: Тим ищет мальчишек, показывает тебе их. Шаг третий: вы разыгрываете сцену нападения с его стороны и защиты с твоей. Будет неплохо, Тимми, если ты сделаешь вид, что очень испугался горстки соли… и не начнёшь ржать в кульминационный момент.

– Обижаете, – фыркнул призрак.

– Ну а дальше что? – перебил Антон. – Нет, я помню, что мне надо подружиться, покормить их, выслушать…

– И не верить ни одному слову.

– Д… да. Но что именно я должен говорить? Как?

Левиафан закатил глаза:

– Ради дьявола, ты же читаешь книги. В конце концов, тебе что, незнакома творческая импровизация?

– Я актёр, а не режиссёр, и уж тем более не писатель, – обиделся Антон. – Какие-то базовые реплики же должны быть!

Левиафан чуть не застонал. Ну почему все просто не могут оставить его в покое? Почему никто… ладно, кроме Тима время от времени… вообще не способен что-то предложить и сделать сам?

– Дай сюда телефон, – отрывисто произнёс, протягивая руку. Двоедушник виновато покачал головой:

– У меня нет. Я вчера пытался позвонить в полицию, ну, с перепугу, так он, – Антон кивнул на Тима, – выбил его и кинул на шоссе. Вместе с портфелем.

– Крыса ты, а не волк, – буркнул Тим. Поймал красноречивый взгляд Левиафана и поднял ладони: – Нет, ну а чё мне оставалось? Нам не нужны проблемы с копами!

Левиафан даже комментировать это не стал. Он пошарил по карманам в поисках ручки и бумажки – свалиться с приступом из-за создания такой мелочи совсем не хотелось. Ручка нашлась, а вот бумажка… Подумав, Левиафан выудил листок из стопки ритуальных схем. В конце концов, они почти перенесены на пол, а значит, ему уже не нужны. Во всяком случае, не все.

Он присел на сотворённое вчера кресло, пару минут подумал, а потом стал быстро писать. Каждый искуситель немного драматург, так что выдать стандартные фразы ему не составляло никакого труда. За сотни лет в голове формируется что-то вроде справочника с шаблонами «Как завоевать доверие». А уж дальше пусть Антон включает свой актёрский талант.

Готово. Левиафан быстро пробежал глазами по тексту, щёлкнул ручкой, пряча её в карман. Посмотрел на Антона и Тима – призрак продолжал цеплять двоедушника, а тот смотрел на него уже не с подозрением, а так, словно вот-вот улыбнётся. Позади маячила высокая фигура Марка, которого Тим то и дело хлопал по плечу, словно и он участвовал в разговоре, и внезапно они все показались Левиафану такими… нереальными. Эфемерными. Словно… мёртвые. Или словно это Левиафан был мёртвым, а они все – живыми. В сущности, есть ли разница?

Точно во сне, он встал и протянул Антону листок. Очень хотелось пойти и окунуть голову в воду, пока его совсем не затянуло, но… не при них же! Антон уткнулся в листок, чуть прикусив губу и время от времени косясь на демона.

– Давайте, солнце уже высоко, – Левиафан быстро вытряхнул одну из сумок, кинул в неё сотворённый из воздуха кошелёк с суммой денег, ровно такой, чтоб хватило на еду и гостиницу, если компашка решит поспать ночь на кроватях. Потом добавил шприц и три ампулы транквилизатора – хватит на следующую ночь. Если Антон захочет, он, конечно, может рассказать мальчишкам о проклятии, это его дело. Массовая культура уже достаточно обелила оборотней, чтобы детишки прониклись к нему сочувствием, а не страхом. Но превращаться лучше во сне.

– Э, дедушка босс, – Тим осторожно коснулся его плеча. – Можно поговорить? Наедине.

Он выразительно мотнул головой в сторону двоедушника. Левиафан слегка удивился, но кивнул. Они вышли к морю, и демон очертил в воздухе купол тишины.

– Ну что? Только скорее.

– Этот волчара… он мутный. Пялится на всё, вопросы задаёт, подозревает.

– И? К чему ты клонишь?

– Он вас предаст, – прямо заявил Тим.

– Я знаю.

Левиафан действительно знал. Звери не любят Падших, и в Антоне этого зверя ровно половина. А вот ангелов очень даже любят, так что… Мальчишки ведь будут говорить, и Филипп наверняка больше, чем Оскар. Расскажут страшную историю о том, как трое убийц ворвались в их дом, застрелили дядю… И если Левиафан всё правильно рассчитал, то двоедушник протянет до последнего – всё-таки демон внушал ему определённый страх, да и награда была больно уж лакомой. Но потом… до того, чтобы вести в ловушку доверяющих тебе детей, надо ещё дорасти. Антон – не дорос. Одноразовый, так сказать, агент. За миг до конца передумает. И, честно говоря, Левиафан даже особого сожаления при этой мысли не чувствовал.

Однако услышать предупреждение от Тимми… почти приятно.

– Поэтому ты и полетишь с ним. Следи издалека, если заметишь сомнения – осторожно надави. Только осторожно, ладно? Ты… молодец. Главное, чтобы он подвёл их как можно ближе к этому месту.

Тим кивнул и вдруг стал очень серьёзным. Почти как в тот день, когда обещал Левиафану защитить его от Вика.

– Слушайте, а… может, ну их всех нафиг? Пацаны, оборотни, ангелы… Вам оно надо? Всё с самого начала пошло по… дерьмово, короче, пошло, и предчувствие насчёт конца у меня тоже отстойное. Знаю, план, всё такое, но, может, есть другой способ, без этого, без пацанов? Честное слово, со святой водой в Германии было проще!