Стригатти: Лик Зверя

– Карстен Лукас Вебер, – Маргарита обращается к мужчине настолько сухо и холодно, что даже воздух словно бы царапает слизистую носа. – Вы знаете женщину на этих фотографиях?

– Предпочитаю, чтоб меня называли исключительно по фамилии – Вебер, – сухо подчеркивает мужчина, прежде чем потянуться к фотографиям. Улыбка медленно угасает на его лице. Конечно, он узнает ее, точнее то, что с ней стало. – Да, детектив. Это Энн Кларк. Еще вопросы?

– Ответьте, мистер Вебер, – звук собственной фамилии словно ввинчивается в его мозг – настолько едко она произносится, – в каких вы были отношениях с Энн Кларк? – холодно спрашивает Марго, наглухо вцепившись взглядом своих темных глаз в его лицо.

Вебер скашивает глаза на диктофон на столе, который Маргарита принесла с собой. Он делает глубокий вдох, мысленно прикидывая, насколько сильно может повредить откровенность в данном случае, пытается предположить, как много уже знает эта женщина, и не замечает, как на автомате уходит в оборону.

– Вам так интересна моя личная жизнь, детектив?

– Мистер Вебер, – Марго улыбается с холодной учтивостью. – Сейчас речь идет не о вашей личной жизни, а о расследовании убийств.

– Могу я узнать, откуда Вам стало известно, что я вообще хоть как-то связан с миссис Кларк? – меняя тему разговора, интересуется Вебер.

«Я видела вас в опере» – едва не срывается с ее языка, но Марго успевает остановиться. Ни к чему ему пока это знать.

– Сестра убитой, Джессика Браун сообщила, что у замужней Энн был роман на стороне, и не с кем-то там, а – удивительное совпадение – именно с Вами. Якобы, все было настолько серьезно, что она даже подала на развод с мужем, и все из-за Вас. Вы можете это как-то прокомментировать?

– У миссис Кларк было чрезвычайно бурное воображение, – криво усмехается Вебер, сложив руки на груди. – Она придала нашей связи слишком большое значение. Ее никто не просил разводиться. Между прочим, детектив, вы уже допросили ее мужа?

– Ее муж на тот момент занимался добычей нефти где-то… – Марго шустро перелистывает бумаги в папке и тыкает указательным пальцем в телеграмму. – Ах да, на Аляске. Час назад прибыл ответ, в котором начальство настойчиво заверяет, что мистер Кларк в ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое апреля отрабатывал свою смену на точке добычи и в Нью-Йорке быть никак не мог. Сейчас он занимается организацией похорон. А вот при каких обстоятельствах вы, мистер Вебер, последний раз видели покойную, о чем говорили и чем были заняты в вышеупомянутую ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое апреля, мне было бы весьма интересно послушать.

– Значит, это произошло с двадцать четвертого на двадцать пятое? – уточняет Вебер, чувствуя, как по спине пробегает неприятный холодок. В голове мелькает неприятное воспоминание, а за ним и мысль о том, что зря он не взял с собой Фокса и, возможно, стоило бы дождаться его появления, прежде чем говорить. Впрочем, сейчас уже поздно отказываться отвечать – слишком подозрительно. – Что ж, донна, я скажу. В ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое я занимался любовью с одной рыжей бестией.

– Стоп! Давайте-ка лучше по порядку, – Маргарита поднимает руку, прерывая его. – Вы отвечаете как-то очень уж выборочно. Будьте любезны, начните с начала, – она наблюдает за тем, как Вебер на секунду поджимает губы и словно бы даже делает несколько более глубокий вдох.

«Волнуешься, – ехидно замечает Маргарита. – Правильно делаешь, продолжай, и я тебя расколю как орешек!»

– Давайте ещё раз. Расскажите подробно, при каких обстоятельствах вы видели миссис Кларк в последний раз, и о чем вы с ней разговаривали?

– Я смотрю, донна, Вам очень неприятно, когда речь заходит об интиме, – спустя несколько мгновений отвечает Вебер, намереваясь спровоцировать Маргариту. – Если судить по кольцу на вашем пальце – Вы, как ни удивительно, замужем. Но ведете вы себя отчего-то как старая дева.

Марго с трудом удерживается от того, чтобы закатить глаза. Все это банально, хотя и неприятно.

– Свои сравнения и фантазии по поводу меня оставьте при себе, – отвечает она сухо, лишь сверкнув глазами. – Меня они не интересуют, – попытка нащупать уязвимые места слишком очевидна, чтобы Маргарита этого не заметила. Она спешит взять себя в руки, стараясь сохранять ровный голос и нейтральное выражение лица.

«Нет, герр, сегодня вы будете играть по моим правилам, нравится Вам это или нет!»

– Мне повторить, или Ваша память ещё позволяет вам держать в голове вопросы, заданные минуту назад?

– Смею Вас заверить, донна, я и не собирался фантазировать о вас, – улыбка становится более наглой. – С миссис Кларк мы расстались с месяц назад, когда она… как это лучше выразиться?..– собеседник Маргариты задумывается. – Когда она стала слишком настойчиво и активно намекать на брак.

– Мистер Вебер, – Марго откидывается на спинку стула и устало трёт глаза. Она понимает, чего он добивается. Пытается тянуть время до приезда адвоката. Представляя степень стервозности юриста, работающего на человека вроде того, что сидит напротив, Марго понимает, что ей не стоит терять времени. Потом из допроса уж точно ничего хорошего не получится. – Вы очень сильно облегчите работу полиции, если все же хоть немного сконцентрируетесь на вопросах, которые я вам задаю. Я понимаю, человеку Ваших лет… тяжело, – она не без удовольствия отмечает промелькнувшее во взгляде мужчины возмущение. – Память слабеет, разум помутняется, речь бывает тяжело контролировать, что там у вас ещё… Но все же вернёмся к нашей беседе. Вы не ответили на мой вопрос. Итак, я повторяю: при каких обстоятельствах вы в последний раз видели миссис Кларк?

– Вы ненамного младше меня, донна. Подождите пару лет и сможете на своей шкуре ощутить все радости моего возраста, – ехидно отвечает Вебер, начисто игнорируя вопрос. – Как бы я ни хотел облегчить работу полиции, я не имею привычек убивать своих любовниц. Пусть даже бывших и слишком настойчивых. Если бы было иначе, вы бы устали считать их трупы.

Лицо Марго каменеет. Она может контролировать эмоции, но цвет кожных покровов ей неподвластен. Маргарита чувствует, как от брошенных слов кровь отхлынула от ее лица. Пару секунд глядя на допрашиваемого немигающим взглядом потемневших от сдерживаемой ярости глаз, она вновь растягивает губы в хищной, очень нехорошей улыбке.

Вебер наблюдает, как Маргарита, не отрывая от него взгляда, нащупывает в лежащем на столе портфеле небольшую металлическую пепельницу и ставит рядом с собой, после чего выуживает из кармана брюк смятую пачку Winston. Все также смотря на него, она прикуривает сигарету и делает длинную, неторопливую затяжку. К потолку взвивается тонкая струйка дыма.

– Верно ли я понимаю, герр, – начинает Маргарита тоном, в котором словно смешались сахар со стеклянной крошкой, – что вы отказываетесь отвечать на прямо поставленный полицией вопрос?

Не прерывая зрительного контакта, Вебер делает то, о чем мечтал столько времени – достает золотой портсигар с выложенной изумрудами «W», вытаскивает сигарету, чиркает зажигалкой и с наслаждением закуривает. Подавшись вперед, он все еще не сводит взгляда с почти черных глазищ и, растянув губы в улыбке, интимно понижает голос и выдает то, чего Маргарита просто не может ожидать:

– Вам кто-нибудь говорил, что вы, когда злитесь, становитесь очень красивой, донна?

«… Гнев тебе, безусловно, к лицу…» – полустертые прошедшими годами слова всплывают в ее памяти неожиданным и предательски болезненным воспоминанием, Марго ощущает, как маска ее спокойствия, и без того не безупречного, начинает трещать по швам. Победная улыбка сползает с ее лица.

Чуть тряхнув головой, словно пытаясь выкинуть воспоминание из памяти, Маргарита задрожавшей рукой подносит сигарету к губам и делает ещё затяжку.

– Вы увиливаете от ответа, мистер Вебер, – держать голос под контролем стоит ей титанического усилия. – Ваши замечания не относятся к теме нашего разговора.

– Неужели ваш муж так редко делает вам комплименты? – без тени иронии интересуется Вебер, заметив ее реакцию. Он не ожидал ничего подобного. – Интересно, а ваш характер не связан с тем, что муж еще кое-что делает слишком редко?

Стиснув зубы, Марго тушит окурок в пепельнице и, уже не пытаясь сохранить холодность выражения лица и тона, опирается руками в стол и медленно встаёт со своего места, теперь уже смотря на наглого допрашиваемого сверху вниз.

– Слушайте внимательно, мистер Вебер, – громко и отчетливо произносит она, – убито несколько женщин, и сейчас вы выглядите не просто как подозреваемый, а как человек, которому есть что скрывать от полиции. И клянусь, если вы не перестанете вести себя как шут, задавая идиотские вопросы, не имеющие никакого отношения к делу, и не начнёте отвечать на поставленные мной вопросы, то говорить начну я. И, поверьте, то, что я скажу, очень сильно Вам не понравится. Я ясно выразилась, герр Вебер? – последние слова Марго едва ли не шипит, нагнувшись к лицу Карстена через стол и словно пытаясь прожечь в нем дыру своим взглядом.

– Значит, я прав. Заведите любовника, детектив, а то с вами просто невозможно разговаривать. Если я не ошибаюсь, врачи называют это бешенством матки. Это раз, – Вебер криво усмехается и делает очередную затяжку. – В жизни я повидал гораздо более страшные вещи, чем угрозы от полисмена – пусть и итальянки. Это два, – он тушит сигарету в пепельнице. – Чтобы испытать удовольствие от общения с женщиной, мне не нужно ее убивать. Надеюсь, вы понимаете, что ваш преступник испытывает от этого удовольствие, иначе бы он просто не делал этого снова и снова. Ищите неудовлетворенного извращенца. Это три.

– Вы не хотите по-хорошему, да? – усмехается Марго, выслушав очередную порцию желчи. Терпение ее кончилось, женщина понимает, что пора доставать тузы из рукавов.

«Он хотел поиграть? Что ж, отлично, будет ему игра…»

Маргарита обходит стол и подходит ближе к мужчине, не прерывая зрительного контакта и вновь улыбаясь той самой острой улыбкой. Вебер не отводит от неё взгляда, заметив интереснейший огонёк, вспыхнувший на дне ее глаз и не сулящий ровным счетом ничего хорошего.

– Судя по вашим манерам, я вижу, вам нравится пожёстче, герр Вебер, – почти шепчет Маргарита, наклонившись к его уху. – Что ж, мне тоже. И я с превеликой радостью доставлю вам такое удовольствие.

– Знаете, донна, у меня будет только один вопрос, – криво усмехнувшись, совершенно спокойно отвечает Вебер, с интересом наблюдая за итальянкой. Давно у него такого не было. Это будоражит. Идя на допрос Вебер и думать не думал, что это будет так интересно – достойный противник, способный нанести удар и отразить его. Почти отразить. – Скажите, детектив, что обо всем этом подумают ваши коллеги? – он небрежным движением руки указывает на зеркало, прозрачное с другой стороны, за которым, вполне возможно, собралось немало зрителей. – Вайс, это не то, что ты сейчас себе вообразил – детективу правда глаза колит.

Предвкушая, как мерзкая ухмылочка сотрется с лица негодяя, Маргарита возвращается на своё место и достаёт из папки несколько листов бумаги.

– Советую набрать в грудь побольше воздуха, герр, потому что я предпочитаю с придушением, – она опускает взгляд в документы и понижает голос до елейного, томного полушепотка:

– «Где-то около полуночи в ресторан пришла миссис Кларк, с которой хозяин… ну вы понимаете… Они ругались, потом он вывел ее на улицу…», – бросив на Вебера недобрый взгляд, Марго открывает следующую страницу и зачитывает:

– «Ближе к закрытию пришла его бывшая, устроила некрасивую сцену, босс вытащил ее на улицу, и они уехали в его машине…». Оу, а вот ещё, это мне особенно понравилось… «Мистер Вебер и миссис Кларк были совсем рядом, я слышала, как они ругались. Она грозилась сначала поджечь его дом, потом сделать с собой что-нибудь. Я видела, как он грубо схватил ее за руку и вывел на улицу, там они сели в машину, и больше мистер Вебер в тот день не вернулся…»,– Марго опускает листы с показаниями и поднимает взгляд на посеревшего лицом мужчину. – Я воспользовалась вашим щедрым предложением подойти к ресторану с заднего входа и опросила сотрудников. Мне продолжать, или вы все же пожелаете изложить свою версию событий?

– А я-то уже было подумал, что вы переоделись, – хмыкает Вебер, почти моментально взяв себя в руки – ему это неприятно, но вовсе не смертельно. – Детектив, зачем вы потратили столько моего времени? Вам и так уже все известно. Неужели нельзя было с этого и начать? Я понимаю, вам все равно – у вас идет смена, а у меня еще назначено несколько встреч на сегодня.

– Затем, что описанное сотрудниками вашего заведения – лишь малая часть мозаики, который я пытаюсь собрать, в то время как вы не хотите помочь не то что мне, но и даже себе самому. Поставьте себя на мое место и подумайте, кто идеально вписывается в роль убийцы в нашей пьесе? – Маргарита кладет бумаги на стол и снова встает, сложив руки на груди. – Пока что на главную роль подходит лишь один человек, – она с трудом удерживается от усмешки. – Мужчина, повздоривший с любовницей перед кучей свидетелей и увезший ее в неизвестном направлении среди ночи, после которой полиция вдруг обнаруживает ее связанный труп, вынесенный на берег! – Марго обходит комнату по кругу, чувствуя на себе его пронзительный взгляд. – Вы ничего не хотите пояснить по этому поводу, герр Вебер? Или вам настолько плевать, что с вами станет?

– У меня слишком хороший адвокат, детектив. Мне не стоит беспокоиться о подобных пустяках, – Вебер продолжает криво улыбаться, пристально рассматривая молодую женщину. – Так и быть, я расскажу вам, что произошло, но при одном условии. Мне нужны имена сотрудников, надумавших откровенничать с полицией. Понимаете, донна, – говорит он, понизив голос до доверительно шепота, – «Мефисто» – заведение самого высокого уровня. Мы не можем держать у себя стукачей. Клиенты должны быть в нас уверены. Если вы не сообщите мне имена – я уволю всех. Даже невиновных. Кроме того, я сделаю так, что их больше не возьмут на работу ни в одно приличное место.

Марго с шумом втягивает носом воздух, резко обернувшись на его слова и едва сдерживая завертевшиеся на языке ругательства. Ей казалось, нельзя упасть в ее глазах еще ниже, но мистер Вебер упорно и стремительно опускается на дно все ниже и ниже.

– Ваш ультиматум, герр, – цедит она, выпрямившись, – больше походит не на заботу о престиже заведения, а на попытку отомстить неугодным свидетелям, выполнявшим требование закона и сболтнувшим лишнее, – Маргарита встаёт напротив, глядя на подозреваемого сверху вниз. – Это низко и подло. А может вам, действительно, есть, что скрывать от полиции?

– Любому в нашей стране есть, что скрывать от полиции – это называется частная жизнь, – Вебер по-прежнему невозмутим, словно каменное изваяние, а не живой человек. – Именно поэтому мне нужны имена болтунов. Они не должны работать в моем ресторане. Это дело чести. Кроме того, у меня часто бывают ваши земляки. Полагаю, донна, вы не хотите, чтоб в следующий раз ваших осведомителей нашли с канарейкой во рту? Думаю, уж лучше они лишатся работы, чем жизней. Не так ли? Что касается убийства – нет, я этого не делал.

– Словно бы убийца сказал как-то иначе, – Маргарита задумчиво кусает губу, размышляя и ругая себя за излишнюю болтливость. Дернул же черт за язык упомянуть сотрудников! А теперь расхлебывать кашу и сталкиваться с последствиями собственных ошибок.

Показания ей нужны кровь из носу, и теперь сидящий напротив черт требует выбирать из двух зол, в которых виновата она и только она. Глубоко вздохнув, Маргарита снова берет со стола бумаги с показаниями.

– Поразительная забота о чести для человека, знающего об этом слове разве что из словаря, – сухо произносит она, переворачивая листы текстом вниз и опуская их на середину стола. – Рассказывайте, мистер Вебер. А после можете взять объяснения свидетелей и ознакомиться.

Вебер вздыхает и откидывается на спинку стула. Он не победил, но и не проиграл. Они просто заключили взаимовыгодную сделку.

– Энн Кларк была красивой, ветреной, глупой и очень настойчивой женщиной. Страшное сочетание. С умной можно хотя бы договориться, – отстранено начинает Вебер, стараясь как можно вернее подобрать слова. Любая двусмысленность сейчас запросто может сыграть против него. – Наши отношения, хотя это слишком громко сказано – нам просто нравилось проводить ночи вместе – продлились около года. Может быть, чуть меньше. После расставания миссис Кларк мне постоянно названивала, шла на различные уловки пыталась добиться встречи и всячески отравляла мою жизнь. Ей хотелось стать моей женой – из всех ее любовников, а я за последний год был у нее не один, я оказался наиболее выгодной партией. Упускать такой шанс выбиться в высшее общество ей не хотелось. Двадцать четвертого апреля миссис Кларк заявилась в «Мефисто», устроила скандал, но вы об этом знаете, – Вебер, усмехнувшись, кивком указывает на бумаги. – Я ее вывел из ресторана, усадил в машину и, отвезя к психиатрической лечебнице, высадил. Я предупредил миссис Кларк, что если она еще раз появится в моей жизни, то проведет в этой лечебнице остаток своих дней. После я уехал домой.

– Видел ли кто-нибудь, как вы ее высаживали? Во сколько это было? Возле какой именно больницы? – продолжает допрос Марго, проверяя на всякий случай, записывает ли диктофон разговор. Она знает, что дома ее еще ждет «чудесный» вечер в компании голоса собеседника, сидящего напротив. – Во сколько вы вернулись домой, и кто может это подтвердить?

Маргарита понимает, что вопросов многовато, но боится что-то упустить. К тому же память собеседника явно лучше, чем тот пытается ей продемонстрировать.

– Я не засекал времени, но ваши свидетели говорят, что мы ушли около полуночи. Я отвез ее в Белвью – это не так далеко от «Мефисто», а мне не хотелось долго с ней возиться – у меня были планы на ночь, – Вебер задумывается, вспоминая тот вечер. – Не думаю, что нас видели, но, вероятно, миссис Кларк вызывала такси или звонила любовнику. Проверьте автоматы или спросите в клинике. Домой вернулся не позже часа – уточнить можете у Изабеллы Бланш. Она меня ждала. Остаток ночи мы проверили вместе. Это все?

Марго задумчиво наблюдает за Вебером, накручивая на палец прядь волос. Она, конечно же, может попросить номер его любовницы, но прекрасно понимает, что в попытке узнать что-то у нее не будет ровно никакого смысла.

«Если эта Бланш даже что-то и знает, то вряд ли сболтнет, тем более, если Вебер сейчас уйдет и наверняка с ней свяжется, ведь удерживать его дольше нет оснований…»

И все же Маргарита протягивает собеседнику пустой лист и ручку.

– Напишите номер телефона, по которому с вами можно связаться, и номер Изабеллы Бланш. И да, не покидайте Нью-Йорк до конца расследования.

С тяжелым сердцем Маргарита молча наблюдает за тем, как Вебер тянется к лежащим на середине стола объяснениям и задумчиво скользит по строчкам взглядом. Прочитав фамилии, он недовольно кривит губы.

– Неприятно знать, что у тебя под самым носом развелось столько крыс, – бормочет себе под нос Вебер. Что ж. Он с ними покончит и преподаст урок другим. Его репутация и репутация ресторана останутся безупречными. Не хватает еще ему проблем с Доном из-за кучки болтунов.

Вебер неторопливо возвращает Маргарите показания свидетелей и, подтянув к себе чистый лист, по памяти пишет левой рукой несколько номеров с пояснениями.

– Это редакционный номер «Нью-Йорк Таймс», – говорит он, откидывая в сторону ручку. – Вы можете связаться по нему с мисс Бланш. Она штатный журналист.

Вновь откинувшись на спинку стула, Вебер внимательно рассматривает детектива. Он так и не может понять нравится она ему или нет, но эта женщина совершенно точно будоражит его разум.

Дверь в комнату, где проходит допрос, с шумом распахивается, и в нее буквально влетает худой светловолосый мужчина в полосатом сером костюме. Весь он какой-то взбудораженный и взлохмаченный, а круглые очки перекошены на крючковатом носу.

– Фокс, наконец-то, – бурчит Вебер. – Мог бы и не спешить. Мы закончили.

Маргарита, хмуро и коротко кивнув юристу, подтягивает к себе лист с телефонными номерами и убирает в папку. У нее слегка подкипают мозги – с Вебером слишком непросто общаться. Он изворотлив не хуже самого опытного адвоката. Детектив машинально тянется к помятой пачке и закуривает еще одну сигарету.

– На этом все, мистер Вебер, – наконец, произносит Маргарита, вздохнув после того, как выпускает из легких весь табачный дым без остатка. – Выход найдете сами.

Ее мысли занимают официанты, которых ждут не лучшие известия. Накатывает чувство вины, настроение падает до минусовых отметок. Маргарита придвигает пепельницу ближе, чтобы скинуть пепел, и словно бы даже не обращает внимания на вставшего из-за стола мужчину.

– Вам стоило вызвать меня, прежде чем являться сюда! – возмущается Фокс, отчитывая своего влиятельно клиента. – Вы не обязаны были отвечать на вопросы полиции без моего присутствия.

Подозреваемый неторопливо забирает со стола свой портсигар и только после этого отвечает Фоксу:

– Идем уже. У меня есть для тебя куда более важная работа.

Вебер открывает дверь допросной и, обернувшись, смотрит на сидящую за столом маленькую женщину, которая, по его мнению, удивительно хорошо вынесла эту «милую» беседу.

– Донна, напоследок у меня к вам только один вопрос: а если вы не раскроете убийство совсем, я что, до конца дней должен буду протирать штаны в Нью-Йорке?

Не дожидаясь ответа, Вебер исчезает за дверью вместе со своим адвокатом, оставив последнее слово за собой.

– Bastardo3, – тихо произносит Марго, делая ещё одну нервную затяжку и собирая документы в папку.

4

Чувствуя, как ее трясет от ярости, красная, как маков цвет, Марго выходит из кабинета

Шефа с одним единственным желанием – убивать. Медленно и мучительно.

«Мерзкая сивая крыса…» – она сминает в руках свежий выпуск «Нью-Йорк Таймс», едва удерживаясь от рыка из-за переполняющей ее кипящей злости.

– Нет, я ему все выскажу! – шипит она гневно. Не выдержав и сорвавшись с места, Марго едва ли не бегом направляется к выходу из участка.

– Маргарита! – окликает вышедший следом Райтен, но она уже его не слышит. Или делает вид, что не слышит.

– Ох, не к добру… – закрыв за собой дверь, бормочет Адам, глядя на удаляющуюся женщину. – Майло, иди за ней, у неё револьвер…

– Вебер – подонок, – холодно чеканит Райтен, кинув косой взгляд на судью. – С таким ничего не случится. Всегда выходит сухим из воды, а ты вон как за него переживаешь. Вайс, почему ты покрываешь преступника?

– Я знаю, что такие вот пакости не в его стиле, – ровным тоном отвечает Адам, хоть в глазах его и читается растерянность. – Вебер может и не самый хороший человек, но делать что-то исподтишка – не его метод.

Майло закатывает глаза, не желая больше слушать оправданий, и идет следом за уже скрывшейся из виду напарницей. Крысы крысами, а Маргарита, действительно, всегда была излишне темпераментной – он прекрасно помнит ее нелегкий нрав еще со времен совместной учебы в полицейской академии. Тогда юная Стригатти растворялась в обручающих ее эмоциях, выводить ее из себя было себе дороже, в чем не раз убеждались не самые умные курсанты академии, и поручиться за ее поведение сейчас он бы точно не взялся.

«Если ее отстранят от расследования…»

– Ради него я бы палец о палец не ударил, – бросает напоследок Майло. – Только бы Маргарита сама не наделала глупостей.

***

Вебер хоть и мог по праву называться баловнем Судьбы, но черные полосы встречались и в его жизни. И, кажется, недавно началась одна из них. Нет, дела у него по-прежнему идут в гору, бизнес процветает, но в последнее время в его жизни то и дело возникают разные мелочи, отравляющие его существование.

Из Англии нет никаких вестей. Глупая, самоуверенная девчонка, которую он имел глупость отослать подальше и чуть ослабить контроль, исчезла без следа. Впрочем, в таком исчезновении нет ничего удивительного – родная кровь – и этим все сказано. Он тоже умеет вот так исчезать, будто и не было.

А тут еще этот допрос, детектив с бешеным нравом и чудесными глазами. Вебер знает, все это не к добру, а потому нынче утром был особенно зол, устроив из увольнения болтунов самое настоящее шоу с моральной поркой. После такого даже лучшие сотрудники ходят буквально по струнке, боясь поднимать глаза.

– Мисс Стрендж, не нужно строить из себя дурочку. Вы прекрасно знаете, что не так с вашим произведением, – он отрывается от документов, которые положил ему на подпись юрист, и смотрит в голубые глаза сидящей напротив черноволосой женщины. – И из меня дурака делать тоже не надо, я этого не терплю.

– Я не понимаю, мистер Вебер. Вам не нравится мой стиль? – ослепительно улыбается Элен. Она поправляет на носу небольшие очки-половинки, которые носит скорее ради имиджа, чем из необходимости. – Я выбрала ваше издательство, потому что слышала прекрасные отзывы, но я могу пойти и в любое другое.