Следящий за горизонтом

На зазвонивший телефон Майкл отреагировал молниеносно, даже не смотря на экран:

– Лорис!

– Рейв, ты совсем охренел что ли?

– Вы кто?

– Я тебе башку оторву, идиот! Я тебе что сказал сделать? Мне охрана комплекса сообщила, что ты отбыл в неизвестном направлении пять минут назад…

– Скоро вернусь, у меня срочное дело, – Рейв прервался, подавившись на ровном месте.

– Через тридцать минут я спущусь в архив и если я тебя там не увижу, то ты нахер вылетишь с этой работы! Где ты сейчас?

– В дороге.

– Где именно, Рейв?

– Через полчаса в архиве сэр, я понял.

– Тупорылый уро… – не успел договорить разгневанный Энцу, как Рейв бросил трубку.

Нет, оставаться в городе было нельзя. Но Майкл до сих пор не представлял, сколько у него времени и когда объявится Лорис. А дорога тем временем тянулась привычным маршрутом сквозь смазанную картинку.

Ведь когда-то Майкл мечтал стать участником неожиданного приключения, полного опасности, в стиле романов Стивена Кинга или Курта Воннегута, но сейчас, именно сейчас, готов был на любые условия, на которых ему бы гарантировали возврат в мир, где окружающее протекает без его вмешательства. Мир, в котором он счастлив.

Зациклившись на потоке одних и тех же мыслей, на растерянности, что как неизвестный зверь глядела на него сверху вниз, Майкл и не обратил внимания, как уже стоя напротив дома Мислава, он сдавливал большими пальцами «кнопку» клаксона. Однотонный резкий сигнал пробивал улицу, вдоль которой шли семьи, – молодая пара влюблённых и несколько одиноких людей. С веранды одного из домов за ним неотрывно наблюдал лысый мужчина.

Внимание на чуть заехавший на газон автомобиль, казалось, обратили уже все, но Мислав и не собирался выходить из дома. Если он там, конечно же, был. Время, по ощущениям Майкла, утекало с каждой потерянной минутой всё быстрее. В окно автомобиля задувал свирепый ветер, который, казалось, предвещал надвигающийся дождь.

Второпях Майкл вышел из машины, даже не захлопнув за собой дверцу, вскочил на крыльцо и принялся тарабанить в дверь, параллельно каждые пару секунд нажимая на дверной звонок.

И снова ничего.

– Не можете дозвониться? – прозвучал голос из-за спины.

– Именно. – Развернувшись, Майкл узнал в незнакомце того самого лысого мужчину, что наблюдал за ним.

– Денег должен? Этот прохвост назанимал как минимум у половины с этого района…

– Да наплевать мне, – Майкл продолжал долбить в дверь.

– Всё благодаря своему чудовищному обаянию. Этот парень такие причины выдумывает…

– Обаянию? Вы знаете, где он может быть? – значительно повысив голос, спросил Майкл.

– Почему это вы со мной так разговариваете? – проговорил собеседник, немного насупившись.

Майкл, развернувшись, подошёл максимально близко к своему оппоненту, смотря при этом в район груди, прямо на надпись «Заткнись» на футболке. Его глаза бегали по принту, будто бы не могли выбрать самую комфортную точку. Мужчина чуть отклонился назад.

– Мне Мислав срочно нужен. Срочно.

– Мы с ним не знакомы, и я понятия не имею, где он может быть. Может в доме, в пьяном беспамятстве спит и не слышит. Может в канаве. Отойдите от меня, – мужчина отстранился.

Решив обойти дом с обратной стороны, Майкл, наткнувшись на заднюю дверь, пихнул её и, наконец, пробрался в здание. Пройдя в гостиную, он уловил сразу несколько тревожных запахов: со стороны кухни несло горелым, а от всего строения пахло сыростью и спиртом. Сыростью и спиртом… Майкл не задумывался, откуда этот запах, такой знакомый, но где-то с задворок сознания по телу разливалось напряжение. Напряжение подталкивало и увлекало, становилось неотъемлемой частью Майкла с самого первого негативного ощущения. Сейчас оно становилось более податливым.

Мислава Майкл обнаружил в спальне, где на десять-пятнадцать квадратных метров валялось всевозможного мусора больше, чем во всём доме Майкла в урне собиралось за неделю. Занавешенные окна, не пропускающие столь нужный, хоть и тусклый сейчас солнечный свет, пустые бутылки из под пива и виски. Обтерев очки о свою рубашку, Майкл принялся расталкивать Мислава. И как не удивительно, получилось это достаточно быстро.

– Нет, денег нет. Приходите в конце месяца.

– Ты, грёбаный алкоголик, ты был прав. Нас хотят вытравить. Сложно сказать, что сейчас будет более правильно сделать в первую очередь, может у меня… у нас есть время уехать. Но если нет, ты говорил, у тебя есть бункер. На случай чего у тебя есть бункер. – Майкл держал ошарашенного, не вполне вменяемого Мислава за куртку.

– Майкл? Что… что ты там говоришь?

– Ты говорил, что от нас избавятся, помнишь?

– Припоминаю, приятель, однако…

– Это начнётся сегодня.

Майкл поведал не слишком внимательному Миславу как мог, вкратце, чтобы не потерять много времени, о том, что и как узнал. Реакция была не самой расторопной, но хорват таки начал подниматься.

– Пойдём тогда готовить бункер! – он как будто говорил о чём-то обыденном.

– Веди.

…2.4

– Но это не то убежище, в котором ты сейчас. – Картинка с изображением Лорис подрагивала вверх-вниз.

– Не то.

– Вы поехали к другому, известному вам заранее месту.

– Да.

– Ты всё это время не мог до меня дозвониться.

– Да, – Майкл обтёр шею ладонью. – Когда мы сели в машину, со стороны центра на нас уже двигались вертолёты с символикой «РОД». Многие из людей даже не обратили на это внимание. Уже издалека были видны некие ковши, которые были закреплены на тросе к вертолётам.

– Эрба была выпущена на свободу.

– Смерть. Времени у нас не оставалось от слова совсем.

– Вы поехали к дому Энцу.

– Мы поехали к Энцу.

– И как же так вышло, что ты там сейчас совсем один? – спросила Лорис, всматриваясь в Майкла.

– Никто больше не добрался. Мислав убежал. Он, видимо, испугался.

– Совсем никто, даже из четы Энцу?

– Энцу же мог успеть вывезти своих родных из города, чтобы их обезопасить? – вопрошал Майкл, на этот раз обтирая лоб.

Вся эта история с описанием событий, предшествующих сегодняшнему апокалипсису, отдавала некоторой надуманностью. Слишком уж всё как-то глупо, непоследовательно. Но разве когда-нибудь бывало по-другому? Разве прошлые катаклизмы, устроенные нами, несли в себе больше здорового и рационального смысла? Была какая-то продуманная последовательность? Едва ли.

Майкл начал вслушиваться в монотонное гудение и лёгкие, совсем незначительные постукивания:

– Мне кажется вы уже совсем близко с вашим тоннелем.

– Ближе чем тебе может показаться, Майкл. И он наш, общий.

Толчок, который последовал следом, изрядно встряхнул помещение, в котором находился Майкл. С полок на кухне что-то упало, был слышан звук разбившегося стекла. Майкл будто бы чувствовал движение над головой, по поверхности. Линзы очков немного запотели. Он ощущал, как кровь приливала к голове.

– Эй, а поаккуратней они там могут?

– Они профессионалы Майкл, думаю, они разберутся.

– У вас там и мастера по рытью тоннелей оказались под рукой? – нелепо отшутился Майкл.

– На самом деле да.

Все поверхности бункера начали дрожать, и Майклу только сейчас пришло в голову, что надо было бы убрать все хрупкие предметы заранее, на уровень ниже. И он, было дело, только хотел сказать об этом Лорис, но та его опередила:

– Я же тебе говорила про назначения на должности в Айнисе?

– Что-то такое было. – Майкл думал над тем, что с таким звоном могло снова разбиться на кухне, но ничего конкретного приметить не мог. Скоро он встретится с Лорис вживую, но это не повод прерывать их разговор. Майкл жадно вглядывался в изображение уставшими глазами.

– Меня тоже уже распределили. Знаешь, чем я теперь официально буду?

– Чем? Может кем? – беспокойно спросил Майкл.

– Я буду связисткой! Правда, это здорово? Отыскивать затерявшихся выживших, выходить с ними на связь. Всему, что касается технической части, меня обещают научить.

– Это прекрасно, Лорис.

В нарастающем шуме было всё сложнее и сложнее разобрать слова, произносимые женой. Но именно сейчас, в его воспоминаниях, всплывали моменты их особой близости. Их особой жизни, не похожей ни на что. Вместе с тревогой, резко обострялось и чувство предательства. Ведь он, заранее не зная, что будет с Лорис, бежал один.

– Такое ощущение, что с вашей стороны бур работает.

– Он и есть.

– Серьёзно? Откуда он у вас?

– Тут у нас много чего есть, на удивление много. Готовились ли тут заранее к подземной жизни, сложно сказать, но в итоге Айнис – это полностью самодостаточная структура, город, в котором мы будем жить, если тольк…

– Что? – Майкл, даже приблизившись максимально близко к динамику, уже не мог расслышать слов Лорис. Грохот стал невыносимо громким.

В одно мгновение картинка отключилась. С потолка, со щелей бетонных перекрытий, выбило облако пыли. Встав, Майкл попятился от монитора. «Они знают координаты, подойдя максимально возможно близко, они отключат эту чёртову молотилку, не стоит переживать», – думал Майкл.

Сейчас, находясь в трясущейся коробке, под землёй, Майкл думал не только о Лорис и о том, насколько долго будет продолжаться эта тряска, дающая столь неоднозначные ощущения. С одной стороны идёт его спасение от одинокого заключения, с другой – слишком уж сильно от этого спасения веет угрозой, необъяснимой и противоречивой.

Пространство вокруг разгоняет по помещению всё ту же злосчастную пыль, дышать становится немного тяжелее. Майкл размышляет о своём выборе жить. Этот выбор таил в себе не только банальное чувство самосохранения.

Если бы он не пренебрёг принципами, которыми жил до недавних пор, не начал бороться, противиться сложившимся обстоятельствам, то он был бы трупом. Уже сейчас – просто трупом. И только лишь неподдельный страх перед концом привычного существования заставил Майкла решиться на борьбу с естественным ходом вещей. В данном случае Майкл решил не плыть по течению, он выбрал для себя другой маршрут, единственный, как ему казалось, верный. В тот момент он стал чем-то большим. Не остался просто наблюдателем, что покорно следит за горизонтом.

На смежной монитору стене образовалась трещина. Она расширялась и расширялась до самого пола, и, в конце концов, бетонная плита стены проломилась внутрь. В комнату ссыпался грунт, откуда-то с потолка вспыхнула проводка, на пол отскочили искры.

– Да что за чёрт?! – Майкл влетел на кухню и запер за собой дверь. Вряд ли она могла что-то сдержать, действие это было произведено исключительно машинально. – Выключай эту машину!

Грохот оглушил растерянного Майкла. Едва устояв на ногах, он пересёк кухню и облокотился на герметичную дверь убежища, успев при этом пронаблюдать, как сорвалась и упала единственная дверная табличка в этом помещении.

На пол слетало всё, что только могло упасть. Майкл слышал, как в спальне с полок сыпались книги, на кухне со стеллажей летела посуда, внизу пищали электроприборы, где-то выбило трубы и звук разливающийся воды не уступал в уровне шума звукам разваливающихся перегородок этого прибежища.

– Да как же так, – вполголоса прохрипел ошарашенный Майкл.

Надежда на то, что оставшись здесь, под землёй, он будет в безопасности, рассыпалась на куски, как и всё вокруг. Этот бур, эта машина, чем бы она ни была, сейчас пережевывала спасительную капсулу, из которой Майкл должен был попасть к людям, другим людям, которых Майкл не видел, казалось, тысячу лет. Чтобы не быть погрёбённым нужно подняться наружу. «Но ведь это неминуемая мучительная смерть! Это смерть!» – Майкл не дышал, он хрипел, как старый астматик. Но выхода не было. Лишь лишние пару часов он мог выиграть для своего существования, там, наверху, сверхчувствительность к пыльце, которою он приобретёт, не оставит ему шансов.

Не без усилий он отпер первую герметичную дверь и скользнул вверх по лестнице. По пути к губительному свету он оступился. Очки соскочили с лица Майкла и упали вниз, где грунт и вода уже превратились в мерзкую жижу, которая заполняла собой всё убежище. Ещё несколько шагов, и он уже у второй герметичной двери.

Пришедшая в голову Майкла мысль о том, что, быть может, ему стоит остаться тут до прибытия помощи, в узеньком коридоре, не имела права на жизнь: даже плохо разбирая контуры из-за отсутствия очков, Майкл различал поднимающийся уровень земли. Она не останавливалась, машина не останавливалась, лишь мир в глазах запутавшегося человека остановился.

«Я даже не смогу осмотреть вид, я даже этого не увижу», – мысли в голове Майкла сумбурно прыгали, заслоняя друг друга. Он навалился на вторую герметичную дверь, но та не хотела поддаваться так же легко, как первая. Майкл бежал от почти мгновенной смерти к продолжительной, мучительной. Абсурдность выбора сейчас совсем не трогала его, пребывающего в абсолютном ужасе. Он мог ухватиться за возможность дышать чуть дольше, понимать мир вокруг чуть дольше, и ради этого стоило пытаться.

Надавив на «штурвал» герметичной двери всем телом, он замычал, не громко, но истошно. Со скрипом «штурвал» сделал пол-оборота, потом ещё и ещё. Выкрутив до упора, он ударил по двери ногой – но она не шелохнулась. Уперевшись руками за выступы в стене, он повторил попытку, на этот раз добившись своего. Дверь даже не то что приоткрылась, она распахнулась настежь, и Майкл, выбежав на чёрную землю, ударившись о чёрную балку плечом, не сохранив равновесие, покатился по инерции вперёд.

Оказавшись на спине, он какое-то время пытался задерживать дыхание, рассчитывая разве что на чудо. Но он точно знал – чудес не бывает.

Голова готова была разорваться от напряжения. Дрожащими руками Майкл поправил очки, которых на месте не оказалось. Он даже не может заставить себя открыть глаза.

С первым вздохом наружу вырвались самые яростные, самые громкие вопли, которые когда-либо позволял себе Майкл. Его существование в таком виде скоро оборвётся, и он ничего не может с этим поделать.

Когда он наконец раскрыл глаза, то ничего, кроме слепящего белого света, не увидел. И лишь те запахи, давно затёртые в воспоминаниях запахи, заставили Майкла умолкнуть. Он неуверенно вдохнул.

…4.3

На улице было грязно. Запах сырой земли стойко закреплялся в сознании Майкла как запах утраты чего-то привычного, хотя он и не собирался думать ни о чём подобном. Сегодня они гуляли с рыжеволосой Лори, за которой Майкл зашёл по адресу, который ему оставила Альбертина. Медсестра тогда сказала, что он может приходить в любой день, когда захочет, что двери их дома всегда открыты. Лори это подтвердила.

«До чего странные люди, – думал Майкл. – Всё напоказ, открыто». Подобное отношение было чуждо ему. Как и любое другое межличностное отношение. Даже с самым близким человеком у них не было полного контакта никогда. Мысли об отце с тех пор, как он умер, не трогали Майкла очень уж сильно.

Сейчас он гулял с прекрасной девочкой, смотрящей вокруг с таким азартом, какого, казалось, у Майкла не было никогда. Блеск в глазах Лори был необъясним для Майкла, он не видел ничего в тех вещах, которые время от времени восхищали её. Какие-то мелочи, которые Майкл чаще всего оставлял без внимания, были частью самой Лори. Она существовала, принимая непосредственное участие в каждом моменте своей жизни. Майкл лишь любил наблюдать со стороны, и его это нисколько не смущало. Его всё устраивало.

– И ты всегда такой? – сбегая с моста, спросила Лори.

– Какой такой? – не меняя скорости, Майкл следовал за ней, держа руки в карманах.

– Ты как будто не хочешь жить счастливо. Однообразный какой-то, загадочный.

– Возможно, нам нравятся разные вещи.

– Может. Мне вот нравятся путешествия. Ты много где был? Я несколько раз к тёте ездила в Италию. К другой тёте. У них вкусно кормят. А с тётей Сарто мы собираемся скоро поехать в Германию, в Мюнхен.

– Зачем? – Майкл пнул камешек, который отпрыгнув от неровности брусчатки, угодил в ногу навстречу проходящему мужчине.

– Ну, там же красиво, столько нового, интересного. Другая жизнь, всё такое. Тебе же нравятся красивые виды, верно? Ты любишь смотреть. Так их там полно.

– Жизнь везде одна. Может как-нибудь и доведётся посмотреть на другие города вживую.

– Не будь таким скучным! – Лори указала на карусель подле небольшого пруда. – Пойдём туда. Мне дали немного денег, мы можем развлечься. Нам даже ещё хватит на пиво.

– Пиво? – Майкл остановился. – Я наверно пас.

– А я выпью. Только не слова тёте. Я тебя ещё научу развлекаться по-взрослому.

– Потом, может быть.

Они шли дальше, взявшись за руки. Их заинтересованность друг в друге росла с каждым новым рваным диалогом. Майкл сегодня чувствовал себя уверенно и непринуждённо – у него появилась подруга, он был одет в новые чистые вещи, появился дом, где вроде как его были рады видеть без особого повода. Майкл стал чаще улыбаться.

Карусель, в которую сейчас забирались Майкл и Лори, представляла собой огромную колонну с вращающимся диском, к которому на цепях были закреплены одноместные сидения. Майклу ни разу не приходилось кататься на подобной штуке, и он с интересом наблюдал, как его и Лори закрепляют на сидениях. После непродолжительной паузы вся конструкция вокруг колонны начала подниматься, и перед Майклом открылся вид, от которого глаза последнего расширились, а лицо отражало искреннее удивление.

Вид на этот город практически с высоты птичьего полёта. Ощущение обособленности от этого мира, возможность наблюдать за ним и быть неприкосновенным. В этот самый момент, после всего пережитого, он впервые за долгое время почувствовал себя свободным. Свободным абсолютно от всего. Свободным от мелочных переживаний и пресловутых мирских целей. Он наблюдал и ощущал максимальное удовлетворение. Именно удовлетворение – в понятие «Счастье» он не верил. Он вообще во многое не верил. Но сегодня поверил в фатум. И Майкл чувствовал, что его доля притязаний в этом мире будет крайне скромной.

Всё быстрее и быстрее, карусель кружилась, повергая в радостный крик всех участников этой забавы, и лишь Майкл, вцепившись мёртвой хваткой в специальные накладки для рук на цепях, молча, кружил вслед за всеми. Он тоже получал удовольствие, но какое-то другое. Странное, не похожее само на себя, удовольствие.

В тот самый момент, когда карусель остановилась, и их уже опустили на землю, Майкл ощутил, насколько сильно он сжимал поручни-накладки руками. Настолько, что уже через несколько часов на ладонях образовались ссадины. На лице Лори отражалось восхищение, и он очень быстро забыл о боли в руках.

На улице уже как полчаса стемнело, вдоль плохо освещённых дорог то и дело сновали автомобили, с соседней улицы доносились застольные песни и громкие пьяные возгласы.

Лори таки настояла на своём, и Майкл, сидевший рядом, тоже вместе с ней потягивал пиво. Запах спирта теперь не был таким токсичным, каким он его знал до недавнего времени.

– Ты живёшь там же? – спросила Лори.

– Да, квартира теперь моя. Ко всему прочему, городской центр помощи будет содержать меня до совершеннолетия. Меня даже в детский дом не отправят. Это хорошо, ведь мне туда не очень-то и хотелось.

– Рада за тебя. Что за городской центр помощи?

– Не знаю, – Майкл отпил из бутылки. – Ты пойдёшь со мной гулять ещё?

– Ты не лезешь за словом в карман, как сказала бы тётя. Думаю да, с тобой… интересно. Я вот к своим восемнадцати годам планирую уже посетить не меньше десяти стран. Доучить, наконец, итальянский. Вообще не хочу останавливаться на месте. Может, составишь мне компанию…

– Там посмотрим, – Майкл поднял голову, – на небе ни одной звезды.

– Что? А, да. Ни одной.

– Когда они последний раз были, – проговорил Майкл, облокотившись на выступ бордюра.

– Вчера, – Лори приняла ту же позу.

– Вчера я наверх не смотрел.

– Звёзды-то были.

– Для меня нет, – он снова посмотрел вперёд.

Майклу не хотелось сейчас разговаривать, не хотелось болтать ради того, чтобы болтать. Он в гордом молчании провожал взглядом одну машину за другой. Лори что-то рассказывала, очень оживлённо жестикулировала, но Майкл уже не мог уловить суть разговора. Он лишь взял её за руку снова, и этого оказалось вполне достаточно. Она довольно улыбнулась, сказав под конец только лишь одно:

– Тебе нужно открывать себе жизнь, Майк. – В её глазах было сочувствие и причастность.

– Так я и живу.

…1.1

Майкл, наконец, понял, чем так остро пахло от его одежды. Это был запах золы. Судя по всему, он изрядно извалялся в ней, пока катился по земле. Белая рубашка на теле Майкла превратилась в измазанную тряпку, светлые джинсы – в робу чернорабочего. Длинные засаленные волосы заползали на глаза. Майкл встал на четвереньки, продолжая глубоко и надрывисто дышать. На поверхности было прохладно. Вследствие стресса, а так же отсутствия обуви на ногах Майкла, его конечности начали быстро холодеть и мёрзнуть.

Только сейчас он обратил внимание на шум, который стоял слишком явно рядом, чтобы исходить из под земли. В звуке не было ничего таинственного, необычного, зловещего, и как ни странно, именно обыденность гула, что расходился вокруг, пугала Майкла. Звук напоминал работающий двигатель.

Максимум, что смог разглядеть Майкл без очков, это размытые контуры, которые образовывали очертания неких живых существ. Каково было облегчение, когда с приближением одного силуэта, поднявшись, Майкл смог убедиться, что перед ним стоял человек. Значит, ему смогут помочь. Хотя бы попробуют. Откуда они тут?

Ведь по большому счёту, Майкл не знал никаких подробностей о той опасности, которая сейчас ему угрожает. Лечится ли Эрба? Есть ли у какого-то числа людей врождённый иммунитет к данному вирусу? В кино, припоминалось Майклу, всегда существовал маленький процент людей, который был невосприимчив к каким-либо вирусам. Может ли он быть избранным?

– Вы в порядке, не травмированы? – спросил подошедший здоровяк, начав ощупывать Майкла. Он был одет во что-то однотонное, оранжевое. Майкл сразу подумал об униформе служащих Айниса.

– Что вы сделали? Вам были переданы точные координаты расположения убежища, а в итоге вы его разнесли! – покачнувшись, Майкл схватился за плечо здоровяка. – Ещё и я теперь заражён.

– Да мы тут, что нам наказали, то и делаем. – В тоне здоровяка звучала растерянность.

– Вы, возможно, убили меня! – завопил Майкл. Непрерывающийся до этого момента гул умолк.

– Успокойся. Разорался тут.

– Тилл, остановись. Я, может, с ума сошёл, но, кажется, я знаю, кто это. – Второй человек в схожей униформе подбежал к ним. – Вы… так, стоп, стоп. Вы М… м…

– Майкл, меня зовут Майкл!

– Точно, Майкл Рейв! – выдохнул подбежавший, – Вашу же мать! Вы меня не узнаёте?

– Вы что издеваетесь надо мной, я ни черта ни вижу. Да и тем более… – Майкл осёкся и прищурился, всматриваясь в собеседника.

– У вас плывёт перед глазами? Или что с вами? – Голос собеседника сильно дрожал.

– Я… я уронил очки, – только и выдавил Майкл.

Он разглядел человека, что подбежал последним. Черты его, хоть и неприметного лица, были отдалённо знакомы. Лысая голова. Голова. Только сейчас до Майкла дошло, что так сильно диссонировало, не соответствовало тем образам в его голове, которые он себе представлял. Люди, что его окружали, были без какой-либо специальной экипировки, в обычных оранжевых комбинезонах. Глаза Майкла расширились, но сил для испуга просто не осталось. Он и так еле стоял на ногах.

– Джеймс, у тебя же есть ещё очки? – выкрикнул Тилл.

– Очки? – донеслось со стороны.

– Ну да, очки, Джеймс. То, что ты носишь на своей дефектной башке!

– Зачем тебе?

– Мистер Рейв, у вас какое хоть зрение? – Человек с лысой головой уже чуть ли не держал Майкла под руку на себе.

– Минус семь. – Майкл растирал лоб, будто пытался найти какой-то один, простой ответ, который сейчас же расставит все точки над и. Что за чёрт тут происходит?

– Тут мистеру «заражённому» нужны, неси быстро! – подтрунивал здоровяк.

От разговора этих парней так и веяло будничностью. Той будничностью, которая следовала за обывателем около полугода назад. От которой люди, не так давно, бежали, как от чумы, ища себя в какой-либо из крайностей жизни. Сегодня её существовать не может. «Мы стали червями, нам не суждено больше жить на поверхности, как раньше», – крутились мысли в голове Майкла. Но… он слышит эти непринуждённые разговоры сейчас, как из потерянного навсегда мира. Издалека разносятся чьи-то крики.

– Вы очень бледны, мистер Рейв. Помощь скоро будет, держитесь.

– Кто вы? – еле слышно промямлил Майкл.

– Если этот неадекватный испортит мне вторую пару, я его закину обратно в эти руины и пройдусь сверху бульдозером.

– Да дай ты уже их сюда, чтоб тебя! – гаркнул Тилл.