Следящий за горизонтом

– Я слышал, мальчик, ты очень хотел поговорить с ним, – начал доктор. – Я был против. Он не в себе, и будет нести околесицу, вести себя очень несдержанно. Но это твоё право, ты настоял. У вас пять минут, не больше. Извини.

– Вы можете все выйти? – попросил Майкл.

– Я постою лицом к окну, это максимум который я могу тебе предложить…

– Доктор Рудо, может, мы позволим Майклу… – перебила Альбертина.

– Вы можете подождать за дверью сестра, спасибо. – Доктор Рудо был непреклонен.

И Альбертина вышла, не проронив не единого слова. Майкл почувствовал сползающую слезу у себя на щеке и поспешил её вытереть. Доктор Рудо сделал инъекцию больному, положил шприц на стол и отойдя немного поодаль, произнёс:

– Ты ведь сильный.

– Не знаю, – Майкл придвинул стул к кровати.

Тело отца спустя несколько минут тишины немного вздрогнуло, он резко повёл рукой. Пробуждение его не выглядело естественным, вместе с открытием глаз на его лице отразилась ужасная болезненная гримаса, переполненная недовольством и ужасом. И это поразило Майкла. Отец всегда выглядел человеком спокойным и рассудительным, даже когда был пьян, но сейчас… он смотрелся жалко. Не из-за его ослабленного состояния, а из-за маски жалости и смятения на своём лице.

– Это, что это… Это не сон… сволочи. Доктор, помогите мне, я же умираю! – С каждым новым словом тон отца становился нестерпимо надрывистым, как у рыдающего ребёнка. Майкл не мог поверить своим ушам. – Сделайте что-нибудь!

Он хотел было дёрнуть ногой, но ремни койки крепко стягивали его конечности и не позволили ему этого сделать. Майкл заметил их только сейчас, и к вышеописанным его чувствам горя начала примешивать злоба.

Авторитет отца переставал казаться незыблемым, и казалось, ничего уже с этим не поделать. Его бледное, затёкшее и чуть покрасневшее лицо развернулось к Майклу, и тут же снова сменило направление.

– Мистер Рейв, к вам пришел сын. Он хотел вас видеть, – доктор Рудо, скрестив руки на груди, пристально следил за реакцией отца. Судя по всему, ему тоже претило подобное поведение.

– Да к чёрту это! Мне плохо, боже, я умру… – очередной всхлип. Видно, как остатки сил, которые он истратил на попытки воззвать к доктору, покидали его. Он опустился на подушку, более не поворачивая головы в сторону Майкла.

Есть жалость, а есть сочувствие. Сочувствие возникает вследствие видимости борьбы, жалость вследствие видимости бессилия. Майкл жалел отца, сокрушался, но вместе с тем, он испытывал самое сильное отвращение и ненависть ко всему, что происходило в этой палате. Он хотел просто выйти отсюда, только лишь выйти, но решил-таки начать диалог первым. Майкл практически никогда так не делал.

– Как ты себя чувствуешь, пап?

– Как? – отец слегка усмехнулся, – как грёбаный труп может себя чувствовать, твою мать, что за вопрос? – Изо его рта летели слюни.

И снова тишина. К сожалению, Майкл не знал, что ещё сказать, а отец лишь тяжело сипел. Майклу оставалось только следить, как доктор Рудо под проклинающие его заявления со стороны отца, снова открыл капельницу, после чего отец отключился. Он представлял себе этот момент по-всякому, но только не так. Майкл был пустым местом даже для умирающего отца.

– Подобная слабость нормальна для обречённого человека. Он был не в себе с самого приезда сюда, – Рудо поправил голову отца на подушке.

– Почему так?

– Ему страшно. Мне бы то же было. – Казалось, доктор Рудо не до конца верно понял вопрос. Он встал напротив сидящего Майкла.

– Он поэтому столько пил? – не отдавая себе отчёт в неуместности вопроса, проговорил Майкл.

– М-м-м… может быть. Вполне может быть. Мы все боимся смерти, но она неизбежна.

– Он очень умный, почему же он… не подготовился?

– К этому нельзя подготовиться. Как правило, это происходит внезапно. Другое дело, что мистер Дуглас Рейв, твой отец, судя по всему, боялся всегда. Его поведение нестабильно. Как у… – Рудо замешкался. – Вы с ним ладили?

Майкл промолчал.

– В любом случае ты вёл себя достойно.

– И что будет дальше? – уже не скрывая своих эмоций, спросил Майкл.

– Дальше ты пойдёшь к Альбертине, она хотела с тобой ещё поговорить.

– Опять вопросы под запись.

– Нет, сомневаюсь. Там что-то другое.

И опять молчание. На этот раз доктор Рудо ждал, когда первым заговорит Майкл.

– Я могу что-нибудь для него сделать? – Майкл указал на отца.

– Мы можем только не дать ему снова почувствовать страх.

…3.4

В спешке поправляя очки, Майкл вышагивал по коридору к лестничному пролёту, оттуда – вниз, к архиву. Мысли в голове ходили по кругу. Он пытался найти брешь в том контексте, который выстроил ему разум пару минут назад, после подслушанного разговора руководителей. Человечность и мораль всё ещё не трогали Майкла, в данный конкретный момент времени речь шла о выживании. Возможно, если это окажется правдой, ему придётся выживать.

Только лишь войдя обратно в архив, Майкл запер дверь и принялся прогружать на компьютере базу данных центрального реестра «РОД» по запросам: Эрба, эксперимент… биологическое оружие. Уже затёртый и потасканный компьютер с шумом от охладительных куллеров начал, будто превозмогая себя, искать совпадения в хранившейся информации на сервере компании.

Вместе с тем, Майкл, принялся перебирать бумажные материалы архива. По алфавиту, на букве «Э» ничего похожего на вирус он не нашёл. Выпрямившись, Майкл вздохнул. Сейчас он чувствовал себя значительно спокойней. Холодная рассудительность возвращала ему контроль над его и движениями, и мыслями.

«Некоторые особо важные исследования хранятся же отдельным пластом документов, точно», – дошло до Майкла. В самом конце лабиринта из стеллажей, в тёмно-зелёном ящике. Ни с первого раза открыв этот ящик ключом, он вынул всю пачку на пол, и, встав на одно колено, начал по очереди перебирать увесистые папки. Несмотря на то, что Майкл достаточно регулярно готовил информационные письма о наличии хранящихся в архиве документов, он, при всём желании, не смог бы вспомнить что-то конкретное в перелопачиваемой им груде информации.

И за очередной бледной обложкой, в верхней размеченной строке он прочитал: «Э.Р.Б.А.; Преобразование чувствительности к естественным компонентам среды (пыльца)». Разряд тока прошёлся по всему телу Майкла, но он сумел сохранить относительное спокойствие. А ведь он почти обрадовался отсутствию какой-либо информации.

Это, несомненно, было оно. Сев на пол и упершись к стене спиной, Майкл раскрыл документ. Титульная страница документа декларировала:

Международный консалтинг «РОД»

лаб. №113 им. Александра Флеминга

Направление: приоритетные исследования.

Изучение реакции на XXX компоненты.

Внимание!!! Может быть опасно для человека!!! Аллергическая реакция!

Курируют: Энцу Маркез…

Во всём архиве погас свет. Торопливо обшарив карманы на наличие фонарика и не найдя его, Майкл, не выпуская папку из рук, на ощупь двинулся вдоль стеллажей к бликам горящего экрана компьютера, которые прорывались через горы бумаг. Он, как и серверная, был подключен к блокам резервного питания комплекса. Проходя во мраке очередной поворот, Майкл почувствовал свою беспомощность перед грядущим, которое могло наступить прямо сейчас. Путь до заветного монитора был невероятно долог, но выбравшись из закутков архивного лабиринта, он приблизился к монитору.

На экране уже отображались найденные данные по запросу «Эрба», хотя операция поиска могла идти ещё не один час. Как только Майкл открыл первый файл на компьютере, в дверь настойчиво постучали.

– Рейв, ты тут? – Голос стоящего за дверью принадлежал кому-то из тех людей, кого Майклу сегодня уже довелось услышать. Он вытащил из диспенсера канцелярский нож и спрятал в карман брюк. Самые неожиданные и неоднозначные продолжения этого визита терзали подогретую фантазию Майкла. В архиве всё ещё царил мрак.

– Здравствуйте. Да, я тут. Что вы хотели? – неожиданно для себя самого Майкл нёс какую-то околесицу. Пребывая ещё в некотором ступоре, он приблизился к двери.

– Что я хотел? Дверь отопри, Рейв, что за хренотень ты несёшь, – нежданный гость ударил по двери снова. Майкл повиновался.

Повернув ключ в сторону, он отступил назад на полшага, держа обе руки в карманах. В проём вошёл, захлопнув за собой дверь, высокий смугловатый мужчина. Вместе с его последним шагом в сторону Майкла в помещении-таки загорелось освещение. Майкл только сейчас сообразил, что папку с информацией он бросил на столе, а раскрытый поисковик по Эрбе не свернул. Компьютер всё также натужно шумел.

– Ты какого дьявола тут делал? – на повышенных тонах поинтересовался вошедший.

– Простите меня, я, эмм… – Майкл машинально повернул голову в сторону компьютера.

– Что ты туда поглядываешь? Нервничаешь? – казалось, гостю нравилось, когда люди в разговоре с ним чувствуют его доминирование.

– Да нет, ничего… не нервничаю. – В Майкле в данный момент совершенно фантастическим образом сочетались неплохой самоконтроль и чудовищная растерянность. В уме он всё ещё перебирал возможные варианты своих дальнейших действий.

За тёмными контурами дверной коробки слышались медлительные шорохи. Кулер с водой около двери хлюпнул пузырями воздуха. Переступивший порог человек вглядывался в Майкла с особым интересом, большим, чем того требовала обычная, рабочая обстановка. Майкл начал вертеть в кармане канцелярский нож.

– Вы Энцу Маркез, – так же внезапно для себя, как и для собеседника, произнёс Майкл.

– Да ты сообразителен, – произнёс Энцу.

– Мы живём недалеко друг от друга.

– Потрясающие новости. – Энцу двинулся в сторону компьютера, но взяв правее, подошёл к метровому фикусу, стоящему у стены. Эти несколько метров Майкл, ссутулившись, прошагал точно за ним.

– Домашнее порно с любовницей у тебя там что ли? Прибился ко мне, как будто нож в спину вогнать собираешься, идиот.

– Не выдумывайте.

– Не буду я подглядывать, Рейв, так что будь плюшевым. Не раздражай меня.

«Что за идиотское выражение?» – промелькнуло у Майкла. Обернувшись на дверь, он повторно убедился, что здесь никого, кроме них двоих, не было.

– Я к тебе, «сосед», вот что спустился, – Энцу подошёл к развернувшемуся Майклу ближе, – нужны все архивные записи и прочие документы по проекту Эрба ко мне в кабинет в течение часа. Просто найди все упоминания и принеси. Ты вроде неплохо справляешься со своей работой, да?

Майкл кивнул.

– Молодец. Не задерживай, Рейв. Мне они нужны срочно. Сейчас. Хорошо расслышал?

– Я думаю – хорошо.

– Заранее спасибо! – Энцу немного сдавил своей ладонью плечо Майкла. Не больно, но достаточно, чтобы оценить властность этого человека. – Тогда до скорого. У меня в кабинете к тебе будет ещё одно дело.

Майкл пытался вспомнить, когда последний раз кто-то из высшего руководства лично спускался в архив, и не мог припомнить не одного раза. Так же ни разу за всё время его работы к нему не подходил Энцу, человек, сложный характер которого являлся неотъемлемой темой для обсуждения среди тружеников этой лаборатории. Энцу не признавал ни авторитетов, ни правил, ни субординации. Отзывы, которые приходилось слышать Майклу о нём, были максимально однозначны: человек этот был той ещё скотиной.

Проводив робким взглядом Энцу до двери, он перевёл дыхание и подготовил ручной ящик для бумаги. С желанием продолжить чтение найденного документа, Майкл подошёл к столу и обнаружил, что папки больше на месте нет. Экран компьютера отображал только лишь одно всплывшее окно: «Совпадений не обнаружено». Майкл бросил канцелярский нож на стол.

…2.3

Было во всём вокруг происходящем что-то из разряда предзнаменования. Масштабный коллапс и кучка спасённых случаем. Освоение всё того же пространства, но уже по новым правилам. Поражение человечества от собственно разума. Скорбь.

Снаружи с особым усердием накрапывал дождь. Зыбучий и беспросветный дождик, что выстилал стену тумана в равной удалённости вокруг обозреваемой территории. На домах в зоне видимости стены обрастали всё новыми вьюнами и плесенью. Однако дома не казались уродливыми, как привыкли видеть заброшенные строения люди. Дома приобретали новый, до сегодняшнего дня неизвестный в здешних краях вид искусства. Они оживали как наяву, одновременно становясь непригодными для жизни. Майкла одолевали причудливые образы, и он отключил внешнюю камеру.

Спустившись на второй уровень, он раскрыл чулан с запасами провизии и медикаментов. Нужно было рассчитать оставшиеся ресурсы и удостовериться в их целостности. Дверь поддалась не сразу, и несмотря на постоянный уход, петли и нижняя часть её потихоньку обрастала ржавчиной. Майкл включил неоновые светильники, что располагались вместо потолочного плинтуса по всей длине помещения.

И то, что именно в этом бункере находилось всё необходимое, что нужно заселившемуся спасённому, кроме как чудом назвать было нельзя. С каждым днём Майкл удивлялся этому всё чаще и чаще. В этом небольшом, но эргономичном помещении разве что выпивки не хватало. Лорис пару раз рассказывала, как операторы Айнис выходили на связь, по средствам разных коммутаторов, с несколькими бункерами с выжившими, которые впоследствии мучительно погибали по причине недостатка чего-либо, в том числе и чистого, неопасного воздуха. Избежать контакта с аллергенами фактически невозможно, если в помещении не установлены фильтры.

Мясные, фруктовые и овощные консервы, вода в пластиковых канистрах (хотя до сегодняшнего дня и фильтры водопроводной скважины справлялись), сладкие пресервы, зерновые и бобовые, сахар, соль, сухое молоко, чёрт, тут даже были сухофрукты. На стеллажах другой стены: перевязочные материалы, вата и антисептики, жаропонижающие и болеутоляющие, стерильные иглы и шприцы, йод и жгут, и, конечно же, противоаллергические препараты. Что же, прятаться здесь настоящая роскошь. Майкл, испытывая явное удовлетворение, вздохнул.

Закончив с проверкой, он отсмотрел показания приборов электрощитовой. Потом насосной станции. Потом системы кондиционирования-очистки. Из головы Майкла всё не выходила история его отца, которую он припомнил в рассказе для Лорис. А ведь Дуглас Рейв был уверен в том, что всё делает правильно, что его дело маленькое и он ко всему готов. Смерть поступила с Дугласом Рейвом точно так же, как может поступить с любым из нас. Никаких привилегий.

После всех проделанных манипуляций, Майкл, лёжа на кровати в спальной комнате, глядел в потолок. «А ведь отец… как отец был не слишком-то и хорош. Да уж. Не слишком», – думал Майкл. Он не мог припомнить ни одного случая, когда отец занимался чем-то вместе с ним. Хоть какой-то безделицей. Ну а прощание их вообще не было похоже ни на что. Майкла тогда, в палате, словно и не было для него.

«Не хотелось бы однажды стать таким же папой… – Майкл улыбнулся. – Если по поводу отцовства сегодня стоит переживать в целом». Да и кем тут, под землёй, мог вырасти новый человек? Млекопитающим, которого лишили своего привычного места обитания. Не человеком вовсе. Пора придумывать имена тем существам, которые будут появляться на свет в катакомбах сего муравейника. Что-то между хомо сапиенс и червём. Майкл надеялся, что в Айнисе есть биологи, которые уже всерьёз размышляют на эту тему.

Сегодня Лорис свяжется с ним в девять вечера. И она будет ждать продолжения. Продолжения рассказа о том, как Майкл докатился до того, что заперся в бронированном ящике в провинциальной окраине, что послужило причиной его бегства от естественного хода вещей. Майкл ведь видит в нём, и только в нём, смысл.

Он пробовал читать, но голова упорно отторгала попытки вмешательства чужих мыслей. Майкл разложил книги на полках по жанрам, что ненадолго, но всё же прервало его самокопание и позволило отвлечься.

Иногда здешние фильтры пропускают еле уловимые запахи внешнего мира. Вот и сейчас, до Майкла донёсся лёгкий аромат цветов, жаль только, что он в этом ничего не понимал и сказать, запах чего именно он уловил, Майкл не мог. Но это были точно цветы. Бывало, когда солнце ещё не срывало остатки ночной дымки, в те самые моменты, когда даже на пороге их обители, рассредоточиваясь, образовывались первые контуры росы, Лорис выходила из дома на прогулку. И возвращаясь, она, как правило, приносила небольшой букет диких цветов. И это был именно тот запах.

Сегодняшние приготовления ничем примечательным не запомнились: Майкл надел белую рубашку, расчесал волосы, поправив очки сел напротив монитора с кружкой растворимого кофе. Невнятно напевая себе под нос какую-то песню, он окидывал взглядом пульт управления, в попытках отыскать кнопку, на которую он раньше не обращал внимание. Майкл пытался отыскать что-то новое. Со звуком захлопывающейся двери вокруг Майкла воцарилась темнота.

И если часы, на которые глядел Майкл, перекинув взгляд пару мгновений назад, не врали, то Лорис должна была связаться с ним через шесть минут. Он достал фонарик, и, включив его, двинулся к щитовой этажом ниже.

Оказавшись на месте, он впал в недолгий ступор: все рычажки щитка были подняты. Сердце Майкла начало биться чаще, ведь он не знал, в чём ещё может быть проблема. Опустив тумблер общего напряжения, он снова поднял его. Опустил и снова поднял. Никакого эффекта это не произвело.

Система кондиционирования-очистки может работать ещё дня два на запасном генераторе, Майкл вроде бы понимал, что раньше времени психовать не стоит. Но уже через три минуты должна выйти на связь Лорис. На глубине под полом помещения что-то сильно ударило, звуковой волной отдавая в стены.

Майкл вытер испарину пота со лба:

– Свет, чёрт знает что, что мне надо сделать…

Он начал прослеживать полотно проводов вдоль балки и по потолку, в надежде отыскать некий возможный дефект, который мог привести к поломке, но обследовав все видимые части, ничего не обнаружил. На жилом уровне тоже.

Майкл снова подёргал переключатели. Ничего. Тридцать секунд до звонка Лорис. Он чувствовал, как его обыденное спокойствие планомерно уступает место панике. Это ощущение, неконтролируемое, было знакомо Майклу, но от того не становилось менее опасным для него.

Он услышал стон. Обернувшись и осветив фонариком конструкции подвальных систем водоснабжения, Майкл попятился и рухнул на пол. В попытке быстро встать он сильно ударился плечом. Майкл ухватился рукой за балку, на которой висел энергощит. А если запасной генератор точно так же, ни с того ни с сего выйдет из строя, что останется тогда? Боль от ушибов стучала из-под кожи, руки начинали подрагивать.

– Я не хочу умирать, – промямлил Рейв.

В броске последней надежды он заново осмотрел щитовую, наконец углядев один спущенный переключатель. Подняв его, он с надрывом выдохнул. Свет снова распределился по помещению, основной генератор зажужжал с прежней силой.

Майкл, с трудом отдышавшись, уже поднимался наверх, всё ближе подходя к источнику гудков, что оповещали о входящем сигнале вызова. Добравшись до сокровенного помещения, он отжал несколько клавиш, приняв входящий сигнал и включив внешние видео и аудио экраны. Усевшись на кресло, он увидел на экране рыжеволосую девушку, свою жену, Лорис Рейв.

– О, Майкл, ты уже тут. Привет! – Казалось, она не заметила задержки принятия вызова, не заметила взъерошенного вида Майкла, не заметила ничего. Она была такой же обаятельной и самобытной, как и всегда.

– Здравствуй, Лорис.

– Помнится мне, ты в прошлый раз не закончил свой рассказ, – она успокаивала Майкла только одним своим голосом.

– Историю о том, как я нашёл укрытие, – поправляя рубашку и оттирая грязь, Майкл привстал.

– Именно, – Лорис почесала носик, – продолжай.

…3.5

Он ничего больше не нашёл. Не единого упоминания о проекте Эрба. Везде было пусто.

Размышления, водрузившиеся на обычно беспечное и спокойное состояние Майкла, перемешивались с серым микроклиматом архива. Систематическая работа в изолированном закрытом помещении никогда не претила Майклу, и всё вокруг всегда подыгрывало его умиротворённости. До этого дня. Энцу забрал папку со стола, стащил, возможно, потому, что что-то из написанного там Майклу знать не стоит. Около долины Путука живёт не одна сотня человек, которым также не стоит ничего знать. Майкл обхватил чугунную голову руками.

Чувства Майкла редко проявлялись в полную силу и ещё реже подводили его. Ответ на вопрос, что заботил сейчас архивиста самой крупной лаборатории в городе, звучал максимально однозначно: что будут делать с невольным участником кампании по подготовке… опасного вируса. Каково это узнать, что ты и зачинщик, и мишень. Каково знать, что для тебя уготована смерть.

«Я ведь в любом случае должен прийти к Энцу и доложить о том, что ничего нет, чёрт. Тут-то они убьют двух зайцев сразу: получат подтверждение отсутствия дополнительных упоминаний об Эрбе и меня на блюдечке». Майкл, покачиваясь взад вперед, раз за разом только и делал, что проверял, сколько времени прошло с момента ухода Энцу.

Риск не оправдан ничем. Остановиться и принять всё как есть, значит принять неминуемую гибель. Ему надо бежать. Им с Лорис надо бежать. Но пугающий нюанс заключался в том, что Майкл просто понятия не имел, есть ли теперь то место, где их ждёт спасение. Он точно уже под прицелом. Да и кто может дать гарантию, что инициаторам удастся сдержать подобный препарат в зоне пригорода этого населённого пункта.

Лимит времени на обдумывание делал своё дело – Майклу с трудом удавалось связать цепочки действий, реализовывать которые нужно было незамедлительно. Единственная дорога «во внешний мир» проходила через противоположную дому Майкла сторону города, а домой заехать было необходимо: забрать документы, собрать имеющиеся накопления. Может быть, надо ещё запастись едой и водой? Если основной активный элемент должен вызывать сверхчувствительность, значит, вирус передаётся в первую очередь воздушно-капельным путём.

Буквально рухнув на стул напротив монитора, Майкл, отсмотрев через компьютер загруженность дорог, обнаружил многочасовые автомобильные пробки на центральной трассе – выезде из города. В голову пришёл утренний диалог с пьянчугой соседом, который, если Майкл ничего не путал, хвастал неким личным убежищем. Мислав был убедителен в своих словах, он в них верил, хотя и не вызывал особого доверия сам, в первую очередь из-за своего истрёпанного, грязного внешнего вида и постоянного пьянства. Так может быть у него имелись на то причины?

И что же получается, Майкл ошибался в ходе жизни, поверив в который он научился получать неподдельное удовольствие от её простоты? А есть ли вообще верный алгоритм жизни? Может ли быть такое, что он либо не один, либо его нет совсем? Ведь это могло значить то, что смысл нельзя будет больше найти ни в одном правиле, ни в одном авторитете. Майкл пообещал себе поделиться этим всем с Лорис, когда они выберутся. Ему нужна помощь.

По пути к припаркованному возле соседнего здания Форду, Майкл несколько раз попытался дозвониться до жены. Тщетно пытаясь связаться, он переключался от одной версии к другой, которые могли бы объяснить, почему жена не берёт трубку. Её и его жизни – вот вещи неразделимые и наиважнейшие, именно они сейчас толкают Майкла к противостоянию с естественным ходом вещей. Незнакомому доселе противостоянию.

Улица по своему обыкновению дышала в привычном темпе, что немного успокаивало Майкла. Не сказать, что городской муравейник был ему по душе, но когда Майкл принял организацию жизни мегаполиса, он в один момент научился правильно наблюдать даже эту суету. Сев в машину он включил радио, решив, что есть вероятность в какой-то момент услышать по радиостанции хотя бы намёк на возможное предупреждение. Или может некий квалифицированный специалист выйдет на частоту с официальным заявлением и объяснит происходящее, расскажет, что никакой опасности на самом деле нет. Что особо впечатлительные граждане могли напридумывать лишнего, и он всё сейчас подробно объяснит.

Но из приёмника на городской волне звучали шлягеры Эй-си/ди-си. Звук, вырывающийся из хрипящих и позвякивающих динамиков, не мог перебить ни на секунду переживания Майкла, весь тот кавардак, что смерчем носился в его голове.

Ему не было известно, где сейчас находилась Лорис, где находился тот офис, в который она сегодня поехала, так как ездила она в него исключительно редко. Всё, что было у Майкла – это телефонный номер, единственная возможность связаться с ней. Почему он не знает ни одного номера её подруг, которых, судя по бесконечным историям Лорис, вокруг неё было достаточно, ни одного адреса. Думать об этом сейчас не время, но всё же.

Пока Эксл Роуз передавал эстафету Джону Леннону, а Майкл сдавливал в напряжении педаль газа, при этом резко оттормаживая на светофорах, где нельзя было проскочить из-за пешеходов или перпендикулярного движения машин, город ничего не замечал. Не замечал надвигающуюся опасность, которая нависла огромной тучей дурных предчувствий над Майклом. Когда всё начнётся? Как он поймёт?