Сердце ведьмы

А вот когда он, донеся её до замка, опустил посреди вестибюля, она развернулась и со всего размаха влепила ему такую пощёчину, что граф едва устоял на ногах, и с нескрываемой злостью выдохнула:

– Ещё раз коснёшься меня без моего на то желания, заставлю сильно об этом пожалеть! Понял?!

– А ты боевая, – с усмешкой проговорил он, сбрасывая на руки подошедшего дворецкого свой плащ и потирая ладонью место удара, – объяснила очень доходчиво. Не удивительно, что Лео тебя так боится. Постараюсь больше тебя не касаться, но только в том случае, если сейчас пойдёшь переоденешься и выпьешь горячий настой с вином. Если это не сделаешь, я сделаю это насильно, и мне плевать, буду я об этом жалеть или нет. Ты, в свою очередь, меня поняла?

– Слушай, гордый мальчик, пытающийся мне диктовать свои условия, – Миранда перешла на угрожающий шёпот, – этого не может себе позволить даже Алехандро, ему приходится договариваться со мной, поскольку я не приемлю ультиматумов. Поэтому я сделаю лишь то, что посчитаю нужным, и тебе придётся удовлетвориться именно этим. Не хочешь уезжать, Бог с тобой, живи тут и делай, что хочешь, но вот мне указывать, что делать, не надо! Не зли меня ещё больше, я умею не только пощёчины раздавать, не надо меня провоцировать применять свои умения!

Она подняла левую руку вверх, и на её безмолвный призыв ей на кисть руки откуда то из-под сводов замка слетел ворон и, распахнув крылья, замер в боевой позе, а по лестнице к ним начал пружинистой походкой достаточно быстро спускаться кот, распушив шерсть и высоко подняв хвост.

– Ты считаешь, я должен испугаться женщины, командующей котом и вороном? – с кривой усмешкой осведомился граф, было заметно, что ему немного не по себе, но он мужественно борется с накатывающим на него страхом.

– Достал… – хрипло проговорила Миранда и, сделав несколько круговых движений правой рукой, уже была готова сбросить на голову бестолковому собеседнику концентрированное проклятье, как вдруг ей под ноги бросился дворецкий с воплем:

– Хозяйка, пощадите! Не гневайтесь так! Я виноват, но я всё исправлю, клянусь! Я всё-всё исправлю… Всё будет сделано наилучшим образом, хозяйка.

Понимая, что сейчас её проклятье может пасть совсем не на того, кого она рассчитывала, она ещё раз крутанула рукой, переводя проклятье обратно в энергетическую волну, и сбросила разрядом с руки чуть в стороне от вжавшегося в мраморный пол перед ней дворецкого.

Сверкнув синей молнией, разряд с треском разбил мраморную плиту в полуметре от него, и, воспользовавшись всеобщим замешательством, она в сопровождении кота, медленно поднявшись по лестнице, удалилась.

Когда её шаги стихли, дворецкий поднялся с пола и, мельком взглянув на испорченный фрагмент пола, удручённо качнул головой, проговорив:

– Хозяин будет недоволен, надо постараться к его приезду плиту заменить и громоотвод проверить.

– Как она это сделала? – к нему шагнул уже отошедший от шока после увиденного граф и схватил за плечи. – Лео, как?

– Что сделала, милорд? – с наигранным удивлением осведомился тот. – Молнией управлять никто не в силах, то природное явление, подвластное лишь воле Божьей. Громоотвод у нас, видимо, повредился, вот молния и залетела.

– Но я же собственными глазами видел, что она слетела с её руки!

– Вы переутомились, милорд. Не хотите пойти прилечь? Я вам горячее вино принести в постель могу и покушать. Или в обеденном зале вам накрыть?

– Лео, отвечай! Она ведьма? Отвечай, – граф в раздражении тряхнул дворецкого за плечи.

– С чего вы это взяли, милорд? Господь с вами! Как такое можно говорить? Какая ведьма? У хозяйки непростой характер, и, когда гневается, ей лучше не перечить. Но при чём здесь такие обвинения?

– А кот с вороном?

– Разве любовь к животным только ведьмам присуща? Нравятся они ей и приручила она их, слушаются они её. Но они и меня слушаются, а не слушают, так я и метёлкой могу их заставить слушаться. Так что не берите в голову. Обычные питомцы, и не более.

– Ну да, ворона я, кстати, и у Алехандро видел, – немного сбавляя напор, согласно кивнул граф. – Но, с другой стороны, кто вчера мне намекал, что это опасно, против её воли идти?

– Так я и сегодня это повторю. Злопамятна хозяйка и мстить хорошо умеет, но колдовство тут ни при чём. Вот нажалуется брату, что домогаться вы её пытались, и не позавидую я вам, милорд. Хозяин не выносит никаких покушений на честь сестры.

– Вот об этом не подумал, – наконец отпустив плечи дворецкого, озадаченно пробормотал граф. – Но ты ведь сможешь засвидетельствовать, что я не делал этого?

– Если это скажет хозяйка, милорд, моё слово не будет иметь ни малейшего значения, – покачал головой тот. – Поэтому не искушайте судьбу. Вот дождь прекратится, и отправляйтесь домой. Вас, поди, уж заждались в ваших владениях.

– Нет, не поеду. При таком раскладе мне надо как-то дать понять твоей хозяйке, что не покушался я на её честь и готов принести извинения, если чем обидел её. Я абсолютно не хотел, мне, наоборот, хотелось помочь ей избежать неприятностей. Вот как так можно под проливным дождём сидеть или с обрыва в море прыгать? Это же явно может плохо закончиться. Одним словом, мне надо с ней объясниться! И пока это не сделаю, никуда не поеду.

– Воля ваша, милорд, как вам будет угодно, – пробормотал дворецкий и следом за хозяйкой покинул вестибюль, оставив графа одного.

Глава 61

Поднявшись на третий этаж, дворецкий постучал в комнаты Миранды, после разрешения войти несмело открыл дверь и осведомился, какие будут распоряжения.

Уже переодетая в сухое платье Миранда, расчёсывающая в этот момент мокрые волосы, повернулась к нему и неприязненно проронила:

– Зачем остановил?

Лео вошёл в комнату и, плотно закрыв за собой дверь, опустился на колени:

– Виноват, хозяйка.

– Зачем, спрашиваю, – недовольно морщась, повторила она вопрос.

Кот, лежащий у неё под креслом, приподнял голову и коротко мяукнул, будто говоря: «Разве не видишь, тупой он». В ответ на что ворон, сидящий на подоконнике, выразительно постучал клювом по стене, будто подтверждая: «Точно, тупой».

Тяжело вздохнув, Лео склонил голову и тихо проговорил:

– Пожалел глупца. Молод, горяч и по большому счету не желал он вам зла, хозяйка. Наоборот, позаботиться хотел, только вышло это у него немного нескладно. Я бы сам с удовольствием сходил бы к вам, если бы не был уверен, что бесполезно это. Поэтому рад был, что он принёс вас, вот и вступился. Он, кстати, готов просить прощения.

– Его так впечатлила демонстрация силы?

– Нет, я постарался убедить его, что это случайная молния залетела. Я другим его взял, сказал, что хозяину вы нажаловаться можете, что на честь он вашу покушался. Это его гораздо сильнее напугало.

– Оригинальный ход. Скажи, граф нравится тебе?

– Не то чтобы он мне сам нравился, хозяйка, мне нравится в нём его открытость, бесхитростность, юношеский задор и желание не поступаться честью. Да и его желание быть хорошим другом хозяину подкупает. Поэтому мне бы хотелось, чтобы вы не убивали его, а, подобно хозяину, использовали бы эти его качества. Они могут пойти вам на благо, хозяйка.

– Ах, хитрец, – Миранда явно через силу улыбнулась и покачала головой. – Думаешь, я не чувствую, что стараешься не ради него, а ради Ала, поскольку убеждён, что это его фигура.

– Вы вправе поменять расклад, хозяйка. Ничего не мешает вам самой наложить модулирующее заклятье на графа, к тому же образцы у вас есть.

– Кстати, где они?

– У меня. Готов принести, как только прикажете.

– Потом. Пока спрячь их хорошенько, подожду, пока окончательно разозлит, и вот тогда…

– Как прикажете, хозяйка. Вам, кстати, обед сюда принести или в зале кушать будете?

– В библиотеке накрой. И пусть Стив прислуживает. Твоих слуг видеть не хочу.

– Они чем-то прогневали вас?

– Тупые все, пока не скажешь, и не подадут ничего.

– Это моя вина, хозяйка. Хозяин не любит, когда ему под руку лезут, поэтому я их учил вести себя так. Но им, кстати, необязательно говорить, они жесты понимают. Если вам будет угодно, я покажу.

– Не сейчас, потом. Сейчас пусть Стив.

– Хорошо, – дворецкий кивнул и после небольшой паузы осторожно спросил: – Вы простили меня, хозяйка?

– Лео, к чему этот вопрос? – она озадаченно нахмурилась.

– Если вы всё ещё сердитесь, я готов понести любое наказание.

– Мне это не доставляет удовольствия.

– Так наказывают не ради удовольствия, хозяйка. А чтобы впредь неповадно было так себя вести.

– Мне кажется, обычно это не главная причина, – Миранду неожиданно потянуло на философские рассуждения, – многим нравится наказывать, они власть свою так ощущают и повышают собственную значимость в своих глазах. Кстати, безропотное повиновение тоже этому способствует и отчасти компенсирует это чувство, поэтому даёт возможность многим избежать регулярных наказаний со стороны тех, кто имеет внутреннюю неудовлетворённость и желание максимально возвыситься над окружающими. Однако, я надеюсь, скоро настанет время, когда любой индивидуум сможет ощущать свою исключительную ценность, не применяя насилия над другими.

Но её философские разглагольствования наткнулись на явное недоумение дворецкого:

– Вы хотите позволить слугам самовольствовать, хозяйка? – удивлённо осведомился он. – И потом, вы вот сейчас чуть графа не прикончили, а говорите, что насилие применять не нужно.

– Ты ничего не понял, – она раздражённо скривилась, поскольку дворецкий достаточно точно подметил противоречие между её рассуждениями и действиями. – Насилие должно быть крайней мерой, когда без него никак. Не действуют когда уже никакие другие методы. Вот с графом не действуют! Я два дня его просила уехать. Уехал? Нет! Хотя не его это владения, и прав никаких он не имеет тут находиться, но упрямо и насильно диктует всем свою волю. Вот как с ним ещё можно? К тому же разозлилась я, а когда я злюсь, забываю, что насилие мне не нравится, запомни это!

– Вас задевает, что он хозяйкой вас здесь не признаёт? – осторожно уточнил он.

– Да пусть кем угодно считает, главное, чтобы не лез ко мне. Так ведь нет, лезет, постоянно лезет.

– Почему вы не хотите вызвать хозяина?

– Потому что, в отличие от тебя, знаю, чем он сейчас занят, и не хочу отвлекать.

– Ради вас он с удовольствием отвлечётся от любого дела, поверьте мне.

– Нет! И думать забудь! Попробуешь его вызвать, вот самолично накажу так, что сдохнуть будешь желать!

– Понял. Не посмею. Минут через двадцать всё будет готово, я доложу, – дворецкий поклонился ей и выскользнул за дверь.

Кивнув ему, Миранда вновь принялась расчёсывать мокрые волосы.

***

Миранда сидела в библиотеке у камина, закутавшись в тёплый плед, её всё ещё влажные волосы тяжёлой волной струились вдоль спинки кресла.

Рядом на столике лежали разные яства, и стоящий подле неё Стив уговаривал её съесть ещё что-нибудь.

– Хозяйка, телятина отменная, а Вы ни кусочка не съели. Вы хотя бы немного попробуйте. Или же пирожки. Очень вкусные. Они с разными начинками. Вот эти с рыбой, нежные, прям во рту тают. Только что из печи. Давайте, я вам положу.

– Всё. Не хочу больше ничего. Вина с кипятком налей, расслабиться хочу.

– Конечно, хозяйка. Момент, – Стив подал ей стакан с горячим напитком и, кивнув на столик, осторожно осведомился: – Убрать всё или позже?

– Да, убери, книгу, что не дочитала, подай и можешь идти, – пригубив горячий напиток, она расслабленно замерла в кресле.

Стив молча положил на край столика книгу, потом собрал все блюда и тарелки со столика на поднос и, направившись к дверям, тихо проронил: «Приятного отдыха, хозяйка. Подежурить у дверей надо?»

– Нет. Свободен. Иди, – махнула ему Миранда и, проводив взглядом вышедшего юношу, устало прикрыла глаза.

День выдался насыщенным и эмоционально тяжёлым. Хотелось как-то сбросить напряжение, но пока она не придумала, каким образом это сделать.

Она медленно потягивала разбавленное горячее вино из стакана, когда в библиотеку вошёл граф и, немного смущаясь, обратился к ней:

– Миледи, я хотел извиниться. Я ни в коей мере не покушался и не намерен в будущем покушаться на вашу честь, и все мои действия были продиктованы исключительно желанием оградить вас от возможных неприятностей. Не более.

– Прекрасно, граф, – мимолётно взглянув в его сторону, неохотно проронила она, – я приняла это к сведению и готова забыть все произошедшие инциденты, однако настоятельно рекомендую вам покинуть наш замок в ближайшее время. Это в ваших же интересах. Так что ступайте и не затягивайте с отъездом.

– Я бы хотел удостовериться, – граф подошёл чуть ближе, – что вам до приезда Алехандро не угрожает никакая опасность.

– Ничего мне тут не угрожает, иди уже себе с миром, хватит донимать меня! – обернувшись к нему, раздражённо повысила голос Миранда, отбросив всякую уважительность.

– А как же призрак?

– Какой призрак? Забудь! Не было никакого призрака. В нашем замке нет никаких призраков.

– Я его видел собственными глазами! И вы подтвердили.

– И что с того? Померещилось тебе. А я сказку придумала, поскольку не в ладах с головой. Иди с миром! Хватит искать поводы, чтобы остаться. Нет их!

– Отчего вы так боитесь моего присутствия, миледи?

– Я ничего не боюсь!

– Тогда отчего настаиваете на моём немедленном отъезде?

– Потому что ты мне не нравишься и очень сильно раздражаешь. Поэтому я хочу, чтобы ты уехал! – отставив стакан и поднявшись с кресла, она вплотную приблизилась к нему: – Удовлетворён?

– Ты здесь одна, в замке есть призрак твоего погибшего мужа, а ты отказываешься от защиты, – вглядываясь ей в глаза, негромко проговорил он. – Это нелогично.

– Какой логики ты ждёшь от сумасшедшей? Я не могу быть логичной, поэтому проваливай! Не уедешь сегодня, действительно нажалуюсь брату, что обесчестил меня. И он не сможет мне не поверить, поэтому не нарывайся! – Миранда прибегла к аргументу, придуманным Лео.

– Ты сможешь соврать?

– Легко! Поэтому уезжай! Последний раз по-хорошему прошу.

– А почему ты считаешь, что он не сможет тебе не поверить? Ты же сумасшедшая.

– Слушай, граф, – Миранда коснулась кончиками пальцев его лба, вводя лёгкое ментальное воздействие, – вот чего ты добиваешься и чего хочешь? Что тебе надо? Я никак понять не могу, почему ты не хочешь оставить это место. Я ведь сняла все завязки.

– Разобраться хочу… Твои слова, что вы с ним ведьмаки, зацепили, – тихо выдохнул он, невольно расслабляясь под её воздействием.

– Я пошутила, забудь, возвращайся в свои владения и забудь обо мне, – распевно продолжила она, намереваясь усилить воздействие, но не успела.

– Не хочу! – он схватил её за руку и решительно отвёл от своего лица, при этом задержав захват. – Ты действительно необычная очень. Хочу дождаться Алехандро и попросить твоей руки.

– Ты сошёл с ума! – она выдернула свою руку. – Я никогда не выйду за тебя! Даже не мечтай!

– А причём тут твоё желание, если Алехандро согласится?

– Не согласится он!

– А я всё равно попробую и приложу максимум усилий, чтобы убедить! Он не сможет не согласиться, если я ему достаточно выгодное предложение сделаю.

– Чёрт… – она демонстративно скривилась, – граф, ты меня достал. Если сей же момент ты не уберёшься отсюда, то очень пожалеешь! Очень! Потом будешь договариваться, с кем хочешь и как хочешь, а сейчас проваливай отсюда!

– И что ты сделаешь? Опять будешь пугать котами или призраками?

– Уходи! Немедленно! Просто потому, что я попросила тебя. Больше просить не стану.

– Нет, не уйду. Я хочу, чтобы ты была моей. И я добьюсь этого! Ты моей прямо сейчас станешь, и жалуйся потом Алехандро. Это хоть правдой будет, – он порывисто прижал её к себе одной рукой, начав другой срывать платье с плеч.

– Ты невыносим! – вывернувшись в его объятиях, она изловчилась и прижала ладони своих рук к его вискам: – Ты хочешь обладать сумасшедшей ведьмой? Так я тебе сейчас устрою такое обладание, что век не забудешь!

Внутренняя злость помогла создать волну такой мощности, что молодого графа моментально парализовало, и он безвольным мешком повалился на пол. Этим можно было и ограничиться, уложив где-нибудь до приезда Альфреда, но Миранда разозлилась настолько, что решила развлечься с ним более изощрённым способом, чтобы проучить самоуверенного юнца и до конца жизни отбить охоту хоть когда-нибудь с ней связываться. А то ишь чего удумал, пытаться овладеть ею он будет, а потом руки домогаться.

Поэтому она позвала дворецкого и велела раздеть молодого графа.

Лео, не задавая никаких вопросов, начал его раздевать.

Закончив с этим, он вопросительно взглянул на Миранду:

– Здесь оставить или в ближний кабинет его поднять? Там стол удобный.

Миранда на секунду задумалась, вспоминая массивную дубовую громадину, стоящую в глубине просторного, но немного мрачного кабинета с единственным окном в торце. Согласно кивнула:

– Да, там будет удобнее. Сам справишься? Не хочу, чтобы ты слуг звал.

– Конечно, хозяйка, – дворецкий, взвалив раздетого графа на плечо, вышел из библиотеки, в сопровождении Миранды поднялся по лестнице, прошёл к ближайшему кабинету и там уложил безвольно обмякшее тело графа на большой дубовый стол у стены.

Потом указал на ближайший шкаф:

– Инструменты здесь, хозяйка. Достать?

Миранда открыла створку шкафа, окинула удивлённым взглядом большую коллекцию пыточных инструментов и вновь закрыла, проронив:

– Не надо, так справлюсь. Иди.

– Как пожелаете, – дворецкий с поклоном удалился.

Проводив его взглядом, Миранда повернулась к столу. В глазах лежащего на нём графа читалось явное непонимание происходящего, он сконцентрировался, пытаясь вновь обрести контроль над своим телом, и когда этого не произошло, во взгляде его полыхнул испуг.

Тем временем, наклонившись над столом, Миранда кончиками пальцев медленно провела по его плечам, тихо выдохнув:

– Как же я вас всех презираю, тупые, ограниченные животные, стремящиеся всем навязать свою волю и не контролирующие свою похоть… Считаете, что раз власть получили, можете теперь любой диктовать, как она вас ублажать должна. Только не на ту напал… Сейчас я тебе быстро объясню, как я ублажаю, и чем это чревато.

Энергетический потенциал графа дрожал, свидетельствуя о его титанических усилиях хоть как-то заставить своё тело повиноваться. Однако её блок был столь мощным, что все они были абсолютно бесперспективны.

Почувствовав, что управлять может лишь взглядом, граф упёрся им в неё, пытаясь наладить контакт и хоть как-то повлиять на своё столь незавидное положение.

А она, развлекаясь, продолжила оглаживать его по плечам и груди, а затем по животу и ногам, генерируя возбуждение во всём его теле. Когда оно достигло такого уровня, что член его напряжённо вздыбился, а все мышцы охватила лёгкая дрожь, она с ироничной улыбкой отстранилась и мелодично проговорила:

– Тебе придётся научиться преодолевать свою похоть. Начать двигаться сможешь не ранее, чем полностью от неё избавишься, так что постарайся. Иначе лежать тебе тут предстоит долго. Самосовершенствуйся, мой мальчик. Тебе это пойдёт на пользу.

Его взгляд молил, но не нашёл ни капли сострадания в её ответном взгляде, который был презрительно холоден и отстранён.

– Надо уметь принимать последствия собственного выбора, так что учись. Чём быстрее начнёшь бороться с внутренней страстью, тем быстрее сможешь её победить, – хмуро процедила она, и пока говорила, спиной вновь почувствовала могильный холод.

– Опять ты? – она обернулась к колыхающемуся за её спиной призраку и недовольно скривилась. – Что тебе надо? Я ведь приказала тебе сгинуть.

– Девочка моя, я не могу оставить тебя в таком состоянии. Поэтому смирись. Это что, кандидат в инкубы и есть?

– Отстань от меня. Я не звала тебя и не нуждаюсь в твоём присутствии, оставь меня в покое, – не отвечая на вопрос, раздражённо проговорила Миранда.

– Интересно… – призрак придвинулся ближе к столу, разглядывая лежащего графа, потом едва слышно выдохнул: – И ты хочешь, чтобы он обуздал рождённую тобой сейчас в его теле страсть? Ты понимаешь, что если он сможет это сделать, то импотентом станет?

– Ему это будет кстати.

– Ты поменяла решение на противоположное. Почему?

– Решила пойти навстречу твоим желаниям и немного развлечь тебя. Такой ответ устраивает? Или ты ожидал от меня ещё более изощрённого действа?

– Меня развлекать не надо, я не нуждаюсь в этом уже давно, а вот если Ала зацепить хочешь, то снова неправильный подход избрала. Его гораздо больше зацепит твой с ним флирт. На твоём месте я бы его любовником сделал без ментальной привязки. И сама развлечёшься и мальчику возможность оставить потомство не заблокируешь.

– Ты считаешь секс с ним, – Миранда неприязненно кивнула в сторону стола, – меня развлечёт?

– Я считаю, тебя может развлечь реакция на это Ала. Он не останется равнодушным, поверь мне.

– И какая тебе с это радость будет? Новый акт шоу?

– Хочу, чтобы ты сбросила блок негативной вибрации. Это тормозит восстановление твоего потенциала. Да и Ал заслужил побыть сливом для твоего негатива некоторое время. Так что можешь позволить себе разрядиться на нём.

– Не хочу… так болит сердце, ты не представляешь… я устала выносить эту боль, не хочу никаких отношений и чувств. Особенно с этим молокососом.

– Зачем тогда хотела сделать из него инкуба?

– Если он бы им стал, то это были бы отношения меня со мной же. Не хочу больше подпускать никого к душе. В связке с ним я была бы самодостаточна!

– Но ты ведь передумала?

– Передумала, потому что сейчас больно настолько, что теперь не хочу и этого… Да и твоё вмешательство лепту внесло. Все желания окончательно исчезли, остались лишь гнев и агрессия.

– Вот и скинь их на Ала. Если выдержит, у него появится шанс и на отношения с тобой и на ликвидацию подвеса.

– Какой интерес у тебя?

– Родная моя, какой у меня может быть интерес кроме твоего благополучия? Я не могу уйти, зная, как плохо тебе. Это мой долг помочь тебе восстановиться.

– Зачем ты затеял всё это?

– Я пытался тебя разморозить и взял с Ала клятву, сначала договор с тобой заключить и лишь после этого привлекать тебя к его прожектам, но он наплевал на наши договорённости, за что сейчас и расплачивается, и я не возражаю против выставления ему дополнительного счёта с твоей стороны.

– Ответь мне лишь на один вопрос: почему ты не захотел меня ждать?

– У нас дальше разные дороги, родная. Всё, что мог, я отдал тебе на прошлом этапе, дальше у каждого свой путь. Но это не отменяет того, что я заинтересован в твоём максимальном благополучии. Поэтому продолжаю помогать тебе не потерять то, что наработала. Ты должна научиться быть самодостаточной без всяких инкубов, пользуясь тем, что предоставляют Вселенная и Творец в тот или иной момент.

– Предлагаешь имитироваться чувства, чтобы возбудить ревность Ала и заставить его страдать? Считаешь, это доставит мне удовольствие?

– Вряд ли удовольствие, однако это наверняка уменьшит твой гнев, потом породит жалость, а дальше уже и до чувства привязанности и любви недалеко.

– Почему ты решил, что я не самодостаточна? И зачем хочешь связать с Алом?

– Самодостаточность – это внутренняя раскрепощённость и самостоятельная сердечная генерация вибраций счастья. У тебя она пропала после моего ухода. Значит, она была несамостоятельной. Тебе надо научиться самой её генерировать независимо от партнёров, которые могут меняться.

– Я не понимаю, зачем ты так настойчиво хочешь разорвать в моём сердце взаимосвязь с тобой? Ты ведь понимаешь, что это проявление любви?

– Ты ошибаешься. Во-первых, любовь это не взаимосвязь, а ощущение радости от того, что объекту твоей любви хорошо. Во-вторых, сердечная привязанность это, конечно, хорошо, но нельзя делать из неё культ и отвергать все другие.

– Ты проповедуешь полигамию?

– Смотря в чём. Если смотреть глобально, то да. А если брать частности, то мне нравятся моногамные отношения на определённых этапах с определёнными целями. Только эта моногамность должна быть не вынужденной и не определяющей. То есть при изменившихся обстоятельствах и исчезновении отношений по тем или иным причинам, их отсутствие меня не сделает несчастным. Я продолжу свой путь и ограничивать себя не стану.

– Тогда почему ты ещё здесь?

– Я допустил ошибку, не сформировав вовремя у тебя правильные базовые установки, сейчас стараюсь это исправить. Мне казалось, что это само собой разумеется, и ты быстро оправишься после моего ухода, однако твоя любовь ко мне сформировала у тебя зависимую позицию, ты запретила себе полноценно жить без меня, в надежде, что меня подобное твоё поведение порадует, но меня оно по определению порадовать не могло, поскольку в корне неверно.