Сердце ведьмы

– Один раз без него обошлись, я палку длинную с крючком принёс и на расстоянии снял, – с готовностью пояснил тот.

– Точно затейник… Было бы ради чего так заморачиваться, – иронично хмыкнула Миранда, заклятьями возвращая всё к исходному состоянию.

Однако когда она открыла шкаф, то поняла, что там было то, ради чего действительно стоило так заморочиться.

На полках рядами стояли не только ценные ингредиенты, что, собственно говоря, она и ожидала увидеть, но и лежала парочка артефактов такого уровня, что она не удержалась от изумлённого возгласа:

– Ничего себе! – после чего вновь обернулась к дворецкому: – Лео, а Ал говорил тебе, что ты вправе мне помогать открывать этот шкаф? И вообще, какие он тебе дал инструкции относительно моего статуса здесь? Ведь наверняка же дал перед отъездом.

– Сказал, в вашем праве открывать всё, и я должен помогать всем, чем смогу. Сказал, что если вы будете хоть чем-то недовольны и скажете ему о том, он наизнанку меня вывернет. Поэтому посоветовал просить наказания при малейшей оплошности и терпеливо сносить любое, – с готовностью пояснил дворецкий.

– А ты сам не пытался этот шкаф открыть? Ведь наверняка последовательность действий и заклятий запомнить мог.

– Нет, конечно, хозяйка. Во-первых, сгенерировать волну мне не по силам, а во-вторых, своевольничать за спиной хозяина чревато не только потерей здоровья, но и души, и я, как никто другой, это знаю.

– Ал часто убивал слуг?

– Доверенных у него, кроме меня и Стива, не было, а вот тех, кто любопытный нос пытались сунуть туда, куда не следовало, он не щадил. Да и Стиву пару раз он столь жёстко на его место указал, что парень с трудом выжил. Надеюсь, выводы он сделал и нарываться больше не посмеет.

– За что он его так, знаешь?

– Подробностей нет, не знаю. Знаю лишь то, что в первый раз он запрет какой-то нарушил. А во второй то ли своевольство какое учинил, то ли не доложил о чём-то, хозяин в ярости был. Думал, убьёт парня, но обошлось. Кстати, я спросить могу, хозяйка?

– Спрашивай, не факт, что отвечу, но спросить спроси.

– Ваша служанка ученица или просто любопытная?

– С чего такой вопрос?

– В библиотеку она повадилась ходить, пока вас нет, и книги ищет явно специфические. Мне интересно, дозволили вы ей то или своевольничает девочка.

– Благодарю, что сказал. Хотя мог бы и раньше. Ответить пока не могу, не решила я, что с ней делать, разрешения читать в библиотеке она у меня не спрашивала, поэтому и не дозволяла я ей ничего, но и не запрещала, соответственно. Подумаю, как лучше поступить, потом тебе скажу. Она, кстати, как реагировала на то, что ты её за этим заставал?

– Сначала пугалась и знаками что-то показывала, я подумал, может, вы ей позволили и она это объясняет, поэтому говорить вам не стал. Да и не слишком ценные книги она брала, да и читала аккуратно и на место всё всегда ставила. А сегодня утром она полезла на полку с древними фолиантами, я остановил и сказал, что пока вы мне не скажете, что ей это позволено, ей туда лучше не лезть. И она сразу убежала, мне это не понравилось, вот разговор об этом и завёл.

– Поняла. Дело не первостепенной важности, да и, возможно, неплохо, что девочка чтением увлеклась, в любом случае потом с этим разберусь. Сейчас мне надо гостя нашего незваного за его упрямство наказать… – задумчиво проговорила она, перебирая ёмкости с ингредиентами в шкафу.

Определившись, она достала из шкафа большое серебряное блюдо на деревянных ножках, затем две бутылочки, потом ещё одну баночку и медный ковш на длинной деревянной ручке и поочерёдно перенесла всё это на столик к камину, затем закрыла ключом шкаф и наложила временное заклятье.

После чего опять повернулась к дворецкому:

– Лео, можешь самостоятельно раздобыть несколько волос графа и образец его крови или мне кота к графу послать?

Кот, с достаточно безучастным видом сидевший всё это время неподалёку от камина, заинтересованно приподнял голову, ожидая возможного задания.

– Уже, хозяйка, – тем временем ответил дворецкий. – Вот, – он шагнул к ней чуть ближе и достал из кармана окровавленный кусок ткани, – граф на пристани немного ногу поранил, я обработал рану, промыл и перевязал потом, – после чего из другого кармана достал комочек волос: – А это волосы с расчёски, я помогал ему причёсываться.

– Как догадался, что мне это потребуется?

– Я очень давно при хозяине, – не поднимая на неё взгляд, тихо проговорил он.

– Ты радуешь меня своей сообразительностью, Лео. Прекрасно. Положи всё это на блюдо. И храни тебя небо, если ты мне соврал насчёт них.

– Я похож на умалишённого, хозяйка? – озадаченно взглянул на неё дворецкий, кладя свои трофеи на блюдо. – Зачем мне может понадобиться вводить вас в заблуждение?

– Это я так, на всякий случай предупредила. Всё. Иди и фамильяров с собой забери, не нужны они мне больше. У дверей подежуришь, чтобы не помешал мне никто.

– Слушаю, хозяйка, – проговорил с поклоном Лео и, поманив за собой кота и ворона, вышел, плотно притворив за собою дверь.

Миранда насыпала в ковш порошок из баночки, потом сверху полила содержимым одной бутылочки, затем другой и, сев в кресло, взяла левой рукой ковшик за ручку и, поднеся к камину, начала греть над пламенем.

Когда смесь в ковше нагрелась и начала источать слабый терпкий аромат, Миранда протянула в его направлении правую руку и распевным голосом начала читать заклятье.

Пространство вокруг вздрогнуло, создавая резонансную волну, и вокруг ковша образовался сгусток тёмного вибрирующего облака.

Удовлетворённо и немного хищно усмехнувшись, Миранда отвела правую руку, намереваясь взять приготовленные на блюде трофеи, чтобы бросить в ковш и этим завершить начатое действо, и именно в это мгновение почувствовала за спиной леденящий холод, и до боли родной голос прямо над её ухом тихо выдохнул:

– Ты соображаешь, что творишь?

Вздрогнув от неожиданности и так ничего и не взяв с блюда, она обернулась и с раздражением негромко выдохнула:

– Я не звала тебя, Вальд! И это давно не твоё дело, насколько хорошо я соображаю! Хотя для твоего успокоения могу подтвердить, что полностью отдаю отчёт в своих действиях и не зачарована. А теперь уходи!

– Мира, тебе не хватит сейчас сил сделать из Альфреда инкуба. Ты лишь окончательно свой уровень грохнешь, и всё. Поверь мне.

– А я и не собираюсь его в инкуба превращать, это не его образцы. Не держи меня совсем за умалишённую.

– Тогда ещё глупее. Зачем тебе инкуб? Ты сейчас получишь пожизненную завязку с тем, кто не даст тебе ничего! Слышишь? Ничего! Это глупое развлечение лишь обременит тебя. Не смей этого делать! Не смей!

– Ты кто такой, чтобы мне командовать? Ты, исходя из твоих слов, бросил меня здесь в надежде, что смогу наслаждаться жизнью без тебя, вот и не смей мне мешать ею наслаждаться! Это моё желание и расплачиваться за него я сама буду! Сгинь!

– Я не могу допустить, чтобы ты так развлекалась! Ты не в том состоянии, чтобы позволить себе подобные развлечения!

– Так, значит, ты меня не для развлечений тут бросил, а чтобы самому насладиться картиной моих страданий? И ещё не в полной мере насладился, хочешь дальше развлечься? – иронично осведомилась в ответ она и с явной злостью продолжила: – Не выйдет, мой дорогой! Хватит! Всему есть предел! Моему терпению тоже! Оставил здесь, будь любезен расплатись за своё решение невмешательством в мои дела! Что хочу, то и буду делать!

– Мира, какое моё наслаждение? О чём ты? Я понимаю, что твоя душевная боль требует выхода и тебе кажется, что привязав к себе низкоуровневого индивида, ты получишь способ её сбросить, но это не так! Ты лишь проблемы наживёшь этим, и не более. Ну и меня с Альфредом этим хорошенько зацепишь. Но это не стоит того. Вот поверь мне, не стоит!

– Сгинь, я сказала! – недобро нахмурившись, грозным шёпотом выдохнула Миранда. – Ты не имеешь права мешать мне!

– Я понял, ты хочешь наказать меня тем, что окончательно лишишь себя потенциала и грохнешь всё то, что я вложил в тебя… Мира, это глупо! Очень глупо. Да, мне будет больно, но я переживу и уровень не потеряю. А вот ты потеряешь! Зачем тебе это?

– Я его уже потеряла. Уже! Неужели не заметил? Что мне тут сохранять?

– Мира, ты потеряла не уровень, а его наполнение. Его восстановить дело времени. А вот если с низкоуровневым инкубом свяжешься, то потенциальную планку свою опустишь за счёт него. Ты донором для него постоянным станешь и будешь им, пока его не прикончишь. А ты со своим характером прикончить его не сможешь! Так что завязка ваша так и будет тянуться. Вот зачем тебе это? Зачем?! Тёмным демоном со свитой хочешь стать?

– Это моё дело, кем я хочу стать! Моё! Ты ушёл, так вот, имей мужество и терпение не вмешиваться.

– И не подумаю! – голос призрака обрёл угрожающие нотки. – Такой глупости я свершить тебе не дам, как бы ты ни хотела!

– Сгинь отсюда! – голос Миранды сорвался на крик, и, встав с кресла, она сделала свободной правой рукой жест, активирующий волну изгнания потусторонних сущностей.

Но, видимо, на это у Вальда и был расчёт, скользнув воздействием вдоль волны, он передал импульс, и её левая рука, дрогнув, выронила ковш.

Испуганно вскрикнув, она отпрыгнула от разливающейся у её ног лужицы дымящейся жидкости и едва слышно неприязненно выдохнула:

– Хорошо, дорогой, этот раунд ты выиграл, но что помешает мне повторить действо, поставив блок от твоего воздействия по периметру?

– Тебе может помешать это сделать лишь собственное осознание бестолковости задуманного тобой действа и того, что не противостою я тебе, а, напротив, стараюсь защитить всеми силами, – горестно выдохнул призрак. – Очень надеюсь, что пока готовить всё ещё раз будешь, оно снизойдёт на тебя. Я помешать больше не смогу.

– Защитить стараешься? – агрессивным шёпотом продолжила Миранда. – Да если бы ты старался защитить, ты дал бы мне тихо и без потрясений дожить здесь свой срок, а потом встретил. Но это было слишком неинтересно для тебя, и ты подключил Альфреда, зацепив самым сильным искушением: местью и почти абсолютной властью. Тебе хотелось если не самому играть, то хотя бы быть свидетелем столь захватывающих перипетий. И ты сделал нас с ним марионетками в твоих руках, и мы славно тебя развлекли. Но спектакль по твоему сценарию окончен. Отныне я сама буду режиссировать свою роль. И мне плевать, чем я за это заплачу! Запомни это! А теперь сгинь! – она вытянула вперёд правую руку, и голос её вновь сорвался на крик: – Сгинь отсюда и дорогу сюда забудь!

В это мгновение за дверью послышалась какая-то возня и в кабинет, распахнув её, ввалились граф и удерживающий его дворецкий.

– Что тут творится?! – отпихивая от себя дворецкого, громко и с явным раздражением осведомился граф и озадаченно замер, увидев стоящую напротив Миранды призрачную фигуру, от которой веяло могильным холодом.

Однако замешательство графа было недолгим, почти моментально он выхватил из ближайшего к нему канделябра свечу и с криком: «Господь, избави нас от дьявольских наваждений и дай сил совладать с нечистью!», ринулся в атаку.

Коротко хмыкнув, призрак растаял, и граф с разбегу врезался в Миранду и вместе с ней повалился на пол, подпалив при этом выпавшей из его руки свечой ковёр на полу.

Подбежавший дворецкий вначале быстро затоптал, начавший гореть ковёр, а потом помог им подняться, после чего, незаметно забрав с блюда окровавленную ткань и волосы, сунул их в свой карман.

– Вы не сильно пострадали, миледи? – тем временем осведомился граф, пристально наблюдая, как вставшая с пола Миранда поправляет и отряхивает своё платье.

Окинув его неприязненным взглядом, Миранда демонстративно поморщилась:

– Я не могу сказать, что сильно пострадала, милорд, но и большого удовольствия от того, что вы свалили меня на пол, не получила. Вы удовлетворены ответом?

– Извините, миледи, я сделал это не нарочно, мне надо было избавить Вас от призрака, напавшего на вас!

– Милорд, он не нападал на меня. Мне он не причинит вреда, он вообще бы и не появлялся здесь, если бы вы не остались в замке. Вы, милорд, влезли не в своё дело и своим появлением спровоцировали его явиться! Ведь говорила вам, что до полуночи вам надо покинуть замок! Нет, не послушали. Вот и имеем то, что имеем. Вы, милорд, глупый упрямец. Ваше счастье, что он сегодня ушёл и ушёл, не прихватив с собой вашу душу, поскольку легко мог это сделать. Так что заканчивайте уже своё самовольство и возвращайтесь утром в свои владения. Следующей ночью всё может сложиться гораздо печальней.

– Кто он?

– Мой умерший муж, который ревностно охраняет меня до сих пор. Мне он ничего плохого не сделает, а вот вам легко может.

– Вы хотите сказать, что пытались не дать ему встретиться со мной, поэтому так кричали, выгоняя?

– Да, я приложила максимум усилий к этому.

– Чертовщина какая-то.

– Именно. Поэтому оставьте это Богом забытое место и не провоцируйте, ради всего святого, эти тёмные силы и дальше. Их лучше всего не касаться вовсе, поскольку борьба с ними не имеет никакого смысла и безрезультатна по определению. Не в силах смертные им вредить, а вот они это легко могут сделать.

– Я думаю, нам надо вызвать священника и здесь всё освятить! Тогда он больше не явится!

– Чего вы добиваетесь? Вам хочется отправить меня на костёр? Тогда вы на правильном пути, милорд.

– С чего вы это взяли? Какой костёр? Я, напротив, стараюсь вас защитить! – тут же запротестовал граф.

– С того, что Алехандро с трудом вытащил меня из рук инквизиции, признав сумасшедшей. Если вы сейчас дадите свидетельские показания, что место моего пребывания посещают призраки, меня сожгут как ведьму.

– Так не вы же их вызываете!

– Милорд, инквизиторам всё равно, кто их вызывает. Они уничтожают всех причастных, и дело с концом. Кстати, и вас тоже могут посчитать соучастником. Поэтому ради собственного блага покиньте это место сегодня поутру и забудьте всё, как плохой сон. Поскольку после ещё одной ночи тут рискуете не проснуться вовсе.

– Не надо меня пугать, миледи! Я не боюсь ни призраков, ни инквизиции!

– А зря, милорд. Зря вы их не боитесь. Страх – это чувство, помогающее сохранить жизнь, здоровье и душу. Если вы не ощущаете страха, значит, эта функция вашего организма нарушена, и он обречён на самоликвидацию. Это достаточно печально.

– Что за глупые выводы! Вы явно сумасшедшая, миледи!

– Для вас разве не очевидно, что если человек теряет что-то из набора чувств, например чувство равновесия или зрение, то он может очень быстро отправиться к праотцам, например свалившись с обрыва. А если теряет обоняние, то рискует отравиться тем, что дурно пахнет, ибо испортилось и для еды не пригодно. И уберечь от подобного развития событий его может лишь страх, поскольку главный в этом наборе и вынуждает находить безопасный выход в опасной ситуации.

– Вы передёргиваете, миледи. Ваше желание внушить мне страх и опасения за мою собственную жизнь говорят лишь о том, что вы сами чрезмерно трусливы и хотите это деструктивное чувство оправдать самой для себя.

– Вы абсолютно правы, я всего лишь трусливая женщина. Правда, стала я такой после того, как побывала в подвалах инквизиции, и поэтому всеми силами пыталась от подобной участи предостеречь вас. Но вы упрямы и тупы, милорд. Поэтому не имею больше никакого желания хоть о чём-то вас предупреждать. Вы вольны сами распоряжаться своей жизнью и своим здоровьем. Приятного вам отдыха, – с усмешкой проронила Миранда и направилась к дверям.

– Что за чушь вы несёте? При чём тут подвалы инквизиции?!

– Абсолютно ни при чём, милорд. Я сумасшедшая, не обращайте внимания и развлекайтесь в своё удовольствие, – обернувшись в дверях, с усмешкой проговорила она и вышла.

Постояв некоторое время в явном замешательстве, граф обернулся к дворецкому:

– Лео, скажи, она действительно сумасшедшая или Алехандро этим спасал её от неприятностей?

– Не могу знать, милорд. То абсолютно не моё дело, – с поклоном ответил тот.

– Но ты ведь не можешь не видеть, адекватно или нет она себя ведёт?

– Ничего неадекватного на моей памяти хозяйка не делала.

– А это что она делала? – граф рукой указал на опрокинутый ковш с пятном от разлитой подле него жидкости.

– Миледи нравится готовить ароматические отвары трав. Она на свой вкус сама подбирает пропорции, а потом умывается ими, она готовила такой, а явившийся призрак, видимо, её напугал, и она всё разлила.

– Почему ты меня не пускал к ней?

– Она приказала. Ей не нравится, когда ей мешают.

– А призрак часто появляется тут?

– Я сейчас впервые увидел. Так что не знаю.

– А до этого ты про призрака ничего не знал?

– Нет, не знал.

– Почему ты сам не поспешил ей на помощь, раз она кричала?

– Она не звала меня.

– Ладно… Тогда скажи, Алехандро тебе что про сестру рассказал?

– Сказал, что пока его нет, она тут хозяйка, и запретил ей хоть в чём-то перечить. Приказал исполнять любое, даже самое странное желание, и пригрозил вздёрнуть, если я не исполню того и она ему пожалуется.

– А она о чём-то странном просила?

– Нет, ни разу.

– Ничего не понимаю. Ты призрака до того не видел, но при этом его появлению не удивлён. Чертовщина какая-то, и что делать – непонятно, – граф раздражённо помотал головой.

– Вам бы пойти отдохнуть, милорд, а с утра я бы распорядился, чтобы вас на лодке вывезли отсюда, раз свою, что вчера за вами сюда приплыла, вы отправили обратно в порт. Незачем вам здесь оставаться, раз хозяйка того не желает.

– Нет, о том и речи быть не может! – безапелляционно отрезал он. – Раз сюда стал являться призрак, я должен проследить, чтобы он до приезда Алехандро не причинил его сестре вреда, ну и она опять со скалы в море бы не бросилась. Надо разобраться, отчего она это сделала. Может, как раз из-за призрака, который являлся ей накануне и напугал. На тебя надежды никакой, раз Алехандро запретил тебе ей даже перечить. Ведь даже на её крики о помощь не поспешил. Надо будет всё самому выяснять и за всем следить.

– Милорд, Вы явно введены в заблуждение, – постарался осторожно возразить ему дворецкий, – не угрожает тут хозяйке ничего, да и она не из тех, кто помощи попросить боится. Раз она её не просит, она не нужна ей.

– Ты болван! – раздражённо взмахнув руками, тут же рявкнул на него молодой граф. – Как она может просить о помощи, если недееспособна? Её недееспособность и есть свидетельство того, что помощь ей необходима по определению, поскольку она не несёт ответственности за свои действия! Ясно это тебе, дубина?! Ладно, что с тобой говорить, время лишь зря терять. Вот Алехандро приедет, и всё тебе растолкует. А пока тебе придётся принять, что до этого момента я буду надзирать за его сестрой, да и за тобой тоже, поскольку совсем мозгов не имеешь!

– Как вам будет угодно, милорд, – поняв тщетность любых возражений, покорно склонился перед ним тот.

Глава 60

Утром, позавтракав в своих комнатах, Миранда по обыкновению вышла пройтись по острову. Но не прошла и десятка шагов по тропинке, как её почти бегом догнал молодой граф, и, приветственно кивнув, скороговоркой выдохнул:

– Доброе утро, миледи. Я надеюсь, вы хорошо себя чувствуете и хорошо отдохнули. Позвольте предложить вам свою компанию на время прогулки.

– Если я скажу, что не позволю, вы оставите меня в покое, милорд? – не отвечая на его приветствие и не оборачиваясь, неприязненно выдохнула Миранда.

– Конечно, нет, миледи, – рассмеялся в ответ он, следуя за ней по каменистой тропинке, – моя фраза не более чем дань вежливости и попытка проверить вашу адекватность. В любом случае вам придётся потерпеть моё присутствие во время ваших прогулок по скалам.

– Вы утомляете меня, милорд. Мне не нравится ваше общество, и нужды в нём я не вижу.

– Вам и необязательно её видеть, главное, что её вижу я.

– Вот что, милорд, – Миранда, остановившись, наконец обернулась и смерила его неприязненным взглядом, – я понимаю, что вам хочется сделать приятное моему брату, но это не тот случай, когда требуется ваша помощь.

– Это лишь ваше мнение, – качнул головой юноша, – он приедет и сам разберётся. В крайнем случае, готов выслушать его претензии.

Вглядываясь в его лицо и ауру над головой, Миранда вдруг обнаружила несколько характерных всплесков, и поведение молодого графа сразу стало на редкость понятным. Альфред установил с ним жёсткую связь, и он не мог не воспользоваться моментом подпитать этот канал.

Шагнув вперёд, она быстрым движением прижала ладони к вискам графа и послала импульс, восстанавливающий его собственную ауру, с напором проговорив:

– Вы ничем не обязаны Алехандро! Ничем! Запомните это! И отныне поступайте так, как подсказывает сердце, а не глупые обязательства, внушённые им!

После чего, быстро опустив руки, отступила назад и, не дав явно озадаченному её выходкой графу и слово сказать, развернулась и пошла дальше по скалистой тропке.

Граф некоторое время постоял в замешательстве, видимо, пытаясь определиться с ощущениями, а потом быстрым шагом догнал её и, схватив за руку, развернул к себе и упёрся в глаза напряжённым взглядом:

– Скажи, что ты сделала!? Скажи! Мне так погано на душе, как будто всю душу перетряхнули.

Миранда упёрлась взглядом в его взгляд и, отбросив всякую уважительность, хмуро выдохнула:

– Уезжай отсюда! Немедленно! Ты сейчас можешь это сделать! Мой брат очень мощный ведьмак, поэтому постарайся больше с ним не встречаться, я дала тебе сейчас такую возможность. И всё у тебя будет хорошо.

– А кто ты? – не удержался от вопроса граф.

– Кем я могу быть, если его сестра? Ведьма, конечно. Поэтому уезжай и больше постарайся не встречаться с нами. Ни к чему хорошему это не приведёт!

– Не боишься мне это говорить? А если я в инквизицию обращусь? – не отводя взгляда, с угрозой выдохнул он.

– И что скажешь? – иронично усмехнулась она. – Что сумасшедшая сестра Алехандро сказала тебе, что она с братом ведьмаки? Попробуй. Думаю, Алехандро не составит труда признать донос ложным и самого тебя под обвинения подвести. У него много друзей инквизиторов. Да и без инквизиторов сжить тебя со свету задача не особо сложная, особенно учитывая, что твой код он хорошо знает. Ему будет достаточно одного личного контакта с тобой или даже одной твоей вещи.

– Ты точно сумасшедшая! Зачем ты наговариваешь на него? Этого не может быть! Тварь! Какая ты подлая тварь! – с неприятием и злостью экспрессивно выдохнул он прямо ей в лицо.

– Точно, тварь и ведьма, – не сдержавшись, Миранда рассмеялась, потом, отсмеявшись, махнула рукой: – Всё, милорд, не берите в голову слова сумасшедшей. Я на него всё наговорила. Поэтому уезжайте и всё забудьте. Если я по случайности сдохну, то это будет наверняка к лучшему. Так что не озадачивайтесь безопасностью и благополучием подлой твари. Ступайте с миром и храни вас Господь.

После чего, развернувшись, продолжила взбираться вверх по скалистой тропинке.

Граф не последовал за ней, видимо, обдумывая её слова и размышляя, что делать дальше.

Миранда, неспешно поднимаясь всё выше, также погрузилась в размышления, с одной стороны, хотелось приложить его хорошенько проклятьем, а с другой, было жалко юношу, которого подвело под её гнев исключительно наложенное Альфредом заклятье. Лучше всего было бы, если бы сейчас молодой граф всё же уплыл отсюда, но ведь, скорее всего, не сделает этого, поскольку это явно для него сродни с признанием себя трусом, гордости у него аж через край.

Через некоторое время она добралась до любимого уступа и, усевшись на нём, начала медитировать, глядя вдаль на лазурно-серую гладь моря.

Часа через два небо заволокли тяжёлые тучи, и начал накрапывать дождь, но уходить со скалы Миранде не хотелось. Она видела, что от причала лодка не отплывала, значит, граф остался в замке, и надо было как-то настроить себя на принятие этого факта.

Ещё через полчаса порывы ветра усилились и дождь полил сильнее, но и тогда Миранда не поднялась со своего места, словно зачарованная вглядываясь в покрывшуюся рябью морскую поверхность. Её платье и волосы сильно намокли, но она не ощущала никакого дискомфорта, погружённая в состояние полной отрешённости. А потом кто-то накинул на неё большой плащ, и сильные мужские руки подхватили её и подняли вверх.

– Идиот, – раздражённо выдохнула она, не видя лица, скрытого капюшоном плаща, но понимая, что, кроме графа, на подобную выходку не решился бы никто.

– Возможно. Самое главное, не брыкайся, не отпущу всё равно, – плотнее прижимая её к себе, негромко проронил он, и она послушно замерла, не делая никаких попыток вырваться, поскольку понимала, что на скользкой каменистой тропе это может стоить им обоим жизни.