Сердце ведьмы

– Хорошо, как скажете, миледи, – удручённо проговорил Диего, быстро покинув библиотеку, поскольку был напуган перспективой полного игнора.

Ему было обидно и непонятно с чего вдруг сестра Алехандро, столь неприязненно ответив, отослала его, ведь вчера всё было хорошо. Хотя если её разозлила служанка, а он просто попал под горячую руку, то, может, всё и не так плохо. Однако, досада и опасения, что его новоявленная любовница передумала иметь с ним отношения всё равно ели душу.

Позавтракав, он ушёл бродить по острову, решив до вечера не показываться в замке. Желая, чтобы Амелия хоть немного озадачилась его отсутствием и начала искать, это бы было хорошим знаком, и показало бы её заинтересованность в отношениях.

«Вот что ей недостаёт? – размышлял Диего. – Я молод, недурён собой, пообещал исполнять любые прихоти. Что ей ещё надо? Ведь сама хоть и миловидна, и стройна, но уже не особо молода. Хотя о чём это он? Её возраст, это опыт и умение дать мужчине то, что другая не даст вовек. Ведь одним прикосновением доводит до иступленной дрожи. Кстати, может, и впрямь она ведьма? Но если и так, какая разница? Алехандро запер её тут и по любому никому вредить не даст, а ему пусть вредит, как хочет, лишь бы от себя не гнала. Он готов всё снести в надежде на повторение вызываемых ею чувств. Хоть бы Алехандро быстрее приехал. Может, ему удастся его уговорить отдать ему сестру взамен, – он на секунду задумался, размышляя, что может предложить другу взамен, а потом решил, что предложит, что угодно, лишь бы отдал, и успокоился».

В подобных размышлениях прошло полдня, Диего уже порядком проголодался и раздумывал, не вернутся ли в замок, чтобы поесть, и тут увидел на тропинке направляющихся к нему дворецкого и Алехандро.

Радостно помахав рукой другу, он поспешил им навстречу, возблагодарив небеса за столь быстрое исполнение желаний.

Увидев его, Алехандро резким взмахом руки отослал дворецкого обратно в сторону замка и, пройдя чуть дальше, остановился на небольшой скалистой площадке в ожидании.

Подойдя к нему, Диего хотел обнять друга, но заметив перекошенное злобой лицо, растерянно замер, пробормотав заготовленное:

– Я рад тебя видеть.

– Зато я абсолютно не рад видеть тебя здесь! – не скрывая раздражения, зло проговорил в ответ тот. – Вот какого чёрта тебя принесло сюда, если знал, что я в отъезде и меня здесь нет?! Поизмываться над умалишённой захотелось? Считаешь, я не в силах её защитить?!

– Постой, не надо таких обвинений! – Диего в замешательстве даже попятился, подняв в защитном жесте руки, поскольку исходящая от Алехандро злоба, внушала страх. – Я не собирался ни над кем измываться, напротив, я старался всеми силами защитить твою сестру от неприятностей. Клянусь! Может, в итоге вышло не совсем так, как понравилось ей, но я готов всё исправить. Готов взять в жены, отдав тебе за неё в качестве выкупа всё, что только пожелаешь, и на её никакое приданое претендовать не стану. Всё будет так, как ты захочешь. Я готов на любые условия, какими кабальными они бы не были, и приму любые.

– Ты совсем рехнулся, что ли? Я не собираюсь её замуж выдавать. Сумасшедшая она! Неужели не ясно?!

– Мне всё равно, какая она. Я готов взять над ней опеку, заплатив за неё всем, что имею. Понимаешь?

– Нет, не понимаю, и понимать твой бред не хочу! Ты, видимо, свихнулся тоже, раз подобный бред несёшь и слов моих не слышишь. Последний раз повторяю: моя сестра ни за кого замуж не выйдет! И опеку над ней я никому не отдам! На этом всё! Собирайся и проваливай отсюда подобру-поздорову, чем быстрее, тем лучше, пока я тебе, за все твои выкрутасы здесь, голову не свернул!

– Почему ты столь категоричен? Мы неплохо поладили с ней. Я не собираюсь её обижать, ты контролировать можешь, как я с ней обходиться буду. Она достаточно адекватна, когда по-хорошему с ней.

– Слушай, дурень, ты меня достал! Нельзя ей замуж! Нельзя! Она знаешь, что со своим предыдущим мужем сделала? Она его очень долго изощрённо пытала, пока он не сдох от этого. Поэтому проваливай отсюда, пока цел, и не суйся сюда никогда больше!

– Так он, наверное, обижал её и заслужил этим такую кончину, – насупившись, проговорил Диего, пытаясь хоть как-то оправдать такой поступок своей возлюбленной.

– Ничем он её не обижал, он любил её безумно и выполнял любую прихоть, а она издевалась и пытала его, пока он в муках не сдох ей на потеху. Безумна она, Диего, безумна! И не мотай отрицательно головой, не мотай! Мне тоже не хотелось в это верить, как и её бывшему мужу, вот и закончилось всё очень плачевно. Поэтому даже не заикайся о таком, не дам я согласия на её брак, ни за что не дам.

– Если всё так, как ты говоришь, тогда почему за ней никто не следит здесь? – предпринял очередную попытку опротестовать вывод друга Диего.

– Потому что она моя сестра. Потому что любого здесь ради её развлечения я сам мучительно казнить могу, и мне плевать будет, если она их пытать начнёт. А вот тебя на такую участь я обречь не могу, поэтому давай собирайся и уезжай отсюда.

– А если я сам согласен? – насупившись ещё больше, упрямо выдохнул Диего.

– На что согласен? Сдохнуть под пытками? Совсем мозги растерял? – Алехандро властно коснулся рукой его лба.

– Алехандро, как ты не поймёшь? – он умоляюще взглянул на него. – Я влюбился в твою сестру! Мне без неё жизнь не мила!

– Нет у тебя с нею завязки, не очаровывала она тебя, не лги! Вот как и когда ты сумел в неё влюбиться? – неприязненно поморщился тот. – И вообще, как и с какой целью ты сюда попал?!

– Понимаешь, всё произошло случайно. Никакой цели я не преследовал, поверь! И хоть как-то обидеть твою сестру даже в мыслях не держал! Я возле мыса чаек поминальный венок в честь утонувшего здесь отца на воду спустил. И уже отчаливать мы начали, и тут я смотрю, девушка одинокая на уступе стоит, и ветер полы её одеяния так красиво треплет, а она, словно морская нимфа застыла и вдаль всматривается. Я поначалу подумал служанка твоей сестры. Потом присмотрелся, больно дорогое для служанки платье и красивое, удивился, неужто, думаю, сестра твоя из-под надзора сбежала, ведь не дело сумасшедших без присмотра оставлять. А тут она возьми и с уступа вниз прыгни. Мне аж нехорошо сделалось, подумал, что вместо поминовения ненароком невинную душу сгубил, поскольку понравился веночек сумасшедшей и, не ведая, что творит, она за ним в самое гиблое место кинулась. Ну и прыгнул, доплыл и вытащил её на пристань. Она недовольна была, конечно. Но мне не особо то важным показалось, я Лео увидел и стал ему вычитывать, чтобы не смел её больше одну оставлять. А он лишь головой мотает, нет, мол, я не смею ничего сделать поперёк слова хозяйки. Тут мне совсем нехорошо стало, поскольку понял я, что за сестрой твоей никто не следит и до твоего возвращения она легко может и не дожить. Поэтому, как причалила моя лодка, отослал я их, сказав, что в гостях остаюсь и взялся следить за твоей сестрой. Поначалу она ругалась, а потом ничего, привыкла, и даже понравился ей я. А уж про меня и говорить нечего, я без ума от неё и готов ради неё на всё. Поэтому и не понимаю, что ты так ругаешься и гонишь меня?

– Я заметил, что ты без ума на данный момент, и голова у тебя не работает. Именно поэтому настаиваю, чтобы ты уехал, поскольку пребывание здесь небезопасно для тебя в первую очередь.

– Мне плевать на мою безопасность, это моя жизнь, и я согласен её посвятить твоей сестре. Хочет, пусть пытает, хочет – убивает.

– Даже если ты согласен, я на такое друга обречь не вправе. Не уедешь сам, насильно увезу и сдам тебя дяде, пусть опеку над тобой устанавливает, если ты не в состоянии принимать здравые решения.

Алехандро схватил его за плечо и, сильно сжав, бесцеремонно практически поволок в сторону причала.

Диего хотел вырваться, но в голове сделалось нехорошо, сознание поплыло, и он словно во сне, послушно перебирая ногами, подчинился и последовал за другом в сторону причала.

***

Когда они вышли на причал, Диего увидел, что рядом с пришвартованной лодкой стоит та, что похитила его сердце.

При их приближении, она нахмурилась и, обращаясь к брату, напористо выдохнула:

– Отпусти его! Он здесь по своей воле и нравится мне.

– Амелия, дорогая, – отпуская его плечо, ласковым тоном проговорил Алехандро. – Зачем он тебе? Ему надо проверить владения, он давно там не был, не препятствуй мне в отправке его домой.

– Он уедет отсюда, лишь если сам того захочет. Диего, ты хочешь уехать?

– Нет, конечно, – едва слышно проговорил Диего, отрицательно замотав головой и вложив в этот жест все свои силы. Рядом с другом он, с одной стороны, с трудом находил силы сопротивляться его воле, а с другой, мысль о том, что его могут лишить общества возлюбленной, повергала в панику.

– Вот видишь, он не хочет. И это ему решать, нужно ему проверять свои владения или нет. Поэтому оставь его.

– Амелия, – голос Алехандро тоже обрёл напор, – он не соображает, что творит, поэтому не надо о его предпочтениях! Ему нельзя оставлять свои владения без присмотра, он сюзерен. Он обязан их проверять и контролировать!

– Пока не произошло ничего, чтобы требовало его вмешательства, иначе за ним бы уже прислали. Поэтому хватит диктовать всем свою волю. Он останется, и не смей спорить, здесь я хозяйка! – отчеканила она в ответ и, развернувшись, гордо ушла.

После того, как она ушла, Диего испугался, что Алехандро теперь силой запихнёт его в лодку и увезёт, однако этого не произошло. Тяжело вздохнув, и пробормотав: «Проклятье, как же я устал от её закидонов», он сделал приглашающий жест и грустно продолжил:

– Можешь остаться, но поверь мне, ты не понимаешь, на что обрекаешь себя. Не справишься ты с ней и превратишь свою жизнь в ад. Подумай об этом на досуге, я утром уеду, и ты можешь уехать со мной, если пожелаешь. Она не та, которая нужна тебе, не та. Жизнь подле неё будет лишь чредой мучений, не более, не способна она дарить счастье, лишь кратковременно возбудить способна, но за это расплатиться заставит страданиями. Нравится ей мучить, и любить она не умеет.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что видел это. Я не смог остановить влюблённого в неё идиота, которому хотелось доказать, что любовь творит чудеса. Она, мол, увидит, как он безропотно страдает во имя любви к ней, и ответит взаимностью. Как бы не так! Ей лишь хотелось проверить какие муки он сможет выдержать, не сдохнув. Он выдержал многое, но в результате всё равно сдох. На что она посмеялась и сказала, что раз не выдержал, то туда ему и дорога. Ты хочешь повторить его путь?

– Если бы ей нравилось мучить, она бы наказывала слуг. При мне она не наказала никого ни разу.

– Это ничего не значит! Как ты не понимаешь? Она безумна! Логики в её поведении нет! И слуги её не интересуют, пока перечить ей не начнут. И если бы начали, то их участи, даже я бы посочувствовал. Их счастье, что вымуштрованы у меня все, и не перечат, поскольку сестрёнка моя круче инквизиторов умеет пытать и мучить.

– Так это как раз логично! Логично наказывать лишь за невыполнение приказа.

– Со слугами, может, и логично она себя ведёт, – Алехандро перешёл на доверительный шёпот. – Но я видел, что она сотворила со своим супругом, поэтому не надо про логику. Она не её конёк. Не будь она моей сестрой, сам бы мучительно прикончил такую тварь, но она сестра. Понимаешь?

– Я понимаю тебя, но и ты меня пойми, – Диего просительно заглянул ему в глаза. – Люблю я её, и оставить её сейчас для меня смерти подобно. Пусть лучше она убьёт.

– Идиот… Какой же ты идиот. Такой же, как и прежний её супруг. Ладно. Я предупредил тебя и сделал всё, что мог. Моя совесть чиста. Нравится мучиться, мучайся. Только учти, ответить ей насилием на её насилие не дам, и в случае чего встану на её защиту. Поэтому ещё раз хорошенько подумай, у тебя есть время до утра.

– Я всё понял и силу против неё применять не стану. В крайнем случае, если совсем невмоготу станет, попрошу тебя меня увезти.

– Сомневаюсь я, что она даст тебе такую возможность, хоть о чём-то меня попросить. Поэтому подумай ещё раз, прошу. Мне не хочется ещё из-за твоего изуродованного трупа объясняться с инквизиторами.

– Сбросишь со скалы, и вся недолга. А любопытствующим объяснишь: пошёл плавать и утонул. Это дело для этих мест обычное.

– Ты точно свихнулся. Похоже, это заразно, и сестрёнка лишила рассудка ещё и моего лучшего друга.

– Возможно, – покладисто кивнул Диего, ему хотелось, оставшись в замке, не вступить в противостояние с Алехандро и любым способом примириться с ним, – однако подобное сумасшествие на редкость приятно, поверь. Твоя сестра, даже сумасшедшая, прекрасна.

– Она прекрасный манипулятор, и ты скоро в этом убедишься. Ладно, раз решил остаться, пойдём поедим, что ли. С утра ничего не ел.

– С удовольствием составлю тебе компанию, – заулыбался Диего, радуясь, что друг сменил гнев на милость и не стал рвать с ним отношений.

***

К удивлению их обоих, Амелия против своих привычек ждала их в обеденной зале, где был накрыт стол на три персоны.

– Ты решила составить нам компанию, дорогая? Это очень мило с твоей стороны, – улыбнулся ей Алехандро.

– Твоя компания, братец, меня радует не особо, а вот от перспективы отобедать вместе с графом я удержаться не смогла, – садясь на центральное место, с явной издёвкой проронила она.

– Пусть так, – мрачно усмехнувшись, ответил Алехандро и, не став вступать полемику, сел справа от неё, указав Диего на стул по другую её руку. – Даже твоё вынужденное пребывание подле меня во время трапез мне приятно.

Некоторое время они молча ели, потом Амелия, в упор глядя на брата, холодно поинтересовалась:

– Когда ты уедешь?

– Тебя так напрягает моё присутствие? – удивлённо осведомился он.

– Да! – тут же резко ответила она. – Оно меня злит.

– Потерпи, дорогая, до утра. Утром я тебя покину. И потом, я же ни в чём тебя не ограничиваю здесь. С чего такая немилость?

– Ты знаешь с чего. Вообще видеть тебя не хочу!

– Амели, давай не будем при госте, на присутствии которого ты сама настояла, заниматься семейными разборками?! Не надо привлекать посторонних к участию в наших склоках, не порть ему аппетит.

– Он не посторонний. Он мой любовник, и ему не повредит знать, что отношения меж нами далеки от семейной идиллии.

– Не понять это крайне сложно, дорогая, поскольку ты не озадачиваешься даже видимостью уважительного отношения ко мне. Хотя мне кажется, после всего того, что я сделал для тебя, я абсолютно не заслужил такого.

– И как это ты не подавился столь наглой ложью о незаслуженности подобного отношения, а? У тебя, похоже, громадный опыт, и ложь стала для тебя обыденностью, мой дорогой!

– Родная моя, давай не будем называть наглой ложью всего лишь отличную от твоей точку зрения. Я что не обеспечил тебе безбедное существование в спокойном месте, о котором ты когда-то мечтала? Обеспечил! К твоим услугам штат вымуштрованных слуг, готовых исполнить любой каприз, и это тоже моя заслуга. Тебя и твою служанку никто не ищет и никто ни по какому поводу не предъявляет претензии, и здесь тоже не обошлось без моего вмешательства. Ты здесь можешь делать всё, что заблагорассудится. И ты при этом не испытываешь ни капли благодарности, принимая всё это, как должное. Я, конечно, задолжал тебе, и у меня есть перед тобой обязательства, но, дорогая, неужели взамен всего, что я делаю, ты не можешь хотя бы видимость уважительного ко мне отношения продемонстрировать?

– Нет, не могу. Поскольку знаю, что стоит за всем этим красивым фасадом, про который ты только что вещал. Кстати, эта твоя тирада для меня была или для графа? Если для него, то можешь продолжить, мне плевать, как ты объясняешь ему наши договорённости. А вот если для меня, то не утруждайся более, я знаю цену всем твоим словам и для меня они и ломаного медяка не стоят.

– Хорошо, хорошо, не веришь моим словам, не надо. Главное, не злись. Я ведь ничем тебя сейчас не обидел. Хочешь иметь моего друга в любовниках с его добровольного на то согласия, я не препятствую, развлекайся, родная, главное, не доведи дело до столь печального финала, как в предыдущий раз.

– Это ты мне? У тебя поворачивается язык говорить это мне? Ты часом не забыл, дорогой мой, чьи пожелания я выполняла? Это же ты хотел на все его владения и состояние руку наложить!

– Ты о чём сейчас? Ты вообще в своём уме?! – гневно прервал он её.

– Прекрасно, как дело дошло до финансов и территорий, я сразу не в своём уме и недееспособна, – раздражённо фыркнула она в ответ. – Да, я недееспособна, причём исключительно благодаря твоим усилиям. Но это не значит, что на меня надо вешать смерть того, чья жизнь тебе несказанно досаждала. Именно ты был заинтересован в его смерти, как никто другой, и именно это заставило меня столь негуманно поступить с ним. Не будь тебя, я бы о его существовании и не знала!

– Амели, у тебя на данный момент явно искажённое восприятие действительности, – постарался уйти от неприятной темы Алехандро. – Я ничего не поимел от его смерти кроме его долгов. Поэтому не возводи на меня напраслину.

– То есть ты хочешь обвинить в его смерти меня?! – в раздражении она встала из-за стола и подняла вверх правую руку. – Повтори, немедленно повтори, глядя мне в глаза, своё обвинение!

Её поведение явно напугало Алехандро, он порывисто встал и, схватив сестру за плечи, сбивчиво заговорил:

– Успокойся, дорогая! Конечно же, нет. Это было роковое стечение обстоятельств. Я не виню тебя ни в чьей смерти! Ты ни при чём. Успокойся! Я извиняюсь, что столь неоднозначно выразился. Тебя никто не обвиняет! Ещё раз извини. Всё, всё! Во всём виноват я, я тебя с ним свёл, дал согласие на брак. Он раздражал меня, ты меня защищала. Виноват я. Успокойся!

– Как же мне хочется придушить тебя порой… – раздражённо выдохнула она, – ты не представляешь. Когда тебе уже надоест так надо мной издеваться и провоцировать?

– Ну чем я над тобой издеваюсь, маленькая? Хочешь развлекаться с графом, развлекайся, лишь грань не переходи и не лишай его свободы воли, чтобы в случае необходимости долг свой он мог исполнить. В остальном можешь себя не ограничивать. Я закрою глаза на всё и постараюсь прикрыть любую твою выходку. Всё будет так, как ты пожелаешь. Ты ведь знаешь, что я готов исполнить любую твою прихоть. Готов сам найти и доставить любого любовника, лишь не ожидал, что тебя сюзерен здешних мест прельстит. Но постараюсь смириться и с этим. Поэтому не сердись, не надо. Всё будет хорошо. Успокойся.

Диего с замиранием сердца смотрел на них и никак не мог разобраться, кто из них кем руководит. В какие-то моменты ему казалось, что сестра помыкает Алехандро, как хочет, а он вынужден мириться с её сумасшедшими выходками, а в какие-то, что именно брат принимает все основные решения, а сестра, понимая это, отыгрывается на нём в мелочах. В любом случае эта пара была непредсказуема и явно очень непроста, при этом их тандем обязывал считаться с мнением обоих. Фраза Амелии о том, что они оба ведьмаки снова пришла на ум, и стала дополнительно пугать. Чувство самосохранения в глубине души вопило от страха, подталкивая последовать совету Алехандро и трусливо сбежать, но как только Амелия, выскользнув из объятий брата, посмотрела на него, эти мысли исчезли, а сердце ещё минуту назад испуганно трепыхавшееся в груди, мерно забилось в радостном предвкушении.

И Амели не обманула этих ожиданий, наклонилась к нему и, ласково коснувшись плеча, достаточно нежным тоном проворковала:

– Вы что-то ничего не едите, граф. Неужели наша с братом перепалка лишила вас аппетита? Не принимайте близко к сердцу, мы всегда с ним ругаемся, это такое милое семейное развлечение, которое обычно заканчивается исключительно сотрясением воздуха, посколько мы оба находимся в слишком зависимом положении друг от друга. Я не могу сбежать от него, а он вынужден выносить мой несносный характер. К вам это не имеет ни малейшего отношения, поэтому постарайтесь не принимать ничью сторону и быть молчаливым сторонним наблюдателем, не теряющим аппетита и любовного влечения. Вы ведь не растеряли ваше влечение ко мне, не так ли? – её пальцы, пройдясь по плечу, скользнули за вырез его камзола и родили в теле Диего такую волну чувств, что всё его мышцы непроизвольно напряглись, и он, зажмурившись, непроизвольно застонал.

Если бы он в этот момент открыл глаза, то увидел бы, с какой нескрываемой злобой посмотрел на него его друг, но он это не сделал и остался пребывать в счастливом неведении.

– Мне приятно, что не растеряли, приходите ко мне в комнаты ближе к вечеру, и я постараюсь, чтобы ваши чувства не остались безответными, – тем временем игриво продолжила она, отстраняясь, после чего, обернувшись к брату, абсолютно другим тоном проговорила: – Если ты не дашь ему ко мне прийти, очень о том пожалеешь. Понял?

– Как я могу, дорогая? И в мыслях не держал подобное. Развлекайся на здоровье.

– Вот и славно. На сим откланиваюсь, продолжайте трапезничать без меня. Приятного вам аппетита, – очаровательно улыбнувшись, Амелия удалилась, оставив Диего в состоянии возбуждённого предвкушения.

После её ухода Алехандро вновь принялся за еду, а Диего в раздумьях посмотрел на свою тарелку, чувствуя, что есть ему абсолютно расхотелось. Через некоторое время он решительно отодвинул её и поднялся, проговорив:

– Пожалуй, последую примеру твоей сестры, мне надо немного успокоиться и подготовиться к встрече с ней.

– Сядь, – достаточно резко проговорил в ответ Алехандро, и после того как Диего послушно опустился на своё место, продолжил: – я надеюсь, ты уяснил, что моя сестра особа вспыльчивая и непредсказуемая, в дополнение могу сказать тебе, что периодически у неё бывают приступы во время которых она теряет всякую адекватность. Сейчас я постарался купировать начало подобного приступа. Но это ненадолго, поверь мне. Поэтому добрый совет: развлекись с ней сегодня ночью и давай уедем завтра утром. Я не могу гарантировать твою безопасность, если ты останешься с ней надолго наедине. Начало приступа может вызвать что угодно: твой отказ что-то исполнить, не тем тоном сказанная фраза или даже плохая погода.

– Что ты понимаешь под словом приступ?

– Её состояние дикой злобы, когда она готова крушить всё вокруг, причинять боль и остановить её практически нереально. В этом состоянии она обладает недюжинной силой и даже несколько сильных мужчин вряд ли смогут её остановить. Проще подчиниться, переждать приступ и только потом пытаться минимизировать последствия её разрушительного воздействия.

– Лео поэтому её так боится?

– Да, он знает, на что она способна, и предпочитает до такого не доводить.

– Она ведьма? – не сдержавшись, задал откровенный вопрос Диего, со страхом ожидая реакции друга.

– Хуже, друг мой. Намного хуже, – неожиданно рассмеялся в ответ тот и, отсмеявшись, продолжил: – Если бы она была ведьмой, то проблем бы не было! Ведь ведьмы что, они варят всякую отраву, поют заклинания, накладывают заклятья и насылают проклятья, но все эти действия носят отсроченный характер, и с ними можно бороться. Моя же сестрёнка обладает не мистическими, а абсолютно реальными физическими способностями, и для их использования ей не надо ни зелья варить, ни заклинания петь. При этом противодействовать ей очень сложно, практически нереально. Её можно, конечно же, убить, но решиться на такое я пока не могу.

– И не надо! Зачем тебе на такое решаться? – тут же поддержал его Диего. – Ничего плохого она пока никому не сделала, ну если не считать бывшего её супруга, но я склоняюсь к тому, что причина всё же была ей так с ним поступить.

– Ты не веришь в её безумие?

– В чём оно? В недюжинной силе, когда она злится? Так этим многие грешат. Мой отец, когда злился такое творил, что вспомнить страшно. Однако в безумии его никто не обвинял, считали, что просто вздорный и тяжёлый характер. Хотя она женщина и спустить подобное ей неравнозначно, конечно. Её счастье в том, что ты её любишь и охраняешь. А теперь ещё и я постараюсь всем, чем смогу, тебе в деле присмотра за нею помочь.

– Диего, друг мой, эффект от твоей помощи скорее обратный будет. Поскольку в отличие от твоего отца у неё не тяжёлый характер, а приступы полного неадеквата случаются, когда она творит такое, что другим и в страшном сне не привидится. За её привлекательной внешностью прячется если не демон, то чёрт в юбке уж точно… Поэтому развлечёшься с ней ночью, и поехали отсюда. Не закончатся ваши отношения ничем хорошим, вот поверь мне.

– Нет, не уговаривай. Я готов рискнуть и пожертвовать жизнью ради счастья хоть недолго, но быть подле неё. Знаешь предание о восточной царице, которая устраивала состязания, и победитель мог провести с ней ночь, а наутро его казнили? Так вот, я раньше не понимал, как появлялись желающие участвовать в таких соревнованиях, где победителя ждёт смерть. Теперь понимаю. Я хочу в нём участвовать и по доброй воле с дистанции не сойду.