Всё, чем живём, дорожим и рискуем. 24-х серийный киносценарий по мотивам приключенческого, научно-фантастического романа «Тайна Вселенской Реликвии» ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ, в шести сериях

(пауза)

Он теряется, несёт какую-то ахинею, безоговорочно отдаёт Сане «Каталин».

Срабатывает бессознательный рефлекс самозащиты: он укладывает нас с Саней, двух матросов на моторном боте. Сломя голову, мчится к «синей дыре», в порыве отчаяния бросается в неё и погибает.

Версия Малышева принимается обеими спорящими сторонами без всяких возражений.

Остаётся только выразить вслух горькие сожаления по поводу

безвременной и бессмысленной гибели их старшего товарища и наставника…

САНЯ

(тихо, как-то таинственно)

Что не говорите, братцы, а всё же район этот, насколько он загадочный и представляющий огромный интерес для науки, настолько гибельный и зловещий для самих исследователей. Сначала акулы.

Потом – смерчи. За ними – «синие дыры» с их доисторическими флорой и фауной, и с огромным кладбищем человеческих останков.

О летающих вампирах, смертоносных вибрациях я уж и не заикаюсь…

Засыпают ребята только под самое утро… Только начинает светать, над экспедицией проносятся два американских палубных истребителя, совершающих разведывательный, поисковый полёт.

Ближе к полудню на горизонте показываются дымки труб кораблей морской военной эскадры, следующих кильватерным строем. Во главе – флагман «Вирджиния».

НАТ/ИНТ. БОРТ ФЛАГМАНА «ВИРДЖИНИЯ» – УТРО

Через сорок пять минут моторный бот с флагмана доставляет на его борт четырёх представителей из числа участников советской экспедиции.

Ими оказываются Ткаченко, Соболевский, Овчинников и Лорид Квинт, в качестве переводчика.

КОМАНДУЮЩИЙ эскадрой адмирал Патрик Джефферсон, сухопарый, смуглолицый и немногословный человек, незамедлительно принимает прибывших и имеет с ними обстоятельную беседу.

На всём протяжении повествования о событиях, произошедших с международной экспедицией, адмирал больше молчит и слушает, лишь изредка задавая уточняющие и наводящие вопросы.

Он, видимо, относился к той категории людей, которые улыбаются одними лишь уголками губ.

В конце беседы Ткаченко в скорбном молчании передаёт в распоряжение командующего спасательный круг и вахтенный журнал с линкора «Джордж Вашингтон».

Когда же беседа подходит к концу, слово просит Казимир Платонович Соболевский.

СОБОЛЕВСКИЙ

Господин капитан! Если вы не станете возражать, то хотелось бы в сжатой форме высказать вам ряд соображений в отношении так называемой «аномальной зоны».

КОМАНДУЮЩИЙ

(понимающе кивает головой)

Рад буду выслушать вас!

СОБОЛЕВСКИЙ

(приступает к пояснениям)

Благодарю! Так вот, участок этот, особенно район мелководной банки острова Проклятий, чрезвычайно уникален сам по себе с точки зрения науки о строении земной коры и познания основ животного и растительного мира.

Поверьте мне, кое в чём разбирающемуся в этих вещах. Такого их разнообразия вы вряд ли где отыщите на нашей матушке-планете.

Здесь ещё науке предстоит узнать много совершенно нового и необычного. Этот район, как бы трудно и опасно не было, надо изучать и изучать ради воссоздания правильной, правдивой картины эволюции Земли и возникновения жизни на ней.

Поэтому склонен полагать, что зону эту, на весь период её исследования, необходимо считать заповедной и неприкосновенной.

Боже упаси применять к ней какие-либо силовые методы.

Соболевский на какое-то мгновение умолкает, пытаясь оценить реакцию адмирала на его слова.

Тот в знак согласия кивает головой, и учёный продолжает:

СОБОЛЕВСКИЙ

Взрывы могут спровоцировать вулканическую деятельность подводных вулканов и привести к уничтожению древнейших образцов флоры и фауны, считающихся вымершими десятки и сотни миллионов лет назад.

Пока мы не знаем, что именно явилось первопричиной всех несчастий, обрушившихся на экспедицию. Об этом можно лишь догадываться и строить всевозможные предположения.

Поэтому мой вам совет и предостережение не приближаться к островной банке до выяснения причин катастрофы, во избежание всякого рода губительных последствий…

Здесь же, на флагмане, решён и ещё один немаловажный для экспедиции вопрос, положение которой осложнялось тем обстоятельством, что на «Меркурии» возникли перебои в работе судовых двигателей.

Появились они в результате перенесённой в квадрате номер тринадцать вибротряски, хотя и незначительной, но всё же приведшей к выходу из строя некоторых его узлов.

Ремонт возможен только в стационарных, портовых условиях. Было принято решение отконвоировать оба судна в один из ближайших портов южно-американского континента, а именно – в эквадорский порт Гуаякиль…

Помещение кают-компании флагмана делегация покидает к четырём часам дня. По левому его борту виднеются корабли, застывшие в пеленговом строю. По правому борту высится стальной, массивный остов авианосца «Оклахома».

Пока делегация и провожающие направляются к трапу, к командующему спешно приближается один из старших офицеров и вручает ему какую-то депешу.

Джефферсон читает её на ходу. Оба переглядываются и как-то странно, мельком, окидывают взглядом своих гостей. Подобный факт не ускальзывает от внимания наблюдательного Ткаченко. Причину такого поведения хозяев корабля он понял, очутившись лишь на борту «Кассиопеи». Радист, с нетерпением поджидающий капитана, тут же отзывает его в сторонку и негромко сообщает: «Михаил Петрович!.. У нас в стране введено чрезвычайное положение!»…

ТИТР: Спустя трое с половиной суток.

НАТ/ИНТ. БОРТ «КАССИОПЕИ» – ПОРТ ГУАЯКИЛЬ – УТРО

Под конвоем двух эскадренных миноносцев «Кассиопея» и «Меркурий» входят в акваторию порта Гуаякиль и встают на его внешнем рейде.

Ещё через сутки, управляемые рукой опытного лоцмана, они ошвартовываются у одного из гранитных причалов внутреннего рейда. Самым первым посетителем на борту «Кассиопеи» стаёт отец Лорид. Полный смятения и переживаний, ступает он на палубу, и тут же попадает в объятия дочери.

Трагические события, омрачавшие радость встречи, ни в коей мере не умаляют всплесков взаимной, нежной любви и благодарности Всевышнему. Подобное обычно испытывают родители к своему любимому чаду, попавшему в дикий переплёт.

Присутствие Джеймса Квинта на борту парусника оказывается тем более кстати, что экипажу требуется отдых, капитанам – оформление документов и соблюдение формальностей, связанных с пребыванием в иностранном порту.

Судам нужен необходим восстановительный и текущий ремонт. Ситуация подкрепляется необходимостью встречи с представителями советского консульства в Эквадоре.

Во всём этом неоценимую услугу экипажам как раз и оказывает отец девушки…

ТИТР: Спустя четверо суток

Друзья, в сопровождении Лорид и её отца, знакомятся с достопримечательностями города. Джеймс Квинт интересуется:

ДЖЕЙМС КВИНТ

Ну, а как обстоят ваши дела с предстоящей учёбой? Насколько мне не изменяет память, занятия у вас начинаются с первого сентября, а сегодня уже двадцать седьмое августа.

САНЯ

(шутит)

Значит ректорату придётся на месяц повременить с началом учёбы, пока мы не вернёмся.

Шутка приходится по вкусу и все от души смеются. Спустя некоторое время, Квинт приглашает ребят отужинать с ним в одном из ресторанов, так изобилующих в этом городе.

Причисляется он к разряду респектабельных, аристократических салонов, посещаемых исключительно заезжей великосветской публикой и представителями местной элиты.

В этом друзья убеждаются, когда путь им преграждают двое, в белоснежных костюмах, атлетического сложения верзил с отсутствующими взглядами и безразличными выражениями лиц. Признав в самом старшем одного из влиятельнейших, высокопоставленных лиц, они вежливо сторонятся.

В просторном холле, уставленном красивыми, расписными вазонами с живыми цветами, к ним подходят ещё двое, точно же таких, и препровождают в зал ресторана.

Выросший рядом, проворный и расторопный метрдотель, услужливо предлагает им столик у самого окна.

Пока молодёжь размещается и усаживается, Джеймс Квинт, испросив у общества разрешения отлучиться на некоторое время, покидает его, предоставив выбор меню на усмотрение дочери. Вечер только-только наложил чёрную лапу на город, а за окном уже виднеются движущиеся, переливающиеся всеми цветами огни реклам.

Лампы общего освещения, утопающие в хрустале роскошных люстр, значительно сбавляют свою яркость. Зажигаются шаровые плафоны массивных, шикарных торшеров, установленных перед каждым столиком.

Ещё при входе ребята замечают в дальнем углу зала артистическую сцену с опущенным занавесом из зелёного бархата и с двумя лепными колоннами по бокам.

Сейчас занавес медленно поднимается. Разговоры за столиками стихают. В глубине сцены, освещаемые со спины тусклым фиолетовым светом прожекторов, сквозь лёгкую, полупрозрачную пелену внутренней завесы просматриваются расплывчатые силуэты фигур пяти музыкантов, стоящих на невысоких антресолях. Занавес поднимается вместе с зазвучавшей музыкой. Под звуки тяжёлого, монотонного, но чёткого ритма северо-латинского блюза, из-за кулис на сцену, освещаемая ярким пучком света, непринуждённой, развязанной походкой выплывает стройная фигура долговязой, раскрашенной девицы. Облачённая в коротенькую юбку и морскую тельняшку, с беретом на голове, в крупную клетку чёрных чулках на ногах, втиснутых в туфельки на высоких каблуках, выглядит она привлекательно, и в то же самое время с некоторым оттенком уличной вульгарности.

Шесть полуобнажённых герлз, сопровождающих девушку, томно, словно нехотя, извиваются за её спиной в такт музыке.

На общем фоне затемнения, подсвечиваемые лишь из глубины сцены, как и музыканты, тускло-фиолетовым светом, они походят на безликих нимф. Все они держатся на сцене весьма профессионально.

Отзвучала вступительная часть, и ПЕВИЦА запела хрипловатым, соответствующим смыслу песенки, голосом:

ПЕВИЦА

Посмотрите, там, за горизонтом,

Смерч несётся, души губя.

Это кто так дико смеётся?

Это в муках стонет земля!

Эй мой Джек, мой мальчик долговязый,

Подними меня к облакам,

Там с тобой всегда хочу быть рядом

Всем назло, не только чертям.

Ну, давай, подруливай приятель…

Надрывно звучащий саксофон выдаёт сногсшибательные глиссандо, то срываясь на пронзительный визг, то переходя на низкий, баритональный хрип.

Песенка заканчивается. Публика бурно аплодирует.

Ребята успевают заметить, что тема «долговязых Джеков», особенно после недавней трагедии, становится настолько модной и актуальной, что не успевает сходить со страниц печати, с телеэкранов и цветастых панно рекламных витрин.

Она стаёт популярной темой разговоров и ожесточённых споров не на шутку встревоженных, суеверных обывателей.

Вскоре к молодёжи присоединился и Джеймс Квинт.

Ничем не пояснив причину своего отсутствия, справившись о настроении и впечатлениях сидящих за столом, он приступает к трапезе.

Ужин подходит к концу. К их столику подходит метрдотель в сопровождении официанта.

Первый держит в руках бутылку шампанского, второй – поднос с пятью, отсвечивающими хрусталём, бокалами.

Метрдотель, раскупоривая бутылку и не дожидаясь согласия, разливает шампанское по бокалам.

МЕТРДОТЕЛЬ

Разрешите?!

Узрев на лицах посетителей выражение крайнего недоумения, он спешит пояснить:

МЕТРДОТЕЛЬ

Презент!..

Удивлённо вскинув брови, Квинт осведомляется:

ДЖЕЙМС КВИНТ

От кого?

Не поворачивая головы, метрдотель с заговорщическим видом, одними лишь глазами, указывает куда-то в глубину зала. Квинт быстро мечет взгляд в указанном направлении.

Из-за столика, расположенного у одной из колонн в середине зала, слегка привстав со стула, в лёгком поклоне, ему дружески помахивает рукой какой-то джентльмен.

Находится он в обществе дамы, облачённой в длиннополое вечернее платье из лёгкого розового шифона. Оба они мило улыбаются.

Джеймс Квинт, признав, видимо, в паре своих знакомых, отвечает тем же.

ЛОРИД

Папа! Никак это дядя Вилли?

ДЖЕЙМС КВИНТ

(улыбается)

Ты не ошиблась, дочка.

Но улыбка тут же сползает с его лица и он, как показалось друзьям, уже с каким-то озабоченным видом поясняет:

ДЖЕЙМС КВИНТ

Это тот самый Вильгельм фон Рунгштольф, о котором у нас как-то шёл разговор, там, на Гавайях…

ГОЛОС

(за кадром)

Ещё бы! Ребята хорошо запомнили эту фамилию, так как она неразрывно связана с фамилией другого человека – Лопухина Алексея Александровича, и с пропавшими художественными полотнами Малышева.

Да и ещё одно странное обстоятельство: фамилия эта незримым образом перекликается с фамилией полковника вермахта Генриха фон Рунгштольфа, заживо погребённого в подземелье на окраине Крутогорска в 1942 году. Странно как-то всё это…

Когда ребята ещё раз пытаются обратить взоры в их сторону, то зрят лишь спины удаляющейся парочки.

Грум, спешной походкой приблизившийся к столику, передаёт Квинту бумажный пакет. Кивком головы отпустив посыльного, он ловким движением руки вынимает из конверта какие-то бланки. Внимательно просматривает их.

Оставшись, видимо, чем-то удовлетворённым, облегчённо вздыхает.

Джеймс Квинт откидывается на спинку стула

ДЖЕЙМС КВИНТ

Ну вот. Всё обернулось, как нельзя лучше. Как вы думаете: что у меня в руках?

Он вертит перед собой конвертом и, не дожидаясь ответа, тут же добавляет:

ДЖЕЙМС КВИНТ

Три билета на авиарейс по маршруту Кито-Дакар-Москва.

Опережая протестующие возгласы, готовые вот-вот сорваться с уст ребят, он делает рукой предупреждающий жест.

ДЖЕЙМС КВИНТ

(шутя, продолжает)

Просто вы недавно сами натолкнули меня на одну забавную мысль: зачем предоставлять вашим преподавателям возможность заполучить в своё распоряжение дополнительный месячный отпуск? Пусть себе помучаются подольше!..

Все пятеро поднимаются со своих мест, готовые покинуть зал ресторана. Вдруг Митя ощущает на себе чей-то пристальный взгляд.

Он непроизвольно оглядывается в сторону окна и невольно вздрагивает. Почти вплотную прижавшись к стеклу, со стороны улицы, на него в упор устремлено чьё-то удивительно знакомое лицо.

Зажмурившись, Сапожков мотает головой, словно стряхивая с себя какое-то наваждение, и вновь открывает глаза.

Но загадочный лик уже исчез, а в окне, на фоне мерцающих огней витрин и реклам, виднеются лишь снующие в разных направлениях фигуры прохожих.

Лорид, встревоженная слегка побледневшим лицом Сапожкова:

ЛОРИД

Митя!.. Что с тобой?!..

МИТЯ

Да так, ничего…

ЛОРИД

Так ты, наверное, тоже увидел того человека за окном?

МИТЯ

И ты, значит, видела его? А я-то подумал, что мне померещилось.

ЛОРИД

А кто это?

МИТЯ

Не знаю. Но до странности знакомое лицо. И знаешь кого оно мне напомнило?

ЛОРИД

Кого?

МИТЯ

(неуверенно)

Дюгелева Эдуарда Фроловича, с нашего барка, который погиб в «синей дыре». Только этот в тёмных очках был и в шляпе.

ЛОРИД

Вот как? Но он же был, насколько я помню, с бородой, усами, длинными волосами, а этот вовсе на него не похож.

МИТЯ

Ты просто не видела его без всех мужских «атрибутов», иначе по другому бы сказала.

ЛОРИД

А знаешь, мне он тоже напомнил одного человека. Правда, видела я его, когда мне было лет двенадцать, раза два-три, в обществе не безызвестного уже тебе дяди Вилли, который удостоил нас сегодня своим вниманием.

Я почему-то хорошо запомнила его.

Лорид на секунду задумывается.

ЛОРИД

(продолжает)

И вот ещё что странно: схожесть имён и фамилий. Вашего знакомого звали – Эдуард Дюгелев, а моего – Эдвард фон Дюгель…

Но как бы там ни было, молодость всё же берёт своё: об этом случае с необычайной лёгкостью все вскоре забывают…

ТИТР: Спустя сутки.

НАТ. БАРК «КАССИОПЕЯ» – УТРО

На борту тёплое прощание с экипажем и членами экспедиции.

Надя с Фёдором дают друзьям наставления. На мотоботе покидают барк.

ТИТР: Через два часа

НАТ/ИНТ. КАБИНА ГЕЛИКОПТЕРА – УТРО

Сопровождаемые семейством Квинт, по очереди пилотирующими шестиместный транспортный геликоптер, любуются величественной панорамой горных цепей древних Анд, с возвышающимся вдали конусом потухшего вулкана Чимборасо.

К полудню отлетающие доставляются в центральный аэропорт столицы Эквадора.

Джеймс Квинт забавляет Остапенко с Малышевым какими-то историями. Лорид с Митей стоят немного поодаль, особняком.

ГОЛОС

(за кадром)

О чём они говорят и шепчутся, знает только ветер…

Через четверть часа самолёт, выполняющий международный рейс по маршруту Кито-Дакар-Москва, плавно отрывается от взлётно-посадочной полосы. Описывает большой круг. Выйдя на курс, серебристой точкой тает в безоблачной синеве воздушного пространства…

ГОЛОС

(за кадром)

Волей Провидения, совершив незапланированное кругосветное путешествие, друзья возвращаются домой, в родной Крутогорск.

К началу учебных занятий они опаздывают на двое суток.

Что их ждёт ещё впереди?!..

Вторая серия

НАТ. ОДИН ИЗ ГОРОДОВ США – ДЕНЬ

По центральным улицам одного из северо-американских городов, раскинувшихся на тихоокеанском побережье, нескончаемыми потоками вьются сплошные, пёстрые ленты автомашин.

На обочине одной из немноголюдных улиц, непосредственно вливающихся в этот общий, шумный поток, стоит небольшая металлическая, колёсная платформа, с установленной на ней киносъёмочной аппаратурой.

Картонный плакат, подвешенный на кронштейн стойки, гласит:

«Голливуд! Пробные киносъёмки!»

Технику обслуживают двое: подвижный, РЫЖЕВОЛОСЫЙ мужчина невысокого роста и стройная, жгучая БРЮНЕТКА. Оба в солнцезащитных очках.

До этого хлопотавшие, щёлкавшие затвором кинокамеры и выбиравшие удобную позицию, теперь они стоят бок о бок, рядом с платформой. О чём-то негромко переговариваются и, видимо, кого-то поджидают.

Из-за угла выныривает подгулявшая компания разбитных молодчиков. Их четверо. Говорят они что-то непристойное и громко смеются. Прохожие боязливо обходят их.

РЫЖЕВОЛОСЫЙ

Эй, вы, поросль авантюрная!

(манит пальцем).

Видимо, несколько шокированная подобным призывом, компания застывает на месте, словно по команде.

Огромный ДЕТИНА, по всей видимости предводитель, обращается к одному из напарников, чуть помельче:

ДЕТИНА

Риччи! Узнай: в чём дело?

РИЧЧИ

Это кому адресована чья-то гнусная отрыжка? Нам что ли, сэ-эр?

РЫЖЕВОЛОСЫЙ

Вам! А кому же ещё?

Он в недоумении оглядывается по сторонам, словно отыскивая того, кому предназначались слова его призыва.

РИЧЧИ

На-ам, БОБ!

В разговор вмешивается ТРЕТИЙ, сжимая кулаки и приближаясь к кинооператорам. За ним подтягивается и остальная компания. Она медленно надвигается на рыжеволосого, начинающего в растерянности отступать назад.

ТРЕТИЙ

Ну-ну, осторожней, дядя!

БРЮНЕТКА

Да что вы, мальчики! Не обращайте на него внимания. Это у него такая привычка заводить знакомства.

БОБ

Плевать мы хотели на такие знакомства.

Он отстраняет женщину и грозно наседает на обидчика.

БОБ

Пусть лучше их с бабами завязывает.

РИЧЧИ

А-а, всё ясно, Боб. Он, наверное, гомик, и хотел бы поближе познакомиться с нами.

Боб резко останавливает его:

БОБ

Заткнись!

Вновь обращается к рыжеволосому.

БОБ

(продолжает)

Так что ты сказал, дядя? Кто мы? Повтори!

Рыжеволосый видимо сдрейфил и пошёл, кажется, на попятную.

РЫЖЕВОЛОСЫЙ

Извините, парни! Кто же мог подумать, что вы такие обидчивые?

БОБ

А вот мы сейчас это и проверим…

РЫЖЕВОЛОСЫЙ

Но я ж не называл вас подонками, или ублюдками.

Отступая, он словно издевается над наседающими. Кажется, он нарывается на скандал.

БОБ

Что-о-о?

Трое из компании мигом подхватывают рыжеволосого под мышки и почти бегом тащат сопротивлявшегося наглеца в рядом расположенный тёмный и узкий, тупиковый проулок…

Брюнетка недоумевает. Рассуждает вслух:

БРЮНЕТКА

Что он ещё задумал? Хотя, по правде сказать, на него это очень и очень даже похоже. Никак не может избавиться от своих авантюрных выбрыков.

Она смотрит на часы: прошло семь минут, а мужчины всё ещё не появляются. На исходе десятой минуты, наконец-то, из пасти провала домов показывается рыжеволосый в сопровождении молчаливо следующей за ним компании.

У двоих на физиономиях красуются красно-лиловые синяки и подтёки.

Двое других всё ещё не в силах отдышаться и перевести дух. Все они имеют довольно таки неприглядный и жалкий вид. Следы былой самоуверенности компании куда-то испарились. Все пятеро подходят к киносъёмочной платформе.

РЫЖЕВОЛОСЫЙ

(улыбается)

Вот, САРА, знакомься! Теперь это наши друзья. Парни – что надо! Можешь рассчитывать на них.

Сразу же тебя обрадую: они любезно предоставили нам своё согласие на участие в пробных киносъёмках.

Введи наших новых друзей в курс дела, а то я не успел им всё толком объяснить…

У тебя это лучше получается.

САРА

(про себя)

Господи!.. Что у них за вид?

Тут же вслух обращается к компании.

САРА

Какая приятная неожиданность! Тогда сразу же и приступим.

Хотите сниматься в крутом кинобоевике?

БОБ

(нерешительно)

А что мы будем иметь с того?

САРА

Вас увидит многомиллионная аудитория!.. Разве этого не достаточно? Слава, почёт…

БОБ

Это, конечно, всё неплохо. Но не помешало бы ко всему этому с вашей стороны добавить ещё кое-что, так сказать – отстегнуть…

РЫЖЕВОЛОСЫЙ

О чём разговор, дружище?! На первых порах вот вам задаток.

Он вытаскивает из кармана деньги и отсчитывает каждому по двадцать пять долларов.

РЫЖЕВОЛОСЫЙ

(продолжает)

После съёмок – остальное, по сто долларов. Устраивает?

РИЧЧИ

(не теряется)

Можно было бы и надбавить.

РЫЖЕВОЛОСЫЙ

Сколько же вы хотите?

БОБ

По сто пятьдесят на каждого.

РЫЖЕВОЛОСЫЙ

Многовато! Но и это нам под силу. Не правда ли, Сара?

САРА

(улыбается)

Ты – ангел, ЭДДИ!

Она обращается к притихшей компании.

САРА

Ну так что, мальчики, согласны?

БОБ

Какой же дурак откажется?! Что от нас требуется?

САРА

В общем так, парни. Требуется от вас совсем не так уж и много.

Снимается сцена ограбления банка. Ваша задача: незаметно для прохожих – необходимо избежать кривотолков и различных недоразумений, – проникнуть в помещение банка, запереться изнутри, натянуть на себя маски и ворваться в центральный зал.

Под угрозой расправы с присутствующими, изъять из сейфа деньги, упаковать их в мешки.

Затем надо быстренько смотаться и кинуть эти мешки вон в тот кабриолет,

Она указывает на старенький «мерседес» с открытым верхом, притулившийся на обочине дороги недалеко от киносъёмочной платформы.

САРА

К этому времени там буду находиться я, а мой партнёр будет проводить пробную киносъёмку. Вы же, как только передадите мне мешки, должны укрыться в любом из близлежащих подъездов или проулков, и ждать, пока мы не позовём вас…

БОБ

Погодите, мэм! А как же быть со сценарием? Как же прикажите поступить нам с посетителями и служащими банка?

САРА

О-о, в сообразительности вам не откажешь. С руководством и служащими этого учреждения всё заранее обговорено.

Большая половина посетителей – наши статисты из Голливуда. Непредвиденные затруднения могут вызвать посторонние, случайные посетители, не посвящённые в курс дела. Но это даже к лучшему. Всё должно выглядеть натурально, как в жизни.

Поэтому сценария никакого не предусмотрено. Действуйте по обстоятельствам и полагайтесь лишь на экспромт и свою интуицию. Не мне вас учить.

Я уверена, у вас должно получиться.

Киносъёмки внутри помещения будут производиться посредством видеокамер, которые там установлены. Всё ясно? Может есть какие вопросы?

БОБ

Есть, мэм! А как же насчёт та-та-та-пиф-паф, и всего прочего?

Сара подводит их к своей машине, выдаёт по брезентовому мешку. Собственноручно натягивает на головы будущих героев кинобоевика скатанные в виде шапочки вязаные маски и снабжает их «огнестрельным» оружием.