По ту сторону поля с высокой травой

– Ты же не знаешь, сработает ли?

– Не знаю.

– Когда я принимаю одну утром и одну вечером, то в голове как каша. Я пытаюсь думать, но не могу. Будто бегу со связанными ногами.

– А когда две, то становится еще хуже.

– Не сразу, – нехотя ответила Лиска, – после того как я очнулась мне было… свободно. Я чувствовала свою… м… нужность, наверное. Что я тоже чего-то стою.

– Конечно стоишь! Ты не хуже других.

– Спасибо. Но тогда в школе и в лагере и дома… Я иногда представляю себя вещью, которой все распоряжаются как хотят. Которая не имеет право говорить или думать, только делать, что велено. Которую можно обидеть или ударить.

Лиска попыталась отвернуться, но Лена все равно увидела в уголках глаз крупинки слез.

– Эй, не раскисай, ты чего! Посмотри на меня – я слабая и больная, но ты – нет! Ты сильная, Лиска, сильная и смелая!

– Сколько раз я не хотела идти в школу, хотела сбежать, хотела, чтобы меня сбила машина и все наконец-то поняли, как я страдала! Чтобы родители признали, что относились ко мне как… как к игрушке! Что я тоже человек, и я тоже что-то значу!

Голос Лиски задрожал, и она замолчала. Лена подошла и снова обняла подругу. Они простояли так пару минут, потом Лиска отстранилась и продолжила:

– А вчера я не была пустым местом. Я брала еды столько, сколько хотела, я могла поспорить с родителями.

– Ты же хочешь снова это ощутить? – прошептал внутренний голос.

– Ладно. Давай попробуем, но если я умру, то стану призраком и буду мучить тебя до скончания веков.

Лена хохотнула.

***

– Ты готова?

Лена со стаканом воды стояла у кровати.

– В тот раз я принимала таблетки не сразу, – Лиска задумчиво крутила в пальцах два белых кругляшка: один с завтрака, другой она нашла в шкафу в пластмассовой упаковке, – наверное, это не важно.

Лиска быстро сунула лекарство в рот и запила водой. Лена села на стул и ободряюще улыбнулась. Никто не знал через сколько времени препарат начнет действовать. Они то и дело бросали взгляд на настенные часы. Пять минут. Десять. Двадцать. Тридцать.

По истечении часа в голову просочился туман. Перед глазами запрыгали точки, а язык перестал слушаться.

– Кыражна… насчитолсь… – промямлила Лиска. Потолок закачался и вдруг понесся вперед с ужасающей скоростью.

Лиска вскрикнула и вскочила с кровати. Лены нигде не было. По комнате бродили тени, копошились в углу, под кроватью и за шкафом. За окном было черным-черно, а воздух казался настолько ледяным, что изо рта шел пар. Где-то там вдалеке слышался гул черных волн.

– Лена? – позвала Лиска потирая руки, в попытке согреться. Холод становился все сильнее.

Кухня и лестница наверх тонули во мраке. Тусклая лампочка едва освещала дверь на улицу. Тени сплетались в инородную шевелящуюся массу. Щупальца тянулись к единственному живому существу. Лиска отступила к двери, нащупала ручку и… чуть было кубарем не вылетела на улицу.

После темноты дома солнце ослепляло. На глаза навернулись слезы. Лиска смахнула их и спустилась со ступенек. Стоял по-летнему теплый день. Ветер слегка колыхал зеленую с желтыми вкраплениями траву. Голубое безоблачное небо напоминало океан. Природа дышала красотой. Но за всем этим напускным спокойствием Лиска ощущала скрытую тайну.

Дорожка терялась в траве. Что-то смутно знакомое витало вокруг. Вот на земле лежит камень, одна из его сторон более светлая. А вон застыли в поклоне ровно восемь травинок.

– Кар, – донеслось сверху. Ворона села на одну из веток высокого дерева.

Все так, как и должно было быть. В голове снова скребся жук. Кто-то засмеялся.

– Хочешь поиграть… поиграть…

– Кто тут?

Собственный голос казался блеклым и едва слышным, как дуновение ветра.

– Хочешь поиграть?

– Эй!

Лиска ускорила шаг и вышла к канаве. Того, кто там стоял она скорее ощутила, чем рассмотрела. Темные деревья тянули уродливые голые ветки, трава пропала, а под ногами противно хлюпала влажная земля.

– Хочешь поиграть? Хи-хи-хи.

Тревога вцепилась в живот. С каждым шагом Лиска одолевала невидимую ледяную волну. Но самым сложным оказалась вступить на хлипкую доску через канаву.

Призрак стоял посередине мостика. Жуткий, тонкий, с развевающимися ручками-прутиками. Лицо скрывали тени, зато улыбка была яркая, будто специально налепленная кем-то, как этикетка на мандарин. Жутка, злобная, звериная.

– Хочешь поиграть?

***

– Лиска! Лиска, проснись! Лиска! – Лена тормошила подругу, но та не отзывалась.

Больше получаса Лена просидела на стуле, даже начала клевать носом, как вдруг Лиска дернулась во сне. Лена придвинулась поближе и легонько сжала Лискины пальцы. Они были удивительно холодными. Лиска вообще побледнела, словно неизвестный художник решил растворить краски жизни в ацетоне.

Лена прониклась к подруге еще большей жалостью и сочувствием. Лене всегда казалось, что из-за слабого здоровья, она самая несчастная на свете. Стоя на камне и глядя на реку, Лена в тайне мечтала, что покажется водяной или русалка и утащат в свое царство. Там они будут болтать, играть и дурачится. Там пропадут взгляды прохожих, крики и ругань, исчезнет злоба и обида. Уйдет смерть.

Смерть… Лена никому никогда не рассказывала, что помнит об аварии больше, чем говорит. Тогда смерть коснулась ее, зародила свое семя.

Стресс, переломы, психологическая травма… Врачи не нашли точного ответа и списали все на слабый иммунитет. Но Лена знала, что когда грузовик влетел в родительскую машину, то за рулем сидел не бородатый дядька в клетчатой рубашке, а страшный скелет в балахоне и с косой.

Благодаря Лиске, Лена почувствовала себя нужной. Подруга нуждалась в ней, подруга боялась, подруга не понимала, что происходит. Лена ощутила укол совести из-за того, что валялась в кровати в тот момент, когда Лиска мучилась на поле. Надо было найти в себе силы. Надо было прийти.

Лена давно привыкла, что у нее нет друзей. Она никогда быстро не сходилась с людьми, даже сторонилась их. Но Лиска… имея родителей и здоровье, была куда более одинокой и несчастной. Лене очень хотелось ей помочь. И от этого желания где-то в глубине души становилось легче.

Лиска забормотала тихо себе под нос. Дернулась. И вдруг ее лицо исказила гримаса ужаса. Лена впервые по-настоящему испугалась. Призрак, видения, скрипы… все это походило на страшные истории, в которые не очень то веришь при свете дня. Да Лена никогда и не верила до конца. Шепот и шаги по ночам… Когда живешь в старом доме и не такое услышишь.

В любом случае, Лене нравилась охота на «призрака». Нравилось обсуждать, нравилось пытаться разгадать тайну. Но сейчас… Лена задумалась, что если они переступили запретный порог? Что, если призрак действительно существует?!

Лиска задергалась, как рыба на крючке.

– У…а…не…, – мычала она, пихаясь руками и ногами.

– Лиска, проснись! – Лена затормошила подругу.

И вдруг Лиска заорала. Лена прижала ладони к ушам. Она задрожала, беспомощно оглядываясь по сторонам в поисках помощи.

Лиска выгнулась, зашипела и распахнула глаза.

– Мамочки, – ахнула Лена, опустилась на пол и отползла назад. Ее дыхание сбилось, в груди защемило и стало не хватать воздуха.

Глаза Лиски стали бледными, мутными все в мелкой паутинке, словно ссохлись и разваливались от старости. Это были чьи-то другие глаза. А волосы… они побелели и выросли.

Лиска села и протянула руки к Лене. Не маленькие и юные, а старые морщинистые и очень худые. Лиска скорчила злобную ухмылку и зарычала. Лена едва дышала. Лиска снова задергалась и завыла. Она от кого-то отмахивалась.

– А-а-а! – на коже проявились три длинных глубоких пореза, закапала кровь.

Старуха охнула и опустилась на кровать. Волосы втянулись, морщины стали разглаживаться. Через минуту нечто снова стало девочкой. Лена поднялась и на негнущихся ногах подошла. Лиску трясло, пот стекал по лбу и вискам.

– Лиска? – Лена осторожно прикоснулась к подруге.

– Помогите!

– Лиска, – Лена осторожно наклонилась, а подруга сжала ее в объятиях и заскулила.

– Ну-ну успокойся, – пробормотала Лена, понимая, как глупо это звучит.

– Это было ужасно, – всхлипнула Лиска, – я видела… призрак… он… о Боже…

Лиска долго не могла успокоится. Лена приготовила чай. Только допивая вторую кружку, Лиска перестала дрожать, а на лицо вернулись краски. Лена сидела напротив, борясь со страхом и любопытством. Образ старухи еще стоял перед глазами. Лиска же прижимала к груди пострадавшую руку. Кровь перестала идти, а рана выглядела так, будто ей не один год. Три длинных кривых шрама, слегка набухших.

Наконец, Лиска отставила чашку и заговорила.

Глава 9

– Он знал, что я приду. Смотрел и улыбался… так мерзко и страшно….

Лиска всхлипнула и зябко укуталась в кофту.

– Как он выглядел?

– Худой и длинный. С очень тонкими, как веточки, руками и ногами. Они покачивались на ветру… бр-р-р.

– И что же он хотел? – осторожно спросила Лена.

Лиска наморщила лоб, пытаясь точно вспомнить:

– Он хотел играть. Я пыталась бежать, но он заставил подойти. Заставил наклониться к канаве… там еще кто-то был…

Лиска стиснула голову. Видение почти растворилось, как корабль в тумане. Призрак наклонился и… и….

– Кошка! Там была кошка! Она мяукала, а существо смеялось. Он держал ее за загривок. Она царапалась. Призрак заставил взять ее на руки, но кошка не хотела. Она извивалась и шипела. А потом оцарапала меня.

Лиска вцепилась в чашку и сделала несколько глотков, пытаясь справиться с накатившей дрожью.

– А потом?

Лена затаила дыхание.

– Он утопил ее… я до сих пор слышу ее вопли…

Лиска всхлипнула и закрыла лицо ладонями. Лена тут же обняла подругу.

– Мне страшно. Пока ты была… там, то… ты начала превращаться.

– Превращаться?

– В старуху… я не знала, что делать…

Лена сбивчиво пересказала то, что случилось.

– Когда она появилась… а еще твои раны…

Лиска отказывалась верить подруге. Да и как вообще в такое можно поверить? Она стала старухой? Превратилась, как в какой-нибудь сказке?

– Давай остановимся?

Лена смущенно, но в тоже время с надеждой смотрела на Лиску.

– Что? Ты же обещала, что поможешь мне!

– Помогу, конечно, помогу! – с горячностью закивала Лена, – я буду рядом, мы… нужно придумать что-то еще. Давай пойдем к твоим родителям, нам нужна помощь. Вы уедете и…

– И что? – вспыхнула Лиска, – призрак отстанет от меня? Я сделала, как ты сказала! Я приняла таблетки, а теперь, ты трусливо бежишь?

Ее щеки запылали, а в голове яростно застучало.

– Прости, я не должна была говорить про таблетки. Я просто боюсь, того, что будет дальше… я не знала, что призрак и правда…

Лена осеклась.

– Говори! Ты мне не поверила, да? Ты думала, что это игра?

– Нет, я…

Лена замолчала, разглядывая пол под ногами.

– Предательница, – прошипел голос.

Лиска сжала пальцы в кулаки и постаралась успокоится.

– Ты говорила про знаки, которые оставляет призрак.

– Да.

– Я думаю, очередной там, в канаве.

– Я не пойду, – испуганно дернулась Лена.

Лиска сильнее сжала пальцы. Ярость снова стучала невидимыми молоточками.

– Пожалуйста. Ты должна мне помочь.

В голосе прозвучал скорее приказ, чем просьба, но Лена не обратила на это внимания.

– А если там нет знаков?

– Не проверив – не узнаем.

Лена не хотела, не могла себя заставить пойти. Обращение в старуху и Лискины раны вызывали стойкое желание дать деру.

– Ты обещала мне помочь! Обещала!

– Хорошо, – обреченно согласилась Лена, – но если мы ничего не найдем, ты обо всем расскажешь родителям. Я буду с тобой.

Лиска согласно кивнула.

Они бы не поверили, даже если бы призрак всю ее исполосовал. Лиска обрывками помнила не только кабинет доктора, но и палату с большими окнами и белым потолком. А еще чудовищный запах хлорки. Смутно, но помнила.

Лиска не знала точно: вспомнила ли она об этом сейчас или помнила всегда. С каждой попыткой проникнуть в прошлое в голове сильнее скребся жук и гудел мотор.

Что будет, когда… если они найдут кошку?

– Я тут постою, – сказала Лена, когда они подошли к мостику.

Лиску обуяла решимость. Если в доме тревога еще держала за плечи, то сейчас Лиска будто жаждала обнаружить останки. Лиска отломала длинную ветку с ближайшего дерева и присела посередине мостика.

Ветка хорошо втыкалась в дно, а вот, чтобы вытащить ее обратно приходилось постараться. Лиска пыжилась, втыкала орудие, как копье, крутила им и вырывала, поднимая на поверхность муть и сгнившие листья. В воздухе слышался знакомый запах сырости и гнили.

Лиска покраснела, на висках появились капельки пота. Руки дрожали, пытаясь снова и снова найти что-либо на дне канавы.

– Там ничего нет, – сказала Лена.

– Есть! Должно быть!

Лиска резким движением чуть не спихнула Вику в воду. Пришлось встать и переложить ее на траву около дороги.

То, как она это сделала – почти швырнула – насторожило Лену. Она никогда не видела подругу такой… одержимой.

– Помоги! – рычала Лиска, – где ты там? Что встала, как памятник?

Палка особенно глубоко вошла в дно.

Лена невольно подчинилась. Лиска вела себя странно. Она вошла в какой-то яростный раж. Лена понимала желание Лиски поскорее покончить с преследовавшим ее кошмаром, но то с каким остервенением подруга дергала ветку… пугало.

Хряк. Ветка сломалась. Лиска с досады отшвырнула обломок. Тут всплыли остатки дерева, а за ними… Лена с ужасом смотрела, как подруга схватила какую-то темную массу. От находки так сильно разило илом и гниением, что Лена зажала нос ладонью, подавляя приступ тошноты.

Ручейки грязной воды стекали вниз. На мостике разрослось приличного размера пятно. Лиска сорвала еще пару небольших веточек и как веником смахнула остатки ила и глины. Лена наклонилась, чтобы лучше рассмотреть темную массу. И тут же издала истошный крик.

***

Глина хорошо сохранила останки. Мучитель вдоволь поиздевался над кошкой. Три из четырех лап были сломаны и изогнуты под неправильным углом. Осколки позвоночника торчали из спины. В свернутой на бок пасти остались только два клыка. На задней лапе отсутствовала часть ступни. Лиска смотрела на труп со смешанным чувством страха, отвращения и торжества. Почему-то жалости места не нашлось. А в голове снова гудело. Зачем призрак ее убил? Когда он ее убил? Во сне или раньше?

– Боже… – прошептала посеревшими губами Лена. Она пошатывалась и дрожала, – Боже… это она… она… мамочки… это она… она… она…

– Кто, – не поняла Лиска, но тут догадка мелькнула в голове. Конечно… задняя лапа…, – это та кошка, про которую ты говорила?

– Василиса… она убежала… я думала она убежала, а она… – Лена замолчала, только шевелила губами.

Лиска попыталась растормошить подругу. А потом не придумав ничего лучше дала ей пощечину. Лена ошарашенно посмотрела на Лиску, потом на кошку и снова на Лиску.

– Надо ее похоронить, – с трудом сказала Лена.

Лиска не стала спорить. Сбегала домой и притащила совок. Кое как подцепила им останки и унесла за канаву к мусорной яме. Лена не смотрела на кошку. Она рыла руками могилу, морщилась, когда натыкалась на мелкие камешки.

Лиска отошла в сторону, чтобы не мешать и вдруг обнаружила, что рядом нет Вики. По счастью, кукла по-прежнему лежала на траве. Когда Лиска подошла к подруге, та не глядя на труп затолкала останки в небольшую ямку и засыпала землей.

Только тогда она позволила себе заплакать. Так тоскливо и горестно, что у Лиски невольно защемило сердце.

Когда Лена успокоилась, она соорудила на могиле импровизированный крестик и поднялась.

– Ты куда?

– Домой.

– Погоди! Конечно, ты любила ее… а она убежала. Я понимаю и…

– Нет, ты не понимаешь! – вспылила Лена и оскалилась, – у тебя никогда не было животных, только дурацкая кукла! Кто-то утопил Василису, избил и утопил! Твой призрак или кто-то еще, мне все равно! Я больше не хочу иметь с тобой дело. Мне страшно, Лиска! Мне до жути страшно! Я не хочу, чтобы потом из тебя вылезла очередная старуха и утопила меня!

Боль потери заглушила голос разума. Так часто бывает, что злость срывается на того, кто оказался рядом. Лена не могла себя контролировать.

– Предательница! Ты обещала! Стой! – Лиска попыталась ее ухватить, но Лена оттолкнула ее, – ах так! Ну и вали отсюда! Без тебя справлюсь! Дура набитая! Чтоб тебя призрак забрал! Ненавижу тебя! Ненавижу!

Лиска подняла камень и со злостью швырнула вдогонку. Когда Лена скрылась за деревьями Лиска села на землю возле могилы и прижала Вику к груди. Обида душила. Внутри распускался цветок ярости, он жаждал догнать Лену. Ударить ее. Заставить ползать на коленях и просить прощения.

По щекам катились слезы. Лиска не могла их сдержать. Как не могла заставить подругу вернуться. Она осталась совсем одна, если не считать Вики.

Приступ ярости прошел, оставив пустоту в душе. Лиску затошнило. Она скривилась и свернулась калачиком. Слабая беспомощная тряпка. Вещь, которую используют, как хотят. Все, кто хочет. Родители, Серый, призрак. Она должна вечно страдать. Так было и так будет всегда. Пока она не умрет.

Может, умереть не так уж и плохо? Все равно никто даже не вспомнит о ней.

Тошнота накатывала волнами. Змеи наперегонки стремились наружу.

Кошку и ту любили больше. Кошка была для Лены важнее. Она была лучшей подругой. Настоящей подругой.

– Конечно важнее, не то, что ты, – заботливо подсказал голос.

– Заткнись!

– Слабая и никому не нужная.

– Отстань, отстань!

Лиску вырвало. Все прошло гораздо быстрее, чем в прошлый раз. Лежа рядом с остатками завтрака Лиска смотрела в серое небо. Солнце окружали тучи. Оно пыталось отбиться от них, пронзая врагов острыми лучами. Но туч было слишком много. Ветер приятно холодил кожу, теребил волосы. Одна. Совсем одна в окружении тех, кому она не нужна. Одна против призрака.

– Так что ты, так и будешь валяться? – поинтересовался голос.

– Какая тебе разница.

Лиска перевернулась на живот и положила перед собой куклу. Вика подбадривающе улыбалась.

– Всем плевать, если меня заберет призрак, – пробубнила Лиска.

– Ты права. Но раз так, разве тебе нужны эти… другие?

– Конечно! Родители, Лена…

– Они бросили тебя. Может, пора что-то сделать самой? Или хочешь дальше валяться на траве и жалеть себя?

– Как?!

– Подумай, – голос хохотнул и умолк.

Но думать не хотелось. Единственным желанием было уснуть. Лиска поднялась и запинаясь дошла до дома. Рухнула в кровать и провалилась в сон.

***

Родители вернулись не в духе. Лиска проснулась незадолго до их приезда и получила от отца нагоняй за медлительность. Мама вскользь спросила о здоровье.

Поужинав, Лиска помогла вымыть посуду и отправилась в комнату. Спать совершенно не хотелось. В голове все прояснилось, словно поток воды вымыл серую пыль, облепившую мозг.

Лиска приоткрыла окно и подставляя лицо вечерней прохладе, уставилась на небо. Мысленно повторяя про себя все известные знаки, Лиска пыталась построить логическую цепочку.

Призрак впервые явился в доме. Чтобы не случило, оно случилось именно тут. Почему сны возвращают в забытое лето? Теперь понятно, откуда взялась горелая голова, а кошачьи следы явно вели к убитой кошке. Но что призрак хотел этим сказать?

Лиска мысленно перенеслась в тот день, когда Серый сломал куклу. Что она ощущала тогда? Что видела? Полное безразличие. Несправедливость. И… что-то еще. Кто-то следил за ней. А кошка? Она была очень дорога Лене. Так, может, и у призрака отняли самое дорогое? Или его тоже ненавидели?

– Но, причем тут я?

– Думай, – сказал голос.

– Им не нравился запах духов и то, как я говорю… ой.

Лиска чуть не подскочила. В лагере она разговаривала нормально. Не путала буквы, не шепелявила, как в школе. Значит, перед поездкой прошло какое-то время. Она смутно помнила занятия с логопедом.

– Год.

Ей не просто нравилось это число, она была почти уверена. Потом ее отправили в лагерь. Кажется, после майской демонстрации. Ну и что?

– Думай, – не унимался голос.

– Так, я поехала в лагерь, мне сломали куклу и наказали. Меня не слушали. Не хотели слушать. Может, и призрака не хотели слушать? И он хочет, чтобы я его услышала? Чтобы я поняла его? Но причем тут кошка?

Лиска вскочила и зашагала по комнате, пытаясь унять волнение.

– Брошь! Совсем про нее забыла. Вдруг призрак как-то связан с Леной?

Вопросы, одни вопросы без ответов.

– Ему что-то от меня надо. Брошь, кошка, голова. Брошь, кошка, голова.

Лиска талдычила слова по кругу, пока дверь в комнату не открылась и не зашла мама.

– Ты чего не спишь?

– Я думаю, – резко ответила Лиска.

– Похвально, но ты разбудишь отца, – предостерегла мама, – он и так не в духе.

– Он все время не в духе!

– Как ты разговариваешь? А ну марш в кровать!

Мама закрыла дверь. Лиска подавила в себе обиду и снова легла.

***

Утром головная боль вернулась. Жук вырос до неимоверных размеров, копая лапками так быстро, словно хотел прорыть туннель наружу.

На столе Лиска нашла еду, записку и таблетку. Родители не заметили, что из упаковки было что-то взято, а значит пока ни о чем не догадались. Иначе, скандал вышел бы грандиозный.

Вчерашний день казался сном. Кошка, ссора с Леной и призрак уплывали куда-то за пелену тумана. Казалось, выйди сейчас Лиска к камню, и верная подруга радостно улыбнется и пойдет навстречу.

Лиска с сожалением вспомнила свои слова. Нужно было понять Лену. Хотя бы попытаться.

– Ты одна, – произнес голос.

– Без тебя знаю, – буркнула Лиска, позавтракала и вымыла посуду.

Заниматься не хотелось. Лиска взяла листок бумаги и принялась рисовать все, что хоть как-то по ее мнению могло натолкнуть на разгадку. Боль в голове мешала сосредоточиться.

– Нам нужен анальгин, – сказала Лиска кукле, та ответила ободряющей улыбкой.

Поиски аптечки ни к чему не привели. Гул в голове усиливался, кто-то опять включил мотор. Не могло такого быть, чтобы родители не прихватили из города лекарств. Такая фиолетовая коробочка, где раньше лежало печенье. Такое же вкусное, как в лагере. Которого лишил директор. Все из-за мерзких мальчишек! Все из-за них!

Злость накатила волной и внезапно стало легче. Будто кто-то надавил на нарыв и тот лопнул, выплеснув гной. Лиска даже застыла в удивлении. Она вдруг поняла, что жук затих.

Лиска чувствовала злость и гнев на ребят, которые ее обижали. Совсем недолго, но она упивалась ненавистью. А если призрак именно этого и добивался? Хотел показать, как он злится. А что, если в следующий раз, он утопит саму Лиску? Сломает каждую косточку? Ах, если бы знать больше….

Вчерашняя идея уже не казалась такой дикой. Она сложилась в план.

– Я должна знать больше, – медленно сказала Лиска кукле.

Чтобы победить противника, надо понять его, узнать сильные и слабые стороны. Так говорили на уроке истории. Только тот, кто познает своего врага сможет его одолеть. Раз видения крутятся вокруг прошлого лета, значит нужно узнать, что же тогда случилось. И узнать это можно только одним способом.

Лиска сунулась в шкаф и достала упаковку таблеток. Странно, но отвращения не было. Лиска вытащила белый кругляшек и убрала лекарство на место. Она переложила таблетку к той, что была на столе и некоторое время колебалась, взвешивая за и против.

Мысленно махнув рукой, Лиска проглотила лекарство и запила водой.

Она добралась до кровати вовремя. Ноги стали ватными, в голове забурлила каша из образов. Что-то было не так. Волю словно слизали языком, на плечи грузом давила апатия. Потолок качался. Тошнило.

«Она откусила кусочек и с тревогой спросила себя: "Больше или меньше"»

В голове всплыла строчка из книги. Несмотря на туман, Лиска хорошо помнила то место – Алиса сперва выпила зелье и уменьшилась, а потом съела пирожные и выросла. Больше или меньше? Больше, это когда много? Много чего? Много это один или два? А может, три? Три это больше или меньше? Больше одного? Больше двух? Больше не меньше.

Лиска стиснула зубы, пытаясь отогнать наваждение. Больше не меньше! Больше не меньше! В первый раз была одна и еще одна. Потом сразу две. Больше. Больше!

Лиска ухватилась за мысль, постоянно повторяя.

– Еще одну. Еще одну. Еще одну.

Она поднялась и держась за стенки доползла до двери. Потом до шкафа. Ноги подкашивались. Тошнило еще сильнее, потолок готов был обрушиться на голову. Лиска открыла дверцы и достала лекарство. Но тут ноги все же подогнулись, и она кулем обвалилась на пол. Перед глазами прыгали точки. Лиска упрямо ползла за пластмассовой упаковкой. Дотянулась, сумела достать таблетку и сунуть в рот. Из последних сил проглотила.