По ту сторону поля с высокой травой

Изображение оживало. Огромный змей скалился с рисунка. Но ей он не казался страшным. Скорее смешным. Как большой воздушный шар. Он не мог ее защитить. И тогда она взяла ручку и включила воображение.

– Раз-два, раз-два! Горит трава,

Взы-взы – стрижает меч,

Ува! Ува! И голова

Барабардает с плеч!

Ее защитнику не страшен меч. Но как все, и он чего-то боится. Она смотрела на огонек газовой горелки и представляла, как рисунок чернеет и превращается в пепел. Да, даже ее защитник должен чего-то боятся. Тогда она будет нужна ему. Она защитит его, а он защитит ее.

Дверь с грохотом вылетела. На пороге стоял Бармаглот. Огромный, настоящий. Гротескную голову украшали уродливые жвалы паука. Фасеточные глаза мухи осматривали комнату. Осиные крылья за спиной колебались, готовые поднять хозяина в воздух. Монстр опирался о пол восемью черными, с тонкими волосиками, лапами. Толстое, будто окольцованное тело змеи, подрагивало, когда передние лапы-ветки касались волосков.

– Ха-ха-ха, – старуха захлопала в ладоши, – ОН пришел за тобой! ОН пришел ко мне! Покажи свою силу! Дай ее мне! Дай! Нет! Уходи, пожалуйста! Умоляю!

Не обращая внимания на вопли старухи Бармаглот шагнул в палату, заняв почти все пространство. Сила, исходящая черными волнами была гораздо сильнее чем тогда на мосту. Лиска схватилась за стену, чтобы не упасть.

– Она все знает, – хохотала старуха, – она изгонит тебя! Она лучше меня! Она сможет!

Бармаглот зашипел и схватил старуху. Поднял в воздух как перышко и разорвал на части. Лиска ахнула, не успев закрыть лицо руками. Вокруг все было залито кровью: кровать, пол, простынь, одеяло. Даже на стенах и потолке осели кровавые капли. Растерзанные останки валялись на полу, словно выброшенный мусор.

В сознание проникла чужая воля. Лиска почувствовала, что она шевелится, обустраиваясь в новом гнездышке. Воля что-то пыталась сказать. В ее клокотании и бульканье, Лиска с удивлением ощутила благодарность. Будто Бармаглот наконец-то получил то, чего так долго желал. Уничтожил последнюю преграду на пути к свободе.

Лиска упала на колени и доползла до двери. Монстру тяжело было развернуться, и он упустил жертву.

– Помогите, кто-нибудь!

Лиска бежала, стуча во все двери на пути. Никто не откликнулся на ее крики. Здание вымерло. Внутри остались только двое.

Коридор петлял, как земляной червяк. Лампы светили все хуже. Стены терялись в темноте. Бармаглот догонял грузно топая по полу. Плитка с треском разлеталась на кусочки.

Стук сердца отдавался в ушах. Коридор сменился широкой лестницей. Лиска едва успела заметить ее в полумраке. Оступилась, но схватилась за перила. Поскакала вниз.

– Грхфх! – проревел Бармаглот.

Лиска оглянулась, надеясь, что монстр упадет, но он оттолкнулся и взлетел. Сделал круг под потолком и ринулся на жертву. Лиска закричала. Подскочила к единственной двери.

«Открой меня». Рядом с запиской болтались два ключа. Один маленький, хлипкий лучился странным теплым светом. Другой черный, изогнутый. От него веяло холодом и злобой. Словно ключ ненавидел всех вокруг себя.

Бармаглот приближался. Слишком быстро, чтобы дать Лиске две попытки. Замок на двери казался большим для «светлого» ключа.

– Ты должна отказаться от ЕГО силы, – мелькнуло в сознании.

Но страх был сильнее. Она схватила изогнутый ключ, вставила и повернула. Дверь покрылась трещинами, на пол закапала черная кровь. Лиска нажала на ручку и полетела вниз. Пока она падала в бездну где-то наверху отчетливо слышался рев Бармаглота. Он напоминал муху, которая колотится о стенки банки. Лиска с ужасом понимала, что хлипкая дверь надолго его не остановит.

***

– Лиска! Лиска! – кто-то кричал и хлопал ее по щекам, – Боже мой, девочка моя, ты жива? Игорь она жива!

Лиска с трудом разлепила глаза. Яркий свет причинял боль. В голове плыл тяжелый туман. Лиска еще не до конца поняла где точно находится. Она увидела бледное лицо мамы и нервно вышагивающего Игоря.

– Что… где… – язык высох и превратился в наждачку, во рту поселился кислый привкус.

Лиска попыталась приподняться. Сил почти не осталось. Мама помогла ей присесть и принесла стакан воды.

– Выпей.

– Какого черта, Лиска! – подскочил Игорь. Его губы побледнели и дрожали. В голосе не было раздражения, скорее страх. Невозможно, но Игорь боялся за нее.

Лиска смочила губы и закашлялась. К горлу подкатил комок. Ее тошнило. Мама быстро сообразила в чем дело и подставила таз. Лиску вырвало желтым и зловонным.

– Зачем ты это сделала?

– Игорь, – мягко попросила Софья и ее муж снова начал мерить комнату шагами.

Лиска почувствовала себя немного получше. Мама вытащила из кармана пустую упаковку из-под лекарства.

– Зачем?

– Прости.

Лиска попыталась улыбнуться, но ее желудок снова закрутило.

– Доктор говорил, что они могут вызвать привыкание, – пробубнил Игорь, словно говорил самому себе, – но я не думал… Господи, что же мы наделали… Господи…

Лиска молчала. Она была слишком слаба, чтобы рассказать обо всем. С пробуждением вернулась боль потери. Из глаз помимо воли потекли слезы.

– Ну-ну, дорогая, не надо, – мама склонилась над ней и обняла.

– Не плачь, ты же сильная, – Игорь присел на корточки и положил руку Лиске на голову, – только скажи, зачем?

– Что же мы сидим, – вдруг ахнула мама, – нужно ехать в доктору.

– С машиной что-то не то, не заводится, – прошептал Игорь на ухо жене, но Лиска его все равно услышала.

По-другому и быть не могло. Бармаглот или призрак. Они не отпустят их. Значит, пусть будет, что будет. Лиска больше не хотела бежать.

– Все хорошо, – в горле саднило. Она снова закашлялась, – простите меня.

– Из-за нас, да? Из-за той глупой ссоры?

– Это я виноват, – сказал Игорь.

Лиска чуть рот не разинула от изумления.

– Прости, я был слишком строг с тобой. Я боялся… мы с твоей мамой боялись. То, что случилось с тобой тем летом… оно могло повториться.

Он махнул рукой и скуксился, напоминая провинившегося подростка.

– Мы же могли просто поговорить! Все втроем. Мы же семья!

– Не надо, я того не стою, – ляпнула Лиска.

– Ты что! Конечно, стоишь! Мы же любим тебя!

Кажется, впервые в жизни Лиска заплакала от радости. Они заботились о ней… по-настоящему… они любили ее. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но Лиска так надеялась, что не очнется через секунду на полу одна. Надеялась, что стена непонимания наконец-то рухнула и теперь все станет по-другому.

– Спасибо вам и простите, я больше так никогда не буду! Я тоже вас люблю.

Игорь поднял что-то с пола и протянул.

– Держи.

Лиска взяла в руки Вику. Кукла широко улыбалась и преданно смотрела на хозяйку.

– Спасибо, – она осторожно положила ее рядом.

– А теперь отдыхай. Пойдем.

Они вышли из комнаты. Игорь что-то говорил про машину. Нужно ехать в город и показать дочь специалисту. Говорил про привыкание, про последствия. Лиска задумчиво смотрела в потолок и поглаживала Вику по волосам. Все казалось таким нереальным, что она ждала очередного подвоха. Но комната не развалилась, призрак не вылез из стены, а Бармаглот не влетел через окно. Пережитый кошмар стал казаться очередным сном.

– Там, где все началось, – напомнил голос.

Волшебство момента ушло и опасность снова забрезжила где-то впереди. В больнице, глядя на рисунок существа, Лиска заглянула в далекое прошлое. Там хранился секрет рождения чудовища. Там же Лиска нашла и ключ к его смерти.

Глава 18

Что-то было не так. Пахло затхлостью, пылью и разложением. Лиска разлепила глаза. Стоял полумрак. Через окно тускло светила луна, рисуя на полу странные тени. Что-то укололо. Лиска сунула руку под одеяло и вытащила… высохший листочек. Как он сюда попал? Лиска отбросила одеяло и вскрикнула. Кровать была завалена листьями, трупиками мух, ос и пауков. Грязные разводы на простыне испачкали кофту.

Лиска чуть не выпрыгнула с кровати, судорожно отряхиваясь. Затем осмотрелась и ахнула. Каким-то образом она оказалась на чердаке. Схватив куклу, Лиска ринулась прочь.

Слабость после таблеток давала о себе знать. Лиска быстро выдохлась и зашаталась, ухватившись за стену. Желудок ныл, в голове поселился странный гул. Лиска вышла через проем и спустилась вниз, едва не оступившись на нижней ступеньке.

– Мама, папа?

Ее снова трясло. Страх накатывал волнами. Происходящее не могло быть сном, ведь таблетки уже кончились. Если только Бармаглот не стал так силен, что…

К ее удивлению родители сидели за столом. В комнате пахло мятой, палочками корицы и свежей выпечкой. Рот помимо воли наполнился слюной. Мама что-то напевала под нос и мешала чай, позвякивая ложкой о стенки. Отец листал газету, притоптывая ногой в такт. В окно светило яркое солнце. Чирикали птицы, наполняя воздух весельем.

– Мама?

– Как мы рады, что ты пришла! – с таким восторгом сказала мама, что Лиска даже отшатнулась.

– С добрым утром, любимая доченька, – бодро отчеканил отец не отрываясь от газеты, – ты проголодалась? Хочешь, я приготовлю тебе завтрак?

Лиска стояла и хлопала глазами.

– Вы себя хорошо чувствуете?

– Лучше некуда!

Софья повернулась. Лиска ахнула, попятилась и споткнулась о ножку стула.

– Дорогая, ты не ушиблась? Тебе помочь?

Мама улыбалась. Она растянула губы так, как не смог бы живой человек. Будто они были резиновыми. Мама напоминала куклу с наклеенной гримасой вечного дружелюбия. Ее глаза светились добротой и заботой. Даже не светились, а сверкали в свете солнца. Слишком ярко. Слишком искусственно.

Отец отложил газету. Он тоже улыбался, напоминая игрушку-клоуна с широким оскалом до ушей.

– Чаю? – Софья не отрывая взгляда от дочери, быстро налила чай и протянула чашку.

Лиска взвизгнула. Мамины руки были изогнуты под неправильным углом. Они казались гораздо длиннее и идеальнее, без малейшего признака вен или морщин. Как у куклы.

– Ну же, дорогая, садись с нами. Хотя, почему бы нам не сесть на пол? О, это отличная идея!

Он вскочил и ногой отставил стул. Коленки прогнулись назад. Игорь сидел на корточках, напоминая кузнечика. На нем была рубашка с короткими рукавами, так что отлично виднелись мускулы. Никакого живота. Никакой седины у висков. Словно большая восковая кукла.

– Кто вы такие? – Лиска отползла назад, прижимая к себе Вику.

– Мы твои родители! Мы тебя любим! – в один голос сказали мама и папа.

Они медленно двигались к Лиске. Мама тоже сидела на корточках, изогнув колени назад.

– Нет! Прочь! Уйдите! Где мои родители? Что вы с ними сделали?

– Мы и есть твои родители! – покачала мама головой с таким видом, будто втолковывала истину маленькой девочке.

– Мы любим тебя! – вторил Игорь.

– Дай нам руку.

– Пойдем пить чай.

Лиска бросилась бежать.

– Доченька, куда же ты!

– Постой, дорогая!

– Мы тебя любим!

Они скакали на ногах-пружинах. Словно два огромных кузнечика они взмывали под потолок. Лиска в последний момент увернулась от их лап, едва не потеряв равновесие. Она вылетела на улицу и захлопнула дверь как раз перед маминым носом. Изнутри доносились крики, мольба и жалобный плач. А затем окна распахнулись. Тысячи насекомых – ос, мух, пауков – высыпали на землю. Они преследовали Лиску, звали ее. У каждой мелкой твари было два крошечных лица – Софьи и Игоря.

Лиска выскочила за калитку и понеслась что есть силы.

***

Кишащий ковер из насекомых остался далеко позади. Лиска остановилась со свистом вдыхая воздух. Легкие горели огнем, в боку кололо. Она заставила себя двигаться. Силы таяли быстрее мороженого в июльский зной. Перед глазами скакали мошки. Лиска споткнулась и чуть не растянулась на земле.

– Передохни. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Стало чуть легче. В голове царил сумбур. Лиска пыталась понять, что делать. Где искать родителей? По спине пробежал холодок. Что если уже поздно? Лиска отчаянно гнала подобные мысли. Нет. Все это сон. Дурацкий кошмар!

– А вдруг ты застряла? Вдруг никогда не проснешься и останешься лежать там на полу?

Лиска с трудом заставила внутренний голос замолчать.

Дорога совершила резкий поворот и… вывела к калитке. Лиска остановилась и ошарашенно закрутила головой. Не может быть! Дорога должна была вывести к полю с высокой травой, а не сделать крюк и вернуться обратно!

В доме стояла тишина. Свет не горел. Позади послышался шорох и гул тоненьких голосов. Лиска оглянулась: на нее надвигалось ползущее полчище. Они окружили ее, все как один сверля крошечными глазами.

– Сон… просто сон… – шептала Лиска.

Она закрыла глаза. Внутри железным острым комком шевелился страх. Он кричал, подгонял, окатывал холодной водой, хватал за горло. Лиска из последних сил убеждала себя, что как только тысячи лапок коснутся ее кожи, она проснется на полу комнаты. Так уже было в одном из кошмаров. Нельзя боятся. Это все сон. Просто сон.

Она храбрилась до тех пор, пока одна из ос не села на руку и не ужалила в большой палец. Боль была такой адской, что на миг перехватило дыхание. Палец мигом раздулся. Огромное, раза в два больше обычного, жало торчало из кожи. Лиска выдернула его, чувствуя, как онемение расходится по руке. Над головой кружили другие осы. К ногам подбирались двулицые пауки. Лиска попятилась. Забралась на деревянные ступеньки.

Насекомые замерли. Они медлили, словно ожидали сигнала. Осы опустились на траву, пауки почтительно расступились.

– Что вам надо? Что смотрите, а? Ну же, вот она я! – не выдержала Лиска.

В небе грохнуло. Закапал дождь. Странный, черный, вязкий. От него несло соляркой и бензином. В воздухе повеяло болотной тиной и мокрой шерстью. Кто-то мяукнул и потерся о руку. Лиска вскрикнула и сжала пальцы в кулак. В нем что-то было. Какой-то продолговатый предмет.

– Там, где все начиналось, – прошелестел ветер.

Лиска разжала пальцы. На ладони лежала зажигалка. Та самая, которой Серый сжег Наташу. Мелкие твари зашевелились, подступая ближе. Лиска чиркнула и поднесла зажигалку к нижним ступеням. Участок превратился в огненный ад. Пауки и осы дергались, визжали, трещали, лопались. Они испарились за считанные секунды оставив после себя гарь и зловоние. Где-то вдалеке раздался рев. Бармаглот приближался. Он сбежал из больницы и спешил к той, которая освободила его. Лиска с отчаянием поняла, что не сможет противостоять его огромной силе. Бежать тоже было некуда. Земля почернела и стала проваливаться, а вместо нее поднимал воды черный океан.

Дом оказался единственным, что еще держалось на плаву. И тут дверь неожиданно открылась. Лиска прижала Вику к груди и запрыгнула внутрь. Как раз в тот момент, когда гигантская волна обрушилась на ступеньки.

***

Лестница на второй этаж казалась нескончаемой. Когда Лиска забралась наверх, то едва стояла на ногах, со свистом втягивая воздух. И тут же старое дерево вдруг сделалось мягким и податливым, словно желе. Лиска замахала руками и резко подалась вперед, упав на колени. Стена тут же выровнялась, как ни в чем не бывало.

Следующим препятствием стала дверь. Ручка отлепилась и забегала, перебирая тонкими стальными лапками. Как только Лиска подлавливала ручку, та делала обманный маневр и отпрыгивала в противоположную сторону.

Лиска яростно выдохнула и размахнувшись пнула дверь что есть силы. Та резко распахнулась, жалобно поскрипывая на петлях. Ручка сорвалась и грохнулась на пол суча тонкими лапками.

Проход на чердак напоминал оскал хищника. Кривая прорезь в которой повсюду словно зубы торчали ржавые гвозди. Проход то расширялся, то сужался, грозя проткнуть любого, кто рискнул пробраться внутрь.

Лиска улучила момент и прыгнула. Рукав зацепился и кусочек ткани повис на скрюченном гвозде. Дальше шли ступеньки, покрытые булькающей черной массой. С трудом отрывая ноги Лиска упорно поднималась, дергаясь как мотылек угодивший в паутину.

Призрак, который так жаждал заполучить ее в качестве лучшей подруги, теперь всеми силами пытался не допустить ее на чердак. Но почему? И зачем он открыл дверь? Почему не позволил Бармаглоту схватить свою жертву?

Преодолев последнюю ступеньку, Лиска влетела в маленькую комнатку. Чердак пустовал. Сорванное одеяло валялось на полу. Листья и мертвые насекомые легонько шевелились.

– Где ты? Покажись! Я знаю, что ты тут!

Дзинь-дзинь.

Маленький велосипед выкатился из угла, педали быстро вращались. Лиска пнула его и велосипед жалобно звякнув влетел в стену. Что-то внутри лопнуло. Лиска в ярости крушила все что подворачивалось под руку. Страницы из книжек разлетелись и веером разложились на полу. Одеяло отлетело в одну сторону, простынь в другую.

– Где ты?!

Когда она остановилась в дальнем углу зашевелилась тень. Призрак смотрел на разрушения, его глаза светились огненно-красным светом. Тонкие ручки-веточки раздраженно качались, будто он отмахивался от назойливых мух.

– Ну почему нужно было снова все портить? Почему?!

– Где мои родители?

– Хватит!

На чердаке будто сверкнула молния. Лиска вскрикнула и отпрянула. Призрак замер буравя ее взглядом.

– Я не понимаю… ты опять выбрала ЕГО. Освободила ЕГО… почему? У нас было все. Сотню… тысячу раз.

– Где мои родители?

– Ты до сих пор считаешь, что все вокруг настоящее? Твои сны, воспоминания? Даже твоя кукла!

Призрак возник за спиной Лиски и вырвал из рук Вику.

– Отдай!

– Смотри!

Он сжал куклу, и та с хрустом разлетелась на кусочки. Лиска ахнула, не веря своим глазам. Ноги подогнулись, и она упала на колени. Призрак вытащил из осколков маленькую обгоревшую головку и швырнул Лиске.

– Наташа? Но… я не понимаю…

– Снова и снова я создавала для тебя идеальный мир. Но каждый раз что-то шло не так. Ты не верила родителям, не верила Лене. Они были слишком идеальны для тебя. Такими, как я желала их видеть.

И тогда я позволила тебе самой создать свою сказку. Ту, в которой ты захотела бы остаться навсегда. Остаться со мной. Но тебе и этого стало мало! Каким бы идеальным не был мир вокруг тебя, ты все равно жаждешь его разрушить! Ты зовешь ЕГО, бежишь к НЕМУ! Хочешь ЕГО силу! Ты ненавидишь все вокруг себя!

Его слова как-то странно отдавались в голове. Лиска чувствовала себя как в тумане. Она швырнула на пол кукольную головку и поднялась. Внутри появилась странная решительность. Но управлять ею Лиска не могла. Вместо нее, кто-то другой перехватил штурвал.

– Я освободила ЕГО.

Лиска прорычала, злобно выплевывая слова. В груди клокотал комок ненависти. Он прожигал себе путь наружу, прокалывал ядовитыми шипами. Лиска хотела закричать, заплакать от боли, но чья-то воля пресекала любые попытки сопротивления.

– Ей нужен только ОН. А она ЕМУ. Ей не нужен идеальный мир. Только ЕГО сила.

Комок переместился в голову. Казалось, еще немного, и он разорвет ее изнутри. Он превратился в громадного жука, который скребся, пытаясь выбраться. Лиска охнула, когда комок хлопнул и у нее из уха выпрыгнуло черное, отдающее тиной и гнилью насекомое. Черное, как воды океана из сна.

Жук шлепнулся на пол и засеменил ножками. Призрак раздавил его, превратив в зловонное пятно.

Гул в голове стал затихать. Злая воля исчезла. Лиска облокотилась на стену. Что-то изменилось. Тысячи разрозненных кусочков срастались в один огромный пазл. Перед глазами поплыло. Чердак стал меняться. Серость и грязь стен исчезла. Кровать была застелена розовым одеялом. На ней кто-то сидел. Лиска увидела себя, стоящую у окна.

– Я помню.

Она шагнула, протянула руку, но не рискнула дотронутся. Ее копия о чем-то спорила со странной фигурой на кровати. Слова булькали, разносясь эхом как в тумане.

– Тут все началось, – сказала Лиска.

– Все началось, когда твоя мать вступилась за мальчика в клетчатой рубашке.

Лиска снова схватилась за голову. Чердак менялся, проявляясь то в прошлом, то в настоящем. Где-то возник огонь, стало трудно дышать. Лиска упала возле окна, рядом лежала ее копия.

– Хватит! Остановись!

Лиска каталась по полу, стискивая горло. В сознании рождались образы прошлого. Родители. Лена. Кошка. И еще что-то темное, и страшное.

Внезапно все прекратилось. Лиска тяжело дышала, судорожно глотая воздух. Запах гари все еще витал в воздухе. Призрак сидел на кровати и листал «Алису в стране Чудес».

– Как думаешь, что там в глубине кроличьей норы? – он оторвался от чтения и внимательно посмотрел на Лиску, – когда Алиса побежала за кроликом, она знала, что ее ждет долгое и странное приключение? Чудесное, но безумное. Белый кролик, соня-мышь, Болванчик, Чешир. Кто они? Существа из сна или ее дикая фантазия? Что, если падая в нору Алиса на самом деле летела в бездну своего разума? Что, если она уже сошла с ума? Или это случилось потом, когда ее нашли родители и упекли в лечебницу? Что, если она все это придумала? Чтобы оправдать себя. Чтобы попытаться стать такой, какой в действительности не является?

Призрак захлопнул книжку и отбросил ее в сторону.

– Что, если Алиса пыталась спасти страну Чудес от Червонной королевы, чтобы что-то доказать себе? Что она не слабая послушная девочка. Что она способна на большее. Что она достойна любви и внимания окружающих. Что, если она сама была Червоной королевой? Она или какая-то ее часть?

– Какая разница, что хотела Алиса?

– Никакой. Просто, ты очень похожа на нее. Бедная, маленькая, доверчивая рохля. Ты так мучилась угрызениями совести, так боялась, что не сможешь удержаться и снова освободишь ЕГО. Я обманула тебя. Мне пришлось создать страну Чудес, чтобы оградить тебя от НЕГО. Чтобы ты поняла, что только я могу по-настоящему освободить тебя. Все твои сны и воспоминания. Они были настоящими. Я надеялась благодаря им ты все поймешь. Придешь ко мне. Но я ошиблась. Я зря позволила создать тебе свой мир. Именно в нем ОН нашел лазейку и сбежал.

– Кто ты?

Призрак задергался. Голова увеличилась в размерах. Ручки-веточки замотались вокруг тонкого тела, переплелись друг с другом, превращаясь в руки. Через несколько мгновений перед Лиской стояла… Лиска. С красными глазами и спутанными грязными волосами. Одетая в больничную ночную рубашку.

Глава 19

Лиска отказывалась верить, она не понимала, не хотела понимать. Хотелось зажмуриться и проснуться в своей кровати.

– Ты… это я? Нет… погоди…

Лиска протянула руку, желая прикоснуться, но тут же одёрнула.

– Но на чердаке нет зеркала… нет… я не помню… оно было…

Она стиснула голову руками.

– В палате… и дома у окна…

– У шкафа, – уточнила вторая Лиска.

Она была одета в легкое платьице и короткие штанишки. Она стала меньше ростом.

– Да! Я видела тебя! Там в городе. Я видела тебя. Видела…

«Пора все вспомнить» – произнес знакомый голос в голове. Совсем детский и одновременно подростковый. В нем так же сквозила взрослая печаль и старческая грусть. Лиска поняла, что это ее собственный голос. А потом все исчезло.

Обе Лиски стояли во дворе возле арки.

– Кто проиграет – тот навозная куча, – хохотал мальчишка в клетчатой рубашке.

– Ты плоиглаес!

– Поспорим на катафоты? – он гадко ухмыльнулся.

– Что ты чувствовала? – спросил призрак.

– Я хотела выиграть.

– Зачем?

– Хотела проучить его.

– И только? – усмехнулся призрак, – разве ты не хотела, чтобы тебя похвалили? Чтобы гордились? Чтобы на тебя обратили внимание?

Лиска промолчала. Она смотрела, как девочка со всей скорости спешит к арке. Как мальчик специально замедляет ход. Как мама выбегает из дома. Как разговаривает с мужчиной в пальто и как отдает мальчику разноцветные катафоты. Даже спустя много лет, Лиска чувствовал расцветающую в груди обиду.

– Это было нечестно! Он жульничал. Он знал, что я врежусь в того дядю.

– И что ты сделала?

– Я пожаловалась тебе.

Улица испарилась. Они стояли в небольшой комнатке. Девочка в платье с куклой в руках со слезами выплескивала свою обиду. Зеркало у шкафа молчаливо слушало. Призрак стал отражением. Он сочувственно кивал и что-то говорил. Утешал, как мог. Но этого было недостаточно.

– Ты хотела большего, – сказал голос.

– Я хотела, чтобы он попал под машину и умер, – ответила Лиска, – чтобы катафоты разбились, но не достались ни ему ни его дяде. А еще я испугалась. Потому, что ты…

– Не я, – перебил голос, – потому, что ты слишком живо представила аварию у себя в голове. Как же было бы здорово, если кто-нибудь наказал мерзкого мальчишку! Кто-то другой, не ты. Кто-то сильный. Твой защитник.

Лиска хотела возразить, но не смогла. Она помнила, как мысленно просила, чтобы мальчик выехал на дорогу и его размазало по асфальту. Это было бы справедливо. Он обманул ее! Он не хотел играть честно!

– Сегодня ОН родился, – сказал призрак, выйдя из зеркала и указал на окно.

Девочка, прижимая куклу, приникла носом к стеклу и смотрела на облака, а потом резко отпрянула, когда в открытую форточку вдруг влетела оса и села на подоконник.