Великая Восьмёрка

– Наша охрана. – сказал он спокойно. – Мы очень рискуем, проводя это собрание. Знаешь, мне кажется… Если за всеми событиями кто-то стоит, он, скорей всего, не станет упускать шанс покончить со всеми Упырями разом. Охрана не помешает.

– Да… Согласен с тобой.

Принесли микрофоны. Все было готово к обращению. Начало темнеть, поэтому площадь осветил яркий свет прожекторов. Толпа шумела, переговариваясь, ворча и что-то обсуждая. Все были взбудоражены слухами. Взволнованны, представляя грядущие перемены. А перемены будут, это точно.

Максим в один из вечеров заикнулся при мне, что хочет предложить эффективное решение, но в подробности не вдавался, решив оставить всё в тайне. Что ж, если Хойт предпочёл ему довериться, с чего мне вдаваться в подробности? Ведь состою я в Упырях, от силы, две недели. Да и поднялся вверх исключительно по воле случая. Поэтому моё дело – помалкивать.

Хойт постучал пальцем по микрофону для проверки звучания.

– Раз, раз… Слышно? – озадаченно произнёс он, – народ, прошу! Потише!

– Заткнулись все! – на время выхватил микрофон широкий мужчина с угрюмым лицом. Хойт рассказал мне о предводителях Упырей. Это Август Драмцев. Он является, пожалуй, самым грозным, вспыльчивым и бесстрашным Упырём. И он единственный совсем не боялся раскрывать полную информацию о себе. Он служил в армии свыше десяти лет, дослужился до полковника. Поэтому теперь никто его просто так не тронет. Иначе, против человека ополчится вся страна.

– Спасибо. – кивнул Августу Хойт. – Итак, народ! Я отчётливо вижу, что вы недовольны. Я понимаю, вас оттащили от своих занятий, да ещё и накануне Нового года. Но у нас просто нет выбора. Речь идёт не об удобстве. А о жизни и выживании.

Толпа затихла и обернулась на нас.

– Дело в том, что две недели назад на группу новичков напал неизвестный вихрь. Он убил полсотни человек в пару мгновений. Мне и моей новой правой руке, – он похлопал меня рукой по плечу, – удалось выжить и сбежать. Я отделался лишь этим. – он акцентировал внимание на своей загипсованной руке. – Открытый перелом. Сложная операция…

Люди снова зашушукались.

– Но это ещё цветочки. Следом начали пропадать новые группы Упырей. Мы не находили тел, ничего. Они просто пропадали. И поверьте, они не могли просто сбежать! Наши люди смогут достать человека из-под земли. Но за это время ни одного не нашли. К тому же, они не ходили в полицию. На нас не завели ни одного дела. Значит, они, скорей всего, или мертвы, или в заложниках.

Толпа ещё больше загудела.

– Заткнитесь, говорю! – проревел Август Драмцев.

– Мы не за тем лишь вас собрали, чтобы сообщить вам эту новость. У нас есть и вариант решения. У Максима, главы нашего высшего совета, – Хойт взял друга за плечо и подвёл к микрофону, – есть план, остававшийся в тайне для всех нас до сего момента. По его словам, он должен весьма эффективно решить проблему Упырей. Макс, твоё слово!

– Спасибо, спасибо! – начал глава совета. Скажу так, друзья мои. Упыри существуют уже 17 лет. Я помню, как мы занимались тем же, что и большинство ребят, сидящих здесь. Проворачивали мелкие аферы, иногда подворовывали. Но за всё это время я ни разу не чувствовал себя в такой опасности. Да, я думаю, и вы поражены новостями. Так вот, кхе-кхе… – он прикрыл рот ладонью, – К чему же я веду? Вы все люди. У каждого есть свои интересы, дорогие сердцу люди: родители, любимые девушки… У кого-то даже дети. И вы не хотите их потерять, во что бы то ни стало.

В толпе опять поднялся шум, начались переговоры.

– Я… – начал он, но не закончил из-за шума. – Август, можешь немного?..

– Непременно. – кивнул он, подошёл к микрофону и заорал, что есть мочи. – А ну все заткнули рты! Сколько можно говорить?! Балаболят, сидят… – далее следовало нецензурное выражение.

Народ испугался и затих.

– Я хотел предложить вам такой вот вариант… Настали трудные времена. Упыри под угрозой смерти. Поэтому, здесь и сейчас. Вы должны выбрать: уйти или остаться…

Толпа просто взорвалась, но шагнувший вперед Август сразу напугал и заглушил их одним своим видом.

– Прошу, подумайте хорошо! Вы можете уйти сейчас, отправиться к своей семье и продолжать жить в безопасности, при этом на вас кладётся неприкосновенность с нашей стороны. Высший совет ничего не скажет насчёт вашего ухода, а простым группам будет запрещено притрагиваться к вам любым способом. Или вы можете остаться. Но тогда пути назад уже не будет. Вы откажетесь от родных и на какое-то время полностью отдадите себя Упырям. Нашей первостепенной задачей будет узнать, кто стоит за всем этим. Ну и, соответственно, дать отпор. Но здесь я не смогу гарантировать вашу полную безопасность. Мы начнём играть с огнём. А в огне можно обжечься. Выбирайте прямо сейчас!

Толпа начала громкое обсуждение. Хойт подошёл к Максу.

– Это и есть твой план? Ты уверен? Они ведь могут сдать нас!

– У нас есть их контакты. В случае чего, их просто сотрут в порошок. Не беспокойся, я всё предусмотрел.

– Хотелось бы верить, но… Отказаться от родных? Ты издеваешься? А как же та самая свобода, которую мы хотели давать и давали на протяжении этих лет?

– Хойт, я понимаю. Ты семьянин. Ты любишь свою жену и сына. Но обстоятельства заставляют воздержаться. По крайней мере, до того момента, пока всё не утихнет. Не беспокойся, семьи никуда не денутся. Представь, что ты… в очень длительной командировке…

– Эх… Да что за чертовщина! Ладно. Но нужно закончить с этим как можно быстрей. Я даже не попрощался. Никак не связался с ними. Дай хотя бы позвонить…

– Дам. Но только после совещания. Даже съездить к ним успеешь. Но сейчас не время.

Макс подошёл к краю мостика и снова обратился к народу.

– Ну что? Мы дали вам время подумать…

– А что думать? – вмешался Август. – Все здесь готовы вступиться друг за друга и помочь общему делу. Так ведь, друзья мои?!

– Нет, Август. Не так. Людям страшно, и это нормально. Их выбор: уйти или остаться. И никто их остановить не может.

Август что-то недовольно пробормотал себе под нос и отошёл назад.

– Итак, если вы хотите уходить – идите прямо сейчас. Другого шанса не будет.

Люди начали оглядываться друг на друга. Некоторые вставали с места и, переступая через колени остальных, выходили из рядов, и, пряча свои лица от презирающего взгляда толпы, направлялись восвояси. Сначала ушел десяток, потом еще один, за ним ещё… С каждым разом уходить становилось уже не так зазорно, ведь позор делился между множеством человек. Теперь уже уходили сотни. Август бормотал, бранился. Максим стоял, державшись за перила мостика. Этот «парад» продолжался минут десять. И вот, когда из всех тысяч человек осталось только около четырёхсот, Максим заявил.

– Ну всё, если никто более не желает уйти, прошу всех пройти внутрь завода, а то уже снег пошёл. Там теплей, да и есть проектор, на котором я наглядно объясню вам план действий. Прошу, только не толкайтесь, вас всё ещё много.

Ну наконец-то, мы дождались. Я совсем замёрз на улице. Толпа начала заходить. Нам же нужно было лишь пройти по мостику и сразу в дверь. Я шагнул, но, поскользнувшись на маленькой замёрзшей лужице, упал на четвереньки.

– Осторожней, – хладнокровно произнёс охранник в бронежилете.

– Спасибо… – промямлил тихо я.

Я посмотрел на него. И вдруг всё приняло совсем иную сторону. Шлема или маски на нём не было, и можно было отчётливо лицезреть лицо. И я знал это лицо. Тёмно-каштановые волосы, растущие наверх. Морщины на щеках, а на лбу красуется шрам. Последнего, конечно, я не застал, но всё остальное не давало соврать – это Михаил. Благо, он меня не узнал. Иначе я получил бы.

Не знаю, что он тут делает, но очевидно, что он связан с этой историей. Полгода назад первые пропажи Упырей начались недалеко от его дома. Одна компания пропала непосредственно при попытке вломиться в этот дом. Чёрт, не нравится мне это. Вряд ли он будет работать на Упырей. Но как Максим принял его? Да и вообще, странный план по сбору всех в одном месте… все эти пропажи… угрозы смерти… Что-то тут не чисто… Нет, лучше свалить, пока не поздно.

Я догнал Хойта и нашептал ему свои мысли. Он оглянулся на Михаила, потом на Макса.

– Ты уверен?

– Да, нам лучше уйти отсюда как можно скорей.

– Сперва поговорю с Максом.

– Нет, если хотите жить, нужно идти сейчас!

Педро Буджардини

Мать твою, наконец мы зашли внутрь! Я не успел сменить одежду на более тёплую, поэтому весь замёрз.

На этот раз усадили уже всех. Двери, из которого веял прохладный ветерок, захлопнули. Проектор начал загружаться.

– Итак, – начал Макс, – значит, здесь собрались самые преданные люди?

– Да. – чётко послышалось совсем недалеко от меня.

– Хотите ли вы быть свободными от вечных притеснений со стороны государства?

– Да!

– Вы готовы сражаться и умирать за свою свободу?

– Да! Да! – орали все разом.

– Ну и идиоты… – вдруг сказал Макс без особо энтузиазма.

Послышался звон металла. На мостиках показались дула пулемётов. Вот же ж…

Выстрелы. Много выстрелов. Пули летят, пробивая тела людей насквозь. Все орут, ругаются, шевелятся. Твари! Они всё подстроили! У нас отбирали оружие, якобы для безопасности.

Толпа начала двигаться. Некоторые падали, и их затаптывало сотней ног. Мы направились к выходам, но двери оказались слишком прочными. Тогда мы попытались пробраться наверх по лестнице. Здесь были решётки, но они не достаточно крепкие для такой толпы. И скоро мы доберёмся до убийц…

Вдруг в метре от толпы распахнулась большая дверь. Оттуда вышло трёхметровое чудище в чёрной пуленепробиваемой куртке. Руки его были больше среднего роста человека. А в них находилась громадная кувалда. Все попятились назад, но было поздно. Чудище замахнулось и ударило первые ряды, вмяв их в стену и раздробив на куски. Следующие за убитыми заорали до надрыва горла. Я же сохранял молчание. Но не в своей голове. Mannaggia! Мы между двумя огнями. Идти некуда. Постойте, идея!

Я протолкнулся к краю лестницы, переметнулся через перила и спрыгнул вниз. Здесь уже было место разгуляться. Но долго думать не приходилось, ведь повсюду свистели пули.

Я прыгнул в сторону стоящих в углу ящиков, лёг на них и укрылся тентом. Из оставленной маленькой щелочки я продолжал смотреть на ужасающую картину. Послышался взмах, удар. Толпу окропило кровью и сверху попадали красные мешки с костями. Толпа сходила с лестницы, гонимая гигантским существом. Несколько человек, видимо, заметившие мой трюк, последовали моему примеру.

– Нет, дебилы, не сюда! Дьявол! – шептал я про себя раздражённо.

Они почти добежали, но, благо, их заметили и выстрелили… Пули нагнали цели в одно мгновение, вся кучка людей попадала. Но что это блеснуло? Там, под ремнём у одного из них. Это же… нож! Вне всякого сомнения, пора брать ситуацию в свои руки.

Я подождал, пока чудище сгонит кучу, да и само сойдёт с лестницы.

Как только, так сразу… Я выпрыгнул из укрытия, на четвереньках подбежал к телу, достал нож, затем рванул к лестнице, допрыгнул до перил и, подтянувшись, перелез через них. Полежал там какое-то время, чтобы убедиться, что по мне не ведут огонь. Отлично, меня не заметили!

Перевернувшись на живот, я, всё ещё на четвереньках, пополз по лестнице. Наверху стоял один человек с автоматом. Достигнув вершины лестницы, я прокатился по полу, воткнул нож ему в ногу, потянулся вверх и, схватив его за шиворот, уронил на спину. Нож сразу же устремился в глаз. Парень и вякнуть не успел. Годы службы в итальянской армии не прошли даром. Я машинально достал из кобуры пистолет, подвинул к себе автомат и снял с пояса мертвеца два магазина патронов. Теперь я был готов дать отпор!

– Псс! Эй ты! – послышалось из двери. Она чуть приоткрылась. Оттуда высунулся Август. – Давай покажем этим ублюдкам!

– Что?

– Покажем им, говорю! Дай мне оружие!

– У меня… только пистолет… Автомат разряжен… – соврал я, не доверяя дефицитный ствол какому-то старикану.

– Ну так давай его сюда!

– Уверены? Я думаю, лучше он будет у меня…

– Чё? А ну не ломайся! Стрельба – это тебе не компьютерные игры, сынок!

– Я шесть лет служил в итальянской армии, стрелял из всех видов оружия. И был одним из самых эффективных бойцов. Могу прям щас отстрелить мизинец вон тому дальнему уроду. Причём мизинец на ноге.

– Ладно, ладно! Тогда будешь меня прикрывать.

– Идёт!

Мы быстро побежали по мостику. На пути стоял пулемётчик с большим шрамом на лбу. Он поливал толпу свинцом и не ожидал удара сбоку. Август разбежался и заехал ему куском железа по голове. Мужик упал, продолжая получать железкой. Он прикрывался руками, но боль брала своё. Силы кончались.

Я направил пистолет на других убийц, но вдруг задумался. Начал оглядываться по сторонам. Толпа Упырей мечется, визжит от страха и боли. Убийцы невозмутимо стоят и палят из дорогих навороченных автоматов и пулемётов. Я состою в рядах Упырей около двух лет. За это время я успел продвинуться совсем ненамного. Я был главарём одной группы в тридцать человек. И то, из них сейчас ушли почти все. И какой смысл? Смотрю на чудище, которое подняло здорового мужика одной рукой, обхватив его за торс и, сдавив, раздробила его рёбра вместе с органами. Мне прикажете биться против такого? И какой смысл? Что смогут дать Упыри? Учитывая, что сейчас их империя рушится на глазах? Уже ничего…

– Такие перспективы меня не устраивают!

Я резко повернулся, направил пистолет на Августа и выстрелил. Один, два, три раза. Он прохрипел, выронил железяку и рухнул. Я подбежал к лежащему мужику, протянул ему руку.

– Ты кто? – пробормотал он.

– Я тот, кто спас тебе жизнь!

– А-а-а… Кхе-кхе! Спасибо…

Он-таки взялся за руку. Я помог ему подняться.

– И всё же, кто ты такой?

– Потом объясню! Надо закончить начатое!

– Согласен!

– Ну ладно, хватит дурачиться! – произнёс громко Максим. – Пора заканчивать!

Он взобрался на поручни мостика, спрыгнул вниз, сделал в воздухе очень плавное сальто. Мне показалось, что он полетел. Приземлившись на ноги, он просто пошёл прямо в толпу. При приближении к Упырю из Макса, прямо из его тела, вылетало что-то похожее на комету. Пролетало грудь бедолаги насквозь, оставляя за собой огромную дыру. Затем, сделав петлю, влетало обратно в его тело. Так, он расправился со всеми оставшимися за минуту.

Ну вот и всё… Официально считается, что Упырей больше нет…

Глава ∞, Расследование, изменившее жизни

Лёня Симонов

Ночь. Глубокая ночь. Снаружи бара сильная метель, на дворе самый разгар суровой зимы. Мороз уже давно разукрашивает своими узорами стёкла. Бар пустует.

Я стою у стойки, протираю бокалы и кружки. Из посетителей в баре сидит только пьяный завсегдатай, который чудом ещё не упал со стула, и ещё два мужика в углу, играющие в карты на выпивку. Скучно… Обычно бар наполнен людьми, так что мест нет, люди пьют стоя и сидя на полу, а так же стараются напоить в хлам владельцев мест за столами, дабы те вежливо освободили местечко своим падением под стол. Эх, как забавно смотреть на такое в живую… Ну, а если найдётся десяток пьянчуг, которые устроят драку, так на это зрелище можно променять любой джек-пот в казино. А сейчас…

А что вообще должно быть сейчас? За несколько дней до Нового года? Люди дома сидят, никому сейчас не сдался этот бар. Я уж решил закрываться, смысла здесь сидеть нет. А дома жена с детьми. Верней… Сейчас ночь, они спят… Так и мне лучше поспать. Обычно, я прихожу утром, сплю до обеда, совсем не успевая провести времени с семьёй. А так, проснусь утром. Бодрый, готовый весь день стоять на ногах и, скорей всего, немного сгладить накаленность в семье. Жена постоянно пилит из-за бара. Из-за того, что у меня «нет времени». Понятно, что это всего день, но… мал золотник, да дорог…

Я расставил всю посуду на места, развязав фартук, вышел из-за стойки. Подошёл к мужикам. Они только доиграли партию.

– Ха! Я снова тебя выиграл! – радостно воскликнул один из них. – С тебя ещё кружка пива! Иди, закажи!

– Извините, мужики, —вмешался я, – бар сегодня закрывается пораньше…

– Эй, мы же только разыгрались! Вон, видишь, как мне карта идёт! Я только выпивку выиграл. Иди, налей!

– Послушайте, мужики, я всё понимаю, но и вы меня поймите. У меня дома жена…

– У меня тоже, и чё? Разве мы здесь не для того, чтобы от них отдыхать?

– Кому-то отдыхать, а кому-то работать. Прошу, закругляйтесь!

– Слушай сюда: у тебя бар какой? Ночной! А знаешь, когда работают такие бары? Ночью! А сейчас что на дворе? Ночь!

– Да, знаю. Но я бы хотел закрыть пораньше…

– Пораньше? Ну так и закрой пораньше. Рано утром закрой!

– У меня с женой проблемы…

– Меня не колышет, что там у тебя с женой. Я пришёл выпить, а меня гонят.

– Завтра придёшь – налью бесплатную кружку.

– А ты мне, хе-хе, и так бесплатно наливаешь, за счёт вот этого чайника.

– Ну а завтра и ему платить не надо будет.

– На его кошелёк мне нахаркать, уж поверь мне. А вот выпить я сейчас хочу. И ты, лентяй, будешь мне наливать, пока я этого хочу. А жена радоваться должна, что ты деньги зарабатываешь!

– Деньги – это само собой, надо ещё и время с ними проводить.

– Знаешь, пахнет от тебя каблуком. Отойди за стойку. И принеси мне уже эту кружку пива!

Вздохнув, я побрёл к стойке. Начал снова надевать фартук. Тут в бар вошли шесть человек. Они были в дорогих костюмах, выглядели богатыми, странно, что они здесь делают?

– Вот и посетители. – сказал я себе под нос, – Эх, видать, сегодня не уйду…

– Куда не уйдёшь? – ответил человек в костюме, неясно, как услышавший мои слова.

– Домой.

– Домой? – переспросил он. – Бару же еще часов пять работать?..

– Да, но, посетителей мало. Хотел закрыться пораньше, провести с семьёй время. Да… не берите в голову, всё равно меня не пустят те мужики, пока не напьются…

– Ты любишь жену? – спросил другой.

– Спрашиваешь… Конечно. Больше, чем кого-либо!

– А есть у тебя дети?

– Да… Есть… Две дочки-близняшки, по шесть каждой. Эх, какие они у меня прекрасные… Хотел бы я проводить с ними больше времени. Да только этот бар…

– Если хочешь, мы можем помочь. – заявил первый.

– В смысле?

– Ты можешь идти к семье, а мы тут посидим, поохраняем, потом закроем за собой.

– Не оставлю же я незнакомцев за главных… – пожал я плечами. – Сейчас не то время, чтоб людям доверять… Я вообще слышал, что развивается в России группировка «Упырей». Что она мол, как опухоль раковая, погубит Родину.

– Да, слышали о таких. Но в последнее время пошли слухи о том, что Упыри вскоре перестанут существовать.

– Как это? Неужто всех пересажают?

– Неизвестно. Но в любом случае, нам ты можешь довериться. Что сейчас нам нальёшь, то и выпьем, больше не возьмём. А уж грабить тебя – дело последнее!

– Хотелось бы вам верить, но…

– А ты поверь. Тем более, мы заплатим.

На стойку выкладываются четыре стопки с деньгами.

– Здесь хватит на две поездки за границу всей семьёй. – уверил второй. – Куда хочешь, лучший отель, все удобства. Уверен, жена твоя давно мечтала.

– П-Правда, – дрожащим голосом произнёс я, – м-мечтала… Вы, вы серьёзно?

– Серьёзно. Это ведь твой бар? Тогда найми себе работников. Семья нуждается в тебе. Нельзя сейчас пропадать из их жизни. Ибо вернуться ты не сможешь.

– А-а вы…

– Мы просто посидим, поговорим. Проследим, чтобы все ушли.

– Ну… Даже н-не знаю… как вас…

– Успокойся, – просто иди к семье, нам не нужна благодарность.

Со счастливыми горящими глазами и быстро бьющимся сердцем я сложил деньги в сумку, надел куртку, замотался шарфом, бросил на стойку связку ключей и вышел из бара. На миг в помещение влетел сильный поток ветра. Меня едва не откинуло назад. Но я опёрся на дверную раму, оттолкнулся и пошёл домой

Очкожуй

Ветер пронёсся по всему залу, взвивая принесённые с улицы снежинки. От ветра стало как-то холодно. Однако, дверь в бар полностью закрылась и ветер стих. Мы налили себе алкоголя средней крепости и сели за большой стол. Не успели начать разговор, как услышали смех мужика в углу. Он снова выиграл партию, пошёл к стойке.

– Бармен! Ты где, бармен?

– Нет его, – ответил Шак’Хид, – домой ушёл, к семье.

– Как «ушёл»? Он мне еще две кружки не налил!

– Так, ушёл, – поддержал я, – взял выходной. А выпивку я тебе налью. Чего тебе?

– Пива светлого… Стой, ты чё, за главного что ли?

– Вроде того. Вот твоё пиво.

– Так, что мельчить, налей больше!

– Хватит с тебя. Две кружки. И идите уже домой!

– А ты, может, сам пойдёшь… куда подальше?! Я здесь на всю ночь!

– У нас здесь важная беседа. – сказал Гробовщик. – Сегодня бар закрыт!

– Вы чё, люди?! Какого чёрта вы меня гоните? Я никуда не уйду!

– Лучше иди. – посоветовала Настя. – Так никому не будет хуже…

– Так, а вот бабам никто слова не давал! Тут мужской разговор!

– Ай-ай-ай… – погрозил пальцем Шак’Хид. – Так ты ещё и сексист?

– А ты, чё, феминист?

– Я? Можно сказать, и так… Я придерживаюсь идеи равноправия полов…

– Да, серьёзно, что ли? Слыхал? – крикнул он своему сопернику по картам и рассмеялся. – А я то думал, все эти парни-феминисты – выдумка, просто для создания иллюзии этой… как её… Легитимности, во! Так не, всё оказалось хуже, чем я думал. Знаешь, если тебе хочется жить в мире, где мужиков будут использовать лишь для продолжения рода… Тогда я тебе сочувствую…

– Тьфу! Вижу, тебе совершенно незнакомо понятие феминизма… Мне даже не хочется тратить время на объяснения. Ты меня напрягаешь, отойди…

– Напрягаю? Напрягаю?! Не посмею, чтоб меня малолетки оскорбляли, сейчас получите!

Он дернулся в нашу сторону, но сразу поймал на себе прицел пистолетов.

– Я про тебя так же скажу. – продолжил Шак’Хид. – Знаешь ли, представить себе не можешь, насколько я стар. И не хочу попусту избивать или убивать людей. Я убиваю только за дело…

– Эй, вы что? Ладно, ладно, проваливаю! Слышь, чайник! Выметаемся!

– Только, надеюсь, ты понимаешь, что никому рассказывать не нужно? – улыбнулась Пустошь. – Иначе, мы тебя найдём…

Она сняла своё кольцо и сразу стала невидимой. Картёжники в испуге выбежали из бара. Идина, смеясь, снова надела кольцо. Пьяница-завсегдатай наконец истратил силы и упал со стула.

– Он в порядке, просто без сознания. – сказал я. – Перетащим его куда-нибудь, потом в отрезвитель. Очнётся утром, ничего не вспомнит. Давайте начинать!

Все удобно уселись на свои места, начался разговор. В бар вдруг с трудом пролезла трёхметровая накачанная девушка.

– Простите, была у своего психолога. – отдышавшись сказала она. – Я опоздала?

– Нет, мы только начали, проходи! Кстати, как оно? Есть продвижения?

– Пока нет… Он только пытается понять, с какой стороны идут эти скачки агрессии…

– Жаль, надеюсь, ты излечишься…

Качок села на диван, словно на обычный стул.

– И так, друзья мои. – начал я, – можно порадоваться… Татар Гетто понемногу формируется, всё идёт успешно.

– Всё верно! – поддержал Гробовщик. – И главное, скоро сделаем доброе дело: избавим страну от Упырей!

– Увы, с этим смогут поспорить слишком много людей. Как бы мы не отсеивали, как бы не пытались ограничить список жертв… Всё равно, погибнут чьи-то отцы, сыновья. Для кого-то работодатели, для кого-то подчинённые. Короче говоря, не стоит особо гордиться истреблением Упырей.

– Очкожуй, заметь! – сказал Шак’Хид, – что у нас нет иного варианта их уничтожения. Что нам, сдать их полиции? Их отпустят, как только узнают о положениях некоторых особых личностей, вроде того же Августа.

– Да… Жаль… Но ради этого мы и здесь, ради этого формируем Татар Гетто. Для того, чтобы подобного не происходило.

Мы в молчании выпили.

– Так вот… О чём я ещё хотел сказать. Татар Гетто не может считаться сформированным, пока не сформирована Великая Восьмёрка. Нам нужен восьмой член.

– Хм, восьмой значит… – задумался Эсс Шейкер. – И где же нам его найти?

– Ну, вообще-то… – улыбнулся я. – Он… точнее она, сама нас найдёт…

Авдотья Григорьева

– Подведём итоги, что нам известно? – спросил меня отец с уверенным лицом.

Уверенным он был потому, что и так знал все детали. Он просто проверял мою внимательность. И я не разочаровала его.