Великая Восьмёрка

– Я… Я и не думала, что правительство способно на такое…

– Вообще-то, формально моя цель – создать невидимого человека, ну и воспитать, как послушного агента. Но, как я уже говорил, я люблю свою работу! Я вижу в этом всём огромный потенциал. Столько всего можно сделать, имея невидимость!

Вдруг, подпрыгивая, зазвонили настольные часы.

– Прошу прощения, – смягчил он голос, – но твоя ванна готова. Остальное расскажу потом.

Старик взял со стола шприц, вколол мне под кожу. Больно не было. Но тело резко начало неметь. Старик расстегнул ремни кресла, переложил меня в крио капсулу.

– Спи спокойно, дорогая. Когда ты проснёшься, я расскажу много интересного!

Старец закрыл капсулу и включил режим сна. Мне стало немного холодно. Вскоре я уже не чувствовала ничего. Глаза уже не могли ничего увидеть. Я только и слышала равномерный шум капсулы и колыбельную в исполнении Старца:

«Улетел орел домой;

Солнце скрылось под водой;

Ветер, после трех ночей,

Мчится к матери своей.

Ветра спрашивает мать:

«Где изволил пропадать?

Али звезды воевал?

Али волны всё гонял?»

«Не гонял я волн морских,

Зве-зд не тро-гал зо-ло-тых;

Я ди-тя о-бе-ре-гал,

К-о-л-ы-б-е-лоч-ку…»

***

Далее всё как в тумане. У многих было состояние, когда они не могли нормально уснуть: засыпали, им виделся какой-то обрывочный сон, а затем их снова выбрасывало из сна. Одним словом – бессонница. У Таисии это чувство было на протяжении следующих 10 лет. Только она не просыпалась. Капсула не давала этого сделать. Да, видно, что эта капсула не идеальна. А ведь подождать пару лет, и новые разработки смогли бы обеспечить более комфортный крио сон…

Таисия

И вот, гудение крио капсулы начало стихать, но только внешне. В моих ушах звон останется навсегда.

– Таисия! Таисия! – услышала я знакомый голос.

Приходя в себя, я открыла глаза. У капсулы стоял Старец, но заметно постаревший, и ещё один человек, которого я видела впервые.

– Как спалось? – с ухмылкой спросил Старец.

– Ужасно! Мне кажется, я сейчас умру…

– Это пройдёт. Впрочем, ты права, это было рискованно. Я поступил глупо. Капсула не совершенна, она могла тебя погубить. Прости, я не мог тебя разбудить, это втрое рискованней.

– Чёрт! Вы – ужасный человек! Так, сколько я спала?

– Десять лет. – сказал второй, до этого тихо стоявший в стороне. – Если быть точным, то десять лет, четыре дня, семь часов и двадцать три минуты.

– Спасибо за точность… – саркастично выдавила я.

– Кстати, – Старец сделал шаг ко второму, – знакомься, это мой сын, Пётр.

– Очень приятно! – Пётр вышел вперёд и потянулся ко мне. Я с отвращением ударила его по руке.

– Пётр, я же тебе говорил! Она недолюбливает меня!

– Мягко сказано! – злобно буркнула я.

– Эх, видимо, мы уже не помиримся…

– Видимо…

– Тогда давай я расскажу, что произошло за эти десять лет в мире. Так сказать, краткий урок истории. Холодная война закончилась, мы проиграли. Но, как я уже говорил, если ты помнишь… Моя цель – обеспечить превосходство России после войны.

– Вы сказали «России»? – удивилась я. – Может, Советского Союза?

– Ах да, чуть не забыл: Советский Союз распался восемь лет назад. Мы уже давно граждане Российской Федерации.

– Вот как…

– Да… такие дела… но сейчас это неважно. За десять лет я провёл множество экспериментов. Потом, когда Пётр доучился, тоже стал работать над этим. И сейчас у нас под опекой есть дюжина детей, которых в данный момент воспитывают, как беспощадных орудий для убийства и максимально надёжных разведчиков.

– Ужасно! – возмутилась я. – Я всё ещё не могу поверить!

– Придётся, дорогая, придётся… – утешающе произнёс он.

***

Следующие девять месяцев были адом. Я испытала на себе сыворотку невидимости. Сыворотка постепенно делала своё дело, так что казалось, будто я исчезаю, или рассыпаюсь. Так, к началу третьего месяца я полностью исчезла.

Осознав это, я обрадовалась тому, что смогу сбежать. Но ничего не вышло. У учёных были специальные очки, позволяющие видеть невидимых людей. Неясно как. Однажды я спросила об этом у учёных, на что получила очень развёрнутый и одновременно непонятный ответ. Что-то связано с тепловизорами, подсвечиванием невидимых частиц и так далее. Почти все учёные в моём отделе ходили в таких очках. Убежать было нереально.

Как-то раз мне, правда, удалось ненадолго выбежать из отдела. Там я увидела многое, что было скрыто от простого народа. Новые разработки, прототипы оружия массового поражения, роботы. Это ужасно. Неужели всё это может быть пущено в бой?

Но ничто не сравнится с местными методами воспитания невидимых детей. Им внедряют мысли, которые остальным людям покажутся бредовыми. Но дети, впечатлившись с раннего возраста, послушно верят в это. И они будут готовы следовать установленным законам. Как запрограммированные роботы, только живые. Меня пробирала дрожь от одной такой мысли.

В один день, разругавшись в очередной раз со Старцем, я схватилась за живот одной рукой, а другой облокотилась на стену.

– Кажется… – полушёпотом проговорила я.

– Что такое? – Старец убрал руку с лица и поднял на меня глаза.

– Кажется… У меня отошли воды…

– Значит, началось! Время пришло! Таисия, Таисия! Послушай меня. Просто дыши, ты должна держаться.

Он помог мне присесть, подбежал к двери и с грохотом открыл её. Затем он крикнул проходящей медсестре, чтобы она помогла. Медсестра подбежала, стала успокаивать меня, а Старец рванул готовить всё к родам. Минуту спустя меня уже везли в процедурный кабинет. За коляской, как и мимо неё, суетливо бегали врачи и учёные. И даже люди, не связанные с родами, как-то нетипично смотрели на меня. Было видно, что моя «особенность» – не секрет для работников лаборатории.

Наконец меня ввезли в процедурный кабинет. Я стонала от схваток. Врачи держали мои руки, старались дать мне больше воздуха. В кабинет вошли двое акушеров, полностью обтянутые продезинфицированными масками, халатами и перчатками. Они стали диктовать инструкции… Я безотказно старалась их выполнять. Столько пережив, я не могу, не имею права сдаваться и потерять ребёнка!

Николай Донской (Старец)

Роды принимали уже в течение двенадцати часов. Таисия была совершенно измучена, она даже не могла кричать. Из её рта издавался лишь хрип. Вот чертовщина, она сорвала горло! Ну хватит. Она достаточно намучилась, пора закончить это. Я подошёл к одному из акушеров и на минуту отвёл его в сторону.

– Слушай, я не акушер, но немного в этом понимаю. Она измучена, ей всё больней, так и от шока умереть можно. Роды проходят уже тринадцатый час. Закончился период естественных родов, время принимать решение!

– Да, я понимаю, – кивнул акушер, – вы думаете о кесаревом сечении. Я тоже об этом подумываю. Но мне кажется, можно дать ей ещё времени.

– Времени на что? Чтоб она вдоволь помучилась?! Сколько ты здесь работаешь?

– Пять лет…

– А я во столько же раз дольше! И я потратил на этого ребёнка десять лет своей жизни! Десять, мать твою! Ты понимаешь, что эта девочка… Ей уже почти 11 лет… И она всё ещё не родилась! Первый человек, настолько долго находившийся в утробе матери! И я бы не рекомендовал рисковать и бездействовать. Плод в любой момент может быть инфицирован без околоплодных вод. Тем более после двенадцати часов. Чего я это тебе рассказываю?.. Сам знаешь. Но для моей миссии нужен здоровый, на сто процентов здоровый человек! Поэтому, я не одобряю ничего, кроме кесарева!

– Что ж, раз так, убедили, – он повернулся к другим докторам и приказал готовить всё для операции.

Очкожуй

Наконец, я нашёл её! Секретная лаборатория Советского Союза, ставшая независимой после его распада, продолжившая разработки и исследования. По крайней мере, только такую информацию я нашёл в лаборатории из уничтоженного посёлка, основанной коллегами этой, Материнской лаборатории. В том филиале делали упор на генную инженерию, химическое оружие. Однако, Материнская лаборатория не реагировала на просьбу о помощи из посёлка. Интересно, почему? Надеюсь, скоро выясню, интереса ради. В ту лесную лабораторию вернуться я не смогу, по многим причинам. Во-первых, она напоминает мне прошлое. Во-вторых, на взрыв от приземления Шак'Хида вскоре съехалось море народа. Все стали вести расследования, пытаться как можно больше выжать из этого события. Хорошо, что Шак’Хид зарыл лабораторию под землю. Что, кстати, являлось третьей причиной, по которой мы туда не вернёмся. Та база сыграла свою роль.

Теперь, спустившись на подземный уровень через фальшивый уличный гараж, я стою у толстых бункерных дверей Материнской лаборатории. Шак'Хид спокойно закладывает мини взрывчатку под дверь. Гробовщик с подозрением смотрит по сторонам, будто пытается найти кого-то в округе. Да только в этой глуши на краю города никого быть не может. Гаражи эти давно заброшены, шляться здесь просто незачем. И все это прекрасно понимают. Но Гробовщик продолжает оглядываться. Должно быть, он немало настрадался за то время, пока не был с нами. Особенно после чудесного восстания из мёртвых. Надеюсь, ему когда-нибудь удастся избавиться от такой мини-паранойи…

Две минуты, и прозвучал взрыв. Интересное чувство: за полмига до взрыва я вспомнил, что взрывчатка сильна настолько, что выбивает замки на любых дверях, но может создать такой же сильный шум. И я сразу дёрнулся в сторону Шак'Хида, чтобы не дать тому нажать кнопку. Но было уже поздно. И только через миг после взрыва я вспомнил, как сам же настроил взрывчатке возможность приглушённого взрыва. Новейшая разработка, между прочим… Ну, я надеюсь… Скоро проверим, есть ли тут какие-либо военные разработки. Сравним их с имеющимися.

Лаборатория была огромна. Она уходила достаточно глубоко под землю, имела десятки переплетений, мостов, переходов. Как целый город. Мы же застали её в виде города после апокалипсиса. Вокруг ни души. В коридорах разбросаны инструменты, мусор, запчасти.

Я вытащил из кармана схему лаборатории, найденную в посёлке. Год на карте – 1992. На висящем на стене графике «Эффективность» последним был указан 2010 год, причём показатель к этому году резко снизился до минимальной отметки.

Да, сомнений нет, причина закрытия лаборатории – экономический кризис. Но почему никто так и не разобрал всё оборудование за столько лет? Интересно…

Этот «город» состоял из множества отделов. Тут проводились самые разные эксперименты. Забавно, я нашёл прототипы тихих взрывчаток, составленных почти по той же технологии. Также могу похвастаться такими находками, как экзо скелеты, квадрокоптеры, примитивные платформы на воздушной подушке, сотни чертежей космических ракет и прочего.

Самое же интересное я оставил на потом. С трепетом на сердце я открыл дверь в биохимический отдел. Тщательно осмотрев его, больше всего обратил внимание на записи о неком проекте «Пустошь».

Удивительная сыворотка, беременные женщины, выращивание из рождённых детей специальных агентов… Интересно… Стоило побольше узнать по этой теме.

В местных камерах, за магнитными замками, лежали скелеты двенадцати подростков. Перед смертью они бились в стены, пытаясь выбраться. Похоже, их бросили здесь без еды. Всё это крайне странно…

Я нашёл записки некого Николая Донского об идеальном для проекта ребёнке. Указано, что беременную мать по имени Таисия заморозили в крио капсуле на 10 лет. После чего Николай с его сыном Петром сначала подготовили девушку к родам, потом проследили за ними лично. Роды пришлось проводить кесаревом сечением. И, к сожалению, по неосторожности врача, девушка умерла от потери крови и болевого шока. Дочку же спасти удалось. Донские получили их желанный материал для работы. Холст, на котором можно написать свою собственную картину, какую угодно.

И они написали. Сначала работали оба, воспитывали девочку в строгости. Потом записи оборвались. В кабинете Петра я нашёл описание следующих событий. В 2004 Николай умер от рака простаты. Пётр продолжил его дело, и преуспел. Девочка отличилась от других полным послушанием и огромным потенциалом. Она изучила ряд стилей борьбы, стрельбе из практически любого оружия, так же искусству шпионажа. Но под конец, когда ей было всего 10 лет…Чёрт, только десять лет, а уже умела делать такое…

Под конец, когда её уже хотели отправить на первое задание, она вдруг пропала. Все устроили переполох. Подумать только, невидимая девочка-убийца пропала. До этого её держали в комнате с тепловизорами. Начали гадать, что произошло, провели целое расследование. Но ничего не удалось узнать. У каждого сотрудника было алиби. Никто ничего не видел. Она просто пропала. Испарилась!

Как только люди, стоящие сверху, узнали об этом, они пришли в ярость, грозились закрыть всю лабораторию, ведь выделяли на эту девочку колоссальные суммы. Дальше лучше просто зачитать несколько отрывков из записей…

Пётр Донской

Они были в бешенстве, хотели закрыть всё к чёрту… Уволить всех, уничтожив их жизни. Я, как никто другой, понимал всех этих людей. Многих я знал лично много лет. И всё из-за меня. Проект «Пустошь» – мой проект. И ответственность лежит на мне. Стоило уволить лишь меня.

Я не могу это так оставить. Я заставлю начальство молчать. Верней, забыть об инциденте, забыть обо всём. Мой друг из соседнего подотдела может изготовить особый газ. Я не особо разбираюсь в этой области химии, но надышавшегося этим газом можно легко гипнотизировать…

Однако… Всё зашло слишком далеко… Слишком многие знают об этом. Нельзя отыскать конкретных людей и убедить их в чём-то. Всё равно всё всплывёт на поверхность. Единственный способ… Единственный способ – очистить сознание всем. Просто дать людям жить спокойно…

Мы использовали этот газ на заведующем лабораторией. Он созвал всё начальство и осведомлённых лиц на совещание.

Мы успели подготовиться. Подвели контейнеры с нашим газом в вентиляцию, закрыли все двери. Сейчас сидим в кабинете заведующего. Газ запущен. Похоже, он уже успел распространиться на всю лабораторию. Мы заранее записали обращение с наставлениями забыть обо всём происходящем здесь. Инвесторам обращение прикажет выплатить компенсацию каждому работнику. Осталось только включить запись по громкой связи.

Мы поставили таймер. За это время газ дойдёт и до нас. Все должны забыть. Особенно этого хочу я… Целью моего отца было создание из той девочки агента. Он потратил на это всю жизнь, передал дело мне. И я всё просрал… Просто потерял девчонку… Я бесполезен. И уж лучше я забуду всё, буду жить в спокойствии. Вот представляю, как приду домой, увижу свою жену… Она спросит:

– Что случилось?

А я отвечу:

– Всё хорошо, дорогая, теперь всё будет хорошо…

Так и будет!

Гробовщик

У нас было много работы. Татар Гетто пополнилось ещё тремя членами. Татар Гёрл весьма милая. Качок выглядит немного странной. Думаю, понятно, почему. Зато она может быть для меня отличной помощницей в бою. Эсс Шейкер же, хоть и слегка легкомысленный, но хороший человек. Он испытал то же, что и я. Как я его понимаю… Потерять любимую… у себя на руках… через минуту после того, как узнал, что она, хоть и невольно, сдала тебя Упырям…

Эх, Упыри… Грёбанные Упыри! Они погубили моего единственного друга, которого я мог назвать сыном! Затем отправились за мной. Чтобы ограбить и убить по возможности. И у них получилось. Прострелили мне лёгкое и оставили умирать. Ещё и смеялись, стоя надо мной, задыхающемся и захлёбывающемся в крови. Один даже плюнул мне в глаз. Ещё бы немного, и эти ублюдки ушли. Шак'Хид с Очкожуем успели вовремя, они убили их всех. Мне оставалось недолго, кровь Шак'Хида спасла меня. Я снова мог дышать…

Но я отвлёкся… За более, чем четыре месяца Очкожуй разработал систему слежки в городе. Он решил искать девочку, а точнее, уже девушку, на улицах. Это было самым простейшим решением. Он подсоединил по две камеры: обычную и тепловизорную ко всем квадрокоптерам в лаборатории.

К слову, наша лаборатория тоже преобразилась. Мы убрали бардак, продали некоторые легальные и незасекреченные вещи. Подземный город, который мы назвали «Нескончаемая обитель» в честь второго имени Шак'Хида «Нескончаемый», был готов к эксплуатации. В обители мы нашли жилые отсеки и поселились в местных комнатах…

Но я опять отвлекся… Квадрокоптеры снимали весь город маленькими кусками. Каждый кусочек снимали целые сутки. И в конце сравнивали записи этих двух камер. Девочку, которую мы ищем, можно найти только тепловым зрением, поэтому только одна камера будет её видеть. Очкожуй, однако, думал, что ничего не выйдет, что она не могла просто сбежать. Её точно кто-то забрал. И следить за одним городом – очень неэффективно.

Однако нам повезло. Спустя эти долгие четыре месяца бессонных ночей за просмотром записей нам улыбнулась удача! Татар Гёрл наконец обнаружила девочку. В узком переулке на пустынной улице, где, если кто и пройдёт, то только случайно, мы увидели силуэт девушки, сидящий на земле, укрывшийся шубой. Нам сильно повезло, и мы немедленно выдвинулись.

Эта девчонка знает о борьбе побольше любого из нас. В конце концов, я самоучка, Качок обучалась у не больно-таки мастера и имеет преимущество лишь из-за огромной массы тела. Шак'Хид в борьбе вообще не понимает. Зато он может принимать множество форм, легко адаптироваться под ситуацию. Про других и говорить не стоит.

Поэтому поехали за «Пустошью» только вчетвером. Четвёртым был Эсс Шейкер, ведь он единственный умел водить машину. Все были слишком заняты, чтобы учиться. Лишь я однажды решил взять у него урок. Правда, эта тряска рук… Пережиток прошлых дней… С ней очень сложно водить… Чёрт, убивая, я ничего не чувствовал, и руки не содрогались вообще, а в остальное время… постоянно…

Очкожуй с Татар Гёрл информировали нас с помощью квадрокоптеров. У каждого из нас были инфракрасные очки. Кроме Шак'Хида конечно же. Ведь он, как я уже сказал, мог изменять своё строение, потому изменить своё зрение на инфракрасное.

Мы обошли переулок с двух сторон, чтобы девочка не сбежала. В этих очках ничего не было видно. Только два оранжевых пятна. Одно маленькое, наверное, – кошка. Второе – размером с человека. Я на миг приподнял очки с носа. На месте пятна ничего не было, пустота.

– Вот и она! Приступайте к вербовке! Только осторожней! – проговорила Татар Гёрл по рации.

Мы подошли к ней, встали вокруг её места жительства. Оно представляло собой грязный матрас, засыпанный разным мусором, пакетами с найденными на улице вещами, плюшевым медведем вместо подушки. Рядом находился сломанный мангал без ножек, в котором горели журналы, коробочки и прочий мусор. Девушка сидела на матрасе, укрывшаяся старой шубой, которая, видимо, служила так же одеялом, подрагивала от ноябрьского холодного ветерка и пекла на огне три картошины.

– Привет, девочка… – начал я, и сразу заткнулся. Не лучшее начало.

– Вы… кто? – с опаской подняв глаза спросила она.

– Не бойся, мы не хотим делать с тобой ничего плохого, просто хотим поговорить. – заявила Качок.

– Вы… Как вы узнали обо мне? У вас инфракрасные очки!

– Мы… Как бы сказать… Искали тебя…

– Искали? Вы из Материнской лаборатории?

– Да, да! Оттуда! Наконец, мы тебя нашли! Ты одна?

– Да, одна. С кем ещё мне быть?

– Когда ты пропала… Мы все перепугались… Мы думали, всё потеряно…

– Долго же вы меня искали…

– Да… Но поверь, нелегко найти невидимку в таком большом городе. Ты расскажи, как ты жила всё это время?

– Меня готовили и не к такому. Собирала мусор, иногда удавалось найти что-то реально нужное. Порой подворовывала из магазинов. Вот, например, незаметно порвала мешок с картошкой и унесла несколько штук.

– А ты молодец!

– Ты лучше расскажи, что произошло? – перебил Шак'Хид, – Ты просто пропала из виду в тот день! Все были в шоке!

– Я… Я…

– Ну же, не молчи! Ты просто ушла? Одна?

– Я… Мне…

– Тебе кто-то помог? Говори же!

– Мне не стоит отвечать на этот вопрос. Особенно тем, кто не работает и не работал в Материнской лаборатории!

С этими словами она толкнула подошедшего слишком близко Шак'Хида, затем обхватила двумя толстыми журналами мангал и высыпала горящее содержимое на Качка. Та закричала от боли, начала стряхивать с себя огонь. Её волосы и кожа обгорели в некоторых местах. Я бросился на девочку, обхватил её и прижал к себе. Она начала дёргаться, но моя хватка была слишком сильна. Пока Шак'Хид помогал Качку вколоть кровь, Эсс Шейкер вытащил из кармана электрошокер.

– Эй, а ток в тебя не уйдёт? – спросил он меня.

– Нет, у меня плотная одежда. Давай, бей!

Он подошёл поближе и хотел было уже ударить Пустошь током. Но девушка оказалась проворной. Она, оказывается, имела отличную растяжку, потому как сначала выбила ногой электрошокер, а затем двумя ногами сделала мне подножку. Я не удержался на земле и упал, чем она воспользовалась. Перекувырнувшись из моих рук, вскочила и бросилась убегать. Правда, необычным образом. Девочка начала вскарабкиваться на крышу.

Мы поднялись и побежали в разных направлениях. Шак'Хид отрастил себе острые крюкообразные когти и вскарабкался вверх по стене, после чего вновь принял обычный облик и побежал за Пустошью по крыше. Мы с Качком побежали в обход. Эсс Шейкер к машине. Как назло, крыши имели разную высоту и давали возможность поворачивать. Поэтому, бежать иногда приходилось в слепую, перелезая через заборы и протискиваясь через машины, параллельно не упуская Пустошь из виду.

Но вот, очередная крыша имела форму буквы «Т». Пустошь могла побежать направо или налево. Но к этому были готовы Очкожуй с Татар Гёрл. Они направили все свои квадрокоптеры, создав из них стены, закрывающие проход к обоим путям. Квадрокоптеры были наклонены лопастями к Пустоши, поэтому она не рискнула бы влететь в них. Стены сужались. Оставалось два пути: вперёд или назад. Прыгнуть с крыши с сомнительным шансом выжить или побежать к Шак'Хиду. И она прыгнула. С крыши пятиэтажки…

Послышался удар, хруст и крик боли. Когда мы подбежали, увидели, что девушка, ноя от боли, держится за ногу. Верней, примерно в такой позе лежало оранжевое пятно. Шак'Хид спрыгнул с крыши, и его участь была более ужасная. Не позаботившись о группировке тела при падении, он шмякнулся головой, с противным хрустом перекрутился и упал с полностью раздробленным телом, с рядом открытых переломов, весь в крови. Полежав так пару секунд, он начал регенерировать, сопровождая восстановление очередной кости хрустом.

Полностью восстановившийся, он встал, подошёл к Пустоши, присел и сказал:

– Ничего, успокойся. Мы сможем тебя восстановить за пару мгновений. Только спокойно расскажешь всё.

Он приподнял девочку за плечо. Но та, тяжело вздохнув, вытащила из кобуры Шак'Хида пистолет, ухватившись за него свободной рукой и здоровой ногой, раскрутилась, словно на шесте, оттолкнулась в сторону так, чтобы все мы стояли с одной стороны от неё. И всадила всю обойму во всех троих…

Я упал с жутким звоном в ушах. Одна пуля оторвала мне ухо, другая засела глубоко в бедре, третья попала в нижнее левое ребро, чуть ниже сердца. Качку, кажется, в сердце тоже не попало. Чёрт, пронесло! С кровью Шак'Хида нам стали не страшны многие повреждения. Любой орган можно восстановить с помощью этой жидкости. Кроме мозга и сердца. Только фатальные повреждения этих органов фатальны для нас в любом случае. Стоит носить защиту головы и груди. Чувствую, дальше будет только хуже.

Шак'Хиду же единственная пуля попала прямо в сердце. Но он стоял спокойно… и с улыбкой. За его спиной остановилась машина, из неё выбежал Эсс Шейкер. Он помог нам принять сидячее положение и протянул шприцы с кровью. Шак'Хид же мелкими шагами подходил к обездвиженной Пустоши и посмеивался. В один момент дыра в его груди широко разжалась, пуля с щелчком вылетела. Затем грудь вновь восстановилась, как ни в чём не бывало. Вдруг Очкожуй громко передал нам по рации:

– Шак'Хид, я узнал её стоп-слова! Повтори чётко: Voleria altys nleokka! Всё понял? Voleria altys nleokka!

Мы все немного растерялись, Шак'Хид переспросил.

– Говори же! Она сейчас убьёт себя! – Очкожуй закричал ещё громче.

И вправду, девочка, видимо, оставила в пистолете одну пулю, ведь ствол пистолета не выдвинулся, как при разрядке. Она направила его себе в голову. Шак'Хид быстро среагировал и прокричал с особой громкостью:

– Voleria altys nleokka!

Девочка округлила глаза, бросила пистолет и встала в стойку смирно сидя, ведь нога всё ещё была сломана.