Народные предания и первая Киевская Русь

Сказ про Сораву и Русаву (часть Сказа)

За те старые часы, когда Прадеды Прадедовъ были, а время не считали, бо не умели, а кто умелъ, такъ за давиной забылъ; за те часы, колы стара баба не скажетъ, колы то было; за те часы, когда полудень не тамъ былъ, а когда въ небе два месяца было, а теде одинъ только ходитъ; за часы часовъ старовины были Прадеды наши въ степу, а на возахъ жили, якъ мы въ дому.

Комментарий

Отмечаем несколько важных моментов, связанных с жизнью древних Русов. Первое, прадеды не умели время считать, а кто умел, тот за давностью позабыл. Было это «колы стара баба не скажетъ, колы то было; за те часы, когда полудень не тамъ былъ, а когда въ небе два месяца было, а теде одинъ только ходитъ». Важное указание об изменении ориентации земли относительно солнца и об исчезновении одного месяца с небосвода. Наверное, это связано с какой-либо катастрофой с планетой Земля. Известная на текущий момент катастрофа такого свойства, согласно Эзотерическому учению, произошла в 9564 г. до н.э., когда в ходе гибели последнего острова Атлантиды Посейдониса произошло изменение наклона оси вращения Земли, и положение планеты относительно солнца изменилось. В частности, Северный Полюс планеты сместился от западных берегов Гренландии в нынешнюю точку в Ледовитом океане. Значит, Сказ передаёт нам реальное событие, которое произошло в глубокой древности, которое и привело к тому, что для тех, кто находился на Земле, солнце стало всходить в другом месте по сравнению с предыдущим периодом.

Итак, по результатам представленных в разделе 1 Сказов можно отметить следующее. В Сказах имеется чрезвычайно важная для нас информация о Северной земле (северная относительно текущей ориентации планеты Земля), на которой в далекие времена жили Русы – белые люди. В результате планетарной катастрофы 75 тысяч лет назад Северная земля затонула, и люди были вынуждены покинуть ту землю и переселиться, осваивая земли Евразии для жизни. В Сказах не говорится о причинах самой планетарной катастрофы в то время, но указывается тот факт, что гора Меру, расположенная на затонувшем материке, начала извергаться, что, по-видимому, было вызвано подвижкой тектонических плит на планете и привело к разломам в земной коре и, как следствие, потоплению огромных территорий.

В целом, с учетом изложенных сведений, можно сделать следующие выводы. Сказы позволили локализовать Северную землю, о которой говорили многие древние авторы. Эта земля образовалась и существовала в соответствии с имеющимися сведениями Эзотерического учения, в полном соответствии с законами эволюции человеческих цивилизаций на планете Земля. Именно на том материке, располагавшемся в районе нынешнего Северного Полюса, начала формироваться наша Арийская цивилизация, на что указывают все мифы и легенды древних народов, а также исследования древних авторов. Этот материк современные ученые назвали Арктидой. В результате катастрофы 75 тысяч лет назад Арктида затонула, и люди, проживавшие там, были вынуждены переселиться на материк Евразии, северное побережье которого греки назвали Гипербореей. Полное исследование обозначенных процессов представлено в работе «Как было на самом деле».

Как представляется, в Сказах через народное предание передается значимая информация о прошлом древних Русов, которая содержит в себе реальные исторические факты. Эти сведения надо только обработать, понять и привязать их к известным на текущий момент событиям и фактам. Можно утверждать, что Сказы, сохраненные Ю. Миролюбовым, могут помочь в познании прошлого наших предков. Правдивость и достоверность Сказов доказывается очень простым фактом. Ни сам Миролюбов, никто другой на планете Земля не мог знать на момент записи самих Сказов о каких-либо фактах проживания древних Русов на некой Северной земле, где к тому же ещё располагалась легендарная гора Меру. В то время, на начало XX века, об этом даже правдивые историки речи не вели, и не существовало никаких подобных предположений. Иными словами, сведения, представленные в обозначенных Сказах, аутентичны и не повторяют на момент их записи никакие другие источники.

2. В подразделе собраны древнейшие Сказы, когда пращуры были скотоводами и кочевали по степям на возах. С учётом сведений из первого раздела, которые подтверждаются другими источниками, полагаем, что информация из перечисленных ниже Сказаний также представит несомненный интерес для познания истории древних Русов.

Сказ про Сораву и Русаву (вторая часть)

За те старые часы… за часы часовъ старовины были Прадеды наши въ степу, а на возахъ жили, якъ мы въ дому. Былъ тогда Царь надъ Русема, а Царь тотъ сына не имелъ, а две дочери, а одна была Сорава, а друга Русава. И то печаловался Царь Криврогъ, якъ не имелъ сына, чтобъ помочь была, а только дочки две, а съ нихъ что, вырастутъ, замужъ отдастъ, а замужъ отдастъ, изъ дому уйдутъ, а съ одного воза на другой, а що на чужомъ возу, то уже не твое, а що не твое, то на чужомъ возу. А молилъ Бога Царь, чтобъ хоть зятей добрыхъ да сильныхъ Богъ далъ ему. А пришла утромъ рано дочка Сорава а сказала отцу: «Не знаю, батя, какъ и сказать тебе, а видела я, какъ сестра младшая, Русава, съ хлопцемъ говорила, а тотъ хлопецъ высокъ собой, ясенъ а красивъ, силенъ а ловокъ, а коли виделъ меня, исчезъ сразу!» Позвалъ Царь Криврогъ Русаву, а такъ ей сказалъ: «Що же ты, дочка моя, отъ меня хоронишься, хлопца не покажешь? Разве не отецъ я тебе? Врагъ, что ли, тебе?» Заплакала Русава а такъ отвечала: «Не нарекай на меня, батя мой! Видела я того хлопца сама впервые, а не знаю, откуды шелъ онъ». А на другій день Русава пришла, а такъ отцу сказала: «Батя мой, вчера ты мне вырекалъ за хлопца моего, а сегодня, какъ развиднелось, Сорава сама тако жъ съ хлопцемъ была, а съ нимъ долго говорила». Позвалъ Царь Криврогъ Сораву, а такъ ее спыталъ: «Что же, дочко, вчера сама сказала на Русаву, а днысе сама съ хлопцемъ была?» Заплакала Сорава, а такъ одповедала: «Отче мой, не нарекай мне! Видела я мужа краснаго а добраго, а сказалъ онъ, что вдвоемъ съ братомъ завтра утромъ, какъ розвиднится, придетъ насъ обеихъ къ тебе сватать». А на другій день такъ и было: npіехали два молодця, якъ писаные, таки добри, статны а одегнуты, Царю Криврогу кланялись, дочерей его за себя просили. И сказалъ имъ Царь Криврогъ такъ: «А кто же вы такіе, чтобъ царскихъ дочекъ сватать?» «А мы – сыны Царя въ Неби, а все, що прошло, у насъ живетъ, а что будетъ, тако жъ у насъ живетъ!» «А где же съ дочками будете?» – спросилъ ихъ Царь, задумавшійся. «Не бойся, Царь Криврогъ, съ тобой будемъ! Тебе помогать будемъ! Такъ Отецъ нашъ велелъ». И такъ остались они на возахъ царскихъ, а Дъдовъ нашихъ и Прадедовъ берегли, а всякаго врага били, а оттого и люди наши уцелели, а то бы пропали отъ враговъ, какъ други, како много было, а мало зосталося!

Сказ про древнюю Русину

А була ще древе сторона Пращурськая, тай Русиню ее звали о ту пору, та була вона славна та богата, та спокинули ее Русы и шли опричь, и довго ейи споминувалы, и довго по ней жалкувалы, ажъ Жалю поминали съ Кариною, та життя свое проклиналы. И не знали они, камо йиты, а де жъ ту Русинску землю поглядаты. А то жъ внукы а правнукы о той земли дбалися и оспеть путя не находилы, и оспеть дороги не бачилы. Ни внукы, ни правнукы старого добра не додбалыся. А то жъ такъ йе до нашихъ день. Мы тако жъ не знаемо а мыслимо якъ чузи о томъ старомъ счастьи.

А йшлы Пращуры на медови ричкы, та на кысельны берегы, а тамъ хлиба зъ небе падаеть, а тамъ печенина, беры та йижъ, беры, яко що хочешь, а тамъ люди не старіють, а тамъ диты не вмирають! Такъ тойи жъ земли не найшлы, та свою щасну землю оставылы. Тай живемо въ лису та степу зеленому, горе мыкаемо весь часъ нашъ. Тай буде слава Пращурському краю, та Богамъ слава, а намъ покой! А вже жъ молошныхъ ричокъ не найдемо! А то жъ брехалы Пращурамъ люди та й оны повирувалы брехни. Казалы люди, якъ у тимъ чудеснимъ краю тай кони не старються, ни коровы, и птиця молодая остаеться, и люди не хворають николы, тай яблокы цілый годъ высять, а обирвуть люды, такъ цвітуть знову, та капуста тако жъ нова растеть, якъ толькы головку взявъ. Та колы жъ прыйшлы до степу, а тамъ люды гинуть та диты, и тожъ треба робыты за хлибъ, а скотына умираеть, и люды. Та ниде немае такой земли, абы булы молошни ричкы!

Заплакалы диды наши та прады, тай сталы горе мыкаты якъ и вси. Сталы кажный день хыщихъ людей ждаты та съ нымы бытыся за попасы, та за ричкы, за берегы ихніе, а таке життя пойшло труднее, ащо жъ не малы часу дыхнуть. И то живемо такъ и доси саме, а добра маемо ридко, а то жъ работы хватаеть про кажного. Слава же Богамъ нашимъ, а слава живымъ тай внукамъ!

Сказ про Степовое Лихо

А якъ были Деды наши въ степахъ, да на возахъ жили, на возахъ добро держали, да игде пристануть, возы поставять, тамъ и село целый день стоить, тамъ и слобода у речки костры палить, костры палить, юшку готовить. Поели, попили, скотину напоили, до вечера пожили, костры загасили, а утромъ въ ранци – дальше поехали, на другіе места, на травы сочныя, а где вода лепше, где трава чище, и где цветовъ больше въ траве цвететь. Идетъ таборомъ дальше, а попередке возъ идетъ, а на томъ возу Царь Дедовскій спитъ, попоною прикрытый, овчиною подтыканный. Старые Діды были, а Царь ихъ всехъ старей, и уже больше спалъ на возу, чемъ царевалъ, и больше мирилъ людей, чемъ наказывалъ. Сыновъ его-Царевичей въ войнахъ побито, и въ живыхъ никого не осталося. Вотъ, взялъ Царь да умеръ ночью одной, умеръ, какъ заснулъ, какъ дитя, приткнувшись, за попону вцепился и дышать пересталъ.

Собрались тутъ Деды Царя хоронить, обвешали гарбу его боталами разными, железякъ нацепили, цепей, бляхъ разныхъ, и повезли его вокругъ Земли Дедовской, чтобъ усю Землю ту въ последній разъ Царь виделъ, чтобъ кажный, кто Царя не зналъ, увидалъ, и чтобъ кажный съ нимъ попрощался какъ надо. Идутъ кони, шагомъ ступаютъ, бережутся, знаютъ, что Царь заснулъ до конца веку, да чтобъ не разбудить его, шагомъ идутъ, а бляхи сумно звонятъ, цепи грохаютъ, железяки гудятъ, сумно звонятъ. А какъ видятъ люди Царя свого, все кидаютъ, подходятъ къ возу, кланяються до земли, плачутъ горько, что Царя лишилися, а просятъ Бога, чтобъ далъ ему Царство Свое, Царство Святое Свое Небесное. И такъ кони идутъ по Земле Дедовской, и такъ все плачутъ день за днемъ. Ходили, ходили кони, Царя возили, всю землю выходили, везде Царя показали, и насталъ день, поховали его Деды наши, сверху могилу насыпали высокую, чтобъ не добрался до него зверь дикій, чтобъ не тронула его рука злая чужинская.

И стали люди на Раду собираться, какъ жить, какъ быть дальше решаться, и каждый идетъ, думу думаетъ, какъ жить теперь безъ Царя Добраго, безъ Царя Добраго, Деда стараго. И собрался Сходъ великій, и дело решилъ, пока такъ жить, безъ Царя значитъ, а дела делать, какъ старшіе решатъ, какъ старшіе скажутъ, какъ Деды прикажутъ.

И пошло тутъ сразу Лихо Степовое, налегло на Дедовъ нашихъ, скотину поморило, скотину поморило, людей похватало, людей похватало, въ полонъ увело, а Дедовъ нашихъ по степу разбросало, по степу разбросало, другъ на друга ощерило, другъ на друга ощерило, озлобило. Кажный Дедъ свое кажетъ, на другихъ злится, другихъ не слышитъ, вызверился, и пошло такое горе тяжкое по земле всей, что никто не зналъ, какъ ладу дать, какъ ладу дать, какъ дело делать, чтобъ снова все добре было. И пришелъ тутъ часъ, заплакалъ Царь Старый, сталъ у Бога проситься, сталъ молить, и дозволилъ Богъ ему еще разъ до людей прийти, еще разъ прийти, добро сделать имъ. Вотъ и смотрятъ Деды, небо почернело, тучи пошли, небо закрыли, не видать ничего. И Громъ гремитъ, и Блисканица блеститъ, а въ небе Царь Добрый дырку делаетъ, сквозь тучи продирается, голову высунулъ, рукой машетъ, людей зоветъ, чтобъ шли къ нему, съ Того Света Дедъ-Царь Дедовъ зоветъ. Собирались къ нему Деды наши, а Царь имъ такъ кричалъ крикомъ горькимъ: «Що жъ вы, Деды мои добрячіе, наделали? А чему Царя себе нового не выбрали? Пропадете такъ запросто, какъ черва въ лозе, какъ черва неразумная въ день подзимній! Выбирайте Деда въ Цари, Деда Кишку9, да ему покоряйтесь, не сваритеся, а свариться будете, никто вамъ не зможетъ, никто не зможетъ, никто отъ Лиха не заборонитъ!»

Услыхали Деды, обрадовались, на колени пали, Деда Добраго на земь сойти просили, да не захотелъ Дедъ-Царь на землю идти, сказалъ, что ему и такъ добре, и заботъ нетъ вовсе, и кто въ Раю побывалъ, тому земля спротивилась, Земля спротивилась, не нравится. Выбрали Деды Царя нового Кишку, а Кишка сказалъ имъ, щобъ всю скотину считали, заново делили, щобъ всемъ было, да щобъ дети безъ молока не были нигде. Послухались Деды, и Лихо Степовое, видя добро ихъ, видя послушность ихнюю, отошло подалее, другихъ мучить стало. И вороговъ степовыхъ Деды бить стали, и скотину у нихъ брали, коней добывали, и самихъ подальше отъ своей земли гнали. Ходитъ Лихо Степовое въ траве Одноглазое, на Дедовъ нашихъ глядитъ, а приступиться не можетъ, потому якъ добро у нихъ живетъ, а свары нету, и ничего имъ Лихо сделать не можетъ. Такъ и мы, грешные, жить должны, Богу молиться, Христу поклониться, да другъ съ другомъ николи не свариться!

Сказ про царя Усилу Доброго

А за старых часовъ, за древніе дни были пращуры наши в лесахъ-степахъ, пшеницы не сеяли, на мясо меняли, на кожи, сало, на волну овчую. И жили-были они счастливо, просто, наукы не знали, читать-писать не умели, Богу молились, как в душу пришло, а были рядными, были честными, добрыми, и никогда ничемъ другъ передъ другомъ не кичились. Водили они скот в степях, овецъ въ траве, коней пасли да на нихъ скакали, а коли царь скажетъ, такъ казаковали, береглися, саблею хранились, умели драться, семьи свои защищая, а и каждъ зналъ коня, какъ мужикъ уздечку, а и каждъ зналъ скотъ, какъ ученый книгу, а коли корова падетъ, зналъ лечить, а коли человекъ заболеетъ, зналъ, какъ оздравить, и другъ другу они говорили лишь правду, и никто не лгалъ, старыхъ слухался, дедовъ почиталъ, бабъ поважалъ, детей хранилъ, женъ защищалъ, слабому давалъ споможеніе, а и каждому было чего есть-пить, а и всякому место было у костра, в ночи ночлегъ, во дню поможеніе. И ходили за стадами на конях они, а завидя вора, гнались за нимъ, отъ своихъ отавъ отгоняли, до богатства своего не допускали.

И былъ царь у нихъ – Усила Добрый, и царь тотъ, какъ люди его, въ телеге спалъ, попоной на ночь, как все, прикрывался, въ голову седло клале, сено подтыкалъ, а въ ночи встанетъ, къ костру пойдетъ, сторожей проверять въ ночи начнетъ, а и горе тому, кто заснулъ въ траве! Уж он его кіемъ толстымъ огреетъ, по задамъ наколотитъ, всю пыль выбьетъ! На заре вставали прадеды наши, на востокъ ясный молились, и такъ говорили в молитвахъ техъ: «Красуйся, заря ясная, красуйся в небе! Встаешь рано, до насъ ходишь, молоко намъ въ горшке несешь, да небомъ шла, молоко пролила, и горитъ твой следъ въ ночи ясной, середъ звездъ Божіихъ, черезъ все небо. Будь счастлива, Заря ясная! И будь счастлива, Заря Утрення! Будь счастлива, Пастуша Зорька! А се бо поклон отцу съ матерью, а се бо поклонъ дедамъ съ бабами, а се брату родному, что рано преставился, а се сестре нашей, что умерла! Та пусть они звездочками горятъ въ небе ясномъ, у Бога нашего!» И такъ они молились, Бога славили, и давалъ имъ Богъ добра много всякого, все, на жизнь ихнюю потребное, а и лишнего не давалъ имъ Богъ, бо от лишнего человекъ нищится, отъ лишнего жена портится, сыны гуляютъ, работать бросаютъ, дочки расходятся по чужимъ людямъ, а отъ лишнего человекъ остается одинъ самъ съ собой, всемъ лишній.

А за те часы люди добрыми были, соседу помогали, работали за работу, за хлебъ-соль плату не брали. А за те часы молодежь была до старыхъ почтивая, до малыхъ бережливая, и сама въ простоте жила, чистоту хранила, а не знали люди греха въ жизни, зла не знали другъ къ другу, зависти, ничемъ другъ передъ другомъ не хвалилися. И ходилъ къ нимъ Богъ въ простой свитке, говорилъ съ ними, указывалъ, а они, люди те, въ простоте своей думали, что то Дедъ старый ходитъ къ ним, с уваженіемъ отвечали, кланялись, и ницъ падали, когда видели, что землею шелъ Старецъ тотъ, а то небомъ, дорогою светлою, заревою, что Заря шла да молоко несла, да несши по небу, пролила, а то молоко въ небе светится, Путь Господень людямъ показываетъ.

Вотъ, игрались дети въ траве, а девочка одна землю рыла, вскапывала, а въ нее травинки тыкала, и слышитъ голосъ позади: «А что, дитя, делаешь?» Отвечала она: «Разве не видишь? Поле сею!» И сел возле нее, въ траве, Старецъ Белый, сказалъ ей: «Не такъ надо сеять! Возьми это!» «А что это такое? Будто зернышки?» «Ну да, зернышки, посади ихъ, полей! Черезъ неделю приходи, посмотри». Взяла девочка, сделала, какъ Дедъ сказалъ, посадила зерна въ землю, полила, а черезъ неделю на томъ месте ростки были, а черезъ неделю – огурцы, дыни, арбузы взошли, и все хвалили, ели, Деда славили. И стали старики землю рыть, бороздить, стали зерна те ве землю садить и съ того научалися хлебопашеству, и горохъ стали сеять, и чечевицу, и фасоль, и всякую бобовину, а съ ней и лукъ степной, чеснокъ крепкій, и сталъ вырастать лукъ-чеснокъ, сталъ крепиться, а и людям стало чего есть, кроме молока, кроме молока, масла да творогу сухого.

И царь Усила Добрый къ нимъ ходилъ, на огороды ихъ гляделъ, потомъ къ дубу шелъ, срубалъ дуба, плуга делал, потомъ воловъ запрягалъ, землю оралъ, а пашню ту скородилъ, зерно самъ сеялъ, а людей научалъ, какъ работать в поле, а коли урожай былъ, Бога славилъ, медъ пилъ, брагу крепкую, сусло сладкое, да ковшъ выпилъ, на землю лилъ, а сказалъ такъ: «Земле дайте пити! Бога хвалите, въ честь его лейте, чтобъ коли на землю глянетъ, да увидитъ пятно браги въ ней, чтобъ зналъ, что люди Его хвалятъ!» И стали Прады наши и Прабы землю раяти, стали хлеба сеяти, зерна собирати, Бога славити, Ему хвальбу слати, и такъ жили Прады наши а Прабы въ степи, скотъ гоняли, землю раяли, какъ Богъ далъ, какъ Богъ повелелъ имъ, и больше не нуждались, и у другихъ людей муки не брали.

И пришелъ къ нимъ богатый купец чужой, сталъ имъ сребро, злато показывать, на кожи, на сало выменивать, на мясо говяжье да на овчину. И набрала царица Годыня сребра-злата, стала имъ покрашаться, стала въ волосы цеплять, стала кольца носить, браслеты, въ парчу, въ бархаты тело завивати, а по ней почали все женки такъ делати, а за женками девчата стали краситься, а хлопци стали златом сабли красити, серебромъ уздечки правити, и стали другъ другу завидовати, у кого уздечка лепше, у кого саблюка, и стали величаться, надъ другими смеяться, а жизнь стала хуже, люди тоже, и не стало простоты прежней, и самъ царь сталъ скучати, сталъ войну помышляти, чтобъ еще больше злата-серебра было, чтобъ быть лучше другого царя, и на все то царица его подбивала, на те мысли ненужные наважала, а черезъ то – на лишнее въ жизни людской, и стала жизнь уже завистная, стала она скаредная да тяжкая, ибо людямъ надо было къ войне дбатися, надо оружіе было сотворяти, надо кузни было поставляти, сабли ковати, ножи крепкіе, и на войну идти среди лета.

И стало у Прадов съ Прабами тяжко жить, трудно дбатися, и стало царю отъ Годыни той царицы-красавицы трудно работать, трудно работать, добиватися. И узнал про то царь соседскій, что Усила-царь на войну тщится, и сталось у него тако жъ беспокойство, стали люди сабли ковати, къ ответу готовитися, людей научати, какъ другихъ людей бити, какъ наконь садиться, въ поле чистомъ скакати, казаковати, воевати. И скоро соседскій царь своихъ наставлялъ, а коли Усила-царь войска поднималъ, да шли Прады, кто съ вилами, а кто саблею помаховалъ, выступило тутъ войско противное, и была тутъ сеча великая, а много народу перебили въ ней, и воронью бросили на поклев, и столько зла пошло, что другіе люди, дальніе соседи, друг в друга вцепилися, и пошли тоже казакувати, на людей налетати, а по всей земле, где Прады жили, одинъ царь повсталъ на другого, а добра съ того не было, а зло одно, и скотину поели, и горохъ вытолкли, и кувшины побили, не въ чем есть стало.

И заплакали Деды тутъ, стали жалиться, на Годыню-царицу нарекатися, что коли бъ не она, такъ и царь Усила на соседей бы войной не пошелъ. И Годыня кричала на людей техъ, что коли бъ они царя слухались, такъ врагов бы всех перебили давно. И пошло еще большее помраченіе, на поля запустеніе, на скотъ убыль, и люде не знали, как дальше жити, И напали тутъ враги на всехъ ихъ, на техъ, кто билися, и на техъ, кто готовились, и забрали все, и Годыню взяли, за шею до воза привязывали, голую кнутами по задамъ били, въ полонъ уводили, людямъ своимъ сказали, чтобъ пришли смотреть на тех, на Прадовъ, а на техъ Прабъ, что немудрыми были, и что все потеряли, всего лишилися, а царя самого въ землю зарыли, а кто ушелъ, по всей земле бежалъ, а по всей земле Руская людина растекалася, распылялася, а съ того пошла и Русь великая, что ни въ шапку собрать, ни конем объехать, и что краю-конца въ ней не видано. И самъ Богъ надъ землею нашей плакался и не зналъ, какъ ее вызволяти теперь, да и махнулъ рукой, и такъ оставилъ. И такъ вся Русь наша выросла, размножилася, землю раяла, скотъ водила, и за тысячи годовъ возставалася. Такъ и Деды наши съ Бабами песни про то пели, Бога просили, чтобъ миру далъ, чтобъ хлеба далъ, а что лишнего – то ненадобно.

Сказ про стародавние часы Русов. Сказ второй

За старые годины, за часы давніе ходили Пращуры по степям, стада гоняли, в телегах жили, и все добро на возу, и жена с детьми, и все добро – скотина в степи, овцы, коровы, лошади. А былъ въ те времена старикъ одинъ, он был Дед изъ Дедовъ, самый старый, самый древній, всемъ Дедамъ Дедъ. И не боялся тотъ Дедъ никому правду речи, правду речи, укоряти кого, а хоть бы Царю самому, коли надо, и было ему за то поваженіе великое, и все спешили къ нему за советом, и все несли Деду кусокъ лучшій, ягоду малину, землянику какую, а то Дедъ бралъ и детямъ раздавалъ. А за часу того люди не знали а ни хлеба, ни картошки, ни капусты, собирали щавель въ поле, а ту щавель ели, катранъ брали, корень сладкій, да желтых петушков листъ зубчатый, и темъ жили, молоко пили, мясо ели, а ни горя нашего, ни труда не знали. И сидятъ въ ночи у костра большого, а старый Дедъ бывальщину заведетъ, побасенки рассказываетъ имъ, а по темъ по побасенкамъ и правду скажетъ, про еще старшіе часы, про Пращуровъ, а про техъ Щуровъ10, что сам сивый, а борода желта, зелена стала отъ древности старой, ото всех годовъ, что и близкихъ детей нет уже, ни сыновъ, ни дочекъ, ни внуковъ, и что правнуки поженились давно, у самихъ бороды сивые, а правнучата скоро замужъ выйдут, скоро поженятся.

И скажетъ Пращуръ такой людям добрымъ: «А теперь вы, люди добрые, не знаете, какъ было въ часы, когда Пращуры наши могилы копали, Царей хоронили, а съ теми Царями коней его добрыхъ, а съ ними и вояков его, верныхъ слугъ, а съ теми слугами и жену его, что сама на себя руки наложила, передъ саньми Царскими убиваючись, чтобъ съ ним ехать въ Край Дальній, на Святую Воду Реки Большой, а где семь Рек течетъ, где Рай стоит, а тому Раю имено Ирій есть, и тамъ цветы цветутъ, не вянутъ николи, и тамъ Ангелы летаютъ, тамъ птицы поютъ, въ кущахъ зеленыхъ садятся, и николи листъ съ техъ кущей не падаетъ. А и тамо сынъ мой родимый живетъ, сынъ родимый, что в бою убитъ былъ отъ руки поганца, злого недруга, а и тамъ Деды наши и Прадеды, что пошли на вень Богу жати, а что больше до нашего поля не придутъ, на коровъ, овновъ не глянутъ больше, а и те тамъ живутъ, стада гоняютъ, а и Царь ихній – Богъ одинъ нашъ, а Ему, Богу, ответъ держатъ, и его одного только слушаются. А и въ томъ Раю-Ирію ясномъ въ зиме птички живутъ, весны ждутъ, а по весне, коли зелено все, коли вишни цветутъ, домой летятъ, подъ крышу нашу, в гнездо свое, что о прошлый годъ птенцовъ водили и въ этотъ еще, гляди, выведутъ. И летятъ скворцы, ласточки наши, летятъ жаворонки, Бога славятъ, летятъ весной подъ крышу нашу, и щебечутъ намъ, а мы не разумеемъ, а щебечутъ они слово ясное, несутъ приватъ намъ съ Того Света, отъ Родичей нашихъ, что пошли на вень, на жатву Божію, а что нас помнятъ, а хотятъ намъ сказать про добро наше, а хотятъ помочь, зла уберечь! И знаютъ они все, что будетъ съ нами, а имъ Богъ сказалъ и Ангелы Его, и говорятъ они ласточкам малымъ: „Ты лети, лети, ласточка малая, лети домой, весточку неси, а скажи отцу с матерью, чтобъ по мне не плакали, не тревожили! Я свое отжилъ, отстрадалъ уже, и пускай они доживаютъ, а пускай они свое дострадаютъ!“ И летитъ ласточка, грудка белая, прилетитъ домой, на дерево сядетъ, защебечетъ, засвищетъ, за сердце возьметъ, а и что она говоритъ, не разумеешь ее! А говоритъ она, чтобъ не печалился, не тужилъ понапрасну по отце съ матерью, что отжили они свое, и ты живешь, а отживешь, – и ты с ними будешь!»