Лепестки в паутине

–Индил, ты точно повторил свой венец! – ахнул Эльдалин в восхищении.

–Да, Финель подсказал мне, что они дополнят друг друга, как надо, – с некоторым смущением и улыбкой ответил принц.

–Имена говорят всё за вас, – проронил кузнец. – Пусть Лилию окружают другие цветы, но в сердце она носит и твои.

Согласно традиции, супруг должен преподнести своей избраннице венец в пару своему. Пока остальные занимались танцами и платьем, Индил с Финелем потратили не одну ночь, пока не решили, каким будет украшение. Сам венец эльфы сработали быстро.

Теперь всё было готово.

5

Рано утром, в день, назначенный для празднования Дня Цветочного Круга, в крепость вернулся отряд разведчиков, и никто не сменил их. Раз в год, в эти торжественные часы, дома, в крепости, оставались все до одного. Возможно, учитывая обстоятельства, это было неосторожностью, но и необходимым отдыхом тоже. В следующий раз новый отряд выйдет лишь на следующий вечер.

С самого утра все пребывали в радостном возбуждении от ожидания вечера. Больше всех оживились эльфы кухни – им было чем похвастаться. Финель не преувеличивал, когда говорил, что каждый год они придумывают что-то новое; так получилось и в этот раз. Кажется, творческое их настроение пришлось на сладкое. Два дня к ряду эльфы экспериментировали, и вот, в день праздника, все столы украшали огромные блюда с разноцветными сахарными цветами, которые сработаны были из разнообразных варений и сахарных корнеплодов, заготовленных с осени. Их было настолько много, что остальные дивились тому, как в сорок рук сумели их товарищи сотворить такой сюрприз. Те лишь улыбались в ответ; приготовив на весь день, они тоже присоединились к общему досугу.

Лишь одно немного печалило всех – вопреки обыкновенной традиции, они не могли устроить торжество в лесу, и пришлось раздумывать, как разместиться в крепости. Эльфы уже собирались было задействовать в празднике несколько улиц сразу, однако один из разведчиков предложил неожиданно простое и удачное решение: переместиться на другой берег реки, где стояла мельница. Места было вдоволь: в пору урожаев там могло развернуться множество телег и эльфов, а сейчас поляна была свободна, покрыта ещё низкорослой, молодой травой. К тому же, к удовольствию музыкантов, нашлась и площадка для них – небольшое возвышение, к которому подвели деревянные дорожки, чтобы удобнее было подниматься и сходить вниз.

Весь день проводили время по-разному, но все без исключения побывали в конюшне – проведали своих животных, расчесали и заплели их гривы и хвосты в косы. У Лилии, неожиданно даже для неё самой, так ловко получалось, что она успела причесать Алассею, Эстель (это особенно привело в восторг Марли) и ещё пятерых кобыл и жеребцов. Это было невероятно приятное занятие, после которого многие отправились провести оставшиеся часы до вечера с друзьями. Лучники устроили шуточные соревнования на стрельбище, кто-то предпочёл воздать должное сахарным цветам, многие совместили это с посиделками у клёна.

–Куда делись все фонарики?! – воскликнула Лилия, когда они все вместе расположились на излюбленных местах.

–Уже отправились на поляну, – с улыбкой отвечал Манель. – Мы расставим их на помосте и рядом с ним, а вечером зажжём свечи.

–Если бы мы выходили в лес, как обычно, то взяли бы их с собой, чтобы развесить на одном из деревьев, – рассказал Индил, обняв девушку за плечи.

Имирин, так внезапно для многих решивший присутствовать на празднике, сейчас тоже был с друзьями. Эльфы ещё не до конца привыкли к тому, что король вообще выходит из коридоров замка, а потому немало конфузились и общались порой с излишним напряжением умственных сил. Лилия остро чувствовала подчас возникавшее, почти непреодолимое желание Имирина совсем бросить попытки спокойно держаться вместе с остальными; однако оно боролось с не менее сильным стремлением остаться. Он всё больше наблюдал, и странные чувства, которые он не мог объяснить, собирались в нём.

Да, ему определённо нравилось проводить с ними время… даже несмотря на остававшуюся преграду. Индил, его сын, стал гораздо теплее с ним (нужно заметить, что перемена была обоюдна), но иногда всё же будто терялся… Тогда подруга и друзья – обыкновенно, младшие из них – спасали положение подчас нелепыми, но удивительно простодушными и искренними выходками или фразами.

Иногда, признаться, даже им приходилось сложно; но сегодня разговоры шли легко, к тому же многие, поддавшись уже праздничному настроению, распевали на различный лад песни, сочиняли мелодии и принимались играть в рифмы. Цель не понимал никто, но Лилия про себя пришла к выводу, что сегодня, по крайней мере, побеждала самая забавная рифма, пусть даже она была и не самой удачной.

Минуты стремительно сменяли друг друга, и с какого-то момента эльфы понемногу стали расходиться. Пришло время приготовиться к самой торжественной и красивой части праздника.

–Кажется, нам тоже пора расстаться ненадолго, – заметил Марли, по обыкновению широко улыбаясь.

–Согласен! – живо отозвался на предложение друга Лизель. – Осталось, кажется, не так уж много времени. Хотя нам-то его и хватит.

Лизель лукаво улыбнулся, поглядев на Лилию; та в ответ изогнула бровь.

–Если бы я ещё умела толком наводить красоту, может быть, мне действительно понадобилось больше времени, чем вам, – сказала она со смехом в глазах.

Добродушно подшучивая друг над другом, друзья поднялись и стали расходиться. Индил, прежде чем пойти вместе с отцом, придержал девушку за руку, пообещав вскоре зайти за нею домой. Лилия кивнула, коснулась губами его щеки и, задержав взгляд на его лице, хотела что-то спросить, но, улыбнувшись, промолчала и ушла. Странный блеск глаз и прохладу его рук она списала на волнение, которое любимый друг, должно быть, испытывал из-за отца, а потому не стала мучить Индила ненужными расспросами.

Эльф же, догнав поджидавшего его отца, не мог скрыть улыбки радостного нетерпения, как и не мог вести какой-либо разговор, погрузившись в раздумья. Имирин не мешал сыну, шёл рядом молча и тоже размышлял, правда, теней в его мыслях было куда больше.

6

Индил пришёл к дому Лилии несколько раньше, чем собирался и обещал ей. Его охватывали странные, неопределённые чувства; непростое, хоть и искреннее объяснение предстояло ему уже через несколько часов.

Лилию эльф обнаружил у пруда; ещё незамеченный, Индил остановился среди набравших бутоны лилий… и не мог оторвать взгляда от единственного распустившегося цветка. По крайней мере, так ему показалось, и видение не сразу оставило его. Струящаяся ткань платья небесной голубизной окутывала фигуру девушки, спускаясь от талии почти до самой земли. Широкие длинные рукава, словно два лепестка, лежали на юбке, пока Лилия стояла ровно. Но вот она подняла руки, чтобы, вероятно, переменить причёску, и бутон словно раскрылся, обнажив скрываемую им нежность бледной кожи.

Взволнованный, Индил вернулся к крыльцу. Войдя в дом, на кровати он увидел аккуратно разложенный светло-зелёный плащ. Индил поднял его и пропустил тонкое полотно сквозь пальцы; осторожно выглянув в окно, эльф позволил себе ещё немного понаблюдать за невестой. Лилия распустила туго завязанные лентой волосы и, перебрав волнистые пряди, лишь немного подобрала их, чтобы не лезли в глаза.

Легко выбравшись через окно, Индил направился к девушке. Обернувшись на звук шагов, она увидела его, опустила руки, и бутон снова закрылся; зато восторженная улыбка осветила её лицо, точно так же, как лучи вечернего солнца золотили распущенные волосы и расцвечивали нежную зелень вокруг.

Индил мог ожидать от себя всего, что угодно, но, встретившись взглядами с Лилией, он открыл было рот, чтобы выразить ей своё восхищение… но вдруг смешался, почувствовал, что краснеет, и опустил глаза. Услышав приглушённый смех, эльф снова взглянул на девушку и увидел, что она спрятала лицо в ладонях.

–Ох, Индил! – воскликнула она, отняв руки и открыв принцу свои порозовевшие от смущения щёки.

–Мне так трудно выразить, насколько ты прекрасна! – наконец, вымолвил Индил и протянул Лилии руки.

Она легко скользнула к нему и поцеловала друга.

–Если так, то под стать тебе, кажется!

Индил тоже предстал перед ней в своём праздничном одеянии. Белоснежные волосы, которые сейчас рассыпались по плечам, украшенные серебряными водяными лилиями венца, сливались с жемчужной же белизной камзола. Только сейчас принц вспомнил, что плащ свой он позабыл…

Венец для своей избранницы Индил уже отдал на время отцу; король не решился участвовать в общем танце, отметив к тому же, что без него число танцующих сравняется до чётного.

Эльф лишь немного опомнился от охватывавшего его теперь восхищения. Развернув плащ для Лилии, он галантно поклонился, прежде чем набросить его на плечи девушки.

–Передо мной настоящая принцесса, – шёпотом проронил Индил, коснувшись губами шеи девушки.

–Только для тебя, – нежно и весело улыбнувшись, ответила ему на это Лилия, и они рука об руку направились к улице, осторожно ступая мимо стеблей лилий.

–Скажи, – глядя на них, девушка обратилась к спутнику, – неужели они правда зацветут точно завтра утром?

–Большие бутоны раскроются все до одного с первыми лучами солнца, – пообещал с улыбкой Индил, – вместе со всеми цветами крепости.

Лилия оглянулась на окружавшие соседние хижины акации. И правда, похоже было, что маленькие их цветочки уже готовы вот-вот раскрыться.

–Только вот удивительно, что одна лилия уже раскрылась, – всё не спуская влюблённых глаз с подруги, нарочито удивлённым тоном сказал Индил, решив поделиться первым своим видением.

Лилия остановилась у крыльца, и между бровей появилась морщинка, которую Индил всегда замечал, когда девушка была озадачена. Она оглядела все цветы, и, не взглянув ещё на эльфа, сказала:

–А я не вижу… Где?

Тут она повернулась к нему. Индил молча и многозначительно улыбался, едва сдерживая смех; взгляд его скользнул по голубому платью, подол которого Лилия сейчас слегка придерживала свободной рукой, и снова поднялся к лицу девушки. Секунду она с непониманием смотрела на него, как вдруг смысл его слов стал ей понятен. Лилия заметно покраснела, и отвела взгляд; Индил же, поддавшись порыву, засмеялся, подхватил девушку на руки и легко перенёс через оставшиеся цветы, аккуратно поставив на мощёную булыжником улицу. Не дав ей и себе завязнуть в смущении, эльф повлёк подругу к месту торжества.

Их иногда обгоняли весёлые компании и скромные одиночки. Кто-то останавливался на перекрёстках, поджидая товарищей, и все неизменно обменивались с парой тёплыми приветствиями, а заодно и весьма лестными замечаниями в адрес девушки. Лилия благодарила, краснела, часто и сама восхищалась воистину впечатляющим и непривычным внешним видом своих знакомых – в общем, вела себя невероятно мило и по-своему, что очень радовало Индила. Он всё же волновался за подругу, которая покуда не привыкла ни к праздникам, ни к долгому общению, и была к тому же подчас слишком стеснительна. Однако сегодня, думалось ему, девушка настроена несколько иначе.

Когда Лилия и Индил почти добрались до тропинки, ведущей к резному деревянному мосту через реку, открылась дверь одного из ближайших к ним домов, и на крыльцо вышел Ирис. Друзей он сразу не заметил, несколько скованно оправляя рукава камзола. На солнце невероятные, иссиня-фиолетовые волосы эльфа стали заметно ярче, и падали на такого же оттенка плащ. Камзол его был достоин отдельного внимания – простой, он был украшен аккуратной вышивкой зелёными и нежно-жёлтыми нитями на рукавах и груди, возле крючков-застёжек, что действительно мило напоминало настоящий цветок ириса.

Пара остановилась, намереваясь подождать, пока Ирис заметит их, и пойти дальше вместе; Индил быстро наклонился к Лилии и прошептал:

–Он всегда так нервничает, когда приходит время праздника. Пару раз даже пытался отсидеться в конюшнях.

Лилия ответила на это красноречиво-удивлённым взглядом, и эльфу пришлось многозначительно кивнуть в подтверждение своих слов. Наконец Ирис, почти сдавшийся непослушному рукаву, который никак не желал ложиться, как должно, вздохнул и поднял глаза, сразу же при этом встретившись взглядом с Индилом и Лилией. Девушка весело помахала ему рукой, а Индил, ненадолго выпустив её руку, приблизился к другу за дружескими объятьями.

–Как удачно мы тебя застали, – тепло сказал принц и ловко подвернул, как нужно, рукава камзола, умудрившись при этом не смутить товарища ещё больше.

–Ирис, ты невероятно мил сегодня, – ласково заметила Лилия, когда эльфы вдвоем вернулись на дорогу; Ирис ей не ответил, а Индил рассмеялся, потому что увидел, что взгляд друга прикован к его спутнице.

–Ох…простите, но, кажется, это должна говорить не ты, а я! – воскликнул он, с перепугу даже поклонившись девушке, чего между ними не водилось. Лилия подыграла, изобразив подобающий поклон, которому её научил Алальме.

Втроём, весело переговариваясь, друзья пришли к мельнице, где уже начали собираться эльфы. Четверо или пятеро готовили скамейки для музыкантов на возвышении, некоторые додумались даже принести столы и украсить их уже прославившимися съедобными цветами. Многие заново собрались в компании, с которыми расстались не далее, чем пару часов назад. Довольно скоро объявились все, включая короля и Охтара. Лилия так и замерла, глядя на него. Он ничуть не смягчился и в праздничном одеянии, но выглядел впечатляюще. Бордовый, почти чёрный плащ скрывал точно такого же цвета камзол. Сдержанный блеск неукрашенного тёмного металла, из которого сработан был венец, явно шёл Охтару. Лилия потянула Индила за руку, чтобы он наклонился к ней, и шёпотом спросила:

–У него, случаем, не колеусы возле дома?

Индил кивнул.

–Мы их ещё называем «драконий коготь».

Было в этих растениях определённое очарование, позволяющее дать такое название, подумала девушка, вспоминая диковатого вида необычные тёмно-бордовые резные листья. Но они ведь почти и не цветут… Листья всегда отвлекают внимание от скромных кисточек, усеянных мелкими розовыми цветками.

Охтар прохаживался по краю поляны, орлиным взглядом пронзая пространство прямо перед собой. Но вот с ним поздоровались трое эльфов, и он живо откликнулся на их приветствие кивком и отрывистым словом, которого девушка не разобрала.

–Пойдём, тоже поздороваемся? – несколько неуверенно, полувопросительно предложила Лилия; они не видели Охтара со вчерашнего утра.

Индил улыбулся и кивнул, и, ловко пробираясь в толпе и крепко удерживая подругу за руку, направился к капитану.

Он заметил их раньше, чем они приблизились, и остановился.

–Вечер добрый, – прокаркал Охтар.

–Рад видеть! – сказал принц и обменялся с ним рукопожатием.

–Здравствуйте!..

Охтар перевёл пытливый взгляд на воспитанницу, которая вежливо поклонилась ему… и галантно подал ей руку, позволив выпрямиться.

–Надеюсь, ваш спутник оказывает вам должное внимание, – сказал он.

От неожиданности Лилия смешалась на секунду, однако природное чувство такта подсказало, что ответа от неё не требуется, а потому она просто скромно склонила голову.

–Приятного вам вечера, – задержав ещё взгляд на Индиле, прокаркал Охтар и поспешно удалился.

–Кажется, он тебе очень обрадовался, – заметила Лилия, когда они тоже отошли в сторону.

Индил пожал плечами и оглянулся.

–Кажется…

Несколько позже на торжество явился и король. Музыканты, уже собравшиеся на отведённом им возвышении, отметили его приход задорными переливами флейт, и, как того требовал обычай, все приветствовали его, непременно лично. Индил с Лилией тоже поспешили, хотя и расстались совсем недавно. Имирин был облачён в чёрное.

–Ты позабыл кое-что, а ночь обещает быть прохладной, – мягко сказал он, поприветствовав Лилию и обратившись к сыну.

–Благодарю, отец, – тепло улыбнувшись, Индил принял из его рук свой оставленный плащ.

Имирин склонил голову, и, дав понять, что надеется ещё увидеться с ними этим вечером, обратил всё своё внимание на эльфов, вежливо ожидавших его приветствия чуть поодаль.

–Я и не заметила, что ты без плаща! – воскликнула Лилия и помогла Индилу с застёжкой на груди.

–Не страшно – признаться, я тоже не сразу вспомнил, – со смехом ответил на это эльф, поймав руку девушки и прикоснувшись к ней губами.

Около часа они переходили с место на место и приятно беседовали со многими. Индил, конечно, знал всё и обо всех. Некоторые, пока их товарищи завладевали вниманием принца, старались развлечь девушку. Часто это были те эльфы, что познакомились с ней ещё на смотре, и Лилия очень старалась вспомнить их имена и то, что её друзья ей о них рассказывали. Впрочем, все оказывались одинаково милы, и девушке не наскучивало расспрашивать их подробнее о занятиях. Вскоре её любимым времяпрепровождением стало отгадывать, в честь какого цветка сшиты камзолы её собеседников. Это немало забавляло и эльфов тоже.

–Лилия! Индил!

Их окликнули, когда пара отошла от одной из компаний, с которой беседовала довольно долго. Обернувшись, они увидели неразлучных своих товарищей – Лизеля и Марли – в невероятно приподнятом настроении. Парадная одежда не делала юношей старше или серьёзнее, но придавала, пожалуй, определённое очарование их энергичным движениям.

–Чем вы занимаетесь? – спросила Лилия.

–Мы искали вас, чтобы вместе зажечь свечи в фонарях, – отвечал Марли, но почти сразу же, окинув удивлённым взглядом подругу, заметил: – Лилия, ты невероятна! Я и не думал, что девушек так красит праздник!

Лилия засмеялась.

–Это во многом заслуга Лизеля, за что я ему безмерно благодарна.

Молодой эльф со смехом отмахнулся, и друзья все вместе отправились к приготовленным свечам. Индил с Лизелем зажигали их от длинной хворостины (запалить которую было отдельным приключением), а Марли и Лилия, смеясь, словно дети, расставляли в фонари. Некоторые остерегали юных девушку и эльфа, чтобы те не обожглись, и к счастью, обошлось без этого.

Музыканты тем временем были уже готовы и внимательно следили за их занятием; как только Марли отнёс последнюю свечу, вкрадчивая трель флейты привлекла общее внимание.

Состав их маленького оркестра был весьма занятен. Одна единственная имирасса в руках Финеля играла роль ведущего инструмента. Трое – в том числе Алальме – играли на флейтах. Обнаружилось так же двое арфистов, а один из эльфов держал на коленях деревянный цилиндр, с которым он виртуозно обращался, ударяя ладонями и пальцами по разным его поверхностям. Впоследствии всех музыкантов должны были сменить другие, чтобы дать им возможность насладиться праздником и с другой стороны.

На возвышение поднялся Имирин с приветственной речью.

–Друзья! Я очень рад видеть здесь сегодня каждого из вас. День Цветочного Круга – давняя наша традиция. Завтра раскроются цветы возле ваших домов, возле домов ваших товарищей. Они будут оберегать вас… от чего бы ни пришлось. Не забывайте об этом, и берегите их в ответ. Круг замкнётся сегодня. Вспомните же то, что он принёс вам.

Настала тишина – понимающая, умиротворяющая. Глаза многих сделались печальны… но многие же после этого смогли улыбнуться. Печалились по потерянным товарищам, улыбались – воспоминаниям о них. Улыбались вечерам под клёном, маленьким жеребятам, что выходили в конюшне, новым затеям друзей. Как ни странно (и Лилия с Марли очень смутились, если бы узнали об этом), но многие по-доброму посмеялись про себя, вспомнив их падение в овраг на зимней тренировке и организованному после спасению. Некоторые вспомнили вдруг о странном походе за клубникой в ту пору, когда выйти пешком можно было почти безбоязненно – улыбались и этому. Что-то было в этом круге… смешение бед и странного, простого счастья. Многих терзали сомнения и нехорошие предчувствия. Они знали откуда-то, что грядут перемены, но облик их оставался неясен.

Лилия же сначала улыбнулась. Она впервые полюбила, впервые узнала искреннюю дружбу; стала сильнее и многому научилась. Однако… незамечаемая никогда ею морщинка легла тенью между бровей. Оглядываясь мысленно назад, Лилия никак не могла охватить всего, что успело произойти; всего ужаса, приведшего её сюда и пережитого уже в Солнечной крепости. Странно было вспомнить, как она приняла власть короля эльфов, а они – приняли её, как равную. Многое успело произойти, прежде чем на этом празднике, главном торжестве эльфийского народа, оказалась она. Человек… всего лишь человек, хотя Лилия так старалась, так хотела стать для них лучше…и стала ли?

Молчание продлилось от силы пару минут, так как Имирин прервал его.

–Пусть новый круг, который начнёт свой путь уже совсем скоро, не принесёт нам новых бед. Я надеюсь на это, и хочу, чтобы в это верили и вы. А теперь, – Имирин улыбнулся, в его голосе проявились ноты веселья, и он раскинул руки в стороны, – пришло время танца! Кажется, наши музыканты уже готовы.

Те заулыбались, склонив головы. Финель, взглянув, казалось, на короля, кивнул. Закрыв глаза, он приготовился играть. Остальные музыканты внимательно следили за ним.

Пальцы кузнеца попробовали струны, тихие звуки заскользили, словно тонкие звенья кольчужной цепи между пальцами. Финель начал выводить лёгкую, достаточно скорую мелодию, а флейтисты и арфисты после пары секунд молчания с их стороны, разными, но чистыми и гармоничными голосами обрамили звуки имирассы.

Остальные эльфы, до этого разместившиеся довольно тесно, чтобы все могли одинаково хорошо слышать короля, с улыбками и смехом очень быстро распределились свободнее, по всей поляне. К сумеречному часу установилась необыкновенно тихая погода, и ничто не мешало прекрасной музыке заполнить всё пространство вокруг, не теряя ни единого полутона, ни единой паузы.

–Как далеко их слышно, как думаешь? – улыбаясь, спросила Лилия Индила, пока он отводил её в сторону.

–Позже можно будет проверить, – ответил на это эльф, поклонился и подал девушке руку.

Мелодия вдруг замерла. Эльфы тоже, кажется, все затаили дыхание; стоя в парах, они держались за предплечья друг друга и ждали. Прошла одна секунда…другая…

Едва музыка возобновилась, танец ожил. Радостный смех и короткие фразы, отметившие его начало, так удачно и естественно вплелись в музыку, что были почти неотличимы от неё. Эльфы двигались безукоризненно, словно были единым целым – друг с другом и с мелодией, что их вела… но казалось даже, что и без неё они не сбились бы, ни один не поторопился и ни один не отстал.

Итак, первый настоящий праздничный танец для Лилии состоялся с Индилом. Сколько времени он был главным предметом её мыслей, полных нежности, любви… и волнений тоже. Бессчётное количество часов провела она, встречая тёплый ясный взгляд, и столько же – ожидая его. Защищённая силой рук и трепетной заботой, Лилия давно не вспоминала одиночества, которому так была покорна раньше. Думая об Индиле, девушка едва могла сдержать улыбку, которая неизменно просилась на её лицо.

Неужели можно знать и любить в ком-то каждую мелочь? Улыбку, особенный взгляд в моменты задумчивости или смеха, малейший жест, полутона голоса. Даже дыхание… Неужели можно всё время, не задумываясь, ждать знакомые шаги – и, даже не услышав их, почувствовать заранее?

Лилия и Индил танцевали, и, хотя ни один из них не мог бы сказать об этом точно, испытывали всё же странное, неуёмное смущение, граничащее с осторожной нежностью. Не желая даже на секунду прервать прикосновений, они делали их такими невесомыми, словно боялись обжечься друг о друга. Взгляды их встречались на секунду, и, вздрагивая, ускользали по шее, волосам и ладоням… но неизменно возвращались, и всё повторялось вновь.

Даже если бы они насколько сумели крепко сжимали друг друга в объятиях, целовали руки и губы друг друга – даже тогда их молодые души и сердца не оказались так близко друг другу, как сейчас, окруженные восхищённым трепетом от осознания истинности обуревавших их чувств.

Круг танца подошёл к концу, пришло время разойтись; легкость их прикосновений обещала сделать незаметным и недолгое прощание. Общее веселье ворвалось в их мир и вовлекло в круговорот движений. Веселые искры загорелись в глазах девушки и молодого эльфа, когда им так несерьёзно пришлось расстаться.

7

Ни музыка, ни танец не прерывались довольно долгое время, после чего пару минут все, оставшись в тех парах, в которых их застала пауза, немного перевели дух: трое флейтистов сменили музыкантов, что играли с самого начала. Остальные пока отказались от отдыха и остались на возвышении; Финель, воспользовавшись паузой, задал после остальным совершенно иное настроение.

Мелодия осторожно, крадучись набирала силу, и теперь в ней преобладала торжественность, степенность, даже загадочность. Ночь уже вступила в свои права, и всё вокруг освещали лишь разноцветные фонари, редкие костры и целые гирлянды звезд на чёрном небосклоне; а среди этого в подступающей тьме – одинокое торжество цветов, живых голосов и сердец.