Не к ночи рассказанное…

– О, Элла, – не удивилась и даже не испугалась девушка на козлиных ногах. – Чего тебе?

– Хотелось бы тебя отшлепать, но это будет насилием над животными… – возмутилась я, попытавшись провозгласить это сердито и громко. Но приступ кашля сразил меня тут же.

– И вот в таком состоянии ты хотела бросить мне палку, которую я должна принести и встать перед тобой на задних лапках?

– Да меня хоть за уши подвешивай, я… – осипшим голоском заспорила я и вновь закашлялась.

– Знаю-знаю! Наслышаны, – приостановила меня она и вздохнула. —И ты не имеешь возможности меня убить или заточить в свой жалкий пузырек, который сжимаешь в руке за спиной. Я – цепь загробного мира. Я не нечисть. Понимаешь, есть порядок доставлять грешные души напрямую сразу в Ад, без участия Смерти. Вот я как раз ими и занимаюсь.

– Прозорливо! Тогда мне придется найти способ тебя уничтожить, если не объяснишь, почему ты так много забираешь душ из этой больницы?

– Они сами или их предки заключили договор с Сатаной! Их ушибы – это просто стечение обстоятельств, в результате чего они обязаны расплатиться своей душой, – растолковала высокомерная девушка.

– А не лишкуете ли вы разом? – взбунтовалась я. – Только за прошедшие сутки двенадцать человек.

– Этак не я за них договоры заключала! Кстати, у меня все контракты на руках… Слушай, Элла, иди лечись и не мешай мне!

– Звучит как «вали отсюда, свободна!»

– Я не хотела грубить.

– А душами самоубийц, ты тоже занимаешься?

– И ими в особенности!

– Мне нужна одна душа девушки, которая вчера спрыгнула с окна больницы!

– С чего ты взяла, что я пойду против правил и приведу тебе эту душу? Ты кто такая? Явилась с другой планеты, делаешь зачистку среди нечисти, а теперь еще решила поменять порядки, устроенные здесь с создания человечества?

– Я больше ничего менять не собираюсь. Мне нужна только эта одна душа. По-хорошему, конечно.

– Эх, суровая Элла, – усмехнулась непоколебимая противница. – Не знаю… Не знаю, смогу ли тебе помочь. Сидит ли твоя подруга в зале ожидания или уже в Аду.

– Она же не подписывала никаких контрактов…

– Ну да, не успела. Так как стремительно летела вниз, – покачала головой она и исчезла.

– Ушла такая по-английски! – разъярилась я, не заметив, что время пошло своим чередом.

Подняв голову и продолжая спешить вперед, медсестра увидела перед собой меня и вздрогнула от неожиданности:

– Что-то случилось? Вы в отделение хирургии, не припомню вас среди пациентов…

– Да вы что? Я, кажется, заблудилась, – через кашель наигранно удивилась я.

Вся в думах о нахалке, я резко затормозила у ординаторской в моем уже отделении пульмонологии и постучала в дверь:

– Мне сюда. Спасибо, что проводили.

Но медсестра усомнилась в моем решении и даже попыталась силой отвести в палату. Пока из ординаторской не выглянул Кирилл:

– Машенька, она и вправду ко мне.

И, схватив меня под руку, вволок в кабинет, закрыв за нами дверь.

– Кирилл…

– Я знаю, почему ты долго не выздоравливаешь! – заявил он, перебив меня. В белом халате поверх ежедневной одежды, Кирилл подошел к столу и принялся сортировать бумаги. – Не пойму куда уходит финансирование в больнице и почему проходит мимо закупа необходимых лекарств. Врачам некуда деваться и поэтому вместо бронхолитика тебе один раз подсовывают натрия хлорид.

– Да? А я подумала это болезнь такая сильная которую я забрала у невинного проклятого. Хотя тебе виднее. Ты у нас врач… А не типа стоматолог. Как ты все успеваешь?

– У стоматологов неполный рабочий день из-за большой нагрузки на позвоночник, – изложил Кирилл. – Я до обеда-то редко задерживаюсь, а после незамедлительно сюда. Да ведь все это ненадолго. Едва тебя выпишут, и мы разберемся со смертями, вернется прежний главврач… Правда я тут подделал кое какие бумаги и будем надеяться, что новый заведующий все будет делать во благо больных. А о нас даже не вспомнят.

Я вдохнула. На этот раз все оказалось не так и сложно, как казалось. Вроде вместе мы друг другу не в напряг. О, только бы не сглазить.

Я отвела глаза в сторону, разглядывая светлое логово Кирилла, где он воссел как главврач.

– Да тут и выяснять нечего, – я присела за стол напротив Кирилла. – В больнице хозяйничает посредник. Ты же в курсе, что против них мы ничего не можем предпринять или нет?

– Тогда нам больше здесь нечего делать. Значит, будем лечить тебя более ускоренными методами, нет смысла прикрываться твоей болезнью. Давай ложись!

– Куда?

– На кушетку.

– Зачем?

– Ты много задаешь вопросов, – нетерпеливо закатил глаза Кирилл, сложив руки на груди. – Будем лечить твои легкие.

Я встала со стула и исполнила его просьбу.

– И чего? – еще оставалось неудовлетворение на лице коллеги. – Сорочку поднимай!

– Что? – мои глаза расширились от возмущения, когда я нерешительно задрала сорочку.

– Так надо! – настаивал Кирилл. – Через одежду не получится.

Мужчина, согнув в колене ближнюю ко мне ногу, определил ее у меня меж бедер. И, оказавшись надо мной, чуть нагнулся, положив ладонь на грудь.

– Нее, так тоже не пойдет, – нахмурил брови Кирилл и самовольно расстегнул впереди застежку на бюстгальтере. – Где же ты так простыла?

– Открыла нараспашку окно, когда ты душнил… – процедила я сквозь зубы, возмущенная его действием.

– Что?

– Я говорю – ты ничего не попутал?!

Я в жизни никого не стеснялась, словно стриптизер на шесте. Только к Кириллу это не относилось. Хотя проскакивала некая мысль о том, что, когда мне станет комфортно с напарником, Кириллу придется приготовиться к какой-нибудь безумной дичи с моей стороны. И меня пугала эта мысль и заставляла щеки краснеть еще больше, чем само чувство стыда от того, что в эту минуту я неглиже лежу под ним.

– Тихо, – безмятежно и в то же время настойчиво попросил Кирилл, пристально посмотрев в мои глаза. – Ты излечиться хочешь?

Вцепившись пальцами в подол сорочки, задранный до шеи, я повернула голову к стене. И, закрыв глаза, ощутила приятный жар у себя на грудной клетке от его огромной ладони, большой палец которой разместился у меня в ложбинке меж грудей.

Общеизвестно, что мужчины жадны на чувства, но именно руки выдают своего обладателя по полной. Но если бы страсть и была, я все равно не хотела ее замечать, недавно установив в себе блокиратор. Я ощущала взгляд Кирилла, что меня прожигал, испепелял… И вместе с неловкостью чувствовала себя под надежной защитой рядом с новым напарником. Надо же, как все вышло… Как обернулось! Вот я уже сдалась. Как быстро… А совсем недавно и мысли не допускала работать вместе с занудой.

Как ни странно, остаток ночи я проспала как младенец. И откуда у смертных взялось такое выражение? Став матерью недавно рожденного сына, я с уверенностью заявляю, что дети вовсе не спят по ночам. А писаются и просят кушать. Но, тем ни менее, пароксизмы в результате лающего, обдирающего горло кашля уже не беспокоили. Даже наутро, когда я стояла у больничного окна, всматриваясь в серую пасмурность вешнего пейзажа за окном.

Я вспоминала о Любке, о той подвижной поджарой девчонке, которая и секунды не могла мирно просидеть, демонстрируя крутой нрав. Нет, это было вовсе не недовольство и понты, а жажда исправить несправедливость. К примеру, как она в столовой вытребовала мне перекус, ведь в первый день еда была мне не положена. Но под маской сильной женщины, которая на раз-два справлялась с любой, казалось бы, сложностью, пряталась мающаяся девушка, потерявшая свою дочь. Отчего Любка готова была в любую секунду наложить на себя руки. Что и сделала…

Я подняла глаза к растрескавшемуся серому потолку и так глубоко вздохнула от сожаления, что, казалось, лишу воздуха всю палату. Не отдам ее Люциферу! И если понадобится, отправлюсь в Ад! Суицид – это, конечно, не по-человечески, когда высшие силы презентовали жизнь. Но Любка слишком страдала, а особенно когда загремела в отделение невралгии. Еще и в Аду проходить круги мытарства.

– Элла! – наконец докричалась до меня соседка по палате.

Я поспешила обернуться, встретившись взглядом с Кириллом в белом халате со стетоскопом на шее.

– Как вы себя чувствуете, Алексеева? – спросил деловой главврач с намеком подыграть. – Давайте я вас послушаю.

Я закатила глаза, бросив про себя пару возмутительных слов.

– Нежели стесняться меня вздумала, после того, что я с тобой ночью сделал? – ответил Кирилл так же про себя.

– Ты что, мысли читаешь? – вскрикнула я возмущенно.

Соседки по палате, занятые разговорами, уставились на нас.

– Голосовое сообщение отправляю, – выкрутилась я, улыбнувшись по-идиотски и показав девушкам сотовый телефон. – Муж… Радует меня мелочами…

А затем, повернувшись к соседкам спиной, озлобленно уставилась на напарника, сложив руки на груди.

– Поторопитесь, пожалуйста, Алексеева, – вслух добавил Кирилл и похлопал ладонью по моей кровати, на которой расположился, невинно улыбаясь. – У меня еще восемь палат.

– И злобные будни сверления глазами пациентов до того, как они сядут в кресло.

– И злобные будни… Что, Элла?

В последний день моего присутствия в больнице ничего не изменилось. И даже люди перестали умирать – на удивление. А Посредницу я так больше и не встретила…

– Эль, хочешь, по щелчку пальца доставлю тебя домой? – предложил Кирилл, когда я сидела в его кабинете с сумкой и тянула время, скрестив руки на коленях, а голову опустив вниз.

– Нет… Не знаю, я сама!

– Эль, нам пора сворачивать лавочку, новый главврач уже поднимается по лестнице, – с сожалением произнес Кирилл и, сложив бумаги в стопку, встал из-за стола. – Да и вечер уже. Я тебя выписал, к тому же.

– Спасибо…

– За что? Эль, давай домой? – протянул Кирилл руку. – Видимо, подруга твоя уже в преисподней. И Поставщица ничего не смогла сделать.

Я с удивлением посмотрела на напарника. В отличие от Нины, он не ныл по поводу моих интересов, позволяя им быть в нашем едва зародившемся альянсе по истреблению нечисти.

– Кирилл, ты это… Возвращай все на свои места, – отчаялась я. Но тут же взяла себя в руки. – Я сама доеду до дома.

– Эль, ну все уже…

– Я сама! – я встала и направилась вон из кабинета. Но, не успев выйти, столкнулась в дверях с медсестрой.

– Кирилл Михайлович? – позвала Маша.

Я обернулась, глядя в ординаторскую из коридора через плечо медсестры. Но в кабинете уже стоял новенький заведующий. Мужчина был ниже ростом Кирилла, худее и намного старше.

– Ой, – встряхнула головой та и все забыла окончательно. – Петр Сергеевич, вы теперь будете работать с нами? – скрылась она в кабинете.

А я безнадежно зашагала вперед по коридору к лестнице. Меня терзало будущее Любки, отчего я с мертвыми глазами, без улыбки, отстраненная шла вперед и со стороны походила на пластиковую куклу. Я недавно потеряла любимого. Впереди еще ждет потеря Нины. Мне даже не удалось спасти невинную душу, к которой я, сама того не ожидая, прикипела душой.

Вдохнув прерывисто, я не сразу заметила, как источник света над моей головой замигал. А за спиной все лампочки поочередно принялись тухнуть и зажигаться вновь.

– Элла-а-а… – окутал меня нечеловеческий чарующий легкий голос.

Я обернулась и увидела в коридоре застывших в одном положении пациентов и докторов. А прямо передо мной стояла прекрасная девушка в белом и с блестящим каре на голове.

– Элька! – выскочила у нее из-за спины Любка, кинувшись ко мне обниматься.

Не может быть!!! Я не верила своим глазам, наполняясь радостью. И крепко обняла призрака, отчего даже зажмурилась.

– Я навела о тебе справки, – начала Посредница. – Оказывается, они идут вразрез с поверхностным мнением, которое я раньше слышала о тебе. Ты дружишь со Смертью, с ведьмами и многими другими. Я тоже хочу иметь такого друга, как ты!

– С удовольствием, – откликнулась я, и мы пожали друг другу руки. – Подожди-ка!

Я посмотрела на ее козлиные ноги которые вдруг стали человеческими:

– Так удобнее?

Поставщица обрадовалась, разглядывая свои новые стройные ножки, так подходящие к ее юбочке.

– Если Люц вздумает возмущаться, отмажься мной. Кстати, могу и фирменные кеды подогнать! Я просто не знаю, как тебя благодарить…

– Кеды не стоит, спасибо за ноги, – остановила меня довольная Поставщица. – У каждого человека перед смертью должны быть предвестники. В моем случае это цоканье каблуков и скрип каталки.

Я стояла у окна в детской комнате и, провожая взглядом уходящее солнце, кормила на руках Антошку. Давным-давно, когда я была еще совсем маленькой и любовалась такими же закатами на моей планете, Нина рассказывала мне одну легенду про парня с девушкой, с их неистовой любовью друг к другу. Но соперница прокляла их, обратив мужчину в море, дарящее песни, а его любимую девушку в закат, ласкающий любимого теплыми лучами в ярких красках.

– Элла! – ворвалась в детскую Нина. – Как ты могла так безрассудно смотаться в другой город на могилу…?

О, только не это! Я закатила глаза и развернулась к ней.

– Ты в своем уме? А если бы тебя раскрыли? Мы вдвоем новому Злу противостоять не можем, а ты одна столь бестолковые путешествия совершаешь!

– Как ты узнала?

– По приложению!

– Ну, ептить, – вдохнула я тяжело.

– Элла, перестань так со мной поступать!

– И я все же найду это Зло раньше, чем тебе придется пожертвовать собой.

– Не вздумай этого делать!!! Никогда!!! Ты меня слышишь? Успокойся немедленно.

– Я пока спокойна. Если верить вашим же утверждением о том, что нужного земляка мы еще не нашли.

Нина потупила взгляд и поспешила покинуть комнату.

– Что? Ты передумала возражать? – поразилась я, укачивая засыпающего сына, привыкшего к нашим громким спорам. – Надо же. Уже Нина практически не выступает против моих планов. Эх, не нравится мне все это…

Глава 7. Кольцо Таната

Вдыхая запах дентина, распространившийся по всему этажу и заставляющий нервы накаляться до предела, я сидела на лавочке у знакомого мне кабинета. И качала ногой.

– Кто пошледний к штоматологу? – отвлек меня от размышлений обеспокоенный мужчина с опухшей щекой.

Я подняла голову и с сожалением глянула на него:

– Если я не очкану, то будете за мной.

В кабинете раздались голоса, слов из которых было не разобрать. Но, похоже, там звучали благодарность пациента и наставления Кирилла по уходу за вылеченным зубом. Дверь распахнулась, вышел довольный пациент, блистая во все тридцать два. А за ним выглядывала голова моего напарника:

– О, Элла, заходи, – позвал Кирилл.

– А ты знаешь свое дело назубок, – была вынуждена согласиться я после довольного ушедшего пациента. – Слушай, может, я потом? В коридоре человек страдает от боли… У него даже бахилы запотели.

Я покосилась на инструментарий, вызывающий во мне страх.

– Скоро ему будет легче. Присядешь?

– Только если этажом ниже, – пожала я плечами. – Нина попросила срочно забежать к тебе. Только не говори, что нам нужно составить план!

– Да что тебя так пугают планы? – вежливо возразил Кирилл, взметнув руками. – Дело касается кольца Таната. Эта жуткая вещица крайне опасна для человека. И она, наконец, дала о себе знать спустя почти сотню лет, его скоро обнаружат, и не избежать бед. Подождешь меня? У меня последний пациент, и я тебе все расскажу.

– Кирилл, я не знаю, зачем Нина попросила меня зайти в твое логово, в котором мне плохо соображается. Давай лучше я тебя подожду дома? – и на выходе из кабинета добавила учтиво: – Спасибо, доктор, вы как гопник! Выбили мне зуб и отобрали деньги.

Покачав головой мне вслед, Кирилл улыбнулся клиенту с опухшей щекой, зазывая того к себе рукой, которая практически перестала шевелиться.

***

К концу рабочего дня усталость Инги стала походить на веник без прутьев. Девушка жутко ненавидела людей, хотя и работала в колл-центре. Но постоянные звонки недовольных клиентов выводили ее, заставляя проклинать весь мир. Иногда по дороге домой в полупустом автобусе Инга мечтала расправиться с каждым из злобных людишек и даже детально представляла орудия пыток. А иногда, не думая ни о чем, просто ехала и смотрела на унылые пейзажи за окном, нагоняющие тоску.

И только выходя на своей остановке, вытаскивала последнюю шпильку из тугого пучка волос, чтобы голова хоть капельку отдохнула и освежилась. Еле волочила ноги по влажной асфальтированной дорожке среди едва распустившихся листочков на деревьях до своей улицы, слабо удерживая пальцами длинные ручки сумки. В последнее время радовало одно весомое исключение – Инга наконец-то купила дом своей мечты, в котором вовсю шел ремонт вместе с перепланировкой. И сегодня рабочие слегка задержались, но уже собирались по домам.

– Хозяйка, поди-ка сюда, – позвал девушку прораб. – Смотри, что мы нашли!

Ничего не подозревая, Инга отправилась за мужчиной в комбинезоне в одну из комнат на первом этаже, заполненную клубами строительной пыли.

– Что там?

– Вот, глянь. Не буду я стену дальше разламывать, пока не посмотришь.

Инга, миновав комнату, подошла практически вплотную к стене, где зияла дыра от потолка до пола, за которой располагался маленький коридорчик. Усталость как рукой сняло.

– Странно, – опешила хозяйка дома. – В проекте данного помещения нет. И прежние хозяева не предупреждали. Вот не зря мне казалось, что в доме что-то не то! Хотя, с другой стороны, лишняя головная боль – выкопировку переделывать, регистрировать…

– Если желаете, мы обратно все заделаем? – предложил прораб.

– Да ладно, – махнула рукой Инга. – Остановимся на том, что увеличим комнату. Хочу здесь сделать большую спальню!

Инга всунула голову в дыру и попыталась осмотреться – но было слишком темно. Да еще и кисловатый запах старины разъедал нос. Поди, свалка хлама, решила девушка.

– Ну, мы тогда пошли? – спросил за спиной прораб.

– Да, идите, – повернулась Инга к нему лицом, а потом отправилась за главным рабочим в светлый холл. —Ребят, есть у кого фонарик?

– Не ходила б туда одна, – обеспокоенно посмотрел на нее прораб.

Но Инга не послушалась и, только рабочие ушли, отправилась с фонариком в размурованную комнату.

***

Я металась по кухне, выливая на спокойную Нину весь гнев:

– Хватит меня посылать к нему на работу просто так!

– Элл, – оторвалась от ноутбука Нина, посмотрев на меня невозмутимо. – Мне тут удалось кое-что нарыть про кольцо Таната. Это религиозная побрякушка Бога смерти в древней Греции. Его кольцо много веков назад было затеряно среди людей, к чему приложил руку Сатана. Если человек слишком слаб к боли и чувствам, то кольцо берет над ним верх и ведет к смерти.

– О как, – переключилась я с гнева на легенду. – И по совершенно случайному стечению обстоятельств кольцо оказалось именно в том городе, куда мы переселились.

Нина кивнула, разведя руками:

– Это просто восхитительно, что кольцо и вовсе оказалось на нашей территории! И, кстати, странно, почему Кирилл слышал о кольце, а мы нет… Вот поэтому я тебя и отправила к нему.

Опять Кирилл! Я насупилась.

***

Пробравшись внутрь темной комнаты, Инга осветила пространство вокруг себя фонариком. В потайном помещении было пусто, только скрипел под ногами белый пигмент, напоминающий крупицы соли, которым оказался засыпан дощатый пол. А в правом дальнем углу что-то валялось. Первоначально Инга подумала, что это дохлая крыса, и испугалась. Но потом дала себе вторую попытку. Направила туда луч фонаря и рассмотрела серый грязный мешочек. Схватила его и, больше ничего не обнаружив, вышла из потаенной комнаты.

Внутри мешочка что-то было, но что – оказалось непонятно при прощупывании. Инга ухватила за прелые нитки, дернула, и те рассыпались, а на ладонь выкатилось кольцо. Необычное! Ободок из сотен черно-серых мелких переплетений, словно ветки высохшего дерева. А на крапане – вставка с огромным бордовым многогранным камнем. Да, с первого взгляда жутковато, но очень маняще… И вот уже Инга надевала на палец кольцо.

Улыбаясь во весь рот, довольная находкой девушка протянула руку вперед, любуясь украшением. Камень неожиданно вспыхнул, озарив кровавым светом будущую спальню и на миг ослепив девушку. Лишь только глаза привыкли, Инга увидела перед собой огромную, от потолка до пола, фигуру в черном балахоне:

– Ну что ж вас, людей, так и тянет примерить то, что вам не принадлежит? – замогильным голосом, пробирающим до души, проскрипел он. – Мне очень жаль, но ты скоро умрешь!

Инга остановила на нем взгляд и, перестав дышать, застыла. Камень перестал сиять. Пугающий силуэт исчез. Ноги девушки подкосились, но она взяла себя в руки и рванула из дома в темную безлюдную ночь. Куда глаза глядят…

***

Я отошла от ночного окна в зале, обернулась и с прищуром посмотрела на Кирилла:

– Откуда тебе известно про кольцо?

– Просто я дружу с Люцифером… – пожал плечами он.

– Ты дружишь с правителем нечисти? – возмутилась я, поставив руки в боки. – Это он тебя просил найти кольцо, которое убивает людей?

– Элла, стой, погоди, – терпеливо попросил Кирилл. – Никто меня ни о чем не просил. Об этом кольце я узнал от Люцифера и только. Но мы его вернем именно Танату. Нам нужно быть начеку: кольцо скоро будет подавать знаки, принуждая своего обладателя к убийствам, но если смертный воспротивится, кольцо начнет его убивать.

– Да, хорошо… Будем тогда на чеку, – успокоилась я. – Тогда идем? Прыгнем с балкона в невидимом виде?

– Элла? – вновь окликнул меня Кирилл, но тут скривился от непонятной боли и, схватившись за живот, упал на колени.

– Что такое? – кинулась к нему я. – Что случилось?

– Кольцо убьет меня, если мы его не найдем… – жалостливо посмотрел на меня Кирилл, подняв лицо.

В зал вошла Нина:

– Ребят, вам нужно подкрепиться… Кирилл, что с тобой?

Мы с Ниной помогли ему подняться на ноги.

Я обеспокоенно взглянула на Нину:

– Так ничего не понимаю! Кольцо же убивает только смертных… И чем, собственно, сам Танат занят?

– Он бездействует в связи с утерей своего оружия. Не уволен. Но в бессрочном отпуске, короче говоря, – ответил Кирилл.

– Элла, в целом, кольцо вовсе не шутки, – вдохнула Нина.

– А разве я похожа на юмориста? Кирилл рискует своим существованием! – беспокоилась я за состояние нашего новенького.

***

Всю дорогу с работы до дома Инга теребила кольцо, пытаясь снять его с пальца. Но у девушки ничего не получалось, хотя кольцо свободно крутилось. Инга сердито выгнала работяг из дома и упала на пол в будущей спальне, свернувшись калачиком.

Наутро девушка разыскала в вещах прораба громадные плоскогубцы. Но, только принялась перекусывать переплетения ободка, как Ингу так током шибануло, что девушка оказалась на полу, а из глаз посыпались звезды.

– Что за черт? – затрепетала девушка, осознавая, что вляпалась во что-то ужасное.

И от этой мысли колени задрожали, а сердце в груди готово было выпрыгнуть наружу. Глубоко дыша, Инга заставила себя собраться на работу, чтобы там отвлечься неприятными звонками – теперь они виделись спасением. А к вечеру она точно что-нибудь еще придумает.

– Неужто мне тебя до самой смерти носить? – в отчаянии вскрикнула Инга, покидая дом мечты.

Камень вспыхнул алым светом и тут же погас. Неизвестно почему, но у Инги появилось ощущение, что кольцо ответило «да».

– И что мне не жилось спокойно? – возмущалась Инга, идя к остановке. – Высокооплачиваемая работа… Дом! Сама накликала на себя беду…

За остановкой на пешеходном переходе мамочка везла коляску по зебре, когда из-за угла стремительно выскочила машина и понеслась аккурат на нее.

– Чтоб у тебя колеса поломались! – в сердцах подумала Инга.

Кольцо на пальце раскалилось и обожгло кожу. Зад машины вильнул. Раздался оглушительный хлопок, за ним второй. И машина пошла юзом по проезжей части. Закружилась, собрала припаркованные машины и встала.

Когда Инга подошла ближе, водителя, молодого парня, уже вытаскивали, и он был мертв. Весь в крови. Но почему? Ну, закрутился, ну, собрал машины – максимум травма… Но чтоб насмерть? Едва Инга подумала «как?», в палец под кольцом что-то кольнуло. Девушка посмотрела на кольцо, которое засияло и потухло. И Инга увидела смерть водителя своими глазами:

’’На дороге яма… Объехать или пропустить между колесами? Лучше объехать. Но что-то пошло не так, невозможно выровнять машину, ее несет к краю…’’

Бах! Бах!

’’Понаставили корыта свои! Ох, как больно…’’

Козырек над лобовым стеклом опустился от удара. И лежащий в кармане козырька кинжал, подарок друга-кавказца, выпал, вонзившись в яремную впадину.

’’…Надо было положить… по-ло-жить в баар-даа-чооок…’’

Инга смотрела на окровавленное тело и не могла понять свои ощущения. Девушку переполняло чувство нереального экстаза. А каждая клеточка заполнялась удовлетворением. Но это же невозможно! Невозможно испытывать эти чувства, наблюдая за смертью…