Полная версия
Северное сияние в тундре радужных надежд
Северное сияние в тундре радужных надежд
Цви Владимирович Найсберг
Корректор Анастасия Казакова
© Цви Владимирович Найсберг, 2025
ISBN 978-5-4496-9932-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Именно во имя исключительно яркого всеобилия света внутри людских душ, весьма радостного добра и счастья уж вполне того хоть сколько-то достойного рода человеческого и свершаются все те наиболее гнусные злодеяния на этой черной (пока не везде растрескавшейся) земле.
Автор
«Придет время, и вы откроете все, что может быть открыто. Но ваше продвижение в науке будет лишь удалением от человечества, и постепенно пропасть между вами и человечеством станет настолько огромной, что в один прекрасный день ваш торжествующий клич о новом открытии будет встречен всеобщим воплем ужаса».
Брехт «Галилей».
1
Бредя сквозь бесконечно долгие вдоль и поперек покрытые мелкой, черной копотью столетия и по сию пору никак не изжитого Средневековья нынешнее человечество до некоторой степени, несколько совсем утратило чувство более-менее безупречно настоящей реальности во всей ее бескрайне широкой, как и дальняя линия горизонта полноте.
Урбанизация чересчур уж сурово на ходу дополнила всякие те стародавние примитивные страхи теми или иными чудовищно острыми новоявленными фобиями.
Но при всем том именно посреди, так и снедающей достойные умы мглы довольно-то самодовольного, а подчас и ничем ненасытного невежества порою в великой тайне зарождалось нечто в корне иное, значительно поболее светлое, однако ведь при всем том слепо агностическое несмотря на все свои интеллектуально здравые зачатки.
Ну а и впрямь так всему уж тому более-менее соответственно, несмотря на те необычайно яркие и искрометно духовные свои проявления было оно никак не до конца сугубо же полноценным и истинно праведным.
Однако при всем том люди ее проникнутые на редкость неизменно претендовали на самую ту еще как есть абсолютную безгрешность их сколь отчаянно высокой души.
Они как раз именно ею весьма неизменно же меряли весь окружающий мир попросту не признавая, что подобный подход к делу будет до чего непременно чреват самой крайней степенью однобокости.
Причем хуже всего тут было именно то, что слишком уж чересчур приблизительная и чрезвычайно обобщенная оценка и стала тем на редкость вот весьма благодушным мерилом для того, что никак и близко не сможет быть хоть сколько-то на деле вполне оказаться полностью так верно подогнано под некий тот слащаво единый и чисто как есть совсем уж аморфный стандарт.
2
И этот наш нынешний подлунный мир как раз-таки благодаря ярчайшему сиянию сколь белоснежно-благожелательных книжных истин, как и, чрезвычайно же всеобъемлющему техническому развитию, явно ведь и стал постепенно преображаться в нечто, ранее ему доселе вовсе не свойственное, без конца и края залитое искусственным светом столь откровенно слепящих электрических огней.
Их свечение, однако, и близко не умаляет той беспросветно-мглистой темени, что благополучно изменила одну разве что форму своей тени на ярком свету, при этом, оставшись не только самую собой, но и безмерно преобразившись, заняв при этом некие новые ниши, которых в том отнюдь не подвально темном прошлом еще вот явно не было вовсе.
А это, как и понятно, разом затрагивает достаточно многие сферы жизни, ни в чем уж при этом и близко не обходя и науку.
А именно в связи с тем и нельзя никак не выделить те наиболее главные и до чего неказистые тезисы нашего нынешнего весьма ведь просвещенного существования, причем и сделать это ВЗВЕШЕННО, и чисто как есть сходу уж ткнув в них своим указательным пальцем…
Поскольку это как раз подобным образом и обстоят наши и впрямь исключительно же давнишние дела…
Абсолютное большинство людей интеллектуального труда, подчас не отдавая себе в том совсем никакого отчета, немудряще восторженно тащат в эту новую эпоху все тот же донельзя так старый свой весьма схоластический подход.
Уж только вот разве что, неспешно и обстоятельно поменяв сам догмат веры в Бога на догмат веры в отнюдь не то, чтобы попросту как есть исключительно непогрешимую науку.
Ну а медленно, но, верно, расширять чрезвычайно пока узкие рамки нашего сознания, а не одни те и без того ныне далекие границы познанного мира, никто и по сей день и близко никак совсем уж явно не собирается.
3
Да и сама как она есть сколь еще существенная смена эпох, более чем явственно подразумевает одну ту на редкость медленную и постепенную смену чисто внешних декораций.
Ну а театром сущего абсурда все – эта действительность точно ведь более чем неизменно станет именно, когда кто-то и вправду будет думать, что в этом мире благодаря свету и добру несколько так явно может меньше стать всех тех абсолютно любых до чего еще не в меру мрачных проявлений человеческой воли.
А между тем она за счет всяких технических факторов разве что лишь только поболее консолидируется.
И точно тот же дьявол он ныне именно там, где и был изначально, и чтобы его извести, нужны не знание и сила, а именно вполне правильно кем-либо достойно понимаемые терпимость и любовь.
И это как раз только-то в том, все и дело, что их нынче, и близко вот никак не хватает.
Ну а в особенности много сколь отвратительной сахарной ваты именно в том самом никак не приемлющем каких-либо решительных ограничений безгранично утилитарном образе потребительской мысли.
Причем уж она и впрямь до чего еще повсеместно и поныне вполне обретается посреди широкого, словно море, людского сознания.
А то сознание, само собой разумеется, исключительно так прожорливо и если его вовремя не остановить, то довольно скоро оно весьма непременно начнет более чем разом вот поглощать и впитывать самое себя, отвратительно при этом, чавкая, да и сплевывая при этом всякое, что только окажется ему не вполне до конца полностью уж съедобным.
Причем самая та, как есть грубая основа, конечно, останется, но вместе с красотами природы исчезнет, и вся тонкая духовность и из-за достаточно жестких условий выживания все наработки культуры развеются аки дым.
И ведь, ясное дело, что главной целью всякого прогресса будь он духовный или технический весьма же неизменно является самое последовательное избавление от тяжких пут уж того, считай как есть еще давнишнего и стародавне нелепого никак вовсе-то совсем недалекого прошлого.
А оно между тем и близко никак неистребимо до чего уж яростными искрами доблестно сверкающего ума…
Раз слишком-то многое в нем только ведь от чисто же средневекового и исключительно как есть и впрямь преимущественно на редкость донельзя однотонно черно-белого восприятия тех самых ныне так или иначе существующих реалий.
Ну а те между тем имеют самую еще невероятно различную раскраску, однако при этом для сколь многих нынешних интеллектуалов существует разве что только лишь два совершенно противоположных цвета и все.
Причем то, что не белое для них вредное и черное, а в том числе и в дикой природе.
А между тем истинные свет и добро никогда не будут подобным образом относиться к чему вот угодно, что может и удастся со временем преобразить в нечто уж явно так до конца вовсе иное.
Да и вообще слишком нередко крайне пока еще сильны в этом мире сущие проявления неистово-злорадной нетерпимости и лютого лицемерного холода, как и всевозможных смертоносных интриг тех-то самых людей, что и впрямь на деле являют собой разум честь и достоинство всего своего поколения.
Как то уж было в песне большого поэта и барда Александра Дольского.
«Даже ум – высокий, светлый, если чуточку усох, опускается до сплетен и до палок в колесо».
4
Однако это, разумеется, и близко не принижает величественную высоту всех тех гениальных мыслителей и духовных гигантов, что глубоко внутри своего сознания явно уж не подрастеряли наиболее достойные свои ориентиры в темных закоулках и поныне в точности тех, до чего весьма злосчастных средневековых дрязг.
А именно потому их подвиг попросту никак и невозможно будет хоть как-либо вообще вот переоценить.
Поскольку те высокие духом люди никак не тратили свой ум на сплетни и острые колкости, проявляя к своим оппонентам все возможное ведь самое настоящее и самое еще исключительное благородство.
Да и не занозили они себе языки в безумно идиотских поисках своей личной истины.
А как о чем-либо можно будет еще только вполне же иначе тут высказаться…?
Раз в тех самыми до чего еще извилистыми ручьями совсем же впустую извивающихся «прениях» практически всегда звонко и колко полностью обесценивалось буквально всякое новое слово, бесконечным количеством грубых придирок, как правило, заключавшихся в довольно строгих и беспрестанных инспекциях его почти-то незрячего соответствия тем сколь давнишним, долгими веками выработанным схоластическим религиозным клише.
А при подобного рода повседневных событиях широкой общественной жизни сохранить веру в чистое, как само небо добро, нисколько, не деля его при этом на «наше» и «сугубо ведь, значит, и близко не наше», было абсолютно уж явно никак совсем непросто.
5
И это одни те наиболее яркие из всех, так или иначе затронутых культурой представителей безупречно же стояще образованного человечества и сумели хоть как-то сберечь внутри своего «Я» ту слабую искорку, бесконечно малый огонек стародавнего античного света, всю свою жизнь безрадостно проживая в серой подвальной сырости.
Но главное довелось, им это осуществить до чего неизменно же только и обретаясь именно что посреди суровой и фанатичной необъятности, яростно и безумно попросту сколь откровенно источающей одно только высокое пламя средневековых костров.
И их-то тогда было, как есть до смешного, ничтожно мало, тех безгранично мудрых людей, кто несмотря ни на что вполне уж достойно умудрился остаться полноценно верным тем наиболее основным жизненным приоритетам, выработанным еще в античную и раннехристианскую эпоху.
И это разве что им и, оказалось, несомненно, по силам, да и по сердцу, явно уж никак не позабыть про то светлое нынче (для них) полностью прежнее прошлое.
А между тем нечто подобное как есть и близко не иначе, а однозначно вот происходило в том самом крайне так треклятом мире донельзя высушенной, твердолобой и окаянно казуистической схоластики.
Ну а ко всему прочему еще и того самого бешеного пыла никак ведь нескончаемого засилья религиозного фанатизма.
6
И честь и хвала тому кто несмотря ни на что хоть как-то сумел остаться весьма безошибочно верным свету хотя и древних, но нисколько при этом и близко и поныне не устаревших величественных достижений в области вполне благосклонно (по отношению к лику всего человечества) мыслящего разума, а также и весьма необыкновенно высокой духовности.
А между тем до чего неизменно были ко всему тому и явные препятствия, раз всякие те еще новоявленные философы-схоласты именно что внутри всякой той сугубо отдельно своей индивидуальности чисто уж наспех самозабвенно стушевывали и обезличивали те так сказать наиболее бесценно и доподлинно оригинальные людские черты.
Всякая индивидуальность для них должна была сколь еще прямиком разом стать самой как есть безукоризненно неприметной частью огромного муравейника утратив всякую оригинальность.
То есть сама личность человека отныне совсем никак не должна была стать как есть чем-то совершенно бесцветным и это именно тогда непомерно великое, и светлое счастье спешно же обнимет всех нас.
Да только ведь между тем – это одно разве что самое постепенное развитие каждой конкретной индивидуальности и может хоть как-то несколько уж отодвинуть этот мир от общей могилы.
И вот ныне пока над нашими головами никак уж еще не захлопнулась крышка гроба давно бы пора вполне взвешенно объявить лютую войну тупой и всепожирающей серости.
Ну а следовательно до чего еще верно же анализируя хотя бы некоторую часть от данного как есть неотъемлемо большого и общего устремления вполне бы надо на редкость давно вот на деле понять, что некоторые философы были никак уж вовсе явно неправы.
Поскольку им совсем никак точно не надлежало, прежде-то всего, на самый передний план выставлять то самое единственное, что весьма незыблемо до конца вполне безупречно правое, монолитное государство.
А впрочем как-никак и те самые как есть и впрямь исключительно наивысшие его сколь широко общественные, а совсем не личностные ценности.
Причем именно то, что явно пока еще вовсе никак не позволило превратить этот мир в один тот плавильный котел, где всякое личное начисто было бы стерто в труху так – это разве что долгий и упорный труд тех самых неприметно скромных сподвижников добра, что и пронесли в самих себе великие блага возвышенной культуры.
И ведь главное – это как раз им подчас и довелось быть сущими страдальцами, из-за одной той безмерно же наивной своей житейской глупости.
И надо бы заметить, что сделали они это буквально для всех и каждого из нас, то есть, в том числе, и во имя тех, кто не слишком пока отличим от всех прочих представителей животного мира.
Ну а иногда и значительно похуже кого-либо из тех наиболее статных и величественных видов зверей.
И это в точности так и в том самом до чего немаловажном случае, коли данный во многом разве что благодаря неким внешним факторам более чем полноценно развитый индивидуум и впрямь на деле имеет довольно-то безгранично значимые заслуги перед всею наукой, обладая вполне им полностью заслуженными высокими степенями и регалиями.
7
Да только чего тут на самом-то деле разом поделаешь коли и высокий ум, свет и дух действительно возвышенных натур тоже сколь безрадостно может как есть разом еще поблекнуть от постоянной необходимости общения с внешним миром невежества, варварства и отчаянной жестокости.
Ну а чего и впрямь-то можно ведь будет еще ожидать коли слепая алчность до сих самых пор и есть «истинный светоч души и мыслей» столь непременно многих власть и деньги цепко имущих?
И приходилось подчас полуголодным мудрецам исключительно же униженно обивать пороги сытого и совсем так нисколько не в меру зазнавшегося общества…
…уж никак не иначе, а как раз того самого, что лишь только вот и дышало одной той довольно душной атмосферой более чем многозначительно недалекого, а порою и невозмутимо праздного самосозерцания.
То есть, коли о чем-либо подобном вполне еще конкретно, и главное, весьма немногословно уж до чего смачно сходу ведь высказаться…
То, ясное дело, где – это именно буквально всякий тот ликующе властвующий над телами и душами ближних и дальних и вправду уж неизменно искал наиболее благостное и самое то относительно четкое свое отражение.
Причем отражение никак не пассивное, а сколь уж крайне совсем не в меру воинственное, ну а заодно и во всем на редкость безупречно активное.
И это именно в самой гуще серых масс народа тот или иной политик и может почувствовать как участие, а впрочем, и сочувствие, ну а также и негодование по поводу чьего-либо ярого и как есть же вовсе безукоризненно чужого зла.
И всякий тот или иной властитель неизменно же может, как растворятся в чувствах масс, так и создавать волну, что направит их на бастионы чужих крепостей безвестно умирать за некие чисто абстрактные интересы своей великой державы.
Причем к безликой толпе ничтожных обывателей у вальяжных господ, повелителей чужих судеб всегда вот отношение разве что как к навозу и смазке для вражеских штыков!
Для них всякая невежественная масса безлика и однородна, а именно потому и видят они в ней один лишь грубый хирургический инструмент для осуществления самого различного рода авантюрных операций…
Причем самого вида крови они нисколько не боятся.
Раз она ведь только послужит вполне же взвешенному и трезвому укреплению того еще внутреннего, куда и впрямь поболее надежного диктата чисто так своего правления, ибо пролитая нацией кровь всецело сближает ее с тем, кто ныне олицетворяет собой знамя нашей великой родины.
И серая толпа и вправду превозносит своего предводителя, до чего отъявленно делая из него заместителя Господа Бога на этой земле…
И вот уж как есть сходу только и видя в простонародье одну лишь необычайно густую черную тень, тот или иной правитель и может значительно лучше и праведней ощутить все, то именно свое собственное весьма же совершенное духовное величие.
8
Нет, конечно, никто не говорит, что у него нет, да и никогда не бывало на то абсолютно никакого суверенного права!
Вполне своевременное и самое еще более чем непреклонно насущное, да и исключительно естественное требование подобного рода иерархической лестницы более чем, по сути, разом понятно и довольно-то легко разумно же объяснимо…
Поскольку нечто подобное более чем естественно как раз и было свойственно всякому сколь ведь еще стародавнему первобытному обществу.
И, прежде так всего, ему будет свойственно быть как раз именно таковым коли вполне до конца, полноценно учитывать сами по себе в те давние времена чисто внешне царившие наиболее обыденные условия.
Причем и по сию самую пору в нас весьма уж незримо присутствуют те самые и близко никак не истлевшие в каком-либо необычайно далеком прошлом, всяческие те или иные, до чего еще дремучие доисторические стадные инстинкты.
И, да и впрямь-то на деле есть тут чего-то чисто житейски само так собою сходу фактически ясное.
Поскольку как – это будет хоть как-то возможно в том ведь вполне еще усомниться, что в той ныне уж вовсе вот стародавней пещере кроманьонцев, всякие те стихийные прения во имя установления более-менее достойного старшинства были весьма наглядно, разве что тем самым явным благом тогдашнего повседневного быта.
Ну а некогда затем, когда люди действительно научились (пусть и довольно-то пока неумело) как есть еще всецело видоизменять всю ту или иную окружающую их действительность, им до чего еще явственно вновь вскоре разом понадобилось сколь сходу научиться создавать для самих себя улей с сотами наподобие обители пчел или жилища беспрестанно копошащихся в своих мелких делах муравьев.
9
А именно – это и привело, в конечном итоге, к появлению, той самой донельзя же большей, нежели чем ее было когда-либо прежде весьма так строжайшей иерархии.
Причем – это как раз от данной на редкость многозначительно большей сложности всего этакого нынче-то уж давно существующего общественного механизма и появилось на теле общества самое великое множество всяческих гнойных язв.
И они и впрямь стали более фатальными чисто ведь в свете считай как есть всеобщего духовного развития, которое явно уж совсем не улучшает всякие чисто житейские духовные устремления.
А пожалуй наоборот до чего еще значительнее отягощает чьи-то наиболее недостойные людские качества.
Причем одним из наиболее страшных проявлений цивилизованного варварства и есть то самое сколь уж вот неприглядное чье-либо умение и впрямь-таки подсунуть бы под нос общественности, некое чужое грязное белье.
Да еще и вовсе начисто при этом разом позабыв про, то самое в ту считай ведь гладильную доску доподлинно свое во всем том самое уж исключительно наглядное и весьма последовательное самоучастие…
Ну а заодно тут явно будет присутствовать и весь тот никак не в меру хваленый гуманизм, на редкость грубо преподносимый именно что в том самом качестве более чем безупречно священного самооправдания.
Причем коли и был тот гуманизм хоть чем-либо некогда со всею ответственностью до чего еще наскоро деланным так – это одним лишь и только совсем же непреклонно суровым указательным пальцем…
А уж понятное дело принадлежал тому кто чужою кровью хотел смыть с себя крайне вот позорное пятно.
И главное буквально всякое людское сообщество неизменно превозносит своего руководителя, делая их него единственного зрячего среди тех от рождения слепых.
И этакая низменная лесть уж и будет тогда по душе всякому правящему своим народом, а точно также и всей его свите.
Ну а как раз исключительно потому и может он фактически полностью по самые уши, так и увязнуть в тех совершенно и близко совсем несбыточно праздных мечтаниях.
И это разве что только поэтому и крайне ветрено приобретет его власть весьма уж изощренно донельзя совсем весьма суровую сущность.
А потому и любое малейшее поветрие и сможет уж затем расчехлить орудия, и будет ведь дан приказ в огонь и воду идти, а те вовсе безвестные людские смерти и будут вполне уж тогда именно что во благо отечества, а не лишь бы как!
То есть для всякого такого правителя сокрушение врага будет делом техники, а смерть миллионов или даже миллиардов он попросту и не заметит раз она только лишь следствие чисто как есть откровенно навязанного ему самого уж бесславного сценария.
Ну, а он-то точно вот еще весьма непременно хотел разве что единственное лишь только как лучше.
Причем нечто подобное стало возможным именно, так сколь еще исключительно поскольку, что урбанизация, ныне, как есть безнадежно же заслонила собой всякую ту конкретную личность.
Ну а как раз потому она без году неделя всецело же превратилась в нечто, само по себе нисколько так совсем ничего незначащее, да и как есть более чем бесцветное, а впрочем и до чего бросово никак неприметное.
Уж до чего чисто как есть издали наспех обведенное тем самым тонким контуром или перечеркнутое, как лишнее и никому отныне и близко отселе явно ненужное.
То есть – это сама как она есть личность каждого отдельного человека отныне ведь оказалась полностью стерта буквально в труху.
Причем так уж оно разве что только поскольку, что в этом самом дико бурлящем новом времени всякий тот на редкость конкретный человек, который столь безысходно оказался никем и ничем рядом с великим ликом всего того государства в целом далее для него вовсе-то ничего совсем уж явно не значил.
А та чисто считай насквозь воинственно бравым духом пропитанная держава безмерно же сходу затмила главным образом саму, как она есть душу народа.
Уж фактически запросто сделав его наиболее дешевым материалом для создания абсолютно любых наиболее нами востребованных и чисто так вполне житейских ценностей.
А впрочем, да, конечно, современная цивилизация, несомненно, разом еще действительно одарила нас всякими ласковыми благами, которыми мы ВСЕ с искренне большим удовольствием до чего повседневно ныне и пользуемся.
Однако едва ли, что это и вправду еще разом вот привело нас, хоть к сколько-то большей человечности, а также и сколь еще наглядно достойно же проявленной кем-либо той исключительно ведь настоящей терпимости ко всякому ближнему своему.
Нет, куда и впрямь, скорее, в точности наоборот: яркие технические чудеса и послужили весьма грозной предтечей, создав те самые вполне надежные предварительные условия к тому весьма так еще многострадальному нивелированию человеческих жизней до песка, беспрестанно утекающего у правителя промеж его пальцев, чего ранее вовсе-то никак нисколько не наблюдалось.
И, кстати, чего-либо подобного этому нашему сегодняшнему уж и впрямь совсем вот обезличенному призыву в армию в той самой седой, как лунь древности попросту и не могло быть даже в помине.
Надо бы все же предельно ясно до конца понимать ту самую на редкость значимую и до чего вполне еще существенную разницу, что весьма явственно существует промеж всяким тем чисто нынешним нашим политиком и вождем древнего племени, что буквально каждого своего человека некогда знал самым непосредственным образом, можно сказать, прямо в лицо.
10
Безличие, в свою очередь, более чем сходу порождает абсолютное безразличие к судьбе каких только угодно миллионов своих сограждан.
И уж всему тому вполне еще разом на деле поспособствовало как раз именно то самые доподлинно красочное возникновение тех еще больших городов с их довольно-то подчас на редкость мизерными жилищными условиями для неисчислимого большинства и бытом, столь непосредственно схожим с тем некогда ранее существовавшим прежним, пещерно-первобытным.
К тому же и на редкость немало во многом вполне усугубившемся в связи с теми более чем чрезвычайно разнообразными новейшими техническими достижениями.
Ну а в целом – это разве ведь только и всего, что всячески удесятерило влияние почти так точно тех исключительно первобытных правил бытия в их только лишь и всего, что несколько обновленном, красочно-многоплановом цивилизованном виде.
11
Причем, считай уж еще изначально и сами те города некогда возникли как раз из-за той как есть более чем однозначной их самой вот явной приемлемости в случае той исключительно же крайней опасности, в том числе и для сельского населения разом до чего еще спешно укрыться и переждать гиблые времена за их весьма впечатляюще высоченными стенами.
