От лотка до молотка. Книга о торгах. История и практика проведения публичных торгов (очерки)

В какой-то момент все присутствующие на базаре замечали непонятную суету возле лавки одного из купцов. Начинался шум и ажиотаж, которые привлекали к этому месту еще больше потенциальных покупателей и просто зевак. Все действо было обставлено в лучших традициях театрального искусства: у лавки толпились люди, кто-то выходил из нее довольный, неся что-то или показывая всем, что ему удалось-таки купить «заветный» товар или вещицу, раздавались голоса – как толпившихся покупателей, так и приказчиков в лавке. Здесь же на разогреве толпы работали базарчи и прочие праздно шатающиеся люди и городские зеваки. Иногда товар громко расхваливался над головами столпившихся, а счастливые покупатели продолжали выходить из лавки, к которой сбегались все новые и новые люди.

Понятно, что ажиотаж создавался специально нанятыми людьми. Купец даже раздавал доверенным людям деньги, которыми они демонстративно оплачивали его товар у всех на виду (а с другого входа они возвращали товар в лавку и получали свою монету за хорошо исполненную роль). В какой-то определенный момент, когда наконец собиралось много народу, купец вытаскивал более интересный или дорогой товар, и ситуация начинала развиваться дальше: кто-то кричал, что он покупает эту вещь сразу, не торгуясь, кто-то пытался перекупить ее. Зрительский ажиотаж подскакивал на несколько (таких важных для купца!) градусов, и торговля в лавке получала новый импульс. Тут уже начинались неожиданные для всех присутствующих (но заранее срежиссированные) настоящие торги! Зачастую в первых рядах участников оказывались реальные покупатели, пришедшие в лавку с рынка, а не подставные участники торгов. Но и для подставных участников работы хватало: они заводили реальных покупателей, поднимая цену товара, а заодно и увеличивая накал страстей.

Чем бы такая ситуация ни закончилась для покупателей, она всегда заканчивалась большими барышами для продавца. Информация о том, что произошло на рынке, облетала в виде сплетен и «правдивых историй» весь базар и уходила дальше в город, создавая благоприятный для купца информационный фон, в результате которого на следующий день и во все остальные дни к нему в лавку валом шли покупатели.

Созданием искусственного ажиотажа у рыночных лавок и павильонов занимались многие купцы, и это лишь ненадолго могло привлечь внимание покупателей. Талантливые торговцы использовали более изощренные и более тонкие способы пиара своих товаров. Например, стоило только распространиться слуху, что какая-то женщина купила у такого-то купца на базаре травы-афродизиака (из которых всегда варили приворотные зелья) и вернула в семью загулявшего мужа, как у его лавки выстраивалась женская очередь. Особенно хорошо этот прием работал, если купец говорил, что приехал из дальних заморских стран. В этом случае его товары, при грамотном пиаре, раскупались как горячие пирожки. И когда купец объявлял, что товара осталось мало, то именно здесь зачастую и начинались торги между покупателями.

Так обычно проводились ускоренные розничные продажи или распродажа мелких партий товара. По-настоящему же торги, как некая процедура, стали применяться при совпадении некоторых обстоятельств или при непонятно складывающейся ситуации, что помогало снять излишнее напряжение или избежать рисков неизвестности с реализацией нового товара.

Туман неопределенности

На протяжении почти 800 лет после падения Римской империи, в так называемые Темные века, в Европе не было торгов, поскольку она жила натуральным хозяйством, для которого было нехарактерно разделение труда, специализация на ремеслах, производство товаров на продажу и т. д. Иначе говоря, в торгах не было большого экономического смысла, поскольку в обществе применялись иные внеэкономические механизмы решения нестандартных или сложных вопросов. И в 90% случаев сделки совершались:

• в прямых двусторонних переговорах между купцами;

• по прямому решению правителя или местного феодала;

• путем меновой торговли товара на товар (бартер).

Мы уже упоминали о том, что торги, как и степень развитости этого экономического инструмента, являлись показателем развитости той или иной страны. Поэтому, говоря о высоком развитии Древнего мира (с точки зрения практики применения и проведения торгов), о Темных веках в Европе и о Ренессансе (т.е. эпохе европейского Возрождения), мы имеем в виду не только культурный подъем или спад, но и появление новых экономических процессов.

Еще до эпохи Ренессанса в Европе торги в остальных частях света (или аналогичные им механизмы) в основном проводились в условиях неопределенности. Новые купцы, появлявшиеся в городе или на ярмарке, должны были открыть свои склады и сначала показать «товар лицом». Если за купца никто не мог поручиться, что случалось крайне редко и противоречило многовековым правилам делового оборота (об этом мы подробно поговорим в главе «Купцы и негоцианты» в одной из следующих книг нашей серии), то такому купцу ничего не оставалось, кроме как продавать свой товар только через торги. Это было необходимо для того, чтобы создать нужный информационный фон, в результате которого товар неизвестного купца «получал прописку» в новой местности, а сам купец входил в деловое сообщество, так как о нем узнавали сразу все.

Густав Бауэрфейнд. Уличная сцена в Дамаске

В древности и средневековье, несмотря на неспешность жизни и консервативность потребительских привычек, были ситуации, когда купцы привозили товар, неизвестный в данной местности. В этом случае также всегда устраивались торги, поскольку в прямых двусторонних переговорах (обычная торговля) никто из действующих купцов не решался брать на себя риск работы с новым товаром. А торги позволяли собрать всех сомневающихся, но раздумывающих над приобретением товара купцов в одном месте, где они уже в присутствии своих конкурентов и в процессе проведения торгов быстрее принимали решения о покупке или, наоборот, отказывались от участия в торгах.

Здесь многое зависело от качества самого товара, поэтому «показать товар лицом» старались разными способами. Например, купец или его помощник показывали преимущество стального меча над железным, разрубая различные предметы, и проблем со сбытом такого товара вообще не возникало. Стальной плуг сразу же продавался лучше бороны с деревянными зубьями. Одежда из тонкой ткани в жаркое лето легко отвоевывала покупателей у шерстяной и даже льняной одежды. Привозимые с Востока пряности, которыми натирали скоропортящиеся продукты, увеличили срок и продемонстрировали новые способы их хранения, чем вызвали небывалый спрос в Европе. И все это закончилось, как мы теперь знаем, успешным плаванием Христофора Колумба в Америку в 1492 г. Парадокс ситуации заключался в том, что Колумб, как всем известно, плыл в Индию, но мало кто задумывается: а почему, собственно, туда? Обычно утверждают, что он плыл за новыми географическими открытиями. Это большое историческое заблуждение. Правильный ответ – он плыл за пряностями! Именно из Индии арабские купцы вывозили пряности на Ближний Восток, где их целыми кораблями выкупали венецианцы, которые и привозили пряности в Европу! Пряностям и географическим открытиям европейцев будет посвящено немало эпизодов в других книгах нашей серии.

Сложнее обстояло дело с теми товарами, преимущества которых нельзя было показать сразу. Новые лекарства, продукты, одежда, обувь проверялись сначала на рабах и слугах. Но был один абсолютно беспроигрышный маркетинговый ход, который, играя на честолюбии гордецов и лояльности придворных вельмож, приносил купцам быстрые продажи и баснословные барыши. Это – преподнесение ценного изделия или редкой вещицы в дар коронованным особам или даже их фаворитам и фавориткам, которые зачастую были законодателями мод при дворе. После этого такие товары мгновенно становились суперпопулярными, и к купцу за ними строем шел весь двор правителя: все царедворцы, не смущаясь, выстраивались в очередь. В этих случаях купец имел возможность безопасно для себя (кто ж его теперь обидит?!) сослаться на ограниченность партии редкого товара и провести торги, которые в силу высокого положения покупателей и их анонимности были всегда закрытыми. От их имени на торгах присутствовали и торговались только доверенные лица.

И конечно же, как только новый заморский товар входил в моду, местные умельцы сразу же кидались изготавливать или подделывать новинку. Вот известный хрестоматийный пример: когда Румата Эсторский, герой романа братьев Стругацких «Трудно быть богом», вытащил на средневековом балу обычный носовой платок, который еще не был изобретен в то время и в том обществе, и вытер им пот со лба, на следующий же день платки всевозможных размеров и цветов с огромным успехом продавались на столичном рынке. Но это пример из литературы, который, однако, основан на реальной истории происхождения галстука или шейного платка.

Как аксессуар к мужскому костюму галстук получил свое широкое применение в XVII в. при французском дворе Людовика XIV. По-французски галстук – cravate. Из французского это слово перекочевало во многие европейские языки (например, нем. krawatte, исп. corbata, укр. краватка, рум. сravată, тур. kravat, польск. krawat). Французское же слово произошло от сroate, что означает «хорват». Дело в том, что когда хорватские офицеры, в награду за свое мужество и доблесть, проявленные во время битвы при Рокруа в 1643 г. в ходе Тридцатилетней войны, были приглашены ко двору французской королевы Анны Австрийской, то они явились на прием в ярких шелковых платках, повязанных вокруг шеи. И когда французы интересовались у хорватов, что у них на шее, хорваты, не зная французского языка, думали, что их спрашивают, кто они по национальности, и отвечали: хорват. Этот необычный аксессуар заприметил сам король Людовик XIV, который был так очарован его изяществом, что не удержался и тоже повязал на себя нечто подобное, став первым законодателем галстучной моды во Франции, а, следовательно, и всей Европы. На следующий же день все парижские галантерейщики уже вовсю продавали платки разной формы и расцветки.

Эта деталь мужского костюма произвела на Людовика столь сильное впечатление, что он не только учредил должность ответственного за королевские галстуки – cravatier, но и особым эдиктом сделал галстук признаком принадлежности к дворянству!

Методов продвижения товаров во все века во всем мире было множество. «В короткую» обогащались, конечно, и мошенники, а если игра была «в долгую», то тут побеждали всегда только честные негоцианты. При этом новые товары, благодаря своим необычным качествам или новой моде, становились всем известными и всегда успешно завоевывали свое место на рынке, часто преодолевая очень серьезное противодействие со стороны местных купеческих гильдий или ремесленных цехов.

Лучшее предложение

Раньше (как, впрочем, и сейчас) торги зачастую проводились для того, чтобы получить лучшее по условиям предложение. Иногда при появлении на рынке или в стране нового, модного или ценного товара старые коммерческие связи между купцами переставали работать, поскольку хозяин такого товара был заинтересован в получении бóльшей прибыли, чем при его продаже через налаженные коммерческие каналы.

Кроме того, были товары, которые всегда продавались только через торги: перец, специи, янтарь (как средство платежа, суррогат денег), а потом чай, кофе, какао, сахар, т.е. все заморские и колониальные товары. И все купцы это знали, понимали ценность таких товаров и принимали сложившийся порядок продаж как должное. Никто не возмущался и не пытался обойти эти правила, поскольку все конкуренты всегда внимательно следили друг за другом.

Зачастую торги проводились купцами и на привычные товары – также с целью получить именно лучшее предложение, а не только более высокую цену за свой товар. Купцы соглашались продать товар за различные льготы или коммерческие преимущества. Так, например, на знаменитых ярмарках во французской Шампани купцы из Генуи и Флоренции, торговавшие металлом, шерстью, кожами и воском, в процессе торгов по продаже их товара получали предложения в виде разрешений и охранных грамот на торговлю, например, по всей Бургундии или Нормандии, а это приносило купцам намного больше прибыли, чем продажа всей партии, пусть и за хорошие деньги.

Некоторые купцы для получения лучших предложений продавали свои особо ценные товары только через торги. Это касалось, к примеру, слитков серебра, которые привозились из серебряных рудников Кутна-Гора, располагавшихся в Чешском королевстве. Поскольку Европа в XII—XV вв. испытывала серьезную нехватку серебра для чеканки монет разными правителями и мелкими независимыми феодалами (металлических монет банально не хватало), то никто не мог даже подумать о том, чтобы ограбить чешских купцов по дороге на ярмарку, так как из-за этого реально могла начаться война между королевствами. Поэтому казначеи разных правителей и крупных феодалов честно съезжались на «серебряные торги» и добросовестно торговались за каждую партию серебра. Кроме казначеев, на торги больше никого не допускали, так что это были в полной мере «закрытые торги» (ювелиры со всей Европы покупали серебро в те времена по-другому и в серебряных торгах не участвовали). Можно сказать, что принципы сопровождения обозов с чешским серебром и правила дальнейшего обхождения с купленным на торгах металлом легли в основу современных регламентов сопровождения ценностей и инкассаторских услуг.

На Ближнем Востоке через публичные торги продавалось метеоритное железо, т.е. куски метеоритов, найденные в пустыне, – вещь во все времена крайне редкая и очень ценная. С древнейших времен и до середины ХХ в. на территории Передней Азии и Ближнего Востока существовала профессия «охотников за метеоритами». Они ездили на верблюдах по пустыне и отыскивали места их падения. Если удавалось найти железный метеорит, то его продавали на специально устраиваемых торгах за очень большие деньги. И никто – ни правители тех земель, ни религиозные лидеры – не мог претендовать на то, чтобы просто забрать такую находку себе по праву силы или авторитета, поскольку считалось, что такой подарок на Землю прислал Аллах, а людей, нашедших подарок Аллаха, обижать нельзя. И раз уж они являются держателями (но не хранителями!) небесного подарка, то имеют полное право распоряжаться им как считают нужным: захотят – оставят себе, захотят – подарят, а могут и продать его. Но и покупать его надо честно, поскольку перед Аллахом все равны. Желающих приобрести такой подарок небес всегда находилось немало. Это были, например, кузнецы из иракского города Мосул, которые добавляли небесный металл в свою фирменную розовую дамасскую сталь. Для них наиболее ценным (наряду с престижностью) было наличие легирующих добавок в составе метеоритов. Происхождение и крайняя редкость небесного металла придавали изделиям из метеоритного железа большую ценность и особое значение. А как потом продавалось это редкое по качеству оружие – и вовсе отдельная песня! Об этом мы подробно расскажем в главе «Торги по металлу» в одной из следующих книг нашей серии.

Конфликт – удачный повод для торгов

К торгам прибегали в сложных или потенциально конфликтных ситуациях – чтобы никого не обидеть. Если между купцами возникали споры из-за определенного товара, то комиссия из представителей гильдии или городских властей принимала решение выставить предмет раздора на торги, чтобы избежать ненужных конфликтов.

К тому же всевозможные городские уложения, торговые правила купеческих гильдий, ярмарочные, а потом и биржевые уставы, а также прочие аналогичные документы, регламентирующие поведение купцов и регулирующие правила делового оборота, практически всегда содержали точные рекомендации, в каких случаях и как надобно поступать.

Но даже при таком жестком регулировании бизнес-процессов конфликтов было не избежать, и они возникали между купцами постоянно и по различным поводам. Универсальным способом разрешить малоприятную ситуацию и погасить разгоравшийся спор были именно торги. Например, в городах-полисах Древней Греции рынками и ярмарками ведали особые выборные чиновники – агораномы, которые в подобных случаях принимали решение, проводить торги или нет.

Некоторые купцы во избежание возможных конфликтов сразу объявляли, что особо ценные товары они будут продавать только на торгах. Так, в Европе велика была роль восточных специй, в особенности черного перца (о чем мы подробнее поговорим в других книгах нашей серии). Несмотря на монополизм сначала венецианских, а потом и португальских купцов, привозивших перец из-за моря, купцы, занимавшиеся внутриевропейской торговлей (между европейскими странами и городами), не имели права заключать прямые двусторонние сделки на покупку специй и перца у купцов-импортеров или устанавливать с ними долгосрочные торговые связи. Во избежание ситуации, когда кто-то из внутриевропейских купцов смог бы стать внутренним монополистом, на каждую партию черного перца, привезенного из-за моря, устраивались бескомпромиссные торги.

Так поступали венецианские купцы на протяжении 500 лет, привозя товар с Востока и расторговывая его среди прибывших на торги купцов из других городов, провинций и стран Европы. Так стали поступать португальцы в XVI в., привозившие специи и восточные товары, ведя свои корабли в обход Африки. Они организовывали торги для купцов Испании, Англии, Франции, Голландии и стран Северной Европы, сделав в одночасье Лиссабон новой торговой столицей Европы и самым опасным конкурентом Пресветлой Венецианской Республики.

Голландцы, как старательные ученики, мгновенно прочувствовали новые веяния и тренды в европейском бизнесе, поэтому сразу стали применять все полезные приемы ведения коммерческих дел. Как результат, Антверпенская ярмарка быстро стала крупнейшей в Европе XVI в. и с увеличением объемов торговли сделалась не периодической, а постоянной. «Там раздавался гул голосов на самых различных языках, там можно было видеть разношерстную смесь всевозможных одежд, это был целый мир в миниатюре. Антверпен, по словам англичан, „проглотил купцов других городов и их торговлю“. Антверпен – „непрерывная ярмарка“», – говорит Франческо Гвиччиардини (1483—1540 гг., итальянский историк времен Высокого Возрождения). Современники, на которых торговля Антверпена производила ошеломляющее впечатление, сообщали фантастические цифры о ее оборотах: число кораблей, входящих в городскую гавань и выходящих из нее, превышает нередко 2000 в день, еженедельно въезжает и уезжает до 10 000 возов, нагруженных товарами.

Здание Антверпенской ярмарки. Главный зал торгов

Главным отличием Антверпенской ярмарки стало требование, чтобы все товары были в наличии на складах города, потому что перед продажей они в обязательном порядке осматривались, измерялись и взвешивались. Впрочем, бывали и исключения из этого требования. Представители португальского короля – нового европейского монополиста индийских товаров, продавали в Антверпене огромное количество индийского перца. Он был одинакового качества и веса, и его можно было покупать без предварительного осмотра. Антверпен, ставший центром торговли Северной Европы, ввел регулярные торги на многие партии товаров, начав с перца. Такая практика привела к созданию первых четко прописанных правил и регламентов проведения торгов, которые впоследствии (с переходом деловой активности в Амстердам и созданием Амстердамской биржи) стали основой для многих биржевых уставов.

С начала XVII в. в Амстердаме образовалась также отдельная зерновая биржа, которая действовала трижды в неделю с десяти утра до полудня в огромном деревянном зале. Французский экономист и мыслитель Жан-Пьер Рикар в 1723 г. своей книге «Le Negoce d’Amsterdam» («Торг Амстердамский: содержащий все то, что должно знать купцам и банкирам, как в Амстердамѣ живущим, так и иностранным», издана в России в 1763 г.) пишет, что на этой бирже каждый купец имел своего комиссионера, «каковой заботится о том, чтобы доставить туда пробные партии зерна, кои он желает продать… в мешочках, могущих содержать один-два фунта. Коль скоро цена зерна устанавливалась столь же по его удельному весу, сколь и по его доброму или худому качеству, в задней части биржи имеются различные небольшие весы, с помощью коих, взвесив три или четыре пригоршни зерна… узнают вес мешка». Это зерно ввозилось в Амстердам для внутреннего потребления, но в не меньшей степени и для перепродажи, или реэкспорта. Закупки по образцам очень рано стали правилом в Англии и вокруг Парижа, в частности при массовой закупке зерна, предназначенного для войск.

В похожей ситуации оказался Аден, расположенный у входа в Красное море и ставший главным центром южного торгового пути мусульманского мира при переходе товаров с моря на сушу. На его складах хранились горы имбиря, корицы, перца, сандаловое и эбеновое дерево, ладан, бальзам, мускус, слоновая кость, жемчуг, рубины, алмазы, золотой песок, китайский шелк и олово. Из Адена караваны уже шли через Аравийскую пустыню в Дамаск и выходили на восточное побережье Средиземного моря – в Тир и Сидон. Второй путь из Адена вел по Красному морю в Суэц, где товары перегружались и доставлялись караванами в Александрию – крупнейший порт Средиземноморья на протяжении почти тысячи лет. Аден стал крупным центром, где проводились именно торги на все товары, привозимые индийскими и арабскими купцами из глубин южной Азии и Восточной Африки. Арабы прекрасно понимали, что они перекрыли европейцам доступ к пряностям и другим товарам с Востока, поэтому строго охраняли и ревностно защищали свою монополию на эти товары от «неверных», т.е. христиан. Между собой же, чтобы не вступать в конфликты, арабы придерживались незыблемого правила: купец, который тысячу раз рисковал всем, в том числе и своей жизнью, имеет полное право продавать свои товары тем, кому пожелает, и так, как он пожелает. А на суше было много желающих! Поэтому во избежание раздоров привозимые из-за моря товары всегда распродавались в Адене только через торги, в которых могли принять участие все желающие. Причем, чтобы собравшимся на торги участникам не было обидно, что им чего-то не досталось (поскольку кто-то богатый и сильный все скупил до них), уже в XII веке торги в Адене велись по схеме, которую еще в I в. до н.э. использовали сицилийские пираты на торгах в Сиракузах (об этом мы подробно расскажем в отдельной книге «Пираты»). Сейчас ее называют «торги объемами». По такому принципу теперь продается электроэнергия на открытом рынке, объемы газового конденсата, уголь и т. д.

Суть этой торговой процедуры заключалась в следующем. Хозяин товара (организатор торгов) указывал общее количество товара, который продавался, и сразу выставлял максимальную цену. Участники торгов после предварительного осмотра товара указывали, какой объем (количество) они готовы купить, и сразу давали цену, по которой они могут его купить. Никогда весь объем товара, выставленного на торги, не продавался только одному покупателю, каким бы богатым или влиятельным он ни был. Главное правило торгов в Адене предписывало, что определенный товар должен быть продан не менее чем четырем покупателям (предполагалось, что двое из них повезут товар по Красному морю, а еще двое – караваном через Аравийскую пустыню).

Шарль Теодор Фрер. Пустыня

Сначала товар продавался тому участнику торгов, кто дал цену, превышающую цену хозяина товара, потом – тому, кто дал цену, равную цене хозяина товара. Победители таких торгов получали товар каждый по своей цене и в интересующих его объемах. А если что-то еще оставалось, то эти остатки распродавались уже дешевле цены, названной хозяином товара. И это было нормально! Хозяин не прятал свой товар на складе «до лучших времен», чтобы потом взвинтить цену, поскольку общее правило жизни в мире арабской пустыни гласило: «В пустыне выжить сложно. Многого не хватает. И тот, кто имеет, но не делится с тем, кто не имеет, тот поступает против Аллаха!»

Для сравнения приводим абсолютно противоположную и очень показательную по своим последствиям ситуацию с персидским островом Ормуз – «сторожевым псом Персидского залива», как его называл Афонсу де Альбукерки, главный архитектор Португальской колониальной империи, возникшей неожиданно для всех европейцев в начале XVI в. Этот высохший кусок суши, богатый песком, камнем, солью и серой, оказался главным центром северного торгового пути мусульманского мира при переходе товаров с моря на сушу. Товары доставлялись сюда морем, перегружались на мелкие суда, которые дальше везли их на юг Междуречья: в Абадан и Басру. Однако этот центр индийско-персидской торговли функционировал по совсем иным правилам.