Жизнь, любовь, страдания

– Хочу еще больше, – ответил Нож, но продолжить не смог – заскрежетал и сломался.

– Вот до чего доводит жадность! – вздохнула Хлеборезка и занялась своим обычным делом.

Высокомерие

Белоснежное Махровое Полотенце сорвалось с крючка, на котором висело. Упало и встретилось с Половой Тряпкой.

– Мы с тобой обе из хлопка, – сказала Тряпка. – Но ты бела, тобой лицо вытирают, а мною пол моют. Почему?

– Не печалься! – ответило Полотенце. – Мы же с тобой одно и то же дело делаем – хозяйке служим и наводим чистоту.

– Положим, это так, но ты всегда чистенькое, без единого пятнышка, о тебе заботятся, – а я дырявая, часто грязная, меня треплят, полоскают, выжимают… Скоро, наверно, выбросят, – грустно вздохнула Тряпка.

И, уже находясь там, где висело, Полотенце свысока взглянуло на Половую Тряпку и буркнуло:

– Видно, судьба у тебя такая.

Мода

Остроносый лакированный Ботинок активно предлагал себя в магазине:

– Возьмите меня. Я буду аккуратен, чист, удобен, никого не испачкаю и не надавлю на мозоль… – но к нему никто не подходил.

На соседней полке по старой привычке молча стоял Тупой Ботинок из жесткой кожи. Раньше на него никто не обращал внимания, а тут стали проявлять интерес и покупать таких, как он. Ему вот было все равно, как жить, где топать, кого давить.

Ничего тут не поделаешь: пришла мода на тупую обувь.

Игровой Автомат

Неподалеку от птичьего двора поставили Игровой Автомат: на нем можно было играть на деньги или на что-то ценное.

Павлин ходил возле Автомата, не решаясь сыграть. Самое дорогое, что у него было, – это хвост из разноцветных перьев. Ему жалко было потерять даже одно перышко, и в то же время он мечтал выиграть что-нибудь. Не удержавшись, Павлин вырвал перышко и отдал Автомату. Тот весело зазвучал и насыпал в тарелочку горку вкусных семечек.

Счастливый Павлин склевал их, потом вырвал еще перышко. Автомат забрал его, а подарка уже не дал.

– Павлин, не играй с Автоматом, – сказал Индюк. – Я слышал, он всех обманывает. Перехитрит и тебя.

Петух с Курицей тоже стали его отговаривать.

Но Павлин никого не слушал, он так увлекся, что скоро одно за другим проиграл все перышки, один куцый хвостик остался. Павлин очень хотел еще раз получить подарок. Он обошел весь двор, подобрал все красивые перышки и снова продолжил игру.

Прошел день. Наступил вечер, все птицы в курятнике спать улеглись. Один Павлин от автомата не отходит. Занялось утро. Петух запел, разбудил всех, выглянул во двор, увидел исхудавшего, еле стоявшего на ногах Павлина и сказал:

– Противно на тебя смотреть – превратился в общипанную курицу. Вот я не стал играть с автоматом, все перышки сберег, смотри, какие они у меня красивые.

Тут примчался Индюк и закричал:

– Павлин, тебе твоя Пава подарок принесла – маленького Павлинчика!

Павлин забыл про выигрыш и побежал домой. С тех пор он к Автомату не подходит. А зачем? Он получил самый ценный подарок – сына.

Контрабас и Скрипка

Контрабас и Скрипка были неразлучны, даже когда не было концерта, они находились вместе. Скрипка лежала на полке, а Контрабас, прислонившись к стене, стоял рядом. Они были очень похожи друг на друга, только Контрабас был большой, сильный, а Скрипка – маленькая и хрупкая. Но это не мешало им дружить. Все в оркестре радовались такой паре. Один Барабан завидовал и при удобном случае стучал:

– Я видел, видел, как Скрипка с Тромбоном уединились и играли нежную мелодию…

Контрабас, услышав это, очень расстроился и стал фальшивить. Скрипка подумала, что надо его настроить, но, увидев трещину, идущую по деке, испугалась за своего друга.

– Что с тобой? – спросила она, но Контрабас молчал.

От переживаний у Скрипки даже лопнула струна, она хотела тихонько сползти с полки, но упала рядом с Контрабасом. Пришли мастера и отправили их обоих на реставрацию.

Чашка

– Удивительно – они всегда вместе, – обычно говорила Посуда о дружбе Чашки и Блюдца. Но однажды стол качнулся, Чашка еле удержалась, а Блюдце повисло на краю и закричало:

– Чашка, дай ручку, не то я упаду!

– Я сама боюсь свалиться, – ответила та.

Блюдце не удержалось, упало и разбилось.

Осталась Чашка одна. Перестали ее приглашать на чаепития, даже на полочку, где они стояли с Блюдцем, уже не ставили. Однако вскоре для Чашки нашли новое место: поставили на пол, как поилку для Кошки.

Стоит она в углу грустная, вспоминает, как с Блюдцем веселились за ароматным чаем. Ее раздумья прервала Кошка – подошла и задела лапкой. Чашка опрокинулась, вода разлилась…

Посуда зазвенела:

– Поделом тебе! Не предала бы Блюдце – с нами на полочке стояли бы…

Акварель

В квартире висели две картины – одна была написана акварелью, другая – масляными красками. Акварель недолюбливала Картину Маслом. За что – сама не знала. Ну не нравилось она ей, и все тут! Хороню, что Картина Маслом висела далеко и не слышала.

Как-то раз остались они ночью одни. Акварель стала поливать Картину Маслом грязью, испачкала сверху донизу. Та возмутилась и шлепнула по Акварели в ответ масляной краской так, что стало невозможно разобрать, что на ней нарисовано.

– Я-то отмоюсь от твоей грязи, – сказала Картина Маслом, – а ты навсегда останешься запятнанной.

Испугалась Акварель: кому она такая нужна? Хозяин наверняка выкинет.

И проснулась.

Поглядела на себя: чистая, аккуратная, и Картина Маслом, как всегда, своими красками блестит.

– Так это был сон! – обрадовалась Акварель и по-новому, с уважением взглянула на соседку.

Забытый Пиджак

Новый Пиджак, перед тем как отправиться на деловую встречу, встряхнули, почистили и погрели на солнышке.

Одна из Пылинок, отбившись от остальных, влетела в открытую соседскую дверь и села там на что-то серое. Осмотрелась, увидела знакомую Пыль и стала ей жаловаться:

– Ну и денек! Гоняли меня по всему Пиджаку, еле отбилась. А у вас как обстоят дела?

– У нас все спокойно, – ответила Пыль. – Наш Пиджак стар. Он весь поизносился, никуда не ходит и никто к нему не приходит. Только мы с ним дружим, и ты присоединяйся. Чем больше Пыли, тем ему теплее.

Лежит Пылинка и рассуждает:

– Меня-то хоть гоняли туда-сюда, а старый Пиджак совсем забыли.

И она плотно прижалась к Пиджаку, надеясь, что с нею и его скоро вспомнят.

Тепло и холод

На кухне недалеко друг от друга стояли Плита и Холодильник, которые давно мечтали познакомиться поближе. Он желал охладить ее, а она немножечко обогреть его. Они не могли ни дня прожить, чтобы не сделать друг другу какой-нибудь подарок.

Холодильник нет-нет да подбросит Плите что-нибудь вкусненькое, а она приготовит какое-нибудь жаркое, даст ему попробовать и оставит на сохранение.

Однажды Холодильник сказал:

– Я очень хочу почувствовать твое тепло поближе.

– Согласна, – ответила Плита. – Я тоже мечтаю прикоснуться к твоей прохладе. Вместе нам будет хорошо!

Холодильник открыл дверцу и обдал Плиту холодом (благо хозяйка решила его помыть), а сам так увлекся теплом Плиты, что пришел в себя лишь тогда, когда у него стал таять лед и потекли ручейки, а у нее похолодела конфорка.

– Не-ет, так дело не пойдет, – решил Холодильник. – Будем жить отдельно.

С тех пор Холодильник и Плита находятся на расстоянии, но это не мешает им изредка общаться и дарить друг другу подарки.

Глоток пива

Когда Вова просил маму, чтобы она почитала ему книжку или отправилась с ним погулять, она всегда отвечала:

– Ты большой, сам справишься.

Как-то он не смог справиться с домашним заданием и взмолился:

– Мама, помоги решить задачку.

– Ты большой, сам сделаешь, – сказала она и ушла.

Остался Вова один, посидел над учебником, но так задачку и не решил. И подумал:

– Мама сказала, что я большой. Значит, мне можно одному пойти на улицу, там я встречу друзей и вместе с ними решу задачу.

И, взяв учебник, вышел во двор. Но там никого не было, кроме незнакомого дяди, который сидел на скамеечке и пил что-то из баночки. Вова подошел к нему и попросил:

– Дядя, помогите мне задачку решить.

– Не могу, – ответил он. – Могу лишь тебя угостить.

Вова не знал, что это пиво, согласился и выпил.

Голова закружилась, он прилег на скамейку, книжка выпала из рук, дядя куда-то ушел.

Тут мама Вову увидела, все поняла и заохала.

Пришли они домой, задачку решили. Вова, счастливый, лег спать. Мама долго не отходила от него и думала: «В этой жизни надо сыну обязательно помогать. Нельзя оставлять его одного. Он еще маленький…»

Вова спокойно спал.

Равенство

Платок, вытирая нос Хозяину, всегда замечал накрахмаленный белоснежный платочек в кармашке пиджака.

Однажды, когда Хозяин занимался своим носом, Платок сказал:

– Мы с тобой оба одинаковые. Можно сказать, родственники. Но ты все время сидишь, красуешься, а я всегда делаю черную работу. Это несправедливо!

Платочек выглянул из кармашка и заносчиво произнес:

– Мы с тобой созданы для разных дел и никогда не будем родственниками.

Стиральная Машина не раз это слышала. Она собирала в себе все, что было использовано и измазано. И вскоре к ней попали оновременно Платок и Платочек.

– Вот хорошо-о! – одобрительно прогудела Стиральная Машина. – Теперь вы все будете у меня равноправными, – и забурлила, закружила их в едином водовороте.

Вещи зашумели:

– Мы все – одна семья!

И правда, все, кто был в Стиральной Машине, хлебнув одинаково пену и воду, считали себя равными. Но прошло какое-то время – и каждая вещь заняла прежнее место. И все забыли о равенстве.

Учитель

Флейта любила музицировать, нежно извлекая мелодии. Но однажды стала фальшивить и решила настроиться.

– Ля-я-я! – наконец прозвучала чистая нота.

Флейта хотела было уже продолжать свою фугу, но услышала громкое гудение:

– Ля-я-я!

Оказывается, это гудел водопроводный Кран.

– Вы тоже музыкант? – спросила его Флейта.

– Да, причем музыкант старой закалки, – ответил он. – Творю, пока инструмент мой не заржавеет. А твое музицирование совсем мне не по нутру. Вот только «ля-я-я», пожалуй, нравится. Я тоже эту ноту могу и низко взять, и на две-три октавы выше. Все домочадцы сбегаются, чтобы меня послушать, а потом дают мне отдохнуть. Давай вместе сыграем. Я – учитель известный, ты тоже станешь со мной знаменитой…

И на весь дом разнеслось оглушительное:

– Ля-я-я!

На шум собрались все домашние.

– Вот и слушатели пришли, – радостно гудел Кран. – Жаль, что не дают доиграть мелодию до конца, стараются прервать на самой высокой ноте.

Тут Кран плотно закрыли – и он умолк. А Флейта еще долго сопела, не могла нормально играть. У нее все время получалось только одно:

– Ля-я-я!

Пришлось Флейте попросить уроки у Учителя.

Зря сердилась

На улице неожиданно пошел снег. Кепка Хозяина сказала:

– Хорошо, что я всегда вовремя оказываюсь на месте – и в ветер, и в дождь, и, как сейчас, в сильный холод.

Она еще глубже надвинулась на лоб Хозяину, а он быстро пошел по дороге.

– Здорово я его согрела – он даже побежал, – обрадовалась Кепка.

Она не догадывалась, что Хозяин замерз и торопился в теплую квартиру.

Дома, лежа на полочке рядом с головными уборами, Кепка хвасталась:

– Если бы не я, замерз бы наш Хозяин. Только со мной ему тепло.

На следующий день, выходя из дома, Хозяин взял и надел зимнюю теплую шапку, на которую все лето никто не обращал внимания.

– Я все отдала, чтобы его согреть вчера, а он променял меня сегодня на шапку! – возмутилась Кепка и забралась в самый уголок полки.

Пришла весна. Хозяин опять надел Кепку. И тут она догадалась, что не одна согревает его: на полке лежало еще много разных любимых им шапочек.

СПИД

Шприц с Иглой валялись под скамейкой возле дома и возмущались:

– Почему же наш клиент нас тут оставил? Уверял, что жить без нас не может. Даже работу забросил, все ждал, когда мы придем, а если мы задерживались – он с горя аж дрожал и так привык к нам, что даже от еды отказывался… Уколовшись, он всегда пел, хохотал и просил навещать его почаще.

Тут Ветер, который часто убирал мусор во дворе, сдул со скамейки оставленную кем-то газету, погнал по двору и остановил ее лишь возле Шприца с Иголкой. Взглянули они на газету, а там их портреты напечатаны и крупными буквами написано: «Это убийцы и разносчики СПИДа! Их надо уничтожить навсегда!»

В этот момент из дома на носилках выносили человека, того самого, которому они вкололи наркотик.

Шприц с Иголкой испугались:

– Надо нам сматываться! – и хотели спрятаться в траве, но их подхватил Совок и выбросил.

Позже он, убирая двор, говорил Метле и пролетавшему Ветру:

– Я слышал, хозяина от наркотика несколько раз спасали, а вот от СПИДа – не смогли!

Ветер загудел:

– Еще раз у-увижу Шприц с Иголкой – сдую-ю. Навсегда!

Общий дом

Молоток строил дом, забивая в доски гвоздь за гвоздем. Стучал по ним так, что наверху оставались только шляпки.

– Держите все крепко, чтоб дом стоял долго, – говорил Молоток.

Однажды ему попался упрямый Гвоздь. Молоток ударил по нему, тот согнулся, но в дерево лезть наотрез отказался. Молоток его выровнял, снова по шляпке стукнул, а он ни с места. Пришлось выбросить.

Лежит Гвоздь на земле и радуется, что не поддался, не пошел на поводу у Молотка. Свободу почувствовал.

Прошли годы. Гвоздь стал ржавым и частенько горевал:

– Зря я упрямился. Мои соратники-гвозди при деле, и за это их дерево оберегает, они долго еще проживут все вместе, а меня, одинокого, скоро ржавчина съест.

И правда, скоро Гвоздя не стало, а его сотоварищи и сейчас шляпками красуются. Они дом построили и для себя.

Выключатель

Когда Выключатель зажигал свою Лампочку, она от счастья светилась. Это была дружная пара, жить друг без друга они не могли. Но однажды Выключатель увидел в комнате незнакомую лампочку в красивой хрустальной шляпке.

– Я – Бра! – представилась она.

Выключатель не мог отвести глаз от незнакомки, забыв даже о своей Лампочке. А она, не дождавшись его, так накалилась, что вспыхнула и погасла.

Только оказавшись в темноте, Выключатель вспомнил о ней.

– Как я мог забыть ее! – сокрушался он. – Без нее я не смогу жить…

Но недолго пробыл он в одиночестве. Скоро у него появилась новая лампочка, которая тоже светилась от счастья.

А Выключатель по-прежнему не сводил взгляда с Хрустального Бра.

Нос

Сел Угорь на Нос и заявил:

– Это мое место!

– Как твое?! – возмутился Нос. – Я не позволю, чтобы кто-то на мне поселился без разрешения. Я тебя сейчас выдавлю!

– Ну-ну, посмотрим, – усмехнулся Угорь. – Ты меня еще не знаешь. Если выдавишь, позову родственника Прыща, тебе еще хуже станет.

Как Угорь не сопротивлялся, его удалили, и вскоре на его место сел Прыщ. Он гордо возвысился над Носом и заявил:

– Я здесь навсегда!

– Так жить нельзя! – возмущался Нос. – На мне поселяются все кому не лень. Хотят весь нос занять, но этому не бывать!

Рассерженный Нос позвал Спирт – своего старого приятеля, с которым иногда встречался на вечеринках, и попросил его избавить от назойливых посетителей.

Спирт был очень вспыльчив и вмиг сжег Прыща.

А потом Спирт и Нос долго беседовали, вспоминали прежние времена:

– Хорошо сидим!

Зов

Два брата, Левый и Правый, были неразлучными Глазами. Левый никогда ничем не интересовался, на все спокойно смотрел. А Правый был шустрым, любопытным, всех замечал, никого не пропускал. Как увидит красивые глазки – тут же моргнет, и они ему тем же ответят.

Левый говорит:

– Ты, братец, когда-нибудь нарвешься на кулак.

А Правый только смеется:

– Надо быть оптимистом и жить веселее…

Однажды Правый подмигнул сногсшибательной красотке и все-таки получил в глаз, но по-прежнему искрился от счастья.

Левый ворчал:

– Я же тебе говорил! Вот никогда не буду никем увлекаться! Не хочу получать синяки!

Так они и жили. Но в один из дней Правый, как обычно, подмигнул красивым карим глазкам с пушистыми ресничками. Они были так неотразимы, что Левый глаз не удержался и тоже подмигнул.

– Вот, братец, ты и созрел! – весело сказал Правый. – От чувств никуда не денешься…

И все четыре глаза, счастливые, пошли рядышком.

С тех пор Левый глаз всегда следовал за Правым в надежде, что Зов чувств принесет им еще много неожиданных сюрпризов.

Благодарность

Над амбаром появилась стайка Воронят и закаркала. Им в ответ приветливо зачирикала воробьиная семья, давно живущая в этих местах:

– Что вы! Что вы так громко кричите!

– Мы голодны! – отвечали Воронята.

– Присоединяйтесь к нам – мы вас накормим, – пригласили их Воробушки. – Видите, на земле зернышки лежат, которые из обоза высыпались? Теперь они все наши, ешьте до отвала.

– Спасибо, мы вас за это отблагодарим, – обрадовались Воронята.

Вмиг они склевали все до единого зернышка, каркнули и улетели.

– И как же гости нас отблагодарили? – поинтересовались Воробушки, переглянувшись друг с другом.

На месте зернышек лежал свежий помет.

Одуванчик

Ветер крепчал.

– Надо защититься заборчиком, – испуганно закричал маленький Одуванчик, – он сдует с нас пушистые шапочки!

– Нам надо подумать, – ухмыльнулись большие одуванчики, увлеченные своими делами.

Тут Ветер подул с такой силой, что шапочки слетели у всех.

– Зря мы не послушались малыша, – сокрушались большие одуванчики. – Ветер и правда не смог бы пробраться через забор, и мы сохранили бы свою красоту. А сейчас смотреть на нас противно – стали лысыми.

Тропинка и Пень

Тропинка шла-шла – и наткнулась на дубовый Пень.

– Можно через вас пройти? – спросила она.

– Еще чего захотела! Обойдешь стороной, как все, – буркнул Пень.

Обошла его Тропинка молча и скрылась. А Пню стало интересно, куда она могла подеваться. С тех пор он весь извелся, даже усох от любопытства и скоро рассыпался в прах. Ветер поднял его и понес в сторону Тропинки, которая шла далеко-далеко, до самого города.

«Как же так? Я был крепким дубовым Пнем, но превратился в прах, – думалось ему, – а стелящаяся по земле невзрачная Тропинка добралась до самого города и до сих пор жива. Почему?»

Мента Банана

Банан рос недалеко от моря и с завистью смотрел на купающихся.

– Вот бы и мне раздеться и голеньким побыть на берегу: позагорать, поплавать! – мечтал он.

Однажды его сорвали, сняли кожуру, раздели догола, и Банан радостно воскликнул:

– Наконец-то мечта моя сбылась! Теперь-то я буду загорать и плавать.

Да не тут-то было – его просто съели.

Полеты во сне и наяву

Однажды, проходя по скверу, я заметил сидящего на лавочке грустного приятеля и спросил его:

– Почему у тебя несчастный вид и ты не на работе?

И он поведал свою печальную историю.

– Мы с соседом – дальнобойщики, мотаемся в дальние края, вот и решили поберечь свое здоровье – бросили курить.

Так вот, зашел я к нему недавно, чтобы отвлечься от навязчивого желания покурить, а он говорит:

– Знаешь, дружище, достал я недавно пакетик со спайсом. Сам еще не пробовал, но, говорят, он напрочь избавляет от табачной зависимости.

Скрутил он две цигарки, одну мне дал и щелкнул зажигалкой. Мы задымили, глотая запах курительной смеси. Чувствую, голова моя стала неестественно легкой, словно ее нет. Дальше вижу: у соседа хвост растет, голова в куриную превращается и крылья появились. Он глаза на меня вытаращил и как закричит:

– Ко-ко-ко! Какой ты индюк!

Видно, спайс на него тоже подействовал.

Взглянул я на себя в зеркало – и правда: я – индюк, а рядом – маленькие индюшата. Крыльями машут, перья взъерошены и наперебой орут:

– Летать хотим! Летать!

Побежали они, и я с соседом за ними. Примчались на крышу пятиэтажного дома. Сели, вот-вот взлететь готовы. Вороны над нами летают, каркают, видно, принимают за своих. Голуби приветствуют. А под нами толпа собралась, руками машут, словно сами хотят с нами полетать. Я было крыльями взмахнул, но тут кто-то меня оттащил от карниза. Одни индюшата остались на краю, языки нам показывают – без вас, мол, полетим.

Спасители те оказались врачами из психиатрической больницы. Они подлечили меня с приятелем, привели в человеческий облик.

А вот на работу нас пока не пускают. Она у нас серьезная – шоферы же. – Может, от расстройства закурим? – предложил я.

– Ни в коем случае! – воскликнул приятель. – Один раз сделал необдуманный поступок, достаточно.

Удаляющийся поезд

Старая Трость с шаркающей Ногой вошли в вагон и остановились возле сидевшей Головы в наушниках, которая не замечала никого. Трость покачнулась и передвинулась к другой Голове, уткнувшейся в журнал.

Трость с Ногой тихо стояли, пока поезд не затормозил. Трость не удержалась, ударилась о сиденье, Нога согнулась. Головы, заметив их, стали подниматься и уступать место, но было поздно – Трость и Нога уже приехали и собрались выходить.

Стоя на перроне, они долго провожали глазами удаляющийся поезд и думали: «Вот и мы, как этот поезд, скоро умчимся далеко и будем забыты…»

И медленно побрели, обходя идущих навстречу людей.

Старый Ковер

Однажды в доме решили выкинуть старые вещи – лежавший на полу Ковер и сломанную Табуретку, а вместо них приобрести новые.

– Ба, какая встреча! – радостно воскликнула Табуретка, увидев запыленный и облысевший Ковер у двери. – Мы же с тобой сто лет не виделись. Много интересного в жизни повидали, столько рассказать могли бы. Да, видно, никого это и не интересует уже. Все равно выкинут!

Услышали их разговор новые Стулья и Ковер и вступили в разговор:

– Да Вы же самая ценность! По Вам можно историю изучать!

Но хозяева их не собирались выбрасывать: Ковер почистили, краски освежили, вновь заиграл он восточной красотой. Повесили его на стену, а рядом поставили Табуретку, решили тоже ее изучить – может, царь на ней сидел.

Смотрят все на Ковер, восхищаются, охают, ахают – какая ценность, поистине антиквариат!

А новый Ковер, который положили вместо старого, тоже охает да ахает, но только оттого, что башмаки и туфли больно наступают и топчут его:

«Быстрей бы и мне стать антиквариатом…»

Петля

Галстук с Рубашкой были видной парой. Держались они за счет петли на Шее, которая двигалась все выше и выше и поднялась бы до головы, но ей мешал Подбородок.

Галстук с Рубашкой очень хотели перещеголять всех знакомых, показать, что они самые важные, и стали затягивать петлю так, чтобы взобраться с ней как можно выше. И это им удалось. Шея вытянулась, а Галстук с Рубашкой продвинулись до затылка. Они уже приготовились праздновать свою победу, но тут Шея затряслась от удушья.

Галстук ослабил петлю.

– Как бы мне еще подняться? – не унимался он.

– Была бы Шея деревянная – тебе бы это удалось, – сказала Рубашка.

– Я еще живая, – возразила Шея. – Но если петлю еще туже затянешь, то сам без меня и Рубашки останешься. Меру знать надо!

Хитрец Паучек

Паучок, хитрец и делец, хорошо знал, как привлечь клиенток. Он делал из паутины гамак и приглашал желающих на нем покачаться. К нему шли букашки и мухи. Они нежились, раскачиваясь в гамаке, и жужжали:

– Как здорово мы тут устроились!

Но скоро понимали, что за удовольствие нужно платить. И расплачивались они жизнью.

Передержали

– Ты чего меня никуда не пускаешь? – говорило Молоко Пакету, в котором оно находилось. – Пусти, дай мне познакомиться с обществом!

– Иш чего захотело! – сердито отвечал Пакет. – Вон мой сосед дал Молоку волю, так оно по Чашкам разгулялось и скрылось в неизвестном направлении. Сосед скучал, скучал, весь высох, его и выкинули. Хорошо, что нас забыли на окне. Тут солнышко греет, будем вместе наслаждаться…

Но Молоко от тепла скоро скисло и загустело. Когда Хозяйка открыла Пакет, оно не хотело даже выходить. В тот момент и Чашки отвернулись, не желая видеть его кислым. Только Пакет был доволен, что Молоко осталось ему верно.

Их вдвоем и выбросили в мусорное Ведро, которое презрительно фыркнуло: