За гранью разума. Книга вторая. Робкий шёпот ветра

Удивлённая Джессика прошла несколько метров вдоль океана и заметила кафе. Оно и небольшая территория, прилегающая к нему, были отгорожены пёстрыми лентами, за которыми работала съёмочная группа. С другой стороны ограждения толпилось огромное количество людей, большинство из которых составляли молодые девушки с безумно счастливыми глазами. Они жаждали прорваться за пределы лент, но высокие парни в полицейской форме не позволяли им этого сделать.

Джессике было очень интересно, что же происходило в этом кафе. Она осторожно просочилась сквозь толпу и приблизилась к ограждению. Маккартни посмотрела в глаза одному из полицейских, но он будто не замечал её присутствие. Джессика рискнула. Быстрым движением руки она приподняла ленту и в ту же секунду оказалась по ту сторону ограждения. Девушка посмотрела на полицейского, он никак не отреагировал на её поступок. Победно улыбнувшись, Джессика пошла в сторону кафе. Неподалёку от океана она заметила барабанную установку, за которой сидел молодой человек, а рядом с ним с гитарами в руках стояло ещё трое парней. Они шутили и громко смеялись. Джессика отвела от них взгляд карих глаз и посмотрела в другую сторону. Там находились несколько человек с камерами и светом. Они о чём – то увлечённо беседовали между собой. Джессика подошла к кафе и уже хотела войти внутрь, но навстречу ей вышла рыжеволосая, длинноногая, очень красивая девушка.

– Джессика, – красавица посмотрела как бы сквозь Маккартни и широко улыбнулась. – Дорогая, ты мне нужна. Я никак не могу выучить «поворот Алемана», – девушка засмеялась, продолжая смотреть сквозь Джессику.

– Я ничего не понимаю, – только и смогла выдавить из себя ошарашенная Джессика.

– Пойдём, я покажу тебе это движение ещё раз.

Позади себя, Джессика услышала до боли знакомый голос. Она обернулась. Земля тут же ушла из–под её ног. Маккартни увидела перед собой…себя. Джессика не могла вымолвить ни слова, а её близнец, широко улыбаясь, как ни в чём не бывало, прошла мимо. Она слегка обняла рыжую красавицу, и они вместе вошли в кафе. Когда к Джессике вновь вернулся здравый смысл, она поняла, что никто из присутствующих здесь её не видит. Её будто вообще здесь нет. Воспользовавшись ситуацией, Маккартни вошла внутрь кафе. На его небольшой сцене близнец Джессики показывала одно из движений танца латиноамериканской программы «Ча–ча–ча» рыжей девушке, которая с интересом пыталась его выучить. Вдруг, длинных волос Джессики коснулись дуновения тёплого ветра.

– «Ветер в кафе?», – пронеслось в мыслях Маккартни, и в ту же секунду она почувствовала на себе чей – то пристальный взгляд.

Джессика посмотрела в ту сторону, откуда дул ветер. За одним из столиков сидел молодой брюнет в чёрном пальто и, как всегда, мило улыбался Джессике своей нежной, открытой улыбкой.

Ещё секунду девушка просто смотрела на него, а затем кинулась к нему.

– Вновь ты? – дерзко спросила Маккартни, подбежав к столику незнакомца. Он впервые позволил ей, так близко подойти к нему. Но она, как и прежде, не могла разглядеть черты его лица.

– Может быть, ты объяснишь мне, что здесь происходит? – злясь, Джессика вздёрнула руками.

Человек из ниоткуда улыбнулся ещё шире робкой улыбкой и смущённо опустил вниз глаза, этим дав понять девушке, что его, по–доброму, забавляла её реакция.

– Ты издеваешься? – Джессика положила руки на стол и чуть наклонилась вперёд. Молодой человек посмотрел ей в глаза, и тёплый ветер ещё сильнее прежнего коснулся её волос.

– Джессика!

Джессика услышала своё имя и обернулась. Черноглазая, жгучая красивая брюнетка позвала к себе её близнеца. Маккартни поняла это и вновь повернулась в сторону незнакомца. Но он исчез, а с ним и тёплый ветер…

Джессика открыла глаза. Солнце уже давно заливало Лос–Анджелес своим ярким светом. Маккартни приняла душ, позавтракала в компании Роберта и Джулии и отправилась в студию «Джайв» на тренировку.

Джессика вошла в студию. «Джайв», как и всегда был заполнен счастливыми женщинами, пришедшими сюда за прекрасными фигурами, задорными детьми, громким смехом и отличным настроением.

Маккартни прошла в женскую раздевалку при хореографическом зале. Там уже переодевалась Эмили Грейс.

– Привет, – Джессика поприветствовала подругу.

– Привет, Джесс, – Улыбнулась Эмили. Она была чем – то озабочена.

– У тебя что – то произошло? – Маккартни не могла не заметить этого.

– У меня? – засмеялась Грейс, попытавшись скрыть своё непонятное настроение. – Нет, ну, что ты. Всё отлично, – девушка слегка обняла подругу. – Переодевайся. Буду ждать тебя в зале, – Эмили направилась к выходу.

– Хорошо, – Джессика в недоумении посмотрела ей в след.

Переодевшись в тренировочную форму, Джессика вошла в зал, где уже разминались Эмили, Джек и Энтони. Маккартни присоединилась к ним. Через пятнадцать минут в зале появилась Патриция Маккартни. На женщине тоже была надета тренировочная форма, которая отлично подчёркивала её бесподобную фигуру. На ногах Патриции красовались профессиональные туфли на невысоком каблуке. Несмотря на свой возраст, Патриция превосходно выглядела и продолжала сама проводить тренировки у профессиональных пар студии.

– Ребята, – лёгким движением руки Патриция выключила музыку. Женщина пребывала в очень хорошем настроении. – Я хочу начать с объявления, – Патриция дождалась внимания каждого танцора и продолжила. – Скоро чемпионат мира по спортивным бальным танцам. В этот раз он пройдёт в Лондоне. На участие в нём от нашей студии будет заявлена одна пара.

От последних слов Патриции Джессика и Энтони были в смятении. Джек и Эмили напротив, как – то загадочно переглянулись и оставались спокойными.

– Я ничего не понимаю, – Джессика положила руки на пояс. – Кто так решил?

– Это моё решение, – улыбнулась Патриция.

– Твоё? – возмущению Джессики не было предела. – И как же ты собираешься сделать выбор между нашими парами?

– О, Боже, сколько лишних слов, – усмехнулась Патриция. – Узнаю свою внучку.

– Бабушка, я серьёзно, – Джессике было не до смеха. – Кто поедет на чемпионат?

– Ты и Энтони, – ответила женщина.

После её слов удивление Тони и Джессики было нельзя описать словами. Эмили и Джек продолжали оставаться спокойными.

– А, как же Эмили и Джек? – совершенно запуталась Джессика.

– Они сейчас всё сами нам объяснят, – улыбнулась Патриция и посмотрела на Эмили.

– Да, конечно, – немного смутившись, Эмили вышла в центр. – Я не могу участвовать в чемпионате, потому, что я, – девушка посмотрела на Джессику. – Потому, что я беременна.

– Вот это новость, – непроизвольно вырвалось у Джессики. – Простите, – Маккартни прикрыла рот рукой.

– Прости, Джесс, – виновато улыбнулась Эмили. – Мы подруги и я должна была раньше тебе об этом рассказать.

– Нет, нет, всё в порядке, – успокоила её Джессика. – Я просто немного ошарашена. Но я рада за тебя, – Маккартни подошла к Эмили и крепко обняла её. – Поздравляю тебя.

– Теперь твоя очередь, Джек, – Патриция предоставила слово Джеку.

– Хорошо, – Джек вышел на середину зала.

– Надеюсь, у тебя другая причина отказа от чемпионата? – засмеялась Джессика и тут же поймала на себе недовольный взгляд Патриции. – Простите.

– Моя партнёрша не может без сарказма, – Джек подмигнул Джессике. – Друзья, я встретил прекрасную девушку. Её зовут Амели. Через месяц у нас свадьба и я переезжаю жить к ней в Париж.

– Ужас, – вновь вырвалось у Джессики. – Энтони, – Маккартни перевела недовольный взгляд на молодого человека. – Мне кажется, ты не удивлён? Или мне действительно только так, кажется? Ты знал?

– Нет, Джессика, я не знал, – ответил Тони.

Джессика чуть наклонила голову вперёд и прищурила правый глаз. Это был знак её недоверия. Девушка пристально посмотрела Тони в глаза.

– Клянусь! – воскликнул Льерентэ, хорошо понимая этот взгляд. – Я не знал.

– Попробую поверить тебе на слово, – недовольно произнесла Маккартни.

– Что ж, теперь, когда мы всё выяснили, хочу перейти непосредственно к вопросам о самом чемпионате, – улыбнулась Патриция. – Начнём, как и обычно с «Ча–ча–ча». К чемпионату будем готовить этот танец под хит шестидесятых «В тебя влюбился ветер» в исполнении рок – группы «Малыши в чёрном».

После последних слов Патриции Джессика невольно усмехнулась. Взгляды всех присутствующих, в том числе и самой Патриции устремились на девушку.

– Что ещё? – грубо поинтересовалась Патриция, не отводя требовательного взгляда зелёных глаз от внучки.

– Ничего, – Джессика продолжала издавать странные звуки.

– Джессика, – Патриция повысила голос.

– Нет, всё в порядке, – Джессика перестала ухмыляться. – Правда. Просто меня всегда забавляло название этой группы.

– Этой великой группы, – гордо поправила Патриция. – Легендарной.

– Да, ладно, – вновь усмехнувшись, возразила Джессика. – Это в твоё время они были легендарны, а у нас есть свои легенды.

– Джесс, – я тебя не понимаю, – улыбнулась Эмили. – Ты же любишь рок.

– Вот именно, – важно ответила Джессика. – Рок. Настоящий, современный рок, – Джессика перевела взгляд на Патрицию. – А, что это за рок, под который легко можно сделать латиноамериканский танец?

–Не заставляй меня злиться, – Патриция скрестила руки на груди. – Каждую мелодию вполне возможно стилизовать под латину и не только.

– Я не хочу танцевать под это старьё, – капризничала Джессика.

– Энтони? – Патриция властно посмотрела на новоиспечённого партнёра внучки.

– Я полностью доверяю вкусу тренера, – улыбнулся Тони и посмотрел на Джессику. Она недовольно покосилась на него.

– Вот и прекрасно, – смягчилась Патриция и отправилась к небольшому шкафчику. – Сейчас я раздам вам их диски с песней «В тебя влюбился ветер», а дома вы её очень внимательно послушаете.

– Бабуля, ну что за бред, – скривилась Джессика. – Двадцать первый век. Найдём в интернете и послушаем.

– Не послушаешь, – Патриция посмотрела на Джессику, в этот момент, протягивая диск Тони. – Забудешь, – женщина подошла к внучке. – Или просто не станешь этого делать, – Патриция буквально сунула диск в руки Джессике.

– Что за детский сад? – Джессика покачала головой и перевела взгляд на обложку диска. С неё на девушку посмотрели четыре молодых, красивых, свободолюбивых человека. Они стояли в постановочной позе на берегу океана. Это место показалось Джессике до боли знакомым. Она всмотрелась в счастливые лица парней. Когда девушка хорошо рассмотрела одного из них, в её душе что – то перевернулось. Будто весь мир замер, а она стала другим человеком. А, возможно и тем, которым действительно и являлась. Что – то было в этом парне знакомое и родное. Когда Джессика смотрела на него, её воспалённый до предела разум отказывался что – либо понимать, а вот душа… Душа, напротив, о чём – то шептала, но её раздирающий тишину шёпот был до безумия неуловим.

– Джессика, – уже, наверное, в десятый раз позвала Патриция.

– Что? – Джессика с трудом оторвала взгляд от обложки. – Ты что – то сказала?

– Да, – Патриция не узнавала внучку. – Что случилось?

– Кто он? – Джессика указала на одного из парней с диска.

– Это, – Патриция подошла ближе, чтобы рассмотреть, кого имеет в виду Джессика. – Бас – гитарист, Джеймс Фокс.

– Джеймс Фокс, – чуть слышно повторила Джессика.

– Да, а что? – ничего не понимала Патриция.

– Я его где – то видела, – Джессике казалось, что её голова сейчас разлетится на сотни мелких частей. Душа продолжала что – то шептать, но разум отказывался её слушать.

– Ну, конечно, видела, – в разговор вмешалась Эмили. – Его часто показывают по телевизору, и он не раз приезжал к нам с концертом.

– Это верно, – улыбнулся Джек. – Джеймса Фокса знают все, даже те, кто далёк от его творчества.

– Он же легенда, – добавил Тони.

– Нет, вы меня не понимаете, – Джессика была взбудоражена. – Я его знаю. Я знаю его! Простите.

Девушка выскочила из студии и, не помня себя, побежала к океану. Она ещё раз внимательно посмотрела на лицо Джеймса, на его нежную, открытую с долькой лёгкой грусти улыбку. Нет. Ничего. Она не могла понять, что с ней происходило. Джессика резко бросила диск, а затем опустилась на белый, горячий песок. Девушка приложила руки к голове.

– Джессика, ты в порядке? – на берег прибежала обеспокоенная Патриция, а вместе с ней и все остальные.

– Джесс, – Эмили помогла подруге подняться. – Что с тобой?

Джессика посмотрела на Эмили, затем на всех остальных. В их глазах поселился страх и недоумение. Джессика поняла, нужно поскорее всё перевести в шутку, иначе бабушка и друзья посчитают её сумасшедшей.

– Я не могу поверить, – Джессика создала искусственный смех. – Вы, купились! Как круто я вас разыграла, – девушка засмеялась ещё громче и побежала к студии. – Идёмте, так мы всю тренировку пропустим!

Тренировка подошла к концу. Она прошла очень скованно. Джессика никак не могла прийти в себя. Перед глазами девушки, то и дело, возникал парень с обложки диска. Маккартни не могла понять, что с ней происходило. Казалось, будто в её душе за право на существование боролись два человека. С одной стороны она была всё той же Джессикой, что и несколько часов назад. Но с другой – её внутренний мир в одно мгновение изменился до неузнаваемости. В мыслях запуталось очень много вопросов. Среди них бродил и главный: кто же он, этот Джеймс Фокс? Кто он для неё?

Патриция Маккартни была в своём уютном кабинете на втором этаже студии. Женщина собиралась домой. После непродолжительного стука в дверь, в кабинет заглянула Джессика.

– О, дорогая, – сняв профессиональные туфли, Патриция заметила внучку. – Проходи.

– Спасибо, – Джессика еле заметно улыбнулась и вошла в светлое помещение.

– С тобой всё в порядке? – обеспокоенно поинтересовалась Патриция и внимательно посмотрела на девушку. – Ты очень бледная.

– Я в порядке, – устало улыбнулась Джессика и, не дождавшись приглашения, опустилась на мягкий диван. – У меня есть к тебе важный разговор. Можешь уделить мне пару минут?

– Конечно, – с плохо скрываемым интересом, Патриция опустилась в своё кресло. – Я тебя слушаю, дорогая.

– Я хотела спросить тебя о возникновении нашей студии? – Джессика пристально посмотрела на бабушку.

– Не понимаю, – после недолгой паузы улыбнулась Патриция.

– Наша студия, – Джессика демонстративно указала на помещение. – Как она появилась? Это здание, оно было построено или до «Джайва» здесь было что – то другое?

– Ты никогда не задавала мне подобных вопросов, Джессика, – Патриция посмотрела внучке в глаза. – Что произошло? С чего вдруг такой интерес? Ты всегда была безразлична к таким вещам.

Она, действительно, была безразлична. Красива, умна, всегда позитивна, но Джессика никогда не замечала того, что происходило у неё перед глазами. На протяжении многих лет ей снился один и тот же сон: пляж, горячий песок, яркое солнце, безоблачное небо. Вот только вместо студии Патриции и Клиффа во сне являлось какое – то кафе. Миллион раз Джессика могла бы поинтересоваться у Патриции, почему так происходило, но ей было просто всё равно. Она проживала свою жизнь по накатанной дорожке, но до сегодняшнего дня. До момента пока не увидела на обложке диска брюнета с милой, открытой улыбкой, в которой заблудилась долька грусти. Привычное мировоззрение в один миг рухнуло, как карточный домик. Она посмотрела на многие вещи другим, внутренним взглядом. А её душа и разум вступили в длительную дискуссию между собой.

– Вдруг, мне стало любопытно, – улыбнулась Джессика, отведя в сторону карие глаза, будто боясь, что заглянув в них, Патриция прочтёт все секреты, спрятанные в душе. – На самом деле, меня очень давно беспокоил этот вопрос, – нагло солгала девушка.

– Что ж, – засмеялась Патриция, ни на секунду не поверив Джессике. Она откинулась на спинку вращающегося кресла. – Раз беспокоил, значит слушай…

Клифф Маккартни осторожно коснулся кнопки звонка квартиры Эштона и Саманты Старки в Лос–Анджелесе.

– Устала, дорогая? – мужчина улыбнулся и нежно обнял, стоявшую рядом, Патрицию Маккартни.

– Да, немного, – она положила голову на его плечо.

– Я тебя понимаю, перелёт был весьма утомительным, – Клифф поставил на пол дорожную сумку.

– Просто уже ночь, – устало улыбнулась Патриция обворожительной улыбкой.

– Да, – Клифф ещё больше прижал к себе супругу.

– С приездом, ребята, – открыв дверь, на пороге появилась мама Патриции – Саманта Старки. Она была очень рада. Женщина слегка обняла сначала Патрицию, затем Клиффа.

– Привет, мама, – Патриция поцеловала женщину.

– Доброй ночи, миссис Старки, – поприветствовал Клифф и поднял с пола сумку.

– Проходите, – пригласила Саманта. – Я приготовила ужин.

– Спасибо, мама, мы не голодны, – Патриция переступила порог маленькой, но уютной квартиры и огляделась по сторонам. – Как Роберт?

– Всё в порядке, – поспешила успокоить Саманта. – Он спит. Эштон тоже уснул, как младенец, – засмеялась женщина. – Может быть, всё – таки поужинаете?

– Знаете, миссис Старки, я бы не отказался, – широко улыбнулся Клифф и крепко обнял Патрицию.

– Обжора, – засмеялась Патриция и толкнула супруга бедром.

– Вот и прекрасно, – обрадовалась Саманта.

– Совсем нет, мама, то, что он обжора – это далеко не прекрасно, – ещё задорнее засмеялась Патриция. Клифф показал жене язык и ещё сильнее обнял её.

– Иногда, просто не верится, что у вас уже такой взрослый сын, – засмеялась Саманта, наблюдая за парой. – Идёмте. Стол накрыт в гостиной.

После ужина Клифф отправился спать, а Патриция и Саманта ещё немного поболтали за чашкой чая.

Патриция осторожно приоткрыла дверь комнаты Роберта. Молодая женщина тихо, на носочках подкралась к кровати, в которой сладко посапывал их с Клиффом сын. Патриция аккуратно присела на край кровати и с нежностью посмотрела на голубоглазого мальчика. Женщина провела рукой по густым, слегка вьющимся волосам сына. Он забормотал что – то в ответ. Патриция улыбнулась. Она поправила его одеяло, ещё раз окинула сына любящим взглядом и также осторожно покинула детскую.

Патриция тихо приоткрыла дверь комнаты, которую занимали они с Клиффом. Молодая женщина огляделась по сторонам и невольно заметила, что супруг уже распаковал дорожную сумку. Патриция перевела взгляд зелёных глаз на полку, которая просто ломилась от наград за участие в соревнованиях по спортивным бальным танцам. Среди них уже красовался и кубок за первое место на чемпионате Европы, с которого пара и вернулась. Патриция внимательно посмотрела на заслуженную награду и с плохо скрываемой грустью улыбнулась. Маккартни перевела взгляд на Клиффа. Мужчина стоял около своего мольберта и дорисовывал картину, над которой начал работать уже довольно давно. Патриция переступила порог небольшой комнаты и закрыла за собой дверь.

– О, дорогая, – улыбнувшись, Клифф заметил её присутствие, но не оторвал взгляда от картины, на которой с каждой чёткой и в тоже время хаотичной линией, рождалась танцующая Патриция. – Ты тоже заходила к Роберту?

– Да, – Патриция подошла к кубку и безразлично провела по нему изящной рукой. – Заходила.

– Скорее бы утро, – улыбнулся Клифф, всё так же, не отрывая взгляда от мольберта. – Мне не терпится подарить ему подарок, что мы привезли из Швеции.

– И не терпится просто обнять его, – с грустью в голосе чуть слышно произнесла Патриция.

– Дорогая, – Клифф сразу же понял, что с супругой что – то не так и повернулся к ней лицом. – Что произошло?

– Клифф, – Патриция одарила его строгим взглядом кошачьих глаз и перестала прикасаться к кубку. – Так не может больше продолжаться.

– Мне не заканчивать картину? – улыбнувшись, пошутил мужчина.

– О, Боже, – занервничала Патриция. Ей явно было не до шуток. – Причём здесь твоя картина? Хотя, ты прав, она тоже имеет к этому отношение, – женщина демонстративно села на кровать.

– Так, хорошо, – Клифф отложил в сторону кисть и, протерев салфеткой руки, внимательно посмотрел на супругу. – Рассказывай.

– Мы не можем, вот так, больше мотаться по всему свету завоёвывая эти кубки, грамоты, регалии, – Патриция указала на полку с призами.

– Почему? – не понимал Клифф.

– О, Боже, – немного злясь, Патриция скрестила на груди руки. – Потому, что наша жизнь – это лишь та полка с кубками и всё, Клифф, всё. У нас нет своего дома, мы не видим, как растёт наш сын, у нас уже давно нет никакой цели, кроме как взять первое место на соревнованиях, – женщина проникновенным взглядом посмотрела супругу в глаза. – Я хочу заниматься тренерской деятельностью. Хочу сама готовить детей и выводить их на чемпионаты. Ты тоже не горишь этими вечными соревнованиями. Так почему бы нам не погрузиться в тренерскую деятельность? А ты, смог бы чаще рисовать. Я вижу, как тебе дорога живопись.

– Патриция, дорогая моя, – Клифф улыбнулся и посмотрел на жену с той нежностью, которая переполняла его душу. Он присел рядом с ней и обнял её. – Дело не в том, что дорого мне. Дело лишь в том, чего хочешь ты. Что приносит тебе счастье. Этого достаточно. Ведь, я счастлив только тогда, когда счастлива ты, – Клифф ещё крепче прижал к себе Патрицию. – Ели ты хочешь быть тренером и это твоё призвание, то мы больше не будем подавать заявки на участие в соревнованиях, – Клифф заглянул в зелёные глаза Патриции. – Завтра же арендуем зал и начнём набирать детей.

– О, Боже, Клифф, – Патриция широко улыбнулась бесподобной улыбкой и крепко обняла безумно любящего её мужа. – Спасибо, дорогой. Я так счастлива!

– И это самое важное, – улыбнулся Клифф, тоже обняв Патрицию.

Клифф и Патриция сняли зал в аренду и, с легкостью, набрав детей на свои занятия, приступили к тренировкам.

Спустя полгода, деятельность Патриции и Клифа набрала немыслимые обороты. В их небольшой арендованный зальчик записывались дети со всего Лос–Анджелеса. Патриция была божественным тренером. Клифф с огромным удовольствием поддерживал её во всех начинаниях, помогал с тренировками и занимался живописью. Супруги Маккартни стали уделять больше времени Роберту, переехали в арендованную квартиру и начали копить деньги на собственный дом. Жизнь наполнилась новыми красками и впечатлениями.

В небольшом, светлом, зеркальном помещении было душно. Но кружащиеся в ритме самбы дети, казалось, не обращали на это никакого внимания. Патриция Маккартни стояла у открытого окна, надеясь поймать хоты бы немного свежего воздуха. Но за окном было так же жарко.

– Лили, – Патриция аккуратно убрала испарину со лба. – Обрати внимание на спину, прогибайся больше.

Девочка беззаботно улыбнулась, безукоризненно выполнив указания тренера. Патриция, чуть заметно улыбнулась в ответ. Женщина посмотрела на наручные часы, которые носила на правой руке, несмотря на то, что была правшой. Стрелки лениво приближались к полудню. Патриция устало провела рукой по тонкой шее и вышла на середину паркета.

– Ребята, – Маккартни громко похлопала в ладоши, тем самым привлекая внимание детей. – На сегодня тренировка окончена, – улыбнулась Патриция. Её воспитанники моментально встали в третью позицию и стали внимательно слушать тренера. – Пожалуйста, не забывайте повторять новый материал дома. Через полгода у нас первый чемпионат Лос–Анджелеса. Мы должны быть к нему готовы, как никто другой, а для этого нам нужно очень много работать. Вы со мной согласны?

– Да, – весело согласились дети и, переглянувшись, задорно засмеялись.

– Вот и прекрасно, – ещё шире улыбнулась Патриция. – На сегодня тренировка окончена, – Патриция поклонилась детям, они тоже сделали парный поклон. – Спасибо. До свидания.

– До, свидания, – ребята захлопали в ладоши и побежали в раздевалку.

Патриция слегка улыбнулась, посмотрев им вслед. Молодая женщина устало убрала заколку, и чёрные локоны играючи упали на изящные плечи. Патриция выключила тихо игравшую музыку и отправилась к выходу из хореографического зала. Маккартни открыла дверь и в ту же секунду столкнулась с хозяином зала – Джастином Танни. Джастин был добрым, отзывчивым, шестидесятилетним, невысоким седовласым мужчиной с всегда хорошим настроением. Но, по каким – то причинам сегодня он был мрачнее тучи. Патриция не могла этого не заметить.

– Мистер, Танни? – Маккартни была удивлена, увидев Джастина. Обычно он появлялся лишь за арендной платой.

– Да, здравствуйте, миссис Маккартни, – не улыбнувшись, Джастин переступил порог светлого помещения.

– Здравствуйте, – Патриция не знала как себя вести. Обычно Джастин никогда не был так официален. – Что – то случилось?

– Да, случилось, – Джастин вышел на середину паркета и посмотрел на напуганную Патрицию. – Есть разговор. Миссис Маккартни, я вынужден расторгнуть с вами договор аренды этого помещения.

– Что? – Патриция не могла поверить собственным ушам. – Я ничего не понимаю. В чём причина вашего решения? Плату я предоставляю своевременно, зал содержу в чистоте, выполняю все условия прописанные в контракте.