Via Combusta

Глава 7.

Москва.

Без уточнения времени.

Мальчики на полном серьёзе думают, что они самые умные. И что поставь перед ним даже десять девчонок, ни одной не найдётся, кто умнее. А потому что – что? Потому что уверены, что даже случись такое соревнование, то мальчик в любой момент имеет возможность повысить ставки. Взять и взвинтить их. Или вообще ва-банк пойти. А высокий риск – поле для девочек чужое. А значит, заведомо проигрышное. А умная ты или дура – какая разница, если ты рисковать не готова. Так думают, значит.

И Есения, в силу своего пытливого ума и очень хорошего образования, эту закономерность понимала и много раз, из тенька, наблюдала за тем, как это у мальчиков происходит. Торгуются ли они по бизнесу, играют ли в казино или покер. Да и просто если смотреть, как они отстаивают свою точку зрения – модель плюс-минус одна, и она очень, надо сказать, органичная. По сути, если представляется возможность рискнуть, и риск оценивается как приемлемый, мальчик, если с ним рядом нет девочки-файрвола, даже особо и не задумается. Рискнёт. А если проиграет, то снова пойдёт рисковать, удваивая ставку. Такой вот для них «мартингейл». И расчёт на то, что либо, в конце концов, повезёт, либо соперник сам сдастся, решив, что дальше он тупо не тянет.

Поэтому, когда она поняла, что Алексей её хочет взять на слабо и предлагает ей заказать ему шлюх, хоть и в шутку, но твёрдо зная, что девочка от такого предложения поплывёт, смутится, зальётся пунцовой краской и сдастся, она даже проржалась где-то глубоко внутри себя. Хорошенько так проржалась. Да, было понятно, что Алексей – парень не простой. Успешный бизнесмен. Занимается современными технологиями, что-то делает в интернете, и не оставалось сомнений, что человек он – состоятельный. И как мужчина – состоявшийся. А то, что этот успешный мужчина прошёл до встречи с ней через большой опыт общения с девушками, было видно даже невооружённым взглядом ещё при первом знакомстве. Такого с наскока не возьмёшь. Нужен был ключик. Но простыми открывашками в виде образа глазастой тупой барби или сексуальной и немного агрессивной девушки-автослесаря, тут пользоваться было нельзя. Всё говорило в пользу той версии, что Алексею такое приелось. Нужен был простор для воображения, образ должен был вводить в заблуждение и не выдавать чего-то конкретного, кроме хорошей фигуры и ума его носителя. Поэтому, свитер со странным принтом на одно плечо, волосы, туго затянутые на затылке в простой хвост, плюс скинни-джинсы под замшевую туфельку на среднем каблучке, должны были смотреться со стороны демократично и, в достаточной мере, абстрактно. Поди, разберись, кто в домике живёт?

И ржака была в том, что Алексей попал пальцем в небо, совершенно неверно истолковав, что за девушка сидит перед ним, и для кого он демонстрирует свой стандартный джентельменский набор в надежде очаровать провинциалку с первого раза. Поляну накрыл, аж в два слоя тарелки ставить можно. Не хватало ещё длинного брутального лимузина за окном и фразы: «Поехали, северяночка, я тебе Москву покажу!». Да, парень он опытный. Дак и она, вроде как, не в угол носом росла. Повидала разные закаты солнца, и большие и вручную. Если Лёша подумал, что он взвинтил ставки, то для Есении это была не более, чем разминка. Ведь богатый жизненный опыт, покрывающий знаниями все, без исключения, стороны продажи женских прелестей за деньги, был получен как дополнительная факультативная дисциплина к высшему образованию. Разве что корочки какой нет, кроме душевной. Поэтому, звоним шлюхам.

После этой встречи Есения долго гонялась, а что это было вообще? Зачем Алексей вывел их шутливый разговор в эту странную сторону? Специально или психанул? Версия в пользу заранее продуманного и спланированного критики не выдерживала. Есения очень хорошо понимала, что те, кто в таких вопросах глубоко разбираются, молчат. Поэтому поведение Алексея казалось спонтанным. Чем, по-хорошему, пугало больше, чем веселило. Во всяком случае, повод задуматься был крепкий.

Ведь что мы имеем. В активе то, что парень молодой, успешный, креативный, как сейчас модно говорить. Не женат. Не в отношениях. Симпатичный. Видно, что очень умный и с юмором. Состоятельный. И, положа руку на сердце, понравился. Но, в пассиве тоже не мало, ведь было ясно, что к серьёзным отношениям мальчик и не готов, и не стремится, перебиваясь от койки к койке, тому и рад. К тому же слушает маму, иначе хрен бы он стал с Есенией встречаться.

Но, с другой стороны, девушка очень чётко прочитала в глазах Алексея симпатию. Девочки обычно это считывают на раз с возрастом. И если это ощущение не было обманчиво, то очень скоро она должна была получить от Алексея знак внимания. В то, что Алексей будет терзать себя сомнениями, девушка не верила ни разу. Такие мужчины не сомневаются, а действуют. Наличие же мамы, к которой ветреный сын покорно прислушивается, нельзя было однозначно расценить как негативный фактор. Ведь, познакомившись с Есенией, она, видимо, клевала мозг сыну, потому как половину вечера первой встречи сетовала на отсутствие внуков. К тому же запаса финансовой прочности дяди Ираклия, дай бог, хватило бы до конца года, учитывая переезд и период притирки на новой работе. А от воспоминания о тураковском пельмене бросало в дрожь.

Поэтому питерская барышня решила не злить судьбу, которая явно к ней благоволила и в очередной раз положила ей в руки козырную карту. Будь как будет, рационально решила она. Если её догадка окажется верна, то Алексей сам её найдёт. А если это произойдёт, то дальше игра будет развиваться уже по её правилам. И хочет он или не хочет, готов или нет, но отношения у них будут серьёзными. На радость мамам. Да и она не в проигрыше.

Нельзя сказать, что Алексея с Есенией захватил бурный роман и они так увлеклись друг другом, что забыли обо всём на свете. Молодой человек даже не особо старался ухаживать, прекрасно понимая, что при его финансовых возможностях любое действие и так будет выглядеть в глазах обольщаемого объекта как нечто грандиозное, впечатляющее, ну, или, во всяком случае, запоминающееся. Поэтому под расслабляющие ритмы лаунж-музыки, симпатизирующие друг другу молодые люди сперва отправились с гастролями по столичным комбинатам высокой пищи и приятной атмосферы, а потом стали выбираться в зарубежные поездки изучать холостяцкие недвижимые приобретения кавалера, культуру, гастрономию и интенсивность солнечного излучения средиземноморских курортов.

В этих поездках девушка поняла со всей очевидностью, что хоть она и яркая, молодая, сексуальная, что само по себе должно было автоматически привлекать внимание, однако её доминанта уступала другой, более важной для Алексея. Работа, построенная с нуля компания, сама бизнес-идея – вот что занимало первое место в голове молодого кибер-бизнесмена. И это было очень неприятно осознавать, что твоё место заведомо второе. Мало того, что второе, так ещё и с риском, что произойдёт рецидив, и Алексей дополнит картину романтИка с Есенией дополнительными сторонними специалистами узкого профиля. Такое ощущение витало, и расслабляться было нельзя.

Поэтому по возвращении в Москву пара, по инициативе слабой половины, с регулярным постоянством стала проводить семейные посиделки на квартире у мамы Алексея, где они обе, слабые половинки, чувствовали себя в безопасности и уверенно смотрели в будущее. Хоть и каждая по-своему. Игра юной особы была настолько тонкой, скорее даже – филигранной, что, увидь её со стороны институтские профессоры-светилы, они бы аплодировали стоя, настолько хорошо молодая девушка режиссировала для себя светлое будущее. Учтены были стратегические интересы всех участников непроговорённой вслух, но предполагаемой сделки: в первую очередь, корысть Есении, потом – мамы Алексея, самого Алексея и даже его бизнеса. За бортом социального договора остались лишь порочащие человеческое достоинство клубничные увлечения жениха. Во всяком случае, ей так казалось.

В результате за сравнительно короткий срок, что-то около года, Есении так хорошо удалось вписаться во все без исключения семейные процессы, что без неё не только не могла решиться ни одна хозяйственная задачка внутри семьи, но и она подхватила часть валяющихся на полу рабочих функций в бизнесе мужа, частично перераспределив их, опять же, между родственниками Теперь она занималась организацией правильного питания и закупкой эко-нэйчурал-супер-пупер продуктов, вопросами красоты, стиля и здоровья, вопросами организации семейных праздников и торжеств, визовыми вопросами и размещением, уборкой помещений, словом – всем. К тому же, более тяжёлые, скорее – мужские, административно-хозяйственные функции в бизнес-структуре Алексея потихоньку стали дрейфовать в сторону дяди Ираклия. Естественно не бесплатно.

Поэтому вопрос о свадьбе, как таковой, уже не стоял. Все стороны неозвученной сделки чётко понимали свои роли и задачи. А вопрос времени ни для кого, казалось бы, уже не был принципиальным. Однако это ощущение было, конечно же, обманчивым. Во-первых, мама Алексея уже впрямую намекала на бракосочетание, с прицелом на дальнейшую репродукцию. Но и Есения не хотела затягивать этот процесс, с одной стороны, понимая, что железо куётся, пока согретое и пластичное, а с другой стороны, что долго её благоверный хранить верность, похоже, не сможет. Во всяком случае, такой уверенности не было. А подозрения копились.

И не то чтобы время стало играть против плана Есении и как-то подгонять. Скорее, просто сама девушка чувствовала, что время надо расходовать эффективно, с максимальной отдачей. И если молодой человек заработался настолько, что периодически стал забывать про гражданскую жену и про то, что она ждёт от него предложения, то этому молодому человеку надо помочь. Но чтобы прагматичный бизнесмен воспринял это изменение должным образом и не произошёл неприятный сюрприз, она решила, что сейчас самое время задать парню прямой вопрос «Да-да, нет-нет?». Было ясно, что вопрос этот был уже риторический, потому манипулятивный. Но подстраховаться всё же стоило. И поэтому он прозвучал в присутствии мамы Алексея. Как говорится, сообразим на троих.

Алексей к тому моменту настолько был увлечён своими головокружительными успехами в бизнесе, что, похоже, даже не воспринял этот вопрос как что-то важное. Свадьба, так свадьба. А чего это принципиально меняет? Скажите, сколько надо денег на организацию, я дам, и больше не приставайте ко мне по пустякам, по-браццки.

Собственно говоря, на брачной церемонии как раз и были поставлены подписи под и так витавшим в воздухе социальным договором, и молодожёны укатили на целый месяц на райские М_вы, где не только прекрасно отдыхали, но и активно беременели на тамошнем тёплом солнышке. Причём так хорошо они это делали, что вернулись в Москву с очень, ну с очень красноречивым ХГЧ.

Этот момент возвращения и получения результатов фрау-теста Есения помнила очень хорошо, потому что немного не так себе всё представляла. Она полагала, что до этого дойдёт через годик-два, а пока можно было просто пожить в своё удовольствие. Плюс, насколько она видела из опыта городских знакомых и подруг, хотя настоящих подруг-подруг у неё в Москве не было, так просто ни у кого залететь не получалось и приходилось прибегать к помощи специальных докторов, проходя неприятные, а порой и болезненные протоколы. Поэтому вероятность такого простого исхода она вообще не воспринимала, как реальную. От этого очень сильно удивилась. Зато как обрадовалась!

С этого момента для неё началось совершенно другое летоисчисление. Просто – другое. Мало того, что она была молодая жена успешного предпринимателя. Так она ещё и беременная! Светлая и долгожданная для старшего поколения новость разнеслась по семье молнией и вызвала ровно тот же самый эффект, который можно назвать не иначе, как эмоциональный взрыв. Предвосхищая благостное время, когда можно будет понянчить первенца, у будущих бабушек настолько сорвало башни, что назвать их адекватными в тот период можно было лишь с очень большой натяжкой.

А светлые ожидания бабушки по папиной линии имели настолько мощную силу, что вылились не только в оптовых закупках всевозможных полезных детских мелочей, без разбора и оглядки на пол и возраст, но и в гиперопеку молодой мамы. Не прошло и первого триместра, как готовящийся стать папой Алексей был вынужден оторваться от своей работы и внять советам мамы, которая настоятельно требовала, чтобы её внук рос не в пыльном и загазованном мегаполисе, а на природе. Так, забота свекрови и здоровый пофигизм мужа стали проводниками к абсолютному женскому счастью Есении, которая могла провести второй триместр, не только наслаждаясь в полной мере своими ощущениями и статусом, но и вовсю занимаясь гнездованием в своем новеньком элитном доме.

За всеми этими событиями все как-то потихоньку стали смещать фокус внимания в сторону от основного спонсора, день за днём всё дальше и дальше, пока этот фокус вконец не расплылся. Молодая жена понимала, что отпускает вожжи, но ничего не могла с этим поделать, так как мотаться вслед за мужем она больше чисто физически не могла. Да, к тому же, третий триместр ознаменовался рядом проблем и связанных с ними тревог, которые никак не способствовали постоянному присмотру за благоверным. По-хорошему, временами было уже не до него. Что Алексей и почувствовал. И это приподнятое чувство не претерпело существенных изменений даже после рождения сына.

Глава 8.

Московская область. Раздоры.

Без уточнения времени.

Между тем, время шло, Саша рос, а вместе с ним росли и те семейные проблемы, размер которых целиком зависел от количества свечек на торте ко дню его рождения. В благостной атмосфере расслабляющего полного достатка, если не сказать, полнейшего избытка, стали встречаться ситуации, характеризующиеся чувственным вакуумом, провоцируя если не конфликты, то уж точно скрытую напряженность. Ведь всем вокруг было совершенно комфортно: маме, свекрови, дяде Ираклию, даже мужу. Все получали от жизни сполна, черпая её полной ложкой, аж с двумя горками. А как посмотришь в глаза сына, который отца видит пару недель в году, так и кошки скребут. Да и не только кошки, но и тигры, ведь не только мальчик недополучает папиного внимания, но и ряд маминых интересов игнорируется. Поэтому, хоть в зеркало не смотри.

Материальная компенсация работала, но до определённого момента. Что-то поломалось в Есении, и она сама не могла понять, что с ней снова происходит. Чаще и чаще она стала звать и видеть во сне папу. Раз за разом стала ловить себя на мысли, что снова накатывают те первокурсные протестные эмоции, которые уже чуть не погубили её как-то раз. Волна за волной, год за годом, эти гонимые мысли пытались сконцентрироваться, пока не встали перед лицом молодой мамы прямым вопросом «А он вообще понимает, что у него есть жена и сын растёт?», который тут же перерос в сакраментальный «А он вообще нас любит?».

Масла в огонь подливали и совершенно закономерные вопросы скучающего по папе сына из серии «Мам, а когда к нам папа приедет?», после которых требовалось как-то тушить в себе приступы подступающего негодования. Стало очевидно, что под пробкой подкипает, причём так, что скоро сорвёт. Поэтому необходимо было что-то менять.

Однако именно в этом направлении поле выглядело абсолютно не паханным. Ведь малосемейный договор изначально строился на доктрине «кэфа выживаемости», которая вообще-то не предполагала буйства пылких чувств, не говоря уже о встречных. Недовыполнение семейных обязанностей Алексей с лихвой компенсировал балансовыми и забалансовыми отчислениями и настолько привык к данной нехитрой практике, что воспринимал её не иначе как само собой разумеющееся. Ну а мудрая женщина всегда найдёт тысячу способов, как с пользой для себя, ребёнка и семьи распорядиться свободными дензнаками, это ещё с каких времён-то незапамятных повелось. Посему, вошедший в привычку Есении акцепт выплаты подобных отступных служил полной индульгенцией для мужа. Отсюда, попытки поменять порочную практику, закономерно, натолкнулись на непонимание.

Да это и непониманием-то нельзя было назвать. Ведь её настойчивые предложения провести больше времени с семьёй, женой и сыном, уже воспринимались теневым кибер-воротилой настолько несерьёзно, несвоевременно, не оптимально и не эффективно, что удостаивались лишь отмашки. Алексей не усматривал в своём плотном рабочем графике никакой возможности для таких семейных встреч. О чём совещаться? Какую менеджерскую задачу он, успешный бизнесмен, должен был решить для семьи? Что они планируют с ним обсудить? Какая адженда? С Сашей надо сделать домашнее задание?! А к министру на встречу кто пойдёт, Пися Камушкин?

При всём при этом, и надо отдать ей должное, Есения и не старалась добиться от Алексея сиюминутных результатов, справедливо полагая, что раз она сама, отчасти, виновата, то сперва надо самой измениться, а потом менять мир вокруг себя. Круг за кругом. Заброс за забросом, птичка-мозгоклюйка начала получать уже более внятный отклик. В голове Алексея, хоть и нехотя, стал формироваться эдакий прообраз чувства вины, вызывая мигрень, плохое настроение и ответную реакцию в погрубевшей форме.

Процесс не быстрый. Но молодая мама не сдавалась, так как потихоньку стало вырисовываться больное место Алексея, куда можно было продолжать капать. В промежутках между воспитанием сына и аналогичным процессом с мужем, ей вдруг страстно захотелось делать добро. Вот, добро, как оно есть. Просто нести благо людям, которые, может, отродясь его не видели.

Был ли это естественный процесс, кто знает? Ведь, пока Саша находился в садике, у мамы появлялось свободное время. А может, это природная духовность Есении пробивала свои росточки через плотную корочку рационального современного мышления. Но девушку потянуло на милосердие. Неплохим вариантом приложения усилий виделся благотворительный фонд.

К тому моменту Алексей был настолько уже затюкан не пойми откуда взявшимися нравоучениями жены, что ухватился за увлечение благотворительностью, что называется, двумя руками, резонно полагая, если не полностью свести на нет её деструктивные наезды, то хоть выиграть время. Предоставив жене возможность выносить мозг своему директору по маркетингу и выделив дополнительный щедрый бюджет, Алексей по-тихому слился и растворился где-то в кругах высокого общества, пока жена чистит карму.

Есения же, по началу взявшаяся за процесс бойко, достаточно скоро поняла, что её альтруистические порывы неизбежно наталкиваются на странное препятствие – маркетинговую стратегию. Пространственный угол этой стратегии задавал определённые границы в распределении дармовых средств нуждающимся. К крайнему удивлению девушки, милосердие предназначалось далеко не всем и каждому, а именно тем и в тех случаях, когда, на минуточку, это приносило наиболее мощный приток новой аудитории, лайки, хайп и тому подобное. Другими словами, предложения просто помочь бабушке расплатиться за лекарства или помочь многодетной семье, или любые другие способы проявления повседневного сострадания вызывали у маркетологов язвительные улыбочки и летели на съедение в шредер. Маркетологам требовались значимые благотворительные свершения, измеримые по эффективности, а попросту говоря, полностью самоокупаемые. То есть, каждый вложенный в благотворительность рубь должон был вернуться в доход компании в виде того же рублика, но и с ростом.

Поиск людей, чьи судьбы были настолько сломлены и изуродованы, что привлекали внимание широченной сердобольной аудитории, стал для менеджеров департамента маркетинга в спортивный процесс. Да и сами церемонии вручения благотворительных подачек, руками профессиональных маркетологов, превратились в настолько пафосные мероприятия, что от них отдавало скверной за километр, при полном внешнем благочестии. Есении показалось, что её изначальная идея была настолько извращена в процессе реализации, что становилась похожа на цирк с конями, колесница которых, проносясь, хоронила под собой все высокие идеалы, щедро нанося заботу и причиняя абсолютное добро. От такой благотворительности хотелось бежать, сломя голову, и не иметь ничего с ней общего. Поэтому, не прошло и года, как она расписалась в своей беспомощности поломать меркантильную систему корпоративной благотворительности и, постепенно, отошла от компрометирующих её карму дел.

Настолько это всё опостылело девушке, что даже поступавшие по инерции просьбы о помощи от различных организаций отправлялись в корзину исходя из императивного принципа. Со временем Есения привыкла и к странному чувству, сидящему внутри и застрявшему там поперёк совести. Ведь она могла продолжать заниматься этой деятельностью, даже при прочих равных. Могла. Но уже не хотела. Что-то перегорело. Перещёлкнуло. И переступить через это она не могла. Руки опустились. Звонков было много. Из последних, звонил один знакомый ещё по деятельности слитого благотворительного фонда и просил помочь в лечении какой-то девочки, попавшей в аварию и нуждавшейся в сложной операции. Кошки скребли и царапались на душе в тот день страшно. Но, как представь, что из этой истории хочет сделать PR-служба – мурашки по телу. И так везде. В общем, чистить карму надо, но другими способами. Посему, молодая благодетельница отходила от таких дел вприпрыжку, так как понимала, что если растянуть сей процесс во времени и линять мелкими перебежками, она не выдержит всего этого, с большим риском остаться и тянуть удушливую лямку дальше.

А отойдя от тяготивших бизнес-процессов на безопасное расстояние, она осмотрелась и вновь не обнаружила мужа дома. Сын был в дошкольной группе и усиленно готовился воспитателями-предметниками к поступлению в школу. Дефицит отцовского воспитания к этому времени настолько бросался в глаза, что вызывал массу тревог, связанных со скорым переходом в новый учебный коллектив, где требовалось себя заново как-то поставить. Поэтому Есения приступила к воспитательной работе с мужем уже, что называется, в полную силу.

– Алло. Лёш, привет!

– Привет, Есь! Слушай, а можешь перезвонить, сейчас с людьми.

– Лёш, сделай перерыв, никуда твои люди от тебя не денутся. Саша тебе что-то хочет сказать.

– Алло. Пап!

– Саша, здравствуй, сынок! Как ты там?

– Я в порядке… Пап, а когда ты к нам приедешь? Я соскучился.

– Саш, слушай, пока не знаю. Работы много.

– Лёш, я не поняла… Сашенька, иди с няней поиграй, я пока с папой договорю… Я не поняла, Лёш, ты же завтра обещал прилететь?

– Есь, ну не дави. Мне сегодня в Вене весь мозг вынесли. Завтра придётся лететь к этим проходимцам на Мальту, а оттуда, скорее всего, в Монако. Так что завтра не получится никак.

– Лёша, а я на тебя не давлю. Ты обещал сыну приехать завтра. Он тебя ждёт завтра, постоянно вокруг меня ходит кругами и спрашивает «А когда папа приедет? А когда папа приедет?». Какие у тебя вдруг неотложные дела-то там появились?

– Есь, ты давишь. Мы сейчас новый проект запускаем, на основе искусственного интеллекта, уже бету сделали, скоро на ICO.

– Лёша, какой к чёрту ICO? Ты сам себя слышишь? Тебя сын ждёт!

– Еся, всё, хорош, уймись. Говорю же тебе, важнейший проект. Ты только представь, что человеческий мозг можно оцифровать и залить на компьютер, со всеми мыслями, воспоминаниями, мечтами. Вообще, полностью! И этот мозг будет постоянно развиваться и усовершенствовать сам себя даже после смерти владельца. И разговаривать его голосом, отвечать на вопросы, шутить, грустить. Это прорывная технология, Есь. Я не могу сейчас парней бросить.

– Лёш, вот он, тут, у меня под боком, растёт, тот парень, которого ты постоянно бросаешь. А ты ему сейчас очень нужен. Ты мне нужен, я тебя два месяца в глаза не видела. Или мы тебе обузой стали? Может, ты нас с Сашей хочешь тоже оцифровать и на флешке с собой возить? А, Лёш?

– Есь, ты сейчас утрируешь… Положи пока тут, я сейчас подойду… Слышишь меня, ты утрируешь.

– Лёш, а это чей там женский голос у тебя?!

– Есь, тут программисты, и мальчики, и девочки есть, я не знаю, что ты там слышишь.

– Ах, программисты, понятно. То есть, домой завтра ты не едешь?

– Есь, не злись. Приеду через неделю.

– Ну что ж, привет от меня своим программисткам передавай.

Есения чувствовала нутром, что теряет мужа. Не в том смысле, что дело идёт к разводу, а в том, что хоть она его единственная жена и мать его ребёнка, но для снятия напряжения более пригодны сторонние программистки. Таким образом, Алексей не только на полном серьёзе видел своё основное детище в основанном с нуля бизнесе, а не в рождённом сыне, но и не воспринимал уже жену как свою единственную женщину. Всё вкупе жутко ударило по голове молодую жену в тот момент, когда внезапно раздался мамин звонок.

– Алло, дочь, привет!

– Да, мам, слушаю тебя.

– Что у тебя с голосом? Что-то случилось? Вы нас завтра ждёте?

– Мам, завтра ждём, но Лёши не будет.