полная версияПолная версия
Гравитация и эфир
То есть когда бы физики захотели, то они бы уже «сегодня», с помощью школьной «арифметики», смогли бы определить абсолютно точную ориентацию Нашей Метагалактики в теле Большой Вселенной. И они бы смогли это сделать, исследуя более тщательно хотя бы, для начала, то же – «реликтовое излучение», не говоря уже о «просвечивании» дальнего космоса гравитационным методом.
Но сейчас, в данной главе, мы прервём разговор о «реликтовых фотонах» для того, чтобы перенести его в конец следующей главы. Там мы сначала подробно рассмотрим, наконец, физику процесса излучения фотона атомом. А уже из этой физики выведем причины, условия, источники и места расположения этих источников излучения «реликтовых фотонов» во Вселенной.
* * *В качестве лирического отступления от темы главы хотелось бы (и в этой главе – тоже) поговорить о «материализме» и «идеализме» учёных, действовавших во все исторические времена. Тут, пожалуй, стоит высказать некоторую примиренческую, хотя и крамольную, мысль: все серьёзные учёные (а тем более – великие среди этих серьёзных) – всегда материалисты. Даже те, кого дотошные философы норовят записывать в лагерь идеалистов. Даже те, которые несут откровенную фигню про некое «абсолютное ничто» или про «безмассовые частицы». Ведь если копнуть глубже мысли любого из них, то оказывается, что все они на самом деле говорят об одном и том же чисто физическом процессе – о «движении вещества в пространстве». Правда, не каждый из них сознаёт, что он в каком-то данном контексте своих рассуждений говорит об этом. Например, некоторые чуть ли не намеренно, размышляя о «духе» (в особенности – «старинные» учёные), говорят о «духовной субстанции», о Боге, о «чистом мышлении» и так далее, а при этом философы непременно приклеивают к ним марку-штамп учёного-идеалиста (включая, естественно, и штамп философа-идеалиста). Более того, ярые марксисты-ленинцы припечатывают к идеализму всякого, кто согрешил в признании им существования Бога.
Глядя с высоты 21-го века на весь этот многовековой театр, приходишь к мысли: с одной стороны – об элементарной недоговорённости одних людей с другими людьми; с другой стороны – о естественно-малом знании прежних исследователей о Природе; но о преступно-малом знании о Ней же современных служителей науки. Когда учёный-естественник или даже философ говорит о «духовной субстанции» и причисляет её к чисто идеалистическим понятиям, то так и хочется спросить у них: «А есть ли “духовная субстанция” у кирпича?» Господа «недоговоренцы», любая «духовная субстанция» – это, как ни крути, продукт мыслящего Разума, то есть по-другому – это просто мысль. Но мысль серьёзного учёного всегда бывает – «о чём-то», причём – о чём-то таком, что можно и нужно исследовать, то есть всё равно – о чём-то материальном. Конечно, попадаются и несерьёзные учёные. Это те, кто мыслит о «мысли-понятии», стремясь превратить это понятие в вещество, и превратить прямо сейчас. Как это им удаётся, знают только они – фантазёры.
В качестве примера недоговорённости-недосказанности философов приведём их вековую полемику о философских позициях двух великих учёных 17-го века – Рене Декарта (1596–1650) и Исаака Ньютона (1643–1727).
Ну и что же, что Декарт само мышление определял как «мыслящую вещь», то есть как духовную субстанцию. Ну и что же, что эта субстанция у него не нуждалась для своего существования ни в какой из материальных вещей. Во «Введении» к «Физике» (в первом томе нашей философии) мы уже говорили о том, что отличительной особенностью любой «материальной вещи» Декарт считал её протяжённость в пространстве (протяжённость в длину, ширину и глубину). Духовная же субстанция для Декарта не нуждается в материальных признаках. То есть «мыслящая вещь» (мы скажем – мысль) и физическое тело для Декарта – могут существовать независимо друг от друга. И поэтому философы с тех времён и до этих (наших) талдычат о некоем «дуализме», основы которого де заложил Декарт: он признаёт, мол, с одной стороны – материальный принцип – как не зависящее от сознания существование материи; с другой стороны – духовный принцип – как не зависящее от материи сознание. Но на самом деле, если сегодня серьёзно подумать, то у кирпича (материального) не может быть никакой мысли (не может быть духовного), тогда как у мысли (у духовного) обязательно должен быть не только свой «материальный носитель» (как материальное поле), но и свой «материальный излучатель» (как, например, человек).
Всё дело в том, что во времена Декарта люди пока ещё не знали о мире, в котором они жили, слишком многого. Им тогда страшно было подумать о том, что мысль (дух) может быть материальной. Отсюда и пошли-поехали всякие философские «дуализмы» и идеализмы. Любой «идеализм» серьёзного учёного – это просто его очередное «пока незнание» о Природе.
Критики-философы говорят также и о том, что, например, в противоположность Декарту, воззрения Ньютона о том, что «при изучении природы надо от наблюдаемых явлений восходить к установлению причин, коими они объясняются, шли в разрез с декартовым учением, согласно которому надо проницательностью ума вперёд установить первопричины и из них выводить следствия». Но здесь мы опять видим великую путаницу – как просто продолжающуюся недоговорённость одних с другими. Господа философы, в цитируемом нами в данном абзаце замечании-утверждении говорится (если серьёзно подумать) лишь о разных методах познания двух великих учёных. Более того, если ещё более серьёзно подумать, то эти их два метода на самом деле сольются во всё тот же единый метод: долгое думание великого учёного об устройстве мира.
Сравнивая Декарта и Ньютона, говорят, например, о том, что Декарт, мысля о зарождении Солнечной системы, рассуждал о неких вихрях – как о прозрачных потоках среды. «Эти вихри, подхватывая более крупные, видимые частицы обычного вещества, формируют круговороты небесных тел. Они лепят их, вращают и несут по орбитам… Система Декарта была первой попыткой механически описать происхождение планетной системы, не прибегая ни к чуду, ни к божественному промыслу… Над идеями Декарта размышлял молодой Ньютон. Он показал, что околоземный вихрь должен терять своё движение, что его массивный напор оказал бы воздействие на земные тела не только в направлении сверху вниз (сносил бы их в сторону, не совпадающую с этим направлением, к центру Земли). Главное же – вихри Декарта оказалось невозможным согласовать с законами Кеплера: планеты в мире вихрей не могли бы устойчиво двигаться по эллипсам, и скорости планет должны были быть иными».
Ньютон поправил Декарта, думая о природе закона всемирного тяготения. Но так и должно быть: ведь Ньютон мыслил об этом тогда (с 1664 по 1667 годы), когда Декарт уже умер (1650). Более поздняя наука знала о природе вещей уже больше, чем она знала при жизни Декарта. Ньютон был «буквоедом», то есть супер-дотошным человеком во всех своих изысканиях. С дотошностью Ньютона из великих физиков может сравниться разве что Макс Планк.
«Товарищи учёные, доценты с кандидатами», мы, например, в своей философии, а конкретнее – в данной главе, продолжая может быть именно Декарта, говорим тоже о «гравитационных вихрях», сделанных Природой из гравитационных квантов-частиц. Эти «прозрачные» гравитационные вихри закручивают «гравитационные частицы» в гигантский вихрь при зарождении Вселенной; далее они закручивают области Метагалактик, состоящие уже из электромагнитных квантов-частиц; далее они помогают закручивать (внутри каждой Метагалактики) галактики; далее, не столько именно «вихри», сколько гравитационные поля (тоже – «прозрачные») помогают закручивать звёздные системы, включая Солнечную (здравствуй, Декарт!); и наконец, они, поля, как реальные воплощения «прозрачных» вихрей Декарта, закручивают электромагнитные частицы в вещество зарождающихся планет… Через 400 лет после Декарта мы фактически примиряем позиции Декарта и Ньютона об одном и том же. Но, правда, Ньютон говорит об этом более тщательно, более продуманно, причём настолько более продуманно, что даже современные физики никак не могут до конца допетрить о том, что им хотел сказать Ньютон своим законом всемирного тяготения.
Мы ещё раз видим: все великие учёные потому и великие, что в главном они никогда не ошибаются. Просто, неблагодарные потомки плохо их умеют понимать и ещё более развивать их какие-то еле заметные намёки, всегда верные по своей философии.
И ещё об одном в этой же главе.
Почему вообще, начиная с конца 19-го века и затем в течение всего 20-го, физикам стала нужна теория относительности? Почему она не была нужна, например, Ньютону? Здесь дело даже не в том, что физики, в отличие от Ньютона, принялись изучать быстрые процессы, скорость протекания которых стала сравнимой со скоростью света. Ведь даже Максвеллу, который фактически начал уже изучать быстрые процессы, распространяющиеся именно со скоростью света, эта теория (относительности) была пока ещё не нужна. Дело – в другом. И Ньютон, и Максвелл рассматривали свои процессы относительно физического вакуума. И совсем не важно, как этот вакуум именовался для них и для многих других физиков. Для Ньютона он именовался «вещественным пространством»; для Максвелла он именовался «эфиром». Но и тот и другой, повинуясь элементарному здравому смыслу, мыслили свою физику процессов, происходящих в каком-то гигантском пространстве. И они чётко понимали, что это гигантское пространство, пусть даже оно само как-то движется в ещё более гигантском, но его уже вполне можно считать неподвижным для всех тех процессов, с которыми учёные не только уже работали, но с которыми собирались работать в будущем. И они не пугались этого гигантского пространства, но всегда мысленно «пришпиливали» все свои процессы именно к нему, неподвижному. И поэтому у них никогда не возникало мысли о каких-то абсолютно не нужных им «инерциальных системах», так надолго потом замусоривших всю физику.
И действительно, хоть и велика скорость света, но даже её физикам удалось измерить уже в 19-ом веке. То есть тогдашние физики, измеряя эту скорость, мысленно представляли себе, что свет распространяется относительно вещественного пространства, как пространства, заполненного каким-то веществом, хотя пока и не известным им. Ведь если мыслить совсем уже по-простецки, то первую «теорию относительности» придумал ещё Галилей, мысленно рассуждавший о своих кораблях, движущихся равномерно и прямолинейно, и о процессах, происходящих при этом на этих кораблях, относительно кораблей и относительно неподвижного берега.
Ну и что же, что скорость света велика по отношению к кораблям. Но мысль думающего человека всегда будет опережать свет на много порядков, уже «поджидая» этот «черепаший» свет на той точке, куда он докандыбает через миллиарды лет, испущенный источником в направление этой контрольной точки. Все возможные траектории света вполне умещаются в одной голове думающего ребёнка, который может мгновенно увеличивать или уменьшать масштабы картинок пространства, где бегает, быстро или медленно (в зависимости от масштаба картинки), этот исследуемый ребёнком свет.
Циолковский, например, думая о межзвёздных полётах, вполне обходился «пустым» пространством и самой элементарной математикой школьного учителя. Ньютон же «запросто» рассчитывал траекторию луча света, отклоняемого Солнцем. Соображалка думающего человека легко охватывает любую геометрию любого самого быстрого процесса. Более того: она эту геометрию запросто рассчитывает с помощью чуть ли не арифметики, с минимальной примесью школьной алгебры.
Глядя с высоты 21-го века, ещё раз убеждаешься: Дьявол зачем-то специально запудрил мозги физикам 20-го. Как вы думаете – зачем?
А сечас будет жесть.
Существует (появилось уже) мнение о том, что так называемая блокировка Эйнштейна – это искусственное создание неких могущественных сил, желающих затормозить развитие физической науки. По этому поводу сейчас мы выскажем интересную мысль.
Очень похоже на то, что нами, людьми, Кто-то намеренно управляет, оставаясь как бы особо не навязчивым, но в то же время желающим уберечь слабое пока ещё человечество от самоуничтожения. И может оказаться, что эти «силы» справедливы в том, что ББ (Большой Бардак) людей 20-го века надо было именно затормозить в его дальнейшем развитии. То есть «двадцатово-вековый Дьявол» убивается «Дьяволом же» для того, чтобы оба этих Дьявола не просочились в 21-ый век.
Однако мы прекрасно наблюдаем битву этих Дьяволов уже и в начале 21-го. Просочились всё-таки они сюда к нам. Почему продолжается битва? Ответ – до смешного прост: потому что у современных людей – как не было, так и нет работающей философии Космоса. Люди по-прежнему ползают по земле, оставаясь первобытными. В Космос таких пропускать рановато будет. Тратят деньги (свой труд) на всякую фигню (стрелялки-пулялки), но только не на развитие. Физику им, таким, новую подавай? Вот щас, разбежались. Сначала Философию свою придумайте, соответствующую Космосу, а потом уже, может быть, и физику мы вам дадим. Именно «дадим». Потому что сами вы кумекать пока не научились.
Вот вам и весь… до копейки.
Нельзя не привести теперь слова великого французского математика, механика, физика, литератора и философа ХVII века Блеза Паскаля:
Открыто являясь тем, кто ищетЕго всем сердцем, и скрываясь от тех,Кто всем сердцем бежит от Него,Бог регулирует человеческое знание о Себе —Он даёт знаки, видимые для ищущих ЕгоИ невидимые для равнодушных к Нему.Тем, кто хочет видеть,Он даёт достаточно света;Тем, кто видеть не хочет,Он даёт достаточно тьмы.Мы видим, что все великие учёные являются одновременно и философами. Это и не удивительно: ведь «философия» в переводе с греческого – это буквально «любовь к мудрости». Мы здесь не говорим об «известных» учёных, коих в науке – хоть пруд пруди. Но говорим только об Истинных Великих. Если кто-то из них не написал трудов по философии, то это только потому, что не успел этого сделать, всецело погружённый в дело добывания для людей Истины. Жаль, что плохое здоровье подкашивает всех подряд. Люди не научились пока сохранять его, умирая тут и там после каждого чиха. Блез Паскаль успел прожить на Земле всего лишь 39 лет. Это преступно мало. Но кто-то намеренно убивает своё здоровье. Эти – совсем плохие. Почему – плохие? Потому что живут: без Любви и без Мудрости. Мы их прошляпили. Жаль только, что этих «прошляпленных» – миллиарды.
Часть 5. Расчёт плотности эфира Вселенной
Для того чтобы более-менее грамотно рассчитать плотность эфира, нам придётся чуть-чуть вторгнуться в ядерную физику, а конкретно – в физику нуклона.
Здесь фудаментальной отправной цифрой надо, безусловно, выбрать частоту обращения кварков по единой для них орбите внутри нуклона. В своей философии мы ориентируемся на цифру размера нуклона –
Здесь длину окружности орбиты L мы приравниваем не к
Далее мы утверждаем, что нуклон представляет собой 6-ти кварковую «эфирку», в которой 3 пары противоположных кварков держат друг друга своими взаимными полями по типу кварк-антикварк. По геометрии нуклон – это правильный 6-ти угольник радиуса
Найдём аргумент косинуса:
Тогда
Сравним, например, с моментами инерции:
тонкого диска
обруча относительно оси
То есть момент инерции нашего 6-ти угольника, с фиксированнными в нём массами суммарного их значения «
Ещё раз. Пока глюон, излучённый кварком, летит к противоположному «антикварку», все кварки в 6-ти угольнике обязаны сделать не 1 шаг, а 2 шага – каждый и пройти две хорды. Этого можно достичь только вдвое большим, чем количество кварков, количеством глюонов. То есть мы ведём к тому, что 12 глюонов раскручивают «колесо» 6-ти угольника вдвое сильнее, чем это колесо раскручивали бы 6 кварков – каждый по своей «спице-связи». Поэтому момент инерции такой часто раскручиваемой конструкции будет больше напоминать как бы момент более часто распределённой по окружности массы, то есть больше будет похож на момент инерции сплошного обруча.
Итак, мы увеличиваем момент инерции конструкции 6-ти кварковой модели с 12-ю глюонами – вдвое:
что чуть меньше момента инерции сплошного обруча
В отличие от СТО Эйнштейна, которая простодушно эквивалентит инерционную массу и энергию частицы, мы в своей классической квантовой физике не скатываемся в сумбур совершенно различных по своей философии характеристик частицы, но всегда говорим лишь о том, что инерционная масса помноженная на квадрат скорости частицы (а не на «коэффициент»
где m – ньютонова масса частицы (количество в ней вещества), кг,
r – радиус кольца конструкции частицы,
ν – собственная частота вращения частицы вокруг оси кольца, проходящей через его диаметр.
Мы утверждаем, что все любые частицы Нашей Метагалактики (а их всего 3 вида: электрон (позитрон), нейтрино (антинейтрино) и квант-частица (положительная и отрицательная) эфира) – имеют (в первом приближении) одинаковую конструкцию, состоящую из двух ортогональных тонких колец. Но у квантов-частиц эфира одно из колец – не активно (одинаково-активно) для любых частиц, взаимодействующих с этой частицей. Следовательно (мы утверждаем), все любые частицы Нашей Метагалактики (из этих «элементарных») имеют абсолютно одинаковую ньютонову массу (количество в них вещества, то есть количество в них частиц-преонов, из которых они состоят).
Для релятивистских же частиц (высокоскоростных), коими в структуре нуклона являются кварки, первый член для полной энергии частицы равен с большой степенью точности величине (в электронвольтах):
Поэтому фактически вся энергия кварка является энергией его вращательного движения:
где для каждого любого кварка (мы утверждаем) его масса
Следовательно, энергия вращательного движения кварка прямо пропорциональна квадрату его собственной частоты
Теперь обозначим формулу для полной энергии нуклона – как для эфирки (6-ти угольника, вращающегося вокруг оси перпендикулярной плоскости 6-ти угольника):
Здесь нам известны все величины кроме суммарной инерционной массы 6-ти кварков в эфирке нуклона. Поэтому,
Но «вращательная энергия нуклона» – это есть не что иное как энергия связи кварков в конструкции нуклона. Итак, мы имеем своего рода «качели» из двух параметров нуклона: из собственной частоты вращения кварков (
