Русские байки. Вокруг света на Harley-Davidson

Поскольку 62-я дорога идет довольно далеко от берега, парни в этих местах еще ни разу не бывали и решили совместить приятное с полезным. С одной стороны, отпраздновать Рождество, с другой – прокатиться на новых мотоциклах.

Дэйв договорился с местным дилером BMW, и Макс с Рощиным получили на тест-драйв два новеньких GS-1200. Верность парней Харлеям была подвергнута серьезному испытанию. Все-таки им досталась очень раскрученная модель, и теперь нашим верным друзьям предстояло проверить на собственном опыте, действительно ли она так уж хороша.

У каждого мотоцикла, как и у человека, свой характер. Пока дилер рассказывал о невероятных возможностях регулировки подвески – целых 12 режимов – и прочих электронных прибамбасах, парни страшно страдали, что кофр в стандартной комплектации отсутствует. Это же настоящее горе – катить по дорогам без бара.

Но опыт – он на то и опыт, чтобы привыкать к новым мотоциклам только первые полчаса. Макс, к примеру, стартовал и тут же попытался по привычке вытянуть ноги и поставить их на подножки передних дуг. Увы ему! Ударился об головку цилиндра оппозитного двигателя, сильно выступающего за границы рамы. В итоге с посадкой оказалось что-то не так. Или надо ехать с полусогнутыми ногами, или стоять. Если топить в день километров по 200, это нормально, но при наших переходах колени у парней просто изнылись бы. Пришлось бы им гораздо чаще останавливаться и разминаться…

Так что наше самолюбие сразу было полностью удовлетворено. Лучше Харлея может быть только другой Харлей, – что мы и утверждали в самом начале нашей истории. Так что теперь можно было спокойно послушать про другие мотоциклы, нам ведь это тоже интересно, расширяет кругозор.

Макс временами просто не мог скрыть восторга. «На горном серпантине, добавляя газ с каждым поворотом и укладывая мотоцикл все ниже и ниже, радуешься отсутствию даже минимальной вибрации. Несмотря на довольно высокий центр тяжести, есть ощущение, что едешь по горам, как по американским горкам. Жестко пришпандоренный к какой-то невидимой рельсе… двигатель, после наших малышек, поначалу даже нервировал излишней мощностью. Но я быстро привык и даже поймал азарт от быстрых стартов со светофоров». Но и тут же отдавал нам должное: «Заехал на щебень. Все плюсы мощного двигателя сразу обратились в минусы. Заднее колесо, как пила, раскидывает камни и зарывается. Высокая посадка не позволяет хорошенько упереться ногами. А каждый килограмм веса каплями пота напоминал о невесомом спортстере!»

«В общем, – решил он, – бээмвэшка – отличная машина для асфальтовых переходов. Как и Honda Gold Wing, она способна комфортно перенести тебя из точки A в точку B. Но не дает полного ощущения дороги. Скорее показывает о ней интересное кино».

25–26 декабря

…Все рождественские дни Макс и Рощин когда с новыми друзьями, а когда и вдвоем катались по побережью. Бухты и лагуны, стометровые дюны, сопки, разделяющие море и внутренние озера, горы и бесконечные серпантины еще и еще раз напоминали, насколько же прекрасен и многообразен подлунный мир. Сюда хотелось возвращаться и возвращаться. Дороги, от которых невозможно устать…

BMW на грунтовке оказался просто на высоте. Подвеска сглатывала все неровности. А мощный движок позволял ловить мотоцикл небольшим добавлением газа. Можно идти 60–80 километров в час. Дэйв говорит, что местные здесь гоняются и под 160. На вопрос, как оттормаживаться, если что, он отвечал в чисто русском стиле: да никак! Тем более в песке из-за веса переднее колесо сразу тонет, а заднее зарывается, не давая шансов на передвижение…

Макс, однако, все равно не мог привыкнуть к тому, что движок просто калечил ему ноги. Постепенно освоился забрасывать их на бензобак, стало полегче и веселее. И все же в последний день он отомстил бэхе. Вечером, уже изрядно навеселе, парни собирались к себе в гостиницу. Макс убрал подножку, и длины ног не хватило. Мотик, как с колокольни, рухнул на ненавистную головку цилиндра! Рощин забрал ключи, поставил мотоцикл в гараж. А Макс отправился спать пешком.

По закону подлости утром выяснился нюанс: левый обвес на BMW в два раза дороже, чем правый. Похоже, наш GS-1200 просто любитель ложиться налево. Но это мы уже издеваемся. Нельзя же отказать двум Харлеям, тем более томящимся в грузовом отсеке самолета, в радости позлословить. Бэхи – хорошие байки. Просто одним нравятся брюнетки, другим – блондинки, третьим – шатенки. Кому-то хочется, чтобы спина была худосочной, а кому-то – чтобы было за что подержаться. В сущности, мы были очень рады, что Максу и Рощину нравимся именно мы.

…И все ж главное – не машины, а люди. С Дэйвом, Женей и их друзьями Люцем, Стюартом и Этьеном Макс и Рощин расставались так, как будто провели с ними полжизни. Чувство общности возникает из ниоткуда, решает даже не близость характеров и интересов – они у каждого свои, а общие ценности, настроение, взгляд на человеческую участь как таковую. А тут еще Дэйв оказался большим прикольщиком. В юности он потерял правый глаз. «И поэтому, – говорил он, – когда один одноногий человек дарит другому одноногому человеку второй ботинок, он может спокойно над этим посмеяться. И не думать ни о какой political correction».

«И еще, – рассказывал он, – каждый день раза три-четыре я выхожу отлить к себе на газон, на заднем дворе. Если бы я делал это в сортире, то спускал бы воду в туалетном бачке. А это около девяти литров в день, то есть примерно 270 литров в месяц. Поэтому, когда мои соседи делают мне замечание, что я слишком много воды трачу на купание моего мотоцикла, я их посылаю далеко-далеко, к их дорогой прабабушке. Я блюду экологию больше, чем кто-либо другой в этом городе. Я не только экономлю воду, но и способствую насыщению земли влагой».

«И еще, – добавлял он, – я люблю тех, кого люблю, и уважаю тех, кого уважаю. На остальных мне глубоко плевать…»

На прощание Дэйв подарил Максу и Рощину свой любимый мачете. Макс подарил ему свой любимый японский нож. Володя тут же вспомнил, как перед отъездом Миша из клуба Harley подарил ему нож Harley-Davidson, а спустя месяц он поменялся ножами с Костасом, хозяином Biker cafe в Греции. «Когда мужчины расстаются, – подумал Рощин, – они часто чувствуют удивительное душевное единство, и хочется что-то подарить на память близкому тебе по духу человеку. Видимо, отсюда и идет мужской круговорот ножей в природе».

27–28 декабря

Дни вокруг Нового года, последние – в Африке, прошли у Макса и Рощина, как во сне. Из Джорджа они отправились в Дурбан – один из самых богатых городов в ЮАР. Там дул сильный ветер и шла большая волна, так что купаться было невозможно. Много ходили по ресторанам и кафе, в одном из них набрели на виниловый проигрыватель 1980-х годов и сразу окунулись в воспоминания. Люди приходили, ставили пластинки, музыка плыла по-домашнему тепло, с сохранением всех шорохов и потрескиваний, временами игла даже перескакивала с дорожки на дорожку. Разумеется, современные айподы куда удобнее, но в старом аналоговом звуке столько чувства, нежности и воспоминаний. Он передает атмосферу времени, может быть, более человеческую, расслабленную и интимную, чем нынешняя, любящая конкретику, программу и цифровой код.

29 декабря – 2 января

…Уже под самый Новый год парни решили зацепить в одном из ресторанчиков двух местных красавиц, лет немножко за 30. Море, солнце, пляж. Дамы сидели, весело щебетали, время от времени бросая взгляды на наших героев. План захвата разработали, как казалось, безукоризненный. Угощаем шампанским – Новый год все-таки на носу. Затем ждем минут 15, когда начнет действовать, и подходим знакомиться…

Отправив официанта для реализации первого шага их грандиозной многоходовки, они приготовились входить в образ «бывалых кругосветчиков». Шампанское, как и следовало ожидать, девчонок не удивило. Они улыбнулись, еще раз взглянули на Макса и Володю. Достали монетку, кинули жребий… и вежливо отказались! Парни были в восторге. Вот это ход!!! В копилке женских отказов у них появился новый шедевр! Слегка, конечно, циничный – с точки зрения Макса, но очень рок-н-рольный – с позиции Рощина.

Новый год пролетел весело и отвязно. А 2 января парни улетали из Дурбана в австралийский город Перт. Где-то внизу растаяла щедрая и веселая Африка, которая оказалась совсем иной, чем ожидалось, и подарила с избытком приключений, впечатлений и простого человеческого тепла. Как хотелось сюда еще раз вернуться. Нет, возвращаться и возвращаться, даже и не думая расставаться навсегда…

Но еще один поворот руля – и путешествие продолжается.

АВСТРАЛИЯ КАК ОНА ЕСТЬ

3 января 2012 года

Встретиться со своими наездниками после девятичасового перелета в австралийский город Перт, что на берегу Индийского океана, нам довелось не сразу. Три дня мы провели на таможне, пока транспортная инспекция тщательно проверяла наши детали на предмет грязи. Таковы правила въезда – никаких продуктов, растений, изделий из дерева, кожи и меха, никакой старой техники и почвы на подошвах. Иными словами, никаких чужих микробов и бактерий. Оно и понятно. Через 100 лет после того, как первые европейские колонисты ступили на эту землю, чуть ли не половина коренного населения вымерла от вирусов и новых болезней. Спасибо парням из дилерского центра в Дурбане – они вычистили нас до блеска, и австралийские транспортники в итоге сочли нас безопасными. Сыграло свою роль и то, что в Йоханнесбурге, как вы знаете, нам поставили новые Pirelli. И умные австралийские таможенники решили, что раз покрышки новые, то и мотоциклы новые. И все у них порядке. Логика! Таможенники всех стран, объединяйтесь!

В отличие от нас Максим и Володя в аэропорту не задержались. Будто вышли с внутреннего рейса. Зато почти сразу у таксиста, который вез их до отеля, выяснилось, что вторник – не лучший в Перте день для развлечений. Тихие будни столицы Западной Австралии. Вечер обещал пройти в медленном и вальяжном изучении городской жизни, но, как это часто бывает в дороге, город приготовил сюрприз. Как раз один из тех, что в меню приключений идут под видом «случайные совпадения». Едва разместившись в гостинице, парни обратили внимание, что по соседству живут весьма колоритные ребята, веселые, да и одеты со вкусом. Они их встретили в лифте. Один из них был весь в маленьких татуировках, изображающих мультяшные персонажи и разные предметики – гитарки, скрипичные ключики, телевизорики, холодильнички, бантики, девочки. В общем, находка для наших борцов с педофилами. «Не может быть, чтобы все было здесь, пусть и во вторник, так тухло, как о том поведал таксист», – неожиданно догадались Макс с Рощиным. И оказались правы. Ресепшионист со знакомым именем Андрей развеял остаток сомнений. Оказалось, что этот день – единственный в году, когда в Перте проходит фестиваль Summadayze. 20 000 человек публики, диджеи и музыканты с верхушек мировых чартов. Целый день музыки, веселья и танцев под просторным австралийским небом. В общем, многообещающе, тем более что Андрей как раз собирался закончить работу, переодеться и выдвинуться на праздник.

Прибыв с ним на место, Рощин и Макс застали фестиваль в самом разгаре. И если звучавшая музыка иной раз и была на любителя, то девушки – на любой вкус. Такого количества белокожих красоток наши парни не видели с тех пор, как покинули Европу. Хотя и та явно уступала здешнему газону по количеству соблазнительных танцовщиц на квадратный метр. Правда, вскоре выяснилось, что большинство из них – лесбиянки. Причем с неиссякаемым гражданским пылом по части своих прав. О своей ориентации они сообщали почти сразу и с особой гордостью, готовые продолжать разговор, разве только если речь зайдет о судьбе представителей сексуальных меньшинств у них на родине. Или с острова неподалеку, который эти меньшинства объявили независимым государством. Просуществовало оно, впрочем, недолго – геи и лесбиянки так и не решили, какие цвета должны быть у радуги на государственном флаге.

К счастью, басы из огромных колонок легко прерывали подобные разговоры своими вибрациями, веселье набирало обороты, и праздник постепенно погружался в ночь. Но, как только часы показали 22:00, случилось непредвиденное. В одно мгновение все стихло. Люди, только что полные энергии и драйва, собрали вещи и как ни в чем не бывало отправились по домам. Австралийские законы строго предписывают тишину после десяти вечера. Не только по вторникам. И не только под открытым небом.

Работающий бар нашим друзьям удалось найти не сразу. Там уже зажигали их славные соседи по отелю, участники одной из групп, выступавших на сцене. Как и все музыканты, которые прибыли на фестиваль из разных стран, они недоумевали по поводу излишней строгости местных законов. Так что afterparty состоялась, и окна отеля, куда все переместились, погасли только на рассвете.

4–6 января

Без наших рулей, сидений и звука моторов Максу и Рощину пришлось тосковать еще пару дней. Они развлекали себя кайтсерфингом, прогулками по городу, размышлениями о грядущем фестивале Total Flame и не без удовольствия констатировали, что пройдет он в Суздале, а не в Перте.

Но ожидание пути всегда невыносимо – оно подчиняет себе все чувства. Мысленно ты уже едешь по трассе, представляешь ее повороты и места, где придется переночевать. И все, что тебя пока еще окружает, уже оставлено где-то позади. Ты готов бросить любые дела, чтобы сейчас же тронуться в путь. Но когда ты застреваешь в аэропорту из-за проволочек на таможне, твоему райдеру оста ется только пить виски и делать вид, что он все еще здесь. Перт – Норсман – Эукла – Седуна – Аделаида – Мельбурн – Сидней… Разговоры, как ни крути, все время возвращались к предстоящему маршруту. 4400 километров. По 600–700 в день. Когда чинов ники наконец вернули нас законным владельцам, мы были готовы ринуться в любом направлении. Максим и Володя тоже соскучились по трассе, и мы сразу же отправились кататься вдоль побережья.

150 километров прогулки в предвкушении пути через континент – отличный повод для знакомства с местными дорогами и пейзажами. Берег океана, свежий ветер и экзотичные картинки австралийской жизни. На одном из пирсов компанию рыбаков обхаживал внушительных размеров пеликан, и те подбрасывали ему только что пойманную рыбу, будто лакомую кость – верному псу. Минуя прибрежные поселки, пляжи и парки, мы единым человекоколесным существом вновь жадно вдыхали ароматы еще не познанных дорог. Но кто бы мог подумать, что пожелание «шершавого асфальта», которым мотоциклисты нередко провожают друг друга, подразумевая устойчивость байка на трассе, могут оказаться столь буквальными. За городом мы загудели, как тяжелые бомбардировщики. Будто бы на наши колеса нацепили шипованную зимнюю резину. Асфальт в Австралии «супершершавый». После пары вынужденных остановок Макс и вовсе прозвал его скотчем. Не виски, конечно.

7–11 января

К звуку австралийской трассы быстро привыкаешь. Чего не скажешь о параноидальности местных жителей. Едва следующим утром мы вышли на маршрут и проехали сотню километров в сторону Сиднея, как нас прижал к обочине дорожный патруль. Любопытные полицейские в дороге – дело обычное. Везде и всюду они – неизбежная часть пути. Одни – более вменяемые, другие – не слишком, но время от времени с ними приходится общаться. Смекнув, что Австралия – не совсем та страна, какой она представляется из-за океана, Макс и Рощин придерживались правил. К тому же – левостороннее движение, и напрягаться экстремальным вождением в дороге никто не собирался. Так что повод для остановки был не вполне понятен. Впрочем, ребята в форме не церемонились и весьма грубо потребовали предъявить все имеющиеся документы. Закончив с проверкой, они слегка успокоились и рассказали о доблестном дедуле с предыдущей заправки. Оказалось, что Макс расплатился за бензин пластиковой картой, на обороте которой не было подписи. Внимательный дедушка это заметил, заподозрил крупную аферу и тут же вызвал полицию, детально описав приметы подозрительных мотоциклистов. Выяснилось, что полицейские даже успели разработать серьезный план по поимке мошенников. Фраза Володи о том, что дедушка, похоже, не ценит время австралийской полиции, окончательно разрядила обстановку и повернула разговор в более-менее дружеское русло. Так что в результате этого неожиданного бреда удалось выяснить, что через 150 километров есть место, где можно вкусно перекусить.

Но осадок от этой истории остался, а к ней прибавлялись все новые и новые факты. Австралия – страна, где за не пристегнутый ремень на заднем сиденье полагается штраф в 250 австралийских долларов, считай, нормальных 500. Клиент за грубый разговор с таксистом может сесть на 14 лет! Чуть ли не каждый населенный километр континента контролируется видеокамерами, и любое нарушение закона отзывается бдительным звонком в органы. Бензоколонки закрываются строго в 19:00. В 20:00 – бары и рестораны. В 22:00 обязана наступить тишина. Австралия представилась антиутопией, синтетическим экспериментом, в котором все сделано правильно. Правильная брусчатка, правильная разметка, правильный инвестиционный климат, правильное население, в основе которого – иммигранты, отрезанные океанами от своих корней. У свободы по-австралийски – свой размер и своя цена. Целый континент – будто домик для пластиковых игрушек, с бесконечными опциями во имя всевозможных чудиков и меньшинств. Дорога в таких местах – единственное спасение.

Дорога вдоль южного берега Австралийского континента – идеальное место, чтобы сочинять философский трактат или попросту ни о чем не думать. Ничто не отвлекает. Картина побережья, показавшаяся поначалу весьма живописной, не менялась до самого Мельбурна. Всюду – крутые склоны и 50–80 метров до моря, но к воде не подойти. По-настоящему снесло крышу только в районе Большого Австралийского залива. Вид высоченного берега, уходящего за горизонт, заставил провалиться во времени и никуда не спешить. В остальном пейзаж не тешил разнообразием – пустыня и полупустыня, редкие кустарники, фермы-бензоколонки с населением в восемь человек и снова кусты и песок. Среди удовольствий для мотоциклиста – лишь те, что у него всегда с собой: музыка, мысли и ровное урчание мотора. Поэтому кататься на байках в Австралию специально никто не ездит. По крайней мере по дороге мы не встретили ни одного мотоциклиста.

Зато попался велосипедист. Корелл, 53 года, австралиец. Оказалось, он уже три года совершает кругосветное путешествие от Чили до Аляски, которое планирует завершить еще через три года. Рассказал, что всю жизнь работал в Красном Кресте, побывал во многих горячих точках планеты. А когда три года назад его бросила девушка, то не знал, чем заняться, вот и отправился кататься по миру на велосипеде. Вещей взял с собой минимум: в рюкзачке две майки и штаны, инструменты, примус и палатка, на руле – маленькие солнечные батареи для мобильного телефона. Едет из расчета восемь евро в день. Считает цены в придорожных закусочных грабительскими. Их хозяева даже воду продают втридорога, зная, что в округе ее не достать. В общем, Корелл – тот еще кадр. В буквальном смысле. Макс и Володя попросили ответить его на вопросы для своего фильма. На вопрос, что он ненавидит больше всего в жизни, Корелл ответил: «Дорожные поезда». И в этом была своя правда.

С Кореллом мы встретились на самой прямой дороге в мире – Eyre Highway, 191 километр трассы без единого изгиба. Лакомый кусочек для поклонников быстрой и безмятежной езды. Дорожное полотно стремится из-под колес, рассекая полупустынный, космический пейзаж надвое. В какой-то момент пунктирная линия разметки кажется частью огромного чертежа, графического наброска мироздания, в котором люди вместе с их мотоциклами и велосипедами стремятся от горизонта к горизонту по условной, прерывистой линии судьбы. Встречи на такой дороге всегда кажутся особенными. Как у Корелла, например. Когда его спросили, появилась ли у него за время путешествий девушка, он ответил, что да, девушка у него есть, из Польши. Они познакомились недавно, у дорожного указателя в начале Eyre Highway.

Для многих же эта дорога и вовсе пустынна. Неудивительно, что ее называют самой скучной дорогой планеты. Только она и ты. И еще – дорожные поезда, настоящие хозяева австралийских хайвеев. Поездами называют тяжелые тягачи, к которым цепляют по два-четыре грузовых прицепа, а то и больше. Бороться с потоками ветра из-под этих монстров – не самое большое удовольствие. Идя на обгон, можно делать ставки на то, сколько вагонов придется обходить. Дорожные поезда в Австралии – самые длинные в мире. В Книге рекордов Гиннесса упоминается один такой поезд с 79-ю прицепами общей длиной 1018 метров. Обязательная защитная рама на бампере – кенгурятник – и вовсе придает им грозный вид. Но кенгурятник на австралийских дорогах – деталь жизненно необходимая. И неважно, человек ты или мотоцикл. Вскоре мы смогли в этом очень хорошо убедиться.

Вечер второго дня пути застал нас в одном из придорожных заведений за 200 километров от места, где парни планировали заночевать. Пока они перекусывали и наполняли наши баки австралийским бензином, к заведению подъехало несколько дорожных поездов. Дальнобойщики готовились к ночлегу. Узнав, что мы собираемся выдвинуться дальше, один из них бросился к Максу, пытаясь его отговорить. «По темноте нельзя – кенгуру!» В общем, смотрели на нас, как на сумасшедших или самоубийц. Но что такое 200 километров, пусть и в ночи? Каких-то пару часов, и мы на месте. Еще ближе к Мельбурну. Сигара, виски и сладкий сон. Так тогда и казалось. Несмотря на отговоры и страшилки дальнобойщиков, парни решили не выходить из намеченного графика и выдвинуться на трассу. Не отрываясь от своего ужина, водители фур проводили Макса и Володю такими взглядами, будто этих двоих только что вычеркнули из книги жизни. Еще два призрака отправились восвояси, в кромешную австралийскую тьму.

Как только последние лучи солнца перестали освещать небосклон, стало ясно, о чем говорили дальнобойщики. Мы въезжали в ад. Нет, поначалу это была все та же дорога. Мы не спеша набирали скорость, предвкушая ветер и всю эту романтику трассы под бескрайним звездным небом. Но вскоре вдоль обочин стали появляться кенгуру, а свет фар начал выхватывал все больше и больше их полуразложившихся тел, валяющихся тут и там. Ветер наполнился запахами тления и остывающей земли. Нас предупреждали. Их притягивает свет. Они на него прыгают. Кенгуру и кролики. Кролики и кенгуру.

Такие милые днем, эти исчадия преисподней все время норовили броситься нам под колеса. 200 километров пришлось ехать со скоростью 30–40 километров в час. Мы чувствовали, как наши наездники крепко сжали рули, держа пальцы на ручке переднего тормоза. Так аккуратно и внимательно нас никогда не водили. Кенгуру – огромные и глупые создания с крысиными мордами, размером под два метра, а весом до 80 килограммов. Мощные задние лапы позволяют им прыгать почти на три метра в высоту и 12 в длину. Мы ехали, ожидая удара в любой момент. В свете фар то и дело мелькали безумные глаза кенгуру, а их висящие передние лапы, похожие на человеческие руки, только добавляли ужаса картине. Эти существа способны доставить много хлопот даже дорожному поезду. И хорошо, если дело закончится только разбитой фарой или вмятиной на капоте. Что уж говорить о нас, мотоциклах. Столкновение с кенгуру, даже если эта тварь не бросится на водителя и не собьет его своими задними лапами, может обернуться серьезной аварией. Застрять ночью посреди австралийской трассы с расколотым картером или вмятым баком – участь незавидная. Про кроликов дальнобойщики ничего не говорили. Для фуры с кенгурятником кролик безобиднее мухи на лобовом стекле. Для нас же они были не меньшей проблемой, чем кенгуру. В какой-то момент Иваныч все-таки зацепил одного. К счастью, без послед ствий для наших деталей и водителей, так что мы смогли продолжить путь. Путь, который уже казался нам бесконечным и беспонтовым сном. Прогулки по ночным трассам, полные теплого ветра и шелеста листвы, лунного блеска рек и озер, ароматов леса и свежескошенной травы, – как же все это было далеко!

До Мельбурна ехали еще два дня. Возможность вечерних и тем более ночных переходов больше не обсуждалась. И кенгуру не вызывали теперь никакого любопытства – при свете солнца они действительно оказались похожими на больших крыс. По Максу и Володе было заметно, что ничего хорошего от этой трассы они больше не ждали. Как, впрочем, и плохого. Дорога вдоль южного побережья скудна на сюрпризы. Лаконичным и неизменным, будто панорамный стоп-кадр, оставался окружающий пейзаж. Попадающиеся время от времени национальные и зоопарки, где туристы могут поглазеть на зверушек в их естественной среде обитания, вызывали на лицах парней недобрую ухмылку. Все, что нам оставалось, – это просто двигаться вперед, преодолевая расстояние и скуку. Ведь мы, харлеи, созданы для удовольствия. Мы можем заставить сердце наездника трепетать от счастья и можем просто катить навстречу горизонту, создавая ветер там, где его нет. Дорога – это наша судьба. Мы превращаем километры в чистый кайф.