Русские байки. Вокруг света на Harley-Davidson

За это путешествие Рощин и Максим научились быстро понимать и чувствовать места, где мы оказывались. Если в первый день было хорошо, то и дальше все шло как по маслу. Переходы от гламура к андеграунду даются им на удивление легко. Вот уже несколько дней навигатор и карты пылятся где-то в гостинице. Мы перемещаемся по городу либо в компании друзей, либо по наитию, либо точно уже знаем, куда и зачем едем. Раствориться в новом месте и на какой-то миг почувствовать его близким, почти родным, по крайней мере знакомым и узнаваемым – это ли не высшее наслаждение?

11 декабря

Утром парни решили подняться на Столовую гору, символ южноафриканской столицы. Ночью и на рассвете шел дождь, но часам к 11 развиднелось. Ребята решили, что им повезет, и устремились вверх, к облакам. И действительно, погода оказалась благосклонна к их упорству. Весь оставшийся день светило ласковое солнце. Рощин и Макс бродили по горе, разговаривали…

12 декабря

Была прекрасная летняя погода, и ребята поехали к океану. Решили наконец понежиться на пляже. Тут же они стали лако мым объектом для местных торговцев туристическими побрякушками. Те долго смотрели в упор на диковинных ребят с мотиками, но парни демонстративно не обращали на них внимания, курили. Наконец нервы у завсегдатаев побережья не выдержали, а троица самых смелых явилась с вопросом: «Какие это сигары? Кубинские?» Такого невежества Макс стерпеть не мог и угостил пляжных знакомцев «тотальным пламенем». С подробным рассказом, разумеется, в придачу. Те остались в полном восторге. Поначалу курили в затяжку и долго кашляли, а потом их просто унесло. Они стали рассказывать о раста-культуре и о траве совсем другого свойства. Но этим наших героев вряд ли можно было удивить. Разговор быстро перешел на жизнь и работу новых знакомцев. Человек без возраста по имени Ластер начал показывать свои поделки – изящных деревянных слоников и большие шкатулки. Он долго полировал деревянные планки коричневым кремом для обуви, доводил их до состояния «ценных пород дерева» и продавал за небольшие деньги туристам со всего света. Рощин так увлекся, что чуть не прикупил этих изделий всем своим друзьям и знакомым. Здравомыслящий Макс едва отговорил его от этого чересчур объемного мероприятия. В конце концов торговцы удалились по своим делам, а наши друзья до самого вечера плавали, загорали, нежились, смотрели на океан и думали о чем-то своем. Рощин во всей полноте осознал, что именно тут, в Кейптауне, он почувствовал редчайшую глубину настоящего, именно этого, а не никакого другого мгновения. Он даже сказал об этом Максу.

«Понимаешь, – сказал он, – я начал в кругосветке находиться не только физически, но и ментально. То есть сегодня я был там, где я был именно в эту секунду. А не в облаке своих хаотичных мыслей, как это частенько случалось в Москве».

А мысли Макса, наоборот, витали в этот момент очень и очень далеко. Но, как ни парадоксально, он в то же время испытывал почти те же чувства, что и Володя. Долго наблюдал за кайтером, который потом оказался очень славным и разговорчивым немцем. Человек отлично катался и выделывал самые невероятные трюки. Макс вспомнил свой неудачный опыт катания на кайте в Дахабе, когда он словил «маятник» (это когда во время прыжка тяга подъемной силы пропадает, и ты с высоты, как придется, падаешь в воду) и прилетел в кораллы. Тогда он зарекся экспериментировать, но теперь ему страшно захотелось освоить этот спорт. И даже Рощин согласился поучиться вместе катанию на кайте в Австралии. Макс думал о том, как хорошо иметь друга, который на все заманчивые предложения отвечает просто «да», а не мнется или кокетничает, как глупая девка. И еще он думал о том, что прошло уже целых два месяца с начала кругосветки и насколько же жизнь в дороге отличается от жизни в городе, с обычной для него сотней параллельно летящих в голове, как в аэродинамической трубе, страхов, сомнений, сюжетов, дел, обязательств, необходимостей. А тут просто читаешь интересную книгу «Жизнь и свобода». Можно ли сохранить такое ощущение после возвращения? Надо пытаться…

Вечером, когда ехали в какой-то очередной бар, Макс неожиданно вспомнил Ричарда Баха:

«Ошибок не бывает. События, которые мы притягиваем в нашу жизнь, какими бы неприятными для нас они ни были, необходимы для того, чтобы мы научились тому, чему должны научиться. Каким бы ни был наш последующий шаг, он нужен для того, чтобы достичь того места, куда мы собрались идти».

13 декабря

На 60-й день путешествия, 13 декабря 2011 года, мы встречали 40-й день рождения Макса на мысе Доброй Надежды. Символ, знак, обозначающий путь, приманивающий судьбу. По правую руку – Атлантический океан, по левую – Индийский. Впереди по курсу только Антарктида. И ветер, ветер, сводивший с ума корабелов последние шесть веков, ветер, ерошивший парням волосы, почти сбивавший их с ног, наполняющий силой и волей паруса судьбы.

Макс долго стоял на краю скалы один. В какой-то момент огромная океанская волна рассыпалась у него под ногами и окатила его тысячью брызг. Какое уж тут шампанское…

40– летие не празднуют. Глупая формула, но, возможно, благодаря ей единственными гостями Макса, кроме нас и Рощина, были пингвины. Птицы поначалу стояли почти неподвижно под специальным помостом, построенным для путешественников, желающих отметиться на самой южной точке Африки. С таким видом застывают то ли офицеры на карауле, то ли святые в медитации. Парни даже подумали было, что перед ними восковые фигурки для «незабываемых фотографий туристов», но стоило им спуститься вниз и попытаться сделать несколько снимков в упор, как стало ясно, что никакой подставы тут нет. Пингвины оказались более чем настоящими. «Они небольшого роста, поэтому норовят клюнуть в колени. Хуже было бы, если б оказались чуть выше», – пошутил Рощин, пока именинник совершал короткие вылазки с фотоаппаратом наперерез. По ощущению это напоминало разведку боем…

Ужинали парни в этот день в городке Саймонстоун, в 20 километрах от мыса. На журнальном столике в номере отеля они расставили подарки с родины – бородинский хлеб, банку черной икры, банку баклажанной. Порезали селедочку. Открыли водку. Макс признался, что так вкусно он давно не выпивал. Тост был только один: не расставаться с Доброй Надеждой!

14 декабря

…62-я южноафриканская дорога ведет из Кейптауна в ПортЭлизабет. По ощущению и стилистике она очень похожа на легендарную американскую Route 66. Но не на ту 66-ю, вошедшую в справочники и путеводители, загаженную туристами и кишащую копами, которая существует сейчас, а на самую что ни на есть настоящую – полную святых пьяниц, хиппи и бездомных – дорогу 1960-х годов.

Поначалу 62-я подарила нам только хрестоматийные красоты. Мы попали в еще один винодельческий район, и пейзаж по-своему напоминал швейцарские Альпы. Были даже свой небольшой платный участок и пятикилометровый туннель. У парней в какой-то момент возникло déjà vu. А вдруг они снова катят в Баден-Баден? Разве что погода значительно теплее. Целый день над горами висела радуга, и солнце, перемежаясь с легким дождиком, дарило непреходящее ощущение счастья.

15 декабря

Утром в городке Монтегю хозяин гостиницы нарисовал Максу и Рощину примерную схему всего пути, чтобы они не пропустили ни одного интересного места. «Удивительное дело, – подумал Макс, – разговариваешь с человеком две минуты, а кажется, что вы знакомы уже 100 лет…»

И мы отправились дальше по 62-й…

За стойкой Karoo Saloon – первого байкерского бара на нашем пути нас ждал Джон. На полках стояли редкие бутылки, повсюду висели забавные таблички, а стойка была настолько отполирована, что становилось ясно – не одно поколение крепких парней в кожаных жилетках предпочитало выворачивать бумажники наизнанку именно здесь.

Узнав, что мы из России, Джон первым делом показал флаг Outside of Organization. Ребята были здесь пару лет назад и хорошо провели время. Рощин тут же предложил повесить рядом знамя Total Flame. Джон с радостью согласился: «Пусть это будет новой традицией».

Где-то за час Джонни рассказал парням почти всю свою жизнь. Тысячу историй – крутых, веселых, печальных, разных. В 1984 году, когда ему было 28 лет, он семь месяцев катался по Америке почти по тем же местам, где бывал и Володя. Что удивительно, Рощин родился в том же 84-м, воспетом еще Оруэллом в знаменитом романе, а сейчас ему исполнялось 28. Взаимопонимание между мужиками обозначилось моментально. Они говорили о мотоциклах и о мотоциклизме, о Стурджисе, фестивалях и клубах, о музыке и женщинах. И расстались лучшими друзьями. В свои 56 Джонни сохранил все тот же восторг беспечной молодости, умение приманивать удачу и радоваться дороге. На вопрос Володи, что он больше всего любит в жизни, Джон весело обвел глазами свой бар, бросил взгляд на Харлей, припаркованный у входа, и ответил, идеально попадая в ритм rock-n-roll forever: «Больше всего в жизни я люблю свой life style».

…Следующий бармен на нашем пути оказался и вовсе выходцем из России. Вернее, не он, а его бабушка. Бабýшка, как пела незабвенная Кейт Буш. Она была родом с Урала, из семьи потомственных металлургов. В революцию люди всей семьей перебрались сначала в Швейцарию, потом – в Америку, а в годы Великой депрессии добрались до ЮАР. Бабýшка прожила долгую и счастливую жизнь и одарила внука редчайшим жизнелюбием. Питер сказал Максу и Рощину, что даже если узнает, что завтра помрет, все равно не перестанет радоваться жизни. А какой смысл-то? Сегодня – оно всегда сегодня, и все неприятности можно пережить.

Бар Питера назывался Ronnes Sex Shop и идеально соответствовал его жизненной философии. Печаль и грусть из этого заведения были изгнаны раз и навсегда…

Когда Джонни нахваливал жизнь в ЮАР, он выдал идеальную формулу: «Здесь – как в Америке 30 лет назад. Можно все». И еще добавил: «Жизнь, – знаете ли, ребята, – как рулон туалетной бумаги. Чем ближе к концу, тем быстрее крутится».

16 декабря

Последний участок 62-й дороги, как показалось, решил проверить нас на верность этой оптимистической философии. Для начала Макс проснулся с каким-то тревожным предчувствием. Вроде бы все было неплохо, выпили с Рощиным на дорожку бутылочку местного шерри-бренди, чтобы голова не слишком болела, и в путь.

И тут на одном из поворотов Иваныч словил песок. Мотоцикл уже почти лег на правые дуги, но Макс за 20 000 километров, видимо, настолько с ним сроднился, вошел в ритм трассы, что фактически на автомате поймал Иваныча и не успел даже толком испугаться.

Но это было не все. Едем дальше. Дорога – сказка, только ветер свистит. Вдруг раз – Макса что-то сильно бьет по левой руке. В зеркало заднего вида наблюдаем камеру GoPro, а на руле – остатки ее крепления, сломанного от вибрации.

Только Макс отправился подобрать камеру, как тут же услышал глухой удар за спиной. Обернулся – Иваныч лежит в кювете, фактически на руле. Подножка надломилась, и шансов устоять у мотоцикла попросту не было.

Тут у Макса и Рощина сердце замерло. Они ведь очень переживали за нас, пылинки с нас сдували, чем дальше от Европы, тем аккуратнее переключали скорости. Любая серьезная поломка, тем более падение где-нибудь в глуши могли завершиться весьма плачевно. Конец кругосветке. А тут такой пассаж. Иваныч в кювете вниз головой. К счастью, все вроде бы обошлось…

Остаток дороги до Порт-Элизабет парни ехали очень аккуратно. Даже не отправились на привычную вечернюю прогулку по городу. Видимо, день такой вышел, откат после полного удовольствия всего южноафриканского трипа.

17 декабря

Утром парни решили пойти в спортзал – подтянуть форму и подлечить нервы. Настроение быстро вернулось в привычное русло. И причин-то особо печалиться не было.

В Порт-Элизабете случилась еще одна замечательная встреча. Прямо на дороге Рощин и Макс столкнулись нос к носу с Дэйвом и его подругой Женей, которые приехали сюда из городка Джордж – навестить друзей. Дэйв – отличный парень, давно катается и исколесил сотни дорог. А Женя вообще оказалась землячкой Макса – она родом с Сахалина. Живет на юге Африки уже семь лет и полностью довольна. Так что появился повод вспомнить юность. Как писал Бродский, «улыбнусь порою, порой отплюнусь…».

Как же все-таки тесен мир!

Дэйв и Женя пригласили Макса с Володей к себе на Рождество. Это было очень удачно, потому что парни собирались сдать нас в карго 22 января, а в Австралию вылететь 2 января. В промежутке они намеревались взять напрокат другие какие-то мотоциклы и покататься, возможно, даже с новыми друзьями. Сказать, что мы ревновали, – значит ничего не сказать. Но что можно изменить в такой ситуации?

Так, в принципе, и с женщинами. Если ты с другой, в то время как твоя возлюбленная где-то рядом, – ну, это повод для скандала. А если ее нет поблизости на расстоянии 100 верст – какие могут быть претензии… В сущности, парни были перед нами чисты. Они намеревались отправить нас 27-го, но в ЮАР рождественские каникулы – дело святое (получился каламбур!). В итоге все планы пришлось сдвинуть на пять дней. К тому же какое-то время еще необходимо на большое техобслуживание. Мы много видели и слегка устали. Надо и нам привести себя в порядок. В Австралии, говорят, на редкость суровые

въездные нормы. А вдруг нас не пропустят?

В любом случае 1100 километров до Йоханнесбурга предстояло пройти за два дня. Дэйв показал по карте оптимальный маршрут. Конечно, навигатор – хорошая вещь, но карта всегда лучше. К тому же есть множество нюансов, которые берут в расчет только местные, – ремонт дороги, рождественский трафик, криминальные участки. Всетаки уровень преступности в ЮАР – один из самых высоких в мире. Пока мы знали об этом только из Интернета и книг…

18 декабря

Первые 650 километров из Порт-Элизабет до старой столицы Оранжевого свободного государства город Блюмфонтейн мы прошли по страшной жаре. Дорога была красивой и совсем не загруженной, вела по серпантинам, перемежающимся долинами с кактусами, озерами и какими-то – в желтых цветах – деревьями. Прибавьте к этому радугу в полнеба и получите весьма достойную картинку. Но взмокли парни не по-детски. Сколько там реально было градусов по Цельсию – неизвестно, но расплавленный асфальт и наши пару раз глохнувшие моторы однозначно свидетельствовали: мы в настоящей Африке летом.

Пройдя где-то километров 400, парни даже остановились в придорожном отеле, приманившем их сверкающим на солнце бассейном. Тепловой удар не входил в их планы. И хорошо, что прохладная вода – реальность, а не мираж.

Часок передохнули – и снова в путь. Самое пекло осталось позади, жара не сильно, но спала.

В Блюмфонтейн добрались где-то часов в восемь вечера, бросили вещи и, не переодеваясь, тут же двинули в байкерский бар. «На минуточку, выпить по кружке пива», – как сказал Володя.

Но человек предполагает, а судьба располагает. Рикки, владелец этого самого бара, в тот вечер играл свадьбу. Они со старой подругой расписались пару часов назад. А наутро был день его рождения. Так что можно легко представить себе размах торжества.

Наши кругосветчики тут же оказались в центре внимания. Их со всеми перезнакомили, дотошный Макс даже записал имена новых друзей. Но наутро с трудом вспомнил, как зовут его самого, – такие бывают веселые вечеринки.

Единственно, кого он вынужден был сохранить в памяти на всю оставшуюся жизнь, – смешного мужика, как потом выяснилось, из бывших военных. Запас слов этого прекрасного образчика человеческой природы не превышал знаменитый филологический арсенал Эллочки-людоедки, но жонглировал он этими словами с завидным разнообразием. И при каждом удобном случае кричал: «Карамба!» И еще у него был на редкость заливистый смех. Можно только представить себе трель соловья, смешанную с ревом бегемота. Поскольку смеялся он после каждого выкрика «Карамба!», это действительно производило серьезное впечатление.

В общем, существует народная примета: если заглянешь куда-нибудь на пять минут выпить пинту пива, загуляешь до утра. И это неизбежно.

19 декабря

На этот раз садиться с утра в седло Максиму и Владимиру не хотелось всерьез. Не только голова – все тело ныло после ночной пирушки. Предстоящие 450 километров по жаре и двухили трехчасовой сон не вселяли ни малейшего оптимизма.

Но выхода не было. В обед надо было попасть в сервис Harley, чтобы нас успели подготовить к Австралии. Макс признался, что первые три часа по дороге ехало исключительно его физическое тело, а астральное было где-то очень-очень далеко. Но в Йоханнесбург тела въезжали уже вместе с мозгами, ничего себе, топили бодро и весело.

На сервисе договорились сделать нам все по полной. А главное – хорошенько отмыть, чтобы в Австралии не пришлось томиться в карантине. Парни выяснили, что с нашими московскими номерами нам нужна будет на родине кенгуру какая-то специальная справка, и ею еще предстоит заняться. К тому же успеть получить ее до Рождества. О въездных правилах на Зеленом континенте в каждом новом месте нам рассказывали новые ужасы, и мы, безусловно, переживали. А вдруг что не так?

Фактически Африка для нас на этом заканчивалась. Предстоял только путь от сервиса до аэропорта. Но Макс с Володей рассчитывали здесь еще хорошо повеселиться. И, отдохнув от тяжелой дороги, пару дней покататься на прокатных конях.

20 декабря

Первый день отдыха в Йоханнесбурге наши путешественники решили посвятить культурной программе и отправились в музей апартеида. Переходя от одного стенда к другому, рассматривая фотографии и документы, они постепенно испытали полное погружение в сложную и богатую историю этой единственной в своем роде страны. Все достижения Южной Африки, безусловно, связаны с ее десятимиллионным белым населением. Но как велика цена, которую за это заплатили 40 миллионов черных, можно понять, только прожив здесь целую жизнь.

Но удивительно другое. Борьба за расовое равноправие и свободу в ЮАР, как и во многих других местах, была щедро сдобрена кровью, ненавистью и взаимным ожесточением. Однако Нельсон Мандела, легендарный лидер Африканского национального конгресса, не стал мстить своим противникам и расселять их по тюрьмам, а призвал забыть боль и старые обиды и вместе строить новую родину, жить в согласии. Он не только не приветствовал черного расизма, во мно гих африканских странах сменившего расизм белых, но и оказался среди первых, возвысивших против него голос, обрушился на него всей силой своего авторитета. Мало кто из политиков умел так, как Мандела, ценить человеческую жизнь, терпимость, взаимопонима ние людей и уникальность каждого в единстве со всеми.

Мандела говорил: «Для того чтобы быть свободным, недостаточно сбросить цепи, необходимо научиться жить, утверждая и уважая свободу окружающих».

…Возвращаясь в гостиницу, Макс и Володя долго и с печалью говорили о том, насколько далека нынешняя Россия от такого понимания свободы и личной независимости.

21 декабря

Мы были как новенькие. Похоже, глядя на нас, Малькольм, главный механик сервисного центра, в принципе пересмотрел свои взгляды на возможности Sportster 883. В результате техобслуживания не вскрылось ни единой серьезной проблемы, и он воспылал к нам подлинной любовью мастера. Для интереса можно перечислить, в чем, собственно, состояло это ТО:

– замена масла коробки и двигателя;

– замена воздушного и масляного фильтров;

– замена свечей;

– замена подшипников ступиц переднего и заднего колеса;

– замена резины (поставили Pirelli).

Ну и еще нам подтянули трос сцепления и протянули все болты (ни одного ослабленного не оказалось). В итоге – садись и катайся!

Парни, собственно, так и поступили. Оседлав нас, отправились в путешествие по городу. Вернее, по каким-то его районам, потому что восьмимиллионный Йоханнесбург с его одноэтажными окраинами и пригородами казался бесконечным. Этот город золотоискателей и алмазодобытчиков может похвастать не только небоскребами и шикарными отелями в центре, но и районами Хиллброу и Берея, которые официально считаются самыми криминальными городскими кварталами в мире. А еще тут нет ни береговой линии, ни единой судоходной реки. И в этом отношении Йоханнесбург тоже ни на кого не похож…

Вечером, возвращаясь из очередного питейного заведения в гостиницу – а это, между прочим, 40 километров, мы доверились навигатору. И он неожиданно завел нас в трущобы. Парни сразу почувствовали себя в Найроби, причем именно там, где таксист сказал, что он лично дальше ни ногой. Для местных появление двух белых, да к тому же на мотоциклах оказалось полной неожиданностью. Но то ли они не успели подобрать подходящий булыжник, то ли, как это часто бывает, спасла харизма свободных странников – люди обычно чувствуют, когда рядом с ними кто-то незащищенный и очень издалека, и интерес побеждает агрессию, – но мы проехали по легендарным черным кварталам Йоханнесбурга безо всяких происшествий. Это уже потом, в гостинице, парням рассказали, что ехать этой дорогой, да еще ночью, не решится ни один здравомыслящий человек. Но есть нюанс. Если мыслить настолько здраво, пропустишь много всего интересного. И – никаких приключений в личной биографии. Так и помрешь клерк клерком…

22 декабря

…К восьми утра мы уже были в аэропорту. Несмотря на ночной трип, парни постарались встать пораньше и обсудить с транспортниками все возможные проблемы, чтобы не случилось никаких глупостей, как с Air France. Понятное дело, ждать у моря погоды в австралийской провинции куда грустнее, чем в Кении…

Удивительно, но мы, такие умытые и подновленные после ТО, опять оказались недостаточно чистыми для Австралии. У них там просто безумные санитарные нормы. Боятся, что занесем какие-нибудь новые микроорганизмы, грибки и споры. На их уникальный континент. А мы как раз после африканской глины. Представляете, какой пассаж? Вдруг у нас там где-нибудь на раме отложила яйца муха цеце? Они же все там перемрут от сонной болезни. Не останется ни одного кенгуру. Последний туземец помрет. И утконос вместе с ним и собакой динго. Страшный ущерб для нашей несчастной планеты…

В общем, юаровские ребята пообещали, что спасут нас от параноидального австралийского карантина. Еще раз перемоют, продезинфицируют и выпишут нужный сертификат. Большое им за это спасибо. Осматривали нас на редкость внимательно и серьезно. И запре-

тили взять с собой бар, который традиционно располагался в правом кофре Иваныча; в комплекте – одна бутылка водки, одна бутылка джина, одна бутылка рома и одна бутылка красного вина. А также оружие: мачете, рогатку, мухобойку и крысоловку. В остальном все было хорошо. В австралийском городе Перте мы должны быть уже 28 декабря. И, возможно, ко 2 января, то есть к прилету Макса и Рощина, пройдем все неизбежные бюрократические и гигиенические процедуры.

…Не успели мы проститься, как парни тут же отправились по клубам. Они выяснили, что в Йобурге (а именно так называют город местные) есть свои «найт трейны», «кастом бары», «реал маккои» и «роллинг стоунсы». И всему этому надо было посвятить время. А времени было в обрез. В общем, клубный четверг оказался для Рощина и Макса насыщен-

ным и напряженным. Много новых знакомых, братание, выпивка, рассказы, анекдоты. И белые женщины. Блондинки, брюнетки, шатенки, аристократки и плебейки, высокие и аккуратненькие кругленькие. Все соблазнительные и завлекательные. А ведь надо было еще выбирать…

В городе чувствовалось приближение праздника. Пятница на носу. С самым серьезным, почти профессорским видом Макс и Рощин дали себе отчет, что скучно им здесь не будет. Это точно.

23 декабря

…Расставаться с Африкой совсем не хотелось. И посреди всего этого угара нет-нет да и прорывалась нота грусти. Они сейчас здесь, а завтра будут совсем далеко. За линией горизонта. Общаться с другими людьми, танцевать под другую музыку, улыбаться и сочувствовать другим историям…

Под утро, уже совсем нетрезвый, Макс в который раз начал соединять фразы в организованный текст и почувствовал, что, наверное, ему уже никогда не распроститься с этой недавно появившейся привычкой – ловить в воздухе ритм и нанизывать на него слова:

Дорога миля за милей

Накручивает сентиментальность. И с сердцем открытым – в путь,

Остатки цинизма закутав в реальность.

И к дому уже не свернуть. Или еще не добраться.

Позади двух континентов суть,

А с будущим еще предстоит разобраться.

Под Новый год Рождество пожелания С итогами сплетают счастливый союз. И уже навсегда со мной

АФРИКАНСКОЙ ДОРОГИ БЛЮЗ.

24 декабря

Городок Джордж, куда Дэйв и Женя пригласили наших парней на Рождество, стоит на берегу Индийского океана, между Кейптауном и Порт-Элизабет. Население – около полумиллиона человек, а вокруг множество курортных поселков, городков и деревенек, удивительно уютных и живописных. Место это считается курортной жемчужиной Южной Африки. Типа Cote d̕Azur во Франции или Cinque Terre в Италии. Только совсем другая плотность туристов и курортников на квадратный метр пляжа…