Псы войны. Противостояние

– Что он тебе рассказал? – поинтересовался Евгений.

– Ничего существенного. Он сказал, что здесь было около десятка людей в форме, которыми командовал один белый. Сюда их привёл местный колдун по имени Борот. Сначала эти люди расстреляли отряд Двакки, а потом уничтожили «пантер», которые ночью проникли в деревню, чтобы убить всех людей-из-за-гор. Потом часть из них ушла, а остальные жили здесь почти неделю. Вчера они ушли в Ойе…

– Что такое Ойе?

– Деревня к северу. Она должна быть на схеме, которую я составил.

– Ах, да, – медленно произнёс Акимцев. – Я забыл. Скажи, Эвалт, почему он так странно на меня смотрит?

– Я ему сказал, что Вы, капитан, брат того белого, – безмятежно произнёс сержант.

– Зачем?

– Чтобы он меньше болтал о наших врагах. Я почти уверен, что он укажет на тех, кто является его личным врагом, или кому он завидует. Реальных пособников «людям –из-за-гор» среди них будет не более двух-трёх.

– Ты в этом уверен?

– Спросите лейтенанта Мванзу – он тоже так думает. Даже местный колдун Борот не является нашим врагом. Скорее местные хотели избавится от грабежей Двакки, чем поддержать «людей-из-за-гор»…

– Почему ты так думаешь, Эвалт?

– Видите ли, капитан, я немного познакомился с ним за те несколько дней, что мы провели вместе. Это был бандит в погонах…

– Значит ты его намеренно завёл в засаду?

– Нет, конечно! Я просто не мешал ему принимать идиотские решения…

– Значит ли это, что я на тебя не могу рассчитывать?

– Вовсе нет, капитан. Я буду в точности исполнять ваши приказы до тех пор, пока…

– Пока?

– … пока они будут справедливы. До сих пор у меня не было основания сомневаться в Вашей честности.

– Спасибо на добром слове, а пока я хотел бы увидеть старосту. Надеюсь, что мы с ним поладим…

– Старосту? – удивился Эвалт. – Зачем?

– Послушать, что он скажет, объяснит, что здесь произошло.

– Он ничего нового не сообщит Вам, капитан. Лучше идём в факторию, где расположился лейтенант Мванза. Вероятно, староста и деревенский колдун тоже там.

– Согласен! От них мы узнаем гораздо больше, чем рассказал этот завистливый недоумок, – произнёс по-русски сержант и кивнул в сторону побелевшего от страха и неопределённости негра.

– Ладно, идём, – произнёс Акимцев и двинулся в направлении, которое указывал Эвалт.

– Это правильное решение, товарищ!

Алек встретил начальника улыбкой. Он распахнул узкую дверь, ведущую в полутёмный пакгауз фактории:

– Проходите, товарищи, нас уже ждут местные власти.

Акимцев первым перешагнул порог и задохнулся от спертого воздуха, наполненного запахом свернувшейся крови, пота и полуразложившегося дерьма:

– Что здесь такое? – промычал он.

– Бывшая база наёмников, – громко ответил Алек и включил освещение. При тусклом свете лампочки Акимцев разглядел валяющиеся на полу бинты, упаковки от медикаментов и сгустки крови. У дальней стены валялись несколько трупов, а посередине – прямо под лампой – были прикручены два сморщенных старых негра.

– Знакомьтесь, товарищ капитан. Джубал и Борот! – громко произнёс Алек. – Староста и колдун! Они помогли «людям-из-за–гор» перебить наших товарищей.

– Если они помогали нашим врагам, то почему не ушли вместе с ними? – задал резонный вопрос Акимцев. Эвалт перевёл. Ответил Борот:

– Двакка грабил бому. Нам это не нравилось. А пантеры сами вошли в Коро. Они не спросили нас. Если бы они говорили с нами, то не попали бы в ловушку, которую им устроили «люди-из-за-гор» …

Джубал перебил колдуна и стал перечислять ошибки пантер…

Акимцев полчаса слушал рассказы стариков и пришёл к выводу, что их вины в разгроме Двакки нет. Остальное его не интересовало.

– Вот что, Алек, – сказал он. – Отпусти этих почтенных людей по домам. И попроси старейшину их очистить этот пакгауз от мусора. Мы используем его под склад.

Краем глаза он наблюдал за реакцией своих подчинённых: челюсть Алека отвисла от удивления, Эвалт же многозначительно ухмылялся.

– Товарищ капитан, – попытался образумить Акимцева Алек. – Это Вам ничего не даст. Завтра здесь будет министр Флет и всё начнётся сначала. Старики обречены!

– Это мы ещё посмотрим, – зло произнёс капитан. – Ни один волос не упадёт с голов жителей деревни!

Вечером следующего дня в Коро прибыли основные силы батальона под командованием Буассы. Надо было готовится к выступлению на Буюнгу. Не теряя лишнего времени, он в присутствии Эвалта решил расспросить ветеранов первого взвода, участвовавших в недавнем рейде к перевалу. Их рассказ его разочаровал: со слов бойцов выходило, что командир их взвода, недавний курсант ОУЦа, поступил очень самонадеянно. Он двигался без боевого охранения и завёл двадцать пять своих людей в засаду. Он был убит первыми выстрелами из пулемёта, потом уцелевших бойцов закидали гранатами и обстреляли из винтовок и автоматов. Спастись удалось восьмерым. Вместе радистом и его охраной они прошли через гилеи к одинокому холму, с которого их вывез вертолёт. Противник их не преследовал.

– Вероятно, у них недостаточно сил, – предположил сержант.

– Очень на то похоже, – согласился с ним Акимцев. – Отпусти людей: они устали после длительного перехода. И я тоже, пойду завалюсь спать. Завтра выступаем!

Выспаться не удалось: Алек, как обычно, оказался прав. Всю ночь деревню будоражило: шли аресты. Уставший Акимцев спокойно спал в своей палатке, установленной за пакгаузом и не слышал всего этого. Он был уверен, что его приказа никто не ослушается. Каково было его удивление, когда его разбудил Эвалт и сообщил о происходящих событиях. Наскоро одевшись капитан в сопровождении сержанта побежал на площадь. Стояло раннее утро. Арестанты были выстроены на центральной площади в одну шеренгу. На отдалении от них толпились жители деревни, окружённые несколькими десятками солдат под командованием полковника Буассы. Они не столько сдерживали толпу, сколько пялились на пленников, стоявших на коленях. Их было двух дюжин человек, в основном, стариков. Когда Акимцев появился на площади, Флет ходил вдоль строя, поигрывая пангой. Он что-то кричал своим высоким тонким голосом, а стоявшая за его спиной толпа подвывала. К своему удивлению, Акимцев увидел в шеренге пленников и своего «осведомителя», и старосту Джубала, и колдуна Борота.

– Что происходит? – спросил он стоявшего неподалеку Алека.

– Показательная экзекуция. Их всех перебьют, хижины разграбят, а женщин раздадут… – меланхолично ответил собеседник. – Как это здесь принято…

– Это надо остановить!

– Остановить? – лицо Алека перекосила усмешка. Он кивнул на министра: – Этого остановит только пуля.

– А Буасса?

– Буасса не будет вмешиваться – себе дороже. Особенно после того, как его вывели из состава министров.

– Но кто-то это может сделать?

– Это сделать? – удивлённо произнёс Алек. Тут его лицо прояснилось: – Это сделать можете только Вы, капитан. Только Вы.

– Я?

– Да. Джу-джу Флета на Вас не подействует.

– Да? А на тебя?

– На меня? – в глазах Алека промелькнула искра удивления. – На меня тоже не подействует, но я не хочу ссориться с колдуном…

– Понятно, – сказал Акимцев и потянул «стечкина» из кобуры. Его разум застлала ярость…

Следующие пять минут рассыпались в памяти Евгения на какие-то несвязанные между собой эпизоды. Рука, отрубленная пангой, падает на жухлую траву… Чёрные, удивлённые глаза колдуна, оглянувшиеся на его окрик… Новый удар окровавленным тесаком по голове очередной жертвой… Ствол, направленный в голову садиста. Его обезумевшие глаза… Грохот выстрела… Обмякшее тело… Кровь… Растерянность толпы… Тихий гул голосов… Руки, подхватившие Евгения… Потолок, плетённый из соломы… Мягкая циновка… Чей-то убаюкивающий голос…

– Ну и дел ты наворотил, капитан, – раздался вдруг над ухом громкий голос Зигунова. – Если бы не твои заслуги, не миновать бы трибунала. Эк тебя угораздило связаться с колдуном!

– Где я?

– Как где? В Гинкале, в госпитале! Уже три дня не приходишь в себя.

– А где мои люди?

– Батальон сейчас должен быть километрах в десяти от перевала. Послезавтра выйдет на перевал!

– Что со мной произошло?

– Сами не понимаем. Наш доктор обследовал – ты совершенно здоров, говоришь, ходишь…

– Но я себя совершенно не помню! Что произошло в последние три дня?

– Как тебе сказать, – хмыкнул майор. – Ты убил министра правительства Зангаро в изгнании и помутился рассудком. Это – официальная версия. Однако. Все местные считают, что это – амок.

– Да?

– Тебя проверили на наркоту – чисто! Непонятно, что случилось. Может объяснишь?

– Могу. Я остановил экзекуцию ни в чём не повинных людей. Помню, что застрелил Флета, после того, как он стал рубить пангой пленников. В его глазах было что-то звериное: я не мог его остановить по-другому…

– Свидетели говорят, что Флет напал на тебя всем своим своё джу-джу. Но оно ему не помогло – он умер после того, как ты всадил в него всю обойму из своего «стечкина» …

– Слава богу, одним садистом меньше…

– Могу с тобой согласится, – миролюбиво произнёс Зигунов. – Сообщи, когда будешь чувствовать себя более или менее нормально…

– Я и сейчас в норме!

– Очень хорошо! В Загорье направляется третий батальон АФФ. Пойдёшь с ним.

– Когда?

– Послезавтра. Готов?

– Так точно!

– Вот и отлично, Евгений Николаевич! Твоё счастье, что ты знаешь перевал и его окрестности, а то Петров давно бы тебя отправил в Москву.

– Он здесь был?

– Да! Раза два. Был очень зол на тебя. Впрочем, это – его обычное состояние.

– Знаю. Вероятно, я его сильно подвёл…

– Да уж точно. Он на сутки задержался в Габероне, улаживая наши дела. Наши славные африканские друзья требовали твою голову: ты лишил их джу-джу…

– Они же марксисты!

– Вот, вот! То же говорил и Алек. Во время совещания, он был на твоей стороне, доказывая, что нам в Коро нужна надёжная тыловая база, а не сборище озлобленных негров. Я его поддержал, Буасса был против…

– Спасибо. Кто сейчас ведёт людей на перевал?

– Мартын, а Алек остался в Коро.

– Капитан Босс же не понимает савинду!

– Ему придан твой переводчик из наших…

– Коренев?

– Да, – кивнул Зигунов, – а на базу Лунёв послал двух новичков – Проскурина и Зинченко. Он их знает с Занзибара. Вроде неплохие ребята. Я их отдал на выучку Липкину.

– Будь с ними поосторожнее и расспроси о них у Белкина. Он считает, что это – стукачи…

– Обязательно спрошу при встрече, – нахмурился Зигунов. Он вдруг засуетился и встал. – Ладно отдыхай, капитан, мне пора идти…

– До встречи в Гинкале, – вздохнул Евгений и слабо пожал руку майора. Зигунов остановился при входе в палату и произнёс:

– Есть ещё одна новость!

– Плохая?

– Хорошая!

– Какая?

– Наш посол в Зангаро сообщил, что начальник жандармерии в Кларенсе застрелился.

– Ну и что?

– Это он заварил всю эту кашу в Зангаро!

– Обстоятельства известны?

– Пока, нет. Выясняют. Думаю, что это очередные местные разборки. Кто-то что-то не поделил, вот и отправил его к праотцам.

– Туда ему и дорога, – произнёс Акимцев. Когда дверь за Зигуновым закрылась, он стал размышлять о том, как этот безвестный человек изменил его судьбу и, вероятно, карьеру…

В то время, пока капитан прохлаждался в госпитале, в Габероне шли горячие споры о его судьбе. Глава правительства Зангаро в изгнании потребовал от Голона расстрела офицера, убившего его министра.

– Послушайте, товарищ Дерек, – пытался образумить его политический советник. – Ведь это ваш министр превысил свои полномочия и стал резать мирных жителей прямо на площади…

– Это наши традиции, – упорствовал министр. – Вы их должны уважать…

– Традиции традициям рознь, – поддержал своего советского коллегу майор Такон. – Если вы, господа министры, и ваши люди будут себя вести так дальше, то моё правительство перестанет поддерживать ваше движение…

Голон бросил мимолётный взгляд на Такона, стараясь понять, куда он клонит. При его словах министры Дерека совсем растерялись: Оббе отвёл глаза, а Куин надулся.

– Но, Морис, – попробовал возразить Дерек, – мировое национально-освободительное движение Вам не простит…

– Ах, оставьте свои высокопарные речи, – махнул рукой Такон. – Без нашей поддержки вашим людям не продержаться и дня…

– Товарищ Голон, почему Вы молчите? – вдруг вскочил с места Дерек. – Он нас шантажирует!

– Товарищи, успокойтесь, – покровительственным тоном произнёс советник. – Никто не собирается лишать вас поддержки, но, надо признать, что эксцессы на освобождённых территориях недопустимы! Пожалуйста, развивайте вашу мысль, товарищ майор!

Такон ядовито улыбнулся и продолжил свою речь:

– Уважаемые камрады, я со всей твёрдостью хочу заявить, что Богана не отказывается выполнить свой интернациональный долг перед народами Зангаро! Более того, мы направим технические и артиллерийские подразделения для непосредственной поддержки вашего движения, но при одном условии…

– Каком? – не выдержал Дерек.

– В ваше правительство войдёт представитель бакайя Прем Кокус. Он займёт место покойного Энгера Флета…

– Но он же ренегат, – прошептал Куин. – Как его можно включить в революционное правительство?

– То, что он видит социализм по-другому, ещё не делает его предателем, товарищи, – вмешался в разговор Голон. – Мы беседовали с ним на различные темы и пришли к определённому пониманию…

– Кроме того, министр из племени бакайя в составе вашего правительства докажет отсутствие национализма, – добавил Такон.

– А без этого никак нельзя, – затравленно посмотрел на Голона Дерек. Тот отрицательно мотнул головой:

– Нет, товарищи, никак нельзя. А про нашего военного советника – забудьте…

Совещание в интендантском архиве

Саймон Эндин прилетел в Луис третьего сентября в начале второго пополудни. Преимущества военного борта заключалось в том, что можно было не тратить время на формальности в аэропорту. Бывший британский военно-транспортный самолёт «Ланкастерец» был давно снят с вооружения и каким-то чудом сохранился в составе ВВС Гвиании. Как пояснил капитан Берт Эверар его приобрели во время гражданской войны у какой-то частной авиакомпании и использовали для перевозки высшего командного состава. Действительно, салон самолёта имел всего девять пассажирских мест, и все они были заполнены военными чинами в звании не ниже майора. Единственным штатским на борту был Эндин, который вместе со своим сопровождающим удобно устроился на сидениях спереди. Начальник экипажа выказывал особые знаки внимания им, и в течение полёта остальные гвианийские офицеры постоянно косились на странную пару. Эндин обратил на это внимание и спросил спутника об этом:

– Не обращайте на них внимания, – беззаботно пояснил капитан. – Чтобы получить место на этом борту надо иметь разрешение командующего Южным округом или иметь особое предписание Генерального Штаба…

Эндин оглянулся и увидел военного интенданта, сидящего в самом конце салона. Он вспомнил, что видел его в «Эксцельсиоре». Саймон усмехнулся и кивнул в их сторону:

– Этот тоже?

– Этот? – потянул Эверар, оглядываясь. – Ах этот! Он – из службы безопасности. Следит за нами…

– И Вы так спокойно говорите об этом, Берт!

– Они нам не помеха. Скорее – дополнительная охрана. Между прочим, его напарник остался в Уарри и наблюдает за нашими подопечными.

– Зачем Вы это допускаете, капитан?

– Военная разведка не должна быть замешана в расследование дела «Гвенко», мистер Харрис, – тихо прошептал Эверар. – И не спрашивайте меня больше об этом. Я, и так, много сказал Вам лишнего.

– Понял, – также тихо ответил Эндин. Он отвернулся к иллюминатору и стал любоваться пролетающими внизу облаками. Перелёт из Уарри в Луис занял чуть более получаса. Прямо к трапу самолёта подкатил военный джип, который доставил Эндина в отель «Американа». Здесь Эверар распрощался со своим подопечным, передав его прямо в фойе полковнику Роджерсу. Он был одет в лёгкий полотняный костюм для гольфа и напоминал скорее страдающего сплином английского аристократа, чем старого разведчика.

– Ну, мой друг, теперь будем ждать развязки, – произнёс Роджерс вместо слов приветствия.

– Разве мы не будем совещаться с бригадиром Спиффом, полковник?

– Пока в этом нет необходимости. Располагайтесь, примите душ и спускайтесь на веранду – пора нам с Вами что-нибудь выпить…

– ?

– У меня отличные новости из Кларенса. Они помогут нашему боссу быстро решить его вопрос.

– Переворот?

– Нет, что Вы, Саймон…

– Так что же? Диверсия?

– Не торопитесь, мой друг, – загадочно произнёс полковник. – Приведите себя в порядок, переоденьтесь и спускайтесь вниз. Вы же – джентльмен!

– Ага, я сейчас, – Эндин рванул со своим чемоданом к лифту, не заметив подбежавшего за его багажом боя. К своему счастью, он не видел осуждающего взгляда полковника.

Номер «люкс» располагался на втором этаже и состоял из двух комнат, не считая лоджии. Наскоро запихав вещи в шкаф, Эндин побежал в душ и начал приводить себя в порядок. Наверное, впервые в жизни он так спешил: любопытство и надежда быстро закончить дело завладели всем его существом. Он наскоро побрился, примочил выгоревшие под африканским солнцем волосы и стал одеваться. Не раздумывая, он натянул шёлковые носки кремового цвета, такого же тона брюки и рубашку с коротким рукавом. Когда он взялся за ручку двери, в неё постучали.

– Кто там? – спросил он.

– Я, – из-за двери раздалось меццо-сопрано Ядвиги Зумбах. – Открывай поскорее, милый…

Эндин открыл дверь и увидел перед собой интенданта. Рядом с ним стояла его женщина.

– Извините, мистер Харрис, за вторжение, – произнёс Гвианец. – Мне надо было поговорить с Вами, не привлекая внимания.

– Но, что здесь делает Ядвига? – удивлению Эндина не было границ.

– Об этом – позже. Она сама Вам всё расскажет. Я хочу с Вами поговорить о другом. Разрешите? – интендант бесцеремонно прошёл в номер и вальяжно расположился в одном из кресел. Эндин последовал за ним. Ядвига несколько секунд постояла у дверей и нерешительно вошла следом.

– Нет, женщина, – сказал Гвианец. – Подожди своего приятеля в фойе. Можешь ему потом всё рассказать.

Когда за женщиной закрылась дверь, интендант знаком предложил Эндину сесть.

– Как Вас называть, мистер… – начал бы Эндин.

– Зовите меня просто – мистер Ху, Саймон, – фамильярно произнёс его собеседник. – Как Вы уже догадались, я – из службы безопасности.

– Я не догадался, я – знал, – произнёс Эндин. – Мне сказал…

– Капитан Эверар, – закончил за него Ху. – Отличный офицер! Далеко пойдёт! Не удивлюсь, если он однажды займёт место старого бригадира. Расслабьтесь, Саймон: мы – не враги. Просто, я хочу уяснить кое-какие детали.

Эндин внимательно рассматривал своего собеседника. Интендантская форма мешком висела на Ху, скрывая его тело. Благодаря этому совершенно невозможно было угадать, что находится под его мундиром: тренированное мускулистое тело или складки жира. Широкое плосконосое лицо с маленькими поросячьими глазами было чисто выбрито и ничего не выражало. Когда он говорил по-английски, его толстые губы сжимались и разжимались так, будто выплёвывали слова. В его речи Саймон вдруг уловил знакомый американский акцент.

– Итак, начнём нашу беседу!

– Беседу? Я думал, что это допрос!

– Допрос? – Ху тряхнул головой. – Хм. Допросы обычно проходят у меня в управлении. Давайте, всё-таки проведём беседу…

– Хорошо, я согласен.

– Что Вы делаете в Гвиании с поддельными документами, мистер Эндин? – контрразведчик впервые произнёс настоящее имя Саймона. Он не удивился и быстро ответил.

– Занимался бизнесом, а потом гостил у форона Дого.

– Так, – покачал головой Ху. Он достал записную книжку и сверился с ней.

– А в чём суть Вашего бизнеса? Вы же – заместитель управляющего казино в Лондоне.

– Это так. Меня попросили установить связи с бизнесменами в Уарри. Кое-кто из моих друзей хочет вложить свои деньги в Южную провинцию Гвиании…

– Ага, понятно. А что Вас так потянуло к Дого? Вантаха – это же такая дыра!

– Мои партнёры думают начать там лесоразработки…

– Ага. И поэтому согнали несколько сотен людей католическую миссию, – саркастически улыбнулся Ху. Эндин неуверенно кивнул. Тут контрразведчик открыто начал смеяться. – Тогда почем они проходят в ней военную подготовку под руководством военных инструкторов? А? Вы готовите новое восстание? Отвечайте?

– Я, я, я, – замешкался Эндин с ответом, – …думал, что это согласовано с Вашим правительством. – Нам нужны охранники концессии. Ведь Вы знаете, что творится к югу от границы.

– Да, знаю, – хмуро кивнул Ху.

– Мои компаньоны боятся, что бандиты-бавинду станут нападать на наших рабочих. Поэтому они попросили у Дого прислать нескольких людей для прохождения обучения. Кланы северных бакайя – смертельные враги бавинду. Вы же знаете, что их много лет назад прогнали с родных земель на север. – Контрразведчик что-то записывал в своей книжке и кивал головой. Ободрённый его молчанием, Эндин продолжал заливать:

– Наш консультант посоветовал набрать охрану именно из них.

– Кто Ваш консультант, мистер Харрис? Полковник Роджерс? Не отрицайте, я сам видел, как он Вас встретил внизу… – Эндин кивнул головой, а контрразведчик продолжил: – Вы знаете, что он несколько раз пытался повредить репутации нашей страны и был выслан отсюда?

– Нет, не знал. В его документах написано, что он получил какой-то Ваш орден за заслуги. Не помню какой…

– Орден ему дали, чтобы подсластить пилюлю перед высылкой. Лучше бы Вы и Ваши друзья обратились к нам…

– Зачем?

– Мы бы обеспечили Вашу безопасность и предоставили бы всю информацию. Тогда бы Вам не пришлось ездить в Кларенс 12 июня, – Ху хитро прищурился. – Что Вы там делали в день переворота?

– Я?

– Да, Вы! И ещё Ваш шофёр, мистер Локи! Кстати, почему он не вернулся назад в Уарри.

– Он там остался, – тихо сказал Эндин.

– Остался, зачем, – не понял его Ху. – Он там решил поселиться?

– Нет, конечно, – Саймон вдруг понял, что Службе безопасности толком ничего не известно. – Он там оставался пару недель, а потом улетел самолётом прямо в Лондон.

– Бог с ним! Нас это мало волнует! Так как насчёт моего предложения?

– Видите ли, мистер Ху, я не могу единолично отказаться от услуг полковника Роджерса. Ему платят мои компаньоны, но я могу передать им Ваше предложение.

– Этого вполне достаточно, – оживился Ху. – Моя служба сделает всё возможное, чтобы убедить их в своей полезности. Так что идите – развлекайтесь с Вашей дамочкой и полковником. Только ему о нашей беседе – ни слова. Сами знаете – огласка нам ни к чему. Я Вас больше не задерживаю, – с этими словами контрразведчик вылез из кресла. Его форменная рубаха немного оттопырилась, обнажив небольшое брюшко коричневого цвета.

– Всё-таки – это жирная скотина, а не Джеймс Бонд, – промелькнуло в голове у Эндина. Он вышел в коридор вслед за мистером Ху и тщательно закрыл дверь, хотя прекрасно понимал, что это не поможет – залезть его номер может всякий, кто имеет хоть немного влияния на портье…

Ядвига стояла у лифта второго этажа. Её лицо выражало растерянность, но следов слёз или чего-то подобного на нём не было. Она увидела Саймона, и сама подошла к нему:

– Они меня заставили, – мягко сказала она.

– Догадываюсь, – внутри Эндина боролись прежние чувства со страшными догадками. Он стоял и смотрел сквозь женщину, по которой последнее время сходил с ума.

– Знаю, я тебя предала и не заслуживаю прощения, – Ядвига стояла перед ним в растерянности. Не зная куда деть свои руки, она по-мальчишечьи засунула их в карманы джинсов. Она попыталась оправдаться: – Знай, что этот тип стал меня шантажировать только после того, как гвианийские власти стали меня разыскивать по твоей просьбе…

– Откуда ты знаешь? – в голосе мужчины по-прежнему звучал металл.

– Нетрудно было догадаться, – таким же тоном ответила ему женщина. – Ты ещё тот подонок, искать меня через спецслужбы…

– Но я пытался тебя найти, ты так внезапно исчезла…

– Что же, это – мой стиль, – смягчилась женщина. – Ты должен понять, что я не виновата в том, что происходит.

– Попытаюсь, – угрюмо произнёс Эндин. – Я читал твой досье. За тобой много чего числится…

– Вот и отлично, – Ядвига гордо вскинула голову, – и не ищи меня больше, не надо.

– Не буду, прощай… – Саймон нажал кнопку лифта.

– Почему же, прощай? До свиданья, – кокетливо улыбнулась женщина и встала рядом ожидая, когда приедет лифт. Когда он вошёл в кабину, Ядвига осталась стоять в коридоре. Смотря прямо Эндину в глаза, она перешла на свой меццо-сопрано и произнесла: – Может, я когда-нибудь тебя сама найду. Ты такой забавный…