Павлик

– И что, прямо вот так взяли и отдали?

– Прямо вот так взял и отдал… Сам понимаю, что звучит дико и неправдоподобно. Но уж как есть. Да и человек ведь сразу все озвучил, мне думать раньше нужно было про откат тот. Сказали ведь: все отдать придется!

– Да мало ли кто чего скажет?! – Игорь Сергеевич был поражен. – Это цыганщина какая-то! Цыганский гипноз! Дай мол, милок, червончик, а я тебе путь-дорожку твою дальнюю прямо сейчас по полочкам и разложу! – он очень смешно спародировал цыганский говор, и Павлик весело рассмеялся.

– Да нет, – он махнул рукой, – там совсем другой вариант был. Да и человек явно не ожидал, что у меня такая сумма при себе будет. Если откровенно, то он, как мне видится, больше меня шок испытал. Так что развода тут никакого не было, если вы об этом. И потом, – Павлик хмыкнул, – я вам вот что скажу: я вначале чуть сам на стенку не залез! Это ж машину купить можно было! А мне потом в долги влезать пришлось, чтобы этот откат снова собрать, но, – он убедительно покивал, – мантра эта все мои надежды превзошла! Если бы меня сейчас перед выбором поставили, я бы снова тот миллион за нее отдал! Хотите – верьте, хотите – нет…

– Однако, – хозяин жизни крякнул. Рассказ явно произвел на него впечатление. – Ну вы и титан духа, молодой человек!

– Угу, – тот кивнул без особого энтузиазма. – Титан, как же… Если бы я про тот лям в рюкзаке помнил, то неизвестно, как бы оно по факту все вышло. Хотя вру, конечно. Я бы, естественно, сразу с темы и спрыгнул, если б помнил-то. И ни фига тогда бы ничего и не произошло…

– А что произошло-то в итоге?

– Во-первых, – Павлик начал загибать пальцы, – курить бросил…

– Так вы же курите! – Игорь Сергеевич рассмеялся. – Как вы бросили, когда все на своих местах осталось? – он с веселым удивлением посмотрел на своего визави и недоуменно пожал плечами.

– Нет, Игорь Сергеевич, – тот упрямо помотал головой, – не осталось! Точнее, осталось, конечно, но уже не на своих местах. Я вам говорил уже, что много раз бросать пробовал. В точности, как Марк Твен… Брошу – начну, начну – брошу. И так до бесконечности процесс продолжался. Измучил себя всего только. Потом уже и рукой махнул – пусть, думаю, лучше уж рак какой, чем так вот маяться! А как начал мантрой этой пользоваться, так мало того, что тяга в один момент пропала, так еще и многие механизмы мне стали видны и понятны! Я раньше смутно об этом догадывался, а тут – все как на ладони!

– А зачем начали опять? Если тяги больше не было?

– Эксперименты с сознанием, – Павлик задумчиво почесал макушку и опять принялся вертеть в руках чашку с остывшим чаем. – И с мирозданием тоже, с его скрытыми пружинами, если так выразиться можно. Сложно это все, если честно… И не то чтобы оно само по себе сложно, а объяснять это сложно. И долго, если подробно про все рассказывать. Но если мне теперь вдруг приспичит от этого вот избавиться, – он тронул пачку сигарет, – то никаких проблем в принципе больше не возникнет. Мантра-то, она ведь своего часа дожидается! Я потом только сообразил, что раньше она попала ко мне, чем я сам готов оказался!

– Да что это за мантра такая? – Игорь Сергеевич был явно заинтригован.

– Не, – Павлик непреклонно помотал головой. – Не обижайтесь, но не могу. Обещал я! Да и потом, – он чуть усмехнулся, – я же говорю вам: с передачей мантра была. «С передачей» – значит, что объяснили, как пользоваться ей. На передачу эту право иметь нужно! Знать, как объяснить, квалификацию соответствующую иметь… А без передачи – это так, десять процентов, не более того… От настоящей силы, я хочу сказать, десять процентов. А я на передачу права не имею, – он развел руками, – да и обещание, опять же.

– Кремень вы, Павел, – подытожил собеседник и накрепко задумался.

Павел, как и положено кремню, некоторое время терпеливо подождал, но не выдержал:

– Игорь Сергеевич, а о чем вы поговорить-то со мной хотели?

– Поговорить? – тот непонимающим взглядом уставился на гостя.

– Поговорить, – согласно кивнул Павлик. – Вас же явно не мои успехи в борьбе с табаком интересовали? Я-то с вами и о свободе, и о сигаретах хоть до завтрашнего утра разглагольствовать готов, но у вас-то, поди, своих аллигаторских дел – в избытке, чтобы откровения мои эзотерические и бесконечные слушать. Я так понял, у вас ко мне дело какое-то было…

– Дело? – собеседника явно что-то выбило из колеи. – Было дело… – он опять о чем-то задумался, потом посмотрел Павлику прямо в глаза и утвердительно кивнул.

– Было дело, вы правы. Вот только не знаю, как правильно к вопросу подойти…

– Элементарно, – заулыбался молодой человек. – Раз есть вопрос, нечего к нему и подходить! Берите и задавайте сразу! В лоб, так сказать, с той самой космической прямотой!

– С космической прямотой… – эхом повторил Игорь Сергеевич, криво усмехнулся и потер ладонью лицо, после чего невидящим взглядом уставился в дальний конец дворика. Однако, спустя несколько минут он встряхнулся, немного скривился словно от легкой зубной боли и повернулся к своему гостю. – Пожалуй, так и придется. Хороший совет, – он опять оглядел веранду, но снова повернулся к собеседнику. – Я, собственно, вот о чем хотел спросить, – казалось, владелец газет и пароходов принял в итоге некое решение и испытал по этому поводу отчетливое облегчение. – Когда вы свою историю рассказывали про сны ваши, потом вроде бы оговорились, что сами для кого-то церемонии эти устраивали… Я вас тогда правильно понял?

Павлик несколько озадаченно поглядел на него и тоже о чем-то задумался.

– Было, – чуть помедлив, кивнул он. – Говорил, устраивал… Было такое дело. А вы, если не секрет, почему этим интересуетесь?

– Да так, – тот, несколько смутившись, пожал плечами. – Уж больно необычно все это… Вот и стало интересно… А как проходило это у вас?

– Что проходило?

– Ну церемонии эти, – Игорь Сергеевич явно ощущал себя не в своей тарелке.

– Церемонии-то? – Павлик хмыкнул. – По-разному проходили. Как водится, у всех по-разному.

– Ну а в целом?

– Странные вопросы у вас. В каком это, извините, целом? Там никакого целого и не было, одни части, если так можно выразиться. У одних нормально все проходило, у других – сложности всякие возникали.

– Но прошли?

– Кто прошли? Церемонии или сложности? Или люди через церемонии? В принципе, если хотите, все прошло. И сложности прошли со временем, и люди все через церемонию прошли… Со временем, – он улыбнулся, – вообще все проходит, как еще древний шаман Соломон говорил.

– Угу, – Игорь Сергеевич будто бы и не слышал ответа. – И как, все довольны?

– Не знаю. Кто как… Тут однозначного ответа нет и быть не может.

– Понятно, – собеседник Павлика резко тряхнул головой и посмотрел ему прямо в глаза. – Ладно, давайте я по-другому попробую, – хозяин жизни широко улыбнулся. – А если бы я вас попросил для меня такую церемонию организовать, вы бы к этому как отнеслись?

Челюсть Павлика медленно отвисла, а глаза полезли из орбит. Несколько минут он так и смотрел на собеседника – широко открыв рот, не в силах найти подходящие слова. Игорь Сергеевич же, напротив, обрел свою привычную уверенность и с легкой улыбкой смотрел на остолбеневшего молодого человека.

– С ва-а-ами?! – Павлик наконец-то пришел в себя и с недоверием уставился на владельца газет и пароходов. – С вами?! Господи, а вам-то это зачем?!

– Вы, молодой человек, как представитель известного малочисленного, но богоизбранного народа, – усмехнулся бизнесмен. – Я вам – вопрос, а вы мне – встречный… Где же ваша бинарность хваленая? И конкретика? Да – значит, да, нет – значит, нет. А вы норовите, как сами выражаться изволите, рака за камень завести, – он весело подмигнул и сделал большой глоток из чашки.

Павлик некоторое время молча смотрел на него, пытаясь что-нибудь прочесть в его лице, а потом перевел дух и даже сделал попытку улыбнуться.

– Это шутка, что ли, такая? Ну вы даете, однако! Я чуть было всерьез все не воспринял.

– Нет, никаких шуток. Я вам вопрос вполне серьезно задал.

– Мама моя родненькая! – Павлик схватился за голову. – Да вы что, Игорь Сергеевич? Вы зачем себе это удумали-то?!

– Так ответ-то какой будет? – тот, кажется, вообще не слышал вопроса.

– Да ну, бросьте! – молодой человек завозился в кресле, потом потянулся к сигаретной пачке и нечаянно опрокинул в процессе свою чашку с чаем. – Вот черт!..

Он принялся промакивать образовавшуюся лужицу салфетками, а на помощь уже спешила официантка. Пока она ликвидировала последствия, оба молчали, но стоило лишь ей отойти от стола, Павлик не выдержал:

– Игорь Сергеевич, ну скажите, вы пошутили так? – он смотрел на собеседника с робкой надеждой во взгляде. Тот отрицательно покачал головой, и весь его вид кричал о том, что он ожидает ответа. Павлик снова обхватил голову руками. – Нет, это бред какой-то! У меня такое ощущение, что я сплю…

Игорь Сергеевич усмехнулся.

– Я, честно говоря, удивлен даже вашей реакцией. То вы мне в прошлый раз песнь хвалебную практически церемонии вашей пропели. Если вам верить, так она – чуть ли не чудо-лекарство от всех проблем и болезней! А сейчас что получается? Где же ваша последовательность, молодой человек?

– Какая последовательность?! – Павлик буквально подпрыгнул в кресле. – Какая тут последовательность может быть?! Я же вам свою историю рассказывал! Свой путь, свои методы! Да и потом, ладно у меня причина веская была в такую-то петлю лезть! А у вас что могло произойти?

Игорь Сергеевич, однако, только лишь молча смотрел, слегка покачивая головой, и Павлик понял, что ответа ему не дождаться.

– Слушайте, давайте здраво рассуждать! – он придвинулся к хозяину жизни и понизил голос. – Вы сами на это со стороны посмотрите! Вы же видите меня второй раз в жизни всего! Приходит к вам крендель какой-то с улицы на собеседование якобы. Потом выясняется, что и работа ему не нужна, и, вообще, он вам голову несколько часов морочит! Рассказывает про вещи разные странные, про церемонии непонятные, про шаманов и субстанции, которыми сознание изменяют, и которые, между нами говоря, еще к тому же и законом у нас запрещены! Потом свои психоделические откровения втирать начинает, а вы ему – коньяк, ужин, экспедицию за конем железным организовали! Так мало того! Вы сами этого кренделя теперь для вас такой же экспириенс организовать просите! Это что вообще такое получается, если на всю эту историю со стороны смотреть? Может быть, я, в натуре, сплю, извините уж за мой жаргон?

Павлик потряс головой и несколько раз ущипнул себя за руку, наблюдая реакцию собеседника. Тот опять лишь легко улыбнулся, глядя на представление, устроенное в его честь.

– Сам себе удивляюсь! Впрочем, вы уже передергивать начинаете. Вы же ко мне не с улицы все-таки пришли…

– Кстати! – Павлик снова буквально подпрыгнул в кресле. – Я вас все спросить хотел, да в прошлый раз не сложилось как-то: вы тетушку-то давно знаете, если не секрет?

– Людмилу Константиновну? – Игорь Сергеевич нахмурил брови, вспоминая. – Да года два уже, наверное, будет…

– А откуда? Вы не обижайтесь, конечно, но как-то мне не совсем понятно, что у тетушки с вами общего-то может быть? Где вы – владелец заводов, газет и пароходов, и где она? Я к ней со всем уважением, конечно, отношусь, но вот это для меня загадка номер один!

– А она разве вам не рассказывала?

– Нет, – Павлик пожал плечами. – А это что, секрет какой-то?

– Да нет, – Игорь Сергеевич продолжал лучиться своей легкой улыбкой. – Никакого секрета нет, разумеется. Все очень просто и банально, если позволите так выразиться. У меня года два назад стройка дома заканчивалась, маминого, и та захотела в деревенском стиле его обставить. Покрывала там разные, занавески, подушечки… Она у меня сама рукодельничает понемножку, – он снова улыбнулся. – Вот мы на выставку ту и попали, где вашу тетушку встретили. Она там работы свои выставляла, так мама моя, как увидела, влюбилась прямо. Ну и заказали ей кое-что. Вначале – так, по мелочи, а потом, когда тетушка ваша маме покрывало по ее заказу вышила, вот тогда мама окончательно и пропала. Но я, хоть и не специалист в этих вопросах, а вам скажу: даже на меня впечатления ее работы произвели. Она, считайте, почти весь дом и украсила. И подушки, и покрывала, и картины на стены, и занавески с вышивкой… Я вам, Павел, вполне серьезно заявляю: тетушка ваша – талант!

– Талант, – тот согласно кивнул и почему-то заметно помрачнел. – Тут кто бы спорить стал, как говорится. А почему вы сказали на встрече, что в долгу у нее?

– Так ведь она, то есть Людмила Константиновна, – поправился Игорь Сергеевич, – за свои работы едва ли половину от цены настоящей с меня взяла. Я уже с ней и так разговаривать пробовал, и этак, а она – ни в какую. С мамой у них симпатия взаимная, так тетушка ваша и надарила ей массу всего. На день рождения мамы такое покрывало на постель вышила – шедевр! Хоть на выставку… А я же ездил с мамой по выставкам этим, и не раз, да и сам в коммерции не первый день, – он усмехнулся, – вижу, что и сколько стоит. А с ней и разговаривать бесполезно: нет, говорит, больше не возьму, сколько указала цену – такая и есть! А мне неудобно, да и потом это же хлеба ее кусок, как я понимаю… А тут явно за полцены вещи забираем… Да и опять же, – он немного нахмурился, – я же вижу, что ей от меня не нужно ничего! Вот и получается: как покупаем что-то из ее работ, я как в долгу у нее оказываюсь…

– Ага, – Павлик помрачнел еще больше и кивнул. – Тетушка, она упрямая, это точно. А как с собеседованием-то идея возникла, надеюсь, тоже не секрет?

– Да нет никаких секретов, говорю же вам. Я недели полторы назад приезжал к ней – кое-что для мамы забрать нужно было, вот и зашел разговор. Людмила Константиновна и раньше про вас рассказывала, а тут спросила, нет ли возможности с трудоустройством помочь…

– Мне, честно говоря, даже представить страшно, что вам тетушка про меня рассказать могла! И как это вы после страшилок ее еще на собеседование меня пригласили…

– Ну, это вы зря! – пожал плечами Игорь Сергеевич и прикурил новую сигарету. – За все время знакомства моего с тетушкой вашей ничего, кроме хорошего, она про вас не говорила, уж можете мне поверить. Память, способности… Такие оды вам пела, что вас впору сразу без собеседования принимать на должность. Зря вы так про тетушку свою думаете…

– Да я и не думаю ничего особенного, – тот махнул рукой. – Я ее и сам люблю. Чудная она, конечно…

– Все мы чудные, – рассмеялся типичный московский аллигатор, – каждый по-своему. А тут, при встрече последней, сказала, что кризис у вас какой-то. Голова хорошая, способности есть, просто период сложный. А люди с головой, – он развел руками, – всегда нужны. Людей, Павел, – продолжил он с едва незаметным вздохом, – нормальных людей, я имею в виду, – всегда дефицит. Еще Иосиф Виссарионович говорил: «Кадры решают все».

– Это точно по поводу людей. Только вот Иосиф Виссарионович такого не говорил, если что…

– Да вы что, молодой человек? Это же цитата как раз!

– Знаете что, Игорь Сергеевич… Вы, если классиков начинаете цитировать, так уж дословно тогда это делайте, а то один блуд только в результате выйдет. Иосиф Виссарионович говорил про кадры, овладевшие техникой! Техникой! Не просто про кадры какие-то – дескать, поставь нужного кадра на место, а там уже – и дело в шляпе, а именно про квалифицированные кадры! Это, между нами, мальчиками, две разницы огромных! А у нас, заметьте, с чьей-то легкой руки цитату вождя народов ловко купировали. И смысл утерян теперь, а товарища Сталина все норовят демоном кровожадным выставить. Вы сейчас опять смеяться будете, а я вам точно скажу: такие кунштюки случайным не бывают. Рептилоиды руку приложили или ставленники их!

В ответ на эту горячую речь Игорь Сергеевич только сдавленно крякнул и отмахнулся, не теряя обычной своей улыбки:

– Бог сними, с кадрами. А что это за кризис у вас, про который тетушка говорила?

– Экзистенциальный, – Павлик покачал головой, а по лицу его пробежали мрачные тучки.

– Какой-какой? – брови Игоря Сергеевича поползли вверх.

– Эк-зис-тен-ци-альный, – тот медленно выговорил по слогам и вдруг устало ссутулился. – Только вы меня не спрашивайте, что это такое. Я и сам, если честно, толком объяснить не могу. Чувствую только, что именно экзистенциальный это кризис, и по-другому назвать его нельзя.

– Однако!.. А в чем он выражается, кризис-то ваш?

– Если коротко, – Павлик вздохнул, – то это когда ты по-старому жить уже не можешь, а по-новому – еще не можешь. И в этой вот промежности и болтаешься бесцельно. А от бесцельности подобной – сплошное саморазрушение и индульгирование бесконечное…

– Индульгирование? Какие вы, молодой человек, слова знаете!

– Знаю, – отозвался тот хмуро. – Я вообще много чего знаю, только от этого, если честно, не легче ни капельки, – он внезапно встрепенулся. – Да ладно вам, с кризисом этим еще!.. Мне же просто интересно узнать было, как вы с тетушкой познакомились да как она умудрилась собеседование это организовать. Теперь ясно.

– Ну, раз ясно, – Игорь Сергеевич снова закурил, – давайте, как в народе говорят, к нашим с вами баранам вернемся. Так какой ответ будет? На заданный мною вопрос? А то у меня такое ощущение складывается, что вы от поставленного вопроса увильнуть намерены…

– Намерен, – Павлик тяжело вздохнул и искоса посмотрел на улыбающегося хозяина жизни. – Только, я смотрю, не получится тут увильнуть, раз вы так плотно насели. Слушайте, а что случилось-то у вас такое? Я хоть и не очень большого ума, но дважды два всяко сложить могу! Ну ладно – рассказ мой, ну ладно – не со двора пришел, а знакомый знакомой, как говорится. Но это же все равно безумие – то, что вы сделать-то хотите!

– Почему? – Игорь Сергеевич спрашивал теперь без тени улыбки, чуть покачивая в нетерпении ногой, обутой в причудливую мокасину.

– Да как – почему?! – в буквальном смысле слова взвился с кресла его визави, при этом снова чуть не опрокинув свою чашку. Затем, обессиленно махнув рукой, он вернулся на исходную позицию и немного подался к своему слушателю. – Слушайте, вы же не шампиньонами вас накормить мне предлагаете! На лоне природы, так сказать… Это же, – он понизил голос, – противозаконно, в конце концов! У нас, если вы не в курсе еще, за такие экспириенсы нобелевских премий за психоделическое мужество ни разу не дают! Зато санкции от специально обученных товарищей вполне себе конкретные предусмотрены!

– Но вас-то это не остановило? – с заговорщическим подмигиванием продолжал гнуть свою линию собеседник.

– Да ведь я – это я! С меня-то и взятки гладки! Да и причина у меня была, говорю же!..,

– А вы что, считаете, что я без причины прошу церемонию эту со мной провести? – Игорь Сергеевич улыбнулся, но Павлик отметил, что улыбка вышла кривоватой и неискренней.

– Мать моя женщина!..

Он взлохматил волосы и в полнейшем недоумении взирал на хозяина жизни. А тот снова обрел свою фирменную уверенность и в ответ на его взгляд смотрел абсолютно невозмутимо, немного щурясь от сигаретного дыма, отчего выглядел, совершенно как герой эпического фильма.

– Да это понятно, что есть причина у вас какая-то! Тут последнему идиоту понятно, что нормальному человеку такое в голову прийти может только в силу крайних обстоятельств! Но в чем причина-то эта, скажите хоть?

Игорь Сергеевич некоторое время молчал, сосредоточенно разглядывая тлеющую сигарету, а потом с силой затушил ее в пепельнице.

– Сон, Павел. Считайте, что похожая на вашу ситуация…

– Сон, – тот согласно кивнул и ехидно улыбнулся. – Конечно, он, сон, что ж еще? Только сон и есть причина… А я, значит, сын турецко-подданного в таком случае! – похмыкав, он внезапно оживился. – Слушайте, а как вы вообще себе это представляете? Вы вот говорите мне: организуйте, мол, Павел! Так это же шаман нужен! Мне повезло: у брата Анатоля как раз проездом этот дон Крескеньсио был, но у меня для вас шамана в загашнике нет, уж извините! Кроме дяди Миши, – Павлик чуть улыбнулся, а потом не выдержал и расхохотался, однако, бросив быстрый взгляд в сторону напряженно молчащего собеседника, подобрался и виновато кивнул. – Извините, Игорь Сергеевич! Воображение у меня больно живое. Я вас с дядей Мишей на церемонии представил! Но тут, как ни шути, а шамана-то под рукой, и правда, нет. Как тут организовать церемонию-то можно, сами посудите?

Владелец заводов и пароходов некоторое время молча смотрел ему прямо в глаза, а потом спокойно кивнул головой:

– Шамана нет, это понятно. Но если мне память не изменяет, так вы вроде бы сами для кого-то подобные церемонии проводили? Я ведь правильно вас при прошлой встрече понял? И для себя проводили, и еще для кого-то. Вот я вас о такой услуге и прошу…

– Меня?! – округленные Павликовы глаза стали, как блюдца, и он недоверчиво помотал головой, не желая верить услышанному. – Меня просите?! Да побойтесь бога! Я думал, вам церемонию с шаманом организовать нужно, а я-то тут при чем? Господи, да что же это за идея у вас?! – он некоторое время ошарашенно смотрел на собеседника, а потом яростно ущипнул себя за руку, поморщившись от боли. – Точно – сплю! Игорь Сергеевич, вы меня, конечно, извините, но вы в себе вообще?! Вы что, всерьез хотите меня в качестве шамана использовать?! Реально шиза! – он яростно мотнул головой и вдруг осекся, встретившись со взглядом хозяина жизни. В глазах преуспевающего члена социума не было и следов былого веселья. Типичный московский аллигатор смотрел на него совершенно спокойно, но было в его взгляде нечто такое, отчего все возражения Павлика моментально испарились, оставив после себя звенящую пустоту обреченности. Дуэль взглядов продолжалась несколько секунд, после чего молодой человек отвел глаза и горестно охнул, обхватив голову двумя руками. – Мамочка родная! Это что же такое творится-то у нас?!

– А в чем проблемы, а, Павел? Вы же сами мне рассказывали, что в этой роли вам неоднократно бывать приходилось? В чем теперь-то вопрос?

– В чем вопрос?! – Павлик яростно взвился на стуле, но тут же поник, оглянувшись по сторонам. – Игорь Сергеевич, я вам реально сейчас говорю: вы сами не ведаете, что творите! Тут объяснять долго, но я вам так скажу: если уж приспичило вам и деваться некуда, тогда давайте я вам настоящего шамана организую! И церемонию настоящую! У меня-то такой возможности не было, но для вас это ведь никаких проблем не составит! Хотите – Мексика, хотите – Перу! Хоть с аяваской церемония, хоть с пейотом, а хотите – так с теми же самыми грибами. Там, знаете, какие специалисты водятся? Сейчас у меня знакомые есть и опыт кой-какой, неделя максимум – и вы с настоящим шаманом у костра оттопыриваетесь! Вы сами подумайте, раз уж вам так в эти бездны нырять приспичило, что лучше – с мальчиком-одуванчиком туда отправляться или с шаманом настоящим? И результат, и безопасность! И антураж, если уж на то пошло, – Павлик подтвердил высоченное качество антуража и всего вышеупомянутого оттопыренным большим пальцем. – В джунглях Перу всяко лучше заныривать! Да и результат там гарантирован, и с точки зрения безопасности вашей психической куда надежнее.

– Вы, как коммивояжер, – Игорь Сергеевич потянулся, разминая затекшее тело, а затем без всякой улыбки пристально посмотрел в глаза взволнованному собеседнику. – Только не совсем удачно у вас все выходит, как я отметил уже. То оды лекарству от всех напастей поете, то вдруг о здоровье моем психическом заговорили. Противоречия тут не наблюдаете, нет?

– Нет, – твердо заверил его Павлик. – Нет тут никакого противоречия. Да и вы меня либо не поняли, либо сознательно все упрощаете. Я ни разу не говорил, что субстанции эти – от всех болезней средство! И уж тем более – средство для всех! Их что, – он начал горячиться, – просто так, что ли, запретили? Я ж говорю: это вам не шампиньоны ни разу! Для психи всяко опасность существует. Да, иногда все это чудеса творит, но не со всеми! – он горестно покивал. – Некоторым такое в принципе противопоказано! Да, в сознании, конечно, – ко всем проблемам ключ. Но это ж не аспирин: принял – и температура сгинула… Это же специфическое средство, и путь это специфический! В Древней Греции, кстати, где на мистериях подобные субстанции принимали, так туда только избранных допускали! Это инициация ведь, готовым быть нужно!

– Понял, – Игорь Сергеевич усмехнулся, – и принял. Вы, значит, избранный, а я, значит, нет?

– Орел наш Говинда! Да я же не про то совсем! Я к тому, что на такое серьезное мероприятие с профессионалом идти нужно! А почему вы с шаманом-то не хотите? Вы ж разумный человек, и вам ведь результат важен, если причина такая веская у вас!

– А тут просто все. Нет у меня недели, молодой человек. Нет у меня недели на подготовку. Ни недели нет, ни даже четырех дней.

– Э-э-э!.. – затормозил Павлик. – А сколько же у вас времени-то есть?

– Три дня. Сегодня, завтра и воскресенье…