Павлик

– Алло!

– Доброго дня, Павел, – голос владельца заводов и пароходов звучал мягко и уверенно.

– Здравствуйте, Игорь Сергеевич! – Павлик улыбнулся и тут же посерьезнел. – Надеюсь, ничего не случилось?

– Случилось? – казалось, собеседник на миг отключился, затянувшаяся пауза была нарушена коротким и слегка нервным смешком. – Если вы про экспедицию, то нет, все – в соответствии с генеральным планом. Я вам немного по другому поводу сейчас звоню. Вы не могли бы мне сегодня час вашего времени уделить?

– Мог бы, – Павлик пожал плечами. – Я сегодня как раз свободен. А куда подъехать, к вам?

– Подъехать? – похоже было, что Игорь Сергеевич на миг замялся. – Да нет, не хотелось бы вас излишне затруднять… А вы сейчас сами где?

– Я-то? На Чистых прудах сижу. Прямо возле пруда, собственно, я сейчас и есть.

– Отлично! – Игорь Сергеевич неразборчиво обратился к кому-то. – Извините, Павел, это я не вам. На Покровке кафе есть неплохое, с террасой. «Кофетуния», если знаете…

– Знаю, – подтвердил молодой человек. – В двух шагах от меня буквально.

– Вот и чудно! Вы подходите туда, плацдарм занимайте, – судя по голосу, типичный московский аллигатор улыбался, – а я буквально минут через пятнадцать подскочу. Если, конечно, не сильно я вас затрудняю…

– Да бросьте вы, – Павлик махнул рукой, как будто собеседник мог его видеть. – Говорю же: как одинокий осенний листок, свободен…

– Ну и отлично! Значит, до встречи, – в трубке послышались длинные гудки.

Павлик убрал телефон, бросил прощальный взгляд на рыболова, продолжающего сражение с неизвестным обитателем сонных глубин, и быстрым шагом пошел к выходу из сквера. Он размышлял о странном звонке. Было интересно, зачем он мог так срочно понадобиться преуспевающему хозяину жизни. О предстоящей экспедиции успели договориться накануне по телефону. Игорь Сергеевич, судя по всему, не стал откладывать дело в долгий ящик, и, вообще, предпочитал ковать железо, пока оно горячо. Как он сообщил в коротком разговоре, все распоряжения касательно предстоящей спасательной операции уже отданы. Егерь Иваныч ждал их в Соколе в субботу к вечеру, выехать запланировали с самого утра, чтобы добраться до точки к назначенному времени неспешно и с запасом по времени. На Павлике лежала обязанность максимально точно восстановить весь маршрут своего анабасиса, как со смешком выразился Игорь Сергеевич.

До «Кофетунии» Павлик действительно дошел за несколько минут. Устроившись на веранде, он принялся с интересом разглядывать прохожих, нескончаемым потоком бредущих мимо кафе по полуденной Покровке. Знакомый черный внедорожник мягко притормозил недалеко от входа. Из него выбрался хозяин жизни, бросил взгляд на веранду и с улыбкой кивнул своему молодому знакомому. В несколько шагов он оказался уже возле столика. Его рукопожатие по-прежнему было крепким, но Павлик отметил, что за прошедшие с их встречи пару дней Игорь Сергеевич здорово сдал: лицо заметно осунулось, под глазами обозначились синяки. Но несмотря на это на загорелом лице московского аллигатора по-прежнему играла уверенная улыбка, и его гость снова подумал про маску, призванную скрывать от посторонних глаз внутреннее состояние.

– Благодарю, что так оперативно откликнулись! – Игорь Сергеевич мягко опустился в кресло. – И приношу извинения, если ваши планы порушил, – он чуть улыбнулся и повернулся к возникшей возле стола официантке. – А вы уже заказали что-то, Павел? Нет? А я-то думал, уже холодный мартини тянете в окружении очарованных вами посетительниц! Зеленый чай, пожалуйста! – он кивком отказался от предложенного официанткой меню и вопросительно посмотрел на гостя.

– Черный, – Павлик был лаконичен. – И мед отдельно, если есть, – официантка приняла заказ и отошла от столика.

– Ну что, молодой человек, готовы к вызволению верного коня из цепких лап вологодских болот? – хозяин жизни глядел с веселым прищуром.

– Всегда! Копытом бью, если честно, уже! Даже не верится…

– Ну, всего-то ничего потерпеть и осталось! – Игорь Сергеевич улыбнулся и огляделся по сторонам.

На веранде было малолюдно. Несколько молодых людей одиноко сидели за столиками, уставившись в гаджеты и не обращая никакого внимания на происходящее вокруг. Двое совсем юных девчонок, сидящих через стол, с интересом поглядывали на странную пару. Игорь Сергеевич был одет в легкие серые брюки и ослепительно-белую рубашку, короткие рукава которой позволяли по достоинству оценить его крупные и сильные руки. На запястье болтался массивный и явно золотой хронометр. Мягкие серые мокасины с причудливым, выложенным бисером рисунком завершали облик преуспевающего и самодостаточного обитателя деловой Москвы. На этом фоне потертые джинсы и простая серая футболка Павлика смотрелись простовато, однако же того смутить было невозможно. Игорь Сергеевич достал пачку сигарет, предложил Павлику и щелкнул очередной причудливой зажигалкой. Выпустив дым, он с улыбкой обнадежил его:

– Один день – и ваш железный конь вернется в родное стойло!

– Дай бог! Не поверите, как заждался! Вроде бы и не особо в городе машина-то нужна, а как нет ее – так сразу планов громадье в голове: куда поехать можно, что сделать… Ограничили будто свободу мою…

– Свобода – осознанная необходимость! – Игорь Сергеевич снова улыбнулся и поморщился от попавшего в глаз сигаретного дыма.

– Знаю, – Павлик кивнул, – Маркс сказал.

– Спиноза, – усмехнулся его собеседник. – Уж вам-то как адепту свободы, которой вы при мне недавно такие оды пели, первоисточники знать положено!

– Может быть, – опять кивнул тот. – Я над этой фразой много размышлял…

– И к каким выводам пришли?

– Согласен я с этим Спинозой, если это он сказал. Как по мне, так лучше и не скажешь! Сразу видно: понимал человек, о чем говорит. Вначале – осознать, что ты в рабстве, а потом уже – осознанно за свободу свою бороться начинать!

– Близко к сердцу, как я погляжу, вы молодой человек эту тему воспринимаете!

– Конечно! – Павлик пожал плечами и посмотрел в ответ удивленно. – Я же сказал вам, что думаю по этому поводу. Как по мне, так дороже свободы вообще ничего нет. И нет, и не было, и не будет…

– А вы что, несвободны разве?

– Я-то? Нет, конечно. Тут у нас свободных в принципе нет, и я, к сожалению, не исключение.

– И что, все в рабстве, выходит? – Игорь Сергеевич выпустил струю дыма и покачал головой. – Пару дней не виделись, а я уже от вашего максимализма отвык, – он улыбнулся и подмигнул своему визави.

– Конечно, – тот удивленно пожал плечами и немножко нахмурился. – Вы, Игорь Сергеевич, троллите меня, по-моему! Это же очевидные вещи все, какие тут сомнения быть-то могут?

– Это по-вашему – очевидные. А я вот, кстати, ничего очевидного не вижу! Вы бы хоть пример привели, раз уж так категоричны…

– А чего его приводить? Тут за что ни возьмись – все один большой пример и есть. Вон, сигарета ваша, если уж на то пошло. Вот вам пример самый конкретный!

– Сигарета? – собеседник изумленно перевел взгляд с Павлика на дымящуюся в пальцах сигарету и недоверчиво пожал плечами. – А она-то здесь при чем?

– Как это – при чем? – брови молодого человека поползли вверх, подтверждая его удивление от таких вопросов. – Как это – при чем? Это же самый конкретный пример рабства и есть! Какие вам еще примеры нужны, я не пойму!

– Рабство?! – изумление Игоря Сергеевича тоже было большим и неподдельным. Он даже потряс головой и повел широкими плечами, пытаясь справиться с ним. – Какое же рабство вы тут увидели?

– Самое натуральное. Мы же с вами на прошлой встрече уже это прошли. Или мне показалось, что прошли, – Павлик развел руками, демонстрируя недоумение. – Мы же про эту привычку что говорили? Желания каждые пять минут курить нет, удовольствия тоже ноль целых хрен десятых от нее, а сигарета зажженная в зубах – факт! Если вы это свободой называть хотите, дело ваше, конечно, – он хитро улыбнулся собеседнику и покачал головой.

– Ну не рабством же это называть!

Некоторое время Павлик пристально разглядывал своего визави, а потом пожал плечами и хмыкнул:

– Даже не знаю, Игорь Сергеевич, тут плакать или смеяться нужно? Вы вот от моего максимализма отвыкли, как сами же выразиться изволили, но я, извините уж покорно, от ваших экзотических взглядов на происходящее тоже поотвык. У вас на ровном месте какая-то достоевщина получается, не знаю, в силу каких таких причин загадочных. Вроде бы, как и любому разумному существу, ясно вам должно быть, что тут третьего в принципе не дано: либо раб ты, либо свободный. А у вас снова весьма туманный третий путь рисуется. Вы уж не обижайтесь за сравнение, но это очень мне историю с полупидорами напоминает, – Павлик снова пожал плечами и подмигнул. – Я же вам свое видение вопроса в прошлый раз подробно изложил, насколько я помню? Есть нормальные люди, а есть пидоры. Казалось бы, все четко, ясно и однозначно, третьего не дано. Но это, Игорь Сергеевич, профанный, так сказать, подход, он всей глубины вопроса не учитывает. Русские люди что нам с вами по этому поводу говорят? Правильно: есть пидоры, есть нормальные люди, а есть еще и полупидоры некие загадочные. Вроде бы и не пидор это, а как раз тот самый мистический третий вариант, о котором вы все мне постоянно твердите. Но это только при поверхностном изучении предмета такое впечатление сложиться может. Стоит вопрос чуть глубже изучить – как божий день ясно станет: нет никакого третьего пути, как бы вам того ни хотелось, а полупидор при ближайшем рассмотрении тем же самым пидором и окажется, и даже еще чем похуже! Куда уж хуже, вы спросите? А тут вообще все просто, если, конечно, тень на плетень не наводить. Пидор обычный, он же не маскируется, заметьте, и суть свою нехорошую не скрывает от людей посторонних. Некоторые так и вообще чуть ли не гордятся такой своей сутью и в глаза ею всем тычут: смотрите, дескать, люди добрые, какой я пидор редкий! А вот с полупидорами все значительно хуже и сложнее обстоит, как пристальное изучение вопроса показывает! Полупидоры – это те же самые пидоры, если хотите мое мнение на этот счет знать, но пытающиеся под нормальных и обычных людей мимикрировать с целью скрыть начинку свою богомерзкую и непотребную. Шифруются пидоры, нормальными людьми прикидываются – вот и получается такой полуфабрикат гремучий. А в результате что, спросите вы? А в результате для окружающих все значительно печальнее оказывается! Когда вы с пидором дело имеете, так вы заранее к самому худшему сценарию готовы, и про этот вариант еще древние хорошо сказали: «Предупрежден – значит вооружен!» Вот с пидорами все начеку и держатся, и тылы свои сковородкой от нехорошего товарища заранее прикрывают. Полупидоры же намеренно в доверие втираются, нормальными людьми показаться хотят цинично, а стоит им бдительность оппонента усыпить – так враз свою суть и проявят! А оппонент-то уже и не готов: бдительность всю растерял и сковородкой тылы себе не прикрыл, товарищем нехорошим замороченный. И что выходит? Правильно! Выходит, Игорь Сергеевич, что в результате тыл неприкрытый по-всякому пострадает, а мистический третий путь ваш суть чистая фикция и иллюзия! И пусть язык наш – трижды великий и четырежды могучий, но третьего варианта в нашем мире бинарном днем с огнем не сыскать! И если вам полупидор когда на пути жизненном попадется, так вам лучше сразу две сковородки приготовить вместо одной. Одной – тылы прикрыть, а второй – упреждающий массированный удар по мимикрирующему товарищу заранее нанести, как только разговор про некий третий путь зайдет! Можете на слово поверить: и вам легче будет, и товарищ, может быть, выводы хоть какие на будущее сделает. Хотя, это вряд ли, – подытожил Павлик, с тяжелым вздохом махнув рукой. – Как практика показывает, этих товарищей такими методами хрен проймешь! Тут другой подход нужен, системный…

Игорь Сергеевич согнулся от хохота. Отсмеявшись, он аккуратно вытер заблестевшие влагой уголки глаз и разлил по чашкам остатки чая. Поискав взглядом официантку, кивком указал ей на пустые чайники на столе и повернулся к гостю.

– Значит, нет третьего варианта?

– Почему? Есть, конечно. Но это всегда от одного из двух производный получится. А если у нас с вами разговор про свободу зашел и вы сами себя обманывать отказываетесь, тогда третьего нет, конечно. Откуда тут какой-то третий вариант возьмется? Вы либо свободный, либо раб. А нравится вам это или нет – вообще вопрос десятый.

– Понятна ваша логика, – Игорь Сергеевич с улыбкой кивнул на дымящуюся в пальцах собеседника сигарету. – Я вот только одного не пойму, если честно… Вы такие вдохновенные оды свободе слагаете, так все по полочкам логично и убедительно раскладываете, а сами? Что же вы сами-то, молодой человек, от рабства этого не освободитесь?

– От этого, что ли? – Павлик покрутил сигарету в пальцах и аккуратно затушил ее в пепельнице. – Так я вам еще в прошлый раз сказал: сложнее все у меня тут. Не так все просто, как на первый взгляд показаться может…

– Ну вы даете! – собеседник восхищенно хлопнул в ладони и громко рассмеялся, напугав пару воробьев, беспечно резвившихся рядом со столиком. – У всех, значит, два варианта – либо свободный, либо раб, а у вас, выходит, сложнее все! Ни для кого, значит, третьего пути нет, а для вас – есть! И вы меня в экзотических взглядах на происходящее упрекаете после такого?! Ну вы, Павел, и артист!

– Я, конечно, артист, кто бы спорил, – согласно кивнул молодой человек и задумчиво покрутил в руках пустую чашку. – Но тут, действительно, сложнее все. Я не то чтобы рака за камень вам завести пытаюсь, а как есть говорю: сложнее у меня случай. И не в курении тут дело вообще.

– Так раз не в курении дело, взяли бы и бросили. В чем вопрос?

– Да нет никакого вопроса, – Павлик досадливо пожал плечами и кивком поблагодарил официантку, поставившую перед ним чайник и чистую чашку. – Я же вам сразу сказал: будет нужда – в один день откажусь от этого, – он покрутил в руках пачку сигарет и бросил ее на стол. – И я не пургу гоню, как вы сейчас подумать могли бы, а факты излагаю.

– Факты таковы, что курите вы. И если логике вашей следовать, значит, в зависимости вы! В рабстве то есть. Удовольствия, как сами говорите, тут немного, других причин курить лично я не вижу, следовательно что? – Игорь Сергеевич широко развел руки в стороны, демонстрируя степень своего удивления, и пожал плечами. – Следовательно рабство это, выходит, как бы вы это мне по-другому представить ни пытались!

– О господи, – тяжело вздохнул Павлик и обреченно покачал головой. – Я вам – одно, вы мне – другое! Я вам – сложнее тут все, а вы мне опять какие-то простые варианты предлагаете. Тут, Игорь Сергеевич, вы методологическую ошибку допускаете, если хотите знать…

– Какую?! – владелец заводов и пароходов даже поперхнулся и, чудом не расплескав чай, уставился на своего визави. – Методологическую? Однако!..

– Методологическую, – повторил тот свой диагноз и бросил беглый взгляд на девушек за соседним столом. – Мы же с вами о свободе говорить начали, правильно? Вы же меня-то не спросили, какая меня свобода интересует? Вы вообще не поинтересовались, интересна мне свобода от табака или нет. А потом выводы далеко идущие сделали. А что касается сигарет, так я вам со всей космической прямотой говорю: для меня в этом плане никакой проблемы нет. Но тут, если честно, вообще заслуга не моя. В таком вопросе просто алгоритм знать и понимать надо. Впрочем, это, наверное, не только табака касается, а вообще всего на свете. А с табаком я сам долго боролся, как Марк Твен прямо. То начну, то брошу, то опять начну. Так и крутился как белка в колесе с несвободой этой, пока одного доброго человека не встретил…

– Человека? – в голосе собеседника послышался отчетливый сарказм.

– Человека, – Павлик согласно кивнул и слегка улыбнулся. – Человека, Игорь Сергеевич, тут ошибки быть вообще не может. Вот он-то мне враз с этой задачей справиться и помог. И с сигаретами я разобрался, и много еще чего интересного для себя открыл.

– Да как вы разобрались-то, если курите до сих пор, Павел?

Павлик некоторое время молчал, разглядывая своего упрямого оппонента, а потом с тяжким вздохом пожал плечами.

– Вы вот опять думаете, что я пургу гоню. Но смысла-то для меня в этом нет. Я же вам как на духу все рассказываю, что сам в свое время с этой вот хренью, – он снова покрутил в руках сигаретную пачку, – намучился изрядно. И не просто намучился, а натерпелся можно сказать. Не поверите, какие загоны у меня происходили. Вначале просто мысли возникали, что пора с белыми палочками завязывать. Да и силу воли собственную проверить хотел, если честно. Но потом по нарастающей как пошло – начал о совсем нехороших вещах размышлять: рак, инсульт и прочая разная неприятная хрень, к которой курение привести может. И чем дольше размышлял, тем сильнее и яростнее загоны: мол, точно какую-нибудь болячку подхвачу, если не брошу немедленно. Вот и начал попытки свои, да только все – как об стенку горох. Полдня продержусь, а потом как оглашенный наверстываю – через каждые пять минут смолю. И вот что интересно, – он задумчиво пожевал нижнюю губу и снова покрутил в руках сигаретную пачку. – Пока нет загонов этих, что бросить мне нужно немедленно, так вроде бы и курю я в пределах нормы, ни страхов в помине нет, ни напрягов внутренних. Как только бросать начну, так будто бесы с цепи срываются, причем, что характерно, все сразу. И страх смерти появляется, и инсульт меня кошмарит, что я после него, как бревно, лежу парализованный, и прочие разные нехорошие игры разума с завихрениями. Беда, короче, сплошная пришла, включая трабл этот умственный постоянный: нужно бросить, нужно закурить. Потом-то я механизм во всех деталях и нюансах понял и осознал, а в тот момент только диву давался, что происходило со мной: бросить не могу, мысли – все хуже, и уже вообще депрессия глобальная в жизнь мою просачивается. А потом, через какое-то время, я человека того встретил, о котором говорил. Тогда-то весь трабл мой и вся депрессия в один короткий и ослепительный миг и закончились. Все мои проблемы разом человек решил, причем, что характерно, не только эти проблемы, а еще и на более глобальные вещи глаза мне открыл. А как только произошло все это, так и исчезла проблема с табаком сама по себе. Раз и навсегда исчезла, причем…

– Знаете, молодой человек, мне до сих пор кажется, что вы мне очень талантливо голову морочите, – собеседник закурил новую сигарету и с прищуром смотрел на своего визави. – Или я в этой жизни чего-то совсем не понимаю! Вы мне раз за разом твердите, что проблема с сигаретами у вас пропала, а сами-то вы курите, как заведенный! Вы мне вот это вот объясните…

– Да нечего тут объяснять, – Павлик досадливо помотал головой и вздохнул еще тяжелее. – А точнее если говорить, так слишком долго объяснять придется, и мы с вами опять до утра досидим в этом чудесном заведении. На слово можете мне поверить, бесконечная эта тема. Я вам только начну расклады раскладывать, так одно за другое примется цепляться, и конца краю тем объяснениям не дождаться. А чтобы вы в моих словах не сомневались и не считали меня балаболом пустым, я вам коротко скажу: я как получил от того человека рецепт, так буквально в течение двух дней с табаком расстался. И расстался, кстати, на четыре месяца. Не страдал, не мучился, как будто вообще никогда дела с сигаретами не имел…

– А что за рецепт-то чудодейственный?

– Мантра, Игорь Сергеевич, – Павлик важно покивал и уважительно вытянул губы трубочкой. – Мантра могущества, если совсем точным быть. Вот благодаря этой мантре я не только с табаком раз и навсегда разобрался, но и еще в очень многие скрытые вещи проник…

– Мантра? – собеседник недоуменно повел плечами и смотреть стал недоверчиво. – Это что, заклинание какое-то?

– Мантра – это мистический слог, как это специально обученные товарищи определяют. Можно, конечно, и заклинанием ее назвать, но тут опять разобраться нужно, что такое для вас заклинание. С терминологией, короче, сперва определиться. Лично я бы заклинанием мантру называть не стал бы. Люди ведь как обычно думают: прочел, дескать, заклинание – и все, дело в шляпе! Но тут, конечно, совсем не так. Другой тут принцип рулит. Хотя есть и такие, кто считает, что некоторые мантры именно так и работают, как я сейчас описал. Мол, достаточно только правильную мантру знать, произнести ее, а дальше все уже само собой случится. Темный это вопрос, – Павлик задумчиво окинул взглядом дворик кафе и почесал затылок. – Но факт фактом остается: для меня эта мантра могущества реальное чудо сотворила…

– Что, прямо вот так – как бабушка отшептала?

– Смеяться будете, но так и есть, слово в слово. Как бабушка и отшептала. Только мантру эту получил – так будто отрезало все! Говорю же, даже тяги никакой не было!

– Да не может быть!

Собеседник смотрел недоверчиво, но Павлика его чувства нимало не смущали – он лишь устало пожал плечами.

– Я еще в прошлый раз говорил, что у вас странная какая-то позиция. По-вашему, и этого не может быть, и того, а оно все есть!

– А как работает мантра эта ваша?

– Работает она предельно просто, – Павлик чуть улыбнулся и еле заметно покачал головой. – Но вы не обижайтесь, подробностей дать не могу.

– Секрет? – Игорь Сергеевич лукаво подмигнул и отпил из чашки.

– Да нет, – Павлик, казалось, не замечал сарказма. – Глобальных секретов нет, но мантра мне с передачей давалась, а подробностей я вам рассказать не могу. Договоренность такая у меня с человеком была. Да и потом, – он широко улыбнулся, – дороговато вам, Игорь Сергеевич, обошлась бы сейчас эта мантра!

– Дороговато? Так за свободу и могущество ничего не жалко! – тот откровенно подтрунивал над своим молодым приятелем.

– Это конечно, – согласился он. – Это все правильно, спору нет, но есть нюансы!

– Серьезные? – Игорь Сергеевич продолжал улыбаться.

– Кому как, – хмыкнул Павлик. – По правилам, Игорь Сергеевич, за мантру могущества нужно все отдать из того, что у вас при себе есть. Вот и прикиньте, серьезные это нюансы или так себе. Бумажника содержимое – на стол, бригет ваш, – он кивнул на роскошный хронометр, – туда же! Я уж не знаю, серьезно это для вас или так, семечки. Тут у каждого масштаб свой.

– Однако! – тот покрутил головой. – Ну и запросы у вас!

– У меня?! У меня никаких запросов вообще нет! Можно подумать, что я вам сейчас купить у меня эту мантру предлагаю. Я, кстати, в такой вот ситуации точно и оказался в свое время! Хорошо, часов еще в тот день со мной не оказалось. Да и часы мои – не чета вашим, разумеется… А со всем остальным именно так и вышло!

– И что же, так карманы и вывернули? – Игорь Сергеевич взирал с веселым удивлением. – В обмен на заклинание это? Горячий вы, однако, Павел! Увлекающийся, если можно так сказать!

– Можно, – Павлик спорить не стал, а отпил чаю. – Сказать можно вообще все что угодно. Но там выбирать не было возможности. Озвучили условия, и – либо принял, либо нет. Знал бы, так я, ясен красен, лишнего с собой бы в тот день не носил, – он тяжело вздохнул.

– И дорого ли вам заклинание обошлось?

– Дорого, Игорь Сергеевич, – Павлик тяжело вздохнул. – Все относительно, конечно, но, по моим меркам, дорого! Миллион… На тот момент – состояние целое для меня было…

– Миллион?!! – пораженный владелец заводов и пароходов смотрел ошарашенно. – Рублей, я надеюсь?!

– Рублей, конечно, – пожал плечами Павлик и подлил себе остывшего чая. – Я же не вы, чтобы лям грина с собой носить. У меня по определению столько быть не может!

– Лям грина! Как вы выражаетесь-то… – Игорь Сергеевич хмыкнул. – Я, между нами, давно уже такой суммы наличными не видел…

– Конечно, вам зачем? Такие суммы наличными только кокаиновые бароны с собой таскают. Зато вы такие суммы каждый день в безнале видите, в отличие от меня!

– Специфика рода деятельности, – от таких слов настроение собеседника будто бы начало портиться. – Но чтобы миллион рублей за заклинание какое-то отдать! Я себе такого, честно говоря, даже представить не могу!

– Да я тоже не мог, – Павлик хмыкнул. – Там же все само собой вышло-то. Как дошло до дела, человек возьми да объяви: отдать, мол, все нужно! Все, что есть с собой, до самой последней копейки! Иначе – нет, говорит, не будет работать мантра. А у меня в бумажнике и было-то, тысяч десять, по-моему, вот я и не раздумывал особо.

– А как же миллион пресловутый?

– Накладка вышла, Игорь Сергеевич. Я по дороге на встречу по своим делам в банк заехал. Для одного доброго человека по бизнесу моему откат собрать нужно было. Вы человек опытный, сами знаете, как у нас вопросы решаются. Вот я миллион-то для него и получил. А как дошло до дела, у меня из головы этот момент и вылетел напрочь! И я только про бумажник тогда подумал. Знаю, что там ерунда какая-то, вот и согласился, особо не парясь. А как мантру мне дал человек, передачу осуществил, объяснил все… Он возьми и спроси: «Точно все отдал?» А меня тут молнией и шарахнуло: в рюкзаке-то миллион лежит!..