Искривлённая история

Итак, в поражении виноваты были Л. Троцкий (Л. Бронштейн) и В. Ленин (В. Ульянов), сделавшие неоправданно рискованную ставку. Впрочем, в случае победы они могли рассчитывать на то, что получат прямой доступ к германской территории, где пролетариат только и ждал того, чтобы ему оказали достаточную помощь в борьбе с мировым империализмом. Именно поэтому Британская империя, чья территория в 1919 г. составляла 22% земной суши, оказала Польше всё необходимое в данных обстоятельствах содействие. Горы снарядов, заказанных, оплаченных и изготовленных в период войны с Германией, ожидали того, чтобы их пустили в дело; миллионы винтовок остались после демобилизации массовых армий; танки, самолёты – всё это ещё продолжало производиться на государственных и частных заводах, в соответствии с заказами, сделанными ещё во время войны.

А ведь кроме снаряжения и вооружения собственного производства Антанта обладала ещё приблизительно таким же количеством трофейного – Четверной союз разоружался и передавал большую часть оружия победителям49. Разумеется, с точки зрения бывшего вице-короля Индии лорда Британской Империи Дж. Керзона, привыкшего к тому, что войны выигрываются не громкостью речей на солдатских митингах, а количеством артиллерийских снарядов, конфликт с пост-апокалиптической Россией был смехотворен. Империалисты даже не участвовали в нём самостоятельно, ограничившись военными поставками Польше, государству, которого ещё полтора года тому назад даже не было на политической карте.

Возможность одержать триумфальную победу над Ю. Пилсудским (он, между прочим, учился в одной гимназии с будущим главой ВЧК Ф. Дзержинским), возникшая столь неожиданно – и столь молниеносно пошедшая прахом, – оказалась всего лишь результатом временной утраты польским руководством связи с его западными союзниками, которых интересовала только «линия Керзона».

Впрочем, 1920 год закончился для Совнаркома более чем успешно: белогвардейская армия барона П. Врангеля, именовавшаяся теперь Русской, отразив штурм Перекопа, проводившийся 13 – 14 апреля ограниченными силами, не смогла противостоять Южному фронту, который возглавил М. Фрунзе, один из самых выдающихся советских полководцев. 8 ноября «красные» форсировали Сиваш и взяли Перекопский вал. В их авангарде действовали части 2,5-тысячного Крымского корпуса (С. Каретников) Революционной повстанческой армии Украины (Н. Махно). Н. Махно, в который раз примирившийся с большевиками, передал М. Фрунзе Крымский корпус в качестве «выкупа» за свои предыдущие прегрешения. Впрочем, М. Фрунзе не отличался ни сентиментальностью, ни верностью данным обещаниям, резонно полагая, что бандитам, вроде Н. Махна и его подручных, нельзя доверять даже их собственную жизнь. Н. Каретник был арестован и расстрелян.

Массовые расстрелы начались сразу же после того, как около 150 тыс. чел. на целой флотилии кораблей, буксиров и мелких судёнышек, включая и те, что шли на буксире, покинули берега Крыма. Всего было расстреляно от 52 тыс. чел. до 150 тыс. чел., по разным оценкам. Причина этих репрессий проста: значительная часть населения Крыма вступила в Русскую армию в надежде уехать в Константинополь, оккупированный в то время войсками Антанты, а оттуда – во Францию. Вместе со всеми тыловыми учреждениями в сентябре 1920 г. её состав насчитывал 300 тыс. чел., включая 50 тыс. офицеров – и лишь 30 – 35 тыс. чел. (из них – 6 тыс. офицеров) в боевых частях. Как нетрудно догадаться, значительная часть этого «воинства», столкнувшись с суровой действительностью – нехваткой мест на кораблях, – вынуждена была снять униформу и попыталась затаиться. Сей факт в какой-то мере проливает свет на удивительную жестокость, проявленную М. Фрунзе.

Глава 25. Разруха

Весьма важным стимулом повстанческого движения был грабеж. Повстанцы грабили города и села, буржуев и трудовой народ, друг друга и соседей

А. Деникин

Фактически, Гражданская война, если к таковой причислять и войну с недавней провинцией, Царством Польским, закончилась с взятием Крыма. Имевшие место впоследствии многочисленные – и весьма значительные – восстания, мятежи, выступления и рейды противников Советской власти, затянувшиеся вплоть до 1923 г. (а если учитывать борьбу с басмачами – до 1932 г.), несмотря на то, что для борьбы с ними привлекались армейские части, едва ли можно назвать «войной». Процессы эти легче отнести к послевоенному периоду, заметные признаки чего они имеют во всех случаях, однако связанные с применяемой большинством историков классификацией удобства позволяют отследить суть и причины событий 1921 – 1923 гг., чьи корни всегда были в более раннем, собственно военном, периоде. Удобства эти во многом обманчивы, так как в случае проведения более чёткой и заметной грани по дате эвакуации войск П. Врангеля можно бы было понять, почему те, кто ещё недавно являлись офицерами, атаманами и политиками, вдруг превратились в бандитов.

Среди наиболее любопытных примеров того, во что превратились былые противники Совнаркома, интересно будет упомянуть об Энвер-паше. Некогда один из триумвиров-младотурок, возглавивших Порту в 1913 г., полководец, бросивший вызов России под Сарыкамышем, он бежал из Турции на немецкой подводной лодке, когда возникла угроза осуждения его за многочисленные преступления, в том числе геноцид армян. Имея в «активе» заочный смертный приговор, он жил в Германии под псевдонимом «Али Бей», когда на него, не без посредничества немецкой разведки, в 1919 г. вышел К. Радек, ленинский эмиссар.

Вскоре Энвер-паша отбыл в Советскую Россию, где около полутора лет работал в Москве в Обществе Единства Революции с Исламом. Здесь его авторитет попытались использовать с целью склонить басмачей к сотрудничеству с советской властью – и даже к боевым действиям против англичан. В конце концов, Энвер-паша, поняв, что данная затея безнадёжна, сам перешёл на сторону басмачей. 4 августа 1922 г. его банду ликвидировали в ходе операции 8-й кавбригады РККА, а самого Энвер-пашу зарубили в бою.

Другая колоритная личность, один из символов эпохи – Н. Махно. В 1921 г. его банду разбили, а сам он отправился к румынской границе. В бою под Ямполем Н. Махно, с неожиданной стороны для себя познакомился с действием пулемёта. «Батька», предпочитавший маневренные боевые действия и лихие налёты, всегда – и с большим успехом – применял пулемётные коляски, или тачанки. Впрочем, в боях против линейных пехотных частей тачанки, представляя собой заметную мишень, были неэффективны, особенно если пребывали в движении. На сей раз пулемёт, видимо, был установлен, как положено, стационарно – и буквально изрешетил фаэтон, в котором ехал «батька». Сам Н. Махно получил 12 пулевых ранений, очевидно, неглубоких – по причине излёта, – так как смог выжить.

Последовали скитания по лагерям для интернированных в Румынии и в Польше; в Данциге «батька» будто бы был захвачен агентами К. Уншлихта, от которых, по его словам, смог сбежать, выскочив из машины. Последнее более чем неправдоподобно, если вспомнить о состоянии здоровья Н. Махно. Не исключено, что он попросту был завербован советской разведкой, а вся история представляла собой инсценировку, призванную обеспечить Н. Махно доверие в эмигрантских кругах.

Проживая, как и С. Петлюра, с которым «батька» и далее отказывался общаться, в Париже, он занимался ручным трудом – столярничал, изготавливал тапки, но в действительности главным средством дохода его семье служили средства, получаемые от анархистов, то есть от Коминтерна. В 1926 г. он даже выступил организатором убийства С. Петлюры. Убийца, еврей С. Шварцбард, накануне преступления посетил Н. Махно, поделился своими планами – и тот, по его словам, пытался отговорить С. Шварцбарда от задуманного. Фактически же «отговоры» имели результатом эффективный выход С. Шварцбарда на С. Петлюру – и убийство последнего.

Н. Махно привлекался лишь в качестве свидетеля, а самого С. Шварцбарда суд присяжных полностью оправдал, так как убийца предоставил многочисленные доказательства массовых еврейских погромов, организованных гайдамаками генерального секретаря Директории по военным делам. Очевидное попустительство французских властей в данном случае свидетельствует о его желании завязать дружбу с СССР – не исключено, что и на стадии организации убийства ими оказывалась помощь агентам ОГПУ, к которым, несомненно, относились как Н. Махно, так и С. Шварцбард.

Ни одно из выступлений этого периода не вылилось хоть в сколько-нибудь действительную угрозу Совнаркому – и ни одно не ставило себе целью его свержение, несмотря на имевшие порой место заявления. Вместе с тем власть Советов в эти годы пережила очевидные испытания, составившие целую главу в истории молодого государства – и каждый раз сопровождавшиеся постепенным отходом от первоначальной цели – Мировой социалистической революции. В конечном итоге, от неё остались лишь устрашающие прокламации и громогласные обещания, которые, подобно облигациям государственного военного займа, никто не собирался оплачивать: девальвация валют, случившаяся повсеместно, даже революционная смена государственного, как то произошло в России – всё это превратило бумаги с обилием нулей в простые фантики.

Как же так случилось? Вы сами видели, что большевики постоянно терпели поражения – сначала их ставили на место немецкие офицеры, запрещавшие петь «Марсельезу» в пломбированном вагоне, потом немецкие генералы, которых представлял остроумнейший Макс Гофман, принудили их подписать «похабный», как выразился В. Ленин (В. Ульянов) мир (с украинским флагом М. Гофман в это же время поступил аналогичным образом), затем белогвардейцы, снабжаемые Антантой, поставили советское государство на грань поражения… и вдруг были разбиты. С одной стороны, их коммуникации растянулись до предела – и должны были лопнуть от запредельной нагрузки, – с другой – Антанту и вовсе не интересовало восстановление «бывших» в их правах. Наоборот, главной целью лордов, герцогов, банкиров и фабрикантов было создание нового мира – без континентальных империй (Германии, Австро-Венгрии, России, Турции), но со свободным доступом к их человеческим и природным ресурсам. Для этого было бы относительно удобно использовать белогвардейцев – чтобы те создавали советскому правительству затруднения в период, пока крепнут новые государства – Финляндия, Литва, Латвия, Эстония, Чехословакия и Польша. Последняя, как вы помните, окрепла настолько, что её даже пришлось осаживать, чтобы принудить отступить за «линию Керзона».

Нужно также понимать, что теория Мировой революции разрабатывалась в одних условиях, а реализовывалась – в других. Пока речь шла об отвлечённых понятиях, коммунисты всего мира мило общались на съездах и по переписке и убеждали друг друга в неизбежных свободе, равенстве и братстве, которые вот-вот наступят; когда же они (большевики, возглавляемые В. Лениным (В. Ульяновым) и Л. Троцким (Л. Бронштейном)) оказались у власти в стране, имеющей собственные геополитические реалии бытия, всё изменилось. Идеализм рассыпался в прах перед лицом суровой действительности, уступая место шкурным интересам – каждая коммунистическая партия должна была проводить революцию в собственной стране – а каждая страна, как и Россия, имела собственные геополитические условия бытия, коренным образом влияющего на сознание.

Теория марксизма-ленинизма, в отличие от практики, не всегда поспевала за событиями. Ф. Энгельс ещё в 1847 году убедительно обосновал: мировой капиталистический рынок гораздо больше внутреннего рынка одного государства, даже коммунистического, а посему такое государство не выдержит рыночной конкуренции с остальным миром и неизбежно исчезнет с географической карты. В. Ленин (В. Ульянов) и Л. Троцкий (Л. Бронштейн) также это понимали. Но понимали они и то, что захватив власть в отдельно взятой стране, они унаследовали всё, что оставила им предыдущая власть: население, земли, промышленные объекты, коммуникации – и врагов.

Да, враги-то никуда не делись: им всё равно, чью землю захватывать, царскую или большевицкую. Можно попытаться осуществить Мировую революцию – достаточно лишь рискнуть – и выиграть! – в Германии. Однако война с Германией уже была, и окончилась она поражением, унизительным для тех, кто ещё вчера говорил с трибуны о грядущем Мировом правительстве большевиков. Чтобы сохранить существующую власть – а с ней – и возможность выходить к трибуне, – гораздо выгоднее поддерживать дружественные, даже союзнические отношения с немецким генералитетом.

И. Сталин (И. Джугашвили) в начале 1924 года в труде «Основы ленинизма» настаивает на невозможности построения социализма в отдельно взятой стране, однако во втором издании этого произведения, увидевшем свет в конце того же года (!) утверждает, что «пролетариат победившей страны может и должен построить социалистическое общество» – в качестве «подспорья» для Мировой революции, которая обязательно настанет в самом ближайшем, даже обозримом будущем. Таким образом, в результате перестановки нескольких фраз, Мировая революция отодвигается на неопределённый срок, а построение социализма в отдельно взятой стране уже становится насущной необходимостью. Более того: уже в 1925 г. И. Сталин (И. Джугашвили) отказался предоставить вооружённую помощь зарубежным партиям, принимавшим участие в движении Коммунистического интернационала. Последнее решение, формальный, явный и полный отказ от Мировой социалистической революции в пользу более выгодных с экономической точки зрения отношений со странами развитого капитала, имело причины, которые мы сейчас рассмотрим. Важнее подчеркнуть, что такое решение было – хоть оно и не согласуется с концепцией В. Суворова (В. Резуна) о том, что И. Сталин (И. Джугашвили) не спал по ночам и мечтал о Мировой социалистической революции. Но и против настолько очевидных фактов есть аргументы, пусть и смехотворные. Например, В. Суворов (В. Резун) убеждает нас: И. Сталин (И. Джугашвили) был умный, он верил не в «теорию перманентной революции» Л. Троцкого (Л. Бронштейна), а полагал: нужно хорошо подготовиться к новой мировой войне – и в ходе неё осуществить «революцию извне».

А давайте не будем верить В. Суворову (В. Резуну) на слово, хотя бы потому, что он лжёт нам о своей подлинной фамилии. Может, он нам и ещё о чём-то другом лжёт – или даже ошибается. В конце концов: “Cujusvis hominis est errare, nullius nisi insipientis in errore perseverare”50. Давайте попробуем выяснить всю правду самостоятельно.

Правду о Л. Троцком (Л. Бронштейне) скажу сразу: это был умнейший человек, выдающийся мыслитель, публицист и оратор, благодаря исключительным талантам которого во многом была осуществлена Октябрьская революция и выиграна Гражданская война. В это же время И. Сталин (И. Джугашвили) отметился лишь попыткой узурпации власти на царицынском направлении, где в тот период Красная Армия обладала более чем достаточными силами и где можно было безбоязненно тянуть одеяло на себя. Л. Троцкий (Л. Бронштейн) в разгоревшемся конфликте, получившем название «царицынского», принял сторону военспецов, чем, конечно, вызвал на себя гнев ещё недавно чужой ему компартии, на что, видимо, и рассчитывал И. Сталин (И. Джугашвили).

Вот образчик мышления будущего вождя мирового пролетариата: он обещал, что будет «сам, без формальностей свергать тех командармов и комиссаров, которые губят дело. Так мне подсказывают интересы дела и, конечно, отсутствие бумажки от Троцкого меня не остановит».

Л. Троцкий (Л. Бронштейн) в этот период работал в аналогичном ключе, самым широким образом применяя расстрелы. Однако политика его существенно отличалась: «Предупреждаю: если какая-нибудь часть отступит самовольно, первым будет расстрелян комиссар части, вторым – командир, мужественные и храбрые солдаты будут награждены по заслугам и поставлены на командные посты». Как легко заметить, акценты расставлены совершенно по-иному: Л. Троцкий (Л. Бронштейн) не пытается завоевать симпатии коммунистов, а наоборот, требует от комиссаров выполнять их главную задачу – поддерживать в войсках дисциплину и высокий боевой дух. Видимо, большевики не всегда могли похвастать личной храбростью, раз наркомвоендел так прямо им пенял. Несмотря на то, что в конечном итоге это прибавило ему врагов в партии, Л. Троцкий (Л. Бронштейн) смог добиться значительных результатов. Так в 1918 г. он смог восстановить разбитый А. Колчаком Восточный фронт – и переломить складывавшийся неудачно ход боевых действий. Его личный бронепоезд, осуществивший в годы войны 36 рейсов общей протяжённостью более 100 тыс. км, появлялся то на одном угрожающем участке, то на другом. В пути Л. Троцкий (Л. Бронштейн) непрерывно работал: он рассылал телеграммы, готовил тексты речей, верстал издаваемую тут же, на ходу, газету «В пути».

Масштабы и интенсивность деятельности Л. Троцкого (Л. Бронштейна) в период Гражданской войны, сложность стоявших перед ним задач – всё это ставит его много выше И. Сталина (И. Джугашвили). Можно сравнить и планы этих политиков по осуществлению Мировой социалистической революции. Теория «перманентной революции» Л. Троцкого (Л. Бронштейна) основывается на работах К. Маркса и Ф. Энгельса, она проста, понятна и эффективна. По всему миру до сих пор полно революционных партий и группировок ультралевой направленности: некоторые из них маоистские, большинство же – троцкистские. Ни одна из них не является сталинистской. И. Сталин (И. Джугашвили) останется в истории символом реакции, ни один революционер никогда не напишет его имя на своём флаге. И. Сталин (И. Джугашвили) распустил Коминтерн (1943 г.), ввёл в армии погоны и офицерские звания (1943 г.), а народных комиссаров заменил министрами (1946 г.). Самому себе И. Сталин (И. Джугашвили) присвоил звание генералиссимуса, существовавшее только при королевских режимах и в «банановых республиках». Ещё чуть-чуть – и он бы короновался; вероятно, история отпустила ему слишком мало времени… Впрочем, поклоняться самому себе, как поклонялись В. Ленину (В. Ульянову), он завещал: тела их были погребены в мавзолее у стены Кремля.

Ну, хорошо, скажут мне, у всех великих личностей, и даже у гениев всех времён и народов в жизни бывают периоды, когда они начинают прежде всего заботиться о собственном культе, но ведь это бывает уже потом, а вот истинное величие и подлинная гениальность… Что же, о приписываемой И. Сталину (И. Джугашвили) «теории двух стадий», которая всегда противопоставлялась «теории перманентной революции» Л. Троцкого (Л. Бронштейна), мы обязательно поговорим, это я вам обещаю. Но вначале давайте выясним, как дело дошло до противоборства этих теорий – и почему это недоучка из тифлисской семинарии вдруг начал выдавать себя за революционера-теоретика.

Как вы, видимо, помните, революция началась с голодных бунтов – но отнюдь не разрешила проблему просматривавшегося уже в последний год правления Николая II общего упадка производительных сил. Гражданская война и развязанный в ходе неё террор, голод, сопутствовавшие этим явлениям эпидемии испанского гриппа, сыпного и брюшного тифа – всё это только усугубило катастрофическое положение, в котором оказалась экономика. Всего по этим причинам умерло, по разным оценкам, от 8 до 13 млн. чел., из которых лишь 2,5 млн. чел. погибло в боях или умерло от ран. Ещё около 2 млн. чел. эмигрировало. Большинство убитых являлись сильными, молодыми мужчинами, выполнявшими в мирное время значительную часть работы в сельском хозяйстве и в промышленности. Неудивительно, что в этих отраслях производство упало до 60% и 4 – 20% от уровня 1913 г. соответственно.

Как бы это ни было неприятно для В. Суворова (В. Резуна) и сторонников идеи Мировой социалистической революции, именно централизация экономики и создание соответствующих органов управления и планирования представляли собой ахиллесову пяту коммунистического государства. Октябрьская революция 1917 г. и последовавший за ней разгул преступности и уличных банд, именовавших себя «революционными патрулями», привели к тому, что государственные служащие Петрограда (а их насчитывалось 50 тыс. чел.) перестали выходить на работу. А ну их, кровопийц! Заменим сознательными рабочими. Это в высшей степени правильное решение, выразившееся в замене до 75% управленческих штатов, привело к окончательной остановке ещё работавших фабрик и заводов. Введение «рабочего контроля», которому обычно сопутствовало увеличение заработной платы, пусть и в постоянно обесценивающихся деньгах, по свидетельству А. Изгоева, приводило к падению производительности труда на 500 – 800% (!). Впрочем, и такой труд был слишком щедрым подарком со стороны рабочих – их месячная зарплата к началу 1921 г., в пересчёте на довоенные цены, составляла 21 копейку (!)51, причём «натурой» выдавалось около 86% этой впечатляющей суммы.

Национализация крупных и средних предприятий, шедшая со всё увеличивающейся скоростью, стала, очевидно, главной причиной снижения производства – заводы просто вырывали из системы нормальных экономических связей. Впрочем, это было необходимо во избежание новых бунтов и революций, так как оплачивать платёжеспособными деньгами труд рабочих Совнарком уже не мог – и, следовательно, целесообразным представлялось саботировать работу фабрик и заводов путём введения «рабочего контроля».

Внешняя торговля, торговля хлебом, банковское дело, право владеть золотом и серебром в монетах и слитках – всё это объявлялось государственной монополией, вклады в размере свыше 5 000 руб. подлежали конфискации, а вклады, меньшие этой суммы, выплачивались исключительно бумажными деньгами, по 500 руб. в месяц. Исключение из свободного оборота драгоценных металлов, которые, находясь в банках, выступали залогом гораздо более крупных сумм, подрывало доверие к бумажным деньгам. С другой стороны, невозможность установить нормальные цены путём уравновешивания спроса и предложения делало возможным для Советов создавать пропагандистскую химеру – «страну счастья» для всех честных людей, которым много платят за то, что они не работают, просто белогвардейские недобитки, кулаки и агенты буржуазных разведок срывают планы по заготовке и распределению самого необходимого. Конечно, процессы гиперинфляции в результате такой политики только нарастали.

Нельзя сказать, что Совнарком не пытался бороться с кризисными явлениями: декретом ВЦИК от 13 мая 1918 г. Наркомпрод наделялся особыми полномочиями по насильственному сбору продуктов питания в сельскохозяйственных регионах. Немедленно была создана Продармия, достигшая численности в 26 тыс. чел., чьи продотряды расползлись по окружающим большие города деревням с целью конфискации хлеба. Количество зерна и круп, которое полагалось оставлять крестьянам, определены были ещё Временным правительством, большевики ничего в них не изменяли – видимо, не все товарищи и понимали, каким образом рассчитаны данные показатели. Впрочем, в практике своей продармейцы всегда ставили себе более высокие, нежели полагалось по плану, ориентиры: они попросту забирали всё, что находили в крестьянских амбарах и закромах, чем неоднократно провоцировали массовые восстания.

Впрочем, таким образом удавалось осуществлять снабжение армий и городских жителей – абсолютно не считаясь с нуждами «мелко-крестьянского», как его называл В. Ленин (В. Ульянов), населения. Крестьяне же, не имея возможности – и необходимости – производить излишки питания, стали ограничиваться лишь минимумом, необходимым для собственного пропитания, да и тот утаивали от продотрядов. Горожане же, и далее получавшие продукты по карточкам, отныне были разделены на классы, из которых приоритет получали тяжело работающие и кормящие грудью – и далее по мере снижения потребности организма в калориях. Что любопытно, удовлетворение нужд низших классов, то есть интеллигентов и безработных, было возможно лишь после выдачи пайков более привилегированным гражданам, фактически – далеко не всегда. Для женщин, если они не работали на фабрике, единственным путём получить кусок хлеба было забеременеть.

Подобная, совершенно упрощённая и нерациональная система управления, которую легче всего назвать варварской, если не хищнической, не могла не привести к голоду. Голод, от которого умерли миллионы, стал неизбежным следствием отказа от нормального денежного обращения. На смену ему пришла система, основой которой стали: а) натуральное хозяйство, нашедшее своё выражение в классовых продуктовых карточках; б) фиктивное денежное обращение, которое обеспечивалось за счёт продолжавших печататься большевиками обесценившихся «керенок» (!); в) «чёрный рынок». За счёт последних двух составляющих, представлявших единое целое, существовала подавляющая часть городского населения – и на них же ориентировалось то крестьянство, которому удалось чудом утаить продукты от развёрстки.

Дополнительную статью поступлений на базарные лотки составляло разворованное продармейцами; фактические размеры, видимо, весьма значительные, к сожалению, не поддаются учёту, однако отрицать это, особенно учитывая многочисленные доказанные факты пыток, изнасилований и даже расстрелов партийных функционеров, которые курировали их деятельность, было бы бессмысленно.