Искривлённая история

А с чего мы должны верить утверждениям, согласно которым кто-то чего-то хотел? В конце концов, в ГРУ работал наш уважаемый писатель с историческим уклоном – или экстрасенсом, мысли читал? Он много говорит нам о высоких аналитических стандартах, привитых ему за годы службы во внешней разведке – ну, что ж, давайте всё и оценим согласно этим самым стандартам, благо он с нами их сутью щедро поделился. Должен признаться, нигде таких стандартов не принимают в качестве доводов, кроме как на площадях и улицах, где верховодят «гастролёры» из Гори и Тифлиса, причём улицы эти обычно именуются подворотнями. Ну, да ладно: говорит, что аналитик, верю – аналитик наш В. Суворов (В. Резун). Верю на слово, причём без каких-либо споров. Теперь буду его доводы таким же образом рассматривать, как он их создал.

В. Суворов (В. Резун) остро критикует «теорию перманентной революции», разработанную Л. Троцким (Л. Бронштейном) на основе теорий А. Парвуса (И. Гельфанда), К. Маркса и Ф. Энгельса. Говорит, так была проиграна битва за Варшаву – перманентно бились головой о стену, а резервов не создали. Тут оппонент, несмотря на всё к нему уважение, путает военные операции со стадиями пролетарской революции. Наступление на Варшаву, весьма азартное и спланированное на основе достаточно легкомысленных надежд, потерпело поражение по причине наличия в советском фронте участков, прикрытых лишь слабыми заслонами, и даже брешей, по которым наносили удары свежие польские дивизии. Теория же перманентной революции подразумевает реализацию требований пролетариата в ходе непрестанных революционных преобразований, ведущих к установлению диктатуры рабочего класса через ряд переходных стадий. Лучшая оценка теории перманентной революции – это её окончательный и бесповоротный успех в России.

Приписываемая И. Сталину (И. Джугашвили) «теория двух стадий» указывает на развитой капитализм как на необходимое предусловие создания социалистического государства. Едва ли разумно противопоставлять её «теории перманентной революции», так как речь идёт не о революции, а об обосновании возможности социалистических преобразований. В. Суворов (В. Резун) же вообще весьма вольно переводит «две стадии» как: «Давайте сначала подготовимся, а потом опять вторгнемся в Польшу». Польский вопрос можно ненадолго оставить, но, что любопытно, и Л. Троцкий (Л. Бронштейн), и К. Маркс тоже полагали, что социалистические преобразования возможны лишь в развитом капиталистическом государстве. Для этого необходимо осуществлять так называемое «комбинированное развитие» деревни и города.

Так в чём же разница между Л. Троцким (Л. Бронштейном) и И. Сталиным (И. Джугашвили)? По мнению, В. Суворова (В. Резуна) разница весьма значительная, так как И. Сталин (И. Джугашвили) осуществил самые широкие мероприятия по подготовке вторжения в Польшу. Коллективизация, индустриализация, производство танков, оружий и миномётов, не считая бомбардировщиков – всё это его заслуга. Даже так. Атташе-перебежчика послушать, так И. Сталин (И. Джугашвили) сам на заводе работал, броневые плиты приклёпывал тысячами штук. Но… он разработал концепцию, продумал общий замысел и рассчитал проект, – возразят мне.

Кто-кто, а И. Сталин (И. Джугашвили) к планированию был точно непригоден, с этим согласится кто угодно. Если бы он был способен что-либо планировать, если бы превосходил хоть кого-то в умственных способностях, то, конечно, смог бы закончить не только Тифлисскую семинарию, но и даже настоящий университет. Я вам раскрою секрет: И. Сталин (И. Джугашвили), возглавив Страну Советов, ничего не проектировал – для этого были более умные люди, вроде Б. Бажанова, А. Поскрёбышева и др. Его главной заботой всегда была власть – и стремление производить впечатление самого компетентного в мире человека.

Подобным же образом действовал и А. Гитлер, так что секрет Полишинеля очень прост: заучив наизусть некоторые технико-тактические данные, которые были достоверно известны будущему собеседнику в общих чертах, но не считались тем значимыми, а также информацию, которая была тому заведомо неизвестна (а вождь и фюрер хорошо знали, благодаря спецслужбам и развитой системе доносительства, кто что знает), он управлял разговором. Постепенно, бросая одну-другую цифру то тут, то там, он производил благоприятное впечатление, а затем бросал на стол козырь – совершенно секретные сведения, которые полностью обезоруживали оппонента. Нередко эти сведения были очень слабо связаны с основной темой разговора или даже вообще являлись «пустышкой», как разговоры А. Гитлера о «чудо-оружии», которые к концу войны становились всё более навязчивыми и многозначительными. Оппонент, в большинстве случаев – высококвалифицированный специалист в своём деле, нередко – генерал-фельдмаршал, уходил, сменив имевшееся у него первоначально мнение на совершенно противоположное.

Такова сила убеждения, приписываемая А. Гитлеру, и якобы заключённые в И. Сталине (И. Джугашвили) гипнотические способности и глубочайшая эрудиция – это всего лишь право командовать и подслушивать, умноженное на дисциплинированность и страх собеседника перед всесильным диктатором.

В общем, скажут наиболее преданные из моих читателей, доказательств того, что И. Сталин (И. Джугашвили) создал сложную доктрину развития советского государства, я не обнаружил. Тогда кто же её создал? Мой ответ очень прост: а догадайтесь. Замысел этот действительно был, и он столь же дьявольски хитёр, сколь и безумен, причём более всего напоминает «теорию перманентной революции» и прочие приёмы Л. Троцкого (Л. Бронштейна). Создавал он её, наверняка, вместе с В. Лениным (В. Ульяновым) и целой группой других, не лишённых интеллекта, большевиков, а И. Сталин (И. Джугашвили) о ней знал лишь в общих чертах, что на стадии реализации привело к её некоторому упрощению и вульгаризации.

Л. Троцкий (Л. Бронштейн) всегда подчёркивал, что он – не такой, как И. Сталин (И. Джугашвили), однако во всей его критике режима, создаваемого под руководством Кобы, просматриваются интересы человека, которого оттирают или (как было в его эмигрантские годы) уже оттёрли от власти. Вот, пожалуй, главный и наиболее известный пример: в статье «Новый курс» он остро раскритиковал бюрократизацию партии, её окостенение, требовал демократизировать её за счёт набора новых членов «от станка». К моменту публикации статьи (11 декабря 1923 г.) в «Правде» её тезисы уже несколько дней были как приняты (5 декабря) в виде резолюции на совместном заседании Политбюро и Центральной контрольной комиссии. Публикация в «Правде», а затем и издание, в январе 1924 г., отдельной брошюры – это попытки Л. Троцкого (Л. Бронштейна) завоевать симпатии будущих членов партии, которых планировалось набрать в весьма значительном количестве. И он, и И. Сталин (И. Джугашвили), занимавший, начиная с 3 апреля 1922 г., должность генерального секретаря РКП (б), вступают в борьбу за власть, а Л. Каменев (Л. Розенфельд), бывший председатель ВЦИК, возглавлявший влиятельный столичный Моссовет, представляется их секундантом.

Договорились, видимо, просто и честно: набрать новых коммунистов, провести съезд – и определиться с тем, кто партии нужнее как глава. Правда, состязание не получилось честным: и Л. Каменев (Л. Розенфельд), и глава Петросовета Г. Зиновьев (Е.-Г. Радомысльский) вступили с И. Сталиным (И. Джугашвили) в коалицию, чтобы устранить от власти Л. Троцкого (Л. Бронштейна). А Коба их использовал – и уничтожил.

Считанные недели спустя, 21 января 1924 г., умирает давно и безнадёжно больной В. Ленин (В. Ульянов). Несмотря на пропагандистский талант Л. Троцкого (Л. Бронштейна), выразившийся в написании «Нового курса», победу праздновали его соперники.

Действуя сообща, сосредоточившие в своих руках большую часть управленческого аппарата партии И. Сталин (И. Джугашвили), Л. Каменев (Л. Розенфельд) и Г. Зиновьев (Е.-Г. Радомысльский) добились того, что большинство из новых членов, набранных к XIII съезду РКП (б), проходившему 23 – 31 мая 1924 г., были обязаны только им. Брали, грубо говоря, кого попало, но наиболее «преданных делу Революции», что всегда толковалось главами партячеек в очевидном ключе.

Из почти 195 тыс. новых членов (что составляло 40% от «старого» состава партии), более 60% были политически неграмотными – многие из них, например, утверждали, что В. Ленин (В. Ульянов) был крестьянином, рабочим не то Путиловского, не то Обуховского завода и т.д. Можно предположить, что тенденции, просматривавшиеся ещё на X съезде, когда более образованные люди, к тому же евреи, вынуждены были довольствоваться правом совещательного голоса, имели самое глубокое развитие – предпочтение сознательно отдавалось как раз наименее эрудированным из кандидатов. В этом «преданному делу Революции» море активистов-карьеристов, ещё вчера живших «от станка до стакана», старые большевики попросту утонули. Что же говорить о Л. Троцком (Л. Бронштейне), который и большевиком-то стал только осенью 1917 г.? Он был чужим, и партия его постепенно отвергала, а «омолаживание», которым руководили его враги, только ускорило данный процесс.

Даже «бомба», которую представляло собой «завещание Ленина» («Письмо к съезду»), в котором уже усопший вождь требовал отстранить И. Сталина (И. Джугашвили) от власти, не помогла: вчерашние рабочие, не знавшие самых банальных фактов из биографии В. Ленина (В. Ульянова), знали, кому именно обязаны вхождением во власть – и отказались принять картинно предложенную И. Сталиным (И. Джугашвили) отставку. Текст, датируемый 3 января 1923 г., содержит следующие обвинительные сентенции: «Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места». Что ж, едва ли Ильич ошибался – однако то, что он не обратился со своими словами самостоятельно, конечно, снизило их вес до минимального. Мало ли что мог наплести бывший рабочий не то Обуховского, не то Путиловского завода?

Л. Троцкий (Л. Бронштейн) ещё цеплялся за власть – поначалу он занимал должность наркомвоенмора, но в 1925 г. его сменил на этом посту также достаточно популярный М. Фрунзе, с которым они пребывали во враждебных отношениях. Последний вскоре умер на операционном столе, но в правительство Л. Троцкий (Л. Бронштейн ) уже не вернулся – в 1927 г. его исключили из партии, а в 1929 г. выслали из страны. Полностью уничтоженный, он, казалось, был обречён. Тем не менее, и в эмиграции Л. Троцкий (Л. Бронштейн), сохранявший значительную часть своего авторитета, вскоре добился признания многочисленными коммунистическими организациями, организовал Четвёртый интернационал, чьи члены оказали значительное влияние на ход Гражданской войны в Испании.

Убийство, причиной которого стал удар ледорубом по голове, нанесённый сталинским наёмником в 1940 г., само по себе объясняет всё: И. Сталин (И. Джугашвили) ненавидел Л. Троцкого (Л. Бронштейна) как раз за его ум, предмет собственной извечной зависти – и по этой причине приказал выбить давнему сопернику мозги.

Теперь нетрудно понять, почему Л. Троцкий (Л. Бронштейн) молчал все последующие годы, даже пребывая в эмиграции. Если он и разработал вместе с В. Лениным (В. Ульяновым) какой-то хитроумный план Мировой социалистической революции, которая обязательно настанет, пусть и в результате Второй мировой войны, то, конечно, не мог посвятить в него мировую общественность. Он оставался коммунистом и революционером – и критиковал исключительно И. Сталина (И. Джугашвили) и его «бюрократический режим», который также называл «бонапартистским», а СССР именовал «переродившимся рабочим государством». Однако он никогда не говорил, что, как и в случае с «ленинским призывом», речь шла об исполнении замыслов, порождённых им самим.

Замыслы эти, можете мне поверить, были, и представляли собой исключительную смесь безумия и чисто сатанической гениальности, отличавшей всё, созданное Л. Троцким (Л. Бронштейном).

Глава 29. Подготовительный период: голод в Поволжье и церковные ценности

Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей… мы можем (и потому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления

В. Ленин (В. Ульянов), 19 марта 1922 г.

НЭП в представлении обывателей прочно ассоциируется со свободой предпринимательства, появлением первых советских коммерсантов («нэпманов»), переходом госпредприятий на хозрасчёт, введением твёрдой валюты («червонца») и зарубежными концессиями («совместными предприятиями», как их называли в период Перестройки). По мнению многих, молодая Страна Советов в несколько лет добилась международного признания, смогла наладить нормальные товарно-денежные отношения – и вступила в непродолжительный период процветания. Смерть В. Ленина (В. Ульянова) и отстранение от власти Л. Троцкого (Л. Бронштейна), Н. Бухарина – и многих светлых голов, имевшихся в компартии – всё это остановило социалистические преобразования, которые они намечали. Начался период сталинизма, с его жестокими, бесчеловечными экспериментами, известными как «раскулачивание», «коллективизация», «индустриализация», «великая чистка».

Скажу сразу: мнение это – весьма наивное, и в весьма значительной мере не соответствовало действительности. Совнарком, возглавляемый В. Лениным (В. Ульяновым), не имел окончательной уверенности в том, что избрал верную линию; колебания верхушки партии вскрывают неоднократно имевшие место противоречивые решения, принятые в этот период. Х съезд, открывший политику НЭПа, проходил в условиях разраставшегося голода, который постепенно охватил Южный Урал, Поволжье и южные регионы Украины. Голод, имевший причиной непозволительный, до 43% от довоенного, упадок производства сельскохозяйственной продукции, стал угрозой, гораздо более сильной, нежели армии А. Колчака. Предварительно разработанные решения и меры противодействия данному кризису, тем не менее, не торопились применять, так как они грозили значительными рисками всему советскому строю. В июле 1921 г. В. Ленин (В. Ульянов), видимо, воодушевлённый разгромом антоновского восстания на Тамбовщине53, что несколько улучшило ситуацию с продовольствием, предложил разрешить проблему голода в Поволжье, которое пострадало особенно сильно, очень просто: «взять с этого именно района молодёжь в армию в количестве около 500 тысяч штыков» с тем, чтобы «поместить на Украине, чтобы они помогли усилению продработы, будучи сугубо заинтересованы в ней».

Итак, несмотря на наличие планов по отмене «милитарного централизма», Совнарком то и дело возвращался, хотя бы мысленно, к политике продразвёрстки. Тем не менее, утверждение В. Ленина (В. Ульянова) о «несправедливости обжорства богатых крестьян на Украине», было преувеличением – продразвёрстка исчерпала себя, и он сам это отлично понимал.

В это время, выступая на Третьем конгрессе Коминтерна (22 июня – 12 июля 1921 г.) в Москве, глава Совнаркома, воодушевлённый победой на Тамбовщине и вынужденный убеждать членов зарубежных партий в своей состоятельности, заявил, что НЭП – это просто временное тактическое отступление. Всё же действительность была отнюдь не такой радужной, и, в свете приближающейся зимы – и ещё более смертоносной волны голода, эпидемий и даже революций, – вождь вынужденно принял решения, которые ему диктовала сложившаяся ситуация.

2 августа 1921 г., в третью годовщину «чёрного дня немецкой армии», словно намекая на свою связь с германской разведкой – и на желание капитулировать перед превосходством врага, В. Ленин (В. Ульянов) подписал обращение, адресованное всем странам мира: «Российское правительство примет любую помощь, из каких бы источников она не поступила, совершенно не связывая её с существующими политическими отношениями».

Что ж, те, кто действительно полагал себя врагами коммунизма, могли ликовать. Впрочем, на призыв Совнаркома откликнулись: английские профсоюзы, Красный крест Германии и Швеции, Нансеновский комитет (объединял многочисленные благотворительные организации, к деятельности которых подключился даже Ватикан), Международный Альянс «Спасём детей», американские квакеры – и, самое главное, ARA (American Relief Administration – Американская администрация помощи). Последняя, израсходовав фонды на сумму в 78 млн. долларов, в августе 1922 г. регулярно кормила 10,3 млн. чел. из 40 млн. чел. голодающих. Из этих средств 37 млн. дол. составили благотворительные пожертвования, 28 млн. дол. были предоставлены правительством США – и лишь 13 млн. дол. собрал Совнарком.

Смерть от голода 5 млн. чел., многочисленные случаи каннибализма отражали беспомощность большевиков перед возникшими трудностями по управлению государством и служили лучшим доказательством того, что коммунизм нежизнеспособен.

В сложившихся обстоятельствах В. Ленин (В. Ульянов) был вынужден дать дальнейшее развитие политике НЭПа. Уже 17 октября 1921 г., выступая на II Всероссийском съезде политпросветов, он открыто признал: «Новая экономическая политика означает замену развёрстки налогом, означает переход к восстановлению капитализма в значительной мере. В какой мере – этого мы не знаем…».

Впрочем, было бы большой ошибкой полагать, будто Совнарком действительно не выдержал голода, терзавшего крестьян Поволжья (вот уж действительно, архиважная причина для беспокойства!). Нет, как и в случае с Рижским договором, почувствовав, что позиции его ослабли, советское правительство немедленно нанесло удар по внутренним врагам, которые вдруг решили, что возникла реальная возможность воспрянуть. 27 декабря 1921 г. был издан декрет ВЦИК «О ценностях, находящихся в церквах и монастырях», согласно которому все ритуальные предметы, будь то кресты или раки с мощами святых, подлежали конфискации, если они изготовлены из золота, серебра и драгоценных камней. Декрет ВЦИК от 23 февраля 1922 г. устанавливал порядок конфискации, которая, учитывая дату и содержание декрета, совершенно очевидно приобретала черты военной операции.

Как нетрудно догадаться, церковь, остававшаяся последним оплотом «старорежимной» России, в результате этой процедуры, подверглась совершенному разгрому. Патриарх Московский и всея России Тихон, гневно выступивший против «святотатцев», оказался под стражей, и от суда уберёгся лишь благодаря настоянию британских властей; в то же время ряд священников, подстрекавших паству к неповиновению, был расстрелян. Православная церковь в тот период пережила тяжелейшее испытание, так как на неё обрушился могучий кулак советской пропаганды, окрепший в годы Гражданской. Попов обвиняли во всех смертных грехах, и они смогли познать сами, что такое есть анафема и небрежение людское. Около половины епархий перешло под контроль «обновленцев», единственной официально признаваемой властями православной церковной организацией.

Средства, полученные в ходе антицерковной кампании, оцениваются в 2,5 млрд. руб. золотом, из которых на закупку продовольствия для голодающего Поволжья (официально задекларированная цель) ушло только 13 млн. дол., около… 1% от общей суммы.

Глава 30. Концессии

Русские хотят обезопасить свои границы, и я сделал им предложение, которое сейчас рассматривается

Н. Тесла, изобретатель, 1934 г.

Когда В. Ленин (В. Ульянов) обращался к миру за помощью в разрешении стоявшей весьма остро проблемы голода, он, конечно, лишь для виду умолял о снисхождении, сам же, как и все, кто оказался в столь униженном положении, затаил обиду и желание отомстить своим угнетателям. Одновременно он искал возможности для всемерного расширения установленных дипломатических контактов. Отличной возможностью для этого стала посвящённая вопросам экономического восстановления Центральной и Восточной Европы международная конференция, проходившая с 10 апреля по 20 мая 1922 г. в Генуе. Предварительное заключение экспертов, работавших в Лондоне в период 20 – 22 марта, подразумевало уплату Совнаркомом всех долгов всех правительств России, а также выплату компенсаций за все убытки, нанесённые Гражданской войной частному капиталу.

В. Ленин, как уже говорилось, имел 2,5 млрд. руб. золотом (равно стоимости 1925 т чистого золота), полученных в результате разграбления церквей. Это была весьма приличная сумма: например, по результатам франко-прусской войны 1870 – 1871 гг. Франция должна была выплатить Германии 5 млрд. франков золотом (1450 т), что составляло около 1,88 млрд. руб.; репарации по Брестскому мирному договору (фактически, откупные, так как в момент подписания протокола о выплатах немецкие войска уже готовились оставить оккупированную территорию) составляли 6 млрд. рейхсмарок (2,75 млрд. руб.), из которых лишь четверть (245,5 т) необходимо было уплатить золотом.

Впрочем, долг России только при Временном правительстве достигал астрономической цифры в 60 млрд. руб., что вынуждало советскую делегацию выбирать арифметику более ограниченную и удобную. Г.Чичерин, фактически представлявший советскую делегацию в Генуе, говорил лишь о стоимости иностранных инвестиций в российскую экономику, что для частных и государственных компаний, исключая Польшу, Литву, Латвию и Эстонию, составляло 1,168 млрд. руб. Подобная позиция была встречена гробовым молчанием, как и предложение советской стороны о всеобщем разоружении – весьма эксцентричная, по меркам дипломатов, попытка обосновать отказ платить долги предыдущих правительств за военные поставки.

В результате Советская Россия так и осталась страной-изгоем, не признаваемая никем и всеми отвергнутая. Почти всеми. Веймарская республика – так неофициально называли Германию – в которой также случилась революция, и у власти находился социал-демократ Ф. Эберт, занимавший должность рейхспрезидента, являлась правопреемницей II Рейха. Это государство, ещё в период правления Вильгельма II Гогенцоллерна, оказало большевикам неоценимые услуги, связанные с предоставлением собственных железнодорожных путей сообщения, финансов, оружия и пр., позволившие В. Ленину (В. Ульянову) возглавить Россию. Ещё год назад, зимой 1920 – 1921 гг., вскоре после провокаций М. Бермондта-Авалова и немецких контингентов в его армии, сделавших всё необходимое для срыва наступления Н. Юденича на Петроград, между рейхсвером и РККА было заключено секретное соглашение о сотрудничестве.

Соглашение это, тайный союза двух заклятых врагов, вынужденно оказавшихся не то в клинче, не то в дружеских объятиях, изначально стало основой для сложных и противоречивых отношений, которые никогда не были до конца откровенными или подлинно товарищескими. Чтобы понять его суть, легче всего вспомнить тезис марксистов о том, что кухарка более чем способна управлять современным государством. В понимании немецких генералов, которые все были помещиками и дворянами, они действительно связались с кухаркой, к которой нужно ходить тайком, через чёрный ход, чтобы никто не узнал об этой, порочащей их достоинство, связи. Для большевиков же, ничуть не стеснявшихся пролетарского происхождения «кухарки», то есть власти, то был чёрный ход в барские хоромы, наполненные невиданными технологическими диковинками, при помощи которых можно быстро навести порядок на кухне.

Не исключено, что военная помощь от рейхсвера начала поступать уже в период Кронштадского восстания 1921 г., которое М. Тухачевский планировал подавить, применяя химические снаряды. Впрочем, неблагоприятная зимняя погода принудила его отложить этот эксперимент до лета, когда он подавлял восстание на Тамбовщине. К сожалению, информация о применении им химического оружия весьма скудная и ограниченная, однако легко заметить, что оно появилось в распоряжении РККА как-то вдруг, уже после основных сражений Гражданской – и практически тотчас же после успешных переговоров с рейхсвером. Немцы же, как вы помните, были особенно сильны как раз в химической войне, и вполне могли передать в распоряжение «товарищей» несколько вагонов снарядов «зелёный крест» с удушающим фосгеном – да заодно и батарею-другую гаубиц соответствующего калибра. Почему бы не помочь славным советским коллегам в борьбе с мятежными матросами и непокорными крестьянами? Согласитесь, любой прусский юнкер54 будет только «за».

Германия, между прочим, была настолько отягощена репарациями по Версальскому договору (вдобавок к военным потерям и утрате всех колоний и значительной части «имперских» территорий), что едва-едва была способна вздохнуть. Сумма выплат составляла… 269 млрд. рейхсмарок золотом (100 тыс. т круглым счётом)!55Сумму эту, несмотря на всю её тяжесть, трудно назвать надуманной, так как военные расходы Германии в годы войны, став причиной значительных убытков стран Антанты, достигли 131,7 млрд. марок (при общих расходах в 163,9 млрд. марок)56.

Учитывая то, что в обеих странах к власти пришли социал-демократы (хотя революция в Германии не достигла и толики тех «успехов», что в России), факт налаженного уже сотрудничества, наличие общих врагов – агрессивной Польши и «мирового капитала», персонифицируемого Антантой, – обе страны решили закрыть глаза на очевидные конфликты, которые имели место в прошлом – и, как нам известно, произошли в будущем, а тогда только предполагались.