Снова об этом

– Вы тут, похоже, чью-то помолвку отмечаете? Извините, я почему-то оказалась не в курсе…. Растолкуйте мне! – Кто жених?… Как звать невесту?…

– Ну, ну, ну, доченька, деточка моя…. – С ласковой, примирительной интонацией, почему-то как-то виновато улыбаясь, вступил отец. – Ну, что ты?… Мы с мамой так рады, что вы с Виктором м…. ну,… нашли друг друга…. Что у вас всё хорошо…. Что ж ты говоришь такое?… Ну, кому ж тут у нас быть невестой и женихом, как ни тебе с Витей.

– Не знаю, не знаю…. – Тон Вики становился всё холодней, всё отчуждённей. – Мне, пока что, никто предложения не делал, замуж не звал…. Так что, о чём вы – не знаю…. Вы так и Виктора напугаете…. Ещё подумает, что его тут силком окрутить хотят.

– А я тебе говорила – с ней нельзя так!… – Громковато зашептала на ухо отцу Викина мама. – Взбрыкнет! Вот и….

– Ци-иц! Циц…. Доченька! – папин голос звучал растерянно. – Милая!… Ну, что ты? Что ты? Ты же сама мне утром говорила, что влюблена, что он тебя любит…. Мы все, конечно, может, поспешили, ну да….

– Это я виноват! Вика, прости! – Виктор взял Вику за руку чуть выше локтя и одним мягким, но уверенным движением развернул к себе лицом. – Ты права! Ты абсолютно права! Я поторопился…. Всполошил раньше времени своих родителей…. Они, в свою очередь – твоих…. Я…. Я люблю тебя! Все эти дни – как на крыльях летаю! И мне казалось, что и ты чувствуешь то же самое…. Но, если для тебя я остался – всего лишь одним из многих,… если всё, что было между нами – лишь ряд эпизодов в череде других событий, то…. – прости,… вы все простите меня! Я поторопился….

– Виктор!… Что ты говоришь?!.. Какой один из многих?! Какой ещё такой ряд эпизодов?! Зачем говорить такие глупости?!.. Обидные, оскорбительные для меня глупости! Я не какая-нибудь там….

– Что ты!!! Ну, что ты! И в мыслях не было ничего такого! Просто – неуклюжая попытка обозначить незначительность собственной персоны в твоих глазах…. Изви….

– Нет. Тогда уж ты меня извини и послушай. Я тебе при всех признаюсь…. Тем более – папа уже взболтнул…. Да! Я чувствую, наверное, то же, что и ты! И ты для меня – не один из многих! Ты становишься для меня единственным…. И свои надежды на будущее я стала связывать именно с тобой. Наверное, я влюблена в тебя…. Но…. Но я еще не успела в себе самой окончательно разобраться…. А тут, бух – «невеста»! … Ты должен был сначала поговорить со мной…. Спросить меня…. Я ведь не кукла…. Или ты в сравнении со мной столь блестящ, что меня и спрашивать нечего?… За счастье должна почесть?…

На протяжении всего этого диалога обе пары родителей так и застыли с полными бокалами в руках, сохраняя на лицах какую-то растерянную, механическую улыбку и поочередно переводя взгляд с одного говорившего на другого.

– Ну, что ты…. Что ты??!! – Виктор вытянул из вазы на столе белую розу и бухнулся перед Викой на колени. – Позволь мне всё исправить!… Вика, дорогая, прошу тебя!… Прими мою руку и сердце и, умоляю, стань моей женой!… Пожалуйста, ответь…. Ты согласна?…

Пять пар глаз напряженно уперлись в неё. Было слышно, как тикают настенные часы…. Вику начало мелко потряхивать. Пауза затягивалась. Тут Андрей Сергеевич, видимо не выдерживая напряжения, тихонько запричитал. – Ну же, Викуш, ну же, не томи…. – И тут же получил от жены короткий тычок локтем под рёбра.

– Да…. – Её голос прозвучал тихо-тихо, глаза опущены и не на чём не сфокусированы. Никто не шелохнулся, не издал ни звука. Будто никто не понял смысла произнесенного слова. Все застыли в оцепенении. И тут Вика сама как будто проснулась. Подняв глаза, она обвела взглядом всех присутствующих и уже громко повторила – Да!… – и после небольшой паузы – Да! Да! Да!

Её последнее «да» утонуло в ликующем возгласе обоих семей. Вновь над центром стола зазвенели столь долго удерживаемые бокалы, и провозглашённый уже кажется так давно, тост, наконец, обрёл свой законный смысл. Каждый из родителей начал что-то быстро и возбуждённо говорить, в общем-то, не обращая внимания на слова друг друга, и одновременно соглашаясь со всеми сразу.

Виктор поднялся с колен, медленно притянул Вику к себе и, крепко обняв, приблизил свои губы к её губам. Вика ответила встречным движением и они замерли в долгом нежном поцелуе. Родители сразу приумолкли, умилённо глядя на влюбленных голубков. Их лица просветлели. Викина мама смахнула набежавшую слезинку. Картина была – идиллическая. Когда их уста наконец разъединились, Виктор плавно и подчёркнуто нежно отстранился от Вики.

– Хочу, что бы всё было, как следует…. Вика права…. Нельзя пренебрегать ничьей волей, и поэтому теперь я обращаюсь к вам уважаемые Наталья Александровна и Андрей Сергеевич. Я прошу у вас руки вашей дочери и согласия на наш с Викторией Андреевной брак.

Его слова вновь вызвали настоящий взрыв восторга, причем, у обоих родительских пар.

– Конечно! Конечно, дорогой мой, разве я могу мечтать о лучшем зяте!… – улыбаясь и тряся обе руки Виктора тараторил Андрей Сергеевич. Наталья Александровна, счастливо улыбаясь и изредка смахивая «счастливые» слезинки тоже повторяла. – Я очень рада!… Я очень рада!…

Олег Анатольевич, явно довольный сыном, басил – Молодец, сынок! Молодец! Все правильно сделал, честь по чести! Не то, что я! Как в лужу… Э-э-э….

Мама Виктора, широко улыбаясь, тоже повторяла свою скороговорку – Поздравляю! Поздравляю вас! Восхитительная пара! Поздравляю! Будьте счастливы! Поздравляю!

После всех этих взаимных поздравлений и излияний за столом установилась очень приятная, легкая, доброжелательная атмосфера. Все мило беседовали, строили шутейные, а порой, и вполне серьезные планы для будущей счастливой семьи. Викины родители игриво заказывали какое-то несметное количество внуков и внучек. Все с удовольствием смеялись не очень смешным остротам друг друга. Словом, семейная идиллия – да и только!

– Прошу слова! – Олег Анатольевич с рюмкой коньяка в руке поднялся со стула. – Я хочу произнести тост. Это «именной» тост! Он в честь моей будущей невестки! В честь тебя Вика.

Вся его фигура, выражение глаз, улыбка – всё это излучало искреннюю доброжелательность, глубокую симпатию и удовольствие от возможности всё это сейчас высказать. Но Вика почему-то опять насторожилась. Видимо, она теперь всегда будет ожидать подвоха от тостов Олега Анатольевича.

– Я знаком с тобой уже много лет. Помню тебя ещё ребенком, потом – неуклюжим подростком. На моих глазах ты выросла, расцвела и превратилась в восхитительную девушку просто ослепительной красоты. Наши редкие, случайные, короткие, ну просто коротюсенькие беседы всё же позволили мне разглядеть и твой живой ум, и природную любознательность, и силу характера и чистоту душевных устремлений. Я не смел даже мечтать, что такая девушка обратит внимание на моего оболтуса, что у меня может быть такая невестка. Но это случилось!… Случилось!!! И я бесконечно счастлив и благодарен судьбе, которая всё же свела вас с Виктором. Моё родительское сердце гордо, что мой сын сумел добиться взаимности от такой девушки, и теперь спокойно, потому, что кто, как ни она сделает его по-настоящему счастливым!…

К этому моменту обе матери практически рыдали и даже у Андрея Сергеевича глаза блеснули нечаянной слезой. У Виктории от слов Олега Анатольевича в душе начало разливаться какое-то мягкое тепло и в глазах тоже как-то защекотало. Внутреннее напряжение наконец исчезло, её душа раскрылась, чтобы встретить радость. Большую, настоящую, и при этом, её собственную радость.

– А сегодня! Сегодня, Вика, я понял, что всё же недооценил тебя. Как ты тут нам всем выдала по первое число!… Тут тебе и тактика, тут и стратегия!… А сила!… Сила какая! Всех нас на место поставила! Построила, так сказать! А потом р-р-раз – и взяла своё! Но уже как хозяйка положения, победительница! Уважаю! Молодец!

Вику будто окатили из ушата.

– Я…. Я никого не строила и на место не ставила…. Я ничего не собиралась брать – Вика тихо бормотала себе под нос, будто пытаясь перед кем-то оправдаться. – Я…. Я не понимаю, за что?… Что я вам сдела…. – Она осеклась. У неё возникло ощущение, будто только что был раскрыт её какой-то тайный, и при этом, очень коварный, прямо-таки гнусный замысел. Вика вскочила, на мгновение застыв и обведя всех каким-то отсутствующим взглядом, опрометью кинулась в прихожую к входной двери. Щелкнул замок, раздался громкий хлопок.

В гостиной полное оцепенение, все застыли в безмолвии. С места срывается Виктор, убегает в прихожую,…. опять громкий хлопок входной дверью. Постепенно оставшиеся начинают выходить из ступора и взгляды сидящих за столом, медленно ползя по окружающим предметам, упираются в застывшую фигуру Олега Анатольевича.

– Что?!!! Что вы на меня уставились?… – Министр резко ставит рюмку на стол, ножка разбивается, коньяк растекается по скатерти. – Что я такого сказал?… Подумаешь, цаца….

– Олег Анатольевич, у меня к вам будет одна просьба…. – Викин отец говорил тихо и медленно, как очень усталый человек. – Я, конечно же, надеюсь, более того, я уверен, что наши молодые все-таки договорятся, и ваш Виктор найдет какие-то слова, что бы успокоить и убедить нашу дочь…. Я ни секунды не сомневаюсь в вашем искреннем расположении к ней…. Но,… но я прошу вас, при всем уважении,…. правда,…. больше не произносить тостов в Викин адрес….

– Вика!!! – Виктор выскочил на лестницу…. Почти сразу внизу хлопнула дверь парадного. – Вика! – Он, перелетая сразу через пять ступеней, в два прыжка преодолевая лестничный марш, помчался вниз. Испуганная консьержка выпучила глаза. Выскочив из парадного на тротуар, он начал озираться по сторонам. Лупил весьма плотный осенний дождь…. Сколько хватало глаз – в абсолютно пустом дворе Вики не было видно ни слева, ни справа. Виктор остановился в недоумении. За шиворот с намокающих волос начала затекать вода. – Господи, куда она делась?!.. – Как только он себе под нос, шепотом озвучил эту мысль, за спиной послышались довольно громкие всхлипывания. Он обернулся. Вика стояла лицом к стене под козырьком парадного чуть в стороне от двери, из которой он только что выскочил, и плакала, как плачут маленькие девочки, которых сильно-сильно обидели. Её локти были прижаты к груди, а ладони закрывали лицо. Голова и плечи вздрагивали в такт спазмам, ритмично сжимающим её горло и грудь. Виктор кинулся обратно к парадному и обнял Вику сзади, обхватив её руки и прижав к груди её вздрагивающие плечи и спину. Наклонившись, он начал нежно целовать её в шею и шептать ей на ухо.

– Любимая!… Ну, что ты?… Успокойся…. Ну, прости его…. Он не хотел тебя обидеть…. Правда, правда…. Он очень,… очень хорошо к тебе относится…. Он от тебя в полном восторге…. Уже давно…. Он, пойми, хотел максимально тебя возвысить, выказать тебе свое восхищение, если хочешь.

– Возвысить?… Восхищение?… А по-моему, он наоборот – меня унизил…. Выставил эдакой хищной расчетливой тварью…. Будто это я устроила весь этот спектакль, чтобы заполучить в мужья их такого замечательного, жутко перспективного сынка…. Тебя!…

– Вик, да ты пойми, он такой человек!… Он в людях ценит в первую очередь силу, внутреннюю силу, волевой потенциал, что ли…. Главные человеческие достоинства для него – это способность двигаться к своей цели, не смотря ни на что, подчиняя своей воле всё и всех!…

– Ах, вот как?!.. Значит, это он и меня такой считает!… В свои записал!… Значит, я тоже – по головам…. К цели!… Ну, спасибо!… Ну, уважили….

Несмотря на запальчивый тон, Вика всё же начала понемногу успокаиваться. В объятиях Виктора было тепло и как-то надежно. Он, как скала, будто заслонил её собой от этого дождя, от улицы, от целого мира, от всех возможных бед и неприятностей. Её плечи вздрагивали всё реже.

– Ну, и что с того?! Не обращай внимания. Ты же выходишь замуж за меня, а не за него….

Вика, слегка раздвинув руки Виктора и ослабив его объятья, оставив локти прижатыми к груди, развернулась к нему лицом и, подняв голову, заглянула ему в глаза.

– А ты?!.. Ты какой?… Ты – такой же, как твой отец?… Ты тоже…. – к цели, не смотря ни на что?… И ты тоже обо мне такого мнения?… – Вика уже почти перестала всхлипывать, из голоса стали уходить интонации обиды и протеста.

– Я…. Знаешь, я как-то не думал об этом…. Но, пожалуй… Да…. Наверное, я такой же…. И, не то, что бы по головам, но если я чего захочу, буду переть к своей цели изо всех сил, пока не получу желанного. А говорю я тебе это сейчас потому, что очень сильно, я бы даже сказал, страстно желаю, что бы ты стала моей женой. А поэтому, даже и не думай отказаться сейчас от того своего «да». И не придумано ещё таких превосходных степеней, чтобы я мог выразить свое мнение о тебе, впрочем, поверь, как и мой отец….

Вика почти совсем оттаяла. Обида куда-то ушла. Слова, произнесенные Олегом Анатольевичем, больше не казались такими уж несправедливыми, такими ранящими….

Виктор, снова крепко сжал Вику в своих объятиях и накрыл её губы нежным, долгим поцелуем. Она не противилась и ответила на поцелуй. Ей было хорошо, очень хорошо….

– Давай вернемся. – Виктор с трудом оторвался от Викиных губ. – Простим моего непутевого отца и продолжим праздновать нашу помолвку. Правда,… пойдем…. Нас там ждут и, поверь, очень, очень волнуются.

Он подхватил Вику на руки и легко, как пушинку понес наверх по лестнице….

Крым. Самая южная его точка. Форос. Пляж. Раскалённая галька. И, конечно, море. Тёплое, ласковое море. Ритмичный шум плавной, почти незаметной волны. Гул слившихся воедино разговоров, родительских окриков, детской возни, разномастной музыки из транзисторов, крики чаек. Обнаженные загорелые тела. Цветастые подстилки и полотенца. Крым…. Лето…. Пляж.

На уже значительном удалении от берега на волнах плавно покачивается очень гордый своей хозяйкой, когда-то красный, но теперь совершенно выцветший надувной матрац. Его хозяйка, длинноногая, с восхитительными пропорциями тела, загорелая, со схваченными в длинный хвост светло-русыми, выгоревшими на солнце волосами девушка, лежала на животе, подставив спину лучам солнца и, позволив завязочкам от верха своего купальника безмятежно колыхаться в воде по обе стороны матраца. Она уже начинала дремать.

Вдруг, чья-то мокрая рука погладила её по икре от пятки к колену и начала подниматься выше. Девушка вздрогнула, резко приподнялась на локтях и тут же, спохватившись, опять прижалась грудью к матрацу. Прямо перед ней, в каком-нибудь метре, из воды торчала чернявая кудрявая голова с золотозубой улыбкой.

– Ай, кирасавица, вах….

Слева от матраца торчала вторая, почти точно такая же.

– Давай пазынакомымся…. А?

Судорожными движениями руки ловят в воде завязки купальника. Непослушные пальцы торопливо завязывают бантики на шее и чуть ниже лопаток.

– Что вам от меня нужно?!

Снова вспыхивает золотая улыбка

– Дык, пазынакомиться, кирасавица.

Два мощных гребка левой рукой, разворот. – Отстаньте от меня! Пошли вон!

– Вах, какая сиридитыя дэвущка! – Головы подплывают ближе.

Ладонь лодочкой, резкий толчок от себя основанием ладони вдоль поверхности воды. Струя резко бьет одному из них по глазам. Частые, мощные гребки двумя руками. Надо оторваться от них. Девушка оглядывается. Возле голов замахали руки. Догоняют. Вдруг, между головами и матрацем всплывает чей-то затылок, перехваченный синим резиновым ремешком от маски, из трубки вырывается фонтанчик воды. Затылок перемещается, вроде и не быстро, но эффективно мешая то одной, то другой голове преследовать матрац.

– Ну, Ихтиандр! Ну, молодец! Мне тебя бог послал!

Девушка продолжала грести изо всех сил. – Ну вот, берег уже недалеко. Оторвалась. Затылок скрылся под водой, дугой над поверхностью прошла спина, взмыли в воздух и зашлепали, уходя под воду, черные ласты. Видение исчезло.

– На пляже они ко мне не сунутся. Рядом со мной расположилась группа то ли борцов, то ли гребцов. Если что – позову их. Правда, они тоже все время пялятся на меня. Подмигивания, улыбочки, хватание за сердце, воздушные поцелуйчики. Хотя, что душой кривить? Это всегда приятно щекочет моё тщеславие…. или самолюбие, неважно, кого-то из них. Но эти хоть не подходят, в наглую не лезут, видели меня с мужем…. Жаль Виктор мой за своим назначением в Москву умчался. Он и сам как гребец или там борец. На него посмотришь – и сразу всё понятно…. Ну, вот и берег! Слава богу! Добралась. Так,… мои потенциальные защитники на месте. Лягу пока на подстилочку, матрац пусть сохнет. Жестковато, но опять же – массаж.

Девушка не кладет голову на покрывало, а, приподняв плечи, опирается на локоть, как бы слегка повернувшись на бок, и выжидающе смотрит в сторону кромки воды. Пошарив где-то сзади себя, находит и одевает очень широкополую ажурного плетения соломенную шляпу. Ждёт. Со стороны, её поза кажется грациозно-расслабленной. Залюбуешься. Один борец-гребец, здоровенный накаченный детина, в общем, вполне симпатичный, начинает строить страдальческие гримасы, закатывает глаза, закусывает нижнюю губу, прижимает ладони к сердцу.

– О, о…. Прямо Пьеро из трагедии в немом кино. Да, голубчик…. – девушка иронично улыбается и слегка пару раз кивает ему, про себя думая – Да, может, и пригодишься сегодня,… да…. Посмотрим,… как будут развиваться события…. Да….

Парень откидывается навзничь, изображая конвульсии умирающего в страшных мучениях таракана.

– Ага. А-вот и джигиты показались….. накупались красавцы мои…. Ну, ну…. поглядим, на что вас хватит.

От воды, не спеша, осторожно ступая по раскалённой гальке, слегка вразвалочку, к ней приближалась пара уже довольно взрослых, где-то хорошо за тридцатник, весьма крепко сбитых кавказцев. Ненарочито поглядев на борцов-гребцов, оценив ситуацию, первый выбрал движение по траектории между девушкой и группой парней. Двигались демонстративно медленно, не сводя с неё масляных взглядов. Поравнявшись с девушкой, не останавливаясь, первый, многообещающе улыбаясь всем золотом мира, погрозил ей пальцем, а второй, преувеличенно вытянув губы, громко чмокнул, изображая неземное блаженство. По дуге обойдя группу борцов-гребцов, ещё раз медленно оглянувшись, продолжая улыбаться, посмотрели на неё, как ей показалось, как-то угрожающе и зашагали вдоль пляжа прочь, постепенно теряясь из вида, растворяясь среди всего этого скопления обнаженных тел.

– Уфф, пронесло…. Надо же! Взгляды липкие…. Смотрят так, будто на мне и бикини-то нет, разглядывают, как раздевают. Представляю их мысли…. Бррррр… – Девушку передернуло. – Ну,… Всё хорошо, что хорошо кончается!

Равнодушно скользнув взглядом по детине, который снова принялся корчить перед ней страдальца, она, разогнув затекший локоть, откинулась на спину. Лопатки и затылок ощутили жесткость и неровности гальки под подстилкой. Шляпа накрыла верхнюю часть лица до ноздрей.

– Ладно, матрац сейчас уже высохнет. Ах, как печёт солнце! Хорошо!… На весь год отогреюсь. И что я всполошилась? В общем – обыкновенные мужики…. Ну, кавказцы…. Ну, понравилась я им…. Я очень многим нравлюсь, оччень-оччень многим, почти всем,…. кто не сробеет на меня глаза поднять. Ну, решили за мной приударить…. Ну, манера, может, у них такая ухаживать за девушкой…. Или в воспитании пробелы…. Темперамент, опять же…. За что их презирать, почему бояться?… В общем-то, нормальный мужской посыл…. Да и эти-то, спортсмены, небось тоже меня сейчас во всю разглядывают. А!… Всё!… Забыла!…. – Девушка закрыла глаза и начала проваливаться в какую-то прозрачную дремоту. В голову полезли воспоминания о прошлом,…. о юности,…. детстве….

Кто-то заслонил солнце…. Ну, в чём дело?….. Кто там ещё?…

– Девушка,…. а девушка, вы не могли бы встать на минуточку…. – Голос доносился как-будто откуда-то издалека.

Вика начала медленно возвращаться в реальность. – Что?… Кто?… Что такое?…. – Она ещё не совсем понимала где она, что с ней.

– Ой,… извиняюсь,…. похоже, разбудил. Знал бы, что спите,…. То…. Хотя…. Просто, под вами мои вещи…. А мне пора. Меня ждут….. Мне надо идти.

Вика проснулась. Ещё не открыв глаз, она поняла, что уснула прямо на пляже, и сейчас кто-то действительно заслоняет ей солнце. Сквозь веки она ощутила, какое оно яркое, как свет резанёт по глазам, когда она их откроет, как трудно будет им привыкнуть к этой световой мощи и,… она открыла глаза. Щурясь и моргая, ей удалось разглядеть в солнечном ореоле силуэт слегка склонившегося над ней молодого человека.

– Вы кто?… Что вам нужно? – Глаза постепенно привыкали к свету, и черты юноши стали обретать всё более чёткие контуры и обрастать подробностями. Вика села. Перед ней стоял загорелый, высокий, отлично сложённый, при этом ещё по юношески изящный молодой человек. Два пальца правой руки удерживали галоши черных длиннющих ласт «Акванавт», в левой руке он держал трубку, на изгибе которой за ремешок была подвешена синяя маска. – Ой,…. – Вика охватила взглядом все эти детали и вдруг даже вздрогнула от внезапной радости, поняв, что узнала его. – Ихтиандр!… Надо же!… Ты?!!!

Молодой человек слегка приподнял брови, в его лице появилось легкое недоумение и интерес одновременно. – Я не…. Боюсь, вы меня с кем-то перепутали….. Я хотел попросить….

– Не перепутала, не перепутала…. – Прервала его Вика. – Я сама тебя так назвала…. Сама для себя…. Понимаешь?

– Не очень, пока…. Я, конечно, не первый день наблюдаю за вами, но….

– Вон там!… – Её указательный палец уперся в море, чуть ниже линии горизонта.

– Что, вон там?…

– За теми камнями…. Разве не ты помог мне улизнуть от двух разгоряченных джигитов? – У Вики вдруг как-то сразу поднялось настроение, появился некий самоуверенный шаловливый задор. – И перестань мне выкать…. Я явно не гожусь тебе в матери, да и вообще не люблю этой официальщины. Кроме того, ты же мой спаситель.

– Ладно, на «ты» мне тоже нравится больше. Но, честно говоря, я не думал, что ты меня там вообще заметила, тем более, как-то оценила мои потуги.

– Заметила, заметила!… И…. И, представь себе, оценила. Ты как-то так всё это классно проделал! Так это аккуратно и ненавязчиво. – Вика лукаво прищурилась. – Ну, так что? Спаситель явился за наградой?…

– Да, ну…. При чем тут…. Нет. Мне просто нужно, что бы ты на минутку встала.

– Зачем? – Вика кокетливо округлила глаза. Взглянув на него снизу-вверх и, поймав его взгляд, она моментально интуитивно и абсолютно точно, как любая женщина, всё о нем поняла. Она поняла, что очень, очень ему нравится, и что, наверное, он в неё уже влюблен. Влюблен по юношески, страстно, видимо, с первого взгляда. При этом, он полностью сохранял самообладание. Он был вежлив и очень приветлив, но без тени заискивания. Он был спокоен и уверен в себе, но без малейшего намека на позерство или браваду. В нем чувствовался какой-то стержень, непреклонная сила, абсолютно самодостаточная личность. И ещё Вика поняла, что он тоже ей нравится, очень нравится. Разумеется, все эти впечатления не успели как-то осознанно, а тем более, словесно оформиться в её мыслях. Просто они чётко определили дальнейшую тактику её поведения в отношении него, которой заставит придерживаться её женская сущность.

– Там, где ты сейчас сидишь, я раньше, ещё до твоего прихода, закопал в гальку свои манатки. – Он произносил слова с какой-то ласковой, едва заметной улыбкой, а взгляд его был внимателен, но, при этом, мягок и как-то светел.

– Какие…. манатки?

– Ну, встань…. Встань, пожалуйста. Сейчас всё увидишь. – Интонация была какая-то спокойная, почти ласковая, тембр голоса – приятный.

Вика встала и отошла чуть в сторону, одновременно подняв за край и проволочив по гальке свое одеялко. – Вот, пожалуйста, доставай свои сокровища.

– Хм…. Да уж, сокровища. Ахнешь!… Я всегда так делаю. Пришел на пляж, разделся, маску, ласты взял, а шмотки закопал. Чтоб не следить за ними. Не то, что б украдут, а могут забросить куда-нибудь. Смотри сама, можно подумать, что всё это кто-то уже выбросил. – Давая все эти пояснения, парень присел на корточки и начал разгребать камни. Наконец, ухватившись за какую-то тряпицу, с силой вытянул из под гальки грубую льняную авоську. Взявшись за низ, он вытряхнул себе под ноги видавшие виды резиновые «вьетнамки» – шлепанцы «на один палец», вытертые, выцветшие шорты цвета «когда-то хаки» и тех же свойств футболку, о которой с большой неуверенностью можно сказать, что она когда-то была красной. Быстро одевшись и засунув ласты и маску с трубкой в свою торбу, он снова посмотрел на Вику. – Ну, мне пора, побегу…. Тетка всегда ругается, если я опаздываю к обеду.

– Погоди, ты что, вот так вот просто уйдёшь сейчас, и всё?!… А я?…. То есть, а я думала…. Ну… Что мы с тобой сейчас…. Ещё поболтаем там, ну, о чем-нибудь…. Да, и потом, я же твоя должница…. Чего бы ты….

– Мне правда нужно сейчас идти…. Да и у тебя в санатории уже обед начинается, а пилить тебе до столовой с рабочего пляжа – ого-го. Если ты не против, давай завтра с утра здесь же встретимся…. Или…. можно сегодня….

– А ты откуда знаешь, что я из санатория?