Твой дым

– Нет, ― сделал уверенный шаг, заставляя её отступить.

– Дарен, пожалуйста…

Страх в её взгляде стал заметнее, губы задрожали сильнее.

Эбигейл нащупала руками стенку и, когда поняла, что отходить некуда, вымученно прикрыла глаза, вжимаясь в бетон. Я слышал её неровное дыхание, слышал учащенное сердцебиение и мог бы поклясться, что отчетливо улавливал боль. Каждую её крупицу.

– Дай мне уйти… ― умоляюще прошептала она.

– Не могу, ― так же тихо признался. Придвинулся ближе и, осторожно убрав волосы с её лица, ощутил, как она вздрогнула. ― Потому что не в силах не думать о тебе.

На мгновение встретился с её небесно―синими глазами. Почти полностью растворился в их чистоте и нежности, почти полностью потерял самого себя.

Разве я когда―либо предполагал, что испытаю нечто подобное? Что в моей жизни появится женщина, которая сможет добраться до самых глубин сердца? И сумеет вновь вселить в него надежду?

Осторожно взял её лицо в ладони, ощущая пронзивший насквозь мощнейший электрический разряд, а затем, помедлив всего мгновение, наклонился к её дрожащим губам. Она почти незамедлительно ответила на поцелуй, давая мне понять, что тоже что―то испытывает.

Её губы обжигали, но эта боль была не сравнима с той, которую я чувствовал, когда её не было рядом. Её лицо все ещё было мокрым от слез, а пульс почти не проступал. Слышал, как бешено колотится её сердце, и ловил его ритмы каждой клеточкой своей души.

Неожиданно Эбби уперлась ладонями мне в грудь и завертела головой. Она оттолкнула меня так внезапно, что я едва устоял на ногах.

– Я не могу… ― качала головой, пытаясь дышать. ― Прости…

Из синих глаз брызнули слезы. Бросившись к двери, она резко распахнула её и выбежала наружу.

Закрыл глаза и прислонился лбом к холодной стене, чувствуя, как невыносимо при этом жжет в груди. Пальцы непроизвольно сжались в кулак и, зарычав, я со всей силой долбанул по твердому бетону.

Когда Нэл увидела Дарена, ― или как она говорит: сексапильного спасителя, ― единственное, что сумела вымолвить, было «обалдеееть…». Дальнейшие мысли не требовали словесного выражения, их можно было прочесть по её глазам. А те просто вопили: «Господи, этот мужчина божественен! А какой у него взгляд?! Это с ним ты спала?! И как тебе только в голову могло прийти, что это ошибка?! Это называется удачей, подруга, и Судьбой, не иначе!».

При всей своей не легкой жизни, Нелли старалась быть жизнерадостной, и при каждом удобном случае пыталась научить этому и меня. Но после нашей с Ним встречи, я осознала, что не могу находиться рядом. Его близость давалось слишком тяжело.

Я боялась того, что начинала испытывать, и меня пугало, как много та ночь мне дала. Глупо. Непонятно. Трусливо. Да, возможно, именно так оно и было.

И именно эти чувства стали причиной, по которой я ушла.

– Что сделала? ― ошеломленно спросила Мэнди, чуть не выронив вилку из рук.

– Почему ты уволилась? ― Элли смотрела на меня так же изумленно. ― Ты же обожала работу в баре.

– Иногда приходится что―то менять, ― сказала, погладив Адель по волосам, ― но не волнуйтесь, мы справимся.

Малышка улыбнулась ей, счастливо запихивая в рот ложку хлопьев.

– Ага, как же, ― протянула Мэнди, поднимаясь из―за стола, ― мы и так еле концы с концами сводим, а теперь, когда ты ушла с работы, что с нами будет?

– Я найду новую.

– У тебя всё так просто, да? ― усмехнулась та, складывая руки на груди. ― Ты же не хуже меня знаешь, что найти работу без образования практически невозможно. Нам улыбнулась удача, когда Гарри взял тебя в бар. А теперь что? Пойдешь уборщицей?

– Мэнди, ― с укором оборвала её Элли, ― притормози.

Её сестра выдохнула, на секунду прикрыв ладонью глаза.

– Простите, просто… нам будет трудно. Я думаю, мне тоже стоит найти работу.

– Ни в коем случае, ― возразила я, ― об этом не может быть и речи.

– Но одна ты не справишься!

– Справлюсь, ― посмотрела сестре в глаза, ― я сделаю всё, чтобы обеспечить вам достойное будущее, но надрываться тебе не позволю.

– Миссис Райли предложила мне помогать с конференциями. За плату, конечно, ― не громко сообщила Элли. ― Я и не думала соглашаться, но теперь…

– Нет, ― твердо сказала Эбби. ― Вы обе, ― она по очереди обвела сестер пальцем, ― запомните: никакой работы, пока не получите образование. Это вам ясно?

– Но Эбс…

– Никаких «но»! Выкиньте это из головы. Я обещала, что вытяну нас, и сделаю это. Не думала, что вы станете сомневаться, ведь раньше у меня получалось.

– Да, ― немного грустно согласилась Мэнди, ― только раньше у тебя была работа.

Молчание, воцарившееся на кухне, прервал телефонный звонок.

– Я возьму, ― Элли спрыгнула со стула и направилась к аппарату, ― алло, ― она немного помолчала. На лице отразилось беспокойство. ― Да, здравствуйте. Спасибо, хорошо. Секунду. Это миссис Харрис, ― прошептала она, закрывая ладонью микрофон, ― она звонит уже в третий раз.

– Что? ― прошептала, почувствовав, как похолодело внутри. ― Почему ты ничего не сказала? ― Элли виновато закусила губу, а затем протянула мне телефон. Руки тряслись, когда я подносила трубку к уху. ― Да, миссис Харрис.

– Эбигейл, ― ледяной голос заставил поёжиться. ― Я не могла дозвониться до тебя весь день.

– Да… извините. У меня было много дел.

– Хм, ― произнесла она, и это было именно то, чего я так боялась. ― Я звоню сказать, что наша завтрашняя встреча состоится не в 10.00, как обычно, а на час позже. Я должна отвезти свою внучку в бальную школу ― её родители улетели в срочную командировку. ― я моментально хлопнула себя по лбу. Встреча. Блин! Я совершенно о ней забыла! В трубке воцарилось недолгое молчание. ― Я надеюсь, вы помните о встрече.

– Да! ― ответила слишком быстро. ― Конечно, помню! Всегда помню.

– В таком случае жду вас утром. И мисс Дэвис, не опаздывайте.

– Не лучшее время для увольнения, ― подытожила Мэнди.

Конечно же, сестры всё увидели в моих глазах: страх, сожаление, потерянность, и им ничего не требовалось говорить.

Обессиленно уронила голову на стол, почувствовав, как меня обняли родные крохотные руки. И только эти руки удерживали меня от того, чтобы вновь не заплакать.

Я сидела на стуле и как могла, пыталась унять разрастающуюся в коленях дрожь.

Эти встречи отнимали не только силы, но и лишали рассудка.

Одетт Харрис сидела прямо передо мной и внимательно изучала бумаги.

Вся наша жизнь: от макушки и до пят, подлежала постоянному жесткому контролю.

Женщина за столом была уполномоченным по правам ребенка и состояла в службе защиты детей. Своей внешностью: короткими светлыми волосами и синими глазами, на первый взгляд казалась милой и понимающей, но тот, кто хотя бы однажды видел её в работе, знал её как железную леди с волевым характером и непоколебимостью в решениях.

И ничего в эти самые моменты я не боялась сильнее, чем услышать её вердикт.

– Страховка в порядке, ― наконец, произнесла она, ― счета находятся в пределах нормы. Что насчет справки от работодателя?

Когда Одетт сложила перед собой руки, сосредоточив на мне взгляд, я затаила дыхание. Здесь я могла бы солгать, но как известно, ложь никогда не кончалась ничем хорошим. Особенно, когда ты лгал человеку, в руках которого находилось твоё будущее.

– Миссис Харрис… ― взяла себя в руки и продолжила, ― …дело в том, что я временно не работаю, ― светлые брови поднялись, и я поспешила исправиться. ― Точнее, я уволилась. Вчера. По некоторым личным обстоятельствам. Но уже активно ищу новую работу! И почти её нашла!

Она долго и внимательно смотрела на меня, а затем не спеша сняла очки.

– Скажу честно, мисс Дэвис, мне никогда не нравилась ваша ночная работа. Но, несмотря на её многочисленные минусы, я видела в ней два основных плюса: первый ― заведение слыло хорошей репутацией и второй ― благодаря ему вы имели стабильный доход. ― я незаметно облизнула нижнюю губу, чувствуя, как во рту начинает пересыхать. ― И теперь, когда оба плюса я могу считать исчерпывающими, мне не остается ничего другого, как выразить вам свои сожаления.

– Что? ― сердце сжалось от страха, и я инстинктивно вцепилась пальцами в подлокотники. ― Что вы имеете в виду?

– Отдавая ребенка в приемную семью, я должна быть уверена, что у него будет достойное будущее. Особенно, это касается Адель. Эта девочка пережила слишком многое для своего юного возраста, и я не хочу, чтобы в дальнейшем существовал хотя бы малейший шанс на то, что всё может повториться.

– Нет, ― отчаянно завертела головой, пытаясь сдержать слезы, ― нет―нет―нет, послушайте, прошу вас! Я найду работу, вот увидите, и она будет даже лучше, чем прежняя! ― подалась вперед, понимая, что глаза горят, как никогда. ― Я готова отдать за эту девочку жизнь, слышите? Готова умереть за неё. Я пойду на любую работу. На две, если это будет нужно. Я буду работать день и ночь, забуду про еду и сон, но сделаю всё, чтобы она ни в чем не нуждалась. Клянусь вам. Адель никогда не будет хорошо ни в одном другом доме. Она привязалась к нам. Она наша семья…

Одетт медленно положила очки на стол.

Её молчание продлилось всего несколько секунд.

– Вы должны понять меня, Эбигейл, ― начала она, скрепляя пальцы в замок. ― Моя работа состоит в том, чтобы не допустить хотя бы малейшее отклонение от нормы в воспитании ребенка. Да, для девочки, разделение с вами, несомненно, будет травмой, но я обещаю, что определю её к лучшим психоаналитикам Нью―Йорка.

– Да не нужны ей ваши психоаналитики! ― взорвалась, вскакивая с места. ― Как вы не понимаете, что тем самым причините ей огромную боль?! Она только начала приходить в себя, только стала улыбаться, а вы хотите снова заставить её страдать…

– Не это является моей целью, ― спокойно, но твердо произнесла Одетт. ― Я просто хочу, чтобы у малышки были комфортные условия. И чтобы она была счастлива.

– Счастье измеряется далеко не деньгами, миссис Харрис, ― я почти что выплюнула ей это в лицо. ― Я думала, что женщина, у которой есть дети, понимает это. Да, мы не богаты. Я не имею возможности одевать её в наряды от кутюр, но у меня есть нечто большее, чем деньги. У меня есть любовь. И я готова дарить её снова и снова, зная, что она никогда не кончится. Когда тебя искренне любят, то становится не важно, во что именно ты одет: в дорогое платье или потертые джинсы. Важно лишь то, что на душе у тебя тепло. А рядом есть люди, которым ты нужен.

Впервые за долгие годы я позволила себе высказать то, что на самом деле было на моём сердце. Пусть манеру выражения и объект для опыта избрала и не самые подходящие, но понимала, что больше просто не могу молчать.

И теперь, когда до закромов сознания начала добираться вся катастрофичность происходящего, ни на шутку испугалась, подумав о последствиях своей несдержанности.

Потерять Адель ― вот самый сильный мой страх.

– Я согласна с вами, мисс Дэвис, ― неожиданно произнесла Одетт, поднимаясь со стула, ― счастье измеряется далеко не деньгами. Но как не прискорбно ― зависит от них.

Её властный взгляд напомнил взгляд Дарена. Та же холодность и отстраненность. Те же манеры держаться.

– В любом случае, ― продолжала она, ― я просто не в силах что―либо сделать. По договору, единственным условием является наличие у вас стабильного заработка. Я могла бы принять во внимание смягчающие обстоятельства, если бы ваша семья не держалась только лишь на вас. Но ведь, насколько мне известно, рядом с вами нет мужчины, верно? Жениха, мужа? Адель, как и вам, нужно сильное плечо, которое могло бы гарантировать ей ту поддержку, которую не всегда способна дать мать. Скажите, Эбигейл, в вашей жизни есть мужчина, который мог бы за вас поручиться? Который мог бы стать для Адель отцом?

Я в оцепенении застыла, понимая, что только что потеряла свой последний шанс переубедить Одетт. Но что я могла ответить? «Да, Одетт! Да! Он у меня есть!» ― я могла выкрикивать это, могла топать ногами, размахивать руками, да хоть вытанцовывать перед ней, но разве от этого ложь стала бы правдой?

Ощутила, как в груди потяжелело, а дыхания перестало хватать даже на один ничтожный вдох. Я лишь открывала и закрывала рот, понимая, что не могу ни озвучить очевидное, ни солгать. Сдерживать слезы внутри стало совсем невыносимо, поэтому они бесконтрольно покатились вниз.

– Мисс Дэвис? ― терпеливо переспросила Одетт, пристально заглядывая ей в глаза. ― Рядом с девочкой есть такой человек?

– Есть, ― неожиданный голос в дверях заставил резко развернуться. ― Я.

20. Дарен и Эбигейл

Эбби резко повернула голову, одной рукой ухватившись за край стола. Всеми силами старалась выглядеть невозмутимой, но заставить солгать свои глаза так и не смогла. Они шептали, кричали, радовались и одновременно взрывались рыданиями, пока слова безмолвно томились где―то внутри. В который раз удостоверился в их необъяснимой магии. А особенно той её части, которой обладала Она.

– Кто вы? И как сюда попали?

Взгляд переместился к элегантно одетой женщине с короткими светлыми волосами, чуть тронутыми сединой: хорошо уложенными и полностью соответствующими её образу. Её голос был стальным и властным, а стан и взгляд ясно говорили: «ты не знаешь, с кем имеешь дело».

Удивительно было то, что и она этого не знала.

– Если я хочу куда―то войти ― я вхожу, ― объяснил, не спеша проходя вглубь кабинета. ― И никто не может мне помешать.

Мимолетно взглянул на Эбби ― она всё так же не отводила от меня глаз, словно мысленно умоляла помочь. И я чувствовал, как сильно она боится.

– Это возмутительно, ― не веря своим ушам, ответила Одетт, ― я вызываю охрану.

Женская рука потянулась к телефону, но я вовремя её перехватил.

– На вашем месте я бы не стал этого делать, ― тихо произнес, чувствуя, как начинаю злиться.

– Да что вы себе позволяете! Кто вы, черт возьми, такой?!

– Тот, на ком держится это место, ― уперся руками в стол, ― и весь его фонд.

Одетт очень внимательно смотрела на меня, а затем её словно молнией шарахнуло. Глаза, которые ещё минуту назад горели уверенностью и силой, погасли, уступая место растерянности и страху. Я никогда не появлялся на публике в местах, в фонды которых перенаправлял средства. Все взносы от нашей семьи всегда совершала Элейн.

Но не сомневался, что Одетт Харрис обладала достаточным количеством информации для того, чтобы догадаться о том, кто я, черт возьми, такой.

– Мистер Бейкер, ― произнесла она уже тише. ― Я прошу прощения за своё крайне непозволительное поведение.

– Ваши извинения не принесут мне абсолютно никакой выгоды, ― холодно ответил, ― пустым словам я предпочитаю поступки.

– Да… ― немного растерянно отозвалась Одетт, но затем быстро засуетилась, ― конечно! Всё, что угодно для вашей семьи! Только скажите и…

Поднял ладонь, заставляя Одетт замолчать. В этот момент я позволил своему Зверю выйти наружу. Позволил жестокому и беспощадному демону взять всё в свои руки.

– У меня только одно условие. Мисс Дэвис должна получить полную и бесконтрольную опеку над Аделаидой Саммерс. За лично вашей подписью.

В кабинете наступила тишина. Эбби подняла на меня глаза, и я заметил, как по её щеке скатилась слеза. Мне до боли захотелось прижать её к себе, но я сдержался, незаметно сжав пальцы в кулаки.

– При всем уважении… ― немного испуганно начала Одетт, ― … я просто не имею права. Эбигейл потеряла работу, а это было главным условием договора. По всем правилам, я не могу…

– Можете, ― перебил её, ― и сделаете. Потому что эти люди ― семья. И им важно быть рядом друг с другом.

– Как человек, которому небезразлично будущее маленьких сироток, ― настаивала она, ― подчеркну, что мисс Дэвис лишилась своего единственного заработка, а это значит, что более она не может обеспечить девочке достойную жизнь и дать образование…

– Вы не можете забрать её! ― не выдержала Эбби. ― Не можете лишить моей малышки!

На мгновение прикрыл глаза, услышав, как зарычал.

– Если проблема только в этом, то можете считать, что больше её нет, ― яростно бросил ей. ― Потому что мы с Эбигейл скоро поженимся, и я удочерю Адель. Она получит лучшее образование. И я лично прослежу за тем, чтобы её будущее было самым достойным.

Казалось, дар речи потеряли они обе.

Чувствовал, как ошарашена Эбби, но надеялся, что у неё хватит ума всё не испортить. На эмоциях эта девчонка творила черти что. А я ― расплачивался за последствия.

– Я и не думала, что… ― не менее изумленная миссис Харрис откашлялась, ― Эбигейл, почему вы ничего мне не сказали? Если бы я знала, что такой мужчина, как мистер Бейкер, берет вас под своё крыло, то у нас бы никогда не возникло подобной проблемы.

Не дожидаясь ответа, Одетт нажала кнопку телефона.

– Да, миссис Харрис?

– Лидия, подготовь все необходимые документы, которые нужны для удочерения Аделаиды Саммерс и пришли их мисс Дэвис.

– Да, мэм.

– Мы начнем работу немедленно, ― отчиталась она, снимая палец с кнопки. ― Надеюсь, больше разногласий у нас не возникнет.

– Я тоже надеюсь на это, миссис Харрис, ― вытащил из кармана визитку, ― как только документы будут готовы ― сообщите мне.

– Конечно, мистер Бейкер. Для вас мы всё сделаем за пару дней. Передавайте привет вашей сестре!

Видел, как Эбби дрожала, хотя и всячески пыталась это скрыть. Подошел к ней и, осторожно взяв за руку, повел из кабинета.

Предугадать реакцию этой женщины было невозможно: в одну минуту она кроткая, слабая и наивная, а в другую ― сильная, независимая и готова дать отпор. Вот и сейчас я не знал, какую из своих внутренних «сущностей» она выпустит ― своевольную тигрицу или маленького беззащитного котенка.

Но она поддалась.

Молча последовала за ним.

Я мог бы гадать, будет ли она кричать или всё же поблагодарит, но не ожидал, что эта ненормальная сможет вновь меня удивить. Как только мы вышли, Эбби кинулась мне на грудь и, вцепившись в рубашку, уткнулась в неё лицом.

Застыл в оцепенении, наблюдая за её подрагивающими плечами, чувствуя появляющуюся на ткани влажность ― она плакала. Тихо. Устало. Не сдерживаясь. Выплескивала боль, желая ощутить долгожданное облегчение. Ведь малышка теперь будет с ней. Всегда. Я обязательно об этом позабочусь.

– Эбби, ― прошептал, надеясь, что она слышит, ― всё кончилось.

– Обними меня, ― тихо попросила она, ― пожалуйста, Дарен, обними…

Ощутил, как от её слов сердце подпрыгнуло и сделало кувырок. А затем ― как участился пульс. Никогда в жизни ― никогда ― я не испытывал ничего подобного. Только лишь с ней чувствовал, как становлюсь кем―то другим. Как позволяю себе им стать.

Медленно приподнял руки, и осторожно, словно собирался коснуться хрустальной вазы, обвил ими её спину. Сквозь пальцы пробежал ток. Вероятно, он хотел оттолкнуть нас друг от друга, но, сам того не понимая, сделал наши объятия ещё крепче. Еще значимее.

Мы стояли так минуту, две, пять, десять? Я не знал.

Черт подери, не знал потому, что просто потерял счет времени.

Когда я чувствовал её запах, касался волос или смотрел в её глаза, то всё остальное прекращало иметь какое―либо значение. С ней важно было лишь «здесь и сейчас».

Сегодня, стоя в кабинете, я неожиданно понял, что ради этой женщины готов был биться со всем миром. Сражаться с самым опасным, самым смертельным врагом и рисковать всем, что у меня было, лишь бы больше никогда не видеть, как она страдает.

Её слезы ― для меня они были сравнимы с адским пламенем, в котором я горел день ото дня. Вот, чему у меня не было сил противостоять.

Но этот Дьявол внутри… я не знал, смогу ли когда―нибудь изгнать его. Именно это всё ещё продолжало держать меня на безопасном расстоянии от неё.

Только лишь это.

Завел двигатель автомобиля и медленно вырулил на дорогу. Эбигейл сидела на соседнем сиденье, положив голову между окном и спинкой кресла ― её волосы спадали на лицо, не позволяя разглядеть ни одной отражающейся на нем эмоции.

Мы молчали почти всю дорогу, потому что я не решался начать разговор первым.

Да и что я мог сказать? Спросить, как она себя чувствует? Всё ли у неё в порядке? Или ― нужно ли ей что―то ещё?

– Как ты узнал?

Её голос прозвучал так тихо, что показался выдумкой. Но когда она повернулась, я понял, что всё происходило по―настоящему.

– О чем? ― уточнил, выходя на поворот.

– О том, где я, ― прошептала Эбби, ― и о том, что мне нужна помощь.

Помолчал, думая, стоит ли отвечать, но всё же решил сказать правду.

– Твоя сестра позвонила мне.

– Мэнди?

– Да, ― ответил, замедляясь на светофоре. Эбби замолчала, отвернувшись к окну, и я понял, что сейчас самое время сказать ей о своём решении. ― Соберите необходимые вещи. Завтра я перевезу вас к себе.

Заметил, как она напряглась.

– Перевезешь к себе?

– У меня есть небольшая квартирка на Мэдисон―авеню. Ты и девочки впредь будете жить там.

– Жить для чего? ― её голос стал громче и увереннее. ― Какая тебе с этого выгода?

Маленький и беззащитный котенок выпустил свои острые коготки.

И, черт возьми, этим она снова начинала выводить меня из себя!

– Я дал обещание, ― сказал так, словно это всё объясняло. ― И сдержу его.

Она внимательно смотрела на меня, изучая каждый нерв на лице, а затем, усмехнувшись собственным же мыслям, спросила:

– Даже если тебе придется жениться?

– Да, ― тут же ответил, ― потому что знаю, что такое семья.

Эбби замерла, словно не представляя, что может ответить, а затем отвернулась. В машине вновь образовалась тишина, и лишь стук моего сердца имел смелость её нарушить.

– Эта фикция не пошла бы на пользу твоей репутации, ― наконец, тихо произнесла она. ― А мне не хочется думать, что именно моя семья стала тому причиной. Поэтому, будет лучше, если я сама справлюсь со своими проблемами. Не вовлекая в них больше никого.

– Об этом стоило думать прежде, чем бросаться под чертову машину, ― напомнил, понимая, что снова злюсь.

– Я не бросалась, это вышло случайно! ― подчеркнула Эбби, сужая глаза и складывая руки на груди. ― Зачем постоянно об этом вспоминать?

– Затем, что если ты всегда решаешь проблемы подобным образом, то сама точно не справишься!

– О, очень остроумно, ― саркастично ответила она. ― Долго формулировал свою мысль?

Сжал зубы, сильнее стиснул пальцами руль.

– Я больше ничего не хочу слышать, ― еле сдерживаясь, заявил я. ― Вы переезжаете на Манхэттен и точка!

– Нет! ― бросила Эбби. ― Мы остаемся в Гарлеме! И вот тут точно точка!

– Твою мать! ― выругался, резко затормозив недалеко от её дома, а затем, почти полностью утратив всяческое самообладание, повернулся к ней. ― Ты что, не можешь просто замолчать и сделать так, как я говорю?!

– А кто ты такой, чтобы я тебя слушалась?! ― тоже взорвалась она. ― Я больше даже не твоя подчиненная, не говоря уже о том, что ты не покупал меня и мою покорность!!

– Да даже если бы и купил, ты бы всё равно вечно со мной спорила!!

– Потому что имею собственное мнение и не собираюсь терпеть твои тоталитарные замашки!! Я буду сама распоряжаться своей жизнью!!

– Ты уже распорядилась ею вчера, и к чему это привело?! ― заорал громче. ― Уволившись с работы, черт знает почему, ты подставила под удар самое дорогое, что имела ― свою семью!! И если ты не перестанешь показывать свою гордость, то навсегда потеряешь Адель!!

Она осознала мои слова в одну секунду. Тут же. Её глаза смягчились и наполнились нескрываемым ужасом, а злость испарилась так же быстро, как и появилась.

Она знала, что я был прав. И понимала, насколько шатким было её положение ― лишь один неосторожный шаг мог стать для неё роковым.

Возможно, ей не хотелось впускать меня в свою жизнь настолько глубоко, но страх лишиться самого дорогого был сильнее всего остального.

И я видел это по её взгляду.

Видел, что она приняла решение.

– Мы будем готовы к пяти, ― спокойно произнесла она, отводя глаза и медленно отщелкивая ручку, ― если тебя не затруднит, я бы хотела, чтобы за нами заехал Владимир… с ним мне будет спокойнее, ― делая вдох, добавила Эбби, а затем быстро вылезла из автомобиля и, захлопнув дверцу, направилась к дому.

Она даже не представляла, какой болью сжалось сердце, оставшееся одиноко пульсировать в моей груди.

Все вещи были уложены к 17.00.

В дверь позвонили через две минуты, и к удивлению, за ней оказался Владимир.

Не понимая, испытываю досаду или облегчение, улыбнулась и впустила парня внутрь. Закинув сумки в багажник примерно за десять минут и, успев понравиться всей моей семье, он усадил нас в салон и всю дорогу не прекращал веселить своими рассказами.