Дети больших дорог. 1,5 года в пути, 32 страны, 100 городов

В такой веселой компании мы пошли на ужин в итальянский ресторан Limoncello. Хозяин заведения, Габриэле, переехал в Валенсию с Сицилии. Разумеется, он невероятно вкусно готовит, знает поименно всех посетителей, и нередко присаживается рядом попробовать собственную стряпню. Кроме того, у Габриэле есть своя футбольная команда, которая так и называется – Equipo Limoncello15. В состав команды входят непосредственно завсегдатаи заведения, в том числе Даниэле.

Времени играть в футбол у него достаточно – он выиграл 2000 евро в национальной лотерее и решил отдохнуть пару месяцев, ничего не делая. Каждое утро мы просыпались, не спеша завтракали на балконе, и ближе к обеду выходили в город. Во время сиесты Валенсия вымирает, поэтому на пляж мы ездили по пустым улицам, засаженным апельсиновыми деревьями. Вернувшись однажды домой, обнаружили, что моя белоснежкина кожа стала розовой и беспощадно болит даже при легком прикосновении. К счастью, кто-то из веселой компании собравшихся у Даниэле в тот вечер итальянцев, вспомнил мудрый бабушкин совет: сгоревшие части тела нужно обработать виноградным уксусом, которым приправляют салаты. Невероятно, но это подействовало, причем моментально – лучше любых кремов и всего, что я пробовала до и после.

В последний день в Валенсии я познакомилась с Ольгой, живущей в Испании уже десять лет. Совершенно не зная языка, она решила рискнуть, и в возрасте двадцати трех лет переехала на испанское побережье, оставив родной Калининград. Год назад у нее родился сын, которого она воспитывает одна. Правда, отец ребенка все равно помогает, поэтому последние два года она не работала. Сейчас, когда сидеть дома надоело, Ольга подрабатывает официанткой, попутно обучаясь на косметолога. Спрашиваю: «Не жалеешь, что покинула Россию?». «Нет, я не хочу возвращаться. Здесь спокойно, море рядом».

Знакомый из Москвы написал мне: «Ты не делаешь ничего, чтобы закрепиться в Европе». Он был прав. Я окончательно отказалась объяснять свои поступки логикой, выбрав жизнь по сердцу. Я чувствовала, что еще не готова остановиться где-либо, меня полностью накрыло ощущение, будто всё началось только здесь и сейчас, и я просто не могла от этого отказаться.

Ранним утром я снова стояла на трассе. От Валенсии до Гранады – 500 километров. По меркам Европы – много. По меркам Андалусии, где даже дышать горячо и не покидает ощущение, что легкие тлеют – тем более. О том, что я опрометчиво отказалась от полуторалитровой бутылки воды, которую мне предлагал один из водителей, я пожалела уже через час, умирая от жары где-то посреди Испании. Тем не менее, погибнуть от обезвоживания или солнечного удара я не боялась: к тому моменту я уже знала, что безвыходных ситуаций не бывает. Мир никогда не оставит тебя и никогда не даст пропасть, какое бы отчаяние ни разрывало душу.

Примерно через полчаса я села в белоснежную ауди к Сильве – сорокачетырехлетнему бизнесмену из Мадрида. Ночью он поругался со своей барышней и уехал, куда глаза глядят. Вместе мы проехали километров семьдесят: поняв, что любовных приключений ему не светит, Сильва с сожалением сообщил, что нам не по пути. С женским автостопом в Испании вообще большая беда. Всех искренне удивляет, почему ты не желаешь воссоединиться в пламени страсти прямо здесь и сейчас, безотлагательно. «Por qué no?»16 – недоумевая, вопрошают испанцы, ставя своим вопросом в тупик. Как объяснить с помощью жестов и пары-тройки известных слов то, что кажется очевидным любому здравомыслящему человеку? Повезло мне только с последним водителем. Он довез меня до города, показав по дороге страусиную ферму, и даже помог найти дом, в котором меня уже ждал Марсиус – один из самых неоднозначных моих хостов.

Рассказать о его квартире и образе жизни в двух словах невозможно. Мир Марсиуса неописуем во всех смыслах. Все в нем – треш, угар и содомия, а шкаф залеплен фольгой и заставлен горшками с травой. Ну, той самой, которая Мария. Сам Марсиус – волшебный старый растафарай из Бразилии, натурально ангел, только с дредами вместо нимба. Сразу видно – человек последние лет двадцать пять неистово наслаждается жизнью. Называл он меня попеременно то сумасшедшей леди, то мадруской. Второе являлось вольной интерпретацией слова «матрешка», означая при этом почему-то матушку.

Тем же вечером черт меня дернул в теплой компании психов из разных стран снова попробовать марихуану, отношения с которой у меня никогда не складывались. Возможно, ошибка моя заключалась в том, что перед этим я залила организм пивом, но следующие несколько часов я познавала персональный ад, обещая висевшему на стене Иисусу, что больше никогда не буду пытаться открыть неведомые конопляные горизонты, ибо ничего, кроме мучений, они мне не сулят. Обещание свое я, кстати, сдержала: с того самого дня марихуана для меня – однозначное табу, и вовсе не потому, что я такая принципиальная, а потому, что она не приносит мне никакого удовольствия. Тогда же я засыпала вопросами знакомого мальчика, который, я знала наверняка, часто курит. «Когда же меня отпустит, Ярослав? Что сделать, чтобы стало хоть немножечко легче?». Помог классический рецепт. Таким образом, благодаря двум пальцам во рту мне удалось выжить, и утром я отправилась изучать город.

В Гранаде нет моря, однако именно там я по-настоящему почувствовала Испанию. Даже сейчас я не до конца понимаю, в чем тут секрет – вроде магазины те же, те же площади, но гуляя в одиночестве по улицам и взрываясь от 35 градусов в тени, я всё больше погружалась в Испанию – аутентичную, дикую и своевольную. Дополнительный шарм придавали невероятные рисунки на стенах. Как позже рассказали мне местные, художник разукрасил город, после чего его талант оценили и пригласили работать в Нью-Йорке. Он уехал, но цветные стены остались стоять на своих местах.

Бродя по перекресткам, наткнулась на обувной магазин со смешными ценами, и всего за 18 евро купила черные туфли на высоком каблуке – идеальную пару для единственного платья, которое у меня было. Собирая рюкзак перед путешествием, я решила, что за приключениями нужно отправляться максимально подготовленной, поэтому и платье взяла самое лучшее – вечернее от Karen Millen. Марсиус и его накуренные друзья еще раз сообщили мне, что я сумасшедшая, но на этот раз с восхищением: каблуки для них являются своеобразной экзотикой, так как между удобством и красотой местные женщины выбирают первое.

Как ни жаль мне было покидать веселый балаган добряка Марсиуса, но дорога ждала. К тому моменту я уже смирилась с плохим автостопом в Испании. Помимо приличных с виду отцов семейства, которым я без устали повторяла, что автостоп – это не синоним секс-туризма, ужасно раздражало нежелание водителей останавливаться. Даже будучи одинокой девочкой, я проводила на обочинах довольно много времени. Именно поэтому несчастные 250 километров от Гранады до Тарифы превратились для меня в семичасовое мучение. Но, в конце концов, я, конечно, добралась до этого прибрежного города, о котором Пауло Коэльо написал в одном из своих романов: «Над маленьким городком Тарифой возвышается старинная крепость, построенная еще маврами. Если взойти на башню, откроется вид на площадь, где стоит лоток торговца кукурузой, и на кусочек африканского побережья. И в тот день на крепостной стене сидел, подставив лицо восточному ветру, Мелхиседек, царь Салима»17. Я хотела увидеть своими глазами пролив Гибралтар и Марокко, море с одной стороны, и океан – с другой, посмотреть на возвышающуюся вдалеке крепость, над которой кружат десятки чаек. Тарифа оказалась такой, какой я ее и представляла – местом загадочным и неоднозначным.

Петляя по улицам в поисках нужного адреса, я познакомилась с босоногим мальчиком по имени Сантьяго. Точно так же зовут и главного героя «Алхимика». Магический реализм в действии. Но на этом поэзия закончилась и началась проза. Весьма, впрочем, ироничная. Моему новому другу было 32 года, жил он вместе со смышленой беспородной собачкой Тарой, подрабатывал развозчиком пиццы, безбожно курил траву, кусты которой стояли в каждом углу двора, а в свободное время продавал ее в Гибралтаре. «Бизнес», – шало улыбался Сантьяго и разводил руками. Не так давно он расстался с девушкой после семи лет серьезных отношений, и его жизнь превратилась в бесконечный марафон серфинга, женщин, вечеринок, травки и алкоголя. Туалет в его доме существовал отдельно от двери. Дискомфортно, зато по ночам видно звезды. Именно с Сантьяго я провела большую часть времени, привлеченная его искренним гедонизмом и какой-то потрясающей расслабленностью, когда любые возникающие дилеммы измеряются масштабами покупки вина. Красное или белое, бэйби? Don’t worry, be happy.18

Впрочем, если быть совсем честной (что я и пытаюсь делать в этой книге), поэзия не закончилась после того, как я узнала имя Сантьяго. Я влюбилась в него, и как минимум пару недель это было серьезно. Затем я решила, что пора заканчивать, и собственноручно уничтожила весь романтический флер вокруг этой истории, представляя ее как сомнительную интрижку с наркодилером. Проговаривая это вслух новым знакомым, я почти физически чувствовала, как разжимаются тиски вокруг сердца. Умение смеяться над тем, что может причинить боль, избавляет от боли.

Останавливалась я в эти дни у русского мальчика Андрея, который бросил все и переехал в Испанию шесть лет назад. В Тарифе он работал инструктором по серфингу, и возвращаться на родину не планировал. Его несложно понять, ведь быть счастливым в этом городе намного легче, чем где-либо еще: утром ты идешь пешком в уютное кафе, хозяин которого здоровается с тобой за руку, рядом бежит твоя собака, потом ты находишь себя у моря, даже зимой, а каждый новый день – солнечный, и на набережных сидят рыбаки… Добраться до Танжера можно всего за час, а не хочешь гулять по арабским рынкам – приходи вечером на пляж, посмотри, как играют на песке дети, и как садится солнце, а после послушай, как улицы заполняет музыка.

Тем не менее, Андрей почему-то не выглядел очень довольным жизнью, со стороны казался одиноким, но принявшим собственное одиночество, и не думавшим о нем. Именно поэтому его советы звучали для меня пустыми словами, ведь только счастье – единственный показатель и единственная мера. Люди, от которых не исходит свет, люди, которые дают рекомендации и учат жизни, не замечая, что их правила не работают – плохие советчики. Как может авторитетно говорить о любви человек, который не разделил ее ни с кем? Стоит ли доверять тому, кто учит, как зарабатывать деньги, не имея в кармане и гроша? Разумно ли прислушиваться к мнению о том, как надо жить, если глаза у собеседника давно потухли, а сам он не помнит, когда был счастлив последний раз?

Общения с Андреем я избегала, проводя большую часть времени с сумасшедшей бельгийкой Лолой, гостившей в его доме одновременно со мной. Лола, как и я, передвигалась по миру автостопом, но во всем остальном мы были абсолютно разными. Она обожала готовить и курила гашиш с четырнадцати лет, рассказывая между плитой и очередной самокруткой на углу улицы, о своих планах исколесить всю Африку – вплоть до Камеруна. Вместе с ней мы гуляли по ночной Тарифе, заполненной популярными песнями, тесными барами, широкими танцполами. В ходе наших передвижений из одного бара в другой Лола периодически просила меня стрельнуть у кого-нибудь сигарет, воодушевляя криками «Go, Russian girl!»19. Эти слова позже станут припевом случайной песни, которую посвятят мне и этой испанской ночи двое музыкантов из Буэнос-Айреса, встреченных у высокогорных озер Аргентины. До сих пор не знаю, почему, но я отчетливо помню всё, что было тогда: предчувствие большой дороги, пропитанные запахом марихуаны улицы, безумный взгляд Лолы, ее жажду жизни и бесконечные рассказы о путешествиях.

Незадолго до моего отъезда из Тарифы Лола вручила мне «блокнот путешественника». Каждый из тех авантюристов, к кому попадала записная книжка, рассказывал в ней о себе, а после передавал следующему – тому, кого считал достойным. Я отдала ее своей хорошей подруге и попутчице Настасье, когда мы встретились в Мадриде. Но что с блокнотом сейчас, и какой путь он проделал, мне неизвестно. Кроме того, Лола выдала мне тонны полезной информации о том, как лучше и дешевле оказаться в Латинской Америке, а также поведала о тонкостях автостопа на этом удивительном континенте.

Итак, если вам нужно максимально бюджетно улететь из Европы на Кубу или Ямайку, идеальный вариант – бельгийские авиалинии Jetairfly (при покупке за пару месяцев билет в одну сторону можно урвать за 250 евро). Если вариант с вылетом из Брюсселя по каким-то причинам не подходит, езжайте во Франкфурт – улететь оттуда в Рио-де-Жанейро c Condor Airlines можно всего за 300 евро. Не ищете легких путей, жаждете испытать судьбу и хотите приключений? Тогда ваша цель – Гибралтар или Канарские острова, откуда есть шанс уплыть на паруснике бесплатно. Признаю, эта возможность кажется мне наиболее сомнительной во всех отношениях, всё-таки двухнедельное плавание по Атлантике «за спасибо» – весьма утопично, но Лола клятвенно заверяла, что это на 100% осуществимо. Решитесь попробовать – не забудьте об английской визе: хоть пограничники и не спрашивают паспорта у всех, кто пересекает границу Гибралтара, город по-прежнему является частью Великобритании. С этими ценными знаниями я, наконец, была готова оставить позади самую южную точку Европы, где море холодное, а солнце обжигает кожу.

Автостоп, как всегда, начался ранним утром. Пожалуй, необходимость просыпаться на рассвете и искать выезд из города – один из самых серьезных минусов передвижения на попутках, во всяком случае, для меня. Еще не нравится перебегать автобаны, а это тоже периодически случается делать из-за собственной рассеянности. В Тарифе автобана нет, дорога двухполосная, однако мне отчаянно не везло. Всю ночь дул сильнейший ветер – благословение для серферов и проклятие для путешественников, утром ситуация не изменилась. Дополнительной проблемой стало празднование некоего религиозного праздника, в связи с которым почти все население города отправилось пешком куда-то за 4 км от Тарифы. Конечно же, прямо по трассе, которую специально для этого перекрыла полиция. В результате я еле удерживала рюкзак, сносимый ветром, в то время как сотни счастливых испанцев тащили мимо статую Девы Марии. Моим спасением стало семейство на Porsche: сидевшая за рулем девочка не так давно вернулась из шестимесячного автостопного путешествия по Азии и примерно представляла себе мои ощущения. Не могу сказать, что ее родители были очень рады – настроенные весьма консервативно, сами бы они никогда не подобрали автостопщика. Тем не менее, впечатленные моей историей, они сменили гнев на милость и превратились в одних из самых благожелательных людей в мире.

Следующий водитель высадил меня не на автобане, а на второстепенной дороге. Руководствовался он при этом исключительно лучшими побуждениями, так как со скоростного шоссе велика вероятность уехать на полицейской машине. Простояв там полтора часа и перепсиховав, я таки выползла из последних сил на хайвэй. Признаюсь, стоя на автобане, я мечтала о тех днях, когда автостоп по Испании останется в прошлом – в воспоминаниях и рассказах. Однако не прошло и нескольких минут, как рядом со мной по собственной инициативе остановилась Audi. Сразу сообщив, что я не проститутка, отправилась в сторону Севильи с Синуэ – испанцем, который (конечно же) не говорил по-английски. Незнание языка он компенсировал невероятным дружелюбием, и даже пригласил переночевать у него. Обычно я стараюсь избегать подобного развития событий, но могу сделать и исключение. В данном случае выбирать не приходилось: до Лиссабона оставалось более 400 километров, а с учетом того, что предыдущие 200 километров я ехала 7 часов, у меня были все шансы провести ночь на дороге. Синуэ внушал доверие, рассказывал про дочь и обещал купить билет на автобус до португальской границы. Взвесив все за и против, я поехала с ним в Севилью, на которую в тот день будто бы упало солнце. 43 градуса в конце сентября серьезно мешали оценить красоты города, и настоящий экстаз я испытала на мягком диване с банкой холодной колы в руке. Утром Синуэ купил мне билет до Фаро, и в 7.30 я выдвинулась в сторону португальской границы.

Глава 6.

До Лиссабона – и обратно

В Португалию я приехала в одиннадцатом часу утра по местному времени. Дойдя до выезда из города, поняла, что боюсь даже поднимать руку: вдруг 270 километров до Лиссабона обернутся завтрашним днем? Да, автостопный опыт в Испании немного пошатнул мою уверенность в том, что уехать можно откуда угодно и куда угодно, плюс я уже успела наслушаться о том, что в Португалии все ненамного лучше. Тем не менее, через минуту меня подобрал Николай, когда-то живший на Украине и ожидающий португальский паспорт сейчас. Второй и последний в этот день водитель – дальнобойщик Жузэ. Очередное интересное наблюдение: можно сколько угодно рассуждать о менталитете и разнице характеров, но дальнобойщики одинаковы в любой стране. Все они думают о семье, пересекая километры, все норовят накормить, предлагают помощь, здороваются с другими дальнобойщиками, когда те проезжают мимо. Жузе передал меня с рук на руки Эрику – бизнесмену, ценителю хороших вин и гордому отцу двоих детей, давшему мне прозвище «damsel in distress» – «девица в беде». О том, что компанию нам составят его сыновья, я не знала. Новость об этом порядком меня напрягла: в ситуации, когда передо мной стоит задача активно взаимодействовать с ребенком, я впадаю в ступор. Когда речь идет о двух детях – мной овладевает ужас. Португальские мальчишки девяти и двенадцати лет заставили меня бороться с позывами немедленно сбежать. Я боюсь подрастающего поколения, не знаю, что ему говорить и как себя вести, чтобы никто из нас не чувствовал себя идиотом. Сюсюкать не получается при всем желании, и обычно я разговариваю с детьми, как если бы они были взрослыми.

Опасалась я не зря: пока младший сын Эрика, лапочка Мартин, послушно рисовал кузнечиков, его старший брат неприязненно целился в меня из пистолета с пластиковыми пулями. Скорее всего, сказывалась ревность к отцу, который развелся и жил отдельно. Кроме того, я приватизировала интернет, который почему-то не распространялся одновременно на несколько компьютеров. Том злился, так как не мог ответить на сообщение двадцатисемилетней француженки-пожарной, предыдущего каучсерфера. Похоже, я невольно помешала первой робкой любви. В общем, безобидный вечер обернулся для меня пыткой. Словами не передать, как я была рада, когда он закончился.

На следующий день пришлось сразу две важных даты – день рождения мамы и первый путешественнический юбилей. Ровно месяц назад я оставила Москву. За это время я потратила 110 евро. Самой значительной и вместе с тем самой бессмысленной покупкой стали великолепные туфли за 18 евро. Было посещено 6 стран (Италия, Швейцария, Франция, Андорра, Испания, Португалия) и 13 городов (Верона, Венеция, Цюрих, Женева, Лион, Марсель, Андорра ла Вилья, Барселона, Валенсия, Гранада, Тарифа, Севилья, Лиссабон). Темп был взят хороший, однако дальнейший маршрут в Южную Америку всё еще был неясен. Я планировала зайти в порт и поговорить с моряками на предмет того, реально ли составить им компанию в плавании по Атлантике. Пообщаться с владельцами парусников мне удалось на второй день пребывания в Лиссабоне: в первый я обнаружила, что порт огорожен, и подойти к судам невозможно. Подходить, впрочем, тоже было не к кому – горизонт был закрыт огромными круизными лайнерами. На парусники я наткнулась позже, но и тогда на контакт со мной вышел только один человек, который сообщил, что иногда лодки отправляются в Южную Америку и действительно могут взять пассажиров, но. Но нужна лодка с большой командой (4—5 человек) и мне необходимо хорошо знать капитана, в противном случае через Атлантику лучше лететь, иначе я рискую обрести много нежелательной любви в эти пару недель. Таким образом, от идеи плыть на другой континент я отказалась. Соответственно, нужно было найти дешевый билет на самолет.

С набережной я отправилась в город, и город был прекрасен. Если свернуть с главных туристических улиц в необозначенные на карте узкие переулки, детские крики начинают перемежаться с музыкой фламенко, громко звучащей из старых машин. Заблудившись среди домов, краска на стенах которых облупилась, кажется, еще сотню лет назад, встречаешь только стариков и кошек – и те и другие были здесь всегда, и те и другие будут здесь, когда ты уедешь. Отправившись в дождливый полдень дальше, не увидишь и их: лишь редкие автомобили проезжают мимо как напоминание о том, что ты жив и рано или поздно найдешь других живых. Вернувшись на центральные улицы, можно за несколько евро почистить ботинки. И бесплатно прокатиться на трамвае. Нет, за публичный транспорт в Португалии необходимо платить, но у населения просто нет денег, поэтому толпы безбилетников запрыгивают на подножки аккурат после того, как трамвай закрывает двери. Учитывая то, что проезд в Лиссабоне стоит 2,85 евро (почти столько же, сколько в Швейцарии), я их не осуждаю.

Неожиданно для самой себя я поняла, что самые удивительные истории ожидали меня в маленьких городах, европейские же столицы то ли по странному совпадению, то ли будучи частью загадочной закономерности, оставались для меня лишь красивыми видами с открыток, заглянуть куда мне было позволено из-за кулис и совсем ненадолго. Я не могла разглядеть лица актеров и проникнуться их игрой, у меня не было возможности увидеть представление от начала до конца. По-настоящему мне открылись только Женева, Марсель, Гранада и Тарифа – каждый из этих городов до сих пор значит для меня что-то важное. В Лиссабоне же со мной не произошло решительно ничего особенного: никто не выращивал в соседней комнате кусты конопли, потрясающие мужчины не случались так же внезапно, как случается после бурных выходных понедельник, все туалеты имели не только двери, но и замки. Впрочем, кое-что все же выходило за границы нормального: на заправках за 5 евро продавались кассеты. Кассеты. Даже не диски. Те самые, из 90-х, которые мы перематывали обратно с помощью ручек или карандашей. Видимо, бреши в пространственно-временном континууме возможны, и искать их следует в далекой Португалии.

То, как я добиралась из Лиссабона в Мадрид – история для отдельного поста, настолько много в ней было событий. Началось все утром, и началось плохо: вместо легкой дороги меня ожидал полицейский патруль. Доблестные португальские молодчики сняли меня с хайвея (излюбленного места для автостопа), предварительно переписав данные паспорта, и отправили в пригород Лиссабона. Около часа я в отчаянии металась среди местных автовладельцев в попытке найти выход из ситуации и из города, но помочь мне никто не хотел. В результате я рискнула снова подобраться к хайвэю, но уже в другом месте. Уехала почти сразу, зверски сломав систему: 600 км от одной столицы до другой были сделаны всего за 9 часов. Для сравнения: на юге Испании я убивала порядка 7 часов на дистанцию в 250 километров.

Однако самое интересное произошло со мной вечером. По милости дальнобойщика, с которым я ехала последние 300 километров, на закате я снова оказалась на хайвэе, всего в 20 километрах от Мадрида. Стемнело довольно быстро, автобусных остановок в пределах видимости не было, машины не останавливались. Идеально. Дальше случилось то, за что я так страстно люблю свободные путешествия. Меня подобрал Аби – добрейший арабский мужчина, который на следующий день улетал в Джордан. В Мадриде у него были бывшая жена и дочка, поэтому он жил на две страны. На ребенка, кстати, не претендовал, что удивило: думаю, все наслышаны о злобных арабах, забирающих детей после развода.

Аби предложил поужинать вместе, а после отвезти меня к мальчику, у которого я планировала гостить. Магия жизни: мгновение назад я в сумерках стояла на автобане, а уже через пятнадцать минут сидела в суши-баре, с жадностью голодной лисицы поглощая роллы и острый рис. «Wonderful, wonderful life…»20. На этом приключения не закончились: Аби настолько проникся нашей встречей, что на следующие выходные позвал меня вместе отдохнуть в Джордан, а также оплатил мне хостел в центре города. От совместного путешествия я вежливо отказалась, а от перспективы провести несколько дней одной – не смогла. К счастью, мой хост не обиделся, и мы встретились в городе позже. На прощание Аби вручил мне 10 евро на интернет, потому что в хостеле Conchita вай-фая не было.

На следующий день я встретилась с Настасьей, которая наконец-то добралась до Испании, и с которой у нас были огромные планы на Латинскую Америку. Мадрид ждал нас, ждали нас местные кудрявые мучачосы, и вкуснейшее вино, которое мы пили большими глотками – за встречу, за дорогу, за все, что было, за все, что будет.

Глава 7.

На севере Испании

С Настасьей мы познакомились на нашей общей исторической родине – в городе Комсомольске-на-Амуре. В 2008 мы практически одновременно переехали в Питер, только она поступила на первый курс, а я перевелась на третий в РГПУ им. Герцена. Так как шенгенскую визу Настасье открыли всего на месяц, этот месяц она решила провести в Испании, куда ее тянуло с детства. Свой приезд в Мадрид я подгадала к ее самолету.