Полная версия
Дети больших дорог. 1,5 года в пути, 32 страны, 100 городов
Почти сразу после вечеринки я почувствовала, что заболела. Обложившись лекарствами, один день я умирала в постели на фоне золотой осени в Берлине, весь второй день пыталась ожить. Абсурдное время, когда больше всего хотелось часами бродить по улицам, но вместо этого я была вынуждена часами проводить время с градусником, закутавшись в одеяла. Отвратительное самочувствие превращалось в невыносимое на фоне звонков мамы, которая в слезах сообщала мне, что ей стыдно рассказать кому-нибудь о такой дочери. Какой – такой? Я бросила работу в офисе и ставшую до боли родной и знакомой Москву ради путешествия автостопом без денег. Мне двадцать четыре, у меня все еще нет дома, мужа и детей. Сейчас, когда я пишу эти строчки, ситуация нисколько не изменилась, разве что декорации стали другими: я больше никуда не еду и ниоткуда не возвращаюсь, в пятницу вечером я сижу в пустом баре далеко от центра Вены и подбираю слова для того, чтобы рассказать свою историю. Мне двадцать семь, у меня по-прежнему нет дома с садом, мужчины с сильными руками и красивого сына с сердцем бога. Иногда я думаю, что каждому в жизни отмерено определенное количество любви, и я свой лимит израсходовала, а значит, останусь одна на дороге, но стараюсь гнать от себя эти мысли. Правда в том, что с возрастом найти человека, с которым взаимно захочется остаться и в горе, и в радости, все сложнее. Правы те, кто женятся совсем молодыми – позже первые свидания все больше напоминают собеседования.
Сбив температуру и обмотавшись шарфом, я все-таки вышла в город. Прогулявшись немного, пришла в бар к Артему. При дневном свете магия рассеялась, и стало хорошо видно залитые воском подсвечники, еще неубранные после вечеринки пустые бутылки, и грязные стаканы. Внезапно раздался звук смс – на третий день пребывания в Берлине мобильный оператор прислал мне сообщение с текстом «Добро пожаловать в Андорру». Вот уж спасибо, куда-куда, а в Пиренеи в ближайшее время я точно не планирую возвращаться. Если куда мне и было нужно, то в Аргентину, поэтому, пока хозяин на пару с приятелем старался облагородить помещение, я решила разобраться с билетом в Латинскую Америку – больше откладывать было нельзя. Проверила финансы: моих собственных денег – шестнадцать тысяч рублей, еще несколько тысяч прислали сопереживающие и просто неравнодушные (спасибо Геннадию, Жене Давыдову и Сергею Гнедкову), десять – добавили родители. В сумме выходило что-то около тридцати-тридцати пяти тысяч.
Я задумалась над тем, чтобы не ехать в Грецию, а сэкономить время и деньги, но большие носатые греки, сиртаки и древнегреческие храмы безудержно влекли меня к себе. Тогда я еще не догадывалась о том, какие противоречивые дни ждут меня в Салониках и в Афинах… Итак, дрожащей рукой я нажала на кнопку «Купить», и точка невозврата была пройдена. В период с 16 по 18 ноября меня ждали три самолета. Утром 16 ноября я должна была полететь из Афин обратно в Берлин, откуда, на следующий день – в Мадрид (Виталик, пророчески сообщивший на прощание, что я еще вернусь, оказался прав), и только из Мадрида мне предстояло сесть в самолет до Буэнос-Айреса. Пути назад не было. Осознав это, я впервые почувствовала страх, смешанный с любопытством. Я прибуду на другой континент с сотней евро в кармане. Из-за того, что я не говорю по-испански, найти работу будет почти невозможно. Тем не менее, я была уверена, что не загнусь под мостом. Моя личная философия и жизненный опыт доказывали, что мир никогда не даст пропасть: даже если ты стоишь на краю пропасти, кто-нибудь протянет тебе руку, и не даст сорваться. Вопрос в том, чья это будет рука.
Глава 12.
Через Чехию, Австрию и Словению – на Балканы
Незадолго до того, как я приехала в Чехию, мне пришло сообщение от знакомой: «Каждый раз, когда я бываю в Праге, и кто-то из моих знакомых бывает в Праге, становится ясно, что мы были в разных городах». Не сразу, но я поняла, что она имеет в виду. Эта, октябрьская Прага две тысячи тринадцатого, показалась параллельной версией города, в который я приезжала два года назад. В тех днях было много смеха и куража, ни одной минуты мы не были трезвыми. Мы пили с прохожими, подпевали незнакомым песням, плавали на лодке по Влтаве ночью, стояли посреди Карлова моста в страшную грозу, еще не зная, что именно от этого воспоминания через несколько лет будет щемить сердце… В этот раз я видела то, что осталось незамеченным тогда – другие места, другие улицы. Оставшись наедине с городом, я оказалась в Праге, какую никогда не знала и не помнила – усыпанной цветными листьями, по-осеннему прохладной, тихой и волшебной. Однако прошлое никуда не делось, прошлое все еще было повсюду, город бережно хранил его для меня: вернувшись на Староместскую площадь, я почти поддалась искушению поверить, что того гляди Прагу окутает август, Лерка выйдет из-за угла в своем сарафане (смеющаяся, как всегда, и такая же красивая), а летняя гроза триумфально догонит нас прямо на Карловом мосту, намочив бумажную карту, после чего мы будем долго сидеть в фойе отеля, потому что потеряли ключ от номера.
Я была одна, но меня не оставляли мысли о том, что не Париж, а Прага – город любви, в котором даже безнадежно разбитое сердце способно возродиться заново. Сейчас я понимаю, что это была одна из множества иллюзий. Триумфальная арка и часовая башня – не более чем декорации для любви, но не ее начало.
Сентиментальные настроения не покидали меня даже несмотря на суровые реалии, в которых я жила. Найденный в последний момент хост, родившийся в Канаде мальчик-азиат, был невозможно скучным и серьезным. Комната в полуподвальном помещении, которую он снимал, была не менее унылой: сырой воздух пропитал все, заплесневел даже диван, на котором я спала, с головой укутавшись в спальник. Атмосфера осложнялась еще и тем, что товарищ без устали критиковал мой английский. Ему не нравилось все: акцент, проблемы с грамматикой, недостаточно богатый словарный запас. Подавляющую часть времени он рассказывал о том, какие муки испытывает, когда я пытаюсь с ним общаться, от чего само желание общаться пропадало чуть более чем совсем. Я уже давно обратила внимание, что чем сильнее собеседника задевает мой ужасный английский, тем невыносимее наша с ним коммуникация. Особенно это смешно в контексте того, что сами носители языка, англичане и американцы, ведут себя совершенно нормально и не переживают из-за моего лексикона и произношения больше, чем я сама. В общем, проводить время без хоста было намного приятнее.
Мне в принципе не везло с азиатами, встреченными в этом трипе: за редким исключением все они были патологически странными и беспощадно ошарашенными. Об азиатах, родившихся и живущих в Китае, Вьетнаме и других странах, ничего сказать не могу – путешествие по Азии будет когда-нибудь, однажды, не завтра.
Нагулявшись по городу в одиночестве, я пошла в студенческий бар на встречу каучсерферов. К тому моменту начавшаяся простуда достигла стадии Дженис Джоплин: пытаясь перекричать музыку, я низким голосом с хрипотцой разговаривала с новыми встречными, а когда голос закончился, перешла на интимный полушепот. Так я познакомилась со Славиком, которого родители перевезли в Канаду вечность назад, но не удержали от того, чтобы в один прекрасный день он переехал в Амстердам. Выяснилось, что с разницей в несколько дней мы оба были в Брюсселе, и что он, так же, как и я, приехал автостопом из Берлина, и даже видел меня на хайвэе! Воистину, мир – игрушка в руках ребенка.
Между делом Славик с горящими глазами сообщил мне, что в Берлин он ездил к «будущей жене». Мое удивление, вызванное возрастом жениха (кажется, влюбленному едва стукнуло девятнадцать), было воспринято с легким презрением, свойственным тому, кто уверен, что знает о любви все: он показывал мне общие фотографии, сделанные в Германии, и уверял, что они подходят друг другу, как детали одного пазла. Когда через несколько лет мы разговорились в социальных сетях, я узнала, что женой девочка из Берлина так и не стала, а история их великого чувства превратилась лишь в один из множества фрагментов, из которых состоит каждая человеческая жизнь. Ничто не вечно под луной.
Вернувшись домой, поняла, что пришло время двигаться дальше, и на следующее утро выехала в Австрию. Еще на этапе выбора маршрута я отказалась от идеи остановиться на пару дней в Вене – сказывались негативные воспоминания двухлетней давности, когда вся наша компания переругалась, и каждый гулял в одиночестве. В конечном итоге мы дружно упились на балконе отеля и были совершенно счастливые. Но даже это светлое воспоминание не изменило моего решения объехать австрийскую столицу стороной. Исключительно по этой причине город я выбрала почти наугад, и вышла на дорогу с табличкой «Зальцбург». Тогда я и представить не могла, что ровно через два года буду жить в Вене, примирившись на время и с ней, и с собой.
Добираться пришлось долго – в Чехии в принципе не самый лучший автостоп, а тут еще случились какие-то праздничные выходные, в результате чего все население Праги рвануло прочь из города. Казало бы, мне это даже на руку, но нет: стоял не то что выезд из города, стоял хайвэй на протяжении километров двадцати. Машинам не нужно было тормозить, чтобы меня подобрать, они и так передвигались внутри пробки с черепашьей скоростью. Нечто подобное приключилось со мной в Тарифе, но не в таких масштабах. В общем, в том, что в Зальцбурге я оказалась лишь в семь часов вечера, не было ничего удивительного.
Гостить меня вызвался Набин, мальчик из Непала, который переехал в Европу пять лет назад. Он написал мне, когда я уже совсем отчаялась – почему-то найти крышу над головой в Зальцбурге было очень сложно. Человеком Набин был неплохим, но было в нем что-то отталкивающее: вместо стирального порошка он использовал гель для душа, а шутки часто оказывались на грани фола, будучи при этом даже не смешными. Зато рисовал мой новый друг замечательно: на стене красовалась выполненная весьма достойно картина с изображением бывшей девушки. Примерно через год я узнала, что он переехал в Лиссабон. Честно сказать, я его понимаю: в беспечном городе у моря дышится легче, чем в холодном и гордом Зальцбурге.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Benvenuto (итал.) – добро пожаловать.
2
Джелатерия (итал. Gelateria) – кафе, в котором производится и продается мороженое.
3
Я не верю! Из России в Аргентину? Ты не можешь сделать этого. Я не уверен, что понял, но если это так, то ты сошла с ума (перевод с испанского, английского и французского).
4
Кауч (англ. Couch – диван) здесь и далее – обозначение не столько дивана, сколько возможности переночевать у местного населения в счет магнитиков, занятного культурного обмена и прочих плюшек. Активно используется в речи путешественников-пользователей сайта Couchsurfing.org.
5
Grazie, Grazia! (ит.) – спасибо, Грация!
6
Bad teacher (англ.) – плохой учитель.
7
Хост – термин, который употребляют пользователи couchsurfing.org для обозначения приглашающего к себе человека.
8
Belle journée, n’est-ce pas? (фр.) – прекрасный день, не правда ли?
9
Je t’aime (фр.) – я тебя люблю. Je veux manger (фр.) – я хочу есть.
10
Cherie (фр.) – дорогой, ненаглядный.
11
Хайвэй (англ. highway) – скоростное шоссе.
12
Uno, dos, tres, cuatro (исп.) – один, два, три, четыре.
13
Solo maria, solo maria (исп.) – только мария, только мария, при этом «мария» – ласковое сокращение от марихуаны.
14
Amore mia (ит.) – любовь моя.
15
Equipo Limoncello (ит.) – команда Лимончелло.
16
Por qué no? (исп.) – почему нет?
17
Цитата из романа бразильского писателя Пауло Коэльо «Алхимик».
18
Don’t worry, be happy (англ.) – не переживай, будь счастлив.
19
Go, Russian girl! (англ) – иди, русская девочка!
20
«Wonderful life» (англ. «удивительная жизнь») – песня группы Black.
21
Строчка из песни группы «Сплин» – «Прочь из моей головы».
22
Keep moving (англ.) – продолжай двигаться, не останавливайся.
23
Sleep (англ.) – спать.
24
Adios, amigos! (исп.) – до свидания, друзья!
25
Серж Генсбур – французский поэт, композитор, автор и исполнителей песен, актер, кинорежиссер и сценарист. Помимо прочего, знаменит своими романами с самыми красивыми женщинами эпохи, среди которых была даже Брижитт Бардо.
26
Перевод с французского Ольги Соколовой.
27
Fuck me. I’m a dreamer (англ.) – «пошли меня к черту, я – мечтатель». Отсылка к песне Architects – Naysayer. Надпись на одной из стен
в Амстердаме.
28
Незамысловатая импровизация, в переводе с английского: «Мы идем по улице, я хотела бы улететь на Крит!».
29
«Я не могу заткнуться, я не могу сдаться!».
30
Сквоттер – производное от английского Squatting, лицо, самовольно вселяющееся в пустующее помещение.
31
Eins, zwei, drei! Schicke, schicke Schweine! (нем.) – «Один, два, три! Шикарные, шикарные свиньи!». Строчка из песни певицы Глюкозы.