Ричард Длинные Руки – грандпринц

Епископы, с моей стороны Геллерий, со стороны Леопольда – благообразный и очень знающий богословие Арландий, понимали ситуацию и провели церемонию достаточно быстро.

Я все время ловил на себе насмешливый взгляд Аскланделлы, но держал морду спокойной и равнодушной.

Едва церемония закончилась, я быстро поднялся на ноги, без всякой величавости, король здесь – Леопольд, а я – полевой вождь, сказал громко и властно:

– Его Величество король изволит отдохнуть после долгой дороги и пообщаться с дочерьми, а у меня важный разговор с моими лордами!.. За мной!

Пока сакрантцы хлопали в растерянности глазами, я так же быстро сошел с помоста, улыбнулся всем волчьим оскалом и ушел по коридору, ведущему от трона внутрь здания.

Лорды двигались следом, толкаясь в тесноте перехода, а я все ускорял шаг, пока они не перешли почти на бег, но дальше уже Зигфрид подал слугам знак, они распахнули двери пока еще моего кабинета и отступили.

Я с порога снял корону и метнул ее на оленьи рога над дверью, где она повисла на самом верхнем отростке и красиво закачалась, поигрывая в свете свечей рубинами и топазами.

– Садитесь, – велел я, – кто устал, а кто нет – может стоять. Разговор будет длинным, но коротким.

Лорды в самом деле кто сел, кто остался на ногах, лишь прислонился к стене и заложил ногу за ногу, показывая, что почти лежит. Принц Сандорин сказал почтительно:

– Ваше высочество ознакомит нас с планами продвижения дальше на север?

Я сказал раздраженно:

– Принц, вы последние дни торчали в своем лагере, даже принцесса без вас заскучала, и не слышали о последних указаниях вашего лорда, это я, если еще не забыли! Так и быть, повторю в развернутом виде, а то не до всех доходит с первого раза… Кстати, я сам такой. Сейчас вам расскажу, а потом, глядишь, и сам пойму.

Он поклонился.

– Ваше высочество…

– Дальше, – сказал я властно, – нашей армии идти нет смысла.

Кто-то охнул:

– Ваше высочество!

– Империя Мунтвига распалась, – сказал я жестко, – или распадается. Так обычно и бывает у завоевателей, которые не могут предложить даже союзным королям никакой мощной объединяющей идеи, кроме обещания нахватать много богатой добычи и прирастить свои королевства землями более слабых соседей. Правда, есть еще и массы фанатиков, которые двинулись на Юг с маниакальной идеей распространить власть апостольской церкви на весь мир, но наш встречный удар не только сокрушил хребет мощи мунтвиговских армий, но и вдребезги разбил их веру. С такими людьми проще, Господь отвернулся от них, значит, они идут неверным путем, пора теперь им всем разойтись по домам и каяться…

Они слушали очень внимательно, Сандорин проговорил медленно и с недоумением:

– Ваше высочество, не значит ли это…

– Да, – сказал я резко. – Значит!.. Мы уже в Сакранте, но до сих пор не знаем, где начинаются земли империи Вильгельма!

Клемент прорычал с воинственной ноткой:

– И сколько у него войска!

– И насколько велика территория, – добавил Сулливан.

Мидль негромко кашлянул, а когда на него оглянулись, сказал мягко и с укором:

– Его высочество всего лишь желает узнать, как проще вернуть принцессу Аскланделлу ее родителям. Хотя если кто-то поинтересуется моим мнением, то я за то, чтобы ее оставить у нас.

Я сказал зло:

– А на каком основании? Она здесь временно, потому что мы по ошибке захватили ее свадебный кортеж и разграбили… или не разграбили? Это неважно.

Альбрехт сказал рассудительно:

– Герцог Мидль говорит, как всегда, мало, но строго по делу. И, добавлю, мудро. Принцесса, как мы все заметили, не чувствует себя ущемленной.

– Не показывает, – сказал я сварливо.

– Возможно, – согласился он, – у нее такое воспитание. Но возможно и то, что ее воспитание позволяет ей не чувствовать себя так уж ущемленной.

– Погодите, – сказал Сулливан, – а когда передадим родителем, не натравит это всю армию Вильгельма? Разгневанные родители на что только не пойдут… С другой стороны, у нас будет возможность совершить больше боевых подвигов. А то как-то получилось с Мунтвигом разочаровывающе быстро. Я ждал грандиозных сражений, кровавых битв, чтоб кровавые ручьи сливались в кровавые реки…

Я вскинул обе руки, все умолкли, я сказал решительно:

– Все, каникулы кончились, я отбываю.

Сандорин вскрикнул в испуге:

– Ваше высочество, я даже не спрашиваю, зная вас, куда вас занесут ангелы, пусть они даже с рогами… но – надолго?

Я пожал плечами.

– Не от меня зависит.

Он аристократически охнул.

– Как это… не от вас? А кто есть старше вас? Даже император Вильгельм вряд ли вами покомандует!

Глава 9

Все тоже смотрят примерно так же, только Альбрехт вздохнул, понимает, что в мире несколько параллельных, так сказать, силовых структур, из которых королевская власть самая слабая, а все остальные: власть церкви, объединение Высших Магов, могучие рыцарские ордена… все это развивается, не обращая внимания на то, какие короли там внизу сменяют друг друга и какие мелкие междоусобные войны ведут, а эти войны все мелкие, даже если и направлены, ах-ах, на захват всего мира, который на самом деле неизмеримо больше, чем они думают.

Клемент прогудел мощно:

– Принц… Его высочество будет выполнять миссию гораздо более важную, чем наше завоевание этих королевств.

– Что-о?

– Потом расскажем, – успокоил Клемент.

В кабинет заглянул Зигфрид.

– Ваше высочество! К вам гость…

Слова он произнес так многозначительно, что из кресла, опережая других, тут же поднялся даже медлительный на отдыхе Сулливан.

– Мы оставим ваше высочество, – сказал Альбрехт, – но рассчитываем, что перед самым отбытием вы еще передадите нам последние инструкции.

– Передам, – пообещал я. – Мало не покажется!

Едва они вышли в коридор, Зигфрид пропустил в кабинет человека в плаще и с накинутым на лицо капюшоном. Дверь захлопнулась, человек поднял капюшон.

Я увидел бесстрастное лицо Дональда Дарси, он коротко поклонился и застыл, ровный и бесстрастный, но исполненный почтительности.

– Сэр Дональд, – произнес я.

Он поднял голову, взгляд прям и тверд, произнес таким четким и контролируемым голосом, что я невольно вспомнил Аскланделлу:

– Ваше высочество!

– Сэр Дональд, – сказал я, – вам я всегда рад, как радуемся всегда чему-то новому в нашей вообще-то привычной и серой обыденности. Хотя это вредит дипломатической сдержанности и протоколу, но, как говорит ваша принцесса, мы ж дикари, а дикарям, как вы понимаете, все можно.

Он сказал с улыбкой, дескать, юмор уловил:

– Хорошо быть дикарем!

– Расчудесно, – ответил я. – С какими новостями, сэр Дональд?

Он произнес как-то очень значительно, не сводя с меня пристального взгляда:

– Ваше высочество, я все по тому же поводу…

Я воскликнул:

– Забирайте!

Он смутился, сказал с приятной улыбкой:

– У вашего высочества весьма оригинальное чувство юмора… Ваша армия все ближе к границам империи Вильгельма Блистательного, так что нет острой необходимости забирать ее высочество Аскланделлу и везти через дикие и опасные места с небольшим отрядом…

– Дам большой, – заверил я.

– Но не больше, – заметил он, – чем вся ваша армия.

– Сэр Дональд, – сказал я, – могу вас известить даже официально, хотя пока что делаю это частным образом… в общем, наша защитительно-освободительная миссия ограниченного контингента войск с целью принуждения к миру… ничего, что так сложно?.. практически завершена. Я не вижу острой необходимости в продолжении нашего замечательного и победоносного дранг нах норд.

Он напрягся, но я даже по застывшему лицу читаю достаточно отчетливо, как проносится множество суматошных мыслей, в том числе есть и облегчение, что опасная армия с непредсказуемым вождем наконец-то остановилась, и жажда понять как можно скорее, останемся ли здесь, объявим ли все захваченные земли своей собственностью или же поступим осторожнее и посадим на трон своих людей…

Наконец он проговорил осторожно:

– Ваше высочество?

Я пояснил с удовольствием:

– Можете забирать принцессу. Это наша конечная остановка. Дальше не пойдем, нет смысла. Мы ж дикари, но не дураки. Сам Мунтвиг, как полагаем, где-то с войсками южнее. Или не с войсками, а только собирает новое мясо для наших мечей и топоров.

Он проговорил с сомнением:

– Думаю, новых набрать будет непросто.

– Мы тоже пришли к этому же выводу, – ответил я любезно, – потому и не усердствуем с военными приготовлениями. Мечи держим в ножнах сухими.

Он посмотрел с некоторым ожиданием, но я не стал объяснять загадочную фразу, лишь про себя добавил, что хотя мечи и в ножнах, но ножны эти далеко не убираем.

– Ваше высочество, – проговорил он медленно, – это просто сокрушительная новость. Я должен немедленно сообщить Его императорскому величеству.

– А он, – сказал я, – не разрешает вам самому на месте решить такой пустяковый вопрос?

Он с достоинством выпрямился, в лице сдержанное негодование, но в голосе прозвучал отчетливый укор:

– Ваше высочество, когда дело касается особо высокорожденных лиц, ничто не бывает пустяковым.

Я пробормотал:

– То-то меня и не тянет в верха.

Он ответил с поклоном:

– Ваше высочество уже там. Только не желаете признавать это. И частенько ведете себя весьма… компрометирующе. Ну, по некоторым сведениям.

– Задаю новые стандарты, – буркнул я.

– Ваше высочество?

– Когда-то, – пояснил я, – все будут работать, а не таскаться огромной свитой за государем по любому поводу.

Он ужаснулся:

– Такой ужасный мир невозможен, ваше высочество!..

– Увы, – сказал я, – он придет, но вы не увиливайте насчет принцессы. Передайте своему императору, что ждем либо кортежа для принцессы, либо подробную карту безопасного маршрута, по которому сами отвезем императорскую дочь в ее империю. Плату не возьмем, обещаю!.. А то еще не примете ее.

Он повторил задумчиво:

– Карту безопасного маршрута…

– Ладно-ладно, – сказал я нервно, – обойдемся, а то уже вижу, что вы думаете, подозрительные вы мои… Просто укажите, куда доставить принцессу.

Он сказал несколько смущенно:

– Это не подозрительность, ваше высочество, а предусмотрительность. Любой государь заколеблется, прежде чем вручать другому государю подробную карту безопасного маршрута в свои земли… С вашего позволения я отбуду сегодня же.

– Не смею задерживать, – сказал я с облегчением.

Он сказал с поклоном:

– Только перед отбытием я просил бы разрешения встретиться с принцессой.

– Да ради бога, – сказал я, – сколько угодно. Может быть, она согласится поехать прямо с вами? Мужчина вы вполне видный…

Он сказал поспешно:

– Принцессы не могут путешествовать с мужчинами, ваше высочество! Разве что с очень большим эскортом.

– Принцесса сейчас в своих апартаментах, – сказал я кисло. – Можете к ней прямо щас…

– Я не смею без предварительной договоренности, – предупредил он, – и заранее назначенной даты.

– У нас все проще, – ответил я, – но если хотите, впереди побежит слуга и будет предупреждать, что вы идете к принцессе. Велю кричать громко, чтобы принцесса услышала заранее и задолго до.

Он остановился, взглянул с вопросом в глазах.

– Задолго до чего?

– Не знаю, – ответил я откровенно. – Думаете, я был хоть раз в ее покоях?

Он посмотрел изумленно.

– Что… ее высочество ни разу не дала вам аудиенции?

– Ни разу, – ответил я, умолчав, что не напрашивался, но голосом на всякий случай постарался подчеркнуть горькую обиду. Так, на всякий случай, вдруг и пригодится, обиженному разрешается и прощается больше. – Вот так-то!

– Странно, – проговорил он в задумчивости, – это странно. Простите, ваше высочество, я с вашего позволения…

– Идите-идите, – ответил я великодушно. – В спину не вдарю.

Едва за ним закрылась дверь в коридор, из соседней комнатки вышел со свитками в руках Альбрехт.

– Хотите взглянуть?.. Король здесь еще тот жук. Вежлив, обходителен, но, думаю, отец его возглавлял гильдию торговцев. Льстит, говорит любезности, но всячески выговаривает выгодные условия союза с нашим… гм… объединением.

Я фыркнул:

– А этот союз нам нужен?

– Если только так, – ответил Альбрехт, – на всякий случай. Но король полагает, что целью всей нашей жизни было захватить Сакрант и вторгнуться в Генгаузгуз.

– Разубеждать особенно не стоит, – посоветовал я. – Просто пусть помнит о соотношении сил. Где сейчас Мунтвиг, никто не знает. У него оставались еще некоторые земли, где можно наскрести народу на две-три армии, но после захвата Генгаузгуза многие союзники наверняка вспомнили насчет шкуры неубитого медведя.

– Ядро останется, – предостерег он.

– Конечно, – согласился я, – фанатики не отступятся. К счастью, апостольская церковь наименее фанатичная из всех церквей. Не знаю даже, чем Мунтвиг сумел их зажечь.

– Думаете, они сейчас в сомнении?

– Кто уже не отступился от Мунтвига, – ответил я, – тот сейчас проверяет каждое его слово. А это значит, монолит растрескался. Будем надеяться, развалится сам. Сомнение в истинности веры – уже поражение.

– А не развалится, – сказал он бодро, – ударим молотом! Или тараном. Иначе зачем вы так старательно и, надо признать, умело создавали армию?.. Кстати, ваше высочество, у меня появилось серьезное подозрение насчет Аскланделлы…

– Давайте, граф, – сказал я с живостью. – Насчет Аскланделлы приму любые подозрения.

– У меня зародилась мысль, – сказал он почти шепотом, – нет, догадка, почему именно принцесса так настаивает, чтобы вы приняли королевскую корону!

– Ну-ну?

Он огляделся по сторонам, подбежал к двери, приложил ухо и послушал там так долго, что я едва не швырнул в него креслом, наконец вернулся и сообщил:

– Ваше высочество… она просто не хочет выходить замуж за принца! Пусть даже коронного!

Я поперхнулся, готовый выслушивать любые обвинения в кровавом заговоре с целью захвата власти и умерщвления всех несогласных, повернулся к нему, медленно наливаясь белой яростью.

– Что-о?

Он отпрыгнул в испуге.

– Полагаю, ваше высочество, она права. Это будет ущемлением ее достоинства. Она не просто дочь короля, она дочь императора!.. Настоящего, потомственного, у которого и отец был императором, и дед, и прадед…

Я прошипел люто:

– И что вы предлагаете, сэр…

Он отступил поспешно, выставил перед собой ладони.

– Ваше высочество!.. Это не только мое мнение. Это же в общих интересах. Вы сами как-то милостиво и мудро брякнули, что личная жизнь государя принадлежит не ему, а всему королевству.

Я стиснул кулаки, но Альбрехт смотрит с таким видом, словно я и в самом деле мудрый. Я выдохнул весь жар или хотя бы половину, сказал медленно, пусть и сквозь зубы:

– Все верно, граф. Моя жизнь, мои мечты, мои усилия принадлежат… нет, не королевству, это же мелочи, теперь видим!.. а тому прекрасному, что строим в этом грешном и лживом мире. Но как строить, определяют не те, кто руководствуется древними традициями и старыми нормами… Новому миру – новые правила!

Он неохотно кивнул.

– Ваше высочество… я все понял.

– Идите, – разрешил я и добавил милостиво: – И не грешите.

По-моему, эти слова я где-то слышал или кто-то их говорил, но это неважно, все хорошие слова и поступки – мои, а нехорошие – моих противников.

Глава 10

Клемент ввалился медленный и величавый, как слон, он ускоряется лишь в битвах, да еще в походах быстр, а на отдыхе всегда царственно ленив и важен.

– Север, – сказал он и звучно зевнул, – мне раньше казалось, чем дальше на север, тем нравы чище…

Я спросил с интересом:

– А что изменило взгляды?

– Привычные интриги, – ответил он и, подавив новый зевок, сказал равнодушно: – Уже от двоих было осторожное прощупывание нашего отношения к своему лорду. Дескать, не слишком ли он много захватывает власти в свои загребущие…

– Так и сказали?

– Нет, – пояснил он, – загребущие, это я от себя, мы же все знаем, у кого они самые загребистые! Он сказал чуть иначе, но суть в том, что все просвещенные и мудрые государи всегда советуются с лордами. Более того, даже ведомы ими, ибо две головы всегда лучше одной, а три так и вообще…

Я поинтересовался без особого интереса:

– А кто начал этот разговор?

Он пожал плечами.

– Не то граф Тенген, не то барон Руппин. Разница между ними была меньше часа. Думаю, они не сговаривались. Просто это самое простое в придворной интриге… Какие-то меры примете?

– Никаких, – ответил я. – Интриги… это всего лишь разговоры.

– Опасные.

– Смотря в каких условиях.

Он посмотрел очень внимательно поверх фужера с вином.

– А что у нас за особые?

– Еще не знаю, – ответил я, – просто чувствую, мы свое дело выполнили. А в этих условиях вообще-то правильные попытки местных интриганов вбить клин между мною и моими соратниками… бесполезны. Мы уйдем отсюда раньше.

В дверь заглянул Зигфрид.

– К вам посол. Тот самый.

Я кивнул.

– Впусти.

Альбрехт ухватил Клемента за руку и потащил за собой.

– Пойдемте, герцог, я покажу вам некоторые новые экономические модели, вам понравится…

Дональд Дарси вошел быстро, поклонился.

– Сэр Дональд, – сказал я.

– Ваше высочество…

– Надеюсь, – сказал я, – общение с ее высочеством Аскланделлой прошло успешно?

– Благодарю вас, ваше высочество.

– Сэр Дональд, – сказал я внезапно, – а много у императора таких, как вы?

– Ваше высочество?

– Вы прекрасно поняли, – укорил я. – Империя Вильгельма, как я уже знаю от его дочери, находится в достаточной изоляции. Ни туда не ввести войска, ни оттуда нельзя двинуться победным маршем. Остается только развивать вот такой способ перемещения… Вы не станете утверждать, что вы один-единственный?

Он помолчал, глядя мне в глаза, я видел, как подбирает ответ, а когда заговорил, голос звучал уверенно и с надлежащей долей искренности:

– Ваше высочество, подобные перемещения требуют не только огромных затрат, но и крепчайшего здоровья… а также полного доверия его императорского величества.

– Об этом догадываюсь, – сказал я.

– Последнее особенно важно, – сказал он. – А доверяем обычно легко, если дело касается мелочей. Даже когда говорим, что доверяем жизнь… но что наша жизнь, разве большая ценность?.. Интересы империи во сто крат важнее, а таким доверием император не разбрасывается…

Я слушал, внимательно следил за его лицом, мимикой, жестами, наконец проговорил:

– Сэр Дональд, вы в самом деле в родстве с императором?

Он запнулся, посмотрел на меня расширенными глазами и достаточно оторопело.

– Ваше высочество?

– И в достаточно близком родстве, – сказал я с нажимом.

Он поперхнулся, сглотнул ком в горле и сказал с усилием:

– Ваше высочество… я не стану ни возражать, ни подтверждать ваши слова, как вы понимаете сами… только замечу, ваше предположение лишь подтверждает, у императора просто не могут быть десятки людей, перемещающихся… нетрадиционными способами.

Я создал кубок с вином, сунул ему в ладонь.

– Пейте, это не яд. Эти нетрадиционные, гм, весьма осуждаемы церковью, потому приходится таиться, понимаю. Значит, империя Вильгельма совершенно не играет роли в регионе?

Он сделал глоток, взглянул на меня поверх края кубка и произнес осторожно:

– Только как некий сдерживающий фактор.

– Сэр Дональд?

Он пояснил, осторожно подбирая слова:

– Чужая армия не может вторгнуться к нам, однако мы можем вывести через контролируемый нами проход достаточное войско, что решит исход битвы между местными лордами и даже между королями. Конечно, мы так не делаем, нас изоляция вполне устраивает, никто не желает перебираться на ту сторону…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.