Я запрещаю этому быть на Земле

– Мы живы! – ответила Лариса, обернувшись и мельком бросив взгляд за меня, туда, где должен был сидеть Влад. – И мы падаем!

– Что с Владом?

– Да жив я! – откуда-то снизу простонал он.

– Жив, но не гарантирую, что цел. Весь в кровище, – доложила Лариса. – И у нас крыла нет. Мы падаем, Флоренс!

Лариса с болью посмотрела на лежащего на полу Влада, зажмурилась и пристегнулась, наконец. Пару ударов сердца катер ещё продолжал падать широкой спиралью. Потом мы врезались в выступ скалы, картер развернуло, приложило о другой выступ вторым боком и он ещё несколько метром по инерции проехал на брюхе по каменной осыпи, прежде чем, наконец, остановиться.

– Да отпусти же меня! – наконец смогла вырваться я из заботливого кокона страховочных ремней. – Влад! Влад!

– Никогда не буду воровать, – простонал он, поднимаясь на карачки.

– Лежи, не шевелись! – скомандовала я, активировав сандрона и фиксируя положение тела Влада.

– Если бы я знал, что за воровство такая кара настигает… – пытался хихикать он.

Кровь пузырилась на его разбитых губах.

– Такая кара настигает за не пристёгнутые ремни безопасности, – изрядно помятая Лариса присоединилась к моим попыткам оказания первой помощь Владу.

– Жук, что ты уши развесил!?! – по – видимому, Флоренс перепутала кнопку связи, оглушив нас своим воплем. – Лукас, лети за ними! Живо!

– Влад кончай дергаться! – устало упрекнула его Лариса, пока я протягивала ремень под его ногой.

– Да кончайте вы, девчонки, – тряхнул он головой, оросив пол брызгами крови. – Я сейчас встану. Что я маленький что ли?

– Лежи! Может, у тебя позвоночник сломан, – остановила его Лариса. – Встанет он.

– Лара? Лара, что с Владом? Ройза говорит у него ребра сломаны! И потеря крови. Что вы молчите, подлецы вы этакие!

– Влад под обезболивающим. Спит, – отчиталась Лариса.

– А с тобой что?

– Да всё нормально, живы мы! Заберите нас. Катер долго не продержит защиту. У нас крыла нет. И брюхо вспорото.

– Ларка! – раздался голос Лукаса. – У вас шлюза нет. Сплющен и весь бок разбит. Я вас не смогу на борт взять.

– Владу срочно помощь доктора нужна! – отозвалась Лариса. – И у нас с Дарой планетарной защиты нет. Мы не выйдем наружу.

– Пристегнитесь. Я забираю вас вместе с обломками катера. Надеюсь, катер не развалится по дороге.

– Дай нам минуту.

Мы с ней закрепили обездвиженное тело Влада здесь же на полу и натянули на него дыхательную маску. Выглядел он страшно. Разбитое лицо набухло кровоподтеками и кровь всё ещё продолжала проступать по краям стыков пластырей.

Я помогла пристегнуться Ларе, игнорировав её возражения. Ей тоже здорово досталось. А потом пристегнулась сама.

Поле захвата надёжно держало расколовшийся корпус катера. Но, даже зная, что герметичность защитного поля не нарушена, я всё равно прислушивалась к каждому треску и шороху. После того, как мы едва не столкнулись лоб в лоб с кораблём, вышедшим из подпространства прямо в атмосфере, эта планета перестала казаться надёжной. Даже с её абсолютно безопасными полётами и полной защитой от столкновений по причине отсутствия другого летающего транспорта кроме нас. Нашелся же какой-то идиот!

Троянский конь

Не успела я от доктора выйти, как Борис соединил меня с Центром координации. Вернее, с Константином, который сейчас работал в этой самой комиссии по закрытию миссии. Почему-то он не смог связаться со мной по личной линии.

– Вы что с ума сошли! – возмутился Константин. – Дара! Сейчас идут слушания по работе этой миссии! И прямо во время заседания мы получаем сообщение об очередном нарушении! Нам и так тяжело отстаивать эту миссию. Что вы там вытворяете?

– Послушайте, Константин, – остановила я его поток негодования, – авария не случайна! У нас прямо по курсу катера из подпространства вышел корабль! Прямо в атмосфере планеты!

– В атмосфере? – выпрямился Константин. – Номер засекли? Дара, срочно сбрасывайте мне все доказательства. Слушание идёт прямо сейчас. Через два часа будет решено закрывать миссию или оставить. Мне информация нужна немедленно!

– Я поняла, – кивнула я. – На сканерах есть момент выхода. Мы сейчас скинем вам позывные борта.

– Флоренс, – я развернулась к капитану.

– Я слышала, – коротко отозвалась она. – Пошли.

– Засек кто Лару сбил? – подошла она к Борису.

– Да, – он не поднял лица, все так же глядя в пол и не обращая внимания на наше вторжение. – Сам выход в атмосфере зафиксирован. Позывные зафиксированы, но…

– Что но? Номер давай! Я им такое устрою! – погрозила кулаком экрану Флоренс. – Вообще летать разучатся! Весь остаток жизни ползать будут!

– Корабль с этим номером в этот же момент находился совсем в другом месте, – монотонно ответил Борис, подняв на нас покрасневшие от напряжения глаза. – И никуда он не нырял.

– Так, умник. Давай без этого занудства, – потребовала Флоренс. – Думаешь у меня без твоих иносказаний голове пухнуть не от чего?

– Я что виноват? – взорвался Борис. – Маяки засекли выход корабля в атмосфере. Вот номер, видишь?

– Ну? Так что ты мне голову дуришь?

– И вот корабль под этим номером в это же самое время, – Борис вывел на экран вторую картинку камер наблюдения станции. – Секундомер видишь? И стоит он прямехонько в зоне видимости радаров. У нас под носом.

– Это борт наблюдателей?

– Их самых. И никуда они не отлучают я ни на долю секунды. Но проклятая аппаратура считает, что это они вышли в атмосфере прямо перед Ларой!

– Да погоди ты не тараторь! Покажи номер, – потребовала Флоренс. – А у этого?

Борис послушно вывел на экран оба хронометра.

– Чертовщина какая то! Я тебе сказала заявку техникам написать? – прикрикнула она.

– Да писал я! И не один раз! Наши гении считают, что все работает безупречно! И вот! Пусть полюбуются!

– Но корабль же перед Ларкой из подпространства вышел! – ткнула в экран капитан.

– Флоренс, время! – напомнила я. – Посылаем всё, что есть. Записи с камер катера, записи радаров. И пусть сами разбираются. Саша?

– Да. Получилось. Все добавлено в этот пакет сообщения, – спокойно отозвалась она.

Я вздохнула. Ну что же. Наш троянский конь отправлен прямо на рассмотрение комиссии. Не могут они не заметить образцы биоматериалов цеплагров. Ну, всё. Отвлекающий манёвр запущен. Теперь быстрое решение о закрытии миссии нам не грозит. Надо успеть всё грамотно сформулировать для Совета Миров.

– Интересно, какая у них будет реакция, когда они увидят доказательства своего присутствия на планете? – усмехнулась я. – Цеплагры входят в эту комиссию.

– Это не цеплагр был, – как-то подозрительно спокойно и безжизненно ответила Саша.

– Не цеплагр? Под жреца маскировался не цеплагр?

Она отрицательно покачала головой.

– Он всё таки умпал? – и сердце моё свалилось куда-то к пяткам.

– Хуже. Он щашур, – монотонно проговорила Саша и вдруг запустила книгой в стену. – Как? Вот объясни мне – как!?! Они же наши партнёры по миссии! Мы же станцию строили одну на двоих! Мы доверяли им! Они единственные из всех партнёров поддержали наши работы по изъятию обречённых! Они же наши партнёры!!! Как так можно?

– Щашур? – истерика Саши помогла мне не впасть в ступор от этой информации.

– Они активно принимали участие в исследованиях планеты всё это время! – не унималась Саша. – И тотальное изучение биовидов проводили. И матрицы ущебров и самих себя в картотеке подменили. А мы всё это время опирались на данные их исследований! На заведомо умышленно искажённые данные! Вот твари!

– Щашур, – повторила я, смиряясь с этой мыслью.

– Карина, ты как? – набрала вызов Саша, немного успокоившись. – Тогда подходи в зал управления. Флоренс, кажется, ушла. Борису есть, что вам рассказать.

Обвинения в подлоге

– Да что вы сговорились что ли с этими проклятыми позывными! – звонкий голос Флоренс прокатился по всему коридору.

– Сейчас заодно узнаем, что ещё стряслось, – Саша шла впереди через этот отвратительный щашурский коридор, через часть станции, построенную предавшими нас партнёрами.

Я старалась не отставать и смотреть лишний раз на эти стены.

– Капитан? – Саша заглянула в зал с продолжающей бушевать мамашей Флоренс.

– Нет, ты это слышала? – мгновенно вовлекла её Флоренс в спор с Борисом и Горгой.

– Что? – уточнила я вместо Саши.

– Они ответили, что корабля с такими позывными вообще не существует! – вскинула руки Флоренс и ткнула рукой в смотровое окно. – А это что по их мнению? Галлюцинация? Голограмма? Не существует! Развели бардак! Корабль найти по позывным не могут! А я говорила, порядок надо соблюдать! Следить за всем хозяйством. И не будут корабли пропадать. Не существует он у них!

– Я что могу сделать? – устало пролепетал Борис. – Я им всё, что мог выслал. Все доказательства.

– Нет, ты это слышал? – обратилась она к безмолвной точке корабля наблюдателей. – Не существует тебя! И нечего торчать тут постоянно, раз тебя не существует!

Мы с Сашей переглянулись. Невооружённым взглядом было видно, что увеличенный экраном контур корабля – это военный цеплагрский крейсер.

– Что за образцы вы отправили с этим пакетом информации? – уперев руки в бока развернулась к нам разъяренная Флоренс.

– Анализы биопроб умплов и их жрецов.

– Нам выкатили обвинение в подделке результатов анализов! – заявила Флоренс. – У нас, оказывается, всё поддельное! Нас атакуют несуществующие корабли, и исследуем мы несуществующую на планете форму жизни! И они ещё и связь нам заблокировали! Это точно нарушение! Официального решения о нашем закрытии ещё нет! Они не могут запускать протокол сворачивания работы миссии до официального приказа о закрытии! Что за самодеятельность?

– То есть, как это мы без связи? – уточнила я. – Мне же надо будет отчет переслать.

– Пошлёшь по экстренной, – отмахнулась Флоренс, всё ещё кипя негодованием.

– Как нам могли связь отрезать до решения о запуске протокола? – тихо поинтересовалась я у Саши.

– Пошли, – потянула она меня за локоть, – Сейчас Флоренс кончит бушевать, вернёмся и расспросим Бориса. Что-то явно не так.

Лишние свидетели

Борису, оказывается, действительно было что рассказать.

– Они точно знали маршрут и время! – возмущённо простонала Карина. – Они вывели свой борт на пути Ларисы специально! И хотели скрыть это, используя тот же позывной, что и у корабля, стоящего в прямой видимости станции.

– То есть, они используют один и тот же позывной как минимум на двух бортах одновременно? – уточнила я у Бориса, который и ввел нас в курс дела. – И делали это многократно?

– Я собрал полный отчет по таким сбоям при их опознании, – подтвердил Борис. – Так что мне тоже есть, что передать твоей комиссии при Совете Миров.

– Но это же прямое игнорирование устоев взаимодействия цивилизаций! – у меня в голове не укладывалось, как такое можно сделать. – Фактически это заявка на выход из Союза Миров! Они пошли на это?

– Вот именно!– печально ухмыльнулась Саша. – Всё ещё серьёзнее. Влад верно подметил. Наши наблюдатели дежурят рядом на военных кораблях.

– Они не посмеют! – машинально возразила Карина, но по её меняющемуся взгляду я видела, как быстро она осознала возможность именно такого развития событий. – Тогда, нас уничтожат в любом случае. Не случайно же нас оставили одних. Все остальные от этой миссии отказались. Хороший шаг, что бы отвести от себя подозрения.

– Я тебе больше скажу, – согласилась я, – никаких наблюдателей здесь официально нет. Это всё галлюцинации.

– И мы сами дали сигнал, что пора от нас избавляться, – не сводя взгляда с кораблей наблюдателей, произнесла Карина. – Когда отправили доказательство присутствия щашуров на планете прямёхонько на рассмотрение комиссии, куда сами щашуры и цеплагры и входят.

– Но если они собьют нашу станцию – это прямое объявление войны, – я постаралась вернуть хоть каплю позитивности в тягостно повисшее молчание. – Они на это не пойдут.

– Тогда почему все их борта военные?

– Жук! – прервал нас звонкий голос мамаши Флоренс, который даже по личной связи звучал оглушающе звонко. – Моя-то связь почему не работает!?! Что с экстренной линией, бездельник ты этакий!

– Её не могли отключить, капитан, – удивлённо ответил Борис. – Сейчас проверю.

– Только не говори, что мы совсем без связи, – взмолилась я.

– По показаниям датчиков всё в полном порядке, – настороженно сообщил Борис, продолжая активировать одному ему понятные команды.

Через пару минут Борис поднял на нас удивлённые глаза, и молча набрал вызов Флоренс.

– У нас нет ретранслятора! – удивленно сообщил он. – Его просто нет!

– Что значит – нет? Куда он делся? – звонко возмутилась Флоренс в ответ.

– Дройда на обшивку восьмого блока! Срочно! – скомандовал Борис.

Без связи

Флоренс вывела картинку с камер наблюдения на экран. Блок с антеннами ретранслятора был срезан наискось. По всему корпусу рядом шли глубокие борозды следа от скользящего удара.

– Что это!?! – заорала Флоренс. – Что ты сделал с моей станцией?

– Я сделал!?! – Борис возмущённо подпрыгнул в кресле, но не оторвался от управления дройдами.

– Как ты мог ретранслятор потерять? – не унималась Флоренс.

– Ничего я не терял! Ты же видишь – он как лазером срезан.

– Как это могло случиться? Почему сразу не сказал, что у нас ретранслятора нет?

– Откуда я мог знать?

– Ну, отчеты же ты проверяешь, жук! Лоботряс! Как можно было такую поломку не заметить? Чем ты вообще тут занимаешься? Потерять ретранслятор!

Борис не пытался прервать поток возмущения капитана. Он сосредоточенно считывал показания дройдов и глаза его расширялись. Потом он откинулся на спинку кресла, продолжая не мигая таращится в отчет дройда.

– Что ты молчишь, олух? – требовала ответа Флоренс.

– Как такое возможно? – недоумевая, проговорил Борис.

– Да объясни ты толком!

– Мы без связи уже три с половиной часа, – доложил Борис. – Похоже, нас задело метеоритом. И снесло ретранслятор. Как ножом срезало.

– Три с половиной часа!?! – взорвалась новой порцией возмущения Флоренс. – Почему ты сразу не доложил?

– Да не знал я! Говорю же! Датчик не сработал!

– Как это не сработал? Ты давно этот датчик проверял?

– Каждые три минуты он проверяется. Но он зациклен. Сигнал до сих пор идёт словно всё в порядке. Такого просто быть не может! Это невозможно!

– Не возможно? Умник! Ладно, масло текло, но потерять ретранслятор! Датчики не проверить! Это уже через чур!

Она оглянулась на сбежавшихся на её крик членов команды. И чуть отдышавшись, вновь повернулась к Борису.

– Починить сможешь?

– Как? Это целый блок. У нас нет запасного.

– Так что делать тогда?

– Ждать, когда ремонтники прилетят, – обреченно ответил Борис.

– А как мы им сообщим, что у нас поломка, умник? У нас же теперь связи нет!

– Никак, – вздохнул Борис. – Надо ждать, когда они сами обнаружат, что с нами связи нет.

– Да перестань ты убиваться. Остынет мамаша, – попыталась поддержать Бориса Лариса. – Ты же знаешь, Флоренс любит обвинять не разобравшись. Она понимает, что ты не виноват.

– Не в этом дело, – мотнул головой жук, продолжая смотреть на дно опустевшей кружки. – Датчик зациклен. Понимаешь? Сигнал идёт как будто всё в порядке.

– Да. Я слышала, – кивнула Лариса. – Нелепое совпадение.

– Никакое это не совпадение! – возразил Борис. – В том-то и дело! Его ударом даже не задело! Он цел! Он в полуметре от царапины.

– И почему его заклинило? – направила я праведный гнев в нужное русло.

– Да не знаю я!

– А если подумать?

– Не знаю я! Не знаю! – Борис встал и раздражённо направился к выходу.

– Как можно такое устроить нарочно? – спросила я. – Если очень надо, что бы мы как можно дольше не узнали, что ретранслятор срезан не шальным метеоритом, а, допустим, лазером?

Он остановился и медленно развернулся.

– Нарочно? Но кому… – он задумался, потом прошёлся по залу взад – вперёд, размышляя. – Вообще-то, зациклить датчик можно только внеся сбой в программу. А для этого, нужно напрямую дать команду с пульта, то есть, надо зайти в управление с пульта. А для этого пульт должен опознать, что у тебя есть код доступа. Код есть только у меня. Но я этого не делал! Что я идиот что ли?

– Подожди, тебя никто не обвиняет, – успокоила его я. – Как ещё можно послать команду датчику?

– Никак!

– Робота ремонтника отправить сменить программу, – предложила Лариса.

– Нет. Только по контуру основных команд, – возразил Борис. – Это же датчик внешних воздействий. От влияния любых внешних воздействий на его программу, датчик защищён.

– И больше код никто не знает?

–Нет. К тому же, мало знать код. Есть ещё система опознания личности. Станция знает, кто именно может ввести код. Если другой человек вводит код, станция его не примет.

– А не человек? Это же совместно используемая станция, – напомнила я. – Извне можно управлять станцией?

Лариса повернулась ко мне, но удивлённо вскинуть брови у неё не получилось. Мешал пластырь, восстанавливающий её лоб после полученных ссадин.

– Теоретически, послать код снаружи можно, – кивнул Борис. – Но в этой миссии мы одни. Значит, код знаем мы одни.

– Как часто код меняют?

– Перед стартом миссии меняли. При подготовке станции к работе.

– А щашуры отказались от участия уже после этого? – уточнила я.

– Они просто не прилетели! – воскликнула Лариса. – Не предупредив, просто не прилетели!

– У них есть код, – кивнул Борис.

– Дара, ты права, – заявил Борис через некоторое время. – Все внешние датчики зациклены. Все, понимаешь? Такое можно сделать, только перехватив управление станций извне. Только тот, кто знает код доступа.

– Надо срочно запросить новый код!

– Как? Мы без связи, – напомнил он.

– Ладно, – вздохнул он, собираясь с силами. – Надо доложить капитану, почему мы этой метеоритной атаки не заметили. Нас и от других только поле и спасало.

– Мы восстановим датчики?

– Конечно, – кивнул он. – Я, правда, ещё не придумал как.

Я вышла из зала управления и тут меня осенило. Поле! Ладно, датчики не сработали, но если был такой удар по станции, значит, у нас щиты отключены? И я вернулась к Борису.

– Работают щиты, – уверил нас жук, когда Флоренс, узнав очередную новость о поломках на её станции, взорвалась волной возмущения. – Удар мог быть в тот момент, когда я сам щит в этом секторе отключил. Когда Лукас доставлял на станцию сбитый катер с вами на борту. Он выходил за границы швартовочного коридора. Мне пришлось отключить щит. Потом он летал за обломками, за крылом и прочими кусками. И они тоже выходили за границы. Я отключал щиты второй раз.

– После доставки катера связь была.

– Я вспомнил! – воскликнул Борис. – Это было во второе отключение щитов. Точно. Лукас начал заводить катер в ангар и мне показалось, что корпус станции дрогнул. Я подумал, что это Лукас задел его обломками. Он отошёл и завел ещё раз. И я проверял после этого по датчикам. И они не показали удара, потому что были уже зациклены. А я подумал, что мне померещилось.

– Нелепое совпадение! – выдохнула Флоренс.

Мы с Жуком переглянулись. Он не сказал капитану. Я удивлённо подняла бровь и выжидательно посмотрела на него. Он вздохнул, собираясь с силами.

– Капитан, мне надо объяснить как это технически могло…

– Вот только этого не надо! – остановила его Флоренс. – Мне только разбираться в ошибках уравнений наложения волновых производных для полного счастья не хватает! Технарям всё опишешь.

– Капитан, это важно,– поддержала Бориса я. – Это дело рук наших партнёров.

– Скорее щупалец, – зло поправил меня Борис.

Как можно не заметить подмену?

Сосредоточится на отчете было не просто. Но надо было внести в него всю новую информацию. В том числе и о диверсии щашуров на самой станции.

Нет связи. А мне надо как-то передать отчет послу. Только бы борт ремонтников не задержался. Теоретически, они должны это заметить, когда не получат от нас подтверждения о получении решения комиссии. Вот, засада. А мы сами сделали так, что бы они не смогли вынести решение быстро. Значит, они могут до сих пор не знать, что мы без связи.

Ладно. Ремонтник всё равно прилетит. И что у нас получается? Что кроме этих ущебров, в ситуацию ещё и сами щашуры замешаны. Что они, маскируясь под жрецов, возможно, оказывают влияние на жизнь городов. И, выходит, они это давно придумали, а может, и давно уже реализовывают, раз даже матрицы подменили. Вот ещё что странно, ущебры не могли не заметить, что это подменённый жрец. Они же помогали ему раздеться. Они же видели этот его скафандр. Каким образом щашур умудрился убедить их сотрудничать с ним?

Двенадцатый час ночи. А я никак не могу успокоиться. Я поужинала, стараясь не вспоминать про нечеловеческие ограничения в еде, и пошла просто пройтись по станции. Вид невзрачной серо-бурой планеты не способен был хоть как-то поднять настроение. К тому же, теперь в глаза так и лезли это маячившие рядом борта наблюдателей. И щашурская часть коридора, казалось, теперь следила за нами, подслушивала нас. Кто знает, из чего на самом деле сделаны эти их стены? Кто проверял это, если мы так слепо доверяли им как партнёрам?

Я стряхнула с себя это наваждение. Это глупо! Я была на сотне различных станций, космических баз, огромных и совсем крошечных. Но даже на терпящих бедствие, я не прислушивалась вот так в звукам, шорохам и скрипам. Это ощущение опасности и ненадёжности только из-за плотного соседства абсолютно чужеродного пространства. Какой извращенец это придумал?

В зале управления горел свет. Я пошла посмотреть, кто ещё мучается бессонницей после такого напряженного дня.

– Жук, ты чего не спишь?

Он потер руками воспалённые от усталости и напряжения глаза прежде чем ответить.

– Тот, кто это сделал, может в любой момент вновь перехватить управление станцией. И, например, скинуть нас с орбиты, – пояснил Борис откуда-то из под пульта. – Уронить станцию на планету. И это как раз – официально разрешённый повод нас расстрелять.

– И ты собираешься без сна дежурить здесь?

– Нет. Я придумал, как устроить сигнализацию на случай такого перехвата. Но надо проверить, что всё работает. Тогда можно и спать.

– И как ты проверишь?

– Сейчас дройд отойдёт от станции и пошлёт сигнал. Если всё сработает, – он зевнул, – я могу поспать, наконец.

– А если не сработает?

– Если не сработает, тогда, как и в первых двух попытках, я останусь искать ошибку и просчитывать всё заново.

– Ну, удачи тебе.

– Благодарю. А ты чего не спишь?

– Не могу уснуть, – призналась я. – Закрываю глаза, и мозг находит новые факты и взаимосвязи. Я встаю и записываю. Закрываю глаза, и всё повторяется.

– Ройза выдал мне снотворное. Хочешь?

– Нет, благодарю. Потом отосплюсь. Сейчас важно всё это в единую схему собрать и Совет Миров убедить.

– Я не смогу обеспечить тебе связь.

– Я знаю, – кивнула я. – Вся надежда на борт ремонтников. Только бы они поскорее обнаружили, что мы не отвечаем. До заседания Совета Миров считанные часы.

5 день на станции

Видео доказательства

Ремонтника ещё не было. Но смело было надеяться, что они с самого утра прилетят.

– Раньше половины одиннадцатого не спохватятся, – подтвердила Лариса. – Мы в десять ежедневные сводки скидываем в центр. Я, правда, не уверена, что их кто-то проверяет.

– Так включай! – донёсся бодрый голос приближающегося к столовой Флоренс. – Технически, приказ о сворачивании миссии мы не получили, твои наблюдения к активным работам не относятся. Мы не обязаны их останавливать.

– Так мощности надо обратно перекинуть, – вошёл следом за ней в столовую Лукас. – Мы же на Горге всё перекинули.

– А он что, до сих пор этот стриптиз смотрит? – поинтересовалась Флоренс, заказывая крепкий напиток с кофеином вместо привычного сока. – Вторые сутки? Я думала, вы его уже отключили. Вот бестолочи! И как я должна объяснить, почему у нас видиотека в режиме перегрузки вторые сутки работает?

Бодрый звонкий голос не мог скрыть покрасневшие от переутомления глаза. Кто знает, спала ли Флоренс или проработала всю ночь?

– Горга? – вызвала его Саша по личной линии и побледнела, услышав его ответ.

– Что? – подскочила Карина.

Саша бросилась прочь из зала.

– Саша! – Карина бросилась за ней.

– Горга! – я набрала вызов.

– …не возможно… не возможно… – отозвался по линии Горги чужой хриплый монотонный голос.

Я побежала за ними к лаборатории Горги.