Я запрещаю этому быть на Земле

– Что-то я не помню, что бы где-то упоминалось, что у вас есть наблюдатели, – призналась я. – А вы сообщали о них в Центр?

– Конечно, – вздохнула капитан Флоренс, недовольно покосившись в сторону Цеплагрских кораблей. – Мы регулярно передаём все регистрируемые сканером показания о зарегистрированных бортах в зоне планеты. И даже дополнительно просили проверить их номера. Нам ответили, что никаких нарушений карантинного пространства со стороны Цеплагрских кораблей не зафиксировано.

– Странно. Это просто совместная миссия. И никаких предписаний о постоянном слежении за вашими исследованиями в материалах дела не было.

– Это зона их прямых интересов, – равнодушно пояснила Флоренс. – Они всегда здесь торчат.

– Борис, можешь организовать мне сеанс связи? – я перешла к цели моего визита.

– Ты вовремя, – усмехнулся он, косясь на Флоренс, делающую пометки в выведенных им на экран данных, – у нас через двадцать девять минут струна. В полном нашем распоряжении целый час. Больше желающих нет. Так что с кем хочешь, соединю.

– Тогда вот по этому номеру, будь добр. И я успею пообедать.

– Вот! – вскинула палец вверх капитан. – Хоть у кого-то голова правильно работает. Я скоро у кухонного агрегата буду отчеты брать – кто сегодня обед пропустил. Мне только ваших голодных обмороков не хватает, трудоголики полоумные. Как я отчет Ройзы покажу? Нет. Как я сама на глаза командующему покажусь с таким отчетом от Ройзы? У меня полкоманды на грани нервного срыва!

Я предпочла тихонько удалиться.

Защитить любой ценой

– Подождите, не расходитесь! – остановила их Саша. – Помогите мне!

Карина поймала за локоть уже вышедшего перед ней Влада и вернула в зал.

Саша встала и прошлась по залу, собираясь с мыслями и формулируя цель продолжения этого внеочередного сбора:

– Я готова взять ответственность за сфабрикованные данные. Я готова сама за это отвечать, но помогите мне, – она резко развернулась и встретилась взглядом с каждым присутствующим. – Нужно выиграть время. Нужно дотянуть до рассмотрения нашей ситуации на Совете Миров. Это долгий процесс, что замечательно в нашем случае. Помогите мне спасти их.

– Что ты задумала? – Горга опередил Ройзу уже осторожно покачивающего головой, прежде чем напомнить высокопарные формулировки про ответственность и прочее.

– Вы же слышали Дару? К идее с рабством серьёзно отнесутся, только если мы предъявим весомые аргументы, что ущебры могут быть другим биологическим видом, – Саша останавливающим жестом выкинула к ним руки, останавливая готовые прозвучать возражения. – Дара ясно дала понять, что для Совета безропотное подчинение представителям своего же биологического вида – признак неразумности, незрелости цивилизации. Они признают необходимость защиты свободных от несносных условий городов, только если идея подчинения навязана другим биологическим видом!

– Ты хочешь подделать результаты исследований?

Саша кивнула, встретилась с каждым глазами и продолжила:

– Пока они будут проверять это, мы успеем связаться с экспертами, вынести эту проблему на обсуждение институтов. Нам просто надо выиграть время! Помогите мне!

– Вообще-то, может прокатить, – повернулся к доктору Ройзе Горга. – Если это будет так же скандально, как заявление о рабстве… Смотрите, как они сразу зашевелились.

– Всё это, конечно, смело, – прикрыл глаза доктор Ройза, – но подделать матрицы невозможно.

– Я имею в виду подмену образцов на матрицы ваших патологических младенцев. – Прямо в лицо выдала ему Саша, – Ройза, вы же сами говорите, там мутации даже на уровне основополагающего металла клеток. И этого нет в отчетах предыдущих миссий! Это заставит поверить, что ущебры не то, что другой вид, что они родом с другой планеты!

Доктор смотрел на неё с нескрываемым ужасом и отрицательно качал головой.

– Сашенька… это убьёт вашу карьеру исследователя. Вы ещё не понимаете этого. Я не позволю вам. Я не могу лишить мир такого таланта как ваш. Нельзя этого допускать. Я не позволю вам. Не позволю.

Они все молчали. Саша обречённо опустилась в кресло и закрыла лицо руками.

– Мы заявим о подлоге матриц. Мы потребуем права дополнительных исследований, – скорее в попытке утешить Сашу, пообещала Карина. – Я потребую проверки данных. Мне нужны ваши сравнительные отчеты по ДНК образцов, доктор.

– Это не так просто, – Ройза неуютно поёрзал в кресле. – Это данные предыдущих миссий, в которых мы не участвовали. И ставя их под сомнение, мы сознательно идём на конфликт с нашими партнерами.

– Мне всё равно! – закричала Саша. – Ройза, нужно просто выиграть время для спасения этой цивилизации.

– Но, Сашенька, – возразил Ройза, – не такой ценой.

– Для того что бы оспорить их, нужно предоставить свои данные. А у нас нет разрешения на взятие образцов биопроб и любые контакты в местными формами жизни, – повторила Саша. – Я возьму всю ответственность на себя. Но помогите мне!

– Подлог не выход, – покачал головой Влад. – Надо добыть настоящие образцы.

– Как? – спросила Лариса. – Для этого надо хоть как-то ушебра царапнуть. А у нас ни одного зонда внутри городов. Только камеры слежения.

– Я не смогу завести в город зонд, не взломав программу остановки работ, – ответил Влад. – А это сразу сигнал о нарушении.

– Особенно сейчас, в режиме полной остановки работ, – вздохнула Карина.

– Надо что-то придумать, – Саша нервно прошлась взад вперёд. – Голословных утверждений будет недостаточно.

– Есть отчет о несовпадении облика по программе реконструкции, – напомнила Карина.

– Это тоже всего лишь расчеты программ, – вздохнул Горга. – Нам бы образцы добыть.

– Не вздумайте идти на прямые нарушения! – испуганно проворчал доктор. – Этим вы только быстрее вынесете всем нам приговор. И нашим друзьям внизу тоже.

– Давайте ещё раз! – не сдавалась Саша. – Что мы можем выдвинуть как доказательства этой теории? Отсутствие в образцах ДНК структур, обосновывающих различия во внешнем облике умпалов и ущебров. Это раз.

– То, что исследования этих образцов были проведены щушерами, а они заинтересованы в получении определённых результатов, – Влад этим доводом заставил доктора нервно поёрзать.

– Не стоит так уж явно обвинять наших партнёров в фальсификации! – Ройза вытер, выступивший на лбу пот. – Вы понимаете, что после такого заявления, нас точно вышвырнут отсюда?

– Что кроме биоматриц может доказать, что ущебры другой вид? – взмолилась Саша.

– Записи, – задумчиво произнес Горга. – Я знаю, какой момент надо отследить в записях! Но это колоссальное количество материала. Флоренс не разрешит мне перекинуть мощности.

– Ты о чём? – Саша с надеждой вцепилась в его слова.

– Возможно, у нас есть видео доказательства настоящего облика ущебров, – пояснил Горга. – Без всего этого карнавала. Хотя и так видно, что они отличаются от умпалов. Но возможно, есть какие-то более кардинальные отличия. У них же даже в движениях есть что-то… Не знаю как выразить. Не свойственное умпалам.

– И есть записи раздетых ущебров? – уточнила Карина.

– Несколько камер же работали внутри дворца. И там могут быть моменты переодеваний, например. Перед этим самым обрядом зачатия они переодеваются.

– Ты за ними подглядывал? – уточнила Карина.

– Нет. Но на камерах эти моменты могли быть сняты.

– И как их найти в таком объёме?

– Вот! В этом и вопрос, – Горга застонал. – Нет, я могу задать четкие критерии поиска фрагментов. Точно смогу. И автоматика выделит все фрагменты записей. А потом мы их отсмотрим. Но для быстрой обработки такого объема, надо уговорить Флоренс перекинуть дополнительную мощность на мою лабораторию.

– Она не может, – покачал головой Вадим. – Мы в режиме сворачивания миссии. Резкий всплеск активности не скроешь. Нельзя так подставлять капитана.

– Мы можем перекинуть мощности с других ресурсов, – первый раз за всё время подал голос Лукас.

Все обернулись к нему.

– С геосканера, например, – предложил Лукас. – Планета стабильна. У нас минимальные шансы пропустить землетрясение.

– Это всё равно заметят, – Лариса посмотрела на доктора. – Но это хоть не явная активизация деятельности в условия полной остановки работы.

Все посмотрели на доктора.

– Я спрошу у неё, – пообещал доктор. – Она придумает, как это сделать.

– Обидно, если мы не найдём доказательств, – вздохнул Вадим. – Я уже и сам поверил, что умпалы оккупированы злыми ущебрами – пришельцами из космоса.

– А если это правда? – задумчиво произнесла Карина.

Саша только вздохнула.

– Да вы что, сдурели!?! – разнёсся по коридорам звонкий голос капитана.

Все невольно вжали головы в плечи. Они не слышали, что говорил Ройза. Но все понимали, что капитану это проблем добавит.

– Ладно! – воскликнула Флоренс и все разом выдохнули. – Давно было пора бросить всё это! А то я внуков так и не дождусь. Молодёжь нынче такая – сама не проконтролируешь, они о детях даже не задумаются. А из меня выйдет замечательная бабушка.

Её команда, как нашкодившие дети, заглянули в проём двери из-за спин друг друга.

– Флоренс, милая, да не томи ты их, – попросил Ройза, указывая на их физиономии в дверях. – Время на исходе.

– Так пусть не теряют его! – прикрикнула Флоренс, избегая встреч с лицами своей команды. – Идите, отключайте геосканер! Что вы мне глазки строите? Работайте! Время на исходе!

Цена тарелки супа

В столовой никого ещё не было. Мне теперь долго не избавиться от этого шока. Я наверно в первый раз в жизни серьезно задумалась, выбирая блюдо на обед. А если бы у меня не было возможности вот так запросто прийти когда захочу и взять что захочу в любом количестве? Что если бы еды не хватало на всех? Если бы мне тоже приходилось делать то, что мне не нравится, и я не хочу только ради того, что бы получить порцию необходимой мне еды?

Я настолько безответственно всегда к этому относилась! Мне и в голову никогда не приходило что еда – это ресурс. И он может быть ограничен. Взять хотя бы эту мою привычку выбрать что– то и после нескольких глотков понять, что хочу совсем другого. И то тоже не доесть до конца. Нет, теперь я буду к этому тщательнее подходить. Сейчас я возьму овощной суп. Точно. Я точно хочу именно этот суп. И обещаю съесть все до последнего глоточка. Слышала бы меня мамочка – причислила бы к раскаявшимся ангелочкам. Но сосредоточится на ценности приёма пищи, мне всё равно удавалось слабо.

В голове роился целый ворох мыслей, никак не желающих укладываться в логичную схему. Необъяснимых и не логичных фактов всё прибавлялось. А объяснений им как не было, так и нет. Как можно так работать? Ни одного конкретного факта, ни одной пробы взять нельзя, проверить ничего не возможно. И о чём бы речь ни зашла – им всё запрещено. Нельзя работать над соседними районами. Нельзя отклоняться от утверждённого маршрута и расписания вылетов. Нельзя брать биопробы. Нельзя залетать в город. Нельзя. Нельзя. Нельзя! Что они вообще здесь могут изучить? Им выделили крошечный участок планеты, навели на него лупу и велели не смотреть больше ни на что, кроме этого пятна. Это же немыслимо!

О, нет. Ну вот. Суп остыл, пока я опять в облаках летала. А я ведь обещала себе всё доесть. А если бы это была вся еда, что мне выдали за день? Что ради получения этой остывшей тарелки супа, я потратила день на неинтересную и изнуряющую работу? Я подозвала робота.

Это трудно представить. Нет, я знаю, что такое чувство голода. Увлекшись чем-то, я могла напрочь забыть о еде. И только это чувство первым возвращалось вслед за удовлетворением от оконченной работы. Но я никогда не задумывалась – будет ли для меня еда в том месте, куда я лечу. Вот будет ли там воздух, пригодный для дыхания – это важно. Какого уровня защиты должен быть индивидуальный костюм. Придётся ли пользоваться неудобным переводчиком для общения с партнерами по очередной миссии. А еда – это же то, что есть везде, где есть люди. Работать за еду – это абсурдное предложение не хотело обретать смысл. Это то, чего просто не может быть у людей. Потому что это глупо.

Я приняла у робота свою подогретую тарелку. Почему мне раньше в голову не приходило, что еду можно просто подогреть? Наверно потому, что если доесть весь суп, для пироженки места уже не останется.

Ограничения телепатии

– Ты только извини, я тебя прямо здесь соединю, – пожал плечами Борис. – Мы только что перекинули все резервы станции на обработку поиска в архивах Горги.

– Вот как?

– А что он ищет?

– Кадры с обнажёнкой, как я понял, – усмехнулся Борис.

– С чем?

– Моменты, где ущебры переодеваются к свадьбе и можно их разглядеть получше.

– Горга? Обнажёнку? – недоверчиво посмотрела на Бориса я. – Шутишь?

– Ну, это же не девушки, – ухмыльнулся Борис. – Горгуша только перед женским полом робеет. А эти упыри все как один мужики.

– А Горга всегда такой робкий?

– Тяжёлое детство, – сочувственно вздохнул Борис. – Девять братьев, ни одной сестры. Он вырос без женского общества, не познав с младых ногтей, какими язвительными стервами вы бываете. Поэтому для него каждая женщина – неведомое иномирное существо, вызывающее восхищение. Девять месяцев уже заперт с нашими красавицами в одной консервной банке, а до сих пор волнуется, когда они входят в столовую. А так он ничего, толковый, сообразительный. Но робеет под каждым девичьим взглядом.

– И как его взяли в миссию с такими психологическими особенностями?

– Связь через десять секунд. Я заткну уши, – пообещал Борис.

– Это не личный звонок. Можешь подслушивать, – разрешила я.

– Ой! Жармен, я тебя разбудила?

– Всего лишь вытащила из объятий страстной красотки, – Ззевнул он.

– Выходит, это был интересный сон.

– Подумаешь, подремал немного, – пробухтел он недовольно. – У меня еще двадцать минут до лекции.

– Мне нужна консультация по твоей сфере, – перешла я к делу. – Скажи, можно ли телепатической связью поддерживать единый уровень культуры в тысячах никак не коммуницирующих физически городах, разбросанных на дальние расстояния?

– Что ты имеешь в виду под поддержанием уровня культуры? Телепатия – это просто передача образов от индивида индивиду. Ну, иногда это группа лиц.

– Между тысячами городов на планете нет физического контакта, и нет средств связи. Но во всех городах абсолютно идентичное устройство города, архитектура, правила и нормы социальных взаимоотношений, кулинарные пристрастия и даже одежда. Они все словно откопированы.

– Это коллективный разум, – зевнул Жармен.

– Нет. Коллективного разума у них нет, – отвергла я его поспешный вывод. – Это установлено точно.

– Тогда должны быть средства связи.

– На их этапе развития это не возможно. И все сигналы на планете постоянно отслеживаются. Планета молчит. Нет здесь техники. Это может быть телепатическая связь?

– Нет. Это так не работает, – возразил озадаченный Жармен. – Единство культур в разрозненных субъектах всегда предполагает единый центр управления. И жёсткую постоянную связь с центром. Это как раз первый признак наличия управляющего центра. То есть, должен быть индивид, или скорее группа индивидов, занимающаяся генерацией идеологических норм. Это как бы группа инженеров, творцов, мыслителей, работающих над одним проектом.

– А эта группа, находясь в одном из городов, может телепатически транслировать свои приказы в тысячи городов?

– Теоретически? – Жармен почесал затылок. – Важно же ещё кто сигнал принимает. Если он не находится постоянно в составе этой группы, у него… как бы это выразить. Настройки сбиваются. Он искажает эту информацию в соответствии со своей индивидуальной трактовкой картинки. А потом передаёт эту уже искажённую информацию исполнителям. Которые, в свою очередь, искажают её в соответствии со своими представлениями. Так и образуются индивидуальные особенности городов. Вроде, все по одному проекту, а у каждого своя индивидуальность. Вклад искажений первоначальной информации конкретными личностями.

– То есть, телепатически поддерживать единые требования ко всем городам не возможно?

– Абсолютно невозможно, – уверенно ответил Жармен. – Здесь сильное влияние личностного фактора. Полностью идентичными объекты можно сделать только, как ты верно заметила, механическим копированием. При том, производитель у всей партии должен быть один. И исполнители на местах должны быть подготовлены в едином центре обучения. Или должны быть жёстко зафиксированные инструкции, запрещающие любое внесение собственной трактовки. При телепатии это недостижимо. Телепатия – это передача образов между индивидами. Это не программное обеспечение, не инструкции, не строки таблиц. Это картинки и ощущения. Как они расшифруют эти многомерные образы – зависит от принимающих личностей.

– Ясно, – вздохнула я. – Ну что же, спасибо за помощь, Жармен. Прости, что прервала твой сон.

– Ищите средства передачи сигналов, – посоветовал Жармен. – Может, это не на самой планете. Может, сигналы идут извне.

– Я поняла. Благодарю.

– Твой парень? – поинтересовался Борис.

– Нет. Он читает лекции студентам, в том же институте, что и я.

– А что ж ты его так жестоко осадила со страстными красотками? А если бы и правда не вовремя позвонила?

– Беда у него со страстными красотками, – пояснила я. – Он телепат. Он слышит, что они о нём думают. Но по-прежнему, верит, что именно среди размалёванных вызывающе разодетых девиц найдёт ту, что искренне полюбит его с первого взгляда. И все мысли её о нём будут полны восхищения.

– Пусть ищет ту, что вообще думать не умеет, – посоветовал Борис. – Так спокойнее.

В защиту женихов

– Не будет результатов – меня взашей отсюда выгонят! Не понимаешь, что я из-за ваших гениальных идей всем рискую? – голос Флоренс, продолжал звенеть во всём коридоре, хотя сама она уже скрылась за поворотом. – Я что, геосканер позволила отключить, что бы вы здесь порнушку смотрели?

– Что вы смотрели? – поймала я за рукав, Влада на выходе из зала видеоконтроля.

– Э-э-э… – покосился на меня Влад, – не обращай внимания. Это она о своём. Рабочий сленг.

Я подошла к Горге. На экран было выведено сразу 9 видеокартинок. Как он успевает хоть что-то замечать?

– Это что за маскарад? – поинтересовалась я.

Он подскочил при моём появлении, и хотел нажать паузу.

– Нет, нет! – остановила я его. – Работай. Сядь, пожалуйста, и повернись к своим экранам. Тебе на экраны надо смотреть, а не на меня. Что у тебя здесь интересненького?

– Это обряд зачатия, – немного смутившись, ответил Горга, стараясь больше не поворачиваться ко мне.

– Фу! Гадость какая! – я с трудом подавила в себе желание тут же отвернуться. – А жених где?

– Вот, – он ткнул пальцем в груды чего-то яркого на разных фрагментах видео.

– Так его вообще не видно под этими нагромождениями. Он там вообще есть?

– По сканеру биоматериал семени наисвежайший. Только что получен. Значит, есть.

Я с удивлением посмотрела на Горгу. Как он может смущаться от присутствия рядом женщины, и при этом так спокойно рассуждать о подобных моментах?

– А что это за цветной кокон?

– Это церемониальный костюм счастливого папаши.

– Мои подружки, конечно, тоже за модой следят, но их самих обычно всё равно видно. Даже в самых замысловатых нарядах, – прокомментировала я.

– О вкусах не спорят, – задумчиво вгляделся в картинку Горга, остановил одну запись, перемотал назад.

– Что-то нашёл?

– Меня немного смущает его нога, – произнёс Горга, тыкнув пальцем в ворох церемониального женихового костюма. – Такое впечатление, что она вывернута не в ту сторону. Хотя, здесь вообще не разберёшь какой стороной он к посреднику повернут! Но вот здесь тоже нога словно сломана.

– Нет, так невозможно разобрать как ущебр на самом деле выглядит, – вздохнула я, потеряв надежду разглядеть его на экране. – А есть записи как они всё это на себя надевают?

– Да. Я как раз эти моменты в записях сейчас отыскиваю. Потом буду отсматривать.

– Вижу, что и здесь без модных кутюрье и стилистов не обходятся.

– Это не так происходит, – ответил Горга возвращая и внимательно просматривая ещё какой-то фрагмент. – К юному папаше приходит кто-то из старейшин, благословляет его, помогает наряжаться. Потом приходят дружки жениха, такие же ущебры. И на специальных носилках несут его в зал, где всё это и происходит.

– То есть, сам молодой во всём этом облачении передвигаться самостоятельно уже не в состоянии? Я его понимаю.

– Ну, может, ему нельзя силы тратить, – вступился за жениха Горга.

– Ага, а то не хватит сил лежать как стог сена, пока за него всё делают.

– Для того, что бы самому ничего не делать, когда рядом с тобой красивая девушка, согласная от тебя детей рожать, тоже, между прочим, много сил надо, – упрямо защищал честь папаши Горга. – И выдержки. Может поэтому и надо молодого так увешивать всем этим. Чтоб не выкарабкался сам. Да что у него с ногой?

– Ладно. Не буду спорить, – сдалась я.

Несущая Зарю

– Вы поручили просматривать процесс зачатия Горге? Мальчишке не целованному?

– Его Влад подстрахует, – отмахнулась Саша.

– Эх, девчонки, что же вы наделали! Кто же будет так влюблённо смотреть на вас наивными щенячьими глазами после такой видеоподборки? Испортили мальчишку.

Я взяла чашку чая и присоединилась к ним. В столовой был почти полный состав команды.

– Версия про возможность поддержания общей культуры с помощью телепатии не подтвердилась, – сообщила я. – У них должна быть какая-то связь. Может, города подземными ходами связаны? Через эти самые шахты, откуда умпалы не возвращаются? Может, они продолжают там эти лазы обслуживать?

– Нет, – покачала головой Карина. – Лукас бы это не пропустил. Он проверял оба материка сам. Недавно. В том числе, и районы заселения. Там нет подземных пустот.

– Ещё одна версия провалилась, – печально подытожила я.

– Нам нужен лингвист, – объявила Заноза. – Раньше хоть Пашка мог что-то перевести, а теперь мы совсем без рук. Надо дать заявку на лингвиста.

– Мы в режиме остановки работ, – напомнил Влад. – Уверен, заявка у Мамаши уже в режиме ожидания отправки.

– Почему именно лингвист? – поинтересовалась Карина.

– Что бы понять какими словами они убеждают их подчиняться.

Заноза не могла более тактично напомнить мне о том, что с этим разбираться должна я.

– Ну, что загрустили, цветочки мои?

Флоренс зашла в зал и сразу заняла собой все пространство. И дело даже не в её дородности и внушительных объемах. Она заходила как хозяйка. И все сразу чувствовали это. Где бы вы на этой станции не находились, вы всегда чувствовали что вы в гостях у мамаши Флоренс. Цветочки. Забавно. Мамаша Флоренс и папаша Ройза. И их клумба. И Заноза в этом букете.

– Лукас, естественно, не с вами, – констатировала Флоренс, наливая себе стакан сока и бегло осматривая присутствующих. – Опять в ангаре отсиживается, затворник.

– Где же ему ещё быть? – подтвердила Лариса.

– Лукас! – властным голосом вызвала его капитан. – Что у тебя опять не в порядке? Жук отчитался, что всё идеально работает.

– Почему жук? – тихо поинтересовалась я у Карины.

– Да фамилия у него Лубоед. Вот Флоренс его периодически вредителем и называет.

– Да уж, – усмехнулась я, – пустили жука в клумбу.

– Борис, конечно, бесценный специалист, но любитель иногда от работы отлынивать.

– Лариса, – на ходу отхлёбывая сок, переключилась на нас Флоренс, – доешь, зайди ко мне. Надо срочно выслать параметры атмосферы. Я подняла акустиков. Они просчитывают возможность наложения отражённого… задваивание сигнала в момент аварии, короче.

– Да при этом составе атмосферы… – начала оправдываться Лариса, но Флоренс резко остановила её.

– Ты мне своими заумностями мозг не засоряй! Вот всю эту абракадабру вы с Лукасом сейчас акустикам и объясните. А мне надо сохранить хоть немного нетронутых этой околесицей нейтронов, что бы найти завтра каплю здравого смысла в новой порции претензий к нам.

Я покосилась на Занозу. По прежнему ли она завышает планку требований к своему капитану. Но Заноза смотрела в тарелку.

– Саша, на твой запрос прислали подтверждение, – продолжила Флоренс, всё так же на ходу допивая сок, – что никаких образцов биоматериалов для изучения в других лабораториях ни одна из миссий не вывозила. Все материалы с Гарапцы изучались только здесь на станциях.

– Жаль, – отозвалась Заноза со вздохом. – Была надежда.

– И Пашка передаёт всем привет, – отставила опустевший стакан капитан. – Вот кого не хватает осветить ваши кислые физиономии. Он там всех врачей с ума свёл своими гипотезами о назначении булыжников. А ему ещё две недели нельзя с кровати вставать. А вы раскисли! Подумаешь, очередная комиссия! Прорвёмся!