Я запрещаю этому быть на Земле

– Флоренс! – Заноза бросилась догонять капитана. – А с лингвистами так связаться можно?

– Вот упрямая!

– Фамилия обязывает, – улыбнулся Влад.

Я усмехнулась.

– Зариноза – это же несущая зарю, – пояснил он. – А это процесс, не допускающий откатов назад и остановок.

Хорошо, что он не мог видеть выражения моего лица.

Как убедить словом

Она права. Саша права. Если кто-то и способен разобраться как умпалов умудряются держать в подчинении только благодаря силе слова, то это должна сделать я. Только как мне это сделать? Я, скорее, специалист по подростковой психологии, чем по политическим технологиям.

Как ущебры так задурили умплам головы? Запугали? Убедили? Всё не то. Любая мыслящая личность в определённый момент начнёт задумываться, что в окружающей его жизни что-то не так. Что-то сломано. Что-то не устраивает. И, как только эта личность понимает, что именно надо изменить, она начинает это менять. Но умпалы этого не делают. Они продолжают подчиняться.

В чём это выражается? Как должен проявляться этот момент осмысления? Личность перестаёт быть синхронизирована с системой. Перестаёт быть её частью, поддерживать систему своей жизнью, своей энергией, своими мыслями. И, умпалы, кстати, это и делают. Поэтому они выпадают из роя. Они теряют интерес к жизни, бродят по городу как тени и не находя выхода, забиваются куда-нибудь в угол и умирают. Так. Хорошо. Это уже означает, что осмысление идёт. Но почему это всегда депрессия? А где же позитивные примеры? Где те максималисты, верящие, что могут изменить мир к лучшему?

Конечно, это не люди. И наши шаблоны восприятия на них переносить нельзя. Они другие. Ну и как мне тогда разобраться с информационным воздействием? Что толку от моих знаний?

Я пробежала глазами по отчёту. Да уж. Над ним ещё работать и работать. И вопросов по-прежнему больше, чем ответов. Надо пройтись перед сном. Главное, в эти жуткие коридоры не забрести.

Тихое семейное счастье

Я вовремя остановилась, не успев сделать последних два шага до выхода на смотровую площадку.

Флоренс и Ройза сидели на диване спиной ко мне. И это было так… Он обнимал её за плечи. Она положила голову ему на плечо.

Я медленно и тихо попятилась назад, боясь спугнуть их момент тихого семейного счастья.

– …я думаю, ты права, милая, – ответил жене доктор, продолжая их тихий разговор. – Работая в паре, они быстрее найдут выход из этой ситуации.

– А ты не считаешь, что Лукас будет считать себя виноватым из-за того, что Пашка теперь не может с ним соперничать? – тихо спросила Флоренс.

– Обязательно будет, – усмехнулся доктор, – ревность тяжёлое чувство. Но я всё равно думаю, что им самим надо это выяснить. Ему и Ларисе. Ты правильно сделала.

Невозможно было не улыбаться после этого. Эта сцена словно вернула свет в мою душу. Он её защищает. Она с ним советуется. А я-то считала его тихим подкаблучником! Когда я перестану попадать в ловушку стереотипных оценок? Тоже мне профессиональный журналист!

4 день на станции

Опознан по ногам

Саша сидела, погружённая в свои мысли.

Несущая Зарю. У меня теперь язык не поворачивается назвать её занозой. Даже мысленно. Нелепая кличка из неразумной студенческой молодости. Она Несущая Зарю. И с этим не поспоришь.

– Ты чего? – Саша удивлённо посмотрела на меня, заметив мой изменившийся взгляд.

– Голову ломаю как умпалов убеждают подчиняться, – села я рядом с ней. – Я заранее знаю, что ответят лингвисы. Что ущебры используют стандартную формулу «всё, что для вас ценно и значимо, вам без нас не получить, будьте благодарны, что мы вам это даём». Им пропагандируют признание зависимости. Вопрос почему умпалы это не подвергают сомнению? Неужели этими ядами так сильно стопорят процесс мышления? Они тогда должны были как зомби быть. Ни одного самостоятельного действия без приказа.

– Может, они такие же доверчивые как мы? – предложила Саша. – Они просто верят? Как дети.

В зал стали заходить люди. Капитан собирала всех для совещания перед заседанием комиссии, вполне способной закрыть нашу миссию после черезвычайного происшествия с Павлом.

Горге буквально ворвался в зал. Взволнованный и запыхавшийся он поднял руки, останавливая наши вопросы.

– Мне нужно вам кое-что показать! – сообщил он. – Вы не поверите!

Через минуту мы уже все с нетерпением следили, как он выводит на экран нужный фрагмент записи.

– Что это? – звонко потребовала комментариев Флоренс уже на первых кадрах. – Давай только без шарад! Это не конкурс угадайка! Объясняй давай, умник!

– Это жрец, – произнёс Горге, закатывая глаза. – Он ждал жениха, которого только что принесли с обряда зачатия. Вот видите.

Горге быстро вывел рядом ещё одну запись и ткнул на указание времени. Запись была сделана за двенадцать минут до этой.

– Видите вот эту груду тряпок? Это жених. Вот он на этой же записи.

– А что его на носилках принесли? – уточнила Флоренс. – Умаялся бедолага? Видал Ройза, а ты жалуешься.

– Так, милая… – смутился доктор.

– Что ты улыбишся? – тут же переключилась на Горге Флоренс. – Давай рассказывай! Что это за хоровод?

– Это, ущебры помогают жрецу снять облачение.

– Ты нам стриптиз решил показать что ли? – уставилась на него мамаша Флоренс.

– Да не перебивайте же! – не выдержал Горге. – На ноги его смотрите.

– А что не так с его ногами? – опередил Лукас капитана с вопросом.

– А ты посмотри, – Горге победно сложил руки на груди.

Я, конечно, тоже уставилась распаковываемого дружками жениха жреца, но при моём полном незнании их строения, мне оставалось надеяться только на комментарии доктора, Карины или Саши. В этом мельтешении вообще было трудно определить – где кто. Они все смешались в единый ком, рискуя затоптать и жреца и счастливого папашу. Но по-моему, ничего странного не происходило. Дружки сняли с жениха часть яркого облачения, напялили на него взамен не менее нелепый стог ощетинившийся какими-то отростками. Потом он слез с носилок и проковылял к своему гнезду или, вероятно, постели. И группа поддержки покинула его покои.

– Видела? – обратился Горге к Саше победным тоном.

Я подняла на неё глаза и поняла, что произошло что-то немыслимое. Саша смотрела на Горге так, словно только что на её глазах неожиданно взорвалась планета.

– Да объясните вы толком! Что вы глазки друг другу строите? – Взорвалась Флоренс праведным гневом.

– Родная, – тихо вмешался Ройза, – умпалы не могут передвигаться так при строении их ног. Этот жрец точно не умпал.

– А кто? Договаривай давай, раз начал! – потребовала капитан.

Ройза растерянно пожал плечами.

Заноза обернулась к экрану и включила повтор записи. Я тоже вгляделась в движения жреца.

– У него сочленения словно выстреливают вперёд при ходьбе, – прокомментировала Саша.

– Вот именно! – подтвердил Горге. – Умпалы так ходить не могут! Они скользят, скорее ползают.

– Цеплагры как-то так ходят, – припомнила я и тут же ощутила на себе взгляды всех присутствующих.

– Нет, погодите, – звонко разбила молчание капитан, – цеплагры не могут находиться на планете! Они и в программе всегда участвовали только как наблюдатели.

– Но он не умпл! И не гарапцал. А ну верни, где его переодевают, – потребовала Карина. – Можешь увеличить?

Саша, Карина и Ройза вгляделись в экран, покадрово приближая и рассматривая не слишком качественное изображение.

– Ничего не понятно, – застонала Карина. – Они даже не раздели его до конца.

– Не удивительно, – парировал доктор. – Эта атмосфера для цеплагров так же убийственна, как и для нас. Похоже, он в скафандре.

– Но манера двигаться точно как у цеплагров, – указала на повтор записи Карина.

– И он маскируется под их жреца, – безжизненным голосом резюмировала Саша.

– Мы можем доказать это по видеоматериалам? – уточнила я. – Ведь тогда наличие рабства можно считать доказанным.

– Нет, – покачал головой Горга. – Просто записи, да ещё такого качества, явно не достаточно.

– Нужны матрицы биообразцов, – подтвердил доктор.

– Даже не думайте об этом! – прикрикнула Флоренс. – Тем более перед самой комиссией. Забыли, что нам сегодня приговор выносят? Что бы никаких нарушений!

Моя наглость с тобой в одной команде

– Саша?

– Заходи, Дара, – она оторвалась от просмотра каких-то данных на экране. – Ничего! Ни захоронений, ни биоостатнков. Высшие жрецы словно испаряются. Их вещи уничтожаются в священном пламени. Нам негде взять пробы законным методом!

– Я знала, что ты этот вопрос не оставишь неразрешённым, – улыбнулась я. – У меня идея.

Она выжидающе смотрела на меня. И глаза её говорили, что она ждёт какого-то подвоха.

– Влад сказал, что у вас в графике остался последний вылет. Подожди, не перебивай. И что он может сымитировать отказ аппаратуры камер. Можно будет использовать этот вылет якобы для выполнения требований протокола по возвращению всей внешней техники на борт. Это раз.

Саша, прямая и напряжённая терпеливо ждала продолжения.

– У меня есть право спуска на планету. Это два. Я не член команды станции, на меня требования протокола технически не распространяются. Я журналист. Я имею право в целях собственного расследования слетать на планету и посмотреть всё собственными глазами. И то, что я при этом прихватила какую-то вещичку… это не к вам уже претензии, а ко мне. Используй меня. Свалите всё на меня. Вспомни, моя наглость сейчас с тобой в одной команде.

– А что три? – настороженно спросила Саша.

– Надо умудриться прихватить вещицу именно из комнаты того маскирующегося под жреца цеплагра, – вздохнула я. – Другого шанса не будет. На этой вещице обязана быть его биопроба. А я там умпла от дерева не отличу.

– Ясно, – глаза Саши забегали, быстро просчитывая в уме все нюансы этой авантюры.

– В четвёртых, – продолжила я, – нам не надо доказывать, что цеплагры жрецы. Нам нужно просто не дать комиссии вынести решение быстро. Надо затянуть их слушания. Нужно подбросить им что-то настолько спорное, что нельзя будет проигнорировать или дать заключение без дополнительной проверки.

– И ты предлагаешь подкинуть им биопробы цеплагров?

– Нам достаточно доказать, что биообразцы цеплагров вообще присутствуют на планете. И если мы хоть клок одежды с биоследом из комнаты того жреца добудем, им этого уже не замолчать. Потому что тогда уже мы зададим вопрос – как он там оказался. И они вынуждены будут провести дополнительное расследование. Сам факт присутствия следов цеплагров на планете уже не даст комиссии быстро вынести решение.

– Потому что из миссии они ушли добровольно и на планете никогда официально не присутствовали! – добавила Саша.

– Вот именно! И если мы сейчас вышлем любые образцы биоматериала цеплагров на пробах с планеты, то этот скандал будет уже не замолчать. И он неизбежно приведёт к разбирательствам, в каком виде они здесь присутствуют и как давно.

– Когда ты должна передать сообщение послу? – решительно спросила Саша.

– Через семнадцать часов. Если не удастся ткнуть носом комиссию в присутствие цеплагров, это будет наш единственный шанс, Саша. Рискнём?

Она кивнула.

Заговор

Зимний сад самое странное место для организации заговоров. Но ребята были уверены, что именно здесь им не грозит быть нечаянно застигнутыми мамашей Флоренс и Ройзой. Им виднее.

– Пашка бы согласился, – возбуждённо улыбнулась Лариса.

– Пашка к нам ещё долго не вернётся, – заметила Саша.

– Вы соображаете, чем это может обернуться? – Влад постарался произнести это строго, но у самого глаза горели от предвкушения.

– Боишься, я Горгу попрошу помочь, – предупредила Саша.

– Ничего я не боюсь! – возмутился Влад. – Я в деле. Это не обсуждается, но мамаша нам потом всыпет, мало не покажется.

– Мы не скажем Флоренс, – покачала головой Саша. – Формально, никакого нарушения нет. Прямого контакта не будет. Если ты не напортачишь, конечно.

– Кто? Я? – возмутился Влад. – Да ты, главное, вытащи меня вовремя. Напортачу! Ха! Когда это я портачил?

– Тебе все случаи перечислить? – подмигнула ему Лариса.

– Это не считается! – остановил её Влад. – Но Флоренс всё равно узнает. И что тогда? Нет, погодите, а как вы эти результаты потом предъявите, если они с нарушениями добыты?

– Да не будет это считаться нарушением! – прошипела Карина. – Образцы взяты не при прямом контакте с носителем, так? Так. Прямого контакта не будет, никто твоего присутствия не заметит. А по отчетности проведём как образцы остатков жизнедеятельности. Ну, как будто они её просто выкинули, а мы тут же подобрали.

– Доктор точно не в курсе? – уточнил Влад.

– Если бы доктор был в курсе, мамаша тоже уже была бы в курсе, – объяснила ему непонятливому Лариса.

– Да знаю я! – огрызнулся Влад. – Значит, никто больше не в курсе?

– А кого ты хочешь ещё втянуть? – поинтересовалась Лариса.

– Я спускаюсь, Лариса за управлением, – стал перечислять Влад. – Ты должна остаться на станции прикрывать нас. Про Сашу и речи быть не может. Ей предстоит этот допрос выдержать. Хорошо бы Пашка подстраховал с телепортом вовремя.

– Пашка не сможет, – напомнила Лариса. – Я тебя вытащу.

– Я подстрахую, – вызвалась я. – Ты прав, Ларисе надо за управлением следить. Одной несвоевременной молнии уже достаточно. А я всё равно буду на борту. Хоть что-то полезное сделаю.

– У Дары есть разрешение на спуск, – подтвердила Лариса.

– И это её идея, – пожала плечами Саша. – Я – за.

– Ну, девчонки, вы даете! Дара, это правда твоя идея? – восхищённо уставился на меня Влад.

– Её, её, – вставая, подтвердила Саша, – она знаешь какая у нас университете была? Предводительница непокорных. Ни одна заварушка без неё не обходилась! Мы все мечтали такими быть.

– Саша преувеличивает, – улыбнулась я, кто знает, может я действительно так выглядела в её глазах в наши студенческие годы. – Я просто дружила с хулиганами.

– Она была их музой, вдохновляла на всякие безумства, – уточнила Саша с порога. – Не отнекивайся, они сами так о тебе говорили.

– Вечерний сбор у жрецов через три с половиной часа. Не затягивай с подготовкой. Я пошла катер готовить, – Лариса одарив меня взглядом явно признающим мои былые заслуги, тоже вышла.

– Ты главное – не промахнись, вор – самоучка, – усмехнулась Саша. – На образце точно должен быть биослед цеплагра. А он в скафандре.

– Да понял я! – кивнул головой Влад. – Сменные фильтры подключения к системе обеспечения жизнедеятельности.

– А ты раньше делал такое? – поинтересовалась я.

– В смысле работал ли на планете или в смысле воровал ли я? – уточнил Влад с кривой усмешкой.

Не за туземцами надо было наблюдать

– Саш, глянь-ка на это, – Борис подсел за стол к обедающей Саше и с довольным видом развернул таблицу на экране.

– Что это? Судя по твоей довольной физиономии, ты совершил великое открытие. Как минимум, изобрёл новый вид дармовой энергии.

– Лучше, – гордо кивнул Влад, подсаживаясь к ним за стол. – Мы поймали наших соглядатаев с поличным.

Саша вопросительно подняла брови, ожидая пояснений, но Борис торжественно держал паузу, растягивая миг своего триумфа.

– Ладно, – снизошёл он до объяснений, – помнишь, я говорил, что сканер задваивает сигналы?

– Естественно! Твои вечные жалобы на техников забыть сложно.

– Так вот, наши гении правы. Со сканером всё в порядке. А вот с наблюдателями нет.

– В смысле?

– Дара права. По данным центра, их здесь вообще быть не должно. Это раз. Подставлять свой борт под наш катер идущий строго в известное им время по строго известному им курсу они тоже не должны. Это два. И три. Видишь фотофиксацию? Вот этот объект и вот этот, обрати внимание на номера.

– Не понял. Как это? – вмешался тихо наблюдавший за беседой доктор Ройза.

– А вот так! – довольно сложил руки на груди Борис. – Их действительно два. Под одним номером. И это разные борта. И оба борта в нашей системе регистрируют себя под одним номером. Как один корабль. Понимаешь?

– Не понимаю, – признался Ройза. – Это ошибка или… Зачем?

– Что бы скрыть, что на самом деле, они не присутствуют здесь постоянно, как наша станция. Они постоянно улетают и прилетают. Просто иногда им удается подменить один борт другим с этим же номером в интервал между сеансами сканера. И для системы подмена остаётся незамеченной. А иногда происходят накладки. Например, один борт уже ушёл, а второй под этим же номером вынырнул на полторы секунды позже. Или, как уже третий раз случилось, первый не успел нырнуть, а дублёр уже всплыл. И они оба зафиксированы под одним позывным в двух разных точках пространства.

– Они пошли на нарушение устава опознавание ради того, что бы мы не знали, что они отлучаются время от времени? – с сомнением спросила Саша. – Да они и не обязаны висеть здесь постоянно. Это серьёзное нарушение. Ради чего?

– Что реально они делают на планете? – спросил Влад.

– Мы думали, что они просто следят за нашими исследованиями, – ответил Ройза. – Что всё это внимание только из-за того, что это их домашний сектор космоса. Боятся усиления нашего присутствия у себя под боком.

– Помните, что они претендовали на эту планету после катастрофы? – уточнил Борис.

– Да нет, – покачал головой Ройза, отвергая слишком смелую версию, – это невозможно. Здесь свой местным разумный вид. Им планета не светит.

– Тогда вопрос: чем они занимались всё это время у нас за спиной, пока мы считали, что они просто висят на орбите и наблюдают за соблюдением нами правил исследования разумных цивилизаций? – уточнил Влад.

– Давно вы это заметили? – поинтересовалась Саша.

– Минут пятнадцать назад. Когда, наконец, поймал оба борта на одном снимке, – Борис с победным видом отхлебнул сока. – Перепроверили всё три раза.

– Выходит, не за туземцами надо было наблюдать, а за нашими партнерами всё это время, – задумчиво вздохнул Влад. – Помнится мне, Глеб Воротынин тоже сообщал, что засёк их на планете. А им проводить здесь исследования и тем более, присутствовать на планете, Совет разрешения не давал. А значит, они просто используют позицию наблюдателей, что бы замаскировать свою реальную деятельность.

– Что они здесь делают на самом деле? – спросил Ройза.

– Давай-ка внимательнее отследим все сигналы наших наблюдателей, – предложил Влад. – Неофициально. А Лукасу поручим просканировать все районы планеты, за которыми мы не следим. Попробуем выяснить, зачем они так старательно водят нас за нос.

– Ага, так тебе и разрешили тотальное сканирование планеты, – усмехнулась Саша.

– А мы никому не скажем, – подмигнул Борис.

– Особенно, висящим над нами наблюдателям, – добавила Саша. – Не подставляйте Лукаса. И Флоренс. Она и так из кабинета не вылезает, строча опровержения на все эти обвинения.

– Эх, не надо было девчонкам говорить, – разочарованно вздохнул Борис. – Сделали бы всё по-тихому.

– По-тихому? – усмехнулась Саша. – В последнем обвинении, которое я видела у Флоренс, был пункт, что ты сдвинул время вылета дройда для проверки обшивки станции на восемь минут одиннадцать секунд. Представляешь, что они устроят, если мы сканер включим? Мы и так в режиме ожидании закрытия миссии.

– Лучше скажи, вы с Ларисой готовы?

Влад кивнул.

– Как мы это Флоренс объясним?

– К чему готовы? – поинтересовался Борис.

– Так и объясним, – глазом не моргнув, ответила Саша. – Что надо забрать камеры, что бы не было скандала с комиссией.

– А ты что, ещё не все камеры снял? – уточнил Борис. – По графику протокола мы же…

– Атмосферные помехи, – опустил глаза Влад. – У нас этот вылет в графике, так что лучше перестраховаться и самим снять.

Саша кивнула и набрала Флоренс.

– Капитан?

– Так! Раз мой цветочек так ко мне обращается, значит, задумала недоброе, – отозвался звонкий голос хозяйки станции.

– Флоренс, очень нужно! – попросила Саша. – И это очень срочно, ты сама знаешь.

– Что у тебя вообще бывает не срочно?– вздохнула капитан. – Так на какое нарушение ты меня сейчас толкаешь? Говори уже, не томи. Я даже кодекс открыла, проверить, что мне за это будет.

– Это не нарушение. У нас этот вылет в графике.

– Какой ещё вылет? У нас связь с комиссией через три часа! И ты обязана быть на станции!

– Так я и не лечу, – успокоила её Саша. – Влад с Ларисой сгоняют камеры забрать. Он не рискнул их дистанционно снимать из-за атмосферного фронта. И график возврата всех планетарных устройств под угрозой.

– И чего же этот проходимец молчал до последнего?

– Боролся со сбоем. Флоренс, они быстро. И Дара присмотрит, что бы они там без самодеятельности.

– Дара с ними?

– Да пусть развеется. Спасу от неё нет. Хоть подготовиться даст время.

– Ладно, я поняла, – остановила её Флоренс. – Дай мне восемь минут. Сейчас решу.

Флоренс отключилась.

– Она не свяжется с центром за восемь минут, – подсчитал Борис.

– Нет, не свяжется, – покачала головой Заноза. – Она свериться с кодексом и уточнит в чём её обвинят.

Устройство личной связи Влада пискнуло. Он включил вызов и тут же отодвинул от уха.

– Живо сюда, я сказала! – раздался хорошо различимый голос Флоренс. – Влад, лоботряс ты этакий! Сказала же! Чтоб через минуту был у меня!

Кара за воровство

У Флоренс не возникло никаких вопросов по поводу моего желания составить компанию Ларисе и Владу, летевшим, якобы сменить камеры наблюдения. Им с Сашей и Кариной вообще сейчас было явно не до нас. Сегодня будут те самые слушания о фактах нарушения регламента работы миссии. И они были заняты пересылкой и уточнением всех запрашиваемых нашими представителями данных и подробностей. Именно поэтому, Саше и Карине и пришлось отказаться от участия в нашей афере.

Всё прошло на удивление гладко. Как мы и рассчитывали, ни одного жреца в здании в момент их ежевечернего сбора у старейшин не осталось. Влад, прикрытый с катера полем и не видимый и так отсутствующими в это время жрецами, очень быстро стащил часть подстилки из гнезда одного из жрецов. Прямо под носом у прислужника, меняющего её на свежую. И я мгновенно втянула его в транспортер вместе с незаконной добычей.

– Готово! – Влад торжественно поднял контейнер.

– Ну, всё, пираты, – хихикнула Лариса, – теперь в лабораторию изучать чашуйки кожи и выпавшие волосы или что там у него в кровать насыпалось?

– Эх, не ту я работу выбрал! – мечтательно вытянулся в кресле Влад.

– Пристегнись, разоритель банков, – скомандовала Лариса.

– Сейчас, сначала надо пристегнуть моё сокровище, – Влад ласково погладил контейнер.

– Ты в курсе, что гладишь коробку с чужим грязным постельным бельём? – уточнила я на всякий случай.

– Это моя первая незаконная добыча! – стал оправдываться он. – Я ещё ни разу ничего не воровал!

– Ну, теперь тебе есть, что рассказать внукам, – обернулась к нам Лариса. – Незабываемая история о том, как ты обчистил гнездо инопланетного жреца. Оставил несчастного без постельного белья.

Сирена тревоги взвыла, когда мы уже почти покинули зону соблюдения режима невидимости. И катер мгновенно перевернулся. Лариса ударилась головой о панель управления и, её отбросило назад. Катер кувыркался, потеряв управление. Я успела увидеть в иллюминатор подсвеченные сиреневым свечением завихрения смерча. Нас швыряло по его стенам как щепку в водовороте. А эта яркая вспышка, это же… Но не может такого быть! Мы падаем! Лариса!

Я увидела, как она старается зацепиться за панель управления, пока её швыряет при каждом кувырке катера. Тело Влада врезалось в моё кресло сзади. Я не видела его. Я одна оказалась полностью пристёгнута в момент аварии и система охраны связала меня как коконом, заблокировав возможность двигаться, но и предохраняя от того, что творилось сейчас с Ларисой и Владом. Их швыряло внутри беспорядочно болтающегося катера.

Каким-то чудом Лариса вырубила автопилота, всё ещё пытающегося поймать восходящие потоки воздуха в этом турбулентном вихре. Маневровые двигатели взревели от резкой перегрузки, но справились, и катер вырвался из убийственного колодца.

Я вгляделась в иллюминатор. Так и есть! Но какой идиот мог выйти из подпространства прямо в атмосфере планеты!?! И куда он делся? Атмосфера, возмущенная таким вторжением всё ещё свивалась смерчами, искрящимися разрядами электричества.

Катер трясло. Лариса застонала, и я оторвалась от созерцания последствий чьей-то ошибки управления. Она вручную пыталась выровнять курс, но мы продолжали падать.

– Лара! Лара, ответь! – ворвался сквозь свист сирены и отчеты о повреждениях от техники ещё и звонкий голос Флоренс.